ГлавнаяКороткие любовные романыЮлия КрынскаяИзмена. Начать с нуля

Уменьшить шрифт (-) | Увеличить шрифт (+)

Юлия Крынская
Измена. Начать с нуля

Полная версия

Глава 5

Ольга

Сегодня всё непривычно: я запретила себе думать о работе и о Косте. Ещё не выехав из города, заблокировала мужа во всех мессенджерах и соцсетях. Отвязала его банковские карты и отслеживание автомобиля. Померла, так померла. Клятвенно пообещала себе поехать в июле с Маришей на море, укорила себя за то, что так мало времени уделяю ей. И как теперь быть? Может, надо меньше работать? Буду жить бедненько, но счастливо. Когда последний раз я была в кино? Два месяца назад семьёй ходили на какой-то мультик. Вырубилась в самом начале и очнулась, когда пошли титры. Ладно, хорош выгрызать себе мозг.

Заправляюсь бензином, хотдогом и кофе. Еду дальше, распевая песни, избегая плакательных мотивов. Через пятьдесят километров с непривычки начинаю хрипеть и давать петуха. Мысленно вновь обращаюсь к далеко спрятанному нежному «Я». Чувствую ли себя преданной? Конечно, да. Последнее время я списывала отсутствие оргазма на хроническую усталость. Но Костя, оказывается, проскакав до полудня на слоне, тоже уставал. А может, это не первая его ходка? Если вспомнить… Так, стоп. Я же запретила себе думать о Косте. Не притащил инфекций и ладно. Упс! Андрюха-то дальнобойщик. Чем чёрт не шутит. Фантазия рисует ночных шоссейных бабочек с провалившимися носами и красавца Андрюху в их объятиях. Меня бросает в холодный пот. Сегодня по ванной Костя скакал «без чехла». Бледная трепонема, обойди нас стороной! Приеду домой, пройду полное обследование.

Двести километров извилистого шоссе остаются за спиной, а с ними и мегабайты истерзанного сознания. Съезжаю с дороги по указателю: «Заповедник Волчья тропа»[1]. Сумерки и густой лес вынуждают включить дальний свет. Две крупные лисы попадают в лучи света и нехотя сваливают в кусты.

– Эй, а кто понесёт меня к лешему? – крик мой скорее похож на писк. Хорохорюсь, стараясь не думать, что вокруг на несколько километров ни души. Если тут лисы спокойно разгуливают по дороге, то, может, и другая живность выйдет меня встречать. Правда, я ж в машине – прорвёмся.

Бетонная дорога заканчивается перед развилкой. Пропадают радио и интернет. Навигатор бодро сообщает показывает, что я приехала. Задумчиво смотрю в лобовое стекло. Передо мной валун с меня ростом. Вспоминается картина Васнецова[2], только подо мной не конь, и черепа вроде поблизости не валяются. Рядом с камнем торчит поросший мхом столб с указателями. Дорога направо ведёт к «Зачарованному озеру», налево – «Раздолье викингов». Напуганная душенька уже просится к людям, пусть даже диким и бородатым, но я обещала себя лешему, и речь в туре шла о «Зачарованном озере». Поворачиваю направо и дрожащим голоском вывожу песню «А напоследок я скажу»[3].

Дорога сужается, двум машинам не разъехаться. Еду в полной темноте, проклиная свою беспечность. Я даже ничего толком не разузнала про это место. И где мне взять ключи от избушки, если лесничий не планирует со мной встречаться? Лисы принесут? Никогда не любила триллеры и в жизни смотрела их всего ничего. Но помню, два из них точно начинались с ночной дороги. Куда я сейчас приеду? На берег озера? В машине заночую. Калачом меня отсюда не выманить в такую темнотищу. Но не в моём характере включать заднюю, и я мчу вперёд, петляя по лесной дороге.

Через четверть час выезжаю на берег, и страхи отступают. Озеро кажется серебряным в свете луны. Справа метрах в двадцати стоит избушка, в окнах мерцает неяркий свет. Странно, здесь же нет электричества. Мысленно возношу хвалу небесам, что эту ночь в лесной глуши я проведу не одна. В городе мне хотелось одиночества, но сейчас страх остаться одной охватил всё моё существо.

