Юрий Деревянченко
Начальник службы безопасности. Продолжение
Все, изложенное в данной повести, несомненно, является авторским вымыслом и к реальным событиям не имеет никакого отношения. События, даты, адреса, имена и фамилии вымышлены и могут быть похожими на настоящие совершенно случайно. Хотя…
Но в любом случае автор не несет ответственности за совпадения чего-либо с чем-то. Мало ли кому что показалось… Бывает и не такое.
У каждого человека должен быть ДОМ. Дом, куда ему всегда можно вернуться, где бы он ни оказался… Дом, куда всегда можно вернуться, что бы ни случилось… Дом, куда ему всегда ХОТЕЛОСЬ бы вернуться.
Дом, куда впервые меня внесла мама, был домом ее родителей, на Украине. Там я проводил все летние каникулы и привык считать его своим. Но это оказалось не так – сейчас я там не нужен. Меня там не ждут. Совсем…
Так случилось, что дом моего отца сгорел. Он сам, своими руками, сжег его… Так уж получилось. Довели…
Дом моих приемных родителей, где я провел детство, сейчас тоже разрушен… Он остался в Макеевке, и туда я тоже не могу войти.
В моей жизни были комнаты в общежитии, в коммуналках, служебные квартиры, но… Это жилье было какое-то временное – оно не было МОИМ домом.
И вот уже двадцать пять лет я строю свой ДОМ. Мы строим его вместе с женой, часто отказывая себе во многом. Наш дом не самый большой, не самый красивый, не самый удобный, но… Мы его очень любим.
Я знаю, что я всегда могу в него войти, и никто не выгонит меня. В этот дом мне всегда хочется прийти, и я чувствую себя там удивительно спокойно. В нем нет теплого туалета, горячей воды, центрального отопления… В нем нет много чего, но… из этого дома меня никто никогда не выгонит.
Он стал для меня воплощением всех домов, которые я когда-то считал своими, но они таковыми, как выяснилось, не являлись.
И я, будучи давно на пенсии, продолжаю работать, чтобы после было куда прийти – войти в свой дом…
Дом, где всегда могут собраться мои дети, мои внуки… Дом, который они все смогут считать СВОИМ. Дом, где им всегда будут рады, что бы ни случилось. Меня когда-нибудь не станет, а он останется.
Я на многое был готов, чтобы построить свой дом. Я многое мог пережить ради этого.
Господи, но я даже предположить не мог, сколько и через что придется пройти.
«Каждый должен построить свой дом» – как это правильно сказано. И мне никогда не понять людей, которые даже не пытаются сделать это.
Эта книга тоже является для меня своеобразным «ДОМОМ»…
Меня не будет, а книга останется.
1
Шесть лет. Шесть долгих лет прошли с того дня, когда я в последний раз переступил порог серого здания на Литейном, 4. Это солидное даже на первый взгляд здание по вышеуказанному адресу было известно буквально всем жителям любимого Санкт-Петербурга как «Большой Дом».
Спросите меня, почему именно «Большой», когда в нашем городе полно зданий и повыше, и побольше? Да просто это название пришло из тех далеких тридцатых годов прошлого столетия, когда в этом самом здании располагалось Ленинградское Управление НКВД, и вот тогда-то в народе и стали говорить, что «из этого дома хорошо Колыму видать».
И после того как там расположилось ГУВД Санкт-Петербурга, а теперь единолично заняло Управление ФСБ, это здание по привычке называют так же. Наверное, и сейчас многим посетителям оттуда Сибирь неплохо видна.
Да-а, уже шесть лет прошло с того дня, как я, офицер штаба ГУВД, посчитал для себя невозможным работать дальше под руководством генерала-самодура и в тридцать семь стал пенсионером МВД. Я пенсионер… Человек, с раннего детства знавший, что всю жизнь посвящу служению Родине. Служению – в прямом смысле этого слова, надев погоны.
