Юлия Пульс
Испорченная
Глава 4
В общей комнате оши царило нечто невообразимое для столь тихого и мирного народа, как испорченные. Настоящий бунт! Точнее, его зачатки. Девушки столпились у кровати В15 и кричали:
– Надо положить этому конец!
– Сколько можно над нами издеваться!
– Мало того, что продают, так еще и…
Бунтарки на миг притихли при моем появлении, а потом тирада неприглядных ругательств возобновилась. Я подобралась к кровати подруги, протиснувшись между двумя девушками, и присела на край, с болью разглядывая несчастную В15, которая громко всхлипывала, прижавшись лбом к колену. Я погладила ее по спутанным сбившимся в колтуны волосам, и она вскинула на меня взгляд опухших и красных от слез глаз. Я лишний раз убедилась в том, что нужно срочно ее спасать, иначе могу потерять близкое по духу создание в ее прекрасном лице. Хорошо бы дождаться, когда все уснут и подробно обговорить план. Вдруг она согласится и посоветует что-то дельное.
– Хватит кричать! – попыталась я угомонить заведенных до предела оши. – Если тетушка Пикси услышит, нам всем конец!
Тон возмущений понизился, но разговоры продолжились. Из них я поняла, что В15 во всех подробностях рассказала, как ее мучили сирены, как издевались и били в одной из комнат госпожи Афалины. Я сразу вспомнила тот день, когда обслуживала эту сирену на закрытом празднике королевы, как она отвесила мне оплеуху и оседлала Илара. Ее идеальное красивое лицо так и стояло перед глазами, вызывая отвращение к ее жестокой персоне. Я бы и сама с удовольствием поучаствовала в бунте против сирен, но в этом не было смысла. Никто и никогда не пожалеет оши! Для них мы позор! Отребья, не достойные обычной морской жизни. Такой же праздной и светлой, как у них. Ни одна из нас не способна повлиять на события в Ульме. Как издевались, так и будут издеваться, как продавали, так и будут продавать. Я уже давно для себя уяснила, что для сохранности чести и целостности тела, лучше не высовываться. Лучше качественно выполнять свою работу и ждать, что на торгах повезет. Я смирилась с участью быть проданной и старалась лишь ее смягчить, а они нет. Поддавшись порыву смешанных чувств, оши совершили непростительную глупость!
Как я и предполагала, шум заставил тетушку Пикси выйти из водной комнаты и направиться к нам. Ее дряблое тело и редкие волосы блестели от капель воды. Она так спешила, что не успела обсохнуть. Мокрые круги расползались по красному костюму, напоминающему наспех накинутую дорогую тряпицу из блестящей ткани, подпоясанную толстой коралловой нитью. Такие одежды носили только управляющие закрытого крыла королевства. Она была главной и редко посещала наши комнаты. Обычно только в том случае, если надо наказать за непотребное поведение, отвести на отбор или утренний пеан. В руках сирены красовалась хлесткая изумрудная плеть с зазубринами на раздвоенных концах, изготовленная из хвоста рыбы унги. Как-то раз мне довелось испытать всю «прелесть» этого орудия наказания. Опять же по вине глупой оши, что украла на кухне кусок редкой и вкусной рыбы кру. Когда ее поймали на поедании деликатеса, она сразу свалила всю вину на меня. Сказала, что это я выкрала блюдо и угостила ее. Ничего глупее я в своей жизни не слышала! Можно подумать, я стала бы делиться с кем-то подобной пищей! Но сирены предпочитали не углубляться в склоки испорченных. Не считая Пикси. Вот уж кто любил не только бить, но и угнетать морально. До сих пор на моей спине остались рваные шрамы от плети. Только после показательной порки управляющая разобралась в краже. Меня оправдали и отправили работать дальше, а девушку выставили на торги, не залечивая испещренное ранами тело. Я видела только, как ее вели по коридору в закрытое крыло, избитую и окровавленную.
Как же не кстати в оши проснулся дух воительниц! Завтра второй день оценки! Мне никак нельзя получать увечья! Сирены как раз будут осматривать кожу.
Я смотрела в озлобленные аквамариновые глаза управляющей и понимала, что ночь ожидается быть «веселой»! Зализывать раны и стонать от боли до рассветного пеана, я не планировала. Поэтому быстро переметнулась на свою кровать, замечая, что старушка не успела заметить меня среди толпы взбешенных девиц. Юркнула под одеяло и сделала вид, что недавно проснулась и не поняла, что происходит. Наверное, со стороны я выглядела довольно глупо и вряд ли эта махинация спасла бы мою шкуру, но попытаться стоило.
