Юлия Узун
Трещина
Пролог
Первое пробуждение ясного сознания оказалось неприятным, сопровождалось мучительными болями во всём теле, спазмами и потерей ориентации.
«Где я?» – возник вопрос в голове, при этом она пыталась произнести эти два кротких слова вслух, но не смогла. Губы двигались, а звуки не выходили.
Подняться с постели тоже не хватило сил. Поэтому она сдалась, вернула голову на подушку и осмотрела помещение. На больничную палату это место не было похоже. Небольшое окно слева было зашторено, не позволяя солнечным лучам проникнуть внутрь. В дорого обставленной комнате царил полумрак.
Странная это была комната. Стены и потолки красиво отделаны сложными конструкциями из гипсовой смеси, ни картин, ни рамок с фотографиями, ни зеркал на стенах не было. Комод с косметикой тоже был без зеркала. Она покрутила головой в поисках телевизора, но и этого она не обнаружила. Только кровать, тумбы, столики и мягкий уголок в дальнем углу.
В горле пересохло. Рядом с кроватью стоял графин с водой и стакан. Она потихоньку придвинулась к краю, вытянула руку и застыла, глядя на обезображенную кисть.
Открылась дверь, и в комнату вошёл мужчина.
– Лили, ты очнулась!
Девушка испуганно воззрилась на элегантного пожилого мужчину.
– Кто вы? – хрипло произнесла она.
– Ты меня не помнишь? – он подошёл к тумбочке, наполнил стакан водой и помог ей отпить немного. – Вот так. А теперь ложись. Тебе нужно отдыхать.
– Я вас не знаю, – прошептала она.
– Это временная потеря памяти. Пройдёт, – ласково говорил он, успокаивая её как ребёнка, который впервые получил травму и не верил, что это не страшно.
– У меня болит кожа.
– Ты попала в аварию, дорогая. – Седовласый мужчина сел на край кровати и погладил её по бедру поверх одеяла. – В страшную аварию. Несколько месяцев ты была между жизнью и смертью. Но всё обошлось. Теперь ты пойдёшь на поправку.
– Вы – мой отец?
Повисло молчание. Мужчина собирался с мыслями.
– Ты правда меня не помнишь?
– Нет.
– Я – твой муж, Лили. Меня зовут Стэтэм. Очень жаль, что ты меня не помнишь. Доктора обещают, что твоя амнезия пройдёт, но… Я верю, что пройдёт. Ладно, отдыхай. Я ещё зайду.
Поцеловав её в лоб, мужчина вышел.
«Муж? Такой старый?» – подумала она.
Долго она не размышляла и про изуродованную руку забыла. Факт аварии она не восприняла. Разум затуманился, а через время она снова уснула.
Ей снился огонь. Не пожар. Ее собственное тело горело.
Распахнув глаза, она, превозмогая боль, села в кровати. Лоб, шея и волосы были мокрые от пота, в глазах стояли слёзы, дыхание сбилось. Постепенно страх ушёл. Она вновь посмотрела на кисти своих рук в темноте. Что же с ней произошло? Внезапно она поднесла пальцы к лицу и с ужасом поняла, что кожа бугристая.
Она хотела найти зеркало, но из комнаты убрали все зеркала.
С большим трудом она выбралась из постели и доковыляла до двери. Заперта. Она подергала ручку несколько раз, но та не поддавалась. И дело не в слабости. Комнату по какой-то причине заперли на ключ.
Нащупав выключатель, она зажгла свет в комнате и долго разглядывала мебель. Приоткрытая дверь вела в туалет, но и там не было зеркала.
Лили походила по комнате, а потом решила сдвинуть в сторону плотную штору, чтобы взглянуть на ночь. Когда же она это сделала, то вместо ночного неба увидела собственное отражение.
Раздался дикий вопль ужаса…
1.
Лил Си
– Простите. Извините. Разрешите?
Ревущая от восторга многотысячная толпа тянула руки с телефонами, чтобы заснять своего кумира, для них она – Бог. Молодая девушка в открытом летнем платье пробиралась ближе к сцене, прижимая к груди яркий конверт с надписью «Открой». Ещё накануне Лесли загадала, если сможет сделать это, то всё будет… что именно она не знала, но это ее не особенно волновало. Главное, чтобы ОНА увидела.