С малых лет меня к этому готовили: дед-офицер, воевавший с японцами и немцами; дядька-подполковник, которого я все время видел в форме, всю жизнь прослуживший в армии; младший брат отца, которого я ни разу не видел в форме, но дослужившийся до генерала…
И я знал всегда, что мне тоже предстоит носить погоны всю жизнь…
Первый удар по моей мечте нанесла медкомиссия перед поступлением в военное училище, вынесшая приговор «не годен». Три года до того был бы годен, а теперь нет! Проклятая картавость. С ней – только в интендантское училище. Но предложение поступать туда в то время воспринял, как личное оскорбление: служба тыла и обеспечения уж точно не для меня!
Тогда-то и решил, что не все потеряно, ведь кроме армии есть еще милиция. Но в милицию берут только после службы в армии. В те годы – только так. Ведь только армия могла из мальчишки сделать мужчину.
Армия.
«Дурак… – услышал от ротного нашей учебки в Ташкенте: – Там убивают, я ж тебя фактически спасаю. Сержантом станешь, в учебке служить будешь и жив-здоров останешься… И хорошо, если просто убьют, а если калекой на всю жизнь? Кому такой нужен будешь?»
«Нет, пойду туда, как все мои ребята, – и рапорт на стол, – желаю оказать интернациональную помощь братскому афганскому народу…»
Афган, два года… Нет, вру. Два года и десять дней, добровольцем. Там каждый день…
Вернувшись в Питер, сразу заявление в милицию. Начал с рядового. Служба, задержания, орден… Работал честно, за спины не прятался.
Потом – учеба, офицерские погоны, работа. И снова учеба, работа, главк…
Где бы ни работал, всегда старался людям помогать… Сотни раз, от разных, и от своих, и от чужих снова: «Дурак, на зарплату только живешь…» Отшучивался, мол, а кто людям помогать будет, если все кинутся карманы набивать, деньги делать… Слушал и терпел…
А от генерала не стерпел… Неправильный был генерал, плохой, ни людей простых не уважал, ни подчиненных. Таких я до этого не видел, не встречал. Таких быть не должно… Мой дядя Юра точно не такой был, хотя тоже генерал…
А этот: матом всех окружающих, невзирая на звания, возраст и пол; презрение к милиции в каждом слове; «борец с коррупцией», «менты все взяточники», «а вот у нас в ВВ», а сам в первую же неделю, встав на должность, приказом все счета ГУВД переводит в банк, где жена управляющей… И жополизов вокруг развел немерено…
Нет, не должен такой генерал командовать мною… и не стал.
А я стал… пенсионером в тридцать семь. Я, который с голыми руками пошел на бандита с двумя пистолетами; я, который без службы жизни себе не представлял, не терпящий несправедливости нигде и никогда, с высшим юридическим. Не нужен. На пенсии…
Да-а. Что-то настроение у меня сегодня совсем не боевое, упадническое. Что-то на нытье потянуло… Старые обиды вспомнились. На судьбу пожаловаться захотелось…
А с другой стороны, не на печке же сижу, а вот уже шесть лет на службе, да-да, именно на службе… Начальник службы безопасности в коммерческой структуре, как говорится. Смешно, но для меня лично в работе почти и не изменилось ничего: я так же ловлю воров; борюсь с хищениями, выявляю наркоманов и пьяниц, возмещаю ущерб, причиненный преступниками, борюсь за дисциплину на рабочем месте… Но теперь только в пределах одной, отдельно взятой частной компании.
Самое смешное, что все работники здесь воспринимают меня сотрудником органов внутренних дел… их фирмы. И отношение, соответствующее: чуть что случилось, сразу ко мне. Обидели, обманули, поступили несправедливо – ко мне бегут. И не только по работе…
Иногда ловлю себя на мысли, что я как работал стражем правопорядка, так и продолжаю работать, как боролся с преступниками, так борюсь, как помогал людям, так и помогаю. В принципе, особо ничего не изменилось.
И вот шесть лет уже прошло. Да нет, пожалуй, пролетели, как один миг. А сколько всего сделано.
Пришел в фирму по оптовой продаже сигарет, а сейчас работаю в группе компаний по эксклюзивной продаже продукции фабрики JTI, охватывающей своей сетью филиалов весь северо-запад.
