Юлия Резник
Мне тебя обещали
Глава 5
– Какого черта? – я даже открыл рот. Впиваясь в Майю взглядом. Дистанцируясь от хаоса, царящего в проходе. Нам даже не подали трап, а люди повскакивали со своих мест и, будто наперегонки, принялись разгружать багажные полки.
– Что, простите?
Я откашлялся. Что-то и впрямь выходило резко. С другой стороны… Ну, ведь правда! Какого черта?!
– Что вы забыли в Салиме? Там вам не место совсем.
Против воли мой взгляд медленно скользнул вниз. От ее насупленных бровей, по идеально ровному носу, упрямо поджатым губам и шее, на хрупкой колонне которой трепетала нежная голубая венка, к которой мне так отчаянно хотелось прикоснуться губами, и… уткнулся в скромный вырез ее декольте. Костюмчик от Ральфа Лорена сидел на Майе так, будто и был для нее создан. Но представить её в нем в тундре… Боже, какая нелепость.
– Это не вам решать!
Я ее задел… Дерганым движением Майя вытащила свой чемоданчик из-под впереди стоящего кресла и тоже встала. Давая понять, что больше нам говорить не о чем. От её недавней сонной расслабленности не осталось даже следа. В одно мгновение она вся будто подобралась.
– Простите, я не хотел вас обидеть… – заметил я, но, так ничего и не договорив, отвлекся на горе-мать, которая с малышкой на руках никак не могла вытащить свою сумку. – Давайте я помогу…
Я подхватил баул женщины, свою сумку и зашагал между рядов к выходу. Идущий следом народ подпирал и не давал оглянуться. Хотя в этом, наверное, и не было необходимости. Один черт Майе теперь никуда от меня не деться. И я не понимал, это радует меня или тревожит? Я ни черта уже не понимал…
– Спасибо вам большое! – принялась благодарить меня соседка, когда мы вышли из автобуса. – Тяжело это – одной с ребенком. Звереешь…
Стараясь не смотреть на того самого ребенка, я кивнул. Но малышка не желала мириться с отсутствием внимания к собственной персоне и то и дело хватала меня цепкими пальчиками. А я стоически терпел, хотя мое сердце колотилось, как ненормальное. К счастью, аэропорт Сургута был совсем небольшим. Так что, поблагодарив меня еще раз, уже в скорости, мамаша забрала свою сумку и пошла вниз по ступенькам, к выходу в город. А я остался в зале ожидания. На дворе стояла ночь, но здесь все равно яблоку негде было упасть. Я сверился с часами. До ожидаемой посадки в самолет оставалось еще два часа. Я решил, что неплохо было бы осмотреться. Да только… на что тут было смотреть? Ряды кресел, а возле противоположной стены – сувенирная лавка и буфет, все столики которого уже были заняты подвыпившими мужиками. На вахте пьянки были под запретом. Вот они и отрывались напоследок.
– Извините… Разрешите, – пробормотала Майя, протискиваясь к креслам.
– Боюсь, сидячих мест нет.
– Правда? Хм…
– Майя, подождите!
Она резко остановилась, так что движущийся следом чемодан на колесиках по инерции ударил ей под колени.
– Откуда вы знаете, как меня зовут? – подозрительно сощурилась она. – Вас отец послал за мной шпионить?
Ну, вот, как? Как я мог так опростоволоситься? Захотелось хорошенько себе врезать. Но меня отвлекла одна интересная мысль. Если она думает, что отец послал меня шпионить за ней… Означает ли это, что наша встреча действительно – совпадение?
– Отец? Не понимаю, о чем вы. Я просто увидел ваше имя в билете, – выкрутился я.
Майя растерянно уставилась на свой билет, вложенный в паспорт. Снова свела красивые брови:
– Ах, вот как все просто. Тогда вы в более выигрышном положении. Я в ваш билет не заглядывала, – сухо добавила она. Я хмыкнул. Не думаю, что Майя хотела со мной познакомиться? А вот я был не против… Совсем нет.
