Юлия Резник
Чертов Либман-Сакс
Глава 3
Ставру не спалось. После того, как он разобрался с вечерним происшествием, на душе было как-то гадливо. Девчонка не врала. В местном приюте творилось черт знает что. Сегодня вечером Ставр сделал все для того, чтобы ситуация поменялась в корне. Сейчас ребенку ничего не угрожало. Он дождется своих приемных родителей живым и относительно здоровым. С воровкой-сиротой дело обстояло хуже. Фактически, она похитила ребенка. Но мужчине удалось замять и это. Вообще он, конечно, старался не отсвечивать. За третий год, что он осел на озере, это был первый случай, когда ему пришлось задействовать собственные связи. Но тут Ставр не мог поступить иначе. Даже его, в общем-то, закаленное сердце дрогнуло, когда эта нескладная малолетка предложила ему себя. Или это он просто раскис за то время, что провел на пенсии? Нет… Скорее, пенсия случилась уже после того, как он раскис…
Мужчина вышел из собственного дома и побрел через базу. Дождь уже закончился, но под ногами хлюпало от влаги, которой пресытилась земля, и было промозгло-сыро. Мысли вернулись к Любе… Для нее прошедший вечер стал шоком. Не удивительно – она была далека от реальной жизни. Хотя… нет. В жизни как раз она хлебнула побольше многих. Он чувствовал это интуитивно, точно так же, как и то, что Люба всерьёз заинтересовалась им. Впрочем, он тоже не остался в стороне… Какая несвоевременная глупость!
Ставр прошёл вдоль озера, остановился у воды и услышал плач. Тихий, но такой горький… Сорвался на звук. Конечно же, всхлипы доносились из дома Любы. Входная дверь была закрыта на замок. Зато окно было открыто нараспашку. Из него и доносились едва слышные всхлипы. Ставру не составило труда проникнуть внутрь. В комнате было ощутимо холодно. Любовь лежала на боку и жалобно плакала. Одеяло валялось тут же – на полу. Ставр склонился над женщиной, коснулся её ледяных ступней, включил прикроватную лампу. Рассеянный теплый свет осветил комнату, мужчина моргнул.
– Люба… – потряс женщину за плечо. – Проснись. Тебе снится кошмар.
Она всхлипнула, уткнулась носом в подушку:
– Улетай… Улетай, пожалуйста… Зачем ты надо мной кружишь?
Женщина натуральным образом бредила. Или ей действительно снился слишком явный сон. На всякий случай, Ставр потрогал лоб. Еще не хватало, чтобы ее утреннее купание вышло боком! Заболеть непривыкшему к такому заплыву – раз плюнуть. Люба горячей не была. Напротив, она практически заледенела в тонкой шелковой рубашке. Только сейчас мужчина обратил внимание на то, что на ней было надето. Ну, кто спит в таком, когда такая холодина?! И зачем она открыла окно? Люба снова заплакала. Ставр поднял с пола одеяло, накинул его на женщину, и встряхнул ее посильнее. Она открыла мутные со сна, полные слез, глаза.
– Тебе что-то приснилось. Ты плакала.
– Да? – растерянно уточнила Люба, проведя руками по влажным щекам.
– Над тобою что-то кружило… – зачем-то пояснил Ставр, внимательно за ней наблюдая.
– Бабочки. Они всегда надо мною кружат…
– Никогда бы не подумал, что бабочки могут вызывать негативные эмоции.
– Это плохие бабочки. Очень-очень плохие…
Люба натянула повыше одеяло. В комнате было жутко холодно. Она, как обычно, забыла закрыть окно… Встрепенулась резко:
– А как ты сюда попал?
– Пролез в окно, – криво улыбнулся мужчина. – Не оставляй его больше открытым.
Ставр подошел к электробатарее и включил ее на полную мощность. Практически сразу в доме запахло горелой пылью.
– Ну… Я, пожалуй, пойду.
– Нет! – Люба вскочила с кровати, подошла к мужчине. – Ты мне так и не рассказал, чем закончилась история с девочкой… Ее забрали в приют?
Ставр остановился. Замер на женщине взглядом. Этот чертов шелк вообще ничего не скрывал… Их глаза встретились.
– Надень что-нибудь. Тебе холодно. И не стой босая – пол ледяной.
Люба послушно кивнула. Полезла в комод, достала ангоровые носки, которые купила здесь же, у местных мастериц. Накинула на плечи толстую вязаную кофту. Это позволило хоть немного отвлечься от Ставра и всего того, что в ней закручивал этот мужчина. Ей импонировало в нем буквально все. И даже это «не стой босая» нравилось невероятно… Это было так по-настоящему, по-мужски…
– Так что там с девочкой? Ее передали в приют?