«Мне нужна твоя помощь! – мысленно говорила Лесли с той, что сейчас держала микрофон. Прошло много лет, но крепкую дружбу нельзя забыть в одночасье. По воле злого рока Лесли потеряла всё и теперь вынуждена идти на этот шаг. Не ради себя. Ради брата. – Помоги мне!»
«Помоги мне!»
Под аккомпанемент электрогитары над головой раскрывались цветы фейерверка – концерт подходил к концу. «Сейчас она уйдет со сцены, и я потеряю свой шанс» – в мыслях запаниковала Лесли.
Обретя силу, она начала расталкивать людей перед собой. Она уже видела край сцены. Осталось немного. Салют продолжал громыхать, а восторженная толпа взмывала головы вверх и вопила, что было сил.
И тут что-то пошло не так. Музыка прекратилась, а люди резко рванули со своих мест. Лесли была зажата между толстяком с расстегнутой рубашкой, от которого разило потом, и влюбленной парочкой, приклеенной друг к другу как сиамские близнецы. Давление толпы с каждой секундой усиливалось. Лесли не могла шевельнуться.
«Я не успела».
– Спасибо, спасибо! – кричала певица, пока голоса поклонников скандировали её имя.
Лесли почувствовала запах пиротехники. Все закончилось. Люди двигались к выходу с бешеной скоростью и Лесли догадывалась почему. ОНА раздавала желающим автографы.
И Лесли захотела туда. Не за автографом. Помощь. Ей нужна была помощь. Надо только передать конверт. В нем когда-то лучшая подруга прочитает всё, она поймёт. Билет на этот концерт достался ей по чистой случайности. Когда ещё предоставится такой шанс?
Сделав крайне неловкое движение, Лесли застонала от резкой боли в лодыжке. По какой-то непонятной причине несколько человек навалилось сверху, и Лесли не удержалась на ногах. Туфель! Где туфель? Внезапно она почувствовала сильное давление, услышала хруст…
А дальше было всё, как в тумане…
***
Изумрудные глаза отражались в большом овальном зеркале. И это ее глаза. Дивные глаза, которыми восхищался весь этот чертов мир. Глаза, благодаря которым она стала не только знаменитой певицей, но и моделью. Обложка в каталоге «Лореаль» – она рекламировала тушь для ресниц. Но все женщины хотели вовсе не тушь, а ее цвет глаз. Ее агент Доркас потом еще долго не мог забыть, как ему звонили владельцы магазинов оптики и благодарили за успешный вклад в рекламу, так как линзы изумрудного цвета выкупались в сотни раз быстрее, чем тушь «Лореаль».
В гримёрную ворвался Доркас, как всегда размахивая руками, готовый откинуть свою белоснежную челку с лица. Лил Си выпрямилась и стерла с лица отблески недавней грусти.
– Это было потрясающе! – восхваляя ее, Доркас взвел руки к небесам. Для него потолок – не помеха.
Уголки губ Лил Си слегка приподнялись.
– Ты, как всегда, была на высоте! – продолжал Доркас, – Красивая, гибкая, живая! А голос! Такого голоса нет во всем мире и они, – он указал в сторону, где предполагалось, была сцена, – любят тебя, боготворят. Потому что ты – БОГИНЯ!
– Угомонись уже, – с усмешкой остановила она Доркаса. Он был ее агентом уже три года и Лил Си терпела его исключительно за высокий интеллект, любовь к работе и умение поднять настроение.
Чтобы дать понять ему, что устала и хочет остаться одна, Лил Си начала снимать кольца с длинных тонких пальцев. После всех этих металлических штучек они болели так, словно по ним ударили чем-то тяжелым.
– Я не забуду этот концерт, дорогая! – никак не мог угомониться Доркас. – Ни одной ошибки, ни одного промаха…
– Да… я тоже.
Вот теперь Доркас заметил то, что она все это время пыталась спрятать.
– Мне кажется или ты не счастлива? Хммм… – Он постучал пальцем по подбородку. – Это из-за того, что кого-то там увезли на скорой?
– Я просто не могу закрывать глаза на такие вещи, – выпалила Лил Си. Она бросила кольцо на столик, разнеся все тюбики, как мяч для боулинга разносит кегли. – Сколько раз я просила, чтобы позаботились о безопасности. Но все всегда заканчивается одинаково.
– Милая моя девочка, – он взял ее за плечи, – это твои фанаты. Они хотят тебя. И никакая безопасность в мире их не остановит.