Начинал работу в офисе, сложенном из контейнеров, а сейчас у моей службы большущий кабинет на Старо-Петергофском проспекте в здании бывшей царской таможни.
Был там единственным безопасником, а стал начальником службы безопасности – членом совета директоров. И в службе моей на сегодня уже четыре сотрудника имеются, и все орлы-офицеры, хоть и в отставке!
Так получилось, что уже и вся семья в фирме работает: жена – заместитель управляющей филиалами; тесть – водителем на Бычке товар развозит.
Вот уже и дети выросли. Пашка отслужил и работает торговым представителем на нашей Северной развозке. Максим и Вадик подрабатывают на складе там же.
Да, в принципе, все нормально, если бы настроение не портили иногда. Вот как сейчас, например.
А у вас какое было бы настроение, если бы в воскресенье в шесть утра вас с теплой постельки подбросил телефонный звонок шефа, который в панике требовал срочно приехать к нему домой. А это, простите, никак не рядом – в маленьком «буржуйском», как я его называю коттеджном поселке сразу за Колтушами. Ну, за пределами Санкт-Петербурга, как вы понимаете. И ровно на противоположной стороне от того района, где я живу.
У Бокова Игоря Юрьевича, моего начальника, работодателя, шефа и прочая, прочая, прочая, там собственный «замок небольшенький», как говорят в Хохляндии, о пяти этажиках отстроен. Он, скромничая, утверждает, что этажей всего четыре, но а как же башенка, в которой библиотека расположена? Она-то на пятом верхнем… Надеюсь, когда-нибудь и для моей книги там место на полочке найдется. А, может быть, и не одной…
А пока лечу к шефу на своей любимой БМВ, давлю на газ вовсю, в руль изо всех сил вцепившись. Не нравится мне, что Боков так кричал, к себе затребовал внезапно и ничего при этом не пояснил. Он человек уравновешенный, выдержанный и паниковать по пустякам ему обычно не свойственно – это уж точно, а тут…
В голову лезут всякие плохие мысли, что случилось что-то страшное… Шучу. Быть того не может. Раз лично позвонил – значит, сам как минимум живой, уже неплохо. Все остальное решаемо так или иначе… Шесть утра… Орал… Не матом, не благим, но близко к этому…
Господи, не замочил бы там кого нечаянно.
Так, оружия у него в доме вроде бы и нет… Знаю точно, сам сколько раз предлагал ружье оформить для самообороны – ведь знают все, что как в древние времена, так и сейчас в замках живут не самые бедные представители населения нашего города и окрестностей – много желающих может найтись туда залезть, раскулачить попытаться.
Так, дальше думаем. Жена у шефа не гулящая, значит, и ее вроде бы не мог, не за что… Дочка-умничка, спокойная… Может, сыновья что натворили?.. Эти могут.
Ладно, хорош, трясу головой. Господи, какие только мысли в голову не лезут, когда тебя не вовремя будят, офигеть. Сейчас приеду и узнаю, осталось ехать каких-то пять минут.
Доехал быстро, машину бросил у ворот, почти вбежал в калитку. Точно ждали, раз калитка открыта. Обычно заперта. Я все время напоминал.
Во дворе машет метлой Василий, дворник, сторож, управляющий и сантехник в одном лице. Метет – значит, живы все. Иначе был бы рядом с шефом.
Вхожу. Встречает лично Боков, за ним на кухне замечаю Татьяну. Странно, в такую рань, такая женщина и на кухне. Точно, что-то случилось из ряда вон.
– Где Миша с Лешей? – не сдержался. Раз шеф с женой перед глазами, остаются дети… Не дай бог.
А к их мальчишкам у меня внутри всегда было особое, теплое отношение – не потому, что хозяйские, нет. Просто знал их с малолетства. Разбалованные, капризные, своенравные, но… мальчишки ведь. Черт его знает почему, всегда был готов ехать и спасать их от неприятностей. С таким «малышами» это неизбежно. Что-что, а эти детки проблемы могли обеспечить на ровном месте в любой момент. Вот об их дочери Полине такого никогда не скажешь, девочка выросла очень правильная, спокойная и рассудительная, а вот братишки…
– Ребята спят, – отвечает Боков, – не поднимали, незачем.