Подъезжаю к дому и с опаской выхожу из машины. Не люблю хлопать дверями, но я пытаюсь привлечь внимание гостеприимного хозяина леса. Напрасно. На крыльцо никто не выносит хлеб да соль. Ну и ладно. Я с собой всё привезла. Три ступеньки крыльца мученически стонут под моими лёгкими шагами. Может, леший глухой старый дед? Стучу в дверь. Никто не отвечает. Над лесом разносится волчий вой, и я пулей влетаю в дом, наплевав на этикет. Закрываю дверь на защёлку и подпираю её спиной для надёжности.

Увы, дом пуст, но кто-то подготовил его для меня. На столе горят свечи, на красной льняной салфетке белеет тарелка, по бокам от неё нож и вилка. Из фарфоровой супницы одурманивающе пахнет мясом. Бутылка вина открыта, рядом с ней пузатый бокал. Рот наполняется слюной, и я оглядываюсь в поисках умывальника. Он рядом с каменной печью. В доме три кровати, укрытые шерстяными пледами. Выбираю самую мягкую, ощущаю себя Машенькой в гостях у трёх медведей. Надеюсь, медведи не придут.

Безмерно благодарна лешему за ужин, потому что выйти из дома я сегодня точно рискну. В гордом одиночестве сажусь за стол и нахожу записку: «Приятного аппетита и добрых вам снов». На глаза наворачиваются слёзы умиления. Интересно, леший всех охотников так встречает или подготовил для первой женщины в своём лесу особый приём? Кладу на тарелку протушенное мясо с картофелем и наливаю в бокал вина. Поднимаю его и произношу в сторону окна:

– За нас!

Мне кажется или кто-то в этот момент отпрянул от стекла? Отпиваю глоток, встаю и зашториваю занавески. Бокал пустеет, мясо тает во рту, а в теле появляется лёгкость. Чего я, собственно, боюсь? Напридумывала себе. Расхаживая по дому и рассматривая охотничьи трофеи, выпиваю ещё бокал. Почему бы не искупаться? Ведь этой мечтой я жила весь день. У меня всё включено: и отдых, и охрана. Захватив свечу, выхожу на крыльцо. Вдыхаю полной грудью воздух, пахнущий наполненный ароматами мхов и сосны. Пьянею от него ещё больше. Освежусь в озере и разгружу багажник. Пританцовывая, бегу на берег. Красота-то какая!

Скидываю кроссовки, стягиваю носки и пальцами касаюсь поверхности воды. Тёплая. Быстро снимаю одежду, оставив лишь бельё, и замираю на берегу. Четыре дня такой первозданной красоты для меня одной. Собираюсь уже шагнуть в воду, как сильные мужские руки хватают меня за плечи. Что-то твёрдое упирается мне в спину.

– Я бы попросил вас не купаться сегодня. Вы выпили вина, а озеро ночью полно неожиданностей, – низкий голос с хрипотцой завораживает, а ноги точно прирастают к земле.

– Угу, – мямлю я.

– Завтра утром можете плескаться сколько угодно.

Дрожа всем телом, согласно киваю.

– Если понадобится помощь – кричите.

Мне она уже нужна, но я снова молча киваю.

– Если что-то несрочное – оставьте записку в ящике на дереве. Спокойной ночи, госпожа Звонарёва.

Незнакомец отпускает меня. Хватаю воздух, как рыба и боюсь повернуться. Ни сразу понимаю, что снова осталась на берегу одна. Хмель улетучилась из головы, точно и не было её. Рысцой бегу в дом домой и закрываюсь на все засовы.

[1] Авторское название.

[2] В.Васнецов, «Витязь на распутье», 1878.

[3] «А напоследок я скажу» – романс из к/ф «Жестокий романс» слова Б. Ахмадуллиной, музыка А. Петрова.

Глава 6

Ольга

Пение птиц мешает спать. Раз будильник не зазвонил, значит выходной.

– Дай поспать… Выключи ты свой релакс… Вчера крики чаек, сегодня соловьи! – поворачиваюсь на другой бок и пинаю ногой Костю, но она попадает в пустоту.

