Юлия Ляпина
Дорогами судьбы
Блюда на столе предложенные кухаркой скорее можно было назвать сытными, чем изысканными, но ночная скачка добавила трапезе самую лучшую приправу – голод. Поэтому и жареная курица с овощами и пирог с почками и горячие колбаски были съедены очень быстро. Разлив по бокалам вино гости пересели на мягкие диваны вокруг столика с десертом.
– Сударыня, – вновь начал принц, с сомнением рассматривая неказистого вида лепешку намазанную медом, – расскажите же нам, что привело вас в этот ужасный трактир.
– Все просто и печально сударь, около года назад я была обручена с соседом, владельцем этого поместья лердом Суонси. Так как дела призывали его в столицу, подписав контракт о намерениях, он уехал, предварительно уговорив меня переехать сюда и привести дом в порядок. Он планировал жить здесь после свадьбы. Денег он не жалел и за полгода поместье было готово принять гостей и стать нашим общим домом, но случилось несчастье. Когда лерд возвращался из столицы с деньгами и документами, на него напали в попытке ограбить. С ним были лакеи и кучер и они отбились и сумели добраться до дома. Мы сделали что могли – из деревни призвали травницу, из соседнего крупного поместья – лекаря, но все было напрасно, Маркос угасал. И тогда он решил заключить со мной брак, с тем, чтобы поместье и заработанные им деньги достались мне. Видите ли, – леди смутилась, и опустив глаза отхлебнула из бокала, – я из большой и дружной, но не очень богатой семьи, а Маркос успел ко мне привязаться. Ночь была ужасной, а под утро его не стало, но мы успели произнести свои обеты при полудюжине достойных свидетелей.
– Так в чем ваша беда миледи, – ласково обратился к женщине Тирос, видя, как та стиснула ножку бокала.
– Родственники Маркоса, которые имели вложения в ту сделку, которую он заключил незадолго до гибели. Они подали в суд, требуя признать наш брак незаконным. Вот уже четыре месяца я вынуждена ездить на заседания, и по дороге меня дважды пытались ограбить и трижды – убить. Кроме того, на деревни принадлежащие поместью совершаются нападения, а в прошлое мое отсутствие неизвестные перевернули все вверх дном в комнатах моего мужа и моих, и попытались поджечь библиотеку, к счастью люди живущие в доме проснулись и потушили пожар.
– Так в шкатулке вы возите с собой вовсе не драгоценности, а бумаги?
Леди слабо кивнула:
– Если я потеряю оригиналы документов, они найдут способ изгнать меня из поместья, и отобрать прибыли.
– Разве у вас нет управляющего?
– Нет, Маркос все дела вел сам.
– Вы позволите взглянуть на копии документов, сударыня? – Вновь вежливо попросил герцог. – У меня тоже есть интересы в столице, и возможно я смогу вам чем – то помочь.
Леди отнеслась к словам неожиданных гостей недоверчиво, но все же сходила в свои комнаты и принесла изготовленные писцом копии документов:
– Благодарю вас, сударыня, а теперь если не возражаете, мы бы хотели отдохнуть, ночь была длинная.
– Конечно господа, я покажу вам ваши комнаты.
Глава 16
Сатра и Гелла вернулись на стоянку племени, воительница сразу отправилась к шатру Матери племени, а герцогиня осталась ждать ее у затухающего центрального костра. Через час, хмурая девушка, откинув полог и подошла к сидящей в полудреме леди Гелле:
– Пойдем, поспим в шатре нашей матери, завтра нам опять предстоит дорога.
– Пойдем, – зевнула Гелла, прикрывая рот ладошкой. – А куда мы едем?
– К вампирам.
– Да? Жаль, что ты не успела научить меня жить в степи.
– Еще научу, – буркнула Сатра, входя в шатер, где тихонько сопела Синуш, – Мать отправляет меня с тобой.
– Ну и хорошо, – светло улыбнулась Гелла, раскатывая одеяла, и тут же опять зевнула, – давай спать?
– Давай.
