Юлия Крынская
Берег. Следы на песке
Глава 4
Джулия
Критично оглядываю своё отражение в зеркале. Белый цвет мне к лицу. Такая сразу нежная кошечка. Улыбаюсь, поправляя плечики в джемпере. Из шкатулки достаю перламутровые серьги и нитку жемчуга. Примеряю. Идеально. Теперь и на королевский приём не стыдно. Любимый парфюм с ароматом черной смородины и иланг-иланга окутывает меня лёгким облаком. На цыпочках бегу к кабинету Роберта. Он так и не оделся. Сидит в одних джинсах в кожаном кресле за рабочим столом, уставившись на разобранный пистолет.
– Зачем тебе ствол?
Оружие никак не вписывается в канву размеренного лондонского утра.
– Ствол? – Роберт поднимает на меня насмешливый взгляд. – Если бы русский не был вторым языком, мне пришлось бы туго. Откуда такой жаргон, любимая?
Подхожу к столу и не спеша собираю оружие. Роберт с интересом наблюдает за моими руками, и, когда я вручаю ему собранный пистолет, резюмирует:
– Для медицинского работника у тебя слишком обширные познания и возможности. – Он откидывается на спинку кресла и усаживает меня к себе на колени. – Что ты еще умеешь? Скажи сразу, не мучай. Стрелять из лука верхом на лошади? Водить реактивный самолет? Прыгать с него без парашюта?
– Глотать вилки без предварительной кулинарной обработки. Тебе придётся отвечать. Я спросила первая.
Меня по-прежнему тревожат московские разборки Роберта. Он так увлекся моими проблемами, что задвинул свои на задний план. Враги у нас, как и друзья, общие. Мой разлюбезный бывший жених вёл переговоры о поставке наркотиков с неким Рябым. А ведь это от его людей мы скрывались в Москве через служебный выход гостиницы.
– Всё в порядке, Джу. – Пожимает плечами Роберт. По глазам вижу, что врёт. – Просто я люблю оружие. Имею право на его ношение.
– Не хочешь говорить? Твое право.
Собираюсь вычерпать ему чайной ложкой мозг на тему доверия, но в последний момент оттормаживаю себя. Я теперь под его защитой, хватит корчить из себя Джеймса Бонда. Прошли те времена, когда мне подобное приносило доход и удовольствие. Буду трепетной и ласковой ланью. Или кем из животных он меня сегодня видит.
Роберт закрывает глаза, одной рукой прижимая меня к себе, а другой пробирается под юбку.
– Всё хорошо, дорогая, – повторяет он, аккуратно пробираясь пальцами вверх.
Переходит границу ажурной резинки чулок и от прикосновения его тёплых пальцев я довольно мурлычу.
– Не думай ни о чем, – шепчет Роберт, – прошу тебя.
Губы ласкают губы, а пальцы кружат вокруг сокровенного, обозначенного краем кружевного белья. Мои тревоги разлетаются, как напуганные птахи, и я отдаюсь ласкам, думая только о поцелуях и трепетных прикосновениях рук Роберта.
Макияж безвозвратно утрачен.
– Львёнок, мы собирались погулять сегодня.
– Серьёзно? – Роберт гладит меня по волосам и морщит лоб, делая вид, что пытается вспомнить. – Что-то с памятью в последнее время. Встань, пожалуйста, я хочу показать тебе кое-что.
Роберт вставляет пистолет в кобуру на ремне. На бордовой стене висит тяжёлая деревянная рама. На её внутренней стороне поблёскивает чёрным лаком искусно вырезанный барельеф. Средневековая карта внутри рамы придаёт кабинету романтики великих географических открытий. Роберт кладёт мою ладонь на нижний угол рамы, внутри выпуклого узора раздался щелчок, и она вместе с картой плывёт вверх. Позади неопрятная кирпичная стена с вмонтированным в неё металлическим сейфом, алчно поблескивающим хромированной ручкой.
– Я сегодня изменил код на 190999JR, это дата нашей встречи.
Набрав шифр, Роберт снимает с крючка на стенке комплект ключей и вручает мне.
– Держи, маленькая хозяйка большого дома.
– Спасибо.
Зачем он показал мне сейф? Меня не оставляет тревога. Странные слова Роберта, сказанные во сне, настроение, пистолет, демонстрация сейфа, шифр – всё это как звенья одной цепи. Я не обратила бы на этом внимание, но интуиция подсказывает, что есть все основания подозревать: над Робертом нависла серьезная угроза.
