Юлия Шилова
Согрей меня, или Научи меня прощать
От автора
Дорогие мои друзья, я безумно рада встретиться с вами вновь! Мне так приятно, что вы держите в руках эту замечательную книгу!
В своих письмах довольно часто вы задаете мне один и тот же вопрос: как отличить мои новые книги от тех, которые были изданы несколько лет назад, ведь теперь у них двойные названия? Это очень просто. На новых книгах написано: НОВИНКА. На книгах, написанных несколько лет назад: НОВАЯ ЖИЗНЬ ЛЮБИМОЙ КНИГИ. Поэтому будьте просто внимательны.
Я бесконечно благодарна читателям, которые собирают мои книги в разных обложках и имеют полные серии всех изданных книг. Для меня это большая честь и показатель, что я нужна и любима. Переиздания заново отредактированы, а у меня появилась потрясающая возможность вносить дополнения, размышления и, как прежде, общаться с вами на страницах своих романов. Теперь я могу отвечать на ваши письма и вопросы в конце книг, рассказывать, что творится в моей творческой жизни, да и просто открывать вам свою душу. Для меня всегда важен диалог с читателем.
На этот раз я представляю на ваш суд ранее издававшийся роман под новым названием «». Думаю, что роман обязательно понравится тем, кто будет читать его впервые, а если кто-то захочет приобрести книгу в новой редакции, я думаю, он не разочаруется, перечитав роман заново. Я сама перечитала эту книгу совсем недавно и получила колоссальное удовольствие. Книга живая, интересная и динамичная. Искренне надеюсь на то, что она вас не разочарует и придется по душе.
Спасибо за ваше взаимопонимание, любовь к моему творчеству, за то, что все эти годы мы вместе. Мне радостно, что мои книги в новом издании представляют для вас ничуть не меньшую ценность, чем те, которые только что вышли из под моего пера. Спасибо, что вы помогли мне подарить этой книге новую жизнь. Если вы взяли в руки эту книгу, значит, поддерживаете меня во всех моих начинаниях. Мне сейчас, как никогда, необходима ваша поддержка…
Я бесконечно благодарна вам за любовь, неоценимую поддержку, дружбу, за то, что наша с вами любовь неразрывна.
Заходите на мой сайт: WWW.SHILOVA-AST.RU
На этом сайте я с удовольствием общаюсь со своими поклонниками. Если вы еще не с нами, то обязательно присоединяйтесь. Мы очень ждем. У нас образовалась самая настоящая семья. На форуме моего сайта мы делимся радостями, горестями, переживаниями и протягиваем друг другу руку помощи. МЫ КОМАНДА. Там собрались самые красивые, самые прекрасные и просто потрясающие люди, от которых идет свет и тепло. Приходите! Не пожалеете! Я буду ждать!
Не забывайте, что поменялся адрес для ваших писем. Пожалуйста, не пишите на старый. Он больше не существует.
Новый адрес:
129085, Москва, абонентский ящик 30.
До встречи в следующей книге. Я приложу все усилия, чтобы она вышла как можно быстрее.
Любящий вас автор, Юля Шилова
Пролог
Успех следует измерять не столько положением, которого человек достиг в жизни, сколько теми препятствиями, какие он преодолел, добиваясь успеха.