* * *
Комнаты герцога и принца оказались смежными, и очень похожими. Широкие кровати с балдахинами из темной плотной шерсти, небольшие столики с кувшинами для воды и керамическими тазами, сундуки для вещей в изножии и небольшие тумбочки для подсвечника и стакана воды. Простые деревянные полы, были старательно натерты, и в воздухе явственно пахло медом и луговыми травами, а простое льняное постельное белье отличалось чистотой и хрустящей свежестью. Гостей не ждали, и потому в комнатах было прохладно, огонь только начал разгораться в каминах:
– Простите, судари, эту часть дома не топят, когда я в отъезде.
– Все в порядке, сударыня, вновь раскланялся герцог, доброй ночи!
В сон клонило сильно, и Тирос отложил бумаги до утра, успев мельком глянуть имена свидетелей и заверяющую документы родовую печать, странно, он просил у вдовы копии, а это, похоже, оригиналы. По привычке вбитой суровым родителем герцог убрал листы под тяжелую фигурку льва, красующуюся на каминной полке, потом скинул одолженную одежду и оставшись в одном белье лег в кровать.
Спал он глубоко, и проснулся, когда солнце стояло уже высоко. Умывшись и облачившись в высохшие с вечера вещи, герцог спустился вниз и встретился в гостиной с принцем:
– Доброе утро, Кэл, ты уже завтракал?
– Еще нет, наша любезная хозяйка задерживается.
– Это вполне простительно, леди вчера пришлось не просто.
– Служанка уже отправилась к ней, а с кухни доносятся божественные ароматы. Ты успел вчера просмотреть бумаги?
– Нет, но я прихватил их с собой.
Тирос подошел ближе, к креслу, в котором расположился принц и вынул из рукава пачку свитков в разноцветных лентах и строгих коричневых печатях. Вдруг со второго этажа донесся громкий крик, потом еще один, и шум нескольких ног. Мужчины вскочили, хватаясь за оружие, и бросились к лестнице. На встречу им выскочила бледная как полотно служанка и едва успев схватив поднос согнулась в рвотных спазмах. Принц и герцог, переглянувшись, продолжили подъем по лестнице.
В просторном коридоре их встретил бледный дворецкий:
– Господа, с хозяйкой случилось несчастье, простите господа, она не может спуститься к завтраку.
Обойдя чересчур усердного слугу, молоды люди прошли к распахнутой двери. За нею оказалась уютная комната с широкой кроватью под балдахином персикового цвета. На кровати виднелся комок сбившихся простыней и почти не отличавшееся по цвету лицо леди Сепфоры. Роскошная каштановая коса свисала на пол, пышное одеяло валялось у окна, а руки и ноги благородной дамы жуткие волосатые веревки притягивали к кроватным столбикам.
В двери заглянула пожилая служанка с тазом для умывания. Тирос уже разрезал веревки, но леди не шелохнулась.
– Позвольте, господа.
Служанка шустро подкатилась к кровати с мокрым полотенцем, и аккуратно промокнув бледный лоб госпожи, принялась растирать холодные руки:
– Хорошо бы за доктором послать, у леди очень тонкая кожа, а веревка эта вся в грязи.
Принц кивнул и спустился вниз, уверенный, что герцог не пропустит ни одной детали. Отыскав в кухне перепуганных слуг, он велел им отправить кого-нибудь за доктором, ежели таковой в окрестностях имеется, а сам решил расспросить оставшихся слуг.
– Что могло случиться с госпожой?
– Не знаем ваше сиятельство, хозяйка утром не вышла, но мы не заходим к ней, если не зовет.
Женщина кивнула на деревянную резную доску с дюжиной медных колокольчиков. Задав еще несколько вопросов о распорядке дня в поместье, принц кивнул одной из служанок:
– Подай нам с господином бароном (так представился герцог) завтрак и приготовь для госпожи бульон, думается, ей не помешает восстановить силы.
Присев в книксене, худощавая молодка, оглядываясь, поспешила к плите, а мужчины вернувшись в гостиную, присели в кресла, обсуждая ситуацию:
– Что ты об этом думаешь, Тир?
– Знаешь, она вся в синяках, на голове порвана кожа, выдернуто несколько прядей волос, и кроме того на груди есть порез от очень острого ножа. Веревка грязная, мокрая, что понятно, дождь идет несколько дней, но она не местная, служанка сказала, что здесь веревки плетут из конопли, а эта из щетины.
