Юлия Шилова
Закон бумеранга, или Мужчины меня боятся и правильно делают!
– Обещаю…
Я наклонилась к мужу и, дождавшись полнолуния, дала досыта напиться своей крови. Затем восстановилась, сконцентрировала свою энергию и вернулась в двадцать первый век.
Глава 1
Я широко раскинула руки, посмотрела на небо и подумала о том, почему в моей любимой Москве так редко бывает солнце. Когда я жила в этом городе, очень часто размышляла об этом. Она такая красивая, такая необыкновенная, а солнышка практически не бывает. И это всегда меня удручало. Но только не сегодня. Сегодня я радовалась всему, что ловил мой взгляд.
Если бы в восемнадцатом веке были телефоны, я бы тут же позвонила Колину и сообщила, что добралась в другую эпоху в лучшем виде, и со мной всё в порядке. Жива, здорова и постоянно думаю о нём, любимом. Какое счастье знать, что с личной жизнью у тебя полный порядок. Но у Колина нет телефона, и у меня нет возможности сообщить ему о том, что я на месте. Я безумно благодарна ему за то, что отпустил меня в это необычное путешествие, ведь я так долго этого ждала, втайне мечтала.
Я подошла к палатке с мороженым, улыбнулась и подумала о том, как же я давно его не пробовала.
– Эскимо, пожалуйста.
– А деньги? – подозрительно посмотрела на меня продавщица.
– Ах, точно, деньги…
– Конечно. А то вы так на меня смотрите, будто я должна вам что-то бесплатно дать.
– Я просто забыла, что всё покупается за деньги. Я в Британии не пользуюсь деньгами. Всё, что нужно, привозят работники и слуги.
– Ты что, из Британии приехала? – высунулась из палатки продавщица.
– Да. Всего несколько минут назад.
– Про несколько минут ты, милочка, загнула. Тут из аэропорта больше часа добираться, а то и все три. У нас пробки знаешь, какие. В общем, я поняла, ты валюту разменять не успела. Я в евро возьму, хоть и не имею права. Я тебе сейчас по курсу всё переведу. Просто, знаешь, я евро только на фотографии видела, а в руках никогда не держала. Так что, считай, тебе повезло. Сейчас с обменниками напряжёнка. Они только при банках остались.
Продавец мороженого взяла калькулятор и стала переводить рубли в евро. Я улыбнулась, подумав, что это совсем смешная сумма. Посмотрела на свою ладонь, сконцентрировала энергию, чтобы появились рубли.
– Пожалуйста, возьмите деньги за мороженое.
Продавец тут же переменилась в лице.
– Что ты мне голову морочишь? – воскликнула она раздражённо и протянула мне эскимо.
Я шла по обочине дороги и просто дышала Москвой. Но дальше случилось невероятное. Я спиной почувствовала опасность, но эскимо стало таять и пачкать мне руки. Когда я попыталась достать носовой платок из сумки, меня сбила машина, причём на бешеной скорости. Больше ничего не помню. Всё, провал…
Я очнулась в реанимации. Увидела усталые улыбки врачей, которые очень переживали за мою жизнь.
– Ты родилась в рубашке, – сообщил мне обрадованный врач.
В скором времени меня перевели в отдельную палату.
– Что со мной? – поинтересовалась я.
– Перелом правой стороны таза, открытый перелом запястья правой руки, перелом правой скулы, перелом правой голени, сотрясение мозга, травматический шок. Ну, там ещё много чего, если по мелочи…
– Ужас какой, – только и смогла сказать я, осознав, что практически обездвижена.
– Так что готовьтесь к долгому реабилитационному периоду.
Когда врач ушёл, я посмотрела на своё загипсованное тело и, впервые за долгое время, заплакала. Во мне не хватало энергии, да её и не было вовсе, чтобы хорошенько сконцентрироваться и привести своё тело в порядок.
– Больно тебе, деточка? Терпи, – в палату вошла санитарка и посмотрела на меня жалостливо. – Радуйся, что живая осталась. А кости срастутся, куда они денутся… Если тебе что надо, ты говори. Меня баба Вера зовут.