Д. Вашингтон
Сидя перед камином, я скармливала прожорливому пламени страницу за страницей толстую тетрадь своего дневника и… старалась сдерживать слезы. – Я не хочу об этом никогда вспоминать. Что было, то было, – говорила я сама себе и тихонько всхлипывала. – Все уже в прошлом… Дневники ведут те, кто живет прошлым. А я больше не собираюсь жить прошлым. У меня просто нет сил на это. Я хочу жить будущим. А если не смогу жить будущим, то хотя бы настоящим. Когда живешь прошлым, разрушаешь себя по частям, уничтожаешь душу и съедаешь саму себя по кусочкам. Самоедство довольно страшная штука. Ты пишешь о том, что было сегодня, но по-любому захочешь потом полистать дневник и почитать о том, что было вчера, позавчера, месяц назад, год, два, три, пять… И тогда оживут эти воспоминания, и ты начнешь заново проживать прошлое… Оторвав взгляд от камина, я посмотрела в окно и увидела, что на улице уже успело стемнеть. Где-то там, за моим темным окном, текла жизнь. Кто-то пришел с работы, сел ужинать и заговорил со своими близкими о том, как прошел день. Кто-то пошел в кино на вечерний сеанс и наслаждается просмотром хорошего фильма. Кто-то встретился с друзьями в кафе и потягивает из чашечки ароматный жасминовый чай. И только я, наедине со своими мыслями, смотрю на огонь и отдаю ему страницу за страницей в надежде на то, что сейчас все сгорит, прошлое меня навсегда отпустит и я почувствую ни с чем не сравнимое облегчение. Сжигая страницу за страницей, я прощалась со своими воспоминаниями, чувствовала острую душевную боль и слепо верила в то, что боль обязательно пройдет, потому что она не может длиться вечно.
Она притупляется и не ощущается столь остро. Все закончится долгожданным, исцеляющим облегчением.
Как только одна тетрадь была сожжена, я тут же взяла вторую и открыла первую страницу. Перед глазами возникли так и не забытые слова. Взяв бокал красного терпкого вина, я сделала глоток и вырвала одну из страниц. Собираясь с духом, чтобы бросить ее в огонь, я почувствовала, как какая-то непреодолимая сила еще раз заставила меня пробежать глазами написанное. И в очередной раз передо мной возникло то, что произошло тем роковым вечером…
Я плохо помню, что произошло.
Зимой довольно рано темнеет. Я шла к своему подъезду, смотрела на красивый пушистый снег и чувствовала себя почти счастливой… Я научилась быть счастливой от элементарных вещей и даже от того, что пошел долгожданный снег и все деревья оделись в роскошные белоснежные одежды. Я ловила снежинки в свои ладони и, как только они таяли, тут же принималась ловить новые. На моем лице появилась безмятежная улыбка, а в моих глазах светилась радость от того, что вокруг тихо, хорошо и спокойно. Где-то прогуливались счастливые парочки. Кто-то гулял с собакой, а кто-то парковал машину на находящуюся рядом с домом стоянку.
Зайдя в пустой подъезд, я прошла мимо почтовых ящиков и направилась к лифту.
Я не поняла, откуда он взялся. Незнакомец успел заскочить в лифт следом за мной, когда уже закрывались двери. Все произошло слишком быстро. И я оказалась в лифте с незнакомым мужчиной. Только позже, от правоохранительных органов, я узнала, что мой убийца ждал меня, притаившись под лестницей.
Меня даже не успела охватить паника. У меня совершенно не было времени ни для того, чтобы молить о пощаде, ни для того, чтобы попытаться себя защитить. Все произошло буквально за считанные секунды. Человек, так молниеносно заскочивший в лифт, заставил меня потерять сознание всего лишь от одного удара по голове. Он нанес его в тот момент, когда я еще не успела опомниться, прокрутить ситуацию и подумать о том, что происходит. Мое тело поползло по стенке лифта, а затем я потеряла сознание, и с грохотом упала на пол, ударившись головой.
На секунду я пришла в себя, но от сильнейших ударов ногами, которые наносил мне убийца, снова проваливалась в черную яму. А затем… Затем я помню, как пришла в себя еще раз, совсем ненадолго. Незнакомец сдернул с моей шеи косынку, сел на корточки, расстегнул верхние пуговицы залитой кровью дубленки и взял мою тонкую длинную шею в свои могучие, сильные руки. Я не просила его меня пощадить.