– Ты в белом похожа на ангела! – Он закрывает сейф, возвращает карту на место. Подхватывает меня на руки и несёт в гостиную. – Тебе пошли бы большие пушистые крылья.
– И как бы ты меня обнимал? – обнимаю его за шею.
– Любви крылья никогда не мешают, – Роберт касается кончиком носа моей щеки и усаживает на диван. – Какая ты привлекательная! Ещё немного, и я отнесу тебя в постель.
Я провожу ладонями по обнаженному животу Роберта.
– Какой ты пушистый.
– Как фавн?
Я чуть отстраняюсь и, взглянув на него оценивающе, декламируюа:
Но кто там, близ пещеры,
В густой траве лежит?
На жертвенник Венеры
С досадой он глядит;
Нагнулась меж цветами
Косматая нога;
Над грустными очами
Нависли два рога.
То Фавн, угрюмый житель
Лесов и гор крутых,
Докучливый гонитель
Пастушек молодых[1]…
– Но это явно не про тебя, – я обхватываю колени руками. – Ты – Эрот во плоти.
Роберт смеётся и грозит пальцем.
– Хм. Фавном точно быть не хочу. Чьи это стихи?
– Пушкин. Великий русский поэт.
– Пойдем собираться.
***
Роберт
– Эрот, Эрос, он же Амур, он же Купидон у римлян, – я неторопливо маневрирую среди машин, одну руку положив на руль, а другой согревая вечно холодные пальцы Джу. Мне хочется всё время касаться её, вдыхать едва уловимый тонкий аромат, который с первых дней будоражит меня как наркотик. – Тебе известно, что лишь традиция классической поэзии сделала его сыном Зевса и прочих небожителей? Так что он постепенно принял черты златокрылого и подобного ветру бога. У Аполлония Родосского он, между прочим, хитроумный, но жестокосердный малыш, помыкающий своей матерью. Первоначально он вообще не воспринимался иначе как всепоглощающая сила притяжения, не имея ничего общего с обычным пониманием любви. Оригинальный миф об Эроте, не божестве, а демоне, спутнике Афродиты, выражающем вечное стремление к прекрасному, есть у Платона, Он у него – сын Бедности и Богатства, зачатый в день рождения Афродиты и получивший в наследство от родителей жажду обладания, стойкость, отвагу и бездомность. Вот так-то, миледи.
Джу с утра пребывает в задумчивом настроении, и я пытаюсь её отвлечь от грустных мыслей.
– Ты стойкий и отважный, – она серьезно смотрит на меня. – Далеко не бездомный. Но есть ли у тебя жажда обладания?
– Есть! – Я паркуюсь у обочины и, перевернув руку Джу, касаюсь губами тонкой кожи на ее запястье. – Я жажду обладать тобой, Афродита. Безраздельно! Как ты думаешь, у меня есть шанс?
Джу трётся головой о подголовник, и ее лицо озаряет улыбкой.
– Я думаю, есть. У тебя есть тёмные очки? – тыльной стороной ладони она касается моей щеки. То ли от ее взгляда, то ли от невинной ласки, во мне просыпается желание. – Ты смотришь так, что хочется раздеться. А в машине стёкла не затонированы.
– Твой взгляд будоражит меня не меньше. Стёкла затонируем! – Я привез Джу в банк. Я вижу её неуверенность и хочу помочь скорее привыкнуть к новой жизни. – Тебе нужно персональное авто. Я часто бываю в разъездах. Поэтому подумай, какую машину ты хотела бы. А сейчас я хочу представить тебе управляющего банка, где есть счет у меня, а с недавнего времени и у тебя. Закажем тебе персональную карту. Пойдем.
***
Джулия
В банке клерк ведёт нас в кабинет управляющего.
– Мистер Фаррелл, рад вас видеть, – жмёт Роберту руку толстый, с красноватым лицом, светло-голубыми глазами рыжеволосый мужчина и чуть склонился передо мной. – Мистер Бадж.
– Юлия…
– Рад вам представить мою невесту Джулию, в скором будущем миссис Фаррелл, – перебивает меня Роберт, и я прикусываю язык. Нужно будет почитать про английский этикет. Одариваю управляющего вежливой улыбкой.
