Юлия Резник
Мой папа – суперзвезда
Глава 1
– Ну, что скажешь?! – спросила Аню тощая разбитная девица, которую теперь та имела счастье именовать коллегой. Счастье, впрочем, было сомнительным. Сомнительным здесь было все. Например, контингент и происходящее за закрытыми дверями массажных кабинетов. Нет, Аня еще не потеряла надежду на то, что ей, совсем недавно переехавшей из глубокой провинции, просто кажется. Ведь по большому счету, ну, что она знала о жизни? Вдруг в столице все массажные кабинеты выглядят так… эм… специфически. Как если бы в них располагалась городская резиденция графа Дракулы, ну, или публичный дом. Готические арки, позолота на стенах, тяжелые бордовые шторы и хрустальные люстры… Словом, полнейший кошмар.
– О чем? – моргнула Аня, проследив взглядом за указательным пальцем девицы.
– О ком, дурочка! Вот этот, как тебе? М-м-м?
Аня моргнула и на несколько секунд зависла, тупо пялясь в экран висящей на стене плазмы. Она провела шесть сеансов массажа и выложилась на все сто. А потому сейчас, когда её первый рабочий день подошел к своему логическому завершению, не совсем понимала, чего от нее хотят.
– Этот? Ну, тут полный букет… Первое, что бросается в глаза – перекос таза. Что может быть следствием аварии или неправильной осанки. Сходу сложно оценить. Думаю, здесь имеет место…
Сбивчивую Анину речь прервал громкий хохот.
– Я что, такая до хрена смешная? – удивилась она.
– Да! Я просто не могу с тебя… Вот же чудная! Перекос таза… А-ха-ха.
Аня пожала плечами. Дернула кнопки на униформе. Ей давно уже следовало поторапливаться. Однушка, которую она снимала, находилась у черта на рогах. Счастьем будет, если она попадет домой к девяти. А там Васька одна, между прочим! Какое ей дело до этой веселящейся курицы?
– Я ей Влада Санина показываю, а она о перекосах! – снова хмыкнула Лиза.
– Что?
– Это – Влад Санин, говорю. Слышала, может, в своей деревне? Он в прошлом году Греми получил! Нет? Господи, Нефёдова, а кого там у вас слушают? Нет… Ты посмотри, какой красавчик! Тело какое… Ах! Такого бы помассажировать, а не этого старого хрена. – Лизкины губы брезгливо поджались, когда она кивнула в сторону двери, которая несколькими минутами ранее захлопнулась за ее последним пациентом. Аня только пожала плечами. Ей было все равно, кому делать массаж. Лишь бы за это платили. Приятным бонусом ко всему было чистое тело. Потому что не все до такой степени заморачивались. И тогда заставить себя работать было сложнее.
Нет, она совершенно точно не хотела помассажировать Влада Санина. Кого угодно, но только не его.
– Мужик – как мужик, – пробормотала Аня, стягивая штаны. Хорошо хоть оголиться не успела! Потому что дверь распахнулась настежь, и в неё ввалился Сомов. Скользкий тип, работающий здесь в должности администратора. Бегающие глазки мужчины не сулили ей ничего хорошего. И Аня напряглась.
– Так, Нефёдова, ты уже освободилась? Быстро шуруй в третий. Там у нас большая знаменитость нарисовалась. А у знаменитости острая боль в спине. Надо как-то привести мужика в чувство. Говорит, у него важный концерт через пару часов.
– Денис Сергеич, так у меня уже рабочий день закончился, – возразила Аня, только кто ж ее слушал?
– Закончился – не закончился – мне решать. Тебе за работу заплатят? Заплатят! Тогда о чем разговор?
Аня перевела растерянный взгляд на Лизку. Очевидно, сообразив, какое направление приняли ее мысли, та сразу же открестилась:
– У меня запись через пять минут.
– Ну, так ты идешь?! Или я зря тебя оформлял на работу?
Не зря! Работа ей была нужна просто по горло. Скопленные на первое время деньги таяли на глазах. А места лучше она не нашла, сколько ни ходила по объявлениям.
– Иду, – пробормотала Аня, пряча искры, вспыхнувшие в глазах за темными густыми ресницами. Необходимость приспосабливаться давалась ей нелегко. Но гордость таяла вместе с деньгами. Еще месяц назад она бы в жизни не согласилась работать здесь. И вот, посмотрите!
