Юлия Набокова
Целуй меня в Риме
Глава 1
– Я лечу в командировку в Италию, – сообщает мой босс Роберто Веронезе, когда я вхожу к нему в кабинет с утренней чашкой кофе.
Мог хотя бы поздороваться, но я уже привыкла к тому, что итальянец слов на ветер не бросает. Хотя когда увлечется на переговорах, так тараторит, что я едва успеваю переводить.
– Хорошо, синьор Веронезе. – Я киваю и ставлю чашку на стол, стараясь не слишком бурно выражать свою радость. Хоть отдохну от этого деспота на время командировки! – На какие даты вам заказать билеты?
Я правая рука и палочка-выручалочка моего босса. И хотя в моей трудовой книжке значится «секретарь», я делаю гораздо больше. И вовсе не то, что вы сейчас подумали! Со своим начальником, кстати – молодым и холостым, я не сплю и не собираюсь. А вот приготовить ему кофе, забрать костюм из химчистки, вызвать сантехника на его съемную квартиру, свозить к стоматологу, объясниться с соседями, заказать билеты на самолет или в оперу – это всегда пожалуйста! Итальянец не говорит по-русски от слова совсем. Тяжело ему, бедняжечке, справляться с бытовыми заботами, вот я его и опекаю – практически как жена, только без штампа в паспорте, слава богу! Иногда я мечтаю о том, чтобы Роберто наконец нашел себе русскую жену и она бы взяла на себя все заботы о нем. Но, как назло, итальянец целыми днями торчит на работе, часто засиживается допоздна – а мне приходится задерживаться вместе с ним. Из чего следует, что парня у меня нет. А если бы и появился, то вряд ли ему понравилось, что я провожу вечера в опустевшем офисе с горячим итальянским мачо.
– Вы летите со мной, Марина, – доносится до меня властный голос Роберто, и я поднимаю глаза от чашки с кофе на его столе и встречаюсь взглядом с начальником.
– Простите? – уточняю я, решив, что не расслышала.
– Вы летите со мной в Рим, – четко повторяет Роберто, делает глоток кофе и строго добавляет: – В командировку!
Да уж, конечно, не в романтическое путешествие! Но в командировку в Италию? Где все говорят на его родном языке?
– А зачем? – осторожно уточняю я.
Мы несколько раз ездили с ним в командировки по России, где я водила итальянца за ручку из такси в отель и на переговоры с партнерами, исполняя роль сопровождающей и переводчицы. Мой босс, такой важный и крутой в офисе, совершенно теряется, стоит ему выйти за порог и окунуться в русскую реальность. Не зная языка, он не может толком объясниться, сразу же заводится с пол-оборота и с итальянским темпераментом начинает костерить всех вокруг. На это и нужна я – гасить его вспышки гнева, успокаивать и выручать в любой ситуации. Например, сегодня этот деспот разбудил меня в два часа ночи, потому что не смог объясниться с таксистом. Я толком не выспалась, теперь с трудом соображаю и еле удерживаюсь, чтобы не зевнуть. А он сам свеж, как огурец, как будто проспал всю ночь сном младенца! Вот где справедливость, а?
– Что за вопросы? – раздражается Роберто на мое «зачем». – Вы мне нужны. Купите себе билет тоже и оформите визу, если у вас нет.
Иногда мне кажется, что Роберто считает меня своей личной рабыней – как во времена древнеримской империи. Правда, мне за это платят. И платят достаточно хорошо, чтобы я терпела закидоны моего итальянского босса и дальше. В конце концов, я всего лишь год назад закончила вуз и особого опыта работы у меня нет. Так что устроиться в русско-итальянскую компанию на должность личного референта начальника – большая удача. Поэтому я только согласно киваю и достаю телефон, чтобы записать даты, на которые предстоит забронировать билеты на самолет. В конце концов, почему бы не прокатиться в Италию за счет фирмы? Я ведь там еще не бывала.
– У вас есть пожелания по отелю? – уточняю я.
