Юлия Ляпина
Птичка для принца
Глава 10
К исходу зимы Иржина немного оправилась. Огляделась вокруг и… все же решила выбрать себе покровителя. От нее давно этого ждали. Отношений не хотелось, но больное сердце надо было лечить. Да и болтовня в салонах затихла, стоило освежить светские сплетни.
Конечно, объявления она не подавала, просто начала принимать приглашения на те вечера, где было больше холостых мужчин. Пару раз согласилась на прогулку по заснеженному королевскому парку, а вот на катание в санях не решилась – слишком явный намек. Однако букетов, приглашений и подарков стало больше. Драгоценности Иржина не принимала, а вот цветы любила, как и сладости. Коробки дорогих конфет отлично смотрелись в обители сестер-помощниц, на грубых кухонных столах.
Почему-то от всей этой суеты с выбором, ей стало только хуже. В каждом потенциальном поклоннике она надеялась найти то, что видела в мистере Грискелле – харизму, силу духа, трогательную нежность и внимание. Стоило ей заметить в поклоннике что-то отталкивающее: например, торопливость движений или слишком зализанные волосы, и у нее пропадало всякое желание даже разговаривать с этим человеком. К счастью сестры всегда умели объяснить ее нелюдимость голосовым покоем и усталостью.
Все это тянулось до весны. Когда снег превратился в неопрятные темные кучи, а в гримерке начали появляться букеты гиацинтов, тюльпанов и трепетных нарциссов, в доме «певчей птички» появился необычный визитер – престарелый, но еще бодрый лорд Васкес. Он следил за своей внешностью и здоровьем и потому в свои шестьдесят с хвостиком выглядел еще весьма привлекательно и волочился за молоденькими хористками, делая им подарки и сомнительные комплименты.
Иржина совершенно не ожидала его увидеть на пороге своей гостиной.
– Добрый вечер, милорд, – присела она в реверансе, – что привело вас в мой дом в такое время?
– Очень важное и срочное дело, мисс Валевски, – ответил мужчина.
– Я готова вас выслушать, милорд, чаю?
– Если можно, что-нибудь покрепче, сударыня, иначе я не решусь объясниться с вами.
Девушка позвонила в колокольчик, и вскоре им подали чай и модную в этом сезоне смесь рома и кофе. Все время, пока сервировали стол, лорд Васкес молчал, а когда сестра Грицина удалилась заговорил:
– Прошу вас, мисс Валевски, сначала выслушайте меня, а потом решайте. Итак. Я наблюдал за вами с начала сезона и понял, что вы ищите покровителя, хотя он вам не нужен!
Девушка вскинула ресницы, но вспомнив просьбу лорда промолчала.
– Не нужен, – кивнул сам себе гость, – жалование в Королевском театре неплохое, на ваши скромные нужды хватает, а подарки от поклонников вы не принимаете. Но в театральном мире принято иметь покровителя, любовника, мужчину, который будет доказывать всему миру, что вы прекрасны. Так вот, я готов стать таким мужчиной!
Иржина вскинулась, собираясь выставить лорда вон, но он вскинул ладони:
– Дослушайте меня, мисс Валевски, прошу! Я клянусь, что в моем предложении нет ничего неприличного. Просто… мне нужна любовница, которая не станет покушаться на мою честь.
– Что? – от изумления девушка не сдержала возгласа.
– Все просто, я вдовец. Моя жена давно умерла, дети взрослые, поэтому я нашел для себя любимую женщину. К сожалению, она из простой семьи, а я по долгу службы вынужден появляться на мероприятиях и в общественных местах. Мне нужна любовница, которую я смогу представить обществу, и в то же время, я не хочу огорчать свою Агнешку. Вы… я слышал, что вас кто-то ранил. Я предлагаю вам свое покровительство и дружбу безо всяких посягательств друг на друга.
– Ваше предложение… оно очень неожиданное, – призналась Иржина. – Вы верно угадали, я ищу покровителя, но не могу преодолеть своего неприятия. Но что скажет ваша любимая женщина?
– Агнешка восхищается вами, – чуть расслабился лорд, – и знает о том, что я собираюсь вам предложить. Она давно советовала мне найти женщину для выхода в свет, и я пытался, – тут улыбка милорда стала лукавой и девушка припомнила истории с хористками. – К сожалению, эти юные особы слишком жадны. Они легко расскажут мою историю газетам, а это не только уронит мою репутацию, но и повредит Агнешке.