– Как думаешь, тот кто забрался в комнаты знал о нас?
– Хозяйские комнаты в другом крыле, приехали мы вчера поздно, так что, скорее всего о нас никто не знал. А вот леди возвращалась с очередного заседания суда и об этом могли знать многие.
– Думаешь, это опять родственники постарались? – Принц задумчиво покрутил в руках бокал и поднес его к носу, вдыхая аромат.
– Любой грабитель сначала прошелся бы по комнатам, и утром слуги легко бы обнаружили беспорядок, зачем ему лезть в хозяйскую спальню? Резонно заметил герцог, вытягивая ноги. И кроме того не думаю, что леди сильно пострадала физически, скорее ее пытались запугать, сделать беспомощной, возможно заставить подписать бумаги.
– Пожалуй, так оно и есть, надеюсь, леди скоро очнется и расскажет сама что произошло.
Молодые люди скрывали под спокойными словами свое беспокойство. Путешествие из приятной прогулки превращалось в хлопотное дело, и кроме того принц все время ожидал подвоха с длинными ушами, растущими из дворца.
Завтрак был подан, и мужчины съели его в молчаливой задумчивости, а потом Тирос вновь вынул бумаги и вместе с принцем принялся внимательно их изучать. Доктора все еще не было, но пожилая служанка, спустившись сообщила что леди ненадолго приходила в себя.
– Я просил у леди копии, а она доверила мне оригиналы, думаешь, предполагала подобное развитие событий?
– Взгляни, как оформлены бумаги, не похоже, что брачный контракт составляли в спешке. Дорогой пергамент, несмываемые чернила, печати красного сургуча.
– Подозреваешь, что леди знала о нападении на мужа?
– Не уверен. Если был подписан договор о намерениях, и дело шло к свадьбе, возможно и брачный договор был приготовлен заранее. Мой договор составили полтора года назад, – со вздохом добавил принц.
– Хорошо бы расспросить доктора, здесь его подпись тоже есть.
– А другие бумаги, о чем?
– Хммм, давай посмотрим, это договор на покупку поместья, примерно двухгодичной давности. Стало быть, оно не родовое, и покойный мог им распоряжаться независимо от наличия наследников мужского пола. Это завещание лерда Суонси, нацарапанное весьма небрежно, но заверенное теми же свидетелями, что и брачный договор. По завещанию, все его достояние, исключая родовое имение и титул получает леди Сепфора. Далее идет список активов, в том числе три пятых прибыли в торговом союзе, две пасеки, заливные луга и мельница. Совсем неплохой доход для здешних мест.
– То есть леди действительно стоит бояться за свою жизнь?
– Не уверен, договоры написаны грамотно и умело – в случае ее насильственной смерти все передается Храму.
Калабриан отложил бумаги, и подошел к окну, хмуря брови и всматриваясь в горизонт:
– Вообще поместье весьма ухожено, и думаю, мы заслужили передышку в поисках леди Геллы, если богиня захочет нас поторопить, мы об этом узнаем.
Тирос хмыкнул и согласно кивнул, но все же поинтересовался:
– А как медальон?
– Все еще обычный кусок металла. Предположительно он начнет светиться при приближении к цели.
Принц прошелся вдоль окон и добавил:
– Кроме того не нравиться мне нападение на нашу хозяйку именно сейчас. Что если это вести из столицы?
– Кэл ты думаешь, о том, о чем и я?
– Что женщину можно не только запугать…
– Но и соблазнить, нужно расспросить слуг и свидетелей.
– Я уже начал, но тебе тоже стоит посматривать вокруг, вдруг у леди появился новый поклонник?
Вскоре приехал доктор – невысокий, сухощавый с длинными пальцами музыканта и пронзительным взглядом исследователя. Он скинул в дверях длинный темный балахон и тут же велел дворецкому подать воды для мытья рук и полотенце:
– Простите, господа, на любезности нет времени, мальчишка сказал, что госпоже Сепфоре плохо.