– Что за шум среди ночи?! – прокричала она надсадным, сухим и скрипучим голосом, будто ногтем по стеклу провела.
Запал оши быстро потух, и они разошлись по своим кроватям. Бестолковые! Зачем вообще затевали бунт, если при первой же опасности, опустили концы в воду?! Я так злилась на них, что хотела придушить каждую за такую откровенную глупость!
Никто не ответил на заданный тетушкой Пикси вопрос. В15 стерла слезы с лица и натянула на ноги одеяло. Казалось, что страх оши сгустился в и без того затхлом воздухе. Я кожей ощущала, как липкими когтистыми лапами он вцепился в мое горло, медленно сжимая тисками. Волосы на затылке зашевелились, когда концы плети с мерзким звуком упали на пол. Сирена гневно сжимала в ладони рукоять и прожигала свирепым взглядом каждую девушку поочередно. Когда дошла до меня, я вообще перестала дышать, ожидая скорой расправы.
– Кто затеял шум?! – вытягивала она окончание каждого слова. Это означало, что старуха достигла высшей степени гнева и не выйдет из комнаты, пока не накажет виновного. Если мы будем продолжать молчать, не выдав жертву этой старой акуле, то пострадаем все. Я мысленно проклинала девиц, но не хотела никого подставлять. На весы упали совесть и будущее. Страх перед поркой в какой-то миг пересилил благородство, но я тут же уничтожила предательскую мысль. Будь, что будет!
Я прикусила губу, наблюдая, как Пикси расхаживает по комнате, накинув плеть на плечи, словно шаль. Остановилась напротив кровати О27 и подалась вперед, заглядывая в перепуганные глаза девушки. Сирена смотрела на нее безотрывно так долго, что оши не выдержала напряжения. Она подняла дрожащий палец и указала на В15. У меня сердце ухнуло в пятки, а мир пошатнулся перед глазами. Подруга в таком состоянии, что даже один удар может стать роковым! За секунду В15 побледнела, хватая ртом воздух в попытке что-то сказать, но страх сделал ее немой рыбой, трепыхающейся в узкой сухой колбе. Всего несколько минут назад О27 распылялась в защиту несчастной и что в итоге? Подлая и гадкая сущность выползла наружу при первой же опасности!
Без выяснений истины и причин шума, сирена схватила В15 за волосы и стащила с кровати. Волоком поволокла на середину комнаты и сняла с плеч плеть. Я заерзала на месте.
Это не справедливо! Она не виновата!
Пикси занесла руку для удара, и я поняла, что не смогу молча смотреть на то, как мою верную подругу, что всегда была рядом и поддерживала, убивают!
Я вскочила с кровати, будто ошпаренная и закричала:
– Это не она!
Управляющая так и застыла со вздернутой рукой. Потом плавно ее опустила, а В15 потеряла сознание от пережитого стресса. Я сглотнула ком в горле, ощущая, как кончики пальцев леденеют.
– А кто? – вкрадчиво спросила старуха, двигаясь ко мне медленными шагами. Я бросила мимолетный взгляд на О27 и посмотрела в глаза сирены. В них плескался интерес и жажда крови. Она правильно расценила мой выпад и переключила все свое внимание на О27. Подошла к дрожащей девушке и вцепилась в ее подбородок тонкими пальцами с морщинистыми перепонками. Жабры задвигались за ее ушами на почти лысой голове.
– Вздумала дурить меня, отродье! – закричала она так громко, что я сжалась от противного слишком высокого звука ее голоса. Отвесив оши пощечину, сирена толкнула ее на живот и вспорола воздух свистом плети. Ударила так сильно, что ткань порвалась на спине девушки, пропитываясь кровью. Крик ужаса и боли наполнил комнату. Я попятилась назад и рухнула на кровать, прижимаясь к ее спинке. Закрыла рот рукой и отвернулась, чтобы не смотреть на зверство разъяренной управляющей. На третьем ударе чувство вины стало причинять мне не меньше боли, чем оши. Я впервые так осознанно подставила кого-то. Но О27 не оставила мне выбора. Мы жили в слишком жестоком мире, где понятия о благородстве и чести – лишь пустые слова. Я защищала подругу и скорее всего, этим поступком спасла ей жизнь.