– Да. И ребенка, которого она утащила, тоже. Это оптимальный вариант.
– Не думаю. Если над ним и вправду издевались…
– То больше не будут. Не переживай. Он дождется своих родителей.
Люба сглотнула, кивнула головой. Она верила ему безоговорочно. У нее не было сомнений, что этот мужчина никогда бы не стал сотрясать воздух понапрасну. Если он что-то говорил, то был в этом абсолютно уверен.
– А сама девочка? Что ее ждет?
– Ничего хорошего. Да, ты и сама все понимаешь.
Уж лучше бы не понимала. Эта девочка, которая предлагала себя, стала и для нее испытанием. В голове не укладывалось, как такое вообще может быть.
– Как ее зовут? Сколько ей лет?
– Даша Иванова. Ей четырнадцать.
– И она…
– Да, Люба, ты все правильно понимаешь.
– Она – ребенок.
– Это не мешает ей продавать себя.
Любовь обхватила себя руками и отошла к окну.
– Я как представлю чьи-то руки на ее худеньком теле… Боже, это же абсолютно ненормально. Кто на такую позарится?
– Поверь, мразей хватает.
– А она… Зачем? То есть…
– Она всю жизнь провела в приюте. Там быстро взрослеют.
Люба прикрыла глаза. Ей было холодно. И вовсе не ночная прохлада служила тому виной.
– Я пойду, – донеслось уже практически от двери. Люба отмерла, пересекла комнату:
– Нет, Ставр… Не уходи. – Она творила что-то немыслимое. Откуда в ней взялась эта сумасшедшая потребность быть с ним? Он остановился. Медленно повернулся к Любе лицом. Она сделала еще один крохотный шаг, и оказалась прижата к его каменно-крепкой груди. Глаза в глаза. Он был не очень высоким… А потом ее губы накрывают его. Потому что в какой-то момент желание близости становится непреодолимым. С ней никогда такого не случалось. Люба никогда не выступала инициатором отношений. И тем более не предлагала мужчине себя. Но с ним все было совершенно по-другому. Ставр и сам не понял, как все случилось… Но вот уже его руки скользят по хрупкой спине, зарываются в волосы, путают пряди. Он перехватывает инициативу. Запрокидывает ее голову, скользит языком по губам… Он уже и забыл, когда целовался в последний раз. И целовался ли вообще? В какой-то момент приходит понимание того, что себе можно позволить не останавливаться. Ну, что здесь такого? Два взрослых, свободных человека хотят друг друга. Нет никаких причин отказывать себе в удовольствии. Разве что, только одна…
– Подожди… – Он отрывается от сладких, немного припухших губ. – Подожди, Люба… Сейчас ты не вполне осознаешь, что делаешь… Стресс, и все такое…
Она замирает в его руках. Понимает, что в его словах есть доля истины. Нет, не так… Она знает, что хочет быть с ним, но сегодня, возможно, и правда, не лучшее время. Ей хочется тепла. Банальной поддержки, в которой нуждается любая женщина после перенесенного стресса. А он у нее двойной. Дурацкий кошмар, от которого никуда не убежать, и сломанная судьба Даши Ивановой. Люба утыкается лбом в мужской подбородок и шепчет куда-то в шею:
– Не уходи, ладно? Не хочу быть одна.
Он целует ее в макушку:
– Не уйду.
Они стояли в обнимку, прислушиваясь к сердцебиению друг друга. Ставр вдыхал тонкий женский аромат, который ему очень нравился, и удивлялся сам себе. Он не был дамским угодником. Секс для него вообще никогда не стоял на первых позициях. Был, и был, а не был – так и не надо. Ставр даже не влюблялся никогда. Так… были всякие увлечения, но не более того. Он и представить не мог, какая женщина смогла бы его заинтересовать настолько, чтобы он согласился с ней просыпаться каждый день… В общем, женщины его интересовали мало… До этих самых пор. С момента появления Любы, все как-то резко изменилось. И теперь даже жаль, что сам отказался от предложенного удовольствия, хотя понимание, что это не ко времени, никуда не делось. И она в его объятьях не способствовала успокоению. Кровь бурлила, разгоняя по телу несвойственную ему жажду.
– Зачем ты купалась в озере? – вдруг спросил он.
Любовь вскинула голову. Растерянно уставилась в его яркие внимательные глаза. Сейчас немного затуманенные подавляемым желанием. Кровь прилила к щекам:
– Глупость сделала, да?
