Юлия Жукова
Укутаться в силуэт
Яре этого не просто не очень хотелось, ей этого не хотелось отчаянно, до ужаса и почти что до боли. Но, как обычно, выбора-то не было. Когда ещё этот Тёмин папа приедет из своей заграницы, и вдруг он ещё откажется или не сдюжит? И кто сказал, что Тёма вообще доживёт до тех пор? Вдруг с его телом что-то случится? Или вдруг Яра больше не сможет делиться с ним энергией – например, если у самой силы кончатся, или если выскажет Тёме все свои потайные пунктики, и больше не о чем будет говорить. Нет, откладывать никак нельзя, и если есть хоть малейшая вероятность успеха, надо за неё хвататься.
– Я переживу, – пожала плечами Яра, чувствуя, как всё её нутро заволакивает леденящий ужас. А про себя подумала: «Нам же не обязательно продолжать общаться после этого. Пускай он залезет мне в голову и всё там увидит, просто разойдёмся каждый своим путём, и всё». От этой мысли хотелось выть и плакать, но мало ли от чего Яре в жизни хотелось выть и плакать. – Давай попробуем, а то ещё же в больницу идти, а там приём закончится.
Тёма подошёл к ней вплотную, взял за плечи и серьёзно посмотрел ей в глаза.
– Ты точно уверена?
Яра пожала одним плечом.
– Ну да.
– Я тебе буду должен всю жизнь, – сказал Тёма.
Яра скривилась.
– Не надо пафос разводить, давай уже, пробуй.
Она прекрасно понимала, что ничего ей Тёма должен не будет, заживёт своей жизнью и забудет, как страшный сон.
Тёма отступил и развоплотился, вернувшись на стены горсткой надписей. Сегодня, когда он воплощался, исчезал не один только силуэт, но и ещё десяток граффити.
– Откройся насколько можешь, – попросил Тёма.
Яра и сама понимала. Глубоко вздохнула, закрыла глаза и сосредоточилась на своей готовности поделиться с Тёмой чем угодно, даже самым-самым сокровенным. Ей даже по-настоящему захотелось, чтобы он увидел абсолютно всё, из чего она была сделана, чтобы можно было больше ничего не скрывать, не притворяться, не пытаться казаться лучше и сильнее, чем она была на самом деле. Ей хотелось—
Яра охнула и временно перестала думать вообще, да и на ногах едва устояла. Потом, постепенно, кусочек за кусочком, картинка собралась. Яра поморгала и огляделась. Стены были девственно чисты.
Она сделала несколько шагов, удостоверилась, что с равновесием всё в порядке, и быстро обошла весь дом, чтобы проверить, не осталось ли где завалящих граффити. Но нет, насколько она могла судить, всё было пусто.
Тогда она подхватила оба рюкзака и пошла прочь. Внутри неё что-то шевельнулось. Она почувствовала вину и досаду, но как будто не свои, а со стороны.
– Это ты насчёт рюкзака? – спросила она у себя в голове.
– Да, ты их лучше тут оставь, тяжело же. И вдруг не пустят с ними… – откликнулся Тёма. Точнее, слов Яра ясно не разобрала, но мысль пришла примерно такая.
Яра пожала плечами и оттащила рюкзаки в угол за штабель кирпича, мало ли, вдруг без Тёмы сюда кто-то решит зайти.
Покинув заброс, Яра двинулась в сторону больницы. Идти было минут сорок, и можно было бы подъехать на автобусе, но у Яры не было проездного.
– Взяла бы деньги у меня в рюкзаке, – напомнил Тёма.
Яра обругала себя за дурную голову, но возвращаться не стала и себе в наказание пошла пешком. Ноги вязли в неубранном снегу, колючие хлопья его же метили в лицо. Руки замёрзли, при этом после первых десяти минут ходьбы в пуховике стало невыносимо жарко, но расстёгивать ворот Яра боялась, потому что в своих простудах она всегда оказывалась виновата сама и лишалась привилегий типа интернета и шоколада.