– По отелю? – Роберто хмурит брови. Делает он это весьма сексуально – этакий мачо в гневе. Увидь я это в кино – влюбилась бы немедленно. Что скрывать – мой босс неотразим, как звезда Голливуда. Большие карие глаза, смуглая кожа, черные волнистые волосы и пухлые губы с аркой Купидона – такая экзотическая красота разит моих коллег с первого взгляда. Добавьте к этому спортивную фигуру, упакованную в стильный итальянский костюм, – мой босс как будто сошел с рекламы парфюма или обложки журнала. Но мне это до лампочки, честное слово!
– Нам предстоит провести три дня в Риме, – терпеливо объясняю я, опуская взгляд на узел его галстука, идеально подходящего в тон костюму. – Может, вы знаете какой-то хороший отель? Я ведь там не была.
– У моего друга есть отель. Поживем там, – отрывисто отвечает он.
Надеюсь, что это «Метрополь» или «Мариотт», загадываю я. Гулять так гулять! Осталось уточнить последний важный момент:
– Мы ведь будем жить в отдельных номерах?
Роберто делает последний глоток из чашки и закашливается. Я заботливо стучу его по спине.
– Si[1]… – выдавливает из себя итальянец.
– Что вы сказали? – Я ударяю его кулаком еще сильней, вымещая злость за то, что разбудил меня ночью и не дал выспаться. На тебе, Челентано, получай!
Почему Челентано? Дело в том, что моя мама – поклонница итальянского актера и Италии вообще. Это благодаря ей, когда мои школьные подруги изучали английский, я ходила на курсы итальянского и в итоге поступила в институт иностранных языков и выучилась на переводчика с этого языка. А когда мама узнала, что мой босс – самый настоящий итальянец, родом из Рима, окрестила его Челентано. Потом я в разговоре с кем-то из коллег назвала так начальника, и кличка прилепилась к нему, как банный лист. В защиту босса должна сказать – он гораздо симпатичнее известного актера. Хотя характер у него такой же вредный и раздражительный, как у героя кинокомедии «Укрощение строптивого». И это главная причина, почему я никогда, ни разу в жизни, не думала о нем как о мужчине. Он мой ужасный босс, любящий выносить мне мозг, и точка. Хватит мне такого стресса на работе, а уж дома, в отпуске и в постели я подобного не потерплю!
– Конечно, в раздельных! – хрипит он и ослабляет узел галстука на шее, как будто сама мысль о том, что мы можем спать в одной кровати, его душит.
Вот и прекрасно! Я забираю пустую чашку и отступаю от его рабочего стола. Несомненный плюс работы с Веронезе в том, что он никогда не позволял себе ничего лишнего, опровергая мифы о буйном темпераменте итальянцев. Моя однокурсница по инязу, тоже голубоглазая блондинка, съездила в Италию и взахлеб рассказывала, что итальянцы не давали ей прохода и все время кричали «Чао, белла!». После ее слов я опасалась, что мой босс будет проявлять ненужные мне знаки внимания. Поэтому на собеседовании строго заявила, что я здесь для того, чтобы работать и между нами возможны исключительно рабочие отношения. Босса это устроило. С первых дней Роберто вел себя подчеркнуто любезно, всегда держал со мной дистанцию, и меня это более чем устраивало.
По моему личному рейтингу начальников, где на первом месте стоит Д – душка, а на последнем М – мудак, мой босс занимает почетное восьмое место с конца. Т – значит тиран. И от последнего десятого места его отделяет только К – козел. К счастью, руки со мной босс не распускает, поэтому до уровня последних он не опустился, а просто портит мне жизнь своим невыносимым характером и вечными придирками.
– Я закажу билеты, – не удержавшись, я зеваю и закрываю рот рукой. Пустая чашка в другой руке тоненько дребезжит.
Роберто в бешенстве надувает щеки:
– Марина, какая-то вы сегодня не собранная!
Эй, Челентано, полегче! Вообще-то это я по твоей вине не выспалась! Забыл, что разбудил меня среди ночи? Но свое возмущение я высказываю только мысленно. А вслух смиренно говорю:
– Извините, синьор Веронезе, – и растягиваю губы в глупой улыбке.
Я ж блондинка, что с меня взять. Видимо, мой босс думает так же, потому что раздраженно машет рукой, чтобы я выметалась. А мне только это и надо. Пойду сделаю чашечку кофе себе – пока он не видит!