Лил Си испустила долгий вздох, похожий на стон, затем потянулась к ремню на белых блестящих шортиках.
– Я хочу переодеться и поесть. Попроси, чтобы подогнали лимузин ко входу. Я еду в ресторан. Одна.
– А как же Ричи?
– А он в студии. – В ее голосе слышалась злоба. – Даже на концерт не приехал. Я поеду одна.
– Как скажешь.
Доркас вышел.
Лил Си оглядела себя еще раз в зеркале: она идеальна. Высокая, стройная и ослепительно белая девушка. Светлые длинные локоны рассыпались по плечам. Прямой нос, чуть-чуть с горбинкой. Чувственные губы, которые еще сохранили блеск. Ей не накладывали тонны грима, как это делалось для многих певиц. Естественная красота Лил Си сама по себе ослепляла. А ничтожное количество косметики лишь слегка выделяло ее внешность.
Концертный костюм состоял из шортиков и топа. А ноги обтягивали высокие черные сапоги. Кукла. Хоть в магазин на прилавок выставляй.
***
В лимузине Лил Си достала из бара вино. И прежде, чем налить немного в бокал, нажала на кнопку, чтобы поднять перегородку, отделяющую ее от водителя.
Она пожелала, чтобы в салоне играла спокойная мелодия без слов. Такая музыка помогала ей думать.
Вот и настал тот момент, когда она начала ненавидеть славу. Ее звездная болезнь продлилась всего год после прорыва, когда первый хит достиг верхних строк хит-парадов. Потом она наслаждалась полученной известностью, тыркала деньги направо и налево и позволяла делать с собой все, что хочется ее агенту. Успешная, яркая Лил Си прославилась, благодаря своим глазам. Потому что не каждому человеку от природы достаётся такой цвет глаз.
Ей вспомнился момент из школьных лет:
– Лили, у тебя потрясающие глаза!
– Хочешь подарю?
– Взяла бы с удовольствием. Но я серьезно. Вот увидишь, твои глаза помогут тебе взлететь.
– Скажешь тоже! Вот если мой голос поможет мне взлететь, я буду просто счастлива.
– Как жаль, что Брэнт не обращает на тебя внимания. Я бы на его месте молилась на тебя.
– Ничего. Вот погоди, я прославлюсь и тогда он ко мне прибежит.
Звонкий смех двух подружек отдался эхом в голове.
Лил Си пригубила вино.
Брэнт.
Где он теперь?
2.
Ричи
Фабиан отложил гитару в сторону, дождался, когда остальные члены их группы покинут студию, и только потом заговорил с Ричи, который до сих пор возился с аппаратурой, словно еще долго не собирался уходить.
– Разве у Лил Си сегодня нет концерта?
Ричи промолчал, только пожал плечами.
– Опять поссорились?
– Не приставай, Фэб.
Фабиан вздохнул.
– Не понимаю тебя. Лил Си такая красавица! Тебе, можно сказать, подфартило иметь такую жену, как она. О ней мечтают миллионы!
– В том числе и ты?
Фабиан запнулся. Он не хотел намекать на это, но соскользнуло с языка. Не секрет, что от хорошенькой Лил Си тащатся все музыканты, с которыми работает Ричи. Они женаты три года, но изначально отношения поп-принцессы Лил Си и вокалиста рок группы Ричи Бриттена были пиаром. Позже совместные вылазки превратились в нечто большее. Их свадьба стала сенсацией. Но сегодня этот брак, казалось, держался на последней струнке.
Ричи был резок и откровенен в своих вопросах, однако Фабиан всегда находил, что ответить.
– У меня есть Сабрина. Ты знаешь, что она тоже бомба.
– Угу. Замедленного действия, – усмехнулся Ричи, затем отрешённо уставился в монитор компьютера.
– Саб хочет поехать на Багамы, так что во вторник мы уезжаем.
– Бум! – Ричи сымитировал мировой взрыв и рассмеялся. – Твоя Сабрина тобой крутит, как брелоком на пальчике. Уж прости, но ты заслуживаешь девушку поумнее, которая будет не только сдирать с тебя доллары, но и любить.
Если у Ричи не было настроения, то он выдавал колкости даже на бессмысленное «угу». Фабиан дружил с ним давно и знал, что с неуправляемым характером и редким упрямством Ричи справиться нелегко. Совсем сложно. Поэтому он сказал:
– Вижу, разговор не удастся. Ты еще будешь здесь?