Открываю глаза и быстро прячу ногу под одеяло. Где мои четырёхслойные стеклопакеты и итальянские шторы? Сквозь щели промеж светлых льняных занавесок в маленькие окна прокрались лучи солнца. Что за избушка на курьих ножках?

Воспоминания, одно чище другого, проносятся в голове, обгоняя друг друга. Со стоном возвращаюсь на спину. Моя семейная жизнь закончилась под аккомпанемент крышки мусорного бака. Я променяла суетный мир на глухой лес. Загадочный, но очень романтичный леший вчера чуть не отправил меня к прародителям. По телу пробегает дрожь, стоит вспомнить прикосновения жарких ладоней к моим плечам. А голос? Бабочки в животе испугались и проснулись. Напугал леший меня, конечно, будь здоров. А я тоже молодец, тяпнула лишка от страха и пошла гулять. Красную шапочку надеть забыла. Хорошее же впечатление я произвела на парня. Потягиваюсь в постели и веду руками по телу. На мне ничего нет. Второй раз ночью я не рискнула выйти из дома. Чёрт! У меня же продукты в машине. Хорошо я соблазнилась на акцию возле кассы и купила две термосумки. Они по цене одной были, аккумуляторы в подарок.

Вылезаю из тёплой постели и, натянув трусы, рысцой бегу к умывальнику. Дощатый пол холодит ступни, а студёная вода обжигает ладони. Зубная щётка и тюбик зубной пасты – приятный бонус от лешего.

Пить хочется. На плите стоит эмалированный чайник, и я жадно припадаю к его носику. Так делала школьницей. В доме родителей был такой же чайник, только на нём ещё красовался нарисованный подсолнух. В избушке уютно и пахнет берёзовыми вениками. Они висят на стене возле входа. Значит здесь и баня есть. Напишу лешему, чтобы протопил по-чёрному. Не знаю, что это значит, но для моего душевного состояния самое то – по-чёрному, на отрыв!

Лана говорила, что удобства на улице. Влезаю в спортивный костюм и с опаской открываю дверь. Лёгкий тёплый ветер лениво целует мои щёки. Щурюсь на солнце и подставляю ему лицо. Кряканье уток, спугнутых моим появлением, заставляет меня открыть глаза. Сердце замирает. На ступеньке в трёхлитровой банке стоит букет ромашек, а рядом стакан, полный крупной земляники. Ноги подкашиваются, и я опускаюсь на колени перед драгоценными дарами. Зарываюсь носом в белоснежные цветы с желтками-сердцевинками. Для меня они дороже коллекционных букетов, что дарил Костя. Высыпаю из стакана на ладонь горсть спелых ягод и отправляю в рот. Стон удовольствия срывается с моих губ. Забытый с детства вкус.

Леший оставил под стаканом записку. Ловлю себя на мысли, что мне всё больше нравится получать его послания. Разворачиваю листок и читаю: «Прошу извинить, если напугал вас вчера». Даже не подписал. Скромняга. А этот Степан затейник! Надо тоже оставить ему записку. Оглядываюсь в поисках ящика на дереве, но натыкаюсь взглядом на сооружение, похожее на большой скворечник. Вспоминаю куда шла. Скворечник меня приятно удивляет. Боялась обнаружить там обычную выгребную яму. Не сильна в современных дачных технологиях, но кажется это называется биотуалет.

Переношу из машины вещи в дом и, взглянув на часы, строчу на бумажке лешему ответ: «Приглашаю вас отобедать со мной в два часа дня, в благодарность за моё спасение. Ольга». Там-то про баньку и потолкуем. Надеваю купальник и выбегаю на улицу. Почтовый ящик нахожу за домом и опускаю письмо. Может крикнуть зычным голосом для надёжности? Пожалуй, перебор. Девушку украшает скромность.

Озеро по размеру сравнимо с Дворцовой площадью в родном Питере. Ставлю на берегу кресло, вкручиваю в землю зонт и ступаю в воду. Ночью мне она показалась значительно теплее. Степан сказал, что днём можно купаться смело, и я чтобы не тянуть, бросаюсь в воду. Она поначалу кажется ледяной. Но чем дальше лихим кролем я удаляюсь от берега, тем теплее кажется мне вода. На середине озера я поворачиваюсь на спину и замираю морской звездой. Нирвана. Обратно возвращаюсь не спеша, любуясь нежными цветками лилий и кувшинок. Моё тело будто сменило кожу и в нём поселилась давно забытая лёгкость.