Иржина внимательно изучала лицо гостя. Он говорил правду. Кое-в чем лукавил, конечно, но женщину свою любил.
– Я готова стать вашей официальной содержанкой, при условии, что вы никогда не переступите порог моей спальни! – объявила певица.
– Я готов даже подписать бумаги! – сразу вставил лорд. – Определим размер вашего содержания, платья для выхода и драгоценности, которые я буду вам дарить.
Иржина хотела было возразить и осеклась: светские выходы с мужчиной ее жалование не покроет! Дорогое платье, украшения, обувь на один вечер – все это немало стоит, а одевается один-два раза!
– Воспринимайте это как форму, – понял ее метания лорд, – и не волнуйтесь, я достаточно богат, чтобы позволить себе маленькое безумство на старости лет!
На следующий день по столице разнеслась весть: мисс Валевски нашла себе покровителя! И хотя светское общество было шокировано «героем дня», многие признавали, что лорд Васкес находится в прекрасной форме, богат и щедр, да еще и свободен! Поползли даже слухи, что певица с золотым билетом планирует выиграть кольцо с бриллиантом, но вскоре слухи затихли, и столичная жизнь покатилась своим чередом.
Глава 11
К удивлению Иржины она быстро подружилась с лордом Васкесом. Крепкий старик умудрялся покружить ее на балу, снисходительно уступить пару вальсов «молодым львам», а потом устроить игру в фанты, соревнование в танцах или грандиозный розыгрыш. Он был светским человеком до мозга костей, и его сыновья не уступали отцу в силе и уме. Любую претендентку на наследство они бы раскатали, не заметив, тем более скромную девицу из низов. Потому и прятал лорд свою Агнешку от всего мира, опасаясь, что его кусочек счастья могут просто растоптать.
Сложнее было нанести урон публичной личности. Именно поэтому мисс Валевски стала отличным прикрытием для пожилого лорда. Его сыновья почти сразу явились к ней в гримерку, попытались предложить деньги, собственное покровительство или проблемы, но девушка продемонстрировала им копию договора и уверила, что на большее не претендует. Лорды посомневались, но вскоре оставили певицу в покое.
Каждый вечер после спектакля лорд Васкес забирал Иржину из театра и вез ужинать в тихое место. Они отдыхали: он после насыщенного дня в министерстве, она после выматывающего спектакля. Иногда вместо ресторана ехали к ней домой. Играли в карты, пили чай с абрикосовым вареньем, листали альбомы с репродукциями известных картин.
Когда позволяла погода, они, как официальная пара совершали прогулки по набережной, заходили в лавочки, в которых Иржина помогала лорду выбрать подарок для его Агнешки. Ей тоже доставались подарочки, но их лорд всегда вручал демонстративно, на людях, чтобы очередной его подарок появился в газетах. При этом мужчина подмигивал девушке, давая понять, что все это лишь шутка, призванная увеличить ее популярность.
Он был очень умен, лорд Васкес, и щедро делился своими знаниями. Рядом с этим человеком Иржина больше узнала о живописи и скульптуре, научилась разбираться в сортах табака и пряностях, да и просто перестала опасаться мужского общества. Ее даже начали ценить в определенных кругах, как весьма тактичную и скромную любовницу, знающую свое место. Певчую птичку такая репутация не огорчала. Сезон завершался, и на последнем выступлении она выплеснула в зал последние отголоски той боли, что мучила ее почти год.
На следующий день после закрытия сезона лорд Васкес увез мисс Валевски на модный курорт и поселил в роскошном доме с видом на море.
Никто не знал, что в этом же доме жила еще одна женщина: скромная, тихая дочь доктора Агнешка. Днем она проводила время в саду с милордом, а вечером провожала его и мисс Валевски на бульвар – блеснуть шелками и бриллиантами.
Иржина опасалась, что женщина будет ревновать, но при первой же встрече любовница лорда Васкеса погладила ее по руке и тихонько сказала:
– Не все мужчины такие. Есть и настоящие, как мой Гиллерт. Я благодарна, что вы нам помогаете.