– Спасибо, баба Вера. Я просто пытаюсь понять, что со мной произошло.
– Машина тебя сбила, что же ещё.
– Прямо в центре Москвы, средь бела дня?
– Да у нас, знаешь, сколько пешеходов сбивают? Жуть. Тебя сбил пьяный молодой парень. Ему всего-то восемнадцать. Видимо, с ночи не протрезвел и с утра ещё хорошенько заправился. То, что свой «мерседес» новенький разбил, – это ерунда. А вот то, что твоё здоровье испортил, – это серьёзно. Сейчас тебя полиция замучает. Ты держись, девочка. Но засадить этого гада надо. Засадить по полной программе, чтобы вообще забыл, как за руль садиться.
Не успела баба Вера договорить свою речь, как дверь распахнулась, и два здоровенных амбала внесли в палату огромную корзину с цветами и поставили её у моей кровати.
– Здесь сто одна роза, – пробубнил тот, что помельче.
– Всё к вашим ногам, королева, – сказал самый крупный.
Он внимательным взглядом посмотрел на мой гипс, больше похожий на кокон, так как загипсована я была практически полностью.
– Это от кого? – подозрительно поинтересовалась баба Вера.
– Интрига, – отозвался здоровяк.
– Да какая интрига, – баба Вера раздула ноздри. – Девчонку только из реанимации привезли, а он про какую-то интригу мне в уши льёт! Идите вы знаете куда со своей интригой! Ходют тут всякие, потом ложки пропадают.
Когда амбалы вышли из палаты, баба Вера подошла к розам, понюхала их и покачала головой.
– Я такие только в кино видела. Красота неимоверная. Даже страшно представить, сколько они деньжищ стоят. Это же как любить нужно, чтобы такие дарить. Муж богатый?
– Не бедный, – ответила я.
– Бизнесом поди занимается?
– Что-то типа того, – ушла я от ответа.
– Так это от него розы?
– Нет, – прошептала я и ощутила ужасную слабость. Очень сильно кружилась голова.
– А от кого тогда? – поинтересовалась старушка.
– Понятия не имею.
– Интрига. Так позвони, расскажи мужу про то, что с тобой случилось. У нас, конечно, врачи очень хорошие, но может, он тебя в какую элитную клинику перевезёт…
Санитарка протянула мне телефон, чтобы я взяла его незагипсованной правой рукой, но я даже к нему не притронулась.
– Ну, не хочешь, как хочешь. Моё дело предложить. Ты что, вообще не будешь говорить мужу, что с тобой произошло?
– Он в таком месте, где нет связи.
– Даже не знаю, где у нас такие места. Может, телеграмму дать? Ты скажи, я дам. Не по-людски это… С женой такая беда произошла, а муж не знает.
– Далеко он. В Британии.
– Иностранец что ли? Я всегда говорю, нужно к нашим, отечественным, производителям приглядываться. Своя рубашка ближе к телу. Зачем этот импортный? А что, в этой Британии совсем связи нет? Что за страна? Я про такую не слышала.
– Британские острова.
– А-а… – кивнула баба Вера.
Я поняла, что она совершенно не понимает, о чём я говорю.
– Это северная Ирландия, Эйлс, Шотландия и Англия. Англия – это часть Британии. Правда, теперь уже говорят не Британии, а Великобритании. Британия – неформальный термин, который можно использовать для ссылки на Соединённое Королевство, или Великобританию.
– Как же далеко он у тебя забрался, – покачала головой баба Вера. – А что, с нашими совсем не складывалось?
– Нет, – ответил я, всем своим видом показывая, что безумно устала от расспросов.
– Лера, может, вы там с ним поссорились, всякое бывает. Дело молодое. Но муж обязан знать про твою беду. Необходимо ему позвонить, чтобы вылетел самым первым самолётом. Может, отвезёт тебя в самую лучшую заграничную частную клинику. Сама говоришь, бизнесмен, и денежки имеются. А детки у вас есть? Уверена, есть. Они на каком языке говорят?