Глава 5
За всю ночь я так и не сомкнула глаз. Когда тетушка Пикси, насладившись расправой, ушла, на смену ей явилась Гаванна. Она брезгливо осмотрела раны О27 и наложила повязки. Привела в чувство В15, дав ей бодрящее и обезболивающее снадобье, и покинула комнату. Как только она заступила за порог, возмущения девиц возобновились. Теперь они бросали на меня злобные взгляды и осуждали за предательство, обступив избитую оши со всех сторон, жалея ее.
Мы с подругой многозначительно переглянулись. Она перекочевала со своей кровати на мою, и шепнула мне на ухо:
– Изобьют, если уснем.
Я прекрасно понимала, о чем говорила В15. В соседней комнате недавно произошла подобная история. Девчонку, которая заложила одну из обитательниц нашего крыла, ночью до смерти избили толпой. Я лично видела, как ее бездыханное тело выносили в коридор. Сирены даже не стали разбираться в преступлении! Одной меньше, одной больше – не важно! Вот почему мы боялись засыпать. Не хотелось умереть во сне, а будучи в сознании мы могли поднять крик и вовремя разбудить управляющую. Как я только могла даже подумать о том, чтобы подбить соплеменников на бунт?! Мне хотелось рассмеяться себе в лицо! Самый настоящий бред сумасшедшей! Ведь мы топили друг друга, предавали, убивали! Каждая оши пеклась лишь о своей паршивой шкуре! Я тоже не стала исключением! Противно и больно это осознавать, но на правду не стоило закрывать глаза. И так будет всегда! Из года в год, из века в век несчастные оши будут прислуживать сиренам, облизывать подошвы их туфель и пресмыкаться. Сирены никогда не признают нас равными себе! Потому что мы испорченные. Не такие, как все. Мы магическая ошибка королевы. Ее позор и проклятие. Игрушки нагов, которые не достойны счастья. От того и паршиво на сердце, от того мне безумно хотелось вырваться из этого общества. Я старалась. Старалась, как могла! Из последних сил билась рыбой об лед! Искала выход и увидела проблески света лишь в пленных, закованных в ошейники королевы. Стоило рискнуть! Пусть на кону стояла жизнь! Пусть!
Я посмотрела на подругу и обняла, положив ее голову себе на плечо. В такой позе я могла тихо донести до нее мысль, которую вынашивала так долго и тщательно.
– Помнишь, я рассказывала о змее? – начала я издалека. Она кивнула. – Сегодня схватили еще одного. Они сидят в одной камере. Похоже, они из элиты. Последний уж точно! Значит, они способны на торгах выкупить любую оши.
– К чему ты клонишь? – пожала плечами подруга.
– К тому, что надо устроить им побег до аукциона. Если все получится, и они согласятся, то мы вырвемся отсюда в лучший мир.
– Ты в это веришь? – содрогнулась от смеха она.
– Только в это и верю. Посмотри на них. Они не угомоняться до тех пор, пока не расправятся с нами. Не считая конвоя в виде управляющих.
В15 вздрогнула и внимательно осмотрела разъяренных оши. Кивнула и вкрадчиво проговорила:
– Рассказывай. Если снадобье и дальше будет так на меня действовать, я помогу тебе во всем.
– Будет, – расплылась я в улыбке. – Гаванна на нашей стороне, хотя сама этого не знает.
Подруга хохотнула, прижимая ладонь к губам. Она знала о моей деятельности среди старых сирен и всегда удивлялась той прыти, с которой я могла влезть в душу каждой. О подарках Илара я не рассказывала даже ей. До этих пор молчала. Но обстоятельства вынудили открыться, как на духу. Я выдавала правду мощным потоком, во всех подробностях, под гомон освирепевших оши, что поглядывали на нас похлещи кровожадных сирен.
Никто не уснул этой ночью. А когда заверещал магический шар под потолком, извещая о сборе на рассветный пеан, мы облачились в серые одежды и накинули маски на лица. Выстроились в ровный ряд напротив выхода и покорно ждали, когда за нами придет управляющая. Мы с В15 стояли в хвосте, продолжая тихо обсуждать план побега, перекидываясь ничего не значащими для окружающих фразами. Только мы с ней понимали, что означало то или иное слово. Подруга поняла, что появился шанс убежать подальше от госпожи Афалины, и яро поддерживала мой план, выказывая готовность броситься в любую авантюру с головой. Осталось дело за главным! Поговорить с нагами. После пеана и проверки на втором этапе отбора, меня должны послать в темницу. Вот тогда я и собиралась озвучить свой план змеям.