Волей-неволей мисс Валевски видела отношение ее покровителя к Агнешке и признавала – это настоящие чувства. Она впитывала каждый жест, каждый взгляд и понимала: то, что заставило ее потерять голову, это не любовь. Влюбленность, страсть, запретный плод. А любовь – вот она. Совсем другая. Тихая, молчаливая, горящая ровным пламенем, словно очаг.
Агнешка искренне не желала светских развлечений, зато охотно посещала купальни, собирала и сушила травы, быстро нашла общий язык с сестрами-помощницами и вместе с ними обсуждала способы защиты Иржины от тех, кто не понимал, какой она бриллиант.
Ближе к концу купального сезона до курорта добрался клавир нового спектакля. Мисс Валевски предлагали трагическую роль, почти не отличающуюся от прошлогодней Сирены. Пролистав ноты, девушка поняла, что не хочет больше плакать на сцене. Пора показать другие чувства. Женских ролей было немного, так что она остановила свой выбор на подруге главной героини – Благоразумной Берте.
Пока Прекрасная Мария рыдала в разлуке с любимым и проклинала жестокость отца, ее Благоразумная подруга увещевала невесту покориться воле родителя, сохраняя любовь в сердце. В тексте арии было много размышлений о том, что настоящая любовь все равно найдет силы и преодолеет преграды, но Иржина слышала в ней кое-что другое. Берта уже потеряла любовь и потому так спокойно согласилась подменить Марию и выйти замуж за ее жениха.
В финале сбежавшая невеста машет с палубы корабля молодой жене ярла, и обе они вполне счастливы.
Разучивая новые мелодии, певчая птичка становилась все спокойнее и к осени была уверена: она вновь победит на конкурсе и получит желанную роль.
Все сложилось. Роль Благоразумной Берты стала новым амплуа Иржины. Не менее потрясающим, чем предыдущие. Образ был не такой сказочный, как Жар-птица или Сирена, зато именно эта «дева» полюбилась маменькам, и арию быстро расхватали на цитаты для конфетных коробок и «приятных вышитых сюрпризов». Зато костюм «под старину» с высокой талией и пышными рукавами не уступал ни роскошью, ни блеском прежним сценическим костюмам Иржины. Многие дамы даже наряжали «Благоразумной Бертой» своих непривлекательных дочерей на карнавал, надеясь привлечь внимание практичных женихов.
Глава 12
Жизнь шла своим чередом, с мелкими радостями и горестями. Встретили первый снег, отметили перелом зимы, настал самый короткий и вьюжный месяц. Сезон затихал. Представления в театре стали реже, что Иржину только радовало: ей требовался отдых. Она уже почти не вспоминала мистера Грискелла, только в тихие домашние вечера где-то под ребрами еще ныло.
В камине горел огонь, уютную гостиную освещали лампы, на столике расположилась целая корзинка изюмных кексов, а рядом на подносе остывал чай. Певчая птичка вместе с сестрами задумала провести тихий вечер в голосовом покое. Сестра Нонна негромко читала вслух, остальные дамы рукодельничали и даже уже подумывали идти спать.
Вдруг в центральную дверь начали барабанить, и сестра Грицина, прихватив свои четки, двинулась к двери: открыть и вразумить грубияна. Раздались громкие голоса, восклицания, шум. Иржина немедля отложила бархатный футляр для нот, который расшивала и поспешила в прихожую.
Ее взгляду предстало ужасное зрелище: лорд Васкес, засыпанный снегом укладывал на пол бледную как полотно Агнешку. Тающий на ее юбках снег стремительно окрашивался алым.
– Сани, перевернулись! – прохрипел мужчина, со страхом заглядывая в глаза своей женщине. – Ваш дом был ближе всего. Мы ехали к врачу! Агнешка рожает!
Иржина растерялась, зато не растерялись сестры-помощницы. Они немедля подтолкнули лорда к Иржине:
– Бренди в гостиной! Вам нужно выпить, милорд, мы позаботимся о женщине. Не волнуйтесь! За врачом уже послали!
Певица очнулась, помогла лорду снять пальто, перчатки, шарф и цилиндр, проводила в комнату, налила бренди и приготовилась слушать. Вскоре лорд Васкес согрелся, и у него задрожали руки.