Яра попыталась отогнать непрошенные мысли, напомнив себе, что Тёма слушает, но вместо этого наоборот, впустила ещё больше всякой дряни – из детства, из недавних времён, о родителях, об учителях, о себе…
До больницы она дошла в предыстерическом состоянии, тщетно пытаясь спрятать хоть что-то, чего Тёма пока не видал. Он же молчал и никак не проявлял своего присутствия, и Яра начала паниковать, что он там уже помер от отвращения, или просто потерялся по дороге. Но больница надвигалась, и у Яры была миссия. Поэтому страхи и стыд пора была оставить. Пускай уже Тёма видит всё на свете, если он там всё ещё есть, главное – попасть внутрь.
Уже на самом крыльце, прикидывая, как будет разговаривать с регистратурой, Яра осознала, что не знает Тёминой фамилии, но вдруг как будто вспомнила её – наверное, Тёма подсказал.
– Девушка, в реанимацию пускают только ближайших родственников, – раздражённо сообщила женщина за стойкой. – Тем более, приём у нас до четырёх часов.
И ушла в какое-то служебное помещение у себя за спиной, хлопнув дверью.
– Надо было сказать, что я твоя сестра, вот тупица! – мысленно обругала себя Яра.
Тёма начал уговаривать её не расстраиваться, мол, завтра сходим, но вряд ли они до завтра её забудут, разве только дежурная будет другая. Или с Тёминой мамой пойти – но Яру-то всё равно не пустят. И жить с Тёмой в голове до утра…
Яра огляделась. От холла, где она стояла, в две стороны шёл коридор. Позади неё в этом коридоре две двери стояли приоткрытыми. Одна – туалет, а вторая?
Вторая оказалась подсобным гардеробом для персонала. Там висели белые халаты и стояли форменные тапочки. Яра с колотящимся сердцем сдёрнула и затолкала в угол пуховик и шапку, скинула сапоги и напялила чьи-то чужие вещи. Осторожно выглянула за дверь – тётка в холле не появилась. Стараясь не топать, Яра поспешила прочь по коридору, надеясь найти там лестницу.
– Где твоя палата? – спросила она мысленно.
– Не знаю, – откликнулся Тёма, и Яра почувствовала отчаянье. Не своё, Тёмино. Правда, откуда ему было знать? Он и о судьбе своего тела узнал только вчера.
– Ты можешь как-то почувствовать, где оно?
– Так – нет. Наверное, только если вселюсь в больницу. Но она слишком большая, я… меня порвёт.
Яра чувствовала, что Тёма чуть не плачет. В неё бил фонтан вины и ощущения беспомощности.
– Да не психуй ты, – рыкнула на него Яра. – Нам бы реанимацию найти, должны же быть указатели.
Конечно, списка отделений по этажам нигде не было, но зато хотя бы с третьей попытки нашлась лестница. Поднявшись на второй этаж, Яра осторожно высунула нос в коридор. Никого. Слева двойные двери – хирургия. «Ладно, попробуем третий», – подумала Яра.
– Подожди, вряд ли реанимация высоко, – долетела до неё мысль унявшегося Тёмы. – Туда же в критическом состоянии привозят, логичнее на первом этаже.
– На первом там негде, холл же, регистратура и гардероб. Может, тогда в другом конце второго?
Яра сжала зубы и, стараясь не думать о том, что будет, если она попадётся, пошла по коридору. К счастью, больница, похоже, вымирала после ухода посетителей, во всяком случае, в коридоре им никто не встретился. Только позади где-то открылась и закрылась дверь, но Яра изо всех сил удержала себя от того, чтобы обернуться.
– Я надеюсь, мы никакую инфекцию не занесём, – в панике подумала она, подходя к двойным дверям в другом конце коридора. Пришла по адресу: это действительно была реанимация. Тёма сначала обрадовался, а потом начал бояться – объёмно, пронзительно и невыносимо. Яра и сама боялась, но действовать наперекор своему страху она давно умела, а вот чужой был ей не по силам.
– Да перестань же ты, – запросила она. – Если попадёмся, достанется только мне, ты-то что, ты вон там внутри лежишь без сознания.
