Юрий Дубинин
Экипаж «Зелёный дождь»
Введение
Проходя по полю после сражений можно сказать однозначно, как проходила битва. Огромное количество танков и людей, которые не вернуться к своим семьям, растопили снег на этой земле. А ведь через месяц снег должен был таять. Мне было больно на это смотреть, как идёт война. Она заберёт ещё больше жизней, пока ситуация не нормализуется и стороны не придут к общему согласию.
Я поспрашивал многих солдат, которые находятся на передовой, чтобы взять материалы для следующей статьи для газеты. Только не всё так однозначно, как я думал. Солдаты не виноваты, что им приходится разгребать этот завал политиков. Они выполняют приказ, чтобы остаться ещё живых, но потери в живой силе понесли обе стороны. Сколько ещё будет длиться эта война точно неизвестно.
Вам, наверно, хочется спросить кто я? Я обычный журналист, который добывает материалы, чтобы люди в тылу знали, как ощущают люди на передовой, и как движется фронт, и в какую сторону. Также время от времени занимаюсь написанием книги про определенных людей, которые смогли отличиться на этой войне.
Только, когда спрашивал у солдат про ихнюю ситуацию, один солдат отдал мне дневник одного человека, который записывал всю информацию, которую с ним приключилось. Я решил спросить чей дневник, но тот солдат ответил, что если не они, то им пришлось бы уйти с этих новых территорий из-за контрнаступления Империи. Мне захотелось больше узнать про этих людей, ведь танковый экипаж, имевший номер 573 и назвавшийся «Зелёным дождём», смогли закрепить малую территорию на стороне Федерации.
Глава 1 Призыв
12 мая 1740 год
Находясь в призывном пункте, военкомы записывали каждого человека, который пришёл по повестке, чтобы отметиться, но каждому приходиться проходит комиссию, чтобы они смогли определить в какие войска пойдёт тот или иной человек. Молодые боялись из-за этого, в то время как более взрослые воспринимали нормально. Все были шокированы, что началась война с Империей. По всему телевидению и по радио говорили только про это. Никто не понимал, зачем Империи расширяться на восток, что привело к мобилизации людей на фронт и к переоборудованию заводов на военные нужды. Когда за мной человек ушёл проходить комиссию, я подошёл к столу, где сидел военкор. Он для начала посмотрел на меня, что потом стал искать моё личное дело.
– Фамилия и имя? – спросил меня военкор, пытаясь найти моё дело.
– Ранов Андрей. – ответил я.
Военкор достал моё личное дело и стал осматривать её содержимое. Найдя подозрительные моменты, он меня спрашивал про них, чтобы понять. Я отвечал на все вопросы, что военкор просматривал дальше, задавая новые вопросы. Когда на всё ответил, военкор взглянул на меня, пытаясь найти что-то. Только после этого он достал бумагу и записал мою фамилию, имя и в какой род войск. Военкор отдал мне эту бумажку и сказал проходить комиссию, указав в какое направление, и я отправился.
Я не ожидал, что будет огромная очередь. Мне пришлось знатно ждать, чтобы пройти комиссию и начать собирать вещи. В основном на комиссии были уже зрелые мужчины, что молодые ребята нервничали, находясь рядом с ними. Мне захотелось узнать, что написал военкор на этой бумажке, чтобы убедиться куда меня отправят. Взглянув на бумажку, я был в небольшом шоке от того, что на бумажке написано: «Ранов Андрей. Танковые войска». Мне стало немного страшно, ведь находиться в многотонной полностью покрытый металлом техники, где тебе одним удачным выстрелом уничтожит весь экипаж.
Я не хотел проходит комиссию, но деваться уже некуда. Я стал ожидать своей очереди, чтобы начать проходить психологический тест. Тест, возможно, лёгкий, но один неверный ответ позволит тебе проходить комиссию дольше, чтобы получить более точный диагноз. Мне пока везло, что не пришлось проходить психологов и психиатров из-за этих тестов, но меня немного смущает то, что эта комиссия будет последней.
Психологический тест был немного сложнее, и, когда прошёл, то меня отправили проходить врачей, чтобы они могли записать моё состояние. Врачи осматривали нас тщательно, чтобы на них не было претензий. Нас осматривали по многим пунктам, чтобы дать точное заключение, но мне кажется, что они слушали одно, а записывали другое.
После прохождений врачей, мне нужно пройти последнего, чтобы выяснить, когда меня отправят на подготовительный пункт, чтобы отдута отправить на фронт. Мне хотелось не знать, куда и зачем, но объявление мобилизации и ужасные вести из фронта давали мне задуматься о том: «Зачем эта война и для кого?».