– Я заехал к Агнешке после заседания, – сказал он, – болтовня затянулась, и мне захотелось ее увидеть. Оказалось, что у нее с утра болит живот. Я заранее пригласил повитуху жить в одном с ней доме, но эта вздорная баба убедила Агнешку, что все нормально. Иржина! У меня была жена! Я знаю, что до рождения ребенка крови быть не должно! А она стеснялась, прятала, пока я сам не заметил. Повез Агнешку к врачу, спешил, тут поворот, зацепил торчащий угол дома…
– Все будет хорошо, – уговаривала его девушка, пытаясь накормить хотя бы кексами. Она и сама могла бы пойти на кухню, но слышала, что там хлопали двери и кастрюли, поэтому не спешила попадать под ноги сестре Грицине. – Я и не знала, что Агнешка беременна.
– Я тоже долго не знал, – улыбнулся вдруг лорд, – плутовка привезла ребенка с моря.
Остаток ночи они разговаривали, поддерживали огонь в камине и чутко прислушивались к тому, что твориться наверху. Около полуночи сестра Нонна принесла гостю и хозяйке дома горячий ужин и сообщила, что доктор прибыл, но наверху пока сложно.
На рассвете спустилась серая от усталости сестра Грицина и положила в руки лорда маленький белый сверток:
– Милорд, Агнешка зовет вас, попрощаться.
– Что? – лорд вскинулся, сверкая безумными глазами.
– Мы ничего не можем сделать. Она уходит.
Васкес сунул белый сверток Иржине и ринулся наверх, страшно топая тяжелыми зимними сапогами. Певица с любопытством посмотрела на красное скукоженное личико, припомнила, как ей показывали похожий сверток в колыбельке, украшенной оборками, и спросила сестру Грицину:
– А почему он чмокает губами?
– Это она, – устало проговорила суровая сестра, чуть-чуть улыбаясь. – Она просит молока. Нонна сейчас принесет.
Конечно, в доме не было специального рожка для кормления младенцев, но опытная сестра налила подогретое молоко в бутылку, заткнула ее проглаженной тряпочкой и, когда плотный хлопок пропитался жидкостью, принесла в гостиную.
Потом сестры учили Иржину правильно держать младенца и бутылочку, покачивать, гладить спинку и пеленать. Когда черный от горя лорд Васкес спустился вниз, он увидел Иржину, воркующей с младенцем, и слезы потекли по его лицу:
– Мальчик? – спросил он.
– Девочка, – ответила певица, – как вы хотите ее назвать?
– Не знаю, может… Агнешка?
– Очень красивое имя, – согласилась девушка.
Мужчина упал в кресло и долго смотрел в пламя камина. Сестры сидели молча, доктор спустился вниз и делал последние записи, фиксируя сразу рождение и смерть.
Совершенно неожиданно лорд заговорил:
– Иржина, я не все сказал вам. Я спешил домой, потому что встретил в министерстве одного старого недруга. Он намекнул, что знает мой секрет. И теперь я понимаю, что повитуха слишком часто ходила к своим родственникам. Возможно, ее подкупили. Я не могу привезти маленькую Агнешку в свой особняк. Никогда не мог. Я предложу вам любые деньги за то, чтобы вы объявили мою дочь своим ребенком. Я буду воспитывать и содержать ее. Дам приданое, все, что положено. Я хочу видеть и любить ее, свою родную дочь.
– Вы ждете удара не только от недругов? – осторожно уточнила девушка, опасаясь почти безумного блеска в глазах мужчины.
– Я женился на Агнешке, – вдру, г успокоившись, сказал лорд Васкес. – Там, на море. В маленькой церквушке на белой скале. Подозреваю, что об этом узнали мои сыновья. Происшествие с санями наверняка многие видели. Я дам объявление в газете о кончине супруги, и заставлю всех носить траур по моей жене! Но дочь я хочу скрыть. Не хочу братоубийственной ненависти среди своих детей.
– Но я же не объявляла о своем положении, – растерялась девушка.
– Ваш сценический костюм может спрятать многое, а вне театра вы нигде не бываете. Желающие поверить – поверят.
Иржина засомневалась, но малышка Агнешка требовательно пискнула и зашлепала губами, выпрашивая бутылочку.
– Я согласна! – решилась мисс Валевски.
Тут же были приглашены сестры и доктор. Подписаны бумаги о смерти «супруги лорда Васкеса леди Васкес урожденной Агнешки Блумбс». Затем были написаны бумаги о рождении леди Агнешки Васкес и передаче ее под опеку мисс Валевски по воле отца. Сестры-помощницы заверили бумаги как свидетели, и проводили доктора, вручив ему изрядный кошелек.