– Так мне и за тебя страшно, – подумал ей Тёма.
– Я – не твоё дело, – отрезала Яра. – Сейчас выплюну тебя в тело, и можешь вообще обо мне забыть. А пока что ты мне мешаешь.
Она вдохнула поглубже и взялась за ручку двери.
Дверь была заперта.
– Блин! – Яра чуть не выругалась вслух. Такого подвоха она не ожидала.
По идее внутри кто-то должен быть, дежурный врач там и, может, медсестра. Но стучаться и изображать младший персонал Яре было не по силам. Во-первых, наверняка они все тут друг друга знали вдоль и поперёк, во-вторых, у неё не было ни малейших идей, под каким предлогом она могла бы попроситься войти.
Двери были металлические со стеклянными панелями, но стекло было закрашено белой краской, так что заглянуть внутрь не вышло бы. Впрочем… Яра заметила щель вдоль одной из панелей, прижала ладони к стеклу и надавила на него вбок. Щель стала больше. Яра смогла рассмотреть внутренность помещения – дюжина кроватей, в основном, пустые, только на трёх кто-то лежит, а рядом, отгороженный стеклом, пост врача, и врач там сидит. Больше вроде бы никого не было.
– Как бы его выманить? – подумала Яра. – Хоть на минуточку, проскользнуть внутрь, а там уже будь что будет.
– Пожарная сигнализация! – подал идею Тёма.
Яра снова огляделась и заметила дверь такого же образца, как вела на лестницу в другом конце коридора. Лестница же за ней и оказалась. И пожарный щиток с кнопкой на стене. Напротив выхода на лестницу был небольшой отнорок холла, перекрытый колонной. Яра прикинула реальность своего плана: если в кабинетах в отнорке никого нет, то может и получиться. Она подошла и послушала под каждой дверью. Свет не горел, голоса не доносились. Ну, была не была.
Вернувшись на лестничную площадку, Яра открыла прозрачную крышку над кнопкой – порадовавшись, что система новая и не надо ничего разбивать молотком. Кнопка была тугая, Яре пришлось навалиться на свой большой палец всем телом. Но подействовало – сирена заорала так, что у Яры сердце в пятки ушло.
Еле соображая от страха, Яра рванула через холл за колонну. Она едва успела спрятаться, когда дверь реанимации распахнулась и врач неторопливо вышел в коридор.
– Опять, что ли? – крикнул врач куда-то по коридору.
– Да похоже, – отозвался ему женский голос. – Пойду посмотрю ту лестницу.
Яра осторожно одним глазком выглянула из-за колонны. Врач подошёл к двери на лестницу и высунул туда голову. Дверь реанимации стояла приоткрытой. Яра метнулась внутрь, промчалась через всё помещение в самый дальний угол. Никакой мебели, кроме коек, там не было. На ближайшей койке, к счастью, была простыня. Яра дёрнула край и шмыгнула под неё, укрывшись и повернув голову и стопы, чтобы стать максимально плоской. Порадовалась, что её тело теперь достаточно незначительно, чтобы не привлекать внимание.
Врач вернулся и некоторое время стоял в дверях, разговаривая с кем-то в коридоре. Потом оба зашли в отделение и защёлкнули дверь.
– Раньше только на третьем этаже срывало её, а теперь и тут, – сетовала женщина. – И чего меняли, спрашивается? Старая-то не заводилась вот так посреди ночи.
– Старая и при пожаре не заводилась, – флегматично заметил врач.
– Тёма, – подумала Яра. – Пожалуйста, скажи мне, что твоё тело здесь.
– Да, – подтвердил Тёма. – Я его чувствую.
– Ты сможешь прямо из меня в него переселиться?
– Попробую. Яра, я…
Яра почувствовала вес вины и благодарности и поморщилась.
– Давай уже быстрее тогда, мне и так хреново!
Тёма зачерпнул напоследок побольше энергии, отдалился и – Яра потеряла сознание.