По той причине, что я просто не могла говорить, а из моей груди вырывались только едва слышные, слабые хриплые стоны. Я почти ослепла – мои глаза застилала кровь. Но все же, несмотря на непрерывный гул в ушах и затуманенное сознание, я услышала последние слова убийцы:
– Что ж ты, девка, такая хрупкая, а такая живучая?! Говорил же, надо пулю в тебя всадить, так нет, меня уверили, что ты на ладан дышишь. На тебе же места живого нет, а жизнь еще тлеет. Жить хочешь… Оно и понятно, да только хрен у тебя это получится. Все мы там будем…
Мужчина нервно рассмеялся и принялся сжимать мою шею. А мне… мне совсем не было больно. Просто в глазах вновь стало темно, и где-то глубоко в подсознании мелькнула мысль о том, что меня уже нет. Или почти нет. Где-то по-прежнему бурлит жизнь, но меня в ней уже нет. Сегодня меня не стало, и эта жизнь бурлит без меня. Я уже почти не дышала.
Я хотела одного – чтобы это как можно быстрее закончилось. Как можно быстрее…
* * *
Пригубив вино, я вновь скормила несколько страниц прожорливому огню и, вырвав из тетради следующий листок, пробежала его глазами.
…Все врачи в один голос заявили, что я родилась в рубашке, потому что вообще-то после той трагедии, которая со мной произошла, у меня не было никаких шансов выжить. Убийца не придушил меня до конца, потому что лифт вдруг остановился, двери открылись, и нас увидели ожидавшие лифт люди. Убийца тут же бросился прочь и, воспользовавшись общим смятением, покинул подъезд. Врачи говорят, что я осталась в живых по двум причинам. Если бы лифт открылся минутой позже и карета «скорой помощи» по великой случайности не проезжала после очередного вызова мимо моего дома, все для меня закончилось бы гораздо печальнее.
После произошедшего я недосчиталась сущих мелочей: кошелька, сережек, мобильного телефона. Несмотря на то что мой убийца и представил случившееся как грабеж, эту версию хоть и приняли во внимание, но не как основную. Уж больно жестоким для грабежа было избиение. Как-то не правдоподобно.
Так что основной версией рассматривалось заказное убийство. Даже в реанимации, едва придя в сознание, я мысленно прокручивала слова напавшего на меня человека, прочно засевшие в моей голове: «…Говорил же, что надо пулю в тебя всадить, так нет, меня уверили в том, что ты на ладан дышишь».
Впереди были долгие месяцы борьбы за жизнь.
К глубокому удивлению врачей, которые собрали мое лицо буквально из кусочков, я смогла полностью восстановиться. Мне даже вернули тот внешний вид, который был ранее. Больше всего я переживала за свой раздробленный нос. Но современная хирургия достигла великолепных результатов, и сейчас форма моего носа ничем не отличается от той, которую он имел до того страшного вечера.
Бог дал мне силы, и ко мне вернулось здоровье.
И это несмотря на многочисленные гематомы, на частичное кровоизлияние в мозг и другие малоприятные вещи. Когда я вышла из больницы, на улице уже было тепло, а от того рокового снежного вечера остались лишь воспоминания…
Огонь начал скручивать брошенный в него листок дневника, а в моих руках был уже следующий.
Я не очень люблю вспоминать о днях, проведенных в больнице, о постоянных повязках на лице, об изнурительных процедурах, плохом самочувствии и сострадании медицинского персонала. Когда я шла по коридору, медсестры смотрели на меня глазами, полными жалости, и озадаченно качали головами:
– Господи, кто ж тебя так… Что ж за изверг… Сколько тебе, милая, пришлось натерпеться…
Я как-то глупо улыбалась, и становилось непонятно, кто кого пытался успокоить и приободрить: я медицинский персонал или медицинский персонал меня. Тогда я не понимала, что именно они имеют в виду, чего мне пришлось натерпеться. Ведь в тот злополучный зимний вечер мне не было больно. Меня убивали, а я просто хотела, чтобы это как можно быстрее закончилось. Мне стало невыносимо больно потом, когда я поняла, что я осталась жива…
В больнице я часто смотрела в окна на черные силуэты деревьев, и они заставляли меня думать о том, что где-то там, далеко, существует смерть. Наблюдая за прощальным разгулом зимы, я смотрела в небо и просила у бога здоровья и сил. И бог услышал мои молитвы, вернув здоровье и жизненно необходимые силы. Я уже привыкла к визитам оперативников, рассматривала фотороботы, фотографии и ощущала, как на меня наваливается шквал различных воспоминаний. Я беседовала с многочисленными психологами, которые убеждали меня в том, что я лицом к лицу встретилась с демоном и он не смог взять надо мной верх, что теперь я должна все забыть и продолжать жить. Продолжать жить… Легко сказать и как трудно продолжить.