Аня быстро застегнула кнопки на униформе – довольно странной, как для массажистки – с глубоким вырезом на груди, и посеменила вслед за Сомовым.
– Что хоть случилось?
– Это тебе клиент скажет.
– Пациент.
– Что?
– Пациент, говорю.
Денис Сергеич хмыкнул, но спорить не стал. Ну, хоть на этом спасибо.
Из-за закрытой двери третьего кабинета раздался рык:
– Да мне насрать, что он говорит… – Дальше последовала серия отборного мата. – Что? Нет, Кир, это не тебе. У меня тут спину скрутило… Так что там по поводу интервью? Раньше десяти не могу! – речь знаменитости была прервана громким стоном. – Да какого хрена? Где эти гребаные врачи?!
Вообще-то Аня была фельдшером. Доучиться не было возможности. Ей пришлось устроиться на работу сразу после четвертого курса медицинского. Поначалу планировала, что вернется – это было её мечтой. А потом… потом закрутила рутина. Денег абсолютно ни на что не хватало, мать, из-за болезни которой она и бросила универ, слегла, и с каждым днем ей становилось лишь хуже. Впрочем, от массажиста никто и не требовал высшего медицинского образования. Ее квалификации было вполне достаточно. С чем-чем, а с документами у Ани был полный порядок. Не то, что у Лизки, которая, похоже, вообще нигде не училась.
– Добрый день. На что жалуемся?
Лежащий на массажном столе мужчина вскинул голову, но, застонав, тут же вернулся в прежнее положение:
– Защемление у меня. Давайте. Сделайте уже хоть что-то…
А она не могла. Просто стояла, тупо открыв рот, и не понимала… Не понимала, как такое возможно! Ну, сколько в этом городе жителей? Разве у них был хоть малейший шанс встретиться? А ведь это действительно… Действительно он! И голос этот хриплый, который, проникая под ребра, царапает, щекочет что-то внутри – его же ни с чем не спутаешь. Аня сунула в карманы предательски дрожащие руки. Влад снова застонал, приподнял голову, видимо, от боли вгрызаясь в кольцо пирсинга на губе.
– Нефёдова! – ощутимо приложил Аню Сомов. – Начинай! Не видишь – плохо человеку.
Первая мысль Ани была о том, что Влад зачем-то решил отыскать Ваську. Она действительно не могла поверить, что эта встреча была случайной. Страх прошелся холодком по позвоночнику и угнездился внизу живота.
– Мне нужна карта пациента… Снимки… – просипела девушка.
– Нет у меня никакой карты! – прорычал «пациент» в ответ и выругался.
Сомов снова пнул Аню в спину и сделал страшные глаза. Что ж… Похоже, выхода у нее не оставалось. Она сделает этот проклятый массаж. На свой страх и риск.
Стараясь не думать о том, кто перед ней, девушка сосредоточилась на привычных движениях. Вымыла руки, приготовила махровую простынь, коробку бумажных салфеток и массажное масло. Убедившись, что она приступила к делу, Сомов ушел, на прощанье обдав Аню еще одним предупреждающим взглядом. Как будто и так было не ясно, что начни она отпираться – просто вылетит отсюда, как пробка из-под шампанского. Впрочем, сейчас даже шанс остаться безработной не пугал ее так сильно, как необходимость прикоснуться к лежащему на массажном столе мужчине.
– Есть ли у вас какие-либо противопоказания к массажу?
– Нет!
– Вы обращались к врачу? Был ли вам поставлен какой-либо диагноз?
– Радикулопатия.
Аня кивнула. Что-то такое она и предполагала. Так, ладно! Хорошо… Противопоказаний вроде бы и правда не было.
– Вы применяете какие-либо противовоспалительные средства? – спросила, впервые касаясь его смуглой кожи. Как под гипнозом очерчивая рисунок татуировки пальцами.
– Нет, – процедил сквозь зубы Влад. – Так вы, наконец, начнете, или лапать вам меня интересней?
Аня отшатнулась. Сердце колотилось, как сумасшедшее. Это «бум-бум-бум» отдавало в ушах гулким раскатистым эхом. Черт! Он ее подловил.