– А что тогда? – чуть было не ляпнул «какого черта, в воскресенье», но вовремя сдержался.
– Пошли на кухню, кофе выпьем, там и расскажу.
Да, это того стоило – попить кофе с хозяином фирмы в семь утра воскресенья. Не думаю, что кто-нибудь из нескольких сот сотрудников нашей компании могли бы этим похвастаться.
Устроились на кухне. Прихлебываю поданный Татьяной кофе, слушаю.
Оказывается, в пять утра они с женой были разбужены сиренами милицейских машин, которые в количестве аж трех штук пронеслись к соседу. Сосед тот был тоже не крестьянин и не работяга и являлся их хорошим знакомым, довольно близким. Игорь Юрьевич решил тут же сходить к ним и выяснить, не случилось ли чего и не нужна ли какая помощь.
Оделся быстренько и пошел. Оказывается, случилось. Ограбили соседа. Но подробности узнать смог только ближе к вечеру, когда милиция уехала и сосед немного оклемался.
Виктор, так звали соседа, после их отъезда, немного успокоившись, рассказал, что проснулся во втором часу ночи от ощущения, что в спальне находится кто-то чужой. Знаете, бывает такое – всей кожей чувствуешь взгляд постороннего человека. Не видишь, а чувствуешь. Вот и он, проснулся, как от толчка: здесь кто-то есть. И этот кто-то рядом и опасен.
Не двигаясь, слегка приоткрыл глаза и увидел у своей тумбочки, куда перед сном бросал килограммовую печатку с брюликом, золотые часы и всякую-разную мелочь, какого-то парня, который протягивал руку за золотом. Его золотом!
Будучи человеком неробкого десятка и, так скажем, весьма спортивного телосложения, Виктор, не задумываясь, схватил вора и рванул на себя. Тот от неожиданности завалился на супружеское ложе всем телом и громко завизжал от страха, суча ногами.
Тут и жена Витька со страху завопила, добавляя веселья, пытаясь оттолкнуть внезапно навалившегося чужого мужичка. А вы б не заорали, когда в супружеской постели на вас при муже кто-то лезет?
Ну, Виктор тут, удачно извернувшись, навалился сверху на злодея, заламывая ночному «гостю» руку за спину. И только, стащив того с кровати на пол и усевшись сверху, обратил внимание, что у парня-то в руке все это время был намертво зажат ПМ.
Хозяин дома слегка ослабил хватку и вынул пистолет из почти вывернутой в обратную сторону руки злодея. И тут только рассмотрел, что тот все это время стоял на предохранителе. Похоже повезло, грабитель ну совсем неопытным оказался.
Забрав оружие, расслабился слегка, а зря.
Буквально тут же он почувствовал, как в спину уткнулся ствол, и кто-то грубым голосом проговорил: «Ну-ну, не балуй, ствол отдал. Дернешься – всех тут завалю».
Виктор, как человек, ранее служивший не рядовым и не в пехоте, сразу понял, что сзади ствол серьезный, настоящий, и человек, его державший, уже готов стрелять. Поэтому и пистолетик трофейный отдал без всяких слов. А что тут скажешь…
Короче, догадался наконец, что в дом его залезли все-таки двое, не один, и у второго оказался автомат.
Поняв, что теперь уже можно не скрываться и не тихариться, грабители не церемонились и всех связали: хозяина дома, жену и приведенного из детской перепуганного сынишку.
Оставив незадачливого подельника охранять дверь спальни, главарь, взяв в прихожей ключи от БМВ Х5, подогнал машину к двери дома и стал грузить в нее все самое ценное, что только смог найти. А грузить было что: три плазменных телевизора, видеокамеру, четыре шубы из натурального меха, серебряный столовый сервиз, музыкальный центр… И это не считая денег, золота и драгоценностей. Одним словом, в этом доме было что взять.