Санитарка окончательно вывела меня из себя.
– Баба Вера, как же ты умеешь доставать! Что ты ко мне в душу лезешь? Какие, к чёрту, детки? Нет у нас никаких детей, и не будет! Мы не можем иметь детей. Мой муж живёт там, где не летают самолёты и не звонят телефоны. Туда можно добираться только на лошади, а на лошади он ко мне не приедет! Нет с ним никакой связи, понимаешь? Нет! Иди из моей палаты! – сорвалась я окончательно.
– Хорошо, не ругайся. Я ухожу. На лошади, так на лошади, – пробурчала она и направилась к выходу. – На черта такой брак нужен, если муж живёт в глухомани, где только на лошадях передвигаются. Иностранец называется. Британия. Тьфу. У нас в глубинках, и то связь есть. Я бы за такого не пошла. Лучше безлошадный, да свой.
Когда за санитаркой закрылась дверь, я выдохнула облегчённо и вновь посмотрела на розы.
Глава 2
Но не прошло и несколько минут, как дверь распахнулась, и в палату ворвался незнакомый мужчина. Он сел на свободный стул и заметно смутился, увидев, насколько я загипсована.
– Давайте знакомиться. Меня зовут Гоша. Мой сын сбил вас средь бела дня в нетрезвом состоянии. Он арестован.
– Значит, это ваши розы, – глухо произнесла я.
– Мои. Моя охрана их вам принесла. Простите, как вас зовут? Мне говорили, но у меня в памяти не отложилось.
– Идите вон!
– Не нужно кричать. Я понимаю ваше состояние. Я приехал с вами поговорить. Конечно, я приношу вам свои извинения, но этим закрыть вопрос невозможно. Давайте поговорим о цене.
– Я же ясно сказала вам, идите прочь!
– Ну, не надо кричать. Вам нельзя нервничать. Понимаете, я далеко не бедный человек. Так получилось, что сын у меня придурок. Молодой, бестолковый. Пьяный был, ничего не помнит. Я с ним разберусь, вы не волнуйтесь. Но ведь у него вся жизнь впереди. Как парню жить? Давайте посмотрим на произошедшее с другой стороны. Быть может, эта авария – ваш шанс зажить другой жизнью? Я оплачу вам хорошую клинику. Куплю квартиру, обеспечу достойное содержание. Глупо от такого отказываться. Может, вы, всё-таки, скажете, как вас зовут?
– Лера.
– А я Гоша. Очень приятно.
– Я уже слышала, только мне совсем неприятно.
– Лера, если вы дадите полиции показания, которые я предложу, и мы вместе проработаем версию про то, что вы сами кинулись под колёса, тогда мы вытащим моего сына, а я исполню ваш любой каприз.
– Что? Я бросилась под колёса вашего пьяного щенка? Да идите вы… как можно дальше!
– Лера, понимаете, благодаря этой версии мой непутёвый сын, которого вы назвали щенком, не пострадает, и вся его жизнь не пойдёт под откос.
– Под откос его жизнь и так не пойдёт при таком папе. Вы просто не дадите. Но тюрьма его кое-чему научит. Посидит, подумает, выйдет, по-другому жить будет.
– Вам легко рассуждать. Для вас он посторонний человек, а для меня сын. Единственный наследник.
– А что ж так плохо воспитали наследника?
– Да молодёжь сейчас такая. За ней разве углядишь? Он ведь без матери рос. Я вечно на работе. Пацан сам себе предоставлен. Соблазнов выше крыши. Вот у него башку и сорвало. Кстати, Лера, а сколько вам лет?
– Двадцать девять.
– Отлично.
– В каком смысле?
– В том, что моему сыну восемнадцать. Девятнадцать через два месяца будет. Можно сказать, у вас разница в десять лет.
– Это вы сейчас к чему?
– К тому, что свадебку можно сыграть, – незнакомец заулыбался и потёр ладони. – Лера, выходите за моего лоботряса. Я вас уверяю, ни в чём нуждаться не будете.