Мистер Бадж предлагает мне стул, осыпает комплиментами, и через селектор приказывает секретарю принести три чая. Роберт чинно садится рядом со мной. Управляющий говорит по-английски бегло и совершенно для меня непонятно. Вывод напрашивается один – семейство Фарреллов держит здесь крупную сумму. Пока мистер Бадж беседует с Робертом, я другими глазами смотрю на своего избранника. Сейчас рядом со мной восседает респектабельный, уверенный в себе мужчина. В таких влюбляются девять из десяти женщин. Роберт и без того вызывает у меня всегда желание, но сейчас на меня накатывает просто нестерпимая страсть. Выставить бы мистера Баджа из кабинета и заняться любовью с Фарреллом прямо на столе. Он, наверняка, из жаропрочного стекла. Я тяжело сглатываю, представив как жар мужского тела наполняет меня изнутри. Господи, львёнок, как я тебя люблю! Улыбка, губы, глаза, волосы… А твои руки, твои сильные ласковые руки. Как они умеют обнимать, когда я засыпаю, или когда ты кружишь меня по комнате. Твои объятья – моя тихая гавань, когда мне грустно, или когда наоборот чувства рвут на части.
– Джу, послушай мистера Баджа, пожалуйста, – Роберт выводит меня из задумчивости, коснувшись плеча. Встаёт и занимает позицию у окна, удобно облокотившись локтями на высокий подоконник.
Мистер Бадж снова принимается тараторить по-английски, я перебиваю его:
– Я недавно в Лондоне, и еще учу ваш язык. Буду благодарна, если вы не будете говорить так быстро.
Банковскую терминологию на английском я вообще не понимаю. Мистер Бадж мокрый, как цирковая лошадь после выступления, терпеливо толкует мне про тонкости и отличия одной системы карт от другой. Он вытирает проплешину на затылке платком, не переставая любезно улыбаться. Я слушаю его больше из вежливости и с негодованием поглядываю на Роберта. Он веселится от души. Но наконец ему надоедает этот цирк с конями в мыле, и он приходит на помощь мистеру Баджу. Роберт за меня выбирает карты и заполняет заявление. Мне остаётся только поставить на бумаге дрожащей рукой подпись.
***
Джулия
– Итак, будущая миссис Фаррелл, начнем знакомство с семьей! – Роберт в машине, достаёт трубку и нажимает кнопку вызова. – Анна, ждёшь нас?.. Я решил сегодня. Да, мы ненадолго! Не нужно ничего специально готовить… Отлично! Скоро будем.
Я улыбаюсь, про себя отметив тревожный взгляд жениха, брошенный в зеркало заднего вида.
– После встречи с мистером Баджем, бабушка звучит мило и по-домашнему! А где она живёт?
– На Энисмор-сквер. В сказочном домике, я серьёзно!
В цветочной лавке на Бромптон-роуд мы выбираем роскошный букет из белых роз и лиловой эустомы, покупаем в кондитерской напротив коробку шотландского печенья. Эннисмор-Гарденс оказывается недалеко от Белгрейвии.
Эннисмор-сквер представляет собой очаровательный, вымощенный булыжником двор с ярко раскрашенными двухэтажными коттеджами, стоящими вплотную друг к другу. Разноцветный плющ, увивающий стены домов, добавляет им очарования. В одном из этих игрушечных домиков с колоннами по сторонам от входа и причудливым железным балконом проживает бабушка Анна.
– Правда красиво? – Роберт глушит двигатель. – Портлендский камень.
– Да! – Я редко очаровываюсь городскими пейзажами, но сейчас меня просто распирает от восторга. – Я думала, Питер единственный уютный город на земле.
Роберт наматывает прядь моих волос на палец.
– К слову, здесь же рядом находится православная церковь, Собор Успения Божией Матери и Всех святых. Именно там, я полагаю, мы принесем друг другу клятву верности и любви. Иди ко мне.
Выбираюсь из пальто и перебираюсь к нему на колени. Он целует меня так нежно, что слезы подступают к глазам.
– Это будет самый светлый день в моей жизни, – шепчет он.
– В нашей, – добавляю тихо.
– Как я хочу сейчас прижать тебя к груди и целовать до беспамятства, – Роберт гладит меня по лицу, и я прижимаю его ладонь к своей щеке. Расстёгиваю пуговицу на его рубашке и, проникнув к горячей груди, нащупываю место, где ощущается биение сердца.
– Тук, тук, тук.… Это самый лучший звук, который я когда-либо слышала.