И не дожидаясь ответа, поднялся следом за служанкой в хозяйскую спальню. Спустился он часа через два, задумчивый и недовольный. Принц и герцог ждали его в той же комнате.
– Насколько все плохо, доктор?
Осведомился Калабриан, они с Тиросом успели обойти поместье и поговорить с садовником, с толстощекой теткой огородницей, с суровым ветераном конюхом и его помощниками. Все слуги в один голос хвалили госпожу, и рассказывали, как она выручила их из различных стесненных обстоятельств и несмотря ни на что приняла на работу.
– Насколько я могу быть с вами откровенен, господа?
– Мы в курсе сложностей леди с родственниками мужа, и кстати на бумагах есть и ваша подпись.
Доктор оглядел комнату. Выбрал кресло и прежде чем устроился в нем, попросил дворецкого подать вина и закусок.
– Леди Сепфора пострадала физически, но еще больше морально. Нападавшие требовали отдать бумаги и подписать отказ от наследства в пользу прочих родственников. Судя по тому, как они изъяснялись это наемники, только леди не знает, откуда они, говорили с явным акцентом.
Принц и герцог изумленно уставились на лекаря, а Тирос еще и подозрительно прищурился.
– Что ж господа, вижу, что вам нужно кое-что объяснить. Я знал Маркоса Суонси с детства, мы выросли в большом поместье миль за тридцать отсюда. Его отец владел поместьем, а мой был управляющим. Я рано проявил задатки медикуса, и старый лерд Суонси отправил меня учиться в столицу, дав рекомендации и деньги на дорогу.
– Значит, вы нас узнали.
– Я узнал вас Ваше Высочество, видел вас в университете на церемонии открытия нового крыла. А ваш спутник мне, увы, не знаком.
– И вы поделились своими знаниями с хозяйкой дома?
– Нет, Ваше Высочество, леди нужен покой, боюсь, ее нервы совсем расшатаны.
– Что ж доктор, я прошу вас рассказать нам историю этого спешного брака.
– Это не трудно, Ваше Высочество, как я уже говорил, я с детства хотел изучать медицину, Маркос же был прирожденным коммерсантом, не смотря на свое аристократическое происхождение.
Тут речь доктора прервал дворецкий, внеся поднос с вином и «горячими молниями» – запеченными на огне до поджаристой корочки свиными колбасками. Следом шла кухарка с блюдом лепешек намазанных острой приправой и посыпанных тертым сыром. Рядом на блюде покоились свежие овощи и зелень. Довольно вздохнув, эскулап впился в лепешку и на некоторое время вынужденно замолчал. Принц и герцог во время своей прогулки нагуляли аппетит и теперь охотно присоединились к трапезе. Доев последний кусочек и откинувшись на спинку кресла с бокалом в руках, доктор вздохнул и продолжил:
– В общем леди Сепфора стала очередным коммерческим проектом Маркоса. Ее семья переехала сюда в поисках лучшей земли для обработки, купленное поместье, однако требовало вложений, а дочери незаметно подросли. Отец леди хотел взять у отца Маркоса заем, но тот отказал. А вот Маркос не побрезговал бедняками, наведался, и увидел Сепфору. Он дал ее отцу заем с условием, что девочку воспитают как леди. Наведывался раз в год, проверял, чему учат и как, а потом купил это поместье и подписал договор о намерениях, простив всю сумму займа.
– То есть просто купил себе толковую и воспитанную жену?
– Да. Как видите, леди оправдала его вложения, поместье процветает. К сожалению, Маркос вынужден был отложить свадьбу, внезапно умер его отец. Родственники, конечно, слетелись как воронье, навезли на похороны своих дочек и внучек, да поздно. Когда меня вызвали к Маркосу, он был жив, и даже пытался шутить, но раны были серьезными. Я пытался его спасти, но знал, что надежды нет. И он это понял, ведь он знал меня с детства. Его решение оставить все леди Сепфоре было самостоятельным. Насколько я знаю, по брачному договору ей в любом случае полагалась вдовья часть, хотя и существенно меньшая, чем теперь.
– Вы присутствовали при составлении завещания?