– Да. Мне надо закончить.
А точнее подумать.
Когда за Фабианом закрылась дверь, Ричи вырубил аппаратуру и сел на крутящийся стул. Затем достал мобильный, на главном экране которого красовалась лицо счастливой Лили: ее белокурые локоны почти заполняли весь экран, а изумрудные глаза гипнотизировали и завораживали. Где же та Лил, которую Ричи знал еще три года назад?
Палец завис над кнопкой «звонок». Но он так и не решился набрать ее номер.
***
В окнах не горел свет, когда Ричи вернулся домой. Он предположил два варианта: Лил либо спит, либо зависает где-нибудь в клубе.
Тишину заполнил звон ключей и шорканье подошвы. Ричи нащупал выключатель и раздался щелчок, на потолке вспыхнули боковые светильники. И первое, что бросилось в глаза – сумочка Лил. Она дома. Это хорошо.
Он как раз проходил мимо, когда услышал шорох на кухне. Его абсолютно не удивило увидеть Лил, сидящую на подоконнике с бутылкой вина в тишине и темноте. Наоборот, это стало повторяться все чаще и чаще.
– Как прошел концерт? – спросил он.
– Ты не пришел.
– Я был занят в студии и утром у нас с тобой был об этом разговор.
Лил сделала глоток из бутылки. Она уже была пьяна, но он чувствовал, что набралась она точно не дома и не из той бутылки, что держит в руках.
– Ты всегда так делаешь, – сказала она тихим, сдавленным голосом. – Когда в последний раз ты был на моем концерте? Я, между прочим, всегда стою за кулисами, когда ты выступаешь. Это простая человеческая поддержка. – С каждым словом ее голос становился все громче. Из души вырывалась боль, вскрывая затянувшиеся раны. Разговор повторялся изо дня в день, но ничего не менялось. – Я уже не знаю, что значу для тебя, Ричи.
Ему было невыносимо терпеть ее страдания, поэтому он подошел ближе, отобрал бутылку и развернул жену к себе. Его торс обхватили стройные ноги, руки Лили расслабленно повисли на его шее. Их глаза встретились: изумруд против океана. Они считались уникальной парой. На публике – счастливые, а дома все ограничивалось только постелью.
Вот и сейчас они целовались, как безумные, лишенные всяких границ люди, поглощая стон наслаждения. Они ласкали друг друга быстро, неистово, без любви. Затем стали избавляться от одежды, помогая и смеясь, если что-то не получалось. Ричи взял ее прямо на подоконнике. Все как всегда – пять минут и никакого удовольствия. Но это единственный способ заставить ее забыть о бессмысленных разговорах.
***
Утром Лил сообщила, что на несколько дней уедет к маме в Хейфорк.
– Я знаю, что у тебя запись нового альбома, поэтому поеду одна, – говорила она, застегивая сережку. Затем немного помолчав, добавила: – Нам лучше побыть немного вдали друг от друга.
Что он мог ответить на это?
В последний год Ричи чувствовал ее усталость. Лил устала от всего: от карьеры, от людей, от брака. Она постоянно искала причины, чтобы скрыться, но получалось это редко. Ричи не винил супругу. Рано или поздно их страсть должна была закончиться, а начаться чему-то новому было не суждено. Ричард желал эту девушку, но грань, проведенная между их жизнями, оказалась слишком тонкой. Поэтому он понимал необходимость этих отъездов.
Он поцеловал жену в макушку и уехал.
С утра на дороге собралась пробка. Ричи позвонил Фабиану и предупредил, что задержится. А чтобы не терять времени даром, решил просмотреть ленту в Инстаграм. Но то, что он увидел на станице Лил не просто шокировало рокера, а привело в ужас.
Теперь репутации их брака грозит опасность. Ярость нарастала с каждой секундой и, вероятно, ничто не сможет ее погасить.
3.
Лил Си
Коттедж, где жила мама Лили вместе с ее сестрой Жасмин, находился в отдалении от дороги. Вокруг было тихо, не слышно городской суеты. Слева холм, обсаженный деревьями. Воздух был насыщен запахом свеже скошенной травы.
Ступив золотыми босоножками на дорожку, ведущую к дому, Лили втянула в себя деревенскую свежесть.
– Прекрасно! – выдохнула она и пошла бодрой походкой к крыльцу, где ее встречала мама.