Я часто думала о том, что не сделала в жизни ничего плохого. Никому… Разве только всегда отстаивала свою честь и никогда не изменяла чувству собственного достоинства.
Бросив очередной листок в камин, я вновь вернулась в воспоминания и представила себя во все той же больничной палате с сидящим напротив психологом. Он требовал от меня результатов, а я заметно нервничала и просила его дать мне время для того, чтобы посмотреть на мир теми глазами, которыми я смотрела раньше. Психологи необычайно жестокие люди. Они учат нас жить и не терпят, если их уроки проходят даром. Они навязывают нам свои мысли, эмоции и убеждают нас в своей правоте.
Задумчиво посмотрев на постепенно затухающее пламя, я бросила в него еще несколько страниц дневника и принялась читать то, что первым попалось мне на глаза. Одним словом, я вновь вырвалась из настоящего и опять пересеклась с прошлым.
Это был вполне обычный день. Одна из медсестер сказала, что ко мне пришел гость и если я не против, то сейчас он поднимется. В тот момент я лежала под капельницей и чувствовала себя отвратительно. Увидев в дверях человека, с которым прожила несколько лет, я сморщилась от недовольства и посмотрела на чересчур огромный букет роскошных роз вполне равнодушным взглядом. ОН сел рядом, заметно занервничал и как-то глупо улыбнулся.
– Тебе кто-нибудь говорил, что ты выглядишь просто паршиво? – Видимо, ОН попытался меня немного развеселить, но это была неуместная шутка.
– Да, я слышу подобные комплименты каждый день.
Я внимательно посмотрела на того, которого когда-то любила, и отметила про себя, что его волосы чересчур растрепаны, а глаза странно воспалены и налились кровью. А еще от него несло перегаром.
– Веселился где-то?
– Нет. Я просто узнал, что с тобой произошло. Я чуть с ума не сошел. Я… Почему ты мне не позвонила? Почему я узнал об этом последний? Почему ты не захотела мне сообщить?
– Зачем?
– Как это зачем? Мы с тобой столько лет прожили, а ты спрашиваешь – зачем? Может, тебе нужна моя помощь?
– Я уже почти год обхожусь без твоей помощи. Мне не привыкать.
– И кто в этом виноват?
– Я, конечно. – Я даже не задумалась над ответом, потому что уже тысячу раз так же отвечала на подобный вопрос. Почувствовав гул в ушах, я посмотрела на сидящего рядом мужчину усталым взглядом и тихо произнесла: – Я сейчас слишком слаба для того, чтобы объяснять тебе причины, по которым я не хочу с тобой жить. Мне кажется, я тебе уже все сказала. Я не хочу и не могу повторяться. Прости.
– Это все твой дурацкий характер.
– А при чем тут мой характер?
– При том, что ты сознательно разрушила наши с тобой отношения. И вот результат.
– Какой результат?
– Результат того, что ты осталась одна. Не успели мы с тобой расстаться, как ты тут же стала жертвой грабителя. При нашей совместной жизни не наблюдалось ничего подобного.
– Ты хочешь сказать, что во всем, что со мной произошло, виновата я сама?
– Шляешься где-то по ночам… А нормальные женщины сидят в это время дома вместе со своими мужьями.
– Все произошло не ночью, а вечером. Просто зимой рано темнеет.
– Какая разница?! Наверное, сама спровоцировала своего грабителя.
– Чем?
– Длинными сапогами, тонкими чулками и короткой дубленкой.
– Если бы я была так одета и таким образом спровоцировала его, перед тем как убить, он бы сначала меня изнасиловал.
– Подожди. У тебя еще все впереди.
– Что значит «у меня впереди»?
– Поживешь еще немного без мужа, тебя не только ограбят, но и изнасилуют.
– Да пошел ты!