Роберт закрывает глаза и глухо произносит:
– Если бы ты знала, как важен звук твоего сердца для меня. Я понял это, когда затыкал пальцем пулевое отверстие в твоей груди. В горле пересыхает всякий раз, как вспомню часы, проведенные у твоей постели в госпитале. Твое избитое, исполосованное плеткой и скальпелем тело на грани жизни и смерти боролось за жизнь, а я мог лишь молить Бога дать тебе сил. Звук твоего сердца, единственное, ради чего я живу теперь.
Мы молчим, наслаждаясь минутой духовной близости. Капли дождя стучат по лобовому стеклу, но внутри машины время замирает. К действительности нас возвращает звонок мобильного.
– Бабушка, наверное. – Роберт достаёт телефон и кивком головы подтверждает свою догадку. – Привет, мы уже около твоего дома. Скоро будем.
Он убирает трубку в карман.
– Пора, любимая. Волнуешься?
– Есть немного.
– Всё будет хорошо. – Роберт выныривает из машины под проливной дождь, щёлкает кнопкой зонта и бежит открывать мне дверь.
[1] Стихотворение А.С. Пушкина.
Глава 5
Джулия
Анна открывает нам сама. Я безошибочно понимаю, что это она. Сложно определить возраст красивой ухоженной леди. Выглядит она прекрасно. Добрый открытый взгляд самодостаточной женщины, идеальная осанка, ухоженные руки с маникюром, неброский макияж и гордо посаженная голова с венцом красиво уложенных седых волос.
– Прошу вас, – бабушка Анна улыбается и, отступив на шаг назад, делает изящный жест рукой.
Но Роберт лихо врывается в её личное пространство, повесив наши пальто на вешалку. Он крепко обнимает бабушку и, приподняв, кружит с ней по небольшой, но уютной прихожей с золоченым зеркалом в пол на выкрашенной в изумрудный цвет стене.
– Привет, родная! – он ставит бабушку на пол и подводит к ней меня. – Познакомься, это – моя Джулия. Джу, познакомься, это миссис Хант, моя бабушка Анна.
– Здравствуй, очень-очень интересно познакомиться, – бабушка скользит по мне взглядом. – Неужели я дожила до этого дня?
– Добрый день, – улыбаюсь и протягиваю ей цветы, – Очень рада. Роберт о вас много рассказывал.
Мне приятно, что бабушка говорит по-русски. Она протягивает мне руку. Тёплая и мягкая ладонь Анны будто излучает радушие.
– Раздевайтесь и проходите, – Анна треплет Роберта по щеке. – Я скучала по тебе, бродяга!
– Абигель, – зовёт она, обернувшись в сторону одной из комнат.
Из соседней двери выходит невысокая, румяная, крепкого телосложения женщина лет пятидесяти в нарядном фартуке. Светлая улыбка озаряет её лицо при виде Роберта.
– Добрый день, Роберт! – она кивает мне. – Здравствуйте мисс.
Абигель вопросительно смотрит на Анну. Та бегло отдаёт ей распоряжения на английском языке по поводу обеда и входит в комнату.
– Я первый раз знакомлю девушку с бабушкой, – шепчет мне Роберт, ведя следом за Анной в комнату. – Смущаюсь, как школьник.
Я ободряюще улыбаюсь ему.
– Значит, мы оба чувствуем сейчас одно и тоже.
– Как всегда, – он целует мне кончики пальцев. – Одно дыхание на двоих.
В гостиной правит всем популярный в девятнадцатом веке ампир. Алые стены с барельефами на тему античных сюжетов, тяжёлая позолоченная люстра на цепи, бархатная красная обивка мебели из красного дерева, консольные канделябры на полках – удивительным образом прекрасно сочетаются в просторной комнате.
– Вымойте руки и садитесь, дети мои, – миссис Хант указывает в сторону небольшой двери под лестницей, что ведёт на второй этаж, – сейчас подадут на стол.
Мы занимаем свои места, бабушка смотрит на меня и довольно смеётся. Смех ее негромкий, но мелодичный как колокольчик заставляет улыбнуться и меня.
– Всегда ждала этого и в то же время боялась, – из уголков зеленых глаз Анны лучиками разбегаются морщинки. – Я вчера замучила Эдварда расспросами. Но ничто не может заменить личного знакомства. Вы просто очаровательны.