– Я – Андрей Гордеев, – представился и протянул руку. Вышло довольно сухо. Но, блядь, как же я хотел ее коснуться… Под каким угодно предлогом! Майя моему жесту значения не придала, быстро пожала мою ладонь, будто мы были на каких-нибудь гребаных переговорах, и так же быстро отвела руку.
– И что же вы здесь забыли… Андрей Гордеев?
– Я-то, понятно, что. Вахтовик, как и многие. А вот что здесь делаете вы – для меня загадка.
– Да-да. Я помню… По-вашему, мне здесь не место.
– Вас действительно трудно представить на месторождении… – пожал плечами я и тут же сорвался с места, на ходу поясняя: – Пойдемте, там освободился столик. Быстрей, Майя, пока его никто не занял!
Майя окинула буфет растерянным взглядом, видимо, не совсем понимая, кто может вообще позариться на место в таком заведении, но все же послушно пошла за мной. А я как-то сразу представил, что так теперь будет всегда. Я впереди… Она за мной следом. Куда бы я ни следовал и во что бы я ни ввязался.
Мы сели, чемоданы втиснули в угол. Крышка стола была сплошь в разводах, и Майя комично отдернула руки, стараясь его не касаться.
«Неженка», – подумал я, и отчего-то на моей душе стало светлей.
– Что вам заказать? – спросил я, откашлявшись, потому что не мог… горло сводило только от того, что она была рядом. Майя в ужасе сглотнула. Ее глаза потрясенно расширились, и она быстро-быстро затрясла головой:
– Ничего. Ничего не надо. Я не голодна. Спасибо за предложение, конечно… Но я не голодна. Правда.
Она боялась меня обидеть. Понимая, что наверняка для такого мужика, как Андрей Гордеев, жрачка в подобных заведениях – дело привычное, но в то же время не представляя себя обедающей здесь, она… боялась… меня… обидеть. В Майе Золотовой не было и грамма высокомерия, обычно присущего светским львицам. И, черт его все дери, это так подкупало! Я с каждым мигом, с каждой секундой погружался в нее все сильней. Я влюблялся. Это было какое-то особенное удовольствие за гранью… узнавая ее настоящую, понимать, почему ни с кем другим у меня не сложилось. И почему именно она была мне предназначена небом…
– Майя…
– Да?
– Нам не разрешат здесь сидеть, ничего не купив, а больше мест нет, – заметил тихо, с непривычной для меня нежностью.
– Ох… Извините, я не подумала…
– Здесь есть шоколадки. Будете?
– Да! – она полезла в свой рюкзачок. Достала кошелек. – Вот! Возьмите…
Я покачал головой:
– Что ж, я даму не могу угостить шоколадкой?
– Неудобно как-то… – запротестовала Майя, но я отошёл, сделав вид, что её не услышал. Девочка-девочка, да я для тебя все что хочешь теперь… Все что хочешь! Знала бы ты…
Для отвода глаз я купил сэндвич с курицей, две шоколадки – себе и Майе, и два стаканчика кофе. После того ужина в ресторане я знал, что она любит капучино с мускатом, но здесь таких изысков не было. И пришлось взять обычное.
– Кофе из автомата. Не думаю, что его можно было испортить, – пояснил я, сгружая поднос на столик, который Майя все это время терла сразу двумя сложенными вместе салфетками.
– Они спиртовые. Так что стол чистый, – довольно кивнула она и скосила взгляд чуть в сторону. – Привет. А ты чья? – спросила она, улыбаясь, у маленькой эвеночки, которая застенчиво переминалась с ноги на ногу в шаге от нас.
Я зажмурился. Посчитал про себя до десяти. А когда открыл глаза – девочка уже убежала к сидящему во втором ряду старику. Черт… А ведь я хорошо его знал! Эрел был одним из самых уважаемых в этих местах оленеводов. Интересно, что он забыл так далеко от дома?
– Внимание! К сведению пассажиров рейса четыреста двадцать девять, летящих по маршруту Сургут-Салим… Вылет задерживается из-за погодных условий. Ожидаемое время вылета четыре сорок пять…
– Вот же черт! – выругалась Майя.
– Возможно, нам стоит выпить что-то крепче, чем кофе.