– Перед любым сеансом массажа мышцы пациента необходимо разогреть, – так твердо, насколько это было вообще возможно, заметила девушка и вернулась к привычным поглаживаниям.
Влад хмыкнул. Но этот звук практически сразу же перерос в стон.
– Больно?
– Нет, мать его! Приятно!
– Массаж не принесет быстрого облегчения. Я, конечно, попробую снять мышечный спазм, но вам однозначно следовало бы проколоться.
– Кажется, кому-то мало моей спины… – фыркнул пациент, а у Ани от такой наглости отвалилась челюсть.
– Кажется, кто-то о себе очень высокого мнения, – не смогла удержаться – съязвила в ответ и едва не застонала в голос. Если Санин пожалуется на ее работу – её просто выгонят. И кому от этого станет легче? Уж точно, не ей. И не Ваське – ради которой она все это и терпит.
Аня закусила губу и перешла к растиранию. Мышцы Влада перекатывались под её сильными пальцами, и от этого движения татуировки, покрывающие его тело, словно оживали. Она взволнованно следила за их перемещением и отсчитывала в уме количество выполненных подходов. Ей оставалось потерпеть совсем немного. Или… нет? Судя по всему, в их электронной базе не нашлось карты Санина. И это могло означать, что он не был их пациентом. Если бы не одно «но». Наличием карты тут вообще мало кто мог похвастаться. Сомов этим почему-то не заморачивался.
Разогрев пациента, Аня перешла к массажу более глубоких слоев мышц.
– Ум-м-м… – простонал Влад.
Этот звук прокатился по телу и с силой ударил ей под колени. Аня покачнулась. Ухватилась руками за край стола. И медленно-медленно выдохнула, в попытке справиться с этой странной реакцией. Как же она на себя злилась! На то, что вот так отреагировала. Как одна из придурочных фанаток Санина, которые слэмили на его концертах, в надежде дорваться до звездного тела. Как когда-то давно делала ее сестра…
Думай о Ваське! Просто сделай то, что должна, и дуй домой! – приказала себе девушка, возвращаясь к работе.
– Мы закончили. Если есть желание – могу уколоть, – пробормотала Аня, рискуя вновь дать Владу повод для шуточек. К черту! Она не могла не предложить ему помощь, видя, как тот мучается.
– Не надо. Мне уже лучше.
Влад сбросил простыню, которой Аня его укрыла, и сел на кушетке. Серебряная цепочка у него на шее качнулась.
– Вам бы еще полежать, – пробормотала Аня, оглядываясь через плечо. Почему-то к ней снова вернулся страх… Страх, что он узнает в ней ту девочку, которую знал когда-то давно.
– Не могу. У меня полно дел.
Так же осторожно Влад встал. Потянулся к лежащим на стульчике джинсам. Аня прикинула в уме, сколько ему сейчас лет. Немало, лет на пятнадцать больше, чем ей самой, но он находился в прекрасной форме. За прошедшее время изменилась разве что его фигура. Нельзя сказать, что Влад потолстел. Просто… эм… приобрел законченные очертания. Он был по-настоящему красив. Идеален…
Дурость. Но она снова на нем залипла. Поймав её за подглядыванием, Влад вскинул бровь. Мазнул липким ощупывающим взглядом по ее телу:
– Хочешь предложить мне еще что-нибудь? Что-то, кроме укола? – на этот раз его пристальному вниманию подверглись стены массажного кабинета. Весь этот бархат, хрусталь и позолота… Представляя, что он мог подумать, Аня сглотнула:
– Нет. Я – массажист, и сделала все, что могла.
Она крутанулась на пятках и едва ли не побежала к двери. Как переодевалась, как мчала к подземке – не помнила. Как же все-таки хорошо, что он ее не узнал! Аня бы со стыда сгорела… Ведь теперь ясно, что Влад попал в их салон случайно. Да и какие он о нем сделал выводы – тоже понятно. Обхватив пылающие щеки ладонями, Аня выскочила из вагона и едва ли не бегом помчалась к отправляющейся маршрутке.
– Привет! Ты сегодня долго.
– Привет, Васька, срочный пациент образовался под конец. Ты ела?
– Угу. И тебе пельменей сварила. Остыли, правда. Но я тебя раньше ждала.
– Ты прелесть! – восхитилась Аня, чмокнув девочку в щеку.