Мужчина вскинул брови и пожал плечами:
– На моем месте мог быть кто угодно.
– Ты прав… Просто, знаешь… Я совершенно не могла удержаться. Мне вдруг взбрело в голову, что если я решусь на это купание, то как будто смою с себя все беды. – Вряд ли бы кому-то другому из своей прошлой жизни Люба, вот так, запросто, все это поведала. В тех кругах, где она привыкла вращаться, быть откровенной считалось сродни неприличию. Но рядом со Ставром она не могла хитрить и притворяться. Рядом с ним хотелось быть предельно откровенной, и даже немножечко слабой. Совсем чуть-чуть… И он оправдал ее доверие. Не высмеял ее порыв, не назвал его глупым… Просто кивнул светлой головой, и снова притянул ее в свои объятья.
– Я так и думал, что ты не планировала купание.
– Не планировала.
– Ты нечасто поддаешься порывам, да?
– Угу… Я весы. Обычно для того, чтобы принять решение, мне требуется много времени. Я сомневаюсь, все взвешиваю, не сплю ночами… – призналась Люба, потирая стопой в носке, голую и уже порядком озябшую ногу.
– Ты веришь в гороскопы?
– Не то, чтобы… Я уже вообще мало во что верю.
– Такая молодая, а уже такая недоверчивая?
– Я не очень-то и молодая. Мне тридцать два.
– Я знаю. Видел твою анкету.
– А еще видел меня голышом, – засмеялась Любовь. С ним было легко. Даже шутить над собой. Он тоже хмыкнул и подтолкнул ее к кровати.
– Пойдем. Ты совершенно околела.
Они улеглись вместе. Он разделся даже, но Любовь не успела ничего рассмотреть, да и неважно это было. Ставр устроил Любу у себя на груди, обхватил ногами ее ледяные ступни и уснул практически сразу же.
Глава 4
Она проснулась одна. В страхе осмотрелась. Почему он ушёл? Куда?! Ей было так хорошо в его руках, так тихо, так спокойно… Вскочила. Спустила ноги на пол, удивилась, откуда там взялся коврик? Метнулась к окну. Выдохнула. От облегчения подкосились ноги. Ставр рыбачил. Стоя на том самом мостике, что и всегда. Накинула куртку, шлепки, выскочила на улицу. Тихо-тихо подошла, нежно обняв за пояс, и уткнулась носом в светлый затылок.
– Доброе утро.
Ставр медленно развернулся. Напряженно на неё посмотрел:
– Можно тебя попросить?
– Все, что угодно.
– Не подкрадывайся ко мне.
– Хорошо. – Серьезный пристальный взгляд, и никаких дополнительных вопросов. Даже как-то удивительно. Не то, чтобы он к ним привык. Раньше просто некому было интересоваться. Но в природе любого среднестатистического человека было заложено любопытство. Поэтому люди редко соблюдали границы чужой приватности. Любовь знала меру.
– Спасибо.
Она ничего не ответила, улыбнулась просто и потерлась холодным носом о его шею. Ей почему-то казалось, что так было всегда. Он и она, и тихое, пропахшее хвоей утро.
– А как я осталась жива?
– Я почувствовал твой запах. Ты шла с подветренной стороны.
– И как я пахну?
– Хорошо. Как цветущий луг.
– Никогда не видела…
– Значит, стоит посмотреть. В июне ещё есть, на что…
– А потом?
– Потом цветов меньше. Зато зреют ягоды и грибы.
– Ты любишь это место, да?
– Здесь тихо.
– Да… Ой, смотри, Ставр! Клюёт! Ну же, тащи! Подсекай! – азартно закричала Люба, и тут же замолчала, закусив губу, наблюдая за его слаженными, отточенными действиями. В её советах мужчина явно не нуждался, а вот шума от неё было – о-го-го… Всю рыбу, небось, распугала. Смутилась. Ставр снял рыбу с крючка и поместил в большой плетеный садок, подвешенный тут же за столбик мостика. Снова закинул удочку. Люба не мешала, стояла рядом и глядела на поплавок.
– Пойди, оденься, простынешь, – заметил он, потирая ее плечо.