– Вперед! – закричала где-то впереди Пикси, чей голос невозможно было спутать ни с каким другим.
Оши подчинились, склонив головы, мелкими шажками продвигаясь по темному коридору. Мы с подругой не выделялись из толпы, соблюдая правила. По пути к нам присоединились испорченные из других комнат.
Коридор из черного стекла сужался, упираясь в туннель с лестницей, ведущей на сушу. Она была такой же прозрачной и невесомой, как и само королевство Ульма, окруженная необъятным простором океана. Я заметила справа от себя тех самых красных рыб, на которых любовалась во время закрытого пиршества. Рука так и тянулась прикоснуться к стеклу и дотронуться до морских обитателей, но любое неловкое движение могло нарушить строй колонны, а это недопустимо. Оставалось лишь исподтишка из-за прорезей маски наблюдать за ленивыми рыбами. Я их так полюбила! Но даже не знала, как они называются! Морской мир был так близок, но настолько далек от оши, что никчемность нашего вида одолевала все сильнее.
Восхождение по лестнице заняло немного времени, ведь нам помогала магия, которой владели сирены. Наконец, я переступила последнюю ступеньку и оказалась на песчаном берегу океана. Алая лента очертила наш путь к солнцу. Песок забивался в сандалии, проникал между пальцами ног, царапая кожу, а свежий морской бриз подхватывал песчинки и бросал их в лицо. Благо тонкая ткань спасала и не давала песку забиться в нос, рот и глаза. Увы, маска не позволяла полноценно насладиться особым характером летней природы сегодня. Мы видели земной мир так же ограниченно, как и глубинный. А вот первые лучи солнца не сдавались, стараясь обнять наши тела теплом и светом. Ему было неважно, обладали оши магией или нет.
Мы выстроились в дальнюю от воды шеренгу, и я посмотрела на волны, что жадно облизывали золотистый берег, создавая приятный слуху шорох. Из бурлящей пучины океана появилась королева Лиона. Волны подхватили ее прелестный зеленый хвост и понесли к берегу. Плавно опустили на сушу и аккуратно отступили, будто в реверансе. Сирена коснулась своих бедер, и прелестный рыбий хвост на глазах начал превращаться в стройные ноги. Чешуя отлетала от гладкой кожи королевы, растворяясь в воздухе серебристыми блестками. Новое платье из алой материи обволокло ее тело, а аквамариновые глаза заблестели. Как только показался третий луч палящего солнца Элсиса, Лиона запела чудным льющимся голосом:
– В просторах изумрудной тьмы, на дне неведомых пучин, раскинулись владения Ульмы, баюкая в объятиях детей глубин. Их красота и сила, их благородство и душа не будет познана мужчиной никогда…
С первого слова я ощутила облегчение, что душной удавкой спало с шеи. Я открывала рот, но не пела. В мыслях считала секунды. Одну за другой, загибая пальцы на руках. Двенадцать оборотов рук и аркан вновь впился в кожу. Ах! Как же мало! Но возможно, если действовать быстро. Нагам главное попасть в просторы океана и добраться до ослабленной стены.
После восхваляющей великий народ песни, королева начала раздавать подданным указания. Наконец очередь дошла до оши. На сей раз я не витала в облаках, а внимательно слушала каждое слово королевы. Она говорила о том, как плохо мы выполняли свою работу, что недостаточно трудились и нужно стараться из последних сил, чтобы наше королевство процветало. Я не помнила ни одного дня, когда бы Лиона похвалила оши! Поэтому уже давно перестала обращать внимание на речи королевы о нашей никчемности.