– Угу, мам, ты тоже ничего.
Глава 2
– Ну, что? – вскинулся Влад, когда его ассистент вновь заглянул в гримерку.
– Ничего! Мы облазили всю сцену. Там тоже нет!
– Ищите лучше! Он не мог просто так исчезнуть.
– Ты уверен, что потерял его во время выступления? – нервничал Стас.
Влад растер лоб. Он, хоть убей, не мог вспомнить, когда видел свой медальон в последний раз. Дерьмо, а не день! Все хуже и хуже.
– Я не знаю, Стас! Просто постарайтесь его найти.
– Угу. Обязательно. Там еще эта… Журналистка ждет. Помнишь?
– Да твою ж мать! – выругался Влад. Он ведь и впрямь забыл! И уже собирался домой.
– Так, что, мне звать ее?
– Нет. Я сначала в душ.
– Оу, там такую прислали, что она и спинку бы тебе потерла, – заржал Стас и нарисовал в воздухе две крутые дуги. Влад поморщился. Когда-то он бы, может, и не отказался от такой возможности. Но с тех пор утекло много воды. К сорока он стал более разборчивым в связях.
– Зови минут через пятнадцать.
Они отработали концерт в новеньком зале на девять тысяч человек. Здесь была нормальная просторная гримерка, отдельная туалетная комната и всякие другие плюшки, предусмотренные его райдером. Не то, что в самом начале, когда онибыли вынуждены выступать везде, куда бы их ни позвали, чтобы просто не сдохнуть с голода.
Наверное, ему нужно было радоваться. В конце концов, не к каждому артисту выстраивается такая очередь из желающих попасть на его шоу. В такие моменты начинаешь как-то особенно ценить свою работу, да… Но Влад никак не мог перестать думать о том, что на второй песне случился сбой, а в середине программы на несколько секунд отключились левые мониторы. Люди в зале этого даже не заметили, продолжая орать выученные на память слова. Музыканты делали вид, что ничего не случилось, камеры писали и транслировали картинку на экран, а он сам продолжал петь. Из последних, мать его, сил.
Это был завершающий концерт в их мировом турне. Даже как-то не верилось. Позади два года работы. Десятки городов и десятки тысяч фанатов. А впереди… впереди долгая работа в студии. По которой он уже успел соскучиться.
Прохладный душ хоть немного взбодрил. И смыл с него запах массажного масла. Влад обмотал белое полотенце вокруг бедер и вышел в гримерку. То ли Стас не передал барышне его слова, то ли барышня сама проявила инициативу… Как бы то ни было, в гримерке он был не один.
– Добрый вечер, – девица взмахнула длиннющими ресницами и бросила на него томный взгляд. – Меня зовут Лилу. Вы любезно согласились дать интервью для нашего канала…
– Да-да, – прервал речь журналистки Влад, – кажется, вам назначено, – он сверился с часами, брошенными им на туалетном столике, – на одиннадцать. Будьте любезны, – он указал на дверь, – у меня еще, по меньшей мере, восемь минут на то, чтобы хотя бы одеться.
Девица вспыхнула и посеменила к двери, громко стуча каблуками.
Влад вернулся взглядом к зеркалу:
– Будьте любезны, – перекривлял он себя. Хмыкнул и потянулся за джинсами. Спину прострелила острая боль. Он резко выдохнул и ухватился за кресло. Боль отступала нехотя, не спеша. Наверное, ему все же стоило согласиться на укол. Но к тому моменту, как массажистка предложила его сделать, Влад успел немного прийти в себя и оценить место, в котором его угораздило оказаться. А потому уколы там ставить он не решился. Побрезговал, если уж начистоту.
А девочка была хорошенькая, да. Совсем не для такого места. Она ему кого-то ужасно напоминала. Но сколько об этом ни думал, Влад не мог вспомнить – кого. В дверь постучали.
– Можно? – в гримерку заглянула все та же девица.
– Пожалуйста. У меня есть полчаса.
Пухлые губы поджались. Всем своим видом демонстрируя Владу свое недовольство, девица прошествовала к креслу и устроилась в нем, закинув ногу за ногу. Так себе ноги, если честно. У сегодняшней массажистки были получше. Влад вдоволь на них насмотрелся в прорези стола для массажа.