– Выходит, два часа сидеть? – совсем скисла она.
– Это в лучшем случае.
– Что значит – в лучшем?
– Непогода может затянуться на неопределённый срок, – пробормотал я, разворачивая свой сэндвич. – На севере – это обычное дело.
– Да чтоб его все! Что это может быть? Гроза?
– Или снежная буря.
– Вы шутите? Июнь на дворе.
– Да какие уж тут шутки? Говорю же – вам там не место. Как вообще вас туда занесло?
– Как и всех. У меня вахта.
Я закашлялся. Вытер слезы. И потрясенно уставился на Майю:
– Вахта? У вас? И кем же вы устроились?
– Поваром. Да что вы на меня смотрите, как на восьмое чудо света? На ваших вахтах, что… не бывает женщин-поваров?!
– Отчего же… Бывают. Только…
– Только… – начиная раздражаться, сощурилась Майя.
– Только они не выглядят, как вы… – я растерянно провел по волосам. – Черт! Вы хотя бы представляете, куда вляпались?!
– Знаете что? Мне осточертело, что вы разговариваете со мной, как с умственно отсталой!
Майя вскочила, потянулась к чемодану, но я ее остановил. Накрыл её руку своей и жестко заметил:
– Вы злитесь только потому, что понятия не имеете, как все обстоит на самом деле!
– И как же?
– Куча мужиков. Неделями не видящих женщин. Злых… Голодных мужиков. И ты вся такая… – резко перешел на «ты», вновь пройдясь взглядом по злосчастному костюмчику, прежде чем утонуть на дне её широко распахнутых глаз. – Ты же для них… как кость для голодной собаки.
Я моргнул, но красный туман перед глазами и не думал рассеиваться. Нет, вахтовики – обычно порядочные люди. Других север просто пережевывает и выплевывает на обочину жизни, но… Стоило мне представить, как на неё будут облизываться десятки изголодавшихся по бабе мужиков, у меня все внутри начинало скручиваться от дикой какой-то неконтролируемой ревности.
– Я отойду. Мне нужно…
Майя ушла, а я выругался, глядя ей вслед. Я не преследовал цели напугать её. Но, какого лешего? Все, что я сказал, было правдой! Ну, какое же дерьмо! Только этого мне и не хватало. И так ведь проблем – выше крыши. Когда столько мужиков денно и нощно вынуждены сосуществовать в замкнутом, тесном, несмотря на просторы Сибири, пространстве, худшее, что может быть – появление бабы, за внимание которой они непременно станут бороться. А я над этими самыми мужиками начальник и гребаный командир! Мне им пример подавать, а как? Если меня самого скручивало от одного только ее вида, запаха… Меня в баранку скручивало… Я её пятнадцать лет ждал!
На стол передо мной опустилась бутылка коньяка с двумя стаканчиками, надетыми на горлышко, и блюдце с лимоном.
– Не знаю, как вы, а я хочу выпить, – заявила Майя. – Это лучшее из того, что я смогла найти.
Ну, нужно – и нужно. Что уж. Я скрутил пробку, понюхал горлышко и, убедившись, что коньяк и впрямь более-менее, разлил по пластиковым стаканчикам.
– Пьянка – зло.
– Еще какое. Употребление алкоголя вредит вашему здоровью, – повторила услышанный где-то слоган Майя. – Ну, за Салим… – добавила она, тайком огляделась по сторонам и махом опрокинула в себя содержимое стакана. – Иисусе.
– Повторить? – невольно улыбнулся я, наблюдая за её судорожными попытками отдышаться.
– Сейчас только отойду…
– Май, может, ну его? Еще не поздно все бросить.
– Слушай, тебе еще не надоело меня запугивать? – и себе перешла на «ты» Майя.
– Я не запугиваю. Просто ты не представляешь, что тебя ждет.
– Почему же? Ты мне в красках все описал.
– Да ни черта я не описал! Так, главное зло… А ты представь условия, в которых тебе придется работать! Двенадцатичасовая смена. Вода с перебоями, если не пропало электричество. Удобства… это отдельная песня. Интернета, связи… ничего нет.