– Да, он собирался просто оставить все ей, ведь договор о намерениях уже был заключен, но сосед – управляющий сказал ему, что его завещание легко можно оспорить, ведь она не жена, а только невеста и Маркос велел позвать священника.
– А кто еще присутствовал на обряде?
– Местная травница, не упомню ее имени, все зовут просто «госпожа травница». Да она тут в деревне живет, рядышком. Все слуги, сам священник конечно, и управляющий соседнего поместья, до него недалеко, вот и послали за ним.
– То есть согласно закону – три достойных свидетеля? Переспросил принц.
– Да, наклонил голову доктор, договор у Маркоса уже был написан, в трех экземплярах, нам оставалось его лишь подписать после обряда.
– Но отчего тогда так мечутся родственники?
– Наследство, передающееся вместе с титулом невелико. Дом там большой и красивый, но кроме окружающего его сада и служб земли почти нет, а деревня живет рыбной ловлей и большого дохода не дает. Между тем Маркос прикупил хорошей земли, да и деньгами вдову не обидел.
– Так леди завидная невеста?
– Да, но она не хочет замуж.
– Так чтит мужа?
– Скорее боится увидеть на его месте кого-то другого.
– Итак, леди запугали, в надежде отобрать нажитое ее супругом, но ведь согласно закону, через полгода завещание оспорить невозможно.
– Лерд Суонси умер около пяти месяцев назад.
– Значит, родственники заторопились.
Сделал вывод принц.
– Леди сильно избили?
– Достаточно, в основном били по лицу и ногам.
– Пытались изнасиловать?
– Нет. Все знают, если леди объявит о наследнике майорат тоже перейдет ей.
– Ваши рекомендации, доктор?
– Миледи нужен покой и безопасность. Хорошо бы леди уехать. Денег у нее достаточно, но защиты нет. Кроме того, такое нападение может спровоцировать нервические приступы.
Принц и герцог переглянулись.
– Нам стоит обсудить ваше предложение, доктор. Возможно, мы найдем место, где леди Суонси сможет отдохнуть хотя бы месяц.
Глава 17
Гелла и Сатра вновь собирались в путь – герцогиня серьезно, как маленькая девочка, примеряющая мамино платье облачалась в тонкие шальвары, длинную тунику и короткое покрывало. Синуш помогла ей заплести косы и правильно закрепить покрывало на голове плетеным шнуром. Вдруг полог шатра приподнялся, и в шатер вбежала, захлебываясь рыданиями, юная девушка, ровесница Синуш:
– Сатра, скорее, там Ниир и Тарб!
– Иран? Где они?
– У костра. Их привезли, Мать велела тебе прийти, попрощаться…
Сатра выбежала из шатра, а следом за нею и Гелла. У костра стаяла группа угрюмых орков – побледневшие от пота и пыли лица, окровавленные повязки, три длинных плаща привязанных к копьям. Сатра с маху упала на колени у двух из них и протянула руки к обоим. Подбежавшая следом Гелла увидела трех орков, покрытых ранами и кровью так, что одежда была почти не различима. Над ними кружились мухи и оводы, и стоял ужасный запах. Самый рослый орк рассказывал Матери племени о том, что произошло, а Сатра беззвучно рыдала над уходящими воинами.
– Эти воины гордость нашего племени, они остались прикрывать остальных, и сумели отбиться. Да будет благосклонна к ним Мать степей!
Воин склонил голову в знак печали, и окружавшие его орки сделали то же. Гелла смотрела на все, и в ее сердце разгоралось сочувствие, желание помочь, а на глазах собрались слезинки. Девушка принялась перебирать в уме заклинания, которым ее учили, а потом, оглянувшись, увидела Синуш:
– Синуш, а где ваша знахарка?
– Уехала к пастухам, там волк порвал мальчика, в стойбище лекарок больше нет.
– Синуш если я попробую их полечить, меня не накажут?
– А ты можешь?
– Меня учили.
– Давай!
Синуш решительно подтолкнула Геллу к носилкам и жарко зашептала на ухо Сатре. Орчанка очнулась и с надеждой уставилась на подругу:
– Что тебе нужно?
– Хорошо бы поставить чистую палатку, чтобы раздеть и отогнать мух, еще нужна будет вода и травы, и твоя помощь.