Люба кивнула, нехотя покинула его объятья и поспешила к дому. Ей не хотелось оставлять мужчину, но ноги в сланцах, и правда, порядком замерзли. В горах утром всегда прохладно… Она поднялась по ступенькам, натянула джинсы, носки и кеды… Подошла к двери, стукнула себе по лбу, вернулась в кухню. Включила электрический чайник, засыпала в термос травяной сбор, заглянула в холодильник. Ну… Завтраком порадовать Ставра точно не получится. Да и банально это… Или нет? Вообще так удивительно – настолько погрузиться в человека. Так бывает, когда впервые влюбляешься. Состояние сродни наркотическому опьянению. Ты как будто под кайфом. Только пьянит не наркотик, а другой человек. Ты ни есть не можешь, ни спать. И мысли только о нем. И, кажется, конец света наступит, если он не ответит взаимностью… Или небо упадет на землю, или ты сама упадешь, и больше никогда не поднимешься… Потому что, если любовь взаимная окрыляет, то любовь безответная – низвергает с небес.
Любовь взяла термос, сахара не было, да и не знала она, какой чай он предпочитает. Схватила на всякий случай медовые соты, которые купила недавно у местного пчеловода, и толстый плед. В руках все поместилось с трудом. Еле дотащила.
– Ставр, я иду.
Он обернулся, забрал из ее рук покрывало и термос. А потом они сидели у озера, завернувшись в плед, и пили из одной кружки чай, заедая его медовыми сотами.
– А ты сладкоежка, – широко улыбнулась Люба. Почему-то это качество, которое не вязалось с его серьезностью и основательностью, ее необычайно порадовало.
– Угу, – внимательно глядя на нее, проговорил Ставр, а потом взял в руку ее перепачканные медом пальцы и облизал, глядя прямо в глаза. У нее дыхание остановилось, и не до смеха как-то резко стало… А нечего было смеяться – поняла.
Ставру давно пора было уходить, работа требовала его присутствия и контроля, но он совершенно не хотел ею заниматься. И не хотел оставлять Любу… Пожалуй, впервые ему настолько сильно захотелось женщину. Познать ее на всех уровнях. Разгадать ее тайну. В ней было что-то трогательное, даже печальное. Его тянуло к Любе, как магнитом. Он увидел ее рядом с собой… Для него она была. На чем основывалась такая уверенность – Ставр не знал. Если разобраться, то между ними пролегала пропасть: возраст, социальный статус, жизненный опыт. Но на что это уже влияет, ей Богу?! Уж точно, не на его в ней потребность.
– Мне нужно работать, – заметил он, отклоняясь немного в сторону.
– Конечно… – кивнула головой Любовь, стараясь не показать, как ей вдруг стало холодно…
– Я зайду к тебе вечером, а может, еще увидимся в ресторане.
Люба выдохнула. Он не собирается от нее отделаться. Значит, не ошиблась. Как же тяжело быть настолько открытой…
– А завтра можем выбраться в горы. Что-то мне подсказывает, что рута зацвела. Ты ведь хотела посмотреть луга…
– Спасибо. – Сердце болезненно сжалось. Он действительно ее слушал. И слышал. Может быть, даже не только ушами.
Ставр поцеловал ее в лоб и поднялся.
– До вечера…
– До вечера.
Люба смотрела Ставру вслед, пока он не скрылся из виду. Потом зашла в дом. Решила не идти на завтрак, потому что здорово насытилась медом. Пожалуй, переела даже. Сейчас ее немного подташнивало от сладости… И вообще, после его ухода она моментально сдулась. И как-то так не по себе стало… А потом Люба поняла, что дело вовсе не в Ставре. Ее лихорадило.
Ужас. Удушающий, вязкий, как патока, и черный, как безлунная ночь. Дышать… Ей нужно дышать. И проанализировать ситуацию. Бабочки нет. Значит, панике поддаваться рано. Нужно просто хорошенько подумать над тем, что могло послужить причиной горячки… Необходимо собраться с силами, отбросить эмоции, как она уже научилась делать, и просто поехать в ближайшую лабораторию сдать анализы. Их результаты отправить по электронке своим врачам – все проще пареной репы. Отчего же её так трясёт? Неужто лихорадка настолько разыгралась? Или это обида от того, что поход в горы может сорваться? Почему-то сейчас он стал ей так нужен! Сочные, насыщенные зеленью горные луга, цветущая рута и… Ставр.
Люба разозлилась! Она не позволит испортить ей эту сказку! Не сдастся, не опустит руки. Заставит смерть забыть о своих планах. Заткнет её ненасытную глотку собственной жадностью, не отдаст этот день!
Позвонила на ресепшн, заказала машину и выскочила из домика. Ставру говорить ничего не стала. Он может начать расспросы, а ей не хотелось на них отвечать. И неминуемой жалости тоже не хотелось. Сейчас он ею восхищался, он её желал… Люба умерла бы, наверное, если бы это “желал” превратилось в ненавистное “жалел”. Две буквы, которые, поменявшись местами, в корне меняли вообще все… Она просто хочет немного любви. Столько, сколько отмеряет судьба. Меньше всего ей хотелось усложнить жизнь мужчины своим диагнозом.