Когда она пришла в себя, вокруг была суета. Приборы пиликали на разные голоса, переговаривались медики. Смысла их разговора Яра не понимала, но вроде бы никто не умирал. Постепенно они успокоились. Яра наконец уловила суть: какой-то больной перешёл из глубокой комы в более подающее надежды состояние. Она понадеялась, что это Тёма.
Шея затекла, а ноги приходилось постоянно напрягать, чтобы они не повернулись ступнями вверх. Эйфория от приключения прошла, сил бояться больше не было. Яра очень устала. Вероятно, она заснула.
Проснулась она днём – под простынёй было намного светлее. Некоторое время пришлось соображать, где она, но, к счастью, она не пошевелилась. Потом вспомнила и поняла, что этот день будет непростой: предстояло выбраться из больницы. Она задумалась о судьбе своего пуховика – нашли ли его, унесли ли из подсобки…
– Скоро должен проснуться, – услышала она голос вчерашнего врача. – Вы бы пошли кофе попили, что ли…
– Потом, – а вот этот голос Яра слышала и раньше. – Проснётся, тогда и попью.
Доктор вздохнул, послышались шаги, щёлкнула дверь. Яра решила, что более подходящего момента не дождётся, скинула простыню и вскочила, лихорадочно стаскивая халат – главную улику.
У кровати ближайшего из трёх больных сидела Ольга.
– Ты? – вытаращилась она.
Яра, пошатываясь, на неверных ногах, подошла ближе. Шею ломило, и вообще всё тело стонало от сна в застывшем положении.
– Как он? – хрипло спросила Яра.
– Врач говорит, скоро придёт в себя, – неверяще сказала Ольга. – А ты?..
– Я его вчера сюда принесла, пришлось тайком, – быстро пояснила Яра, хотя вряд ли Ольге стало яснее.
Вернулся врач с чашкой кофе.
– Э, – удивился он. – Вас разве двое было?
– Это его сестра, – быстро соврала Ольга, принимая чашку. – Мы все так переживаем…
Яра предпочла вообще ничего не говорить, а вместо этого рассматривать Тёму. Он был мало похож на себя в виде духа, лицо у него было серое и неживое. На Ольгу он тоже совсем не походил, так что ничего страшного, что с «сестрой» у него не было ничего общего.
В животе у Яры заурчало. Она не помнила, когда ела последний раз – кажется, у киосков вчера в обед… А рюкзаки их остались в забросе. Что там творится, интересно? И что скажут родители, когда Яра наконец вернётся домой?
Тем временем пиликанье приборов опять изменилось, Тёма мотнул головой. Ольга чуть не уронила чашку – Яра успела её перехватить, – и вцепилась в спинку кровати.
– Тёма? – зачем-то позвала Яра. – Ты здесь?
– Мгм, – промычал он и разлепил глаза. Вид был так себе, но взгляд осмысленный. – Мма… Яа… мх…
Он вздохнул и с трудом улыбнулся. Ольга бросилась его обнимать, а Яра решила, что пора ей идти домой, пока не засекли. Ещё же пуховик добывать как-то… Правда, врач удивится, наверное, что сестра только что пришедшего в себя больного вдруг уходит…
В итоге Яра постеснялась привлекать к себе внимание и осталась сидеть на пустой кровати рядом с Тёмой до тех самых четырёх часов, когда время посещения подошло к концу. Врач, вышедший на смену ещё утром, намекнул Ольге, что пора уходить. Ольга полезла было в сумочку – Яра подумала, что за взяткой, – но тут заметила понуро сидящую рядом Яру.
Тёма дремал, и Ольга наклонилась его поцеловать.
– Я вернусь, – пообещала она и подхватила Яру под локоть. Та даже не сразу поняла, что происходит, когда её выволокли из реанимации.
– Где твои вещи? – спросила Ольга снаружи.
Яра объяснила. Ольга взяла на себя бдительную тётку в регистратуре, и Яра скользнула в подсобку и оделась негнущимися пальцами. К счастью, тётка была другая, чем вчера, и Ярин пуховик не узнала. Ольга же так и вышла на мороз в чём была – как оказалось, её машина припаркована в двух метрах от крыльца.