На берегу всё не так мило. Из кресла меня выживают слепни. Бегу в избушку за романом, кофе и спреем. До предполагаемого свидания четыре часа. Можно позагорать часок.

В доме снова озадачиваюсь вопросом, куда деть продукты. Хорошо, что мясо взяла замаринованное. Взгляд мой привлекает кольцо на полу. Встаю на четвереньки и дёргаю за него. Подпол! Точно. Захватив фонарь, переношу в него всю снедь. На покрытых лаком сосновых стеллажах стоят стеклянные банки с тушёнкой и с солёными грибами. Здесь очень холодно, а я мокрая насквозь. Поспешно возвращаюсь по неудобной лестнице с узкими ступенями наверх.

Опрысканная репеллентами, вновь забираюсь в кресло. В моём распоряжении небольшой персональный пляж. Влево и вправо уходят заросли кустов и камышей. Открываю зачитанный до дыр томик пани Иоанны[1] и впервые в жизни не могу с головой уйти в её роман. Интересно, леший забрал записку. Неужели он сидит поблизости в кустах и сторожит меня? А почему бы нет? Ведь одна из его обязанностей охранять меня. Окидываю себя придирчивым взглядом. Целлюлита у меня нет, живот не висит, и вполне себе приличная грудь. Есть с чем выехать к покупателю.

Моё нежное приличное «Я» шепчет: «Оля! Сиди читай!» Но я точно сбросила с плеч десять лет, и для меня здесь всё в диковинку.

Неподалёку слышится фырканье, и я срываюсь с места. Обожаю лошадей. Забыла купить новые шлёпанцы, а потому иду босиком вдоль кустов, рискуя наколоть ногу. Вскоре моему взору открывается небольшой пляж, похожий на мой. Но увиденное заставляет меня укрыться в зарослях. Стоя по колено в воде, смуглый темноволосый мужчина намыливает гнедой лошади бока. Его обнажённое тело точно вылеплено умелым скульптором. Залипаю взглядом на крепких мужских ягодицах и краснею от шальных мыслей. Ай да леший! Вот тебе и бревно с бородой в ягодах.

– Я приду к двум часам! – не поворачиваясь кричит он.

Срываюсь с места и, сверкая пятками, бегу точно с места преступления.

[1] Польская писательница Иоанна Хмелевская 1932-2013гг

Глава 7

Степан

Сначала я отказал Лане. В наших с братьями охотничьих угодьях женщин сроду не было. И вообще, что за сорвиголова сюда явится? Она тут будет чудить дни и ночи напролёт, а мне четыре дня не спать. Следить, чтобы её никто не сожрал, не укусил. Миха и Иван на дайвинг укатили, Андрюха викингов своих опекает, а я хотел спокойно поработать над сценарием «Княгиня Ольга. Ответный ход». Мои исторические книги в прошлом году неожиданно заинтересовали издательство и один из центральных каналов. С тех пор хобби превратилось в ещё один источник дохода.

Лана хороший продажник и сумела найти у меня ахиллесову пяту. Манагерша так рьяно бросилась умолять помочь клиентке и расписывать её достоинства, что госпожа Звонарёва заинтриговала меня не только как тёзка моей героини. Мне показалось, что она и по духу похожа на неё. Захотелось живьём познакомится с психологией таких женщин.

Я приготовил гостье на ужин жаркое из кабана, проставился красненьким и разобрал на ночь палатку неподалёку от дома. Современная княгинюшка не обманула ожиданий. Героиня моей книги прикатила бы на колеснице, запряжённой первоклассными скакунами, а Ольга примчала на роскошном «мерине», мерцающем в лунном свете чёрным лаком. Показываться ей на глаза не входило в мои планы. Избалованные властью и деньгами женщины никогда не привлекали меня.

Княгинюшка замешкалась на крыльце, и я завыл волком, чтобы она поскорее закрылась в избушке на все засовы и дала мне спокойно поспать до утра. Заглянул в окно, чтобы рассмотреть её получше и неожиданно увидел испуганную девчонку. Переборщил я с волком.