Дерьмо. Какого черта он опять об этом думает?
Ассистенты закрепили на нем микрофон. Установили свет, камеры. Интервью началось. Настроение из просто дерьмового трансформировалось в дерьмовее некуда. Нет, он даже не мечтал, что Лилу поразит его каким-нибудь креативом, но и такого пугающего непрофессионализма как-то не ожидал. Ее вопросы были даже не банальными. Они были затертыми просто до дыр.
– Вы утверждаете, что отечественная музыка… – девица заглянула в айпад, чтобы дословно процитировать его слова, – «редкое дерьмо». Вам не кажется, что это звучит довольно снобистски?
– Нет, – коротко ответил Санин. – Со мной могут соглашаться, или нет. Признаться, мне все равно. Я достиг того уровня гармонии, когда мне уже не нужно кого-то в чем-то убеждать. Качественная музыка – штука достаточно дорогая. У нас практически невозможно записать струнный состав, так как нет нужных специалистов, помещений, нет самих музыкантов. Люди слушают какие-то заменители, и их это устраивает. Да и производителю контента такое дело лишь на руку. Им нет смысла рвать жопу по причине дешевизны.
– То есть такое положение вещей устраивает обе стороны?
– Абсолютно.
– Хм… – Девица снова уткнулась в планшет и, не глядя на него, заметила: – Вы никогда не были женаты…
Влад пожал плечами и бросил на интервьюера ироничный взгляд.
– А как вы относитесь к тому, что некоторые женщины приписывают вам отцовство своих детишек?
Влад нахмурился. Вопрос был просто идиотским. Хотя бы потому, что единственный такой случай произошел с ним, наверное, еще лет пять назад. И, конечно же, эти заявления были бердом сивой кобылы. В популярности, как ни крути, полным-полно минусов. Фанатки со съехавшей набекрень крышей – один из них. Не то, чтобы он не трахал фанаток.
– Никак. Потому что это беспочвенные обвинения. Я знаю, где продают презервативы, – наклонившись к девице, перешел на доверительный шепот Влад. Естественно, он стебался. Естественно, она это поняла. Поправила нервным движением локоны, наигранно рассмеялась:
– Ну, вот вы знаете, а с моей дочерью в классе учится девочка, которая с пеной у рта доказывает, что её отец – это вы.
– Бедный ребенок…
Влад упустил момент, когда их разговор перешел на одноклассниц его интервьюера. Он с надеждой посмотрел на часы. У той оставалось еще пару минут.
– Вот… Как вам? По-моему, даже похожа…
Дура… Ну, какая же дура. И под нос ему фотографию тычет… Сохраняя по крохам остатки вежливости, Влад опустил взгляд. Да так и застыл, глядя на фотографию. На него девочка походила слабо. Может быть, только носом. На лице взрослого мужика такой смотрелся нормально. А вот для девочки был явно великоват. Но поразило его другое. Он забрал телефон из рук недоумевающей девицы и нетерпеливым движением пальцев увеличил фотографию. Вылитая… Просто вылитая Алинка. Но… как? Как такое возможно? Она ведь погибла… Спустя два или три года после того, как они расстались. Влад не помнил точно, сколько времени ему понадобилось, чтобы избавиться от этих токсичных отношений. Он как раз только-только начал приходить в норму.
Да ну… Бред. Не было у нее никакой дочки. Где Алька была, а где дети? Она бы её угробила. Да и не выносила бы ни за что. Секс, наркотики… нет, не рок-н-рол, а инди-поп, в который он ударился в те годы… Вот, что было смыслом Алькиной жизни. Гастроли, пьянки, сопровождающие рождение музыки, потом более тяжелые допинги, беспорядочный секс… Это болото затягивало Альку, а она тащила за собой и его. Разочаровавшегося, невостребованного в то время. Ему приближался тридцатник, и Влад все сильнее паниковал по поводу своей нереализованности. Господи, да те, кто выстреливал, в двадцать семь уже на покой уходили. Джимми, Дженис, Джим, старина Курт и Эмми[1]. Они все ушли молодыми. На самом пике формы. А он просрал молодость и ничего не добился. Эти мысли вгоняли Влада в депрессию. Он топил их в алкоголе, женщинах и кокаине. К которому, к счастью, не успел пристраститься. Алька ревновала, Алька потакала всем его демонам, Алька, как камень, тащила его на самое дно. Об их скандалах и драках ходили легенды. Ему было уже не до творчества. И не до репетиций… Это нужно было заканчивать. И начинать все заново. С чистого листа. Вот тогда они и расстались. После более чем двенадцати лет отношений. Встречаться они начали еще в школе…
Это было тяжело. Он просто оборвал все связи и закрылся в студии друга на долгих четыре месяца. Невыносимо. Вот, как это было. В первое время Влад думал, что музыка в нем умерла. Ему ничего не хотелось. И то, что поначалу казалось спасением – стало его проклятьем.