Дотянувшись до прикроватной тумбочки, я взяла металлическую кружку и кинула ее в сторону некогда близкого мне человека, но он вовремя пригнулся, и кружка пролетела мимо его головы. Увидев на моих глазах слезы, он склонился ко мне как можно ближе и заговорил, словно в бреду:
– Прости. Я сам не знаю, что со мной творится, что творится с нами. Я старался… Ведь мы неплохо жили! Ну скажи же, что неплохо! А ты перечеркнула все в один день. Жирной чертой. Ты сама совершенно сознательно разбила нашу семью. Я же говорил, что ты без меня пропадешь. Говорил! Ты без меня не сможешь… Ты никогда не найдешь того, кто бросит к твоим ногам целый мир…
– Я никого не ищу.
– Ты не сможешь долго одна. Придет время, и ты будешь кого-то искать. Обязательно будешь. Я видел тебя с мужчиной. Скажи, ты с ним спишь?
– Что?! – Я буквально оцепенела от хамского вопроса.
– Я же тебя ясно спросил: ты спишь с тем мужиком, с которым я видел тебя в парке?
– Это тебя не касается. Никто не лишал меня права на личную жизнь. Ты тоже не одинок.
– Я не одинок, потому что ты меня выгнала. Как бродячего пса. Просто открыла дверь, выставила вещи в коридор и попросила больше никогда не появляться в твоей жизни.
– Все было совсем не так. О своем решении расстаться с тобой я сообщила совершенно деликатно за ужином, с бокалом вина в руке. Я не скандалила и не впадала в бабскую истерику. Я просто сказала тебе, что все кончено, что у меня своя система ценностей и ты не вписываешься в нее никаким боком. Я призвала тебя расстаться красиво. Без слез, взаимных оскорблений и ненависти друг к другу. Да, были моменты, когда нам было хорошо вместе, но их было слишком мало для того, чтобы продолжать дальнейшую совместную жизнь. Я говорила с тобой совершенно серьезно, но ты не принял мои слова всерьез, потому что уже давно разучился относиться ко мне серьезно. Ты просто вышел из-за стола и ушел смотреть телевизор. А утром уехал в так называемую командировку.
– И когда я вернулся, мои вещи были на улице, а замки в квартире заменены.
– Я же объявила тебе о своем твердом решении расстаться. Я не виновата в том, что ты всегда меня игнорировал. Твоя командировка затянулась на несколько месяцев.
– Я хотел, чтобы ты остыла. Хорошенько подумала, все взвесила и поняла, что мы единое целое. Мы семья.
– Давай не будем пускаться в дебаты по поводу твоей затяжной командировки. Ты неплохо провел время на вольных хлебах и даже временно позабыл о моем существовании. Все это в прошлом. Я больше не хочу его ворошить. Я очень устала от всего этого.
– Ты развалила нашу семью и избавилась от меня, как от ненужной, надоевшей вещи, – уже в стотысячный раз принялся упрекать меня бывший супруг.
– И ты сразу пошел искать утешения к другой женщине.
– Ты же прекрасно знаешь, что это только до того момента, пока ты не позовешь меня обратно.
– Я никогда тебя не позову.
– Но почему?
– Потому что мне совершенно не хочется снова начинать жить так, как я жила раньше… Когда я думаю о нашей с тобой совместной жизни, мне становится по-настоящему страшно.
– Что-то, когда мы с тобой жили, я твоих страхов не замечал.
– Потому что, когда мы с тобой жили, я была слишком безмолвна и слишком опустошена для того, чтобы вообще что-то чувствовать.
– Люба, я больше так не могу. У меня не получается жить и знать, что ты не моя. Давай поговорим по душам.
– Ты столько лет не интересовался моей душой, так о какой душе мы можем говорить сейчас?
– Но ведь прежде чем начать совместную жизнь, мы с тобой договорились, что это навсегда.
– В тот день, когда я произносила эти слова, я и подумать не могла, что ты предложишь мне жизнь, выкрашенную в цвет боли и ненависти. Извини, но ты позабыл предупредить меня об этом.
– Ты сама себе все придумала. Ты себя накрутила. Я же так сильно тебя любил! Я никого так никогда не любил и уже не смогу полюбить!