Глава 2
– Мама, папа, я лечу в Рим! – с порога заявляю я, когда вечером возвращаюсь домой.
Мне двадцать три, и я все еще живу с родителями. А что такого? Приятно же, когда приходишь с работы, а тебя встречают родные люди, чистая квартира и готовый ужин.
Вот и сейчас мама выбегает из кухни в фартуке и всплескивает руками, в одной из которых держит баклажан. А из гостиной, откуда доносятся новости по телевизору, выходит папа со спортивной газетой. Родители у меня старой закалки – если ужин, то только домашний, никаких полуфабрикатов, а если газета – то бумажная, хотя все мои ровесники уже давно читают новости в интернете.
– С Челентано? – радостно охает мама, размахивая баклажаном.
– Ну а с кем же? – Я сбрасываю туфли на каблуках, давая отдых гудящим ногам. Мой итальянский босс сегодня гонял меня по всему офису. Наверное, я намотала с десяток километров, не меньше.
– Надеюсь, вы будете жить в разных номерах? – с беспокойством уточняет папа.
Для него я по-прежнему маленькая девочка, которую следует оберегать от опасных мужчин.
– Конечно, в разных, па! – успокаиваю я, бросая взгляд в зеркало. Оттуда на меня смотрит симпатичная стройная блондинка, которая уже переросла своего отца на целую голову.
– Я пойду, у меня там новости! – Папа возвращается в гостиную, а мама тянет меня на кухню, требуя подробности.
– Едем в Рим на три дня, с субботы до понедельника, – отчитываюсь я.
– Это что же, на выходные? – Мама хитро смотрит на меня. – А это точно командировка, дочка?
Мама видела фотографии эффектного брюнета Роберто Веронезе с корпоративной вечеринки на 8 марта. Особенно ей понравилась та, где нас сфотографировали вдвоем. Правда, мама попеняла мне на то, что я ношу слишком высокие каблуки и возвышаюсь над Роберто на полголовы. С тех пор она мечтает нас поженить и уговаривает меня носить обувь без каблука. Но я не поддаюсь! Смотреть на босса свысока – моя принципиальная позиция.
– Не выдумывай, ма! – смеюсь я, беря со стола ломтик огурца. – У меня с Челентано ничего нет и не будет.
– Никогда не говори никогда, – мама мечтательно улыбается и отворачивается к плите.
– Что у нас на ужин? – Я заглядываю ей за плечо и вижу на сковородке фарш.
– Итальянская лазанья с мясным фаршем и баклажаном, – объявляет мама с гордостью, как будто представляет свое блюдо на конкурсе поваров.
– Мам! – Я закатываю глаза. – Даже не старайся! У тебя не будет шанса произвести впечатление на Роберто своей стряпней.
С тех пор, как я стала работать с ним, мама заинтересовалась итальянской кухней – не иначе, как мечтает, что однажды я приведу босса на ужин, и она его удивит родными блюдами.
– Никогда не говори никогда, – повторяет мама со свойственным ей упрямством.
Уж если втемяшила себе в голову, что у меня с Роберто будет роман, ее не переубедишь.
– Ладно, пойду переоденусь! – не желая спорить, я сбегаю с кухни, проскальзываю мимо гостиной, где папа увлеченно смотрит новости, и захожу в свою комнату.
Кровать так и манит меня. Может, удастся вздремнуть хоть полчасика перед ужином? Но едва я успеваю снять с себя офисное синее платье, как звонит мобильный. Мой кошмарный босс!
Я стою в лифчике и трусиках, но времени накинуть халат уже нет – иначе нетерпеливый Челентано будет рвать и метать.
– Алло, – устало отвечаю я, разглядывая свою полуобнаженную фигуру в зеркальной дверце шкафа. И что на этот раз у него стряслось?
Телефон разражается темпераментной итальянской речью. Так и представляю, как Роберто размахивает руками, пытаясь донести до меня масштаб постигшей его катастрофы. Моя подруга слушает аудиокниги с удвоенной скоростью, чтобы быть в курсе всех новинок. А мне часто хочется замедлить речь Роберто в два-три раза – уж очень быстро он говорит!