– Наше время истекло, – нахмурился Влад, застегивая на запястье браслет часов, которые стоили больше, чем он в свое время потратил на запись альбома.
В гримерку заглянул Стас.
– Нашли? – бросил Влад, осторожно выбираясь из кресла. Ассистент лишь покачал головой:
– Прости, брат. Действительно все облазили.
– Дерьмо.
– Мне правда очень жаль.
Влад взмахнул рукой, подхватил сумку и, не глядя больше ни на журналистку, ни на собственного помощника – погреб к двери. Выходил через черный ход, но даже там его поджидали фанаты. Ребята из охраны сунулись на помощь, но Влад дал им понять, что сам разберется. Небольшая раздача автографов и незапланированная фотосессия – и он, наконец, освободился.
– Подкинуть домой?
Влад обернулся на голос. Его бэк-вокалистка подпирала задницей блестящий бок своей новенькой тачки и радостно ему улыбалась.
– Я думал, все уже разъехались.
– Как видишь – нет, – развела руками Майя.
Темненькая, ладная, с хорошими формами. Девушке было немного за тридцать, и он все чаще думал о том, что у них бы могло что-то выйти. Что-то серьезное. Но Влад все еще осторожничал и не форсировал события, а Майя его не подгоняла, хотя и давала понять, что не против попробовать.
– Не хочешь поужинать? – улыбнулась она.
Влад покачал головой. Почти с сожалением. Сейчас он ничего не хотел. И никого. Мысли о прошлом растревожили душу. Да и адски болела спина.
– Разве тебя не ждет Лешка?
Лешка – сын Майи. Отличный четырехлетний парень. Глядя на них, он размышлял, каково это, когда тебя дома ждут? Жена… дети. Майя была отличной матерью. Да… у них могло бы что-нибудь получиться. Влад чувствовал, что уже готов к этому.
– Он сегодня остался у мамы. А завтра я ему обещала пойти в зоопарк.
– Тогда, думаю, тебе следует лечь пораньше. А поужинаем обязательно. В другой раз. Окей?
– Без проблем, – пожала плечами Майя, открывая дверь своей тачки. – Если заскучаешь завтра – подгребай к нам.
– Заметано.
– Влад…
– М-м-м?
– Ты сегодня был просто шикарен.
Влад поднял вверх два больших пальца. А потом, улыбаясь, забрался в машину и включил фары. Майя выехала со стоянки первой. Он последовал за ней, но на первом же повороте свернул налево. Постепенно яркие огни центра сменились невзрачными серыми спальниками, а он несся все дальше. Разгоряченное лицо обдавал нежный весенний ветерок, проникающий в чуть приоткрытое окно. За городом пахло сырой землей и уже отцветающими деревьями. В двадцати километрах съехал на не слишком широкую, но добротную асфальтированную дорогу. Он жил на отшибе деревни, у самой реки. В большом доме, который построили по его чертежам. Здесь все было устроено по его вкусу. Каждая мелочь. Именно поэтому Влад никогда не приглашал в свой дом посторонних. И тем более никаких журналистов. Наверное, если бы не гастроли, он бы отсюда вообще никуда не выходил. В этом доме хранилась вся его аппаратура и старое антикварное фортепиано возле окна, из которого открывался просто шикарный вид на реку.
Дом встречал его полумраком и абсолютной тишиной. Здесь также находилась студия, в которой он записывал все свои песни. На звукоизоляции не экономили. Влад закрыл глаза, представляя, что здесь звучат голоса Майи и Лешки, раздается детский плач, но картинка не складывалась… Что-то было не так.
Ладно, он подумает об этом потом… Еще есть время.