Орчанка отерла слезы застилавшие глаза и обратилась с речью к оркам угрюмо стоящим вокруг. Поняв, что у раненых появился шанс, воины тотчас воткнули в утоптанную землю копья, а женщины принесли несколько полос полотна для полога. Тем временем Синуш принесла горшок с кипятком и бинты из поношенной рубахи.
Гелла медленно прочитала заклинание, очищающее от насекомых, и вместе с названной сестрой принялась срезать с раненых одежду. Нижние рубахи превратились в жесткую пропитанную кровью и гноем коросту, их приходилось отмачивать теплой водой, напевая наговоры, снимающие боль и нагноение.
Осмотрев всех троих, Гелла поняла, что мухи уберегли раны от некроза, но вот оводы изрядно попили крови и оставили болезненные раны на ногах и шее. Кроме того, были раны, нанесенные рубящим оружием, обломки стрел и даже ожоги. Для начала девушка проверила, как обстоят дела с внутренними органами, ее учитель подарил ей забавное заклинание, которое просто рисовало по телу больного внутренние органы, словно цветным мелком, неповрежденные – зеленым, слегка поврежденные – желтым, и совсем пострадавшие – красным. Сатра и Синуш с изумлением смотрели на возникавшую роспись. Красного цвета было много, но Гелла смотрела бестрепетно:
– Если они до сих пор живы, значит, кишки целы и внутреннего воспаления нет, это просто стресс и небольшое заражение, только боюсь понадобиться кровь.
Сатра только кивнула, У орков часто использовались обряды, связанные с кровью, например, чтобы меч не ранил своего хозяина, его следовало «напоить», так же поступали и с кинжалами и с броней, а уж амулетов с привязкой кровью было не счесть. Быстроногая Синуш принесла еще горячей воды и травы все, которые нашлись у запасливых хозяек. Гелла тем временем прокалив нож, вынимала из ран наконечники – вокруг них уже скопился гной, и задача была не трудная, но тот же гной не позволял зашить глубокие раны, что обрекало раненых на долгое лежание. Попутно девушка объясняла свои действия Сатре, которая помогала ей переворачивать мужчин и Синуш крутившей в углу тампоны для закладывания в раны. В небольшом горшочке настаивались листья подорожника, цветки тысячелистника и ромашки, пропитав плотный рулончик отваром, Гелла нашептывала заклинание усиления действия и вкладывала в бережно очищенные раны. Некоторые нарывы приходилось вскрывать, лоскуты быстро кончились и Синуш выбежала за полотном, в эту минуту один из воинов пришел в себя и сдерживая стон открыл глаза.
– Сатра, – он слабо улыбнулся, я рад, что увидел тебя.
– Ниир!
В этот момент Сатра держала в руках ногу Тарба, а Гелла пыталась извлечь сразу два наконечника встретившихся в человеческой плоти. Вдруг глаза воина закатились и орчанка вскрикнула:
– Гелла!
– Тсс, я его почти зацепила!
Орчанка задержав дыхание, дождалась, пока кусок железа клацнет о донце керамического корытца для мяса и вновь подняла на названную сестру испуганный взор.
– Не шуми, он просто спит, ему пока вредно волноваться.
Немного успокоившись, Сатра продолжила помогать в нелегком лекарском деле. Девушки возились до темноты, наконец, Гелла закончила обработку ран и сказала:
– Теперь им нужно много сил, хорошее питание и долго лежать.
– А кровь?
– Этим двоим обязательно.
– Моя подойдет?
– Сейчас проверим.
Острым ножичком Гелла царапнула палец названной сестры и капнула капельку крови на чистый лоскуток, потом добавила по капле крови от раненых и напевно прочла заклинание:
– Капля к капле, кровь к крови, сила к силе, жизнь к жизни…
Одна капелька свернулась от соприкосновения, а вторая слилась и засияла ярче.
– Ему твоя кровь поможет, сказала герцогиня, указав на Тарба, а ему нет, позови кого-нибудь другого.
Сатра вышла из палатки, а Гелла обратилась к Синуш:
– Твою кровь можно проверить?
– Можно. А разве Самаху кровь не нужна?