– Да вы с ума сошли! Идите отсюда!
Я стала так истошно кричать, что в палату забежали врачи и попросили Гошу немедленно её покинуть, вколов мне успокоительное.
– Лера, я ухожу, но скоро вернусь. Вы подумайте над моим предложением. Оно в любой момент актуально. Сейчас успокоитесь немного и хорошенько поразмыслите. У вас будет время. И лоботряса из тюрьмы вытащим, и семейного человека из него сделаем. Сразу двух зайцев убьём. А почему бы и нет? Главное, не принимать всё в штыки. Если вас смущает десять лет разницы, так это вообще ни о чём. Что такое десять лет? Да ничего. Молодые мужья нынче в моде. Вы только не говорите «нет». У вас есть время подумать.
Когда врачи увели этого сумасшедшего, я тут же закрыла глаза и провалилась в глубокий сон. Мне снился Колин. Мы гуляли в парке нашего замка, любовались различными кустарниками и говорили о том, как долго шли друг к другу, прежде чем друг друга встретить.
Проснувшись, я попыталась понять, где нахожусь. Ощутив своё загипсованное тело, с горечью вспомнила, что я в больнице. Самое страшное даже не это. Самое страшное, что у меня не было энергии для восстановления своего здоровья. Мне даже показалось, что у меня больше нет моего дара, ведь я совершенно ничего не могла. Если дар исчез, значит, я не могу вернуться к Колину и навсегда останусь в двадцать первом веке. Вернуться в восемнадцатый мне не светит. От этих мыслей мне стало страшно. Слёзы покатились из моих глаз.
Утром в палату вошла баба Вера, я попросила у неё мобильный телефон, предупредив, что звонок будет совсем короткий, и это не отразится на её балансе.
– Валяй. Я тебе сразу сказала, звони, а ты кочевряжишься, – протянула она мне трубку.
Я набрала номер по памяти и дождалась, когда приворожённый лысый ответит.
– Сергей Григорьевич, как поживаешь? – произнесла я и ощутила, как бешено заколотилось сердце.
Чёрт побери, что бы между нами ни происходило и как бы далеко мы друг от друга ни были, нас многое связывает.
– Кто это? – настороженно поинтересовался лысый.
– Лера.
– Какая ещё Лера? – не узнал он меня.
– Что, совсем не помнишь? Память окончательно пропил?
– Не понимаю, что за разговорчики? Вообще, всё общение проходит через моего секретаря! Какая такая Лера?
– Та, что осталась в восемнадцатом веке, – напомнила я ему. – Что-то у тебя совсем память короткая стала.
– Лерка, ты что ли? А как же…
– В отпуск приехала, – я хотела улыбнуться, но из-за перелома скулы почувствовала сильную боль.
– Ну, ты даёшь… – пробормотал он.
Неожиданно в трубке послышались короткие гудки. Я так и не поняла, почему лысый так спешно кинул трубку, и вернула телефон санитарке.
– Мне пришлось невольно подслушать твой разговор. Я поняла, что он не приедет, – недовольно произнесла баба Вера. – Странные у вас отношения. Ты его по имени-отчеству называешь. Правильно ему сказала про восемнадцатый век.
– Что правильно-то? – посмотрела я удивлённым взглядом на бабу Веру.
– Что нечего ему тебя в этом веке искать. Какие же, всё-таки, мужики козлы! Вот у всех у них козлячьи морды. Им здоровые-то жёны не нужны, а уж больные тем более.
Когда я осталась одна, то закрыла глаза с намерением поспать и набраться сил и энергии. Но не тут-то было. В одиночестве побыть, видимо, не судьба. В палату влетел обезумевший лысый, а следом за ним разъярённая баба Вера.
– Приехал, всё-таки, гад ползучий! – кричала она на него. – Я так понимаю, твоя Британия находится в Бирюлёво, если ты быстро так прискакал! Горный ты козлик наш.
Не обращая на санитарку внимания, лысый подбежал к моей кровати и стал внимательно меня разглядывать.