– Хорошо, поняла, сейчас приеду, – обещаю я, когда босс, выпустив пар, замолкает.
Подумаешь, ключи от квартиры в ливневку уронил. Чего сразу так кричать-то? Тем более, на меня!
Вздохнув, я надеваю платье обратно, иду в коридор и влезаю в туфли на каблуках. Пока вызываю такси, из кухни выбегает мама и всплескивает руками:
– Ты куда, Маришка? А ужин?
– Челентано ключи от дома посеял. Поеду к нему, без меня он там не объяснится.
– Может, потом к нам вместе приедете? – с надеждой предлагает мама. – Как раз лазанья будет готова!
Я мотаю головой. Ну как ей объяснить, что я по горло сыта своим несносным боссом и тащить работу на дом я не желаю?
Глава 3
Когда я выхожу из такси у дома Роберто, вижу его сидящим на лавочке между двумя старушками. Вид у босса затравленный, а у пенсионерок – оживленный. Одна из них указывает на голубя и спрашивает:
– А это как будет по-итальянски, сынок?
Роберто устало отвечает:
– Colombo.
Старушки бурно радуются и повторяют за ним, а затем хором восклицают, наклонившись с обеих сторон к итальянцу:
– А по-нашему это ГОЛУБЬ!
Роберто едва не подпрыгивает от такого стерео в оба уха. Затем замечает меня и вскакивает с лавки:
– Марина, наконец-то! Почему так долго?
Вот и делай этому гаду добро! Ему нет дела до того, что я не выспалась, что даже не поужинала и сорвалась к нему по первому звонку. Может, правда выйти за него замуж? Хоть отомщу на законных основаниях. А то обязанностей – как у жены, а привилегий – никаких.
– Спешила, как могла, – выдавливаю из себя улыбочку и ловлю на себе заинтересованные взгляды бабулек.
Я несколько раз подвозила босса до дома на такси, но с соседями не знакома. И сейчас старушки не сдерживают любопытства.
– А это что же, твой итальянец? – спрашивает одна из них, полная и похожая на старую барыню, в новом и ярком павлопосадском платке.
– Муж, что ли? – подхватывать вторая, сухонькая пенсионерка, одетая в шерстяную кофту с брошкой, несмотря на теплый июльский вечер.
– Боже упаси! – восклицаю я. – Это мой начальник. Я готова терпеть его только за приличную зарплату.
Старушки так и покатываются со смеху. А Роберто с подозрением косится на меня:
– Что вы им сказали?
Ага, так я ему и призналась!
– Пожелала доброго вечера, – вру я. Челентано мне не верит, судя по его яростно вспыхнувшему взгляду.
– Приглядись к нему, девочка, – советует та из старушек, что похожа на барыню. – Вежливый такой, воспитанный! Хоть по-нашему ни бельмеса не понимает, а все кивает: си да си!
– И пахнет так вкусно, как на одеколонной фабрике! – мечтательно добавляет «мадам Брошкина».
На этот раз смеюсь я. От шефа всегда разит цитрусово-древесным парфюмом, как будто он облился им с головы до ног. Роберто обиженно выпячивает грудь, показывая, что он здесь вообще-то босс, а я так, девочка на побегушках. Что ж, пора заняться делом, а то еще без зарплаты останусь.
– Леди, – деловито обращаюсь к старушкам, и они разом подбираются, выпрямив спины. – У моего босса возникла проблема. Он уронил ключи в ливневку… Кстати, где она? – уточняю у Роберто.
Тот бежит к стене дома и указывает на решетчатую заслонку в асфальте, сопровождая свой темпераментный рассказ жестами отчаяния. Я подхожу ближе, заглядываю в решетку и высматриваю ключи. Дотянуться до них никак не получится, поддеть тоже.
– Так вот он чего убивается! – охает Барыня. – А мы-то все никак понять не могли, что такой красивый мужчина на скамейке ошивается.
– Решили взять над ним шефство, пока не подобрал кто, – встревает Брошкина. – А то у нас знаешь, сколько разведенок в доме!
– Уведут твоего итальянца – и глазом моргнуть не успеешь, – поддакивает Барыня.