Виктор через дверь услышал, как старший позвал молодого на помощь, одному было не унести огромный телевизор. Что там таскали еще, не видел, дверь спальни была закрыта. Но шаги в доме слышались еще долго.
Все это время хозяин дома лежал на полу с женой и сыном в спальне, и в голове вертелась только одна мысль: «Скорей всего убьют всех, мы видели их рожи». И так все время по кругу, как на заезженной пластинке. Позже Виктор признался, что половина седины на его голове появилось наверняка в эти несколько часов.
Кошмар продолжался до половины пятого. И только услышав шум своей отъезжавшей машины, Виктор сумел перекатиться к трюмо и ударом ног повалил его. Осколком зеркала, порезавшись не раз, разрезал веревку сначала на ногах, потом руках.
А дальше с осколком зеркала в руке тихонечко, на цыпочках вышел из спальни. Прислушивался минуты три – в доме было тихо.
Только после этого развязал жену и сынишку. Жену, чтобы не истерила, сразу же отправил на кухню делать кофе и сыну чего-нибудь, а сам стал соединять порезанные телефонные провода – мобильники-то унесли.
Сходить к соседям и оттуда позвонить в милицию не сообразил. Да и потом признался честно, что из дома выйти ну никак не мог. Боялся даже на минуту оставить сына и жену, все казалось, что бандюки вернутся… Умом-то, понимал, что те уж далеко, но все равно не мог.
Страх понемногу отпускать стал, лишь когда милиция приехала. Допросы, отпечатки, суета – все это отвлекло надолго. Несколько часов эксперты пачкали все в доме сажей, опера не отставали ни на миг, все задавали новые и новые вопросы, что да как… Замучили совсем.
Но вот когда сотрудники милиции уехали, опять все накатило…
Рассказывая о пережитом, сосед пил виски за столом с шефом на кухне из обычного стакана и, передергивая плечами, все повторял, что ночью он боялся страшно не за себя, а что убьют жену и сына. Все повторял: «Жену и сына! А вещи, золото… Да пропади они пропадом! Все из-за них…»
Но это было вечером. Сидели долго, соседа с женой, как могли, успокаивали. Ну а потом у Бокова была бессонная ночь. Не спал буквально ни минуты, ни он, ни его жена. Настолько впечатлил рассказ соседа… Ведь, как говорится, на его месте вполне себе могли быть и они.
И в шесть утра он вызвонил меня.
И вот мы сидим на кухне и решаем, что можно сделать, чтобы в этом самом доме не случилось ничего подобного.
Вот я как чувствовал, когда настоял при постройке дома по периметру установить прожектора с включением от датчиков движения и камеры везде – довольно мощный аргумент для воров не лезть именно в этот дом. Когда ночью при приближении к стенам включаются мощные прожектора, и ты видишь направленные на тебя видеокамеры, желание лезть дальше как-то гаснет, это точно. И потом, прежде чем идти на грабеж какого-то конкретного дома, наверняка проводят разведку этого объекта. А тут ты, как в кино снимаешься – все записывается на видео под ярким светом софитов.
Но для полного спокойствия я предложил еще и установить сигнализацию ОВО1 с дополнительной тревожной кнопкой. Боков посмотрел на меня с легким недоумением:
– А зачем мне сигнализация, если за домом в наше отсутствие присматривает Василий. Да и боюсь я за жену и детей, а не за вещи. К соседу-то залезли ночью, когда там спали все. Как в этом случае обезопаситься?
– Вот я и поясняю, периметр дома можно на охрану ставить даже ночью, когда спать ложитесь. Сигнализация сработает, если кто-то откроет двери или окна. Тогда через несколько минут милиция будет здесь, – уж это-то я знал наверняка, начинал службу в ОВО.
– А если в окна на втором этаже…
– Да, хоть на пятом, техник заблокирует любые… Все дело в деньгах. Первый этаж оборудовать сигнализацией – одна цена, весь дом – другая. Да при желании могу вам во дворе и пост милиции организовать, только деньги платите.
– Нет, пост – это уже слишком… А вот о сигнализации подумаю, спасибо.
– Ну, думайте пока.