– Где ты живёшь? – спросила она Яру, когда та забралась в салон.
– А можно сначала вещи взять? Мои и Тёмы? – попросила Яра.
Ольга привезла её в заброс и вышла следом, обхватив себя руками, посмотреть на Тёмино бывшее пристанище. Без граффити недострой выглядел довольно спокойно, но немного печально. Рюкзаки стояли, где Яра их оставила – видимо, за одну ночь местная шпана не разнюхала, что теперь в доме нет привидений.
– Отсюда-то мне до дома близко, – Яра не хотела напрягать чужого человека больше необходимого.
– А родителям ты что скажешь, где ты всю ночь была? – поинтересовалась Ольга.
Яра приуныла. Она так ничего осмысленного и не придумала, когда машина затормозила у её подъезда. Ольга зачем-то проводила её до дверей.
– Ярослава! – ахнула мама, застыв в проёме. – Всякий стыд потеряла!
Яра как раз наоборот, в данный момент испытывала огромный прилив стыда.
– Простите ради бога, – перебила её Ольга. – Моему сыну стало плохо, когда они гуляли. Яра с ним на «скорой» поехала и всю ночь просидела там в больнице со мной.
– Господи свят! – ахнула мама ещё раз. – А что ж трубку-то не брала?
– Какая в реанимации трубка, вы что? – снова вмешалась Ольга. – Вещи все в гардеробе оставили. Вы уж простите, я должна была подумать о том, чтобы вам сообщить, но, знаете, когда ребёнок в коме…
Мама схватилась за сердце.
– Ну с ним хоть всё хорошо?
– Очнулся, – коротко ответила Ольга. – Я обратно поеду, вы Яру не ругайте.
И, напоследок сжав Ярины плечи, убежала вниз по лестнице.
Следующий месяц Яра бродила, как во сне. Завтрак – школа – обед – уроки – ужин – кровать. И в выходные её тоже никуда не тянуло.
«Хватит с меня приключений», – думала она. – «Надо и за ум браться когда-то», – повторяла себе слова родителей. И читала учебники, не приходя в сознание.
Всё для того, чтобы не думать, как там Тёма. В больницу она, конечно, носа не показывала, и стоило послышаться в отдалении сирене «скорой», Яру бросало в дрожь, всё боялась, что её как-то вычислят и придут наказывать за позаимствованные халат и тапочки и проникновение в реанимацию.
Но даже если не учитывать страх перед больницей, приближаться к Тёме она больше не собиралась. Зачем? Свою задачу она выполнила: в тело его вернула. При этом он узнал все её самые сокровенные секреты, и сам предстал не в лучшем свете – теперь небось сторониться её будет, а ей оно не надо, навязываться. Пускай выздоравливает и идёт в свою частную школу, тут-то он кроме Яры ничего не забыл. Надо же, поговорить с мамой толком не мог, а сменить школу попросил. Но ведь это только ради энергии. Больше ему от Яры ничего не нужно было, и не будет.
И реветь кое-кто по этому поводу тоже не будет, потому что во-первых, услышат, во-вторых, увидят, в-третьих, не хватало ещё тетрадку слезами закапать, чтобы и в новом классе загнобили!
А через месяц Яра вышла из школы и увидела знакомую машину.
– Что-то случилось? – спросила она Ольгу, опёршуюся на капот. Хотя по виду Ольги всё было просто отлично – она сбросила лет пятнадцать, да и одета была аккуратно и неслучайно.
– Мы забрали Тёму домой, – сказала она. – Он очень просит тебя зайти в гости.
– Зачем? – нахмурилась Яра.
– Я так поняла, вы встречались? – подняла ухоженную бровь Ольга.
– Только для вида, – пожала плечом Яра, отчётливо, всей кожей ощущая, насколько у неё уродливый рюкзак, жидкие волосы и плохая осанка. Почему бы Ольге не оставить её в покое? Она наверняка хотела бы для своего сына более приглядной девушки.
– Ой ли? – усмехнулась Ольга. – Давай садись, я наготовила, как на день рожденья.