В итоге она пополнила список выбранных для торгов девушек еще одним номером. Когда я услышала, что О27 затесалась в наши ряды, то не удержалась от истерического смешка. Подруга толкнула меня локтем в бок, но я не отреагировала. Мы не имели право отводить взгляд или говорить в то время, когда королева вещала. Но думать-то не запрещалось! Для того чтобы экстренно попасть в «счастливый» список, было несколько причин. Так поступали с депрессивными, склонными к самоубийству личностями, или со слишком буйными, попадающими в неприятности девушками. А иногда с теми, кто уже физически не мог работать и находился при смерти. Их ставили на ноги с помощью особых зелий, приводили в порядок и продавали куда дешевле, чем остальных. Наверное, О27 включили в список по последней причине. Управляющая забила оши так, что та не смогла подняться с постели на утренний пеан. Я лишь на миг представила, что на ее месте могли оказаться я или В15, как в горле пересохло от страха. Быть уцененным товаром на торгах – верная мучительная, хоть и быстрая, смерть. Илар рассказывал о том, как безжалостно и быстро низшие наги расправлялись с такими девушками. Хорошо хоть без подробностей обошелся, но моя бурная фантазия такого в голове наворотила, что больно было даже подумать о воспоминаниях того дня, когда я все узнала.
Лиона объявила, что девушки, участвующие в аукционе, прямо сейчас должны отправиться вслед за Пикси на второй этап осмотра. Где именно он состоится, она не сказала. Управляющая с вечно недовольным видом показала пальцем на нужных испорченных и махнула рукой в сторону прозрачного туннеля, из которого мы выходили на поверхность. Я шла по алой ниточке на песке, не поднимая взгляда, и, только ступив на лестницу, снова с интересом начала разглядывать тех самых красных рыб, что постоянно привлекали мое внимание.
Наш путь на второй этап отбора пролегал через крыло оши. Стройный ряд девушек остановился возле нашей комнаты. Мы смиренно ждали, пока управляющая выведет О27, но она вернулась ни с чем. Похоже, дело плохо, если даже Пикси не смогла поднять ее с кровати. Правда, по лицу старухи этого видно не было. Отрешенный и высокомерный, направленный вглубь коридора, взгляд. Взмах тонкой руки, приказывающий двигаться дальше. Легко и просто. Как всегда ни единого намека на жалость или раскаяние. Бесчувственная старая рыба! Интересно, как О27 будет проходить отбор? Или в ее положении разрешалось миновать этот этап? Так близко я еще не сталкивалась с подобной ситуацией.
Вскоре мы оказались на перепутье, но не свернули, как обычно делали, а остановились у черной двери, через которую я проходила в тот вечер, когда подменяла подругу на празднике. Тогда я проклинала все на свете, подвергаясь постоянным проверкам со стороны воительниц, охраняющих закрытую часть королевства. В15 давно к этому привыкла и не жаловалась, а я надеялась, что испытание не повторится, иначе застрянем здесь до ночи, и я не смогу попасть в темницу.
Я выдохнула с облегчением, когда вошла в просторный светлый холл и заметила, что Пикси свернула вправо, скрываясь в темном коридоре. В этой части королевства я никогда не была, поэтому с интересом разглядывала круглый потолок и темные стены, по которым золотистыми волнами расползался витиеватый медленно движущийся рисунок. Он едва освещал коридор мерцанием и действовал успокаивающе. На танец песчинок хотелось смотреть вечно, каждый раз находя знакомые очертания морских животных и рыб в их переливах. С интересом разглядывая постоянно меняющиеся рисунки, я даже не сразу заметила, что наш ровный строй оказался в огромном помещении с такими же стенами и потолком.
Старая сирена коснулась кончиком пальца завитка на рисунке, и комната наполнилась ярким светом, будто песчинки все это время только и ждали, когда их разбудят. Отбрасывая яркие желтые лучи, они осветили странное полупустое помещение. В центре находилась плотная ширма из чешуйчатой материи глубокого синего цвета. Из-за нее выглядывала голова молодой сирены со светло-голубыми волосами, собранными в высокий хвост. Я удивилась тому, что девушка улыбнулась, выходя из укрытия. На ней как влитой сидел белоснежный строгий костюм, состоящий из короткой юбки и блузы, полностью закрывающей шею и руки вместе с ладонями. Ткань повторяла форму перепонок между пальцев и смотрелась очень необычно. Я уже привыкла видеть на руках лекаря синие перчатки, которые явно сминали перепонки, подтягивая их к основанию пальцев. А еще не менее странно было то, что молодая сирена работала с оши, ведь королева оберегала своих дорогих чад и взваливала работу лишь на пожилое население Ульмы.
– Привела, – заскрипела Пикси. – Пришлешь луч, когда закончишь, я буду в холле.