– Надо же… а меня уверяли, что в Салиме отличные условия для вахтовиков.
– Для повидавших виды вахтовиков, Майя. Не для таких… нежных домашних девочек, как ты.
Я осторожно взял ее ладонь в свою руку и провел большим пальцем по подушечкам на внутренней стороне ладони. Это было ошибкой. Потому что Майя мгновенно откликнулась. Я пальцами почувствовал ее дрожь. Она мне передалась, понимаете?
– Почему ты решил, что я домашняя девочка?
– Господи, да это только слепой не увидел бы!
– Я сильнее, чем кажусь, – сухо заметила она и вновь опрокинула в себя стаканчик. На этот раз без тоста. – Да что мы все обо мне и обо мне? Ты-то тоже в Салим направляешься. В качестве кого?
– В качестве ведущего специалиста по геологии и разработке… – вздохнул я.
– Серьезно? Так ты начальник, выходит?
– По крайней мере, на ближайшие три месяца.
– Неожиданно. Хотя… я должна была догадаться.
– Почему же?
– Аура от тебя исходит такая… начальственная. Ой, а может, зря это я на «ты»? Может, мне следует держать дистанцию, Андрей, извините, как вас по отчеству?
– Остановись. Мы еще не на работе.
– Да-да, и у меня еще есть шанс сбежать, – Майя обвела тоскливым взглядом зал ожидания и как-то устало покачала головой.
– Я еще не теряю надежды тебя отговорить.
– Не надейся. Похоже, тебе придется привыкать к мысли, что нам предстоит трудиться бок о бок.
– Не хочу, чтобы ты пожалела о своем решении.
– Этого не случится.
– Ты не можешь знать наверняка.
– Ты же не жалеешь.
– При чем здесь я?
– А при том. Раз ты возвращаешься в эти места снова и снова, значит, они тебя чем-то манят?
– Ты все романтизируешь, Майя. Большинство возвращается сюда только потому, что нигде больше не заработать. А романтики в этом каторжном труде нет никакой… Абсолютно.
Конечно, я врал, и в этом труде было что-то такое, что манило взрослых потрепанных жизнью мужиков, затягивало их так, что они, приехав на пару лет, задерживались там на десятки, но… Я честно пытался ее отговорить. Мне это нужно было, чтобы себя не выдать… Потому что ее присутствие осложняло все… Вообще. Для нас двоих было бы лучше, если бы мы сблизились позже… Я просто не знал, сумею ли держаться от нее подальше. Тогда как должен. Ведь я не мог ей рисковать.
Майя выпила свой напиток. Прожевала лимон. И задумчиво постучала пальцами по столу.
– И ты тоже? Едешь лишь заработать?
– Не без этого. А ты для чего?
Глава 6
А ты для чего? Я не знала ответа на этот вопрос. Теперь уже нет. Желание испытать себя, попробовать что-то новое сейчас казалось мне такой глупостью! Как и все мои проблемы… Воистину, все в этой жизни познается в сравнении. Когда у меня на глазах погиб Андрей Север, все изменилось. Я изменилась… И может быть, кому-то показалось бы странным, что на меня так повлияла смерть малознакомого чужого, в общем-то, человека. Но в том-то и дело, что я не ощущала Андрея чужим. Мне хватило пары часов, чтобы проникнуться этим мужчиной. Каких-то пары часов…
Я вновь налила коньяка себе и… Андрею. Залпом выпила. Третья порция уже не обжигала горло так сильно. Я лишь слегка поморщилась и неожиданно для себя поведала своему собутыльнику все, как есть.
– Своей поездкой я хочу отдать дань памяти одному человеку. Он был влюблен в север. Собирался туда поехать. Но… не успел.
Кусок копченой курицы вывалился из бутерброда Андрея и упал на натертый моими стараниями до блеска стол. По лицу мужчины промелькнула тень, но, захмелев, я уже не придала этому никакого значения. В душном помещении меня разморило от алкоголя и все сильнее клонило в сон. Учитывая то, что в последнее время я страдала бессонницей, противиться этому было сложно.