А я тем временем решил съездить во Всеволожское УВД узнать, нет ли какой новой информации по грабежу, вдруг кого уже взяли… Благо у меня там в приятелях был заместитель начальника штаба.
На входе у постового поинтересовался, на месте ли Юрий Николаевич. Тот кивнул.
Поднявшись на второй этаж, увидел того, идущего в свой кабинет.
– Юр, ты ко мне?
– К тебе, к тебе, – я не стал откладывать дело в долгий ящик, – по ночному разбою…
– Так это что, твоего шефа ограбили?
– Нет, слава богу, не его, соседа. Но мой всерьез заволновался, дом-то у него покруче, чем у того, мало ли…
– Да уж, и мы тут все слегка охренели от таких раскладов – автомат, пистолет, заложники – сроду у нас такого не припомню. С утра все на ушах стоят, из главка целая толпа начальства примчалась. Да что главк, даже комитетчики засуетились, автомат у негодяев был, шутки ли… А твой-то, что, совсем испугался? Так давай охрану организуем, хоть офицерскую, халтурку ребятам подкинем, только плати… Как у него с деньгами?
– Да с деньгами у него все в порядке, но вот по поводу милицейской охраны… Думает еще… Может, ОВО подключим.
– ОВО? Нормально и ОВО. Сигнализацию, кнопку тревожную… Да за деньги они даже стационарный пост могут организовать в поселке, пусть буржуи скидываются…
– Да знаю я, что можно все, но не от меня зависит, ты ж понимаешь. Деньги-то его, не мои.
– И верно, наше дело предложить, пусть думают. А сейчас-то чего от меня хочешь?
– Так понимаю, шум уже на всю область пошел с этим разбоем. Так что, если будет какой результат, мне первому сообщи. Тебе это несложно, а мне надо перед шефом показать, что зарплату не зря получаю…
– Договорились, как что узнаю – сразу тебе. А пока извини, понедельник, дела…
На том и расстались. Хороший парень, сколько лет его знаю, всегда приятно было пообщаться.
Решил все-таки заехать и в ОВО, раз уж во Всеволожске оказался, вдруг что новенькое предложат. Там зашел к заместителю начальника. Объяснять ничего не пришлось. Услышав про ночной разбой, тот сразу все понял:
– Нужна охрана? Без вопросов: сигнализацию, пост, тревожную кнопку, включение адреса в маршрут экипажей… На выбор. Только деньги платите. Но я уже сегодня посмотрел месторасположение поселка – охрану придется осуществлять только радио сигнализацией, если захотят. Там только так возможно. Но из-за холмов придется ставить еще и ретранслятор, а это совсем другие деньги. Если подключать порядка десяти домов, то мы готовы, а меньше невыгодно. Так что имейте это в виду. Мы же хозрасчетная организация.
На этом и разошлись. Я съездил еще раз к Бокову, все передал, что выяснил у приятеля в УВД и что нам предложили с охраной в ОВО. Тот обещал подумать о предложенном, с соседями переговорить.
На следующий день с утра зашел нему в кабинет, поинтересоваться, что надумали. Сказал, что соседи взяли паузу, будут прикидывать, считать, советоваться…
Ну что ж, я сделал все, что мог.
И тут же получил от шефа задание съездить в Псков, забрать из филиала деньги. Нашим финансистам срочно понадобилась наличность, немного не хватало для чего-то там, так мне было объяснено.
Ну, надо, значит, надо. Тем более что с недавних пор моя служба обзавелась наконец-то собственным служебным транспортом: нам, с барского плеча Боков выделил «Ниву Бронто». «Нива», как «Нива», с двумя дверями и багажником, только со слегка удлиненным кузовом. Я так и не понял, в чем, как говорят, была фишка, но места внутри, действительно, стало побольше. Мне было с чем сравнивать, недавно сам купил такую же, чтобы на охоту ездить.
За деньгами поехал с Романом. Вместе и веселее, и безопаснее. Два человека – это все-таки два человека, сами понимаете.