– Он не мой, – сердито возражаю я, возвращаясь к скамейке.
– Зря, такими мужиками не разбрасываются, – замечает Брошкина.
– Тем более – итальянцами, – кивает Барыня и кокетливо поправляет свой платок, стреляя взглядом в Роберто. – Была бы я помоложе…
– Леди! – Я повышаю голос. – Подскажите, как нам решить проблему. Возможно ли достать ключи? Или сразу слесарю звонить и дверь ломать?
Квартирной хозяйке я уже по пути в такси позвонила, и ее номер оказался отключен. Так что вариант съездить к ней за запасным комплектом ключей отпадает. Да и живет она за городом, так что проще решить вопрос на месте.
– Зачем же ломать! – охает Брошкина. – Мой внучок все время ключи в эту дырку роняет, будь она неладна. Я сейчас местного слесаря вызову. Он придет и вытащит.
Она лезет в карман шерстяной кофты, достает оттуда простенький кнопочный мобильник и набирает номер.
– Кому она звонит? – нервничает Роберто, когда старушка начинает разговор со слесарем.
Я объясняю, и босс расслабляется, поняв, что помощь близко. А я оглядываю фасад обычной панельной пятиэтажки – даже странно, что в Москве еще такие остались, и удивляюсь тому, что мой взыскательный босс захотел тут снять квартиру. Такое чувство, что я вернулась в свое детство лет на пятнадцать назад – еще до того, как нашу хрущевку снесли и мы с родителями переехали в новую высотку. Здесь по старинке развешивают белье за окном – на втором этаже полощутся на ветру чьи-то безразмерные белые труселя-парашюты, на соседнем открытом окне сидит рыжая кошка. А в грядке с цветами у соседнего подъезда копошится женщина лет шестидесяти с лейкой и с любопытством поглядывает в нашу сторону.
– Сейчас придет, – сообщает мне Брошкина, закончив разговор со слесарем, и подвигается на скамье к своей подружке. – Вы присаживайтесь пока, в ногах правды нет.
Я сажусь поближе к ним, а Роберто остается стоять, орлиным взглядом высматривая слесаря.
– Ну до чего хорошенький, – мечтательно вздыхает Барыня.
– Умереть не встать! – поддакивает Брошкина. – Как же его в наши края-то занесло?
Приходится утолить их любопытство и рассказать, что Роберто работает коммерческим директором в русско-итальянской компании, которая занимается производством мебели.
– А мы-то гадали, кто таков да откуда! – замечает Барыня. – Сам-то он ничего рассказать не может, как немой.
– Приличный такой мужчина, тихий, спокойный, – одобрительно кивает Брошкина.
Это он-то тихий и спокойный? Я мысленно хмыкаю, а Барыня подхватывает:
– До него тут студент жил, все компании водил, вечеринки устраивал. Шумел!
– И девчонки каждый день к нему разные шастали, – поддакивает Брошкина. – То одна, то другая!
– Но твой совсем не такой, – горячо говорит Барыня.
– Он не мой! – возражаю я.
– Ни разу его с женщиной не видели, – докладывает мне Брошкина, пропустив мои слова мимо ушей.
– А с мужчиной? – хмыкаю я, лишь бы прервать их болтовню.
Старушки разом умолкают, как пораженные молнией. Переводят ошарашенные взгляды на Роберто, который недоуменно вздергивает бровь. А затем хором взрываются:
– Да что ты! Он не такой! Не из этих!
– У нас во втором подъезде живет один, – понизив голос и наклонившись ко мне, сообщает Брошкина. – В розовом костюме ходит, бесстыдник!
– И в парике, – с негодованием добавляет Барыня. – Женском!
– Но твой-то – настоящий мужик! Даже не сомневайся! – убеждает Брошкина.
– Вон как влюбленно на тебя смотрит. Орел! – заявляет Барыня.
Я перевожу взгляд на босса и вижу, как он сурово хмурит брови. Ему явно не нравится, что мы обсуждаем его, а он ничего не понимает. Влюбленным его взгляд точно не назовешь – скорее, испепеляющим!
– А вот и слесарь! – Брошкина машет рукой подходящему к подъезду мужчине в форменной спецовке, и я с облегчением поднимаюсь со скамейки.