Яра вздохнула, но перечить не стала. Конечно, будет ужасно неловко, но, может, Тёма в бестелесном виде не так её видел или позабыл. Надо было закрыть последнюю страницу этой истории и разойтись каждый своим путём.
Домик Тёминой семьи приобрёл более жилой вид даже снаружи, дорожку от ворот расчистили, а растущая около крыльца сосенка была украшена гирляндами и мишурой. Ольга сразу ушла на кухню. Тёма ждал на диване в гостиной и выглядел болезненно, но довольно. Сейчас он был больше похож на себя-духа, чем тогда, в больнице. Яра подумала, что его биологические родители, наверное, были какими-нибудь арабами или цыганами, уж очень яркие у него были черты. При появлении Яры он с некоторым трудом поднялся на ноги, уцепившись за край стола.
– Привет!
– Привет, – Яра глянула исподлобья. – Ты как?
– Лучше всех! – оскалился Тёма. – Я надеялся, ты придёшь хоть раз.
– Зачем? – пожала плечами Яра.
– Ты же так и не рассказала мне про Гретани.
Яра закатила глаза.
– Можно подумать, тебе правда хотелось знать про Гретани. И потом, разве ты в голове у меня не увидел?
– Но ты ведь хотела заново придумать начало, – напомнил Тёма. – Я не мог увидеть то, чего ты ещё не придумала.
– Я думаю, ты увидел достаточно, – вздохнула Яра, нехотя вспоминая былой стыд. – И делиться мне больше незачем. Так что можешь оставить при себе комментарии по поводу увиденного, а я пойду домой.
– Ты что, подожди! Я не собирался ничего комментировать! Яра, я просто хотел сказать…
– Если ты собирался два часа говорить «спасибо», это тоже можешь оставить при себе, мне оно не надо.
– Да я понял уже! – Тёма попытался подойти ближе, но пошатнулся и остался у стола. – Я только хотел сказать, что восхищаюсь тобой, потому что ты такая храбрая!
Яра вытянула шею.
– Ты там в своей коме не свихнулся случайно? Ты что, не видел, как я тряслась? И в больнице, и по поводу того, чтобы тебя впустить, и вообще всю жизнь?
– Так в том-то и дело, – улыбнулся Тёма. – Ты боялась, но делала. Я так не могу. Мне как только чуть-чуть страшно становится, сразу руки опускаются. А ты – я просто не понимаю, ты столько всего выдерживаешь, а внешне как будто всё отлично! Я никогда даже близко не видел такого храброго человека, даже не представлял вообще, что такое храбрость.
– Да где отлично-то, – нашла Яра к чему придраться. – Я и выгляжу отстойно, и веду себя кое-как.
– Но если бы мне было так страшно, как тебе, я бы никак не выглядел, потому что даже из дому не вышел бы ни разу за всю жизнь. А ты как железная, ни согнуть, ни сломать. Яра, ты… Я понимаю, что сейчас от меня толку чуть, но потом, когда я выздоровею, ты не согласишься со мной взаправду встречаться?
Яра оторопела. Такого не могло быть. Не с ней. «Он стебётся, наверное».
– Не думаю, что твоей маме это понравится, – тихо сказала Яра.
– Что?! Маме? Да моя мама тебя боготворит! Я ей всё рассказал…
– Что всё?! – ужаснулась Яра.
– Ну, как ты мне помогла… Ничего такого!
– Сестре тоже рассказал? – продолжила Яра. – Мне бы не хотелось, чтобы она и меня… сглазила.
Тёма помотал головой.
– Она теперь тише воды, ниже травы. Ты её сильнее намного, она ничего тебе не сделает.
Яра окинула его взглядом. Тёма был нескладный и всегда стоял как будто собирался что-то сделать и замер посреди движения. По нему было непонятно, насколько он сам уверен. Яра никогда не умела распознавать издёвку, поэтому была таким удобным объектом для шуток одноклассников, но проблема с Тёмой была ещё и в другом – ведь побывав у неё в голове, он видел кое-что похуже её страха и стыда и приключений Гретани.