Не желающий отдыхать милорд взял санки мисс Валевски и уехал в свой особняк. Через пару часов оттуда прибыли траурные дроги, чтобы забрать тело леди Васкес в дом, в котором она никогда не бывала при жизни.
Шумиха поднялась страшная! Лорд Васкес приказал носить траур всем! Даже сыновьям и невесткам! Он искренне горевал, но не забывал договоренности: ровно через неделю после смерти Агнешки лорд явился в театр в полном траурном костюме. Увидев его Иржина «упала в обморок» возле гримерки. Был вызван доктор, и вскоре по театру разнеслась потрясающая новость: «Благоразумная Берта» родила ребенка!
Всю эту хитрую комбинацию предложила сестра Грицина. Умная и решительная дама опасалась, что найдется много желающих связать смерть никому не известной леди Васкес с появлением младенца в доме певицы. А вот когда мать девочки упокоилась в родовом склепе, а отец, черный от горя, пришел развеяться в театр – вот тогда, публично и неожиданно Иржине предстояло «родить».
Сестры позаботились пригласить того самого доктора, который принимал роды, запаслись свиной кровью и принесли крепко спящую сытую Агнешку в гримерку под ворохом крахмальных нижних юбок.
Скандал вызвал нешуточный интерес. Директор театра рвал и метал: как же так? Почему? Не заметили! Не уследили! Бледная Иржина, возлежа на руках лорда Васкеса, попросила недельный отпуск «на восстановление после родов» и пообещала петь не хуже прежнего.
Глава 13
Малышке Агнешке не стали искать кормилицу: в доме было слишком много секретов, ее так и кормили из рожка. Девочка росла крепкой, спокойной, и, посовещавшись, сестры решили брать корзинку с младенцем в театр и там весьма умело нянчили кроху, пока Иржина пела.
Теперь после спектакля «молодая мать» ехала сразу домой, а через час-другой к воротам подъезжали траурные сани лорда Васкеса. Мужчина осунулся, постарел. Седые волосы потемнели, виски запали. Он потерял цель в жизни, и только гуление малютки Агнешки возвращало ему улыбку. Впрочем, свои финансовые обязательства он исполнил в полной мере. Даже сыновей не обидел: выделил им доли капитала при жизни, оставив себе фамильный замок и столичный особняк.
А жизнь продолжалась. Светские дамы восхищались быстрым восстановлением фигуры «птички». Порой мужчины ворчали, что голос после родов, конечно, не тот, да и лицо поплыло, но в целом это происшествие не испортило карьеру Иржины.
На следующий год ей предложили спеть молодую мать в патриотическом спектакле, и ее «Колыбельную» пела вся страна. Еще через год мисс Валевски пела Вишню – яркую молодую девушку, бесконечно водящую хороводы. Потом была Ясмина – восточная принцесса, помогающая сбежать светловолосому варвару, прощающаяся с жизнью на ярких подушках «гарема».
Когда малютке Агнешке исполнилось четыре годика, «певчей птичке» предложили спеть Снежную Королеву. Роль Иржине понравилась. В ней было что-то такое, что она ощущала в себе: холодность, сдержанность, внутреннюю тишину.
Она знала, что в театре начали шептаться о том, что прима ведет слишком замкнутую жизнь. После спектакля едет домой, посещает увеселения только с постаревшим лордом Васкесом и большую часть своего времени проводит с маленькой дочерью. Но певицу полностью устраивала ее жизнь. Горюющий лорд сильно сдал, у него начали трястись руки, кожа как-то враз покрылась пигментными пятнами, да и здоровье сильно ослабло. Снежная Королева, далекая и холодная, была способом укрыться от грядущей боли.
Иржина угадала. Теплым осенним днем, когда она собиралась на спектакль, в ее гардеробную зашла сестра Грицина и сообщила, что лорд Васкес скончался. Он умер тихо, сидя в саду, любуясь играющей осенними листьями Агнешкой. В тот день ее Снежная Королева была образцовой ледяной дамой и могла взглядом заморозить любого.