Попытки бабушек сосватать мне Роберто порядком утомили. Мало мне мамы дома! Скорей бы уже достать его ключи и вернуться к себе поспать.
– Спасибо за помощь, – благодарю я старушек.
– Не забудь на свадьбу позвать, – заговорщически шепчет мне Барыня.
– Я новую шляпку надену, – поддакивает Брошкина, мелко качая седой головой. – Как раз недавно купила.
– Ни за что, – клятвенно заверяю я и, увидев, как лица милейших старушек вытягиваются, уточняю: – Не то чтобы я не хочу вас позвать. Но свадьбы не будет! А если будет, то точно не с ним!
Я уже отворачиваюсь к подошедшему слесарю, когда вслед мне хором доносится:
– Никогда не говори никогда!
Да они издеваются! Я резко оборачиваюсь, и старушки покатываются со смеху.
– Что у вас тут? – хмуро спрашивает пожилой работяга, от которого разит пивом. – Вообще-то, мой рабочий день уже закончен.
– Мы заплатим, – обещаю я, ведя его к ливневке.
– Другое дело, – веселеет он и раскладывает на земле свой чемоданчик с инструментами.
– Что они сказали? – Роберто показывает кивком на бабушек на скамейке, которые, свернув головы, пялятся на нас и продолжают хихикать. Как же, так я ему и сказала!
– Говорят, что ты идеальный сосед. Потому что не водишь домой женщин, – выпаливаю я первое, что приходит в голову.
Впервые с тех пор, как я его знаю, мой босс смущается и отводит глаза.
– Почему вы поселились в этом доме? – спрашиваю я, разглядывая облупленные стены, пока слесарь откручивает решетку. Не из экономии же мой босс выбрал это место. Аренду оплачивает фирма, Роберто мог поселиться и в более новом и престижном доме.
Итальянец пожимает крепкими плечами.
– Мне тут понравилось. Чем-то похоже на Рим.
Интересно, чем же? Мы синхронно поднимаем глаза на окна второго этажа, где на ветру развеваются огромные хлопковые труселя белого цвета. А затем переглядываемся и хмыкаем. В глазах босса мелькает что-то человеческое. Должно быть, он сильно скучает по родине, и я впервые задумываюсь о том, что переезд в Россию дался ему нелегко.
Пока слесарь возится, я поглядываю на часы и считаю минуты до того, как смогу отправиться домой. Между прочим, уже девять вечера, мой рабочий день явно затянулся.
– Простите, Марина, что не дал вам отдохнуть вечером, – внезапно произносит Роберто.
Я изумленно таращу глаза. Мой несносный босс передо мной извинился! Впервые за все время нашей совместной работы. Надо отметить этот день в красном календаре.
– Иногда я чувствую себя таким беспомощным, когда не могу решить элементарную проблему, – признается он с явной неохотой.
– Ерунда, для этого у вас есть я.
А у меня есть зарплата, которая примиряет с требовательным боссом.
Слесарь поднимается с колен и протягивает ключи. Роберто радостно восклицает, забирая их, и благодарит на итальянском:
– Grazie!
Я перевожу. Работяга не трогается с места – одной благодарностью сыт не будешь.
– Дайте ему денег, – шепчу я боссу.
– Ах, да, конечно! – Он достает бумажник, раскрывает и беспомощно смотрит на меня: – У меня нет налички. Можно перевести ему на карту?
Ну вот что бы он без меня делал, а?! Лезу в сумку, достаю пятьсот рублей и отдаю слесарю. Тот довольно прячет деньги и уходит.
– Вы опять меня выручили, Марина, – бурно восклицает Челентано. – Что бы я без вас делал!
Сидел бы со старушками на скамейке, до посинения талдычил им итальянские слова, а потом там же, на скамейке, и заночевал в своем дорогом костюме, пошитом на заказ. От этой мысли у меня на губах расплывается широкая улыбка. Итальянец принимает ее на свой счет и тоже улыбается – но не издевательски, а тепло.
– Переведёте мне на карту, – спохватываюсь я, вспомнив о пятисотке. Деньги у меня, в отличие от Роберто, на дороге не валяются.