– Ты никогда меня не любил. Ты любил только себя. А я… Я была тебе просто удобна. Хорошо иметь рядом с собой удобную жену.
– Хватит!
– Действительно, хватит. Я устала от твоих ежедневных нотаций по телефону. Теперь ты достал меня в больнице. Уходи. Я плохо себя чувствую. Я устала.
– Не прогоняй меня.
Мужчина наклонился ко мне близко и приложил палец к моим губам:
– Не прогоняй меня. Я тебе нужен.
Увидев лихорадочный блеск в его хитрых и почти безумных глазах, я подняла руку, на которой не было капельницы, и отвела уже почти чужой палец от своих губ.
– Уходи, – еще раз повторила я.
– У меня без тебя ничего не получается. У меня начинает темнеть в глазах, когда я о тебе думаю. Я вспоминаю, как ласкал твое тело, и не могу представить, что его будет ласкать кто-то другой. Ведь мы же были с тобой счастливы. Ты же так сильно меня любила… – Мой бывший супруг откинул одеяло и сунул руку под мою ночную рубашку так быстро, что я просто не успела опомниться. – Я тебя хочу… Ты даже не представляешь, как сильно я тебя хочу…
– Ты сошел с ума! Я же в таком состоянии… В любой момент сюда могут зайти! Прекрати немедленно. Пожалуйста, прекрати…
Но он меня не слышал. Он вообще не любил ко мне прислушиваться, потому что считал, что всегда прав. Вместо того чтобы остановиться, он запустил свою руку как можно глубже и навалился на меня всем телом, не обращая внимания, что игла капельницы выпала из вены.
Поняв, что словами его уже невозможно остановить, я собрала последние силы и ударила его коленом в пах. Он отшатнулся, скорчился от боли и со словами: «Ты еще пожалеешь» – направился к выходу.
Как только хлопнула дверь, я закрыла глаза и уже в который раз принялась размышлять о своей семейной жизни. Она всегда представлялась мне каруселью, в которой всего два всадника на деревянных лошадках, причем они постоянно выталкивают друг друга из седел. Я всегда мечтала о том, чтобы эта карусель меня отпустила, но из-за множества непонятных мне страхов боялась сделать хоть какой-нибудь шаг. Я не хотела выйти из этой игры победителем. Я была готова стать побежденной, только бы эта игра закончилась. Закончилась навсегда.
«Браки свершаются на небесах», – пронеслась в моей голове до боли знакомая мысль. Господи, как бы мне хотелось заглянуть в ту небесную канцелярию и задать вопрос тем, кто там: как они смогли благословить и допустить брак двух совершенно несовместимых людей? Из-за того, что и там, на небесах, такая бюрократия, из-за того, что свыше было допущено недопустимое, я должна насиловать собственную память и мучить себя совершенно непонятными укорами совести…
* * *
Скомкав очередной прочитанный листок, я кидаю его в камин и допиваю бокал. Осталась последняя страница.
Это был особенный день. Я подошла к зеркалу, висевшему на стене больничной палаты возле умывальника, и посмотрела на свое отражение.
– Милая, а ты ничего. Почти прежняя. Разве что только глаза изменились… – сказала я вслух.
В моих глазах появился страх, который раньше напрочь отсутствовал. Это были глаза одинокой женщины с искалеченной душой и разбитым сердцем, которая стала бояться даже собственной тени. «Время вылечит», – попыталась я втолковать своему отражению и с улыбкой на лице подумала о том, что придет время, страх обязательно меня отпустит и я еще станцую что-нибудь такое веселое, скажем канкан. И все же, несмотря на все пережитое, из зеркала на меня смотрела сильная женщина. Я знала, что она сильная, но мне почему-то захотелось ее пожалеть.