– Лерка, ты живая?
– Ну, если тебе позвонила, значит, живая.
– Верно говоришь. А я трубку быстрее кинул, чтобы Олег засёк место, откуда ты звонишь. Он сделал всё оперативно. Видишь, как я быстро к тебе домчался. Больничка оказалась рядом с моим офисом, – лысый и похлопал по плечу своего начальника службы безопасности, с которым я хорошо была знакома.
Олег кивнул мне в знак приветствия.
– Привет. Неплохо выглядишь, – растерянно промямлил он.
– Ты тоже, – ответила я и перевела взгляд на бабу Веру.
Та уже замахнулась на лысого шваброй.
– Слышь, Британия, или как там тебя, Бирюлёво… На Бирюлёво ты больше похож, морда лощёная! Кирпича просит! Твоей жене лекарства дорогостоящие нужны! Будешь за них платить или ноги сделаешь? Довёл жену до такого состояния, что она его по имени-отчеству называет!
Начальник службы безопасности быстрым движением отобрал у разгневанной старушки швабру и поставил её лицом к стене, заломив её руку.
Глава 3
– Люди добрые, режут! – истошно запричитала старушка на всю больницу.
Олег не придумал ничего лучше, как отпустить её руку.
– Бабка, чо те надо? – раздул ноздри лысый. – Ты тут работаешь? Так иди, работай.
– Я-то работать пойду, только ты, лысая морда, денежек на лекарства-то выкатишь. Так просто у тебя этот номер не пройдёт. Так как Лера в гипсе и этого сделать не сможет, я с тебя три шкуры сниму. А ну-ка открывай свой кошелёк!
– Какой кошелёк, бабуль? – присвистнул лысый. – Ты это… Ты того? Олег, убери эту придурошную! Поговорить не даёт!
– Ты у меня не говорить, ты у меня денежки выкладывать будешь! Гони деньги на лечение!
– Поломойка поди, а ведёт себя, как главврач.
Олег вытолкал бабу Веру за дверь, плотно её закрыл и стал крепко держать, чтобы у старушки не было шансов вернуться.
– Лер, а что случилось? – бухнулся на стул лысый.
– Машина сбила.
– Ну, так ты это… Ты там чо-нибудь наколдуй. Тебе же этот гипс снять как не фиг делать. Ты же такие вещи воротишь. Что для тебя гипс? Ничего! Скажи свои волшебные слова, и он, как скорлупа, разлетится.
– Сил пока нет. Не получается.
– А ты чо позвонила? Соскучилась? – до ушей улыбнулся лысый.
– Думала, я сюда ненадолго. Увидеться хотела. Видимо, придётся задержаться.
– Конечно, придётся. Куда тебе торопиться.
Я внимательно посмотрела на лысого и тут же прочитала его мысли о том, как он мечтает попасть в большую политику при помощи моих колдовских способностей, сметая на пути конкурентов. Именно поэтому он со скоростью звука примчался в больницу. Ну да, ну да, ему хочется побыстрее воплотить свои мечты в реальность. И, конечно же, сыграло роль, что когда-то я его присушила. Однажды мы попали с ним в африканское племя, откуда он вернулся с четырьмя жёнами. Лысый уже давно сдал их в бордель, дабы не драконить свою официальную супругу, во избежание самых плачевных последствий. Так что сейчас, для публики, играл роль примерного семьянина. Но присушка никуда не исчезла и давала о себе знать.
В подтверждение моих мыслей лысый наклонился ко мне поближе и заговорил взволнованно.
– Лерка, ты поможешь мне всё и всех покорить. Любую вершину. И не только вершину, но и весь мир. С твоими-то способностями. Ты, главное, не исчезай. Нас ждут великие дела. Пришло время перемен, и теперь я могу всему миру показать, у кого самые большие яйца.
– Кого ты собрался покорить, если каждый день кого-нибудь покоряешь? У тебя все дела и без меня в гору идут. Разве есть вершины, которые тебе неподвластны?