Водитель с чемоданами тащился позади нее.
– Лилиан! Девочка моя, рада видеть тебя! – воскликнула мать и пригласила дочь в дом.
Лили помедлила немного, затем вошла.
– Где Жасмин?
– Еще в школе.
Они стояли недалеко друг от друга и, казалось, тем для разговоров не было. Как же хотелось обнять и поцеловать маму, сказать, что соскучилась. Но с тех пор, как она прославилась, их любовь и нежности сошли на нет. Женщина не смогла принять известную дочь и не скрывала своего неодобрения, хотя всегда старалась поддерживать с дочерью дружеские отношения. Дружеские. И только.
Попросив располагаться, мама вышла, а Лили прошла к столику с напитками. Спиртного там не было. Пришлось налить воды.
– Что это за мужчины слоняются около нашего дома? – спросила мама, возвратившись в дом. Ее лицо было угрюмым и серьезным. На дочь она не смотрела, делала вид, что нашла пылинки на диване.
Лили гуляла по просторной гостиной.
– Это мои телохранители, мам.
– И что, они будут здесь все выходные?
– Конечно! Разве ты забыла, что случилось в последний мой приезд? – Лили старалась не кричать, но ее раздражало, что мать задает бессмысленные вопросы. Это очевидные вещи! – Это не только ради моей безопасности, но и ради вашей – твоей и Жасмин.
– Они затопчут мне газоны.
Лили горько усмехнулась.
– Ну, конечно. Газоны куда важнее здоровья твоих дочерей.
– Лилиан, не начинай!
– Это не я начинаю, мама. Это ты с порога высказываешь свои претензии. А я всего лишь приехала проведать вас.
– Если бы не годовщина со смерти отца, ты бы не приехала.
– Потому что ты меня не зовешь!
– Зову! – Их голоса становились громче с каждым словом. – Я всегда жду тебя, но у тебя вечные концерты, гастроли, интервью и что там еще…
– Это моя работа, – прошипела сквозь зубы Лил, бахнув дном бокала о стол. – И работаю я ради вас. Ради Жасмин. Это все, – она обвела мебель рукой, – заработала я. Забыла? Забыла, кто вас кормит? А взамен я прошу немножечко заботы.
Не дав матери возможность ответить, схватила сумочку и ушла в спальню, специально отведенную для нее. Вот так всегда, думала она по пути, мама собирается быть вежливой и гостеприимной, но старые обиды глушат в ней материнскую любовь.
***
Прием состоялся в семь.
Лили постаралась поглубже засунуть свои амбиции и не показывать раздражения по отношению к матери. Тем более, что в доме собрались не только родственники, но и другие люди, знавшие папу: друзья, коллеги и даже соседи.
А еще была Жасмин. Ей всего четырнадцать и Лили не хотела, чтобы девочка видела недопонимание между мамой и сестрой. Она была такой наивной и принимала все близко к сердцу. Лили очень любила сестренку и старалась дать ей все, что та пожелает. К тому же, Жасмин не была разбалованной и любила творчество собственной сестры. Во время приема девочка не выпускала руку Лили. Она действительно гордилась своей сестрой.
– Лилиан, – прозвучал возбужденный голос кузины Ирис за спиной. – Потрясающе выглядишь! О, а вещички у тебя – отпад! Мне на одну такую надо год работать.
– И не говори, дорогая, – подключилась другая кузина, Шерил. – Но ты не сравнивай себя и Лилиан. Она звезда. У нее видеоклипы выходят, как деньги из банкомата.
Лили сжимала руку Жасмин, стараясь терпеть нелепые реплики в свой адрес. Эти двое говорят так, словно перед ними манекен, а не живой человек.
– А это правда, что певицы торгуют телом? – вдруг спросила Ирис.
– Что, прости? – Лили чувствовала, что в ней уже бурлит кровь, как лава. Если извергнется вулкан, то поглотит все человечество. Лили в гневе – очень страшный человек.
– Ну, я имею в виду…
– Лил, – Жасмин дернула сестру за руку, – я совсем забыла, что у меня для тебя сюрприз.
Они вышли на улицу и Жасмин потянула Лили к чаще.
– Что там? – не понимала Лили.
– Сейчас увидишь. Терпение!