– Это был какой-то особенный для вас человек? – тихо спросил Андрей. Я осоловело моргнула. Растерла глаза, из последних сил концентрируясь на его вопросе.
– Нет… Но он мог бы им стать. Стал бы… если бы у нас было больше времени.
Я по-детски шмыгнула носом и опустила голову на сложенные на столе руки. Нет, конечно, будь я в тот момент трезвой – ни за что бы этого не сказала. Может быть, и сама себе не призналась бы. А теперь… что уж?
– Почему-то в этой жизни я теряю всех, кто мне дорог. Вероятно, это какое-то проклятье? И Андрей ушел тоже из-за меня?
– Какие глупости, Майя!
– Да… Да, конечно. Глупости.
Монотонный гул зала ожидания убаюкивал. Я еще что-то прошептала и задремала. Сколько так прошло времени – не представляю. Проснулась я от того, что кто-то тряс меня за плечо.
– Майя Золотова?
– Д-да, да! Это я…
– Пройдите на посадку. Одну вас и ждут. Неужели не слышите?!
Я растерянно осмотрелась. За время, что я спала, в зале ожидания народу стало значительно меньше. Но главное, куда-то подевался мой спутник! И его сумки не было. Так странно. Можно было подумать, что он мне приснился. Впрочем, гадать об этом времени не было. Я подхватила свой чемодан, заботливо подоткнутый мне под ноги, сумочку и выскочила к нужному гейту. Оказалось, что и вправду ждали меня одну. Стоило мне войти в салон, как на меня тут же обрушились недовольные взгляды. Громкий шепот, распекающий всех глупых баб, в одночасье пронесся над рядами кресел. Хорошо хоть мое место было в середине самолета. Я вскинула взгляд и…
– Ты специально меня там бросил! Не хотел, чтобы я летела, – прошипела, смерив Андрея полным негодования взглядом. Тот открыл глаза и тихонько выругался. – Какой же ты… Какой…
– Какой? – буркнул мужчина. – Трезвомыслящий?
Я втянула воздух поглубже, готовясь высказать все, что о нем думаю, но все мои планы нарушил тихий голос стюардессы:
– Пожалуйста, займите свое место согласно билету.
– Ты сидишь на моем месте!
Пожав плечами, Андрей пересел на крайнее к выходу сиденье, а мне ничего не осталось, как протиснуться мимо него. Задевая своими ногами его ноги… Пыхтя, я уселась на свое место. Затолкала чемодан под кресло и пристегнула ремень. Самолет разогнался и взмыл ввысь. И в этот раз, возможно, от выпитого, мне пришлось несладко. У меня снова разболелась голова, и трехчасовой перелет для меня прошел, будто в тумане.
– Майя!
– Да?
– Скажите, что в том чемодане, который вы за собой таскаете, есть теплые вещи.
– Да. Конечно. У меня есть пиджак. Дайте соображу…
– Пиджак вам не поможет! Вы же на севере!
Он начал меня раздражать! Ну, правда! Сколько можно – я же не дурочка, посмотрела погоду, прежде чем отправляться в дорогу.
– Там двадцать градусов!
– Минус два!
– Что? – я изумленно вскинула брови.
– Сейчас минус два. Капитан сказал. К обеду потеплеет, – буркнул Андрей.
– Не может быть. Гисметео…
– Забудь ты об этих проклятых прогнозах погоды! Здесь все меняется со скоростью света. В течение дня столбик запросто может скакать на десять-двадцать градусов туда-обратно.
Я закусила губы, размышляя, что мне теперь делать. Несколько смущенная странным… каким-то хищным, что ли, взглядом Андрея, от которого мне хотелось поежится.
– Все просто! – вдруг опомнилась я. – Придется, конечно, распаковать багаж, но там у меня есть несколько курток…
– А до здания аэропорта как ты собралась идти? Вот в этом? – Андрей прошелся взглядом по моему костюмчику, и тут, уж ничего не в силах с собой поделать, я и впрямь поежилась.
– Ну, похоже, выбора у меня нет. Не так ли? И что значит «дойду»? – поинтересовалась чуть дрожащим голосом. Андрей опять выругался. Кряхтя, открыл свою сумку и выудил оттуда ярко-красную парку.