– Не так срочно, его раны свежее, и мы их уже очистили, а эти двое могли уже умереть, но если хочешь, я проверю твою кровь и для него.
Кровь Синуш подошла только третьему раненому. Вскоре вернулась Сатра с тремя девушками с виду чуть старше Синуш:
– Воинам нужны силы, охранять стоянку, как бы извиняясь, проговорила она.
– Девушки даже лучше, улыбнулась в ответ Гелла, у них много жизненной силы.
И тут же приступила к ритуалу. Первой подошла уже проверенная воительница. Сделав небольшой разрез на ладони девушки, Гелла соединила его с таким же разрезом на руке Тарба и примотав ладони полоской полотна запела заклинание, потом велела Синуш:
– Пои сестру теплой водой с медом, и отваром девясила, так нужно просидеть час.
Потом Гелла проверила пришедших девушек и усадила их с тем же наказом, та чья кровь не подошла, отправилась за кипятком и медом. Зевнув, и осмотрев раненых еще раз, она сказала Синуш:
– Ты здесь за старшую. Через час позови. А я пойду других раненых посмотрю.
И вышла в душистую, прохладную ночь. У костра по-прежнему было много народа. Увидев, покрытую кровью и гноем девушку воины вскинулись:
– Все в порядке, жить будут. Я видела у вас еще раненых. Могу посмотреть.
Высокий воин, как позже узнала Гелла – отец Тарба, кивнул и, усадив девушку на кошму, сунул в руки миску с горячим варевом из общего котла. Есть не хотелось, и герцогиня просто уставилась в костер, грея руки о теплый бочок миски и раздумывая над тем, верно ли она все делала, и можно ли было сделать что-то еще. Тогда высокая еще не старая женщина присела перед ней на корточки, и принялась кормить с ложки, как неразумного младенца. Под ее ласковую воркотню девушка незаметно съела все, и запила ужин большой кружкой горячей медовой сыты с пряностями.
Отогревшись, Гелла поблагодарила незнакомку, а та неожиданно прижала ладонь девушки к своей щеке и сказала несколько слов на языке степей, но девушка поняла – третий раненый – ее сын. Вспомнив про остальных воинов и сидящих в палатке девушек, Гелла обратилась к высокому воину, попросив прислать всех раненых к палатке. И осторожно поднимаясь, направилась туда же, но не успела сделать и шага – ее подхватили и с ворчанием про лекарок, которые себя не берегут, доставили до палатки в три шага.
Девушки сидели, дружно напевая тихими мягкими голосами протяжную орочью песню, а Синуш и еще одна степная красавица размешивали в горшке с травяным отваром очередную порцию меда. Разорвав заклинание и сняв повязки, герцогиня отпустила девушек, велев им хорошо поужинать и прийти в палатку утром, но Сатра вместе с Синуш остались. Гелла пыталась отправить их спать, но Синуш только улыбнулась, откидывая с лица, выбившиеся из кос пряди, а Сатра и вовсе хмыкнула и ухватила миску с прокипяченным железом.
– Ладно, смирилась герцогиня, раз вы такие упрямые – пейте девясил, сейчас пойдем остальных раненых лечить.
Остальных лечить было проще, но девушки уже устали, и просто валились с ног, и все же стиснув зубы, вновь и вновь стягивали края ран, накладывали повязки и осматривали внутренности. Отец Тарба рассказал им, почему раны были в таком ужасном состоянии, воинам после стычки пришлось безостановочно передвигаться три дня, от самой границы территории орков и сил на заботу о ранах не оставалось. Наконец раненые кончились, и Гелла уже собиралась идти в шатер, когда заметила, что помогавший ей воитель прижимает локоть к правому боку.
– Что у вас? Показывайте! Вздохнула она.
– Пустяки, до утра подождет.
И тут Геллу прорвало, накопившаяся усталость тому виной, или неотступные мысли о том, что она не справиться, но герцогиня закатила пятиминутный спич о слишком много думающих о себе мужчинах, которые заставляют плакать тех, кто их любит из-за своей гордыни и черствости. Ошеломленный воин неожиданно рассмеялся и снял кожаный жилет и рубаху – глубокая рана от скользнувшего вдоль ребер копья выглядела неприятно, вздувшаяся, воспаленная плоть и комки запекшейся крови.