Пройдя несколько миль от чащи, девушки вышли к дороге. Если спуститься с пригорка, то будут видны крыши других домов. Телохранители следовали за ними на некотором расстоянии. Лили ничего не понимала, но Жасмин точно знала, что делает. Оставалось довериться своей маленькой сестренке.
Они приближались к месту, когда послышалась музыка. Вдалеке Лили увидела автомобиль белого цвета. Две девушки стояли около машины, опершись на капот. И она знала их. Лили завопила, как сумасшедшая от радости и кинулась к школьным подругам.
– Глазам своим не верю! Софи, Оливия!
Девушки крепко обнялись.
– Это все, кого мне удалось найти в Хейфорк, – сказала Жасмин, улыбаясь.
– Очень Лесли не хватает, – с грустью сказала Оливия.
– Да, тем более вы с ней были намного ближе, – добавила Софи.
– Где она сейчас, вы в курсе?
– Нет, – ответила Софи. – Все уехали из нашего городка. В больших городах есть перспектива. А здесь ловить нечего. Думаю, Лесли тоже уехала.
– Хотя после выпускного она просто исчезла. – Оливия поскребла подошвой землю. – А мы с Софи вышли замуж и засели здесь, как курицы-наседки.
Девушки рассмеялись.
Они проговорили до заката. Столько хотелось обсудить, но времени не хватило. Лили пообещала их найти, как только вновь приедет в город.
Это был лучший сюрприз от Жасмин.
***
Вспоминая прошлое, Лили вдруг сильно захотелось узнать, что же стало с Брэнтом. У подруг спросить не хватило духу, ведь это она за ним увивалась, пыталась привлечь его внимание. А он так и остался к ней равнодушен. Но время меняет людей. И Лили верила, что если они встретятся вновь, что-то, может быть, загорится в его серо-голубых глазах. Брэнт – любовь всей ее жизни. А все остальные мужчины, включая мужа, просто увлечение.
Утром, она встала рано и, не позавтракав, взяла машину, чтобы ехать в город. Телохранители следовали за ней, но Лили уже привыкла к своему «хвосту», поэтому не обращала на них внимания.
Найти дом Брэнта не составило труда. Она никогда не забудет, как тайно следила за ним, прячась в зарослях деревьев напротив его дома.
Сложнее оказалось быть смелой. Она дважды клала палец на звонок, но не решалась нажать. А если он откроет дверь? Что она ему скажет? «Привет! Я – Лили. Помнишь меня?» Бред. А потом ее напугала собственная мысль, что к двери подойдет его жена. Он вполне мог бы оказаться женатым.
Лили быстро оглянулась. Телохранители пристально следили за ней. Некрасиво, если она просто вернется в машину. Будь, что будет! И с этой мыслью она нажала на звонок.
Дверь ей открыла женщина – мама Брэнта. Лил никогда ее не видела, но Брэнт был на нее настолько похож, что невозможно не догадаться.
– Доброе утро! – улыбнулась Лили. Блеск на губах ярко играл на солнце. – Извините за вторжение…
– Ты Лил Си?
– Ой. Да… – запинаясь, ответила девушка. Так странно услышать свое сценическое имя из уст женщины такого возраста.
Однако, она быстро объяснилась:
– Мой сын слушает ваши пластинки.
– Мои – что?
– Музыку. Да…
– Тогда, рада сообщить, что мы с ним учились в одном классе и…
– Да что вы говорите?! А я-то думаю, почему он так увлечен вашим творчеством! Он скрытный парень и ничего мне не рассказывает. Вы проходите! – Женщина посторонилась и Лили вошла в дом.
«Скрытный» – может, в этом все дело?
– Чай? Или, может быть, кофе?
– Я не надолго, – вежливо отказалась Лили. – Я просто хотела узнать, как он и где…
– В Нью-Йорке. Уехал туда два года назад. – Она убрала журналы в сторону, чтобы сесть на диван, но не села. – Его пригласили на работу в крупный торговый центр. Сейчас он менеджер и очень доволен местом.
Лили прикусила губу. Как спросить?
Мама Брэнта, миссис Дорш, словно прочитала ее мысли.
– Хотите, дам его адрес в Нью-Йорке?
– Конечно! Вдруг буду проездом.
А сама подумала: «Обязательно буду проездом. Это мой шанс».
Возвращаясь домой, в голове до сих пор звучали слова миссис Дорш, как песня. И чувства заиграли с новой силой. Он слушает ее музыку. Брэнт Дорш увлечен ее творчеством.