– Полно, – шмыгнул носом лысый. – Знаешь, сколько труда мне стоит скупать эти говно-фирмы, чтобы пополнять свой портфель и скрывать, что я самый крутой рейдер на свете? Ведь каждый пытается свой нос в мою кухню сунуть. Каждая вонючая мошка.
Я присмотрелась к лысому и мысленно увидела рядом с ним массу самых разных изданий, которым он раздаёт интервью про свою тяжёлую жизнь на благо страны.
– А ты становишься популярным.
– Ну а почему нет? Я мужчина в самом расцвете лет с экзотической внешностью… Главное, чобы костюмчик сидел, – заржал лысый. – Мне, кстати, нравится интервью раздавать. Я чувствую себя таким крутым перцем… Прямо голливудским актёром. Журналистки писаются от меня кипятком, чувствуя мои силу и мощь. Но, суки, всё равно суют свой нос куда не надо. Мол, Сергей Григорьевич, почему вы скупаете именно те компании, которые подлежат государственным дотациям? Это выгодно? Хочется сказать, дура, ты же сама ответила на свой вопрос! Было бы невыгодно, не скупал бы. Все мы сегодня на госзаказе сидим. А потом другой вопрос: «А почему эти фирмы переходят к вам?» Так хочется хорошенько тряхнуть эту дурочку и сказать, что я – самый серьёзный рейдер на свете. Но приходится нести чепуху про то, что купленные мною компании из-за нецелесообразности своей деятельности решили прекратить бизнес и продали мне свои акции. Лер, знаешь, как я устал врать! А надо. Пока мы не виделись, я столько всего скупил…
– Оно и понятно. Деньги-то шальные.
– Ты права, государственные деньги реально шальные, но попробуй их получи. Хрен получишь. Это только для избранных. – Лысый посмотрел по сторонам, хотя в палате никого, кроме нас, не было, и наклонился ко мне. – Я весь мир хочу покорить. Понимаешь, весь мир!
– Ну, ты загнул.
– И я знаю, что у меня это получится только благодаря тебе.
– Ты и без меня неплохо справляешься, – заметила я.
– Справляюсь, но всё идёт слишком медленно. Тем более, сама понимаешь, в нашей стране ничего вечного не бывает, а у меня большая половина бизнеса нелегальная и носит криминальный характер. Даже несмотря на то, что я всех хорошо уваживаю и со всеми делюсь, захотят меня свыше хлопнуть, что тогда? Ведь хлопнут же и не поморщатся, хотя я кучу бабла занёс и регулярно ношу! А с тобой я буду таким могущественным, что хлопнуть меня не будет возможности, потому что я стану непотопляемый и сам всех смогу топить и хлопать. И тогда бабло уже не я носить буду, а мне его потащат по взмаху волшебной палочки.
При слове «палочки» лысый многозначительно глянул на свои штаны и игриво подмигнул. Я не выдержала и усмехнулась.
– Лерка, ты только больше не исчезай, – гнул своё лысый. – Без тебя никак. Я тебя сейчас к себе домой отвезу. Дома палату тебе сделаю, а у твоих ног самые лучшие врачи сидеть будут.
Лысый стал кому-то звонить и распорядился, чтобы к больнице приехала карета «скорой помощи» с самыми лучшими врачами. Врачи должны взять отпуск за свой счёт и теперь заниматься только тем, что наблюдать за моим состоянием в круглосуточном режиме.
– Олег, звони моей жене, чтобы гостей принимала. Сейчас в дом от меня люди приедут, из гостиной на третьем этаже сделают медицинскую палату со всем оснащением. В комнатах для гостей поселим медиков. И тому лопоухому позвони, который меня от простатита лечил. Он чувак толковый. Шарит в медицине. Простатит вылечил. У меня ещё тогда писюн не работал, но ведь с его помощью заработал, будь он неладен! Скажи, чтобы бросал свою больничку и приезжал в мой дом за Леркой наблюдать, я его временно сделаю советником медицины. Будет у меня дома заведующим медицинской части.