– Да-да, конечно, – он сразу же хватается за телефон и делает перевод. Я уже не впервые выручала его с наличкой, и процесс отработан.
– Ну, я пойду, – прощаюсь я, делая шаг от него и мечтая скорее оказаться дома и рухнуть в постель.
– Может, вы согласитесь выпить со мной чашечку кофе? – внезапно предлагает босс.
Я уже собираюсь отказаться, сославшись на поздний час и на то, что завтра рано вставать на работу, но тут до меня доносится громкий шепот за спиной.
– Соглашайся, Маринка, что тут ломаться! – хором подсказывают старушки на скамейке. Вот как они догадались, о чем речь? Наверное, услышали в итальянской речи знакомое слово «кофе» и имя мое тоже подслушали, хотя я им не представлялась.
Я оборачиваюсь к ним, и Брошкина с лукавым видом говорит:
– Сначала кофе, потом в постель…
– А там и до загса недалеко, – подхватывает Барыня.
– Что они говорят? – волнуется Роберто.
– Говорят, что кофе на ночь пить вредно, – отвечаю я и уже тянусь за телефоном, чтобы вызвать себе такси.
В карих глазах Роберто столько горячей мольбы и невысказанного одиночества, что я застываю на месте, не донеся руку. Так смотрят бездомные котята и щенки в надежде, что их не бросят. Кажется, я начинаю понимать, почему босс засиживается на работе допоздна. Ему просто неохота возвращаться в пустую квартиру, где его никто не ждет.
– Ладно, – соглашаюсь я. – Только недолго.
Роберто радостно бежит к подъезду и распахивает дверь. А вслед нам доносятся наставления бабушек:
– Совет да любовь! Если что, аптека за углом.
От последнего замечания я густо краснею. К счастью, Роберто не знает русского и ничего не понял!
Лифта в пятиэтажке не предусмотрено, и я поднимаюсь за боссом по лестнице. Каблуки громко стучат, из-за запертых дверей квартир доносятся то крики младенцев, то громкая музыка, то ссора супругов.
– Весело тут у вас, – шучу я.
– Как в Италии, – с улыбкой откликается Роберто.
Высокие каблуки подводят меня, когда мы поднимаемся на четвертый этаж. За крайней дверью раздается оглушительный собачий лай, и я испуганно оступаюсь, подворачиваю каблук и заваливаюсь на Роберто. Он подхватывает меня за плечи, и я испуганно замираю в его крепких объятиях.
– Осторожно, – тихо говорит он, глядя мне в глаза. – Все в порядке, Марина?
Я нервно втягиваю ноздрями аромат его парфюма и чувствую, как кружится голова. От недосыпа, конечно! Отстраняюсь от мужчины и смотрю себе под ноги, с досадой восклицая:
– Я сломала каблук!
– Scusi[2], – извиняется босс, как будто он в этом виноват, и вставляет ключ в соседнюю дверь. – Мы пришли.
Под непрекращающийся собачий лай я переступаю порог квартиры, и меня охватывает волнение. Я впервые ступила на личную территорию босса, и наши отношения как будто перешли на другой уровень.
Чтобы не смотреть на Роберто, я снимаю с ноги туфлю со сломанным каблуком и разглядываю ее, надеясь, что удастся починить. Ловлю свое отражение в зеркале напротив входа – вид у меня к вечеру усталый, длинные светлые волосы растрепались. Выгляжу, как Золушка после бала, вон и туфелька в руке! Вспоминаю слова старушек о том, что он ни разу не приводил к себе женщину, и едва удерживаюсь, чтобы не хмыкнуть. Вот она я, первая женщина в холостяцком жилище босса. Приковыляла на сломанных каблуках!
Ставлю испорченную туфлю на пол, снимаю вторую. Подняв голову на Роберто, вижу его карие глаза прямо напротив. Мы с ним одного роста, но впервые с момента знакомства я стою перед ним без каблуков и чувствую себя непривычно. Как будто дистанция, которую я подчеркивала каблуками, сейчас стерлась.
Видимо, Челентано тоже неловко смотреть на меня так близко, потому что он пятится в кухню.