– Миссис Хант, – я еще в машине расстроилась, что не подумала в России о подарке для любимой бабушки Роберта, но сейчас, увидев в одном из углов целый иконостас, приободрилась. – Я немного волнуюсь, потому что Роберт говорил, что вы самый близкий для него человек. У нас в Петербурге, на Васильевском острове есть одна знаменательная часовенка, и я, зная, что ваша семья в свое время эмигрировала из этого города, решила привезти вам оттуда святыню.
С этими словами я достаю из сумки и вручаю бабушке небольшую красивую рукописную икону блаженной Ксении Петербургской и флакон с маслом для помазывания, освящённый на мощах. Анна, встав, прижимает руки к груди, и в ее глазах я вижу слезы.
– Детка, как я тебе благодарна, – Анна извлекает из рукава платья платок и вытирает уголки глаз.
Взяв в руки святыню, она целует её и, положив на стол, порывисто обнимает меня. Роберт сидит с открытым ртом. Я довольно улыбаюсь.
– Джу у тебя замечательная, – кивает Анна внуку, бережно берёт икону и устанавливает её на комоде, рядом с образом Спасителя.
– Будем дружить, – кивает она мне, вернувшись к столу.
Поглощая, тающую во рту, запеченную с веточкой тимьяна форель, я слушаю, как Роберт рассказывает Анне про наше знакомство, ловко обходя щекотливые моменты. Я с удивлением открываю любимого мужчину еще с одной, новой для меня стороны. Он напоминает мне мальчишку, вернувшегося домой повзрослевшим после летних каникул. Анна одобрительно кивает, вставляет реплики, а Роберт по-юношески горячо несётся вперёд в своем рассказе. Когда подают чай, он берёт её за руку:
– Бабушка, нам с Джу нужна твоя помощь, – Роберт смотрит на Анну хорошо знакомым мне взглядом.
– Ах ты, плутишка, – бабушка накрывает его руку своей ладонью, – ведь знаешь, что я таю от такого твоего взгляда. Попроси ты меня сейчас раскрасить Биг Бен в ромашку, я тотчас отправлюсь в магазин за красками и кистями. Когда ты предлагал Юле руку и сердце, наверное, также смотрел? Беспроигрышный вариант. Проси, что хочешь!
– Помоги нам организовать венчание. Ты же ходишь в храм на площади. Всех там знаешь, – Роберт склоняет голову набок.
Анна хлопает в ладоши.
– Конечно! Это так неожиданно и приятно. Завтра же отправлюсь к настоятелю. Официальная регистрация когда?
– Мы документы начали оформлять еще в России, отец дёрнул за все рычаги и завтра может уже скажет дату, – смущается Роберт. – Я надеюсь, что это не отложится больше, чем на две недели.
Анна смотрит на меня, как на инопланетное существо.
– Свадьба за две недели? Девочка моя, а ты заказала себе платье?
– Нет, – мне стыдно, что я не то что о платье, а вообще о свадьбе и думать забыла. – мы с Робертом…
– Никакого Роберта, – перебила меня Анна, – жених не должен видеть наряда невесты до свадьбы. Я всё возьму на себя! Если честно, я записная модница и грешу этим всю жизнь. Дети, пожалуйста, порадуйте старушку.
Теперь она смотрит на нас так, что я сразу понимаю, от кого непередаваемое обаяние унаследовал Роберт.
– Миссис Хант, – кровь приливает к моим щекам, – я почту за честь, если вы поможете мне.
– А я, – подхватывает Роберт, – даже не знаю, как тебя благодарить. С твоим безупречным вкусом, ты будешь лучшей советчицей, чем я.
– На том и решим, – Анна довольно потирает ладони и обращается ко мне: – Я подберу варианты, а ты приезжай ко мне через пару дней. Столько нужно сделать… Какие у вас ближайшие планы?
Роберт барабанит пальцами по столу.
– Мы приглашены в Фаррелл Холл послезавтра к обеду, – глаза его темнеют. —Представлю Джу тетушкам.
– О, сочувствую, дорогая! – Анна прижимает одну руку к груди. – Там тебя будут рассматривать под микроскопом!
Роберт укоризненно смотрит на неё.
– Зачем ты пугаешь Джу?
– Пугаю? Предупреждаю! Предупрежден – значит вооружен. Ты слышал, что Джоанна с Рональдом гостят сейчас там?
Роберт кривится, будто съел лимон. Причем незрелый.
– Нет, не слышал!