– То и значит. Здесь от самолета до здания аэропорта можно только дойти на своих двоих. Вот. Возьми…
– Спасибо.
В салоне стало уже прохладно. Стараясь никого не потревожить, я просунула руки в рукава и тайком зарылась носом в воротник куртки. Мне нравился исходящий от неё аромат. Было в нем что-то знакомое и успокаивающее.
– А с твоими туфлями – не знаю, как быть. Обуви у меня нет.
– Ты за всех своих сотрудников так переживаешь? – не удержалась от поддевки. В ответ Андрей так на меня посмотрел, что я вмиг пожалела о своих словах.
– Ну, вот, похоже, можно выбираться.
Даже легкий мороз, после удушающей московской жары, ощущался как все минус двадцать. Стоило выйти из самолета – и все. Я мгновенно окоченела.
– Ты был прав.
– Что? – перекрикивая свист ветра, спросил Андрей.
– Ты был прав. Я – идиотка!
– Через два часа этот самолет летит назад.
Да. Я знала… Но почему-то не могла признать поражение. Поэтому, потуже затянув капюшон, упрямо пошла к приземистому маленькому зданию, играющему здесь роль аэропорта. На получение багажа, переодевание в тесном замызганном туалете и дорогу к поселку ушли четыре часа. И последние мои силы. Я с трудом помнила, как оформлялась, как искала свой вагончик среди других таких же выкрашенных синей краской унылых строений. И как что-то рассказывала встречающей меня соседке, которая приехала на день раньше. Я отключилась, стоило мне упасть на кровать – узкую койку напротив другой, такой же.
Проснулась я от того, что кто-то совсем рядом звенел посудой. Открыла один глаз. За окном было светло, будто в середине дня. Хотя, по каким угодно подсчетам, время близилось к вечеру.
– О! Таки проснулась! Привет, соседка. А я уж было решила, ты до утра проспишь.
– Здравствуйте. Жанна Владимировна, кажется?
– Просто Жанна!
Я кивнула. Обвела взглядом тесную комнатушку, которую была вынуждена делить с соседкой, и в очередной раз ужаснулась безумию пришедшей мне в голову мысли.
– А вы здесь чем занимаетесь?
– Я тут кем-то вроде завхоза тружусь. Который и дорожки метет, если надо, и в вагончиках за порядком следит, и за поставки всякие отвечает… И тебе на кухне помогает. Принеси-подай. В общем, везде и сразу. Ты есть хочешь?
– А что, столовая еще открыта?
– В десять часов? Шутишь?
– Уже десять?! – я приникла носом к маленькому окошку. – Совсем светло.
– Так белые ночи, милая. Ты что, первый раз в этих краях? – заинтересовалась Жанна Владимировна, наливая из бочки воду в электрический чайник.
– Ага… Первый, – кивнула я, приглядываясь к женщине повнимательнее. Возраст Жанны определить было сложно. Она была сухой, как палка, жилистой. И от этого со стороны казалась моложе. Но стоило ей подойти поближе, в глаза тут же бросалась тонкая сеть морщин, покрывающая ее довольно привлекательное лицо.
– Значит так, старт у тебя будет, мягко скажем, херовый. Но ты не волнуйся, как только из города привезут продукты, все нормализуется. Кто ж знал, что на таких уродов нарвемся… – гремя чашками, затараторила Жанна, но ее сбивчивую речь прервал приступ кашля.
– Постой. О чем это ты?
– А тебя Егоров не предупредил? Короче, тендер на поставку продуктов выиграла какая-то мутная кейтеринговая компания. И что ты думаешь?! Продукты закончились за две недели. Инспекция пошла на склад, а там – шаром покати. Ничего нет. Чем кормить полсотни мужиков? А? И это ж здесь только разведка ведется… Народу мало. А прикинь, если бы их было в десяток раз больше?!
– Так. Погоди. Я запуталась. Можешь толком объяснить, чего у нас нет?