– И чем вы думаете! Ворчала Гелла. Наверняка уже мышцы тянет! А если и у вас инфекция! Что тоже пару месяцев хотите полежать с девушкой у изголовья? Так ворча и ругаясь, она быстро вскрыла рану, очистила ее заклинанием и наложила плотную повязку с заживляющей мазью:
– И рукой не дергать! Погрозила она воину пальцем, шов наложить нельзя, значит все должно стягиваться само.
А потом начала складывать оставшиеся бинты и травы в корзину. К этому моменту Синуш уже спала, прислонившись головой к одному из копий палатки, а Сатра спала в палатке, чутко прислушиваясь к дыханию раненых. Усмехнувшись, воин помог девушке убрать все в палатку, подождал, пока она снова проверит раненых и подхватив Синуш одной рукой кивнул Гелле, что бы указала дорогу к шатру. Там уже теплился очаг, и чья-то добрая рука расстелила одеяла и чистую одежду. Кое-как растолкав Синуш и велев ей умыться и снять грязную одежду Гелла, сама выполнила все гигиенические процедуры буквально с закрытыми глазами и затолкнув таз к стене у входа блаженно вытянулась под одеялом, через минуту она уже спала.
Проснулась герцогиня, когда солнце стояло уже высоко, от аромата супа, плывущего в воздухе. Уже одетая и причесанная Синуш разливала кушанье по мискам, тут же сидела осунувшаяся Сатра. Поняв, что времени уже много Гелла попыталась вскочить:
– Почему вы меня не разбудили?
Но все тело ломило, словно после целого дня скачки, и каждое движение вызывало протяжный стон.
– Пойдем есть, улыбнулась ей Синуш, утром приехала лекарка, она сейчас в палатке, там все хорошо. Она просила тебя зайти только тогда, когда ты восстановишь силы.
Герцогиня оделась в оставленные для нее вечером шаровары и тунику и откинув полураспустившиеся косы за спину присела к очагу:
– Вы меня извините, если я причешусь после завтрака? Чопорно вопросила она, глядя на гладкие, блестящие косички Синуш и пышный хвост Сатры.
Синуш рассмеялась и придвинула ближе плошку с похлебкой:
– Извиним, ты спасла троих отличных воинов, и ворчала на самого вождя, а теперь стесняешься растрепанных кос.
– Так это был вождь?
Отпивая бульон, удивилась Гелла.
– Да, это был вождь, он командует всеми воинами и вместе с Матерью решает дела племени. Сегодня у костра он сказал, что даже собственная жена на него так не ворчала.
– А разве Мать не жена вождя?
– Нет, она его сестра, старшая.
Сатра не участвовала в разговоре, что Геллу немного нервировало, наконец, помаявшись, она спросила:
– Сатра, что с тобой? Ты вчера много крови отдала? Голова болит?
– Не обращай внимания, посоветовала жизнерадостная Синуш, Мать сказал ей, что судьба их рассудила, вот она и впала в задумчивость.
– Как рассудила?
– Она дала кровь Тарбу, породнилась с ним, стала ему сестрой, ведь их кровь смешалась не в младенце, а в его жилах, значит, женихом теперь может быть только Ниир.
– И что?
– А Ниир не знает, он еще спит, лекарка сказала, что ему ни к чему страдать и усыпила.
– Так отчего Сатра в такой задумчивости?
– Не хочу оставлять его одного, только приказания Мать не отменяла, завтра или послезавтра, как только ты наберешься сил, нам надлежит отправиться к вампирам.
– Ты ему не доверяешь?
Прямо спросила герцогиня, удивляясь собственной смелости.
– Здесь много красавиц, а он теперь богат, воины взяли хорошую добычу.
Гелла отставила в сторону глиняный бокал с травяным чаем и прищурившись посмотрела на орчанку:
– А ты едешь к вампирам – к богачам, красавцам и искусным магам. Да еще и как сестра советника короля вампиров, думаешь, у тебя будет меньше искушений, а у Ниира меньше поводов для ревности?