– Проходите в комнату, Марина. Я пока сделаю кофе.
И прямо в уличных туфлях он топает на кухню, оставляя на светлой кремовой плитке пыльные следы. Неодобрительно качаю головой. Я, конечно, слышала, что у итальянцев в гостях не принято разуваться. Но чтобы в свой дом грязь тащить!
Аккуратно придвинув свои туфельки к стене у порога, босиком прохожу в комнату и осматриваюсь. Теперь я понимаю, почему Роберто выбрал эту квартиру. Несмотря на то, что снаружи дом выглядит неказистым, в квартире сделан свежий ремонт в бежевых и коричневых тонах. А занавески и подушки на диване – сочного оранжевого цвета и задают яркий акцент. Как будто из обычного московского дворика я переместилась в уголок солнечной Италии.
На рабочем столе у окна стоит фотография в золотой рамке, и я с любопытством подхожу ближе. Интересно, кто там? Может, знойная красавица-итальянка? Я ведь ничего не знаю о своем начальнике, кроме того, что на работе он – зверь и готов просиживать в офисе с утра и до поздней ночи.
– Марина, какой кофе вы будете?
От голоса Роберто за спиной я вздрагиваю и отступаю от стола с фотографией, которую так и не успела рассмотреть, к окну.
– Эспрессо, капучино? – уточняет босс, пристально глядя на меня.
А я с трудом подавляю раздражение. Мы работаем вместе уже полгода, и за это время я приготовила ему тысячу чашек кофе и выучила его предпочтения – двойной эспрессо, без сахара. А вот он до сих пор понятия не имеет, какой кофе я люблю.
– Капучино, – как можно спокойней отвечаю я. – С ложкой сахара.
– Боюсь, у меня нет молока, – Челентано виновато разводит руками.
Вот зачем тогда спрашивать, а? Я завожусь все больше. Зря я вообще согласилась к нему пойти. Ехала бы уже в такси домой, на полпути к мягкой кроватке.
– Могу сбегать в супермаркет, – предлагает он. – Тут рядом.
Ага, и аптека сразу за углом! Представляю, как бабушки обрадуются!
– Не надо, – поспешно отказываюсь я. – Тогда эспрессо.
Роберто убегает на кухню и гремит там чашками. А я подпрыгиваю к столу и наклоняюсь поближе к фото в рамке. Никакой эффектной итальянки на ней нет. Это семейная фотография на фоне римского фонтана – на ней Роберто обнимает за плечи мужчину и женщину лет пятидесяти. Судя по сходству, которое бросается в глаза, это его родители. Я внимательно разглядываю невысокую полную синьору, вспоминая поговорку о том, что главная женщина в жизни итальянского мужчины – это его мать. Не хотелось бы мне бороться с ней за сердце Роберто. К счастью, и не придется! А какой-то другой девушке не повезет. Вид у синьоры Веронезе решительный – своего мальчика без боя она не отдаст! А вот отец Роберто, напротив, добродушный – с широкой обаятельной улыбкой на лице. Такую улыбку у его сына я еще ни разу не видела. Мне все больше достаются хмурые взгляды и поджатые губы.
Утолив любопытство, выглядываю в окно и замечаю знакомых старушек – они по-прежнему сидят на скамейке у подъезда и, склонив головы, о чем-то шушукаются. Я даже догадываюсь, о чем. Сегодня мы с боссом дали им пищу для сплетен на неделю вперед. И как он еще не икает, бедненький!
Отхожу от окна и останавливаюсь у дивана, разглядывая фотопостер на стене – с видом римских развалин. Интересно, будет ли у меня в командировке свободное время, чтобы их повидать?
В воздухе ощущается парфюм Роберто – кажется, тут им пропиталось все. Цитрусово-древесный аромат щекочет ноздри, обволакивает и словно заключает в теплые объятия. А когда я сажусь на диван, как будто проваливаюсь в апельсиновое облако. Прикрываю глаза и касаюсь щекой подушки. Я только на минуточку, пока босс варит кофе… Бодрящий аромат арабики уже просачивается в комнату из кухни, а мерный звук кофемашины звучит, как шум моря, убаюкивая и расслабляя.