– А всего! Всего нет. Муки только сколько хочешь осталось. Да яйца из деревни должны привезти. Но ты не переживай. Со дня на день из города приедет груз…
– Это я уже слышала. Но чем же мне кормить пятьдесят мужиков, пока этот груз приедет? – в ужасе я осела на свою койку.
– Ничем не кормить. С тебя какой спрос? Твоя сменщица котлеты из муки стряпала. Но мужикам они так надоели, что никто уже в столовую и не ходил.
– Что же они едят?
– Кто что. Каждый из дома что-то привозит. Посылки заказывают. Хуже тем, кто только приехал. Их посылки еще не дошли. Но и эти не пропадут. Им на первое время те, кто домой уезжает, что-нибудь вкусненькое оставляют. Так у нас принято, знаешь ли.
Жанна поставила на узкий стол чашку, залила кипятком и приглашающе взмахнула рукой.
– Вот, пряники. Могу еще банку ставриды открыть. Будешь?
– Нет. Спасибо. Жан, а сейчас на склад попасть можно?
– Хочешь на все своими глазами взглянуть?
Я лишь пожала плечами.
– Тогда одевайся потеплей. Видела я твои туфли… Надеюсь, ты взяла еще что-нибудь.
Я уже даже не злилась на то, что меня каждый, кто мог, подначивал насчет одежды. Я действительно сплоховала. Хотя не настолько, как некоторые думали. Разложив свой чемодан, я достала джинсы, теплую байковую рубашку и куртку, удобные ботинки и под одобрительным взглядом Жанны, которой и в голову не пришло отвернуться, быстро переоделась.
Едва мы вышли, Жанна закурила. Закашлялась. И затянулась снова.
– Будешь?
– Не курю, – ответила я, с интересом оглядываясь по сторонам. Здесь все было так, как я себе и представляла, наслушавшись рассказов Севера. И в то же время не так. Может быть, мне стоило сюда приехать зимой. Или не ехать вовсе…
– Склад здесь… Кухню ты уже видела?
Я неуверенно кивнула, вспомнив, что Егоров показывал мне что-то такое… Сильно отличающееся от того, где я привыкла трудиться.
– Странно… Кто-то открыл замок. Тс-с-с! – приложила палец к губам Жанна. Я выглянула из-за ее плеча, но увидела лишь две переплетенные тени.
– Не надо… Георгий Вячеславович… Мне нужно идти.
– Не пущу! Ну, сколько можно меня мучить, а, Илик? Я же не могу уже. Что ты со мной делаешь?
– Пустите… Пожалуйста. Отец будет волноваться.
– Он знает, что я тебя не обижу. Все знают… Девочка моя хорошая…
В тишине было слышно лишь голоса, сбившееся дыхание возбужденного до предела мужчины и тихий шорох одежды. Мне стало неловко. Я уже поняла, что это Егоров… А вот кто был с ним – оставалось загадкой.
– Нам нужно вмешаться или…
Жанна поджала губы и покачала головой.
– Он ничего ей не сделает. Пойдем отсюда, – несколько резко заметила та и, едва мы отошли на пару шагов, ударила ногой по пустому ведру. То зазвенело.
– Это приведет его в чувство. Надеюсь… Старый дурак!
– Почему старый? Мне показалось, ему… сколько, кстати?
– Сорок три, – затянулась Жанна. – А ума до сих пор нет. За соплячкой этой уже пятый год бегает. Вообще здесь безвылазно сидит… Словно женщин вокруг мало!
Что-то мне подсказывало, что Жанна имеет в виду себя, но она бы не стала на это спорить.
– А кто эта… хм… девушка?
Из амбара вышла невысокая женщина азиатской внешности. Оглянулась по сторонам и торопливо зашагала в противоположную от них сторону.
– Илик? Дочка местного оленевода. Её здесь один… в общем, обидел… сломал девочку. А этот… – Жанна кивнула в сторону вышедшего следом за Илик Егорова.
– Починить хочет? – подсказала я. Жанна хмыкнула. Затушила окурок. Бросила в урну и, так и не ответив на мой вопрос, заметила:
– Она, наверное, яйца принесла. Пойдем, проверим запасы…