А Оленька хороша и совсем не похожа на воротилу бизнеса. Озирается, точно в стан врага прокралась. Густые чёрные волосы княгинюшки волнами падают на хрупкие плечи. Приятные сисечки под серой кенгурухой так и просятся в ладони. Ольга проходится по комнате, позволяя разглядеть себя со всех сторон. Попка у неё тоже что надо! Так, Стёпа, стоп! Такая женщина вряд ли предпочтёт лес мегаполису. Конечно, она не укатит, как Сашенька, с заезжим богатеем, но тут начнутся проблемы иного рода.

Стою под окном, завороженно наблюдая за гостьей. Она садится за стол и с королевским изяществом принимается за еду. Княгинюшка так вкусно ест, что у меня просыпается аппетит. Сглатываю слюну и слежу за руками Ольги. Её тонкие запястья оголены. Ловлю себя на мысли, что хотел бы их целовать. Бокал вина пустеет, и княгиня наполняет его снова. Чёрт! Похоже, спать мне сегодня не придётся. Княгиня не княгиня будет, если просто заберётся под одеяло и засопит. Сейчас страх уйдёт и здравствуй Лысая гора. Шабаш и пьяные купания под луной. Повыть ещё, что ли? Нет. Она тогда все четыре дня из дома носу не покажет.

Сажусь за деревом и рассматриваю созвездия над озером. Не люблю мегаполис. Там нет той свободы, что есть в дикой природе. Кстати, именно княгиня Ольга положила начало каменному градостроительству. Ольга-Оля-Оленька… Скрип двери прогоняет меня в темноту. Предчувствие меня не обмануло. Да здравствуют отвага и безумие! Что ж, дорогая, ты не оставила мне выбора. Из-за толстой берёзы, наблюдаю, как спортивный костюм летит на землю. Волосы в свете луны отливают точно вороново крыло и закрывают спину ниже лопаток, заставляя гадать, есть ли на прелестнице лифчик? Белые кружевные шортики до чёртиков сексуально облегают круглые ягодицы. Нельзя тебе, Оленька, сегодня в озеро. Вряд ли ты приехала в такую даль топиться, но по пьяни можно запросто отправиться на корм рыбам. Сведёт ногу и привет.

Бесшумно ступая, подхожу ближе. Княгинюшка вздрагивает. Обнимаю за плечи. Ладони горят от прикосновения к атласной коже. Чуть касаюсь носом её волос, вдыхаю их аромат. Пахнет вкусно. Невольно прижимаюсь бёдрами к её спине. Хочется положить руки на тёплую грудь, но это будет перебор. И так моя лапа дрожит, как лань, зажатая в волчьей пасти. Моя… Р-р! Скажи уже что-нибудь, дядя Стёпа:

– Я бы попросил вас не купаться сегодня. Вы выпили вина, а озеро ночью полно неожиданностей, – может, чёрт с ним – с гостеприимством. Хочу эту женщину до судорог.

– Угу, – она ещё в состоянии отвечать.

– Завтра утром можете плескаться сколько угодно.

Хочется развернуть её и сожрать.

– Если понадобится помощь – кричите.

Кто бы мне самому сейчас помог. Воздвигаю стену между нами:

– Если что-то несрочное – оставьте записку в ящике на дереве. Спокойной ночи, госпожа Звонарёва.

Сваливаю в темноту, слыша поспешные шаги и хлопок двери. Теперь до утра княгинюшка точно не высунет носа на улицу. Дожидаюсь, пока в избушке погаснет свет и ухожу в палатку. До четырёх утра то ворочаюсь, то отжимаюсь, гоня прочь плотские помыслы. В семь я уже спрашиваю себя, что привело меня на земляничную поляну? Оставив на крыльце соблазнительницы букет ромашек, ягоды и записку с извинениями, отправляюсь на противоположный берег навестить Габриэль – гнедую кобылицу. Не знаю почему, но вчера я из посёлка прискакал сюда на лошади. Здесь у нас с братьями небольшой хутор. Когда приезжают охотники, кто-то из нас обязательно наведывается к озеру следить за порядком.