– Может, введёте меня в курс дела? – оживляюсь я. – Миссис Хант, вы мне поможете? Как не сесть в лужу завтра? У меня не очень хорошо с английским.
Анна смотрит на меня, подперев голову рукой.
– Будь такой же естественной, как сейчас, а то, что ты плохо знаешь язык, вполне возможно, станет сейчас твоим козырем. Пусть Роберт за двоих и отвечает. Представь, что тебе предстояло бы знакомиться с финскими лесорубами. Ты разве стала бы для этого рядиться в их наряд и брать с собой бензопилу?
Смеюсь.
– Бабушка, ты, как всегда, убедительна, – Роберт кивает мне: – Я в ответе за тебя, детка, и горячих финских лесорубов беру на себя!
– Вы очень любезны, сэр, – воркую нежно я и склоняю голову перед Анной. – Миссис Хант, вы меня утешили.
– Бабуля, спасибо тебе за все, но нам пора, – добавляет Роберт.
Перед уходом, пока он отлучается ненадолго, Анна доверительно шепчет мне:
– Держи ухо востро с Джоанной. Она дальняя родственница Фарреллов. Всеми правдами и неправдами эта особа пытается женить на себе Роберта. Рональд, ее сводный брат, достаточно подлый тип. Могут спровоцировать какой-нибудь инцидент.
– Спасибо, – Я повторяю за Анной, – предупрежден – значит вооружен?
– Девочка моя, как жаль, что моей дочери нет в живых! – воздыхает она и проводит рукой по моим волосам. – Уверена, что она видит вас с Робертом и радуется там, на небе. Вы удивительно гармоничная пара. Созданы друг для друга. Много лет уже топчу эту грешную землю и знаю, что говорю! Роберт – свет в моем окне. Я очень переживала за него. Непростой характер Роберта доставил нам с его родителями много неприятностей. Лелею надежду, что с тобой он остепенится, хотя что-то мне подсказывает, что ты тоже не домоседка.
Я отвожу взгляд, но мне не удаётся спрятать улыбку.
– А, то-то же! – кивает Анна, берёт меня за подбородок и, заглянув в глаза, добавляет: – Анна Хант редко ошибается. У беды глаза зеленые. Будьте аккуратны, по крайней мере.
– Обещаю вам.
Анна обнимает меня, и в этот момент нас застаёт Роберт.
– О, я рад, что вы подружились, – он обнимает нас обеих. – Всё, нужно ехать. Бабушка, спасибо. Созвонимся.
Роберт целует Анну в обе щёки, помогает мне одеться, и мы покидаем гостеприимный дом.
Спрятавшись от дождя в машине, влюбленные друг в друга до одури, переглядываемся и смеёмся.
– Бабушка в восторге от тебя. Давно ты стала таскать с собой в сумке иконы? —Роберт, закусив губу, приподнимает брови. – Раньше не замечал за тобой подобного.
– Бережёного Бог бережёт. И, как видишь, не зря оказывается прихватила с собой из дома. Как вошла в дом, сразу поняла, чем порадовать старушку.
– Маленький манипулятор! – ямочки выступают на щеках Роберта. – Интересно, чем ты завтра обольстишь остальных родственников?
– Без бензопилы будет сложнее, – потягиваюсь я, – но что-нибудь придумаю, и… у меня есть ты. Кстати, расскажи мне про Джоанну, я хочу подготовиться к встрече с ней.
Роберт хлопает пальцами по ладони.
– Вот ведь Анна-болтушка! Не бери в голову. Эта дама почему-то поставила себе задачу любой ценой выйти за меня замуж. Надеюсь, завтрашняя встреча расставит все точки над «i». А сейчас, любимая, поехали-ка в «Харродс».
– Ты не ответил на мой вопрос… А что такое «Харродс»?
Роберт понял, что я проглотила наживку:
– Я полагаю, тебе там понравится. Во-первых, это торговый центр, где под одной крышей собраны лучшие бренды мира. Во-вторых, я только что звонил в их центр красоты и договорился, чтобы ваше высочество обслужили там по высшему разряду. – Роберт смотрит на часы. – У нас сеанс через полчаса.
Я хлопаю в ладоши:
– Львёнок, какая ты умница! Я только хотела подумать об этом, а ты уже всё организовал.
– Тогда вперед, на Бромптон Роуд. Пока ты там будешь развлекаться, я закуплюсь продуктами.