Поездка прошла просто, я бы сказал, буднично. Приехали, забрали пакет с деньгами и уехали. Вернулись довольно быстро, даже успели до закрытия сдать деньги в кассу.
Не знаю, что там и как, но в Псков с этого дня мы стали ездить регулярно, два раза в неделю. Эта обязанность настолько превратилась в рутину, что ездили уже по одному, по очереди – я и Рома. Причем он ездил с большей охотой.
У него в Псковской области проживали мама с бабушкой. Вот Рома частенько выезжал к ним в деревню с вечера, там ночевал, а днем, забрав из нашего филиала деньги, возвращался. Совмещал, так сказать, приятное с полезным.
Так все и шло своим чередом. Поездки за деньгами, и не только в Псков, проверки клиентов, пересчеты «кузовов» торговых представителей и складов не давали возможности особенно расслабляться – всегда и я, и мои сотрудники без дела не сидели, как говорится.
Но примерно через три недели, снова в воскресенье, раздался звонок от Бокова. Хорошо хоть не в шесть утра – в семь. Снова еду к нему домой за город. Дежавю какое-то. По телефону понял, что в коттеджном поселке произошло чуть ли не то же самое, что и в прошлый раз.
Приезжаю, и снова калитка не на замке, Боков с женой на кухне, снова кофе…
– Опять кого ограбили?
– Почти, но не совсем, – Игорь Юрьевич в этот раз был не таким растерянным и уж точно не так напуган.
– Так что случилось-то?
– В эту ночь через два дома от моего двое снова пытались пробраться внутрь, но там оказалась охрана, и у тех засранцев ничего не получилось. Я точно знаю, что хозяев сейчас там нет, не живут, а их охранника не знаю. Одним словом, мне идти в чужой дом как-то неудобно. А вот вы сходите, пожалуйста, туда и выясните подробности. Узнайте: те же лезли, другие какие, с оружием ли, нет… Вы ж в милиции работали и знаете, как в таких случаях действовать и что спрашивать. Наверняка чаще всего к людям без приглашения ходили и всякие вопросы задавали.
Черт возьми, мне уже и самому стало интересно, что же происходит в этом, я бы сказал, не самом большом и не самом богатом поселочке Ленинградской области. Откуда к нему такое повышенное внимание грабителей и разбойников. Я-то уж точно знаю, что вокруг полно более богатых поселений для буржуев. Может, все дело в отсутствии нормальной охраны, кто знает?
Тот дом, о котором говорил шеф, находился совсем рядом, так что к нему подходил уже через несколько минут.
Пришёл, постучался в калитку. Открыл пожилой человек с седой головой. Судя по манере держаться и «здравия желаю» вместо «здравствуйте» – явно офицер-отставник. Так и оказалось. Услышав, что и я имел отношение к органам внутренних дел, да и сейчас занимаюсь почти тем же, он тут же доброжелательно представился:
– Василий Петрович, подполковник в отставке. Вот, сторожу здесь дом нынче.
И я в свою очередь объяснил, что пришел по просьбе моего начальника, их соседа, выяснить подробности ночного инцидента. Сторож с удовольствием согласился поведать, что же у них произошло. Но, как всякий вежливый человек, сначала пригласил в дом. Если уж совсем точно – в домик охраны, он там жил.
Оказалось, что сам он раньше жил и служил на Украине. После сокращения там армии остался не у дел и без жилья, потому что жил бобылем при воинской части – жена давно умерла, а ему одному много ли надо было. Сын Василий после окончания военного училища служил где-то под Киевом, уже майора получил. А вскоре его воинскую часть и вовсе ликвидировали со всеми вытекающими…
К сыну ехать жить было никак нельзя – тот ютился с женой и детишками в маленькой служебной квартирке, не протолкнуться самим. Куда уж еще кого-то туда…
А сюда в Питер позвал жить давний приятель, тоже подполковник-отставник, но российской армии – Ванька Степанов, с которым все годы службы перезванивался, и тот узнал о его бедственном положении.