Захожу в денник и обнимаю Габриэль за шею:

– Как ты, моя девочка, страшно одной ночевать в лесу?

Она фырчит и трясёт головой.

– Понял, понял! Сейчас накормлю, – угощаю Габриэль яблоком и кладу охапку ароматного сена в ясли.

Завтракаю яичницей с домашней колбасой, закидываю за спину ружьё и, оседлав Габриэль, отправляюсь пасти свою гостью. Приезжаю, когда моя княгинюшка, лихо рассекает по воде, аки посуху. Память подсовывает внутреннему взору попку, обтянутую белыми шортиками. Муки плоти на четыре дня мне обеспечены. Заглядываю в почтовый ящик и жадно хватаю записку. Ого! После вчерашнего меня ещё зовут на обед? Ай да княгинюшка! Смела ты, матушка. Не ошибся я в тебе. Забегаю в баню возле избушки, беру мочало с мылом.

– Габриэль, мы приглашены на светский раут!

Сваливаю на соседний пляж и дожидаюсь, когда Олюшка благополучно вернётся на свой берег. Скидываю одежду и вхожу в воду, намыливаюсь с ног до головы, окунаюсь. Габриэль тут же присоединяется ко мне. Она обожает купаться.

– Ладно, подставляй бок!

Из-за довольного фырканья лошади, появление Ольги я скорее почувствовал, чем услышал. Чёртовы шортики вновь промелькнули в голове, и я не рискую повернуться, чтобы не напугать девушку вмиг окаменевшим другом.

– Я приду к двум часам! – улыбаюсь, слушая быстро удаляющиеся шаги и шепчу: – О-лень-ка. Оля.

Глава 8

Ольга

Шеф-повар из меня никакой, а интернет здесь не ловит. А ещё в память впечаталась спина лешего и всё, что ниже. Передо мной обычно только мужчины в пиджаках да брюках. В спортзале парней в упор не вижу. Прихожу, наушники в уши, и погнала на тренажёре. Здесь же со мной чуть удар не случился. Руки трясутся, точно впервые мужика голого увидела. А ещё говорят, только мужчины ведутся на красивые ноги.

Повязываю парео на бёдра и вместо шлёпок надеваю босоножки на каблуках. Всегда вожу в машине обувь на все случаи жизни, а случай здесь серьёзный. Собираю по инструкции мангал, насыпаю угли, от души лью «разжигу» и бросаю спичку. Вспыхивает так, что я с визгом прячусь в кустах. Хорошо пожар не устроила. Это как же от моего шашлыка будет переть керосином, или как там эта адова смесь в бутылке называется? Вонь стоит жуткая. Похоже, передозила.

Жду, когда утихнет пламя и, вырыв ямку, опрокидываю мангал. Заливаю головешки водой и зарываю лопатой, найденной за домом. Следующую порцию углей сбрызгиваю несколькими каплями «разжиги» и бросаю спичку. В этот раз пахнет терпимо. Нанизываю на шампуры мясо, чередуя с кольцами лука. Руки трясутся. Сейчас потекут слюни. Блин! Если леший наблюдает за мной, скорее предпочтёт отобедать со своей лошадью. Вспомнив о соглядатае, выпрямляюсь, втягиваю живот, грудь вперёд и, покачивая бёдрами, отправляюсь в дом делать соус. Смешиваю в миске майонез с небольшим количеством кетчупа, тру на мелкой тёрке дольку ароматного чеснока и солёный огурец. Не очень полезно, но, когда речь идёт о свином шашлыке, слово «полезно» в принципе неуместно. Зато вкусно! Мою краснобокую редиску, укропчик, пупырчатые огурчики, помидорки. Укладываю овощи на тарелку.

Так шамаханская царица выходила из шатра, как я появляюсь с блюдом и соусником на крыльце. Возле дома есть стол и две скамьи, но мне хочется сесть около озера. Душа просит дикого и необузданного… Отдыха. Раскидываю прямо на берегу одноразовую скатерть и накрываю «поляну» для лешего. Ставлю шампуры над тлеющими углями. Бегу в дом за водкой, соком и вином. В центр импровизированного стола ставлю банку с ромашками. Бросаюсь снова в дом за салфетками и одноразовой посудой. Уфф! Вроде всё. Смотрю на часы. Маленькая стрелка вот-вот коснётся цифры два. Глаз дёргается, когда вспоминаю, что с этой готовкой даже не взглянула в зеркало. Так что путь к сердцу мужчины буду прокладывать нынче исключительно через желудок. Чёрт! Шашлык же нужно перевернуть.