Потом была суета, знакомые черные дроги, претензии наследника лорда Васкеса и даже попытка подать на Иржину в суд. Все они провалились. Старый лорд хорошо знал своих сыновей, поэтому все бумаги о рождении дочери хранил в доме «любовницы», и каждый свой подарок оформлял у нотариуса, как собственность мисс Валевски. Счет на имя дочери, открытый в Королевском банке, остался для жадных до золота лордов секретом.
Завершим сезон, Иржина как обычно решила съездить на море. История со смертью покровителя доставила ей немало печальных и неприятных минут. Молодая, красивая, талантливая и не бедная певица привлекала толпы поклонников, желающих стать новыми покровителями. Девушке все сложнее было придумывать новые способы отказать так, чтобы не нажить себе врага. Поэтому она пожелала посетить такое место, где ей не будут докучать.
Сестра Грицина вспомнила маленький городок, в котором мисс Валевски отдыхала шесть лет назад. Иржина не смогла придумать аргументы «против» и через неделю вместе с дочкой и сестрами-помощницами ехала к морю.
Знакомый дом стал другим: ниже, меньше, грязнее. Он словно врос в землю, но старый садовник узнал Иржину, а кухарка радостно улыбнулась Агнешке, обещая ей приготовить ягодный пирог на завтрак.
Сестры, как и прежде энергично взялись за дела: домик подновили, побелили, повесили в саду качели и даже натянули гамак для дневного сна.
Через несколько дней, покончив с домашними хлопотами, Иржин, вместе с Агнешкой и сестрой Нонной отправилась в знакомую бухту. Тропинка сохранилась. Похоже, все отдыхающие, снимающие домик пользовались ей. Внизу, на галечном пляж, е валялись остатки корзинки для пикника, забытое полотенце, какие-то обломки и ветки, облепленные водорослями.
Закатав рукава модной в этом сезоне блузы «а-ля Полетт», девушка принялась собирать мусор и складывать его в одно место. Агнешка охотно помогала маме, щебеча, словно птичка. Она любила Иржину, звала лорда Васкеса отцом и очень долго плакала, когда ей объяснили, что он никогда больше не придет.
После уборки две юные дамы подкрепились хлебом, сыром, спелыми ягодами и печеньем. Запили все ключевой водой из фляжки, а потом сняли туфли, чулки, подобрали юбки и отправились здороваться с морем! Этот ритуал Иржина придумала для Агнешки, девочка, ежегодно приезжая к морю, первое время боялась горько-соленых волн, и такое «приветствие» помогало ей отнестись к морю, как к игривому крупному зверю.
Побродив по мелководью, отыскав пару красивых раковин, они вернулись в дом и после навещали бухту почти каждый день. Сестры не спускались к морю: они постарели, «помудрели», как посмеивалась сестра Нонна, да и сама Иржина из птички-невелички превратилась в серьезную даму, умеющую отбрить нахала парой фраз.
Море, солнце, свежие сочные фрукты и соленый ветер, полезный для ее горла, – все это радовало Иржину и в то же время навевало тоску. Неужели она никогда больше не решится пустить в свою жизнь мужчину?
Лорд Васкес был добр к ней. К сожалению, он так тосковал по своей Агнешке, что не замечал никого вокруг. А она не позволяла себе заводить интрижки за его спиной.
После смерти покровителя Иржине не хотелось видеть рядом мужчину. А теперь еще и романтические воспоминания юности вонзались в сердце. Порой ей хотелось плакать, порой кричать. Она ночью уходила на мыс и сливалась голосом с ветром и морем, пытаясь одолеть свою тоску.
Сестры, если и замечали нервное поведение подопечной, благоразумно молчали. За те шесть лет, что они служили «охраной» примы, скромный приют в бедном квартале вырос, обзавелся бесплатной школой, лекарем и богадельней. Район вокруг стал более «чистым», и теперь мать-настоятельница планировала открыть еще один приют в новых трущобах. И все это обеспечивали деньги, которые зарабатывала Иржина.
За эти годы она стала весьма состоятельной дамой. Помимо содержания, которое ей аккуратно выплачивал поверенный лорда Васкеса, она получала жалование в Королевском театре и проценты с рекламных листов, модных картинок и литографий. Пожилой лорд подсказывал, куда разумнее вложить заработанное серебро, чтобы превратить его в золото, так что ко дню его смерти прима могла покинуть театр в любой момент и жить на проценты от своих доходных вложений.
Впрочем, покидать Королевский театр мисс Валевски не собиралась.