Сирена одобрительно кивнула и сделала шаг к нам навстречу. Дождалась, когда шаги управляющей стихнут, и только тогда заговорила, разглядывая каждую оши поочередно. Причем без презрения, присущего подобным особам.
– Мое имя Нида, – как и у всех молодых сирен, голос Ниды лился хрустальным водопадом. Это единственное, что объединяло оши с сиренами. Единственное, что испорченные унаследовали от магии созидания королевы и то далеко не все умели красиво петь. – Я проведу осмотр верхних покровов вашей кожи на наличие увечий. Процедура продлится недолго, даже учитывая то, что вас довольно много в этот раз, – я слушала ее с открытым ртом и поражалась вежливости, с которой она произносила каждое слово. – Я насчитала шесть, но судя по новому списку, должно быть семь, – смутилась Нида.
И правда многовато оши для одних торгов. Обычно на аукцион выставлялись три или четыре девушки. Похоже, Ульма очень нуждалась в драгоценных земных камнях. Я нащупала свой в кармане платья и сжала в кулаке. Оставалось надеяться, что осмотр пройдет успешно и не придется тратить подарок Илара. Он может пригодиться для другой цели.
– Что ж, разберемся позже, – снова улыбнулась сирена и обескуражила меня обворожительным изгибом алых губ. Само совершенство! Я лишний раз пожалела о том, что не повезло родиться истинной сиреной. – Начнем, пожалуй, с тебя, – указала она на меня пальцем. Я стояла в конце ряда и думала, что буду последней, но девушка решила начать с конца. Я не привыкла быть первой, всегда стараясь избегать этого, предпочитая понаблюдать, как проходит осмотр у других. Тяжело вздохнув, бросила взгляд на подругу и поймала одобрительный кивок. Двигалась к ширме медленно, рассматривая плотную ткань, пока Нида раскладывала на прозрачном столике ракушки.
– Проходи за ширму. Снимай платье и маску. Бояться нечего, – глянула сирена на меня исподлобья и вернулась к специальной красной краске, переливая ее из колбы в каплевидную чашу. А я и не боялась. В руках Ниды не было устрашающих предметов, способных причинять боль. Скорее я стеснялась своего неказистого тела и переживала, что его не оценят на десять баллов. Шрамы после последней порки никуда не делись со спины и могли подпортить общее впечатление. А накануне я нашла несколько небольших синяков на ногах и правом плече.
Полностью обнаженная я стояла за ширмой, опустив голову и покорно дожидаясь осмотра. Нида не заставила долго ждать и предстала передо мной все с той же странной улыбкой на лице. Слегка хлопнула в ладоши, и ее руки окутало серебристое мерцание. Она потерла ладони друг о друга, и магия испарилась в воздухе.
Сирена начала осмотр с лица. Схватив меня за подбородок, стала вертеть моей головой в разные стороны, внимательно вглядываясь в кожу, мягко ощупывая ее пальцами. Спустилась к шее, провела рукой по затылку и наклонилась вперед, чтобы поближе рассмотреть грудь и живот. Я затаила дыхание. Для меня было дико, что кто-то так пристально осматривал мои интимные места. Как и в кабинете Гаванны я чувствовала себя неловко и скованно. Особенно, когда Нида стала ощупывать мои ноги вплоть до пят.
– Повернись спиной, – приказала она, и я развернулась на месте. Прикусила губу и зажмурилась. Хоть бы шрамы не испортили оценку!
– Ох, – выдохнула она, и мне захотелось взвыть от обиды. Похоже, все-таки придется потратить черный камень. – Шрамы бугристые. Понадобится больше зелья. А в целом не плохо, – я ощутила, как Нида провела рукой по волосам, изучая их структуру. – К волосам претензий нет. Есть с чем работать перед торгами. Скажи свой номер.
– Л49, – повернулась я к ней лицом.
– Что ж, Л49, не буду придираться к шрамам. Это поправимо. Ставлю десять баллов. Одевайся, освобождай место для следующей и возвращайся на свое место в строю.
У меня камень с души свалился. Казалось, что даже дышать стало легче. Никогда бы не подумала, что среди сирен могут встретиться такие, как Нида. Самое настоящее исключение! Но мой внутренний восторг прервался голосом девушки, которая вызвала на осмотр В15. Вот уж на ком живого места не было!