А на чём мы будем сидеть? У меня только одно кресло. Чем мне нормальный стол не угодил? Была не была. Раскидываю два полотенца на земле и сажусь на одно из них. Не женщина, а мечта с горячительным и закуской.

Робкое «Я» снова поднимает голову: «Оля, что с тобой творится? Ты приехала повыть от горя на луну, а сама устраиваешь танцы с бубном». Но мне уже не до дискуссий. Из-за камышей на чёрной лошади выезжает леший. Не ожидала, что он явится из озера. Облегчённо вздыхаю, заметив на нём закатанные до колен джинсы.

– Доброго дня, сударыня. Габриэль обожает купаться, поэтому мы к вам явились вплавь. – Леший спешивается и привязывает лошадь к берёзе. Снимает с плеча синий рюкзак и замирает, окидывая взглядом угощение. – Ого! А вы ещё кого-то ждёте?

– Только вас. Ольга, – протягиваю ему руку.

– Степан, – леший пожимает её и хмурится, глядя на мои плечи. – Вы никак обгореть решили?

– Ой! – смотрю на покрасневшую кожу.

– Живо одевайтесь!

Бегу домой и натягиваю футболку. Как можно было забыть про солнцезащитный крем? Совсем голову потеряла.

Возвращаюсь на берег. Степан тоже надел футболку и хозяйничает у мангала.

– Если честно, сто лет сама не готовила шашлык.

– Вы и не должны его готовить.

– Шашлык не терпит женских рук?

– Типа того, – усмехается Степан, окидывая меня взглядом. – Но из ваших я его с удовольствием попробую. Мясо готово.

Он снимает шашлык с огня и ищет глазами куда его положить.

– Тарелки… Вот, – разлепляю дрожащими руками бумажную посуду.

Степан укладывает мясо и садится по-турецки прямо на землю.

– Я постелила вам полотенце, – показываю на раскинутую полосатую махру.

– Тогда раздеваюсь, – Степан встаёт и расстёгивает джинсы.

Хватаю воздух ртом, но под ними оказываются купальные шорты. Леший стягивает с себя футболку и ложится на полотенце. Передо мной идеальный продукт цивилизации под названием «мужчина».

– На полотенце обычно загорают, – поясняет он.

– Да-да-давайте есть, – заикаюсь от смущения. – Налить вам что-нибудь выпить?

– Сок, – улыбается он, демонстрируя два ряда идеальных зубов.

– Да, конечно, я-яблочный или апельсиновый?

– Яблочный.

Что ж такое? Я, уверенная в себе женщина, теряюсь как девчонка, стоит мне взглянуть в синие, как небо, глаза Степана.

– За знакомство! – предлагает леший первый тост.

– За знакомство.

Мы соприкасаемся мягкими боками бумажных стаканов. Выпиваем и принимаемся за еду. Хрустим редиской, огурчиками, впиваемся в сочную шашлычную мякоть. Исподтишка наблюдаю за Степаном, а он за мной.

Насытившись, леший вытирает руки и рот салфеткой.

– Спасибо! Сыт. Жарко сегодня. Пойдёмте купаться?

– Пойдёмте! – поднимаюсь, путаясь в парео. Тут же предательски подворачивается нога.

Степан встаёт передо мной на колено и расстёгивает мои босоножки.

– Что вы делаете? – спрашиваю для проформы и с удовольствием избавляюсь от каблуков.

– Вчера я оценил красоту ваших ног и без этих штук, – Степан поднимает на меня задорный взгляд.

К щекам приливает кровь, при воспоминании о его жарких прикосновениях.

– Тогда это я тоже сниму, – развязываю узел парео на талии.

Степан выпрямляется:

– Футболку оставьте.

– Тогда я готова.

Мы входим в озеро, соприкасаясь плечами. Габриэль фыркает нам вслед.