А затем пришел следователь. Он спросил, как я себя чувствую, и попросил меня сесть, потому что он должен сообщить мне что-то важное, что может вызвать у меня шок. Я села как прилежная ученица и мысленно прокрутила в голове то, что должна услышать. Наверное, он хочет сообщить мне о том, что мое дело зависло на мертвой точке, что все равно никого не найдут и что в этом году не выполнен план по раскрываемости преступлений, а это значит, что я должна посодействовать тому, чтобы поскорее закрыть уголовное дело, помочь поставить лишнюю галочку в плане и пообещать по возможности не ездить в лифте одной.
Но в этот раз я ошиблась. Следователь протянул мне стакан воды и произнес возбужденным голосом:
– Выпейте, вам станет легче.
– От того, что я выпью воды, мне не станет легче.
– Вчера мы задержали человека, который чуть было вас не убил.
– Что? – Я не поверила собственным ушам и уронила стакан с водой на пол. – Вы шутите?
– Нет. Я никогда не шучу при исполнении. Велась долгая работа. Мы вышли на одного подозреваемого. Затем произошло опознание, на котором присутствовали люди, увидевшие душащего вас преступника. Его тут же опознали. А после проведенной с ним серьезной беседы он раскололся…
Слова следователя слышались где-то вдали – у меня вдруг очень сильно загудело в голове и застучало в ушах. Я смотрела на протянутую мне фотографию и ощущала, как все плывет у меня перед глазами.
– Посмотрите внимательно. Это и есть тот человек, который совершил уголовно наказуемое деяние.
– Я его не знаю, – судорожно закивала я. – Чертовщина какая-то… Я вижу его первый раз. Я его не помню…
– Немудрено. Ведь вы же почти сразу потеряли сознание. Какая может быть память, если он чуть не вышиб вам мозги?!
– Кто он?
– Человек, который чуть было вас не убил. Он был готов вас прикончить. Вы же спаслись совершенно случайно.
– Он сумасшедший?
– Вполне нормальный молодой человек. Безработный. Увлекается восточными единоборствами.
– А за что он меня так? – По моим щекам потекли слезы.
– Да вообще-то у него к вам никаких претензий нет. Он вообще вас не знает. Вас ему заказали.
– Как это?
– Показали фотографию, рассказали то, что говорят в таких случаях. Он следил за вами. Для того, чтобы действовать наверняка.
– Надо же. И долго следил?
– Да нет. Пару дней.
– А я и не знала.
– Для того чтобы отвлечь внимание неизбежного следствия, заказчик велел обстряпать дело как грабеж. Он надеялся таким образом отвести от себя подозрение. А так… Девушку ограбили и избили с особой жестокостью. Она скончалась от многочисленных нанесенных побоев.
– А кто меня заказал?
– Вы и вправду хотите это знать?
– А то нет!
– Вы готовы услышать, кто это?
– Конечно. Я никому и никогда не делала плохого. Неужели я могу представлять для кого-то хоть какой-нибудь интерес? Разве таких, как я, заказывают?
– Практика заставила меня убедиться в том, что этот мир так жесток, что заказывают всех подряд.
– Кому я помешала? – почти задыхаясь, задала я вопрос.
– Вас заказал ваш бывший муж.
– Что?
– Я же вам ясно сказал: вас заказал ваш бывший муж. Знаете ли, некоторым мужчинам проще «отпустить» женщину на тот свет, чем знать, что она жива, но будет жить уже независимо от них. Некоторые не любят терять то, что совсем недавно безраздельно им принадлежало. От любви до ненависти один шаг.
– Этого не может быть! Это какая-то ошибка. Он приезжал ко мне в больницу с огромным букетом цветов и уговорами по поводу того, чтобы сойтись.
Он звонит мне почти каждый день… Он все еще надеется, что мы будем вместе. Да он меня просто изводит звонками. Я даже мобильный отключаю, потому что он достает – сил нет. Он… – Я замолчала и потянулась к тумбочке для того, чтобы взять мобильный. – Сейчас я ему позвоню, и вы поймете, что это ошибка. Вы не знаете этого человека, как вы можете о нем так говорить!
– А вы его знаете?! – Вопрос следователя прозвучал слишком резко.
– Конечно, я же прожила с ним несколько лет.
– Значит, вы были слепы, если даже сейчас не поняли, с кем вы жили…
– А с кем я жила?