Увидев мои глаза, полные возражения, лысый погладил меня по гипсу и попытался успокоить.
– Да не бери ты в голову. Считай, ты в надёжных руках. Мне всего на подготовку несколько часов надо. Я щас поеду, сам лично всё проконтролирую, и на самой крутой медицинской тачке сюда подъеду, чтобы вынести тебя отсюда со всеми почестями.
– Ты так говоришь, будто меня хоронить собрался. Вынести…
– Ну, я просто неправильно выразился. Это я на эмоциях, Лерка, от радости. Ведь нас ждут грандиозные дела! Ты же видишь, я к тебе с душой отношусь. Даже свой дом под лазарет отдал, только бы тебе кайфово было. Ты там это… Давай, потихоньку вспоминай свои колдовские приёмчики.
Когда лысый встал со стула, я выдохнула. Услышав, что он поехал готовить мне лазарет, подумала о том, что немного погорячилась. Не нужно было ему звонить. Лежать в его доме под чутким наблюдением лысого мне хотелось меньше всего.
В палату влетела баба Вера, тут же подбежала к окну, проводила машину лысого цепким взглядом и судорожно покачала головой.
– И как тебя угораздило за такого дебила замуж выйти? Иностранец из Бирюлёво! Денег-то хоть оставил?
– Он приедет через несколько часов и увезёт меня к себе в дом, – заметно расстроилась я.
– Да разве тебе можно без медицинского наблюдения?
– Этот товарищ всё найдёт: и медицинское наблюдение, и оснащение. Только вот торчать у него дома мне хочется меньше всего на свете. Я допустила большую глупость, когда ему позвонила. Баба Вера, мне нужно срочно сбежать из больницы до того момента, когда лысый вернётся.
– Каким образом, если у тебя ноги не ходют? Ты же вся загипсованная и на вытяжке!
– Срочно найди человека, который прислал мне корзину роз. Он оставил свою визитку на окне.
Санитарка тут же взяла визитку и стала набирать указанный на ней номер. Когда послышался мужской голос, она протянула мне трубку и затаила дыхание.
– Гоша, это Лера, – взволнованно произнесла я, мысленно укоряя себя за то, какой леший дёрнул меня позвонить лысому.
– О, Лера, очень правильно, что вы позвонили. Я ждал. Сразу понял, что вы – очень мудрая девушка.
– Ваше предложение выйти замуж за вашего сына ещё в силе?
– Конечно, – опешил мужчина. – Я слов на ветер не бросаю.
– Я согласна. Но это нужно сделать как можно быстрее.
– Постараемся. Отведём на все приготовления как можно меньше времени.
– Вы, наверное, не поняли. Я хочу, чтобы это произошло именно сейчас.
– Но он арестован.
– С вашими деньгами и связями всегда можно выпустить его под залог. Как только мы регистрируемся, я тут же даю показания о том, что сама бросилась под колёса его машины. И, как вы говорите, мы не ломаем парню судьбу. Вы должны вывезти меня из этой клиники уже через час. Закажите неотложку.
– Но ведь вы в таком состоянии… Вам нужно наблюдение врачей.
– Так позаботьтесь об этом. А то я могу передумать.
– Понял. Скоро буду.
– Ой, девонька, что же ты творишь, – прикусила губу баба Вера после того, как я отдала ей телефон. – Это ты так на мужа обиделась, что решила замуж за первого встречного выйти?
– Лысый мне не муж, и он опасен. А я сейчас слишком обессилена, чтобы хоть как-то ему противостоять. Баба Вера, ты сколько в больнице получаешь?
– Да копейки, – честно призналась старушка.
– Я буду платить тебе хорошо. Ты должна быть рядом со мной. Поедешь?
– Конечно, поеду. Куда ты в таком виде одна? Тебе нужна такая боевая подруга, как я. Щас, только туфли переобую.
– Переобувай.
Когда за бабой Верой закрылась дверь, я подумала о том, что официальный брак в двадцать первом веке для меня, по большому счёту, ничего не значит. Ведь я живу в восемнадцатом…