– Ты ожидал, что я соглашусь? – спросила она наконец. «Если скажет да, уйду и не вернусь ни за что».
Тёма помялся.
– Я надеялся, что может быть, когда-нибудь я это заслужу.
Яра закусила губы, а Тёма продолжил.
– Но ведь пока я был у тебя в голове, ты тоже видела все мои чувства. Разве ты не ожидала, что я предложу?
Яра видела. К счастью, тогда у неё не было времени на сантименты, а потом она изо всех сил старалась забыть то, что видела. Потому что Тёма ей этого не открывал. Как когда он просил не читать граффити, так же и тут. Она не имела права на то, что видела, потому что она-то его к себе в голову впустила, а вот он её не приглашал.
– Но если ты пока не готова ответить, то, может, всё-таки расскажешь мне о Гретани?
– Далась тебе эта Гретани, – огрызнулась Яра. – Хочешь я тебе дам ссылку на сайт, где таких историй море?
– Да дело не в истории, просто ты очень хорошо рассказываешь, – пояснил Тёма. – Мне нравится на тебя смотреть. Знаешь что, ты же всё равно перезаписывать собиралась… Хочешь, приходи сюда записывать. У меня в комнате хорошая звукоизоляция.
– Я собиралась при этом ещё и хорошо выглядеть, – напомнила Яра, чувствуя, что её упрямство потихоньку начинает подтаивать. Приходить после уроков в уютный дом к Тёме было бы намного лучше, чем шариться по заброшенным зданиям. Но крысиный хвостик, которым оканчивалась её косичка, елозил по плечу и напоминал о суровой реальности. Яра отвела взгляд, но с ужасом вспомнила, что Тёма знает обо всех её проблемах с волосами.
Тёма осторожно сделал пару шагов к двери, опёрся о косяк и позвал.
– Даш!
Где-то там хлопнула дверь и Тёмина сестра прибежала в гостиную.
– Тёмка, ты чего стоишь, рано ещё, тебе что сказали! Хоть бы позвал…
– Нормально всё, – усмехнулся Тёма. – Яр, видишь, она теперь совсем ручная.
Даша обернулась к Яре.
– Ой, это ты, привет! Я прошлый раз с тобой не поговорила даже, прости, психовала вообще, вся на нервах была. Я же не хотела!
– Даш, Даш, – снова позвал Тёма, видимо, прерывая то, что грозило стать потоком благодарностей. – Мы с Ярой собирались видео снимать. Ты же умеешь вот эти всякие причёски делать и так далее, сделаешь ей?
– Конечно! – изумилась Даша. – Сейчас? Мне надо тогда плойку нагреть, я быстро…
– Нет, не сейчас, – помотала головой Яра, оценивая псевдонебрежный мягкий пучок у Даши на голове. Эта ведьма и впрямь умела делать причёски!
– А когда?
– Ну, давай завтра, – сдалась Яра. – Мне надо подготовиться. И на телефоне место почистить…
– У меня есть камера! – радостно сообщила Даша. – Я раньше вела бьюти-влог, но забила, не до того было…
– Ладно, давай иди на кухню, – снова прервал её Тёма. – Мы сейчас тоже придём.
– А ты дойдёшь? – забеспокоилась Даша.
– Дотащу как-нибудь, – пообещала Яра, окидывая Тёму мрачно-решительным взглядом.
Даша хихикнула и упорхнула.
– Спасибо, что согласилась, – улыбнулся Тёма.
– Посмотрим, как будешь себя вести, – буркнула Яра, хотя к поведению Тёмы у неё до сих пор претензий не было. Она задумалась.
– Тём… Чем тебе нравится, когда я рассказываю?
«Сейчас скажет, что я красивая – не поверю больше ни единому слову!»
– У тебя лицо очень живое, почти как в мультике, – признался Тёма. – Тебе в кино сниматься надо, я бы по сто пиццот раз смотрел.
– Дебил, – выдавила Яра сквозь комок в горле и мягко и бережно ткнула его кулаком в плечо. Тёма поймал её руку и сжал.
– Пошли обедать.
Душа её пела.
февраль 2019 г.