Рука тряслась так, что медсестра не решалась ввести иглу. Только минут через пятнадцать игла вошла в вену, и в пузырек полилась яркая алая кровь. Любовь созвонилась со своим врачом, объяснила ситуацию и попросила того не распространяться о ее состоянии. Если, конечно, рецидив повторится… Люба очень рассчитывала на то, что нет. А что, если она банально простыла?! Купание в озере, посиделки со Ставром… Она выбегала практически раздетой! Ноги порядком подмерзали… Господи, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пусть это будет банальная ОРВИ.
Результаты анализов пообещали сообщить к завтрашнему утру. Невыносимо долго, но другого выхода нет. В этих краях всего одна лаборатория. Любу вымотала поездка, и температура, которая не повышалась, но и не падала. Сил не осталось даже на ужин. Впрочем, есть совершенно не хотелось. Она включила телевизор, заварила чай. Ее клонило в сон, но очень хотелось дождаться Ставра. Он обещал прийти… Без него было все не так…
Ставр злился. Нерадивую горничную все-таки пришлось уволить, а новые претенденты шли один за другим, и он был вынужден с каждым встретиться, потому что управляющий взял отгул именно на этот день. А потом раздался звонок, которого он подсознательно ждал все два года, что находился в отставке… Нет, Дмитрий звонил и раньше: узнать, как дела, напроситься в гости. Но в этот раз это был звонок совершенно иного толка. Ставр это почувствовал еще до начала разговора. И, как всегда, не ошибся. Дмитрий попросил выйти на связь. Как не вовремя. Он обещал Любе прийти… И весь день не мог этого дождаться. Как мальчишка совсем. Хмыкнул, удивляясь сам себе. Вышел на связь, в сотый раз поблагодарив разработчиков современных криптозащищённых тоннелей. Раньше с секретной коммуникацией все обстояло гораздо сложнее. Впрочем, не было и таких возможностей для ее отслеживания. Век высоких технологий диктовал свои правила во всех сферах жизни. Даже в настолько специфических.
На экране появился Дмитрий.
– Доброй ночи, Ставр. Надеюсь, не отвлек ни от чего серьезного.
– Как раз наоборот, да кто ж меня спрашивает.
– Да? – удивился Дмитрий. – Ты увлекся ночной рыбалкой?
Ставр отрицательно покачал головой и выжидательно уставился на товарища. Тот понял его нежелание пустословить, вмиг посерьезнев:
– Ты уже, наверное, догадываешься, что затевается.
– Я – аналитик, от этого никуда не деться. Даже на пенсии.
– Нам нужен человек твоего уровня. Ты сможешь все просчитать и договориться с ним.
– Насколько вы готовы к диалогу на самом деле?
– Интересен только банк. На другие активы не претендуем. Ты знаешь, почему.
– Потому, что иначе гаплык всей финансовой системе? Стесняюсь спросить, куда смотрели.
– Несвоевременный и крайне неудобный вопрос.
– Ну и ладно. Мне можно… – отмахнулся Ставр, и тут же добавил. – Риски, я так понимаю, оценивать мне?
– Безусловно. А в чем ты их видишь на данный момент?
– Навскидку? Желание и способность экс-собственников вернуть инсайдерские кредиты, которые брались, в частности, для финансирования их же бизнеса. О возможной панике клиентов и продолжении оттока вкладов говорить не нужно? Это понимают все? На выходе получите инфляцию и обрушите валютный курс.
– Это, если поднимется паника.
– А ты думаешь, вам удастся ее избежать?
– Тоже верно. Ну, так как? Ты в игре?
Ставр потер бровь. Несмотря на связывающую их с Дмитрием дружбу, он прекрасно понимал, что выбора у него нет. Как он и думал, выйти из игры полностью еще не удавалось никому. А тут, в принципе, и руки марать особо не придется. Подумаешь… придумать план поглощения и выступить в роли переговорщика. Для него это не составит труда, хотя Аверин – достойный противник.
– Дай мне пару недель, я тут поразмыслю, проведу более детальный анализ и пораскину мозгами, как это все лучше разрулить… Хреновые вводные, знаешь ли.
– Уж какие есть, – нахмурился Дмитрий. – Всю доступную информацию скину. До связи.
Ставр попрощался с другом, и первым же делом помчал к домику Любы. Дверь была открыта. Он прошел через небольшой коридорчик и гостиную к маленькой уютной спальне. Люба спала, трогательно свернувшись в комок. Он откинул одеяло и скользнул к ней.