– Я поражаюсь, до чего же иногда женщины бывают слепы.
– У меня еще пока хорошее зрение. Я недавно проверяла. Врач сказал, что я не нуждаюсь в очках. А вы… Нашли крайнего! Решили оклеветать невиновного человека. Придумали бы что-нибудь пореальнее. Да у него кишка тонка! Он трусливый. Он даже мухи не обидит. Тоже мне, нашли убийцу! Он скорее в штаны наложит, чем на убийство пойдет! Я его один раз попросила убить комара, который сидел на стене, так он его пожалел! Представляете, комара пожалел! Он трус. Я вас уверяю – он трус. Он даже рисковать не умеет. В нашей семье всегда все на мне было. А у вас в органах всегда так: вас хлебом не корми, дай найти козла отпущения. Только не там ищете! Я хоть с ним и не живу уже, но посадить невиновного за решетку не дам!
Взяв телефонную трубку, я принялась набирать знакомые цифры.
– Что вы делаете?
– Набираю номер бывшего мужа.
– Можете не стараться.
– Почему?
– Потому что этот номер уже не работает.
Следователь был прав. На том конце провода раздалась печальная фраза: «Абонент временно недоступен».
– Едет, наверноее, в туннеле или телефон разрядился, – пояснила я.
Следователь посмотрел на меня раздраженно и не менее раздраженно произнес:
– Люба, вы умеете кого-нибудь слушать, кроме себя?
– Вы сделали такой спешный вывод, потому что я отказываюсь слушать ваш бред?
– Потому что вы боитесь принять правду.
– И все же я не умею слушать бред.
– Это правда. Пусть страшная, но правда, и от этого никуда не денешься.
– Я не могу в это поверить.
– Придется. Вы никогда не сможете дозвониться бывшему мужу, потому что этого номера больше не существует. Ваш муж в бегах.
– В каких еще бегах? Он живет у своей новой женщины.
– Мы знаем. Он оставил нам свой адрес после того, как мы проверяли его алиби.
– И где он сейчас?
– Вчера, после того, как мы задержали исполнителя преступления и узнали имя заказчика, мы сразу отправились по тому адресу, чтобы арестовать вашего бывшего мужа. Но нам не удалось… – Следователь заметно занервничал и закурил сигарету.
– Почему?
– Потому что он, чувствуя опасность, выглянул во двор. Дверь долго не открывали, а когда нам пришлось ее выбить, он уже ушел через окно по пожарной лестнице на чердак. А там его след пропал. Помимо него, в квартире находилась его любовница. Или гражданская жена, я даже не знаю, как правильно сказать, кем она ему приходится, – немного смутился следователь.
– Наверное, гражданская жена. Любовница – это та, с кем мужья гуляют от жен, а он с ней жил. Я ведь к ней хорошо относилась. Она же не разлучницей была, а палочкой-выручалочкой. Если бы он ее не встретил, то мне бы еще дольше мозги полоскал. Мне очень хотелось, чтобы у них все хорошо было. Хотя в глубине души я эту женщину жалела, потому что с ним не может быть все хорошо. Думала, только бы он исправился и хоть с ней начал жить нормально. А вместо этого он все ко мне с уговорами бегал. Вот и добегался. Видимо, устал бегать. – Так вот, эта его новая жена была в ванной заперта.
– Как это?
– По всей вероятности, женщина услышала, что в квартиру ломится милиция, испугалась и хотела открыть дверь, но он, чтобы она не мешала, ее в ванную затащил и там запер.
– А что дальше будет? – Я устало посмотрела на следователя.
– А дальше мы объявим его в розыск, как и полагается в таких случаях.
– Найдете?
– Будем искать, – уклончиво ответил следователь.
Когда следователь ушел, я зажмурила заплаканные глаза и громко завыла, раскачиваясь всем телом, принимая брошенный вызов судьбы и понимая, как тернист и долог будет мой путь до того, как я научусь жить с этой болью дальше. Человек должен испытать все до конца. Все, что предначертано и уготовано ему судьбой. А это значит, что я должна найти в себе силы для того, чтобы жить дальше.