Тот ничем особым приятелю помочь не мог, но тут вдруг вспомнил, что его нынешний начальник, у которого он сейчас работал, как-то заикнулся, что в его строящийся загородный особняк неплохо было бы поселить кого-нибудь. Начали, мол, какие-то люди нехорошие лазать по соседям. Думал сторожа, когда коттедж готов будет, и даже у ворот отстроил домик для охранника, но события у соседей торопят, и надо кого-нибудь туда заселять уже сейчас. Точнее, как сказал начальник, не кого-нибудь, а нормального, вменяемого сторожа. И чтобы непьющего и не совсем старого, ну, отставника какого.
Так Василий Петрович и оказался здесь в роли охранника. А что, для бывшего военного-пенсионера с Украины это был совсем неплохой вариант – и жилье появилось, и работа с довольно приличной для отставника зарплатой. К тому же там за бугром маленькая пенсия тоже потихоньку на карту капала – раз в год ездил к сыну в гости и заодно снимал накопившиеся деньги.
Так и жил, тихо и размеренно. Особняк был уже почти достроен, хозяину Петрович понравился, он предложил и потом остаться сторожем и работником по двору за нормальные деньги. Все устраивало. На старости лет много ли одинокому человеку надо…
А тут в этот раз сын Васька нагрянул в гости, обрадовал. Как-то смог выкроить несколько деньков и приехал. Решил посмотреть, как батька устроился. Заявился один, без семьи.
Василий Петрович, так звали отставника, на радостях приготовил шикарный ужин – нажарил картошки на сале со свининой и луком, сделал салат из огурцов с помидорами и, конечно, выставил на стол бутылку «Пшеничной», еще ту, советскую. Где такую редкость откопал, даже сын спрашивать стал.
Ужинали долго, не спеша. Потом, выключив в домике свет, сели на крыльцо покурить, поговорить.
А поговорить было о чем – год не виделись. Сначала сын о своих рассказал, о жене, внучатках… Потом разговор зашел о наболевшем – обстановке на Украине. Старый солдат в последнее время, глядя новости, глазам своим и ушам не верил, что стало твориться на его родине. Сначала думал, журналюги, как всегда, преувеличивают, а потом послушал-послушал сына и понял – на Украину пришла настоящая беда! Прибрали ее таки к рукам заокеанские деятели. И пользуют теперь, как хотят.
Долго сидели, уже по несколько сигарет выкурили, и вдруг сын, прижав указательный палец к губам, мол, тихо, молчи, стал к чему-то прислушиваться. Василий Петрович, замерев, тоже напряг слух и явственно услышал приглушенный хруст выдавливаемого стекла с противоположной стороны хозяйского дома. Внутри все аж похолодело, он прекрасно знал о происшествии трехнедельной давности. Шепотом сказал сыну:
– Опять воры лезут, мать их, – и стал оглядываться в поисках чего-нибудь тяжелого, лома какого-нибудь или еще что-нибудь подобное.
Как назло, в темноте ничего видно не было. Сын привстал, собираясь направиться в ту сторону, откуда был слышен шум, но отец вцепился в его плечо, зашептал в ухо:
– С ума сошел, не пущу. У них, когда соседей грабили, пистолет и автомат при себе были.
Почему-то был уверен, что и сюда лезут те же гады.
Сын застыл на секунду, привстал и шепотом:
– И что делать будем? У тебя же ни ружья, ни… да совсем ничего нет такого…
– Погодь, я щас прожектора включу, а ты за угол моего домишки схоронись, не дай бог…
– Ага, давай, но и сам не лезь…
Когда на территории внезапно вспыхнул свет, позади дома кто-то явственно крикнул: «Атас! Шухер!», и в тишине явственно послышался звук передергиваемого затвора АК. Уж этот звук ни отец, ни сын ни с чем спутать не могли.
Сын вдруг как заорет во всю глотку:
– Окружайте, не дайте им в лес уйти!
Петрович, с ужасом подумав, что в сторону его единственной кровинушки сейчас стрелять начнут, схватив с перепуга обломок кирпича, швырнул его в сторону грабителей и тоже заорал:
– Ложись, суки, граната!
И оба услышали лишь топот ног в ответ, который удалялся в сторону леса.