Зайдя в последний кабинет, я отдал ему бумажку, где он смог найти моё дело и осматривал медицинское заключение, чтобы точно отправить меня в нужный пункт подготовки. Он, конечно, поспрашивал, где после моих ответов он сказал, что мне нужно собрать необходимые вещи и явиться сюда через два дня. Я принял эту информацию, и он дал мне другую бумажку, где написано, какие вещи будут нужны. Там было написано немного, что собрать вещи будет просто, но, смотря на других, понимал, что многие не вернуться обратно к своим семьям.
14 мая 1470 год
Собрав необходимые вещи, я попрощался с семьёй и отправился в призывной пункт, где нас отправят для начала в город. Придя туда, нас распределили по группам, чтобы не пришлось искать по всему зданию человека. Передвигаться нам пришлось на грузовиках, чтобы не было помех на дорогах.
Перед тем, как сесть в кузов грузовика, нас построили, где вызывали каждого, чтобы нас можно было сразу отдать нужным офицерам, которые начнут нас обучать военному ремеслу. Я нервничал с начала и до конца, ведь находился в центре списке и не знал, куда меня отправят и с кем. Когда меня вызвали, я вышел из общего строя и стал в нужный. Я ребят не знал и держал свой на рот на замке, чтобы не начать разборку раньше времени.
Когда всех распределили, нам дали команду, чтобы залезть в кузов и сидеть в них. Поездка, конечно не будет лёгкой, но ехать нам пришлось 4 часа до главного пункта, ведь после этого нам пришлось пересаживаться на другие грузовики, которые отвезут в нужный подготовительный пункт, где я начну свою военную жизнь.
20 мая 1740 год
Армейские будни очень сложные. После приезда нас встречал командир нового такого полка, где говорил, что из нас сделает настоящих танкистов. Он определил нас в палатки, где на следующий день стали определять по ролям, чтобы начали изучать одно направление.
Нам было сложно, ведь начали проходить полосу препятствий, попутно изучая свою роль в танке. Меня определили наводчиком, потому что у меня были отличные результаты стрельбы во время срочной службы. Целиться из орудия танка было сложнее, ведь они намного тяжелее, чем у винтовки, поэтому нужно изучать траекторию движения снарядов и расстояние, чтобы поражать вражеские цели.
Несмотря на начальные трудности, нам обучаться нужно полгода, чтобы могли знать хотя бы начальные основы танка. Это, конечно, будет немного сложнее обучаться из-за возраста, но практическое применение позволяют хоть нам закрепить все эти знания. Когда нам показали на какой технике будем воевать, то нам сказали: «Эти танки позволят вам сражаться на равных условиях с имперскими». Мне кажется, но эти танки не смогут сражаться на равных. Танк, который показали, является модернизированной версией K-34, где орудие позволяет пробивать, но только бронирование сделано по старым образцам. Мне не хотелось возмущаться, но всё-таки этот танк является ещё слабым и устаревшим.
Когда прошли небольшое обучение, нас начали распределять по экипажам, чтобы начать отрабатывать взаимодействие друг с другом, чтобы работа между нами была намного лучше. Нам представили к своим командирам, где они начали разбирать к себе нужных людей. Мне попался неоднозначный командир, где он не любил много говорить. Также, кроме меня, попался очень серьёзный механик-водитель и шутливый заряжающий. Наш экипаж был не очень на первый взгляд, но по мере дальнейшего обучения должны работать командой, чтобы нам было легче преодолевать различные трудности.
5 июля 1740 год
По мере развивающего наступления Империи, наше обучение шло не очень трудно и нелегко, так что месяц прошёл спокойно. Теперь нам нужно отработать некоторые манёвры, чтобы во время боя можно было как-то применять некоторые тактики. Командиру, конечно, не разговаривал попусту и всё время проводил отдельную с нами тренировку. Это может быть необязательно, но командир вечно следил за нами, чтобы мы укладывались по нормативу.
По танку дело происходило не так однозначно, как надеялся комбат нашего полка. Каждое движение танка приводило к поломке двигателя, что приходилось каждый раз менять на другое. Эти новые двигатели не очень надёжные, что приходилось менять на более старые, но надёжные, но проблемы с его установкой всегда мешали установить двигатель так, как он должен располагаться.
По орудию могу сказать, что он более мощный. 100-милиметровая гладкоствольное орудие позволяло поражать технику до 10 километров, но у него тоже есть недостатки, хотя намного меньше, чем у предыдущего орудия. Точность и скорострельность поразили всех, что у каждого не было сомнения в этом.
Мне, конечно, не хотелось находиться в этом лагере, но из-за войны мне приходится здесь находиться и обучаться, но не знаю пока сколько будет идти эта война. Если повезёт, то смогу вернуться обратно к своей семье, только нужно действовать наверняка, чтобы не пришлось разгребать весь завал, который навалиться.
– Ты весь вечер пишешь что-то. – сказал Лёха, заходя в палатку – Ты что пишешь-то?
– Да так, простые заметки в свой дневник записываю. – ответил я – Будет о чём вспомнить, когда вернусь домой.
– Тебе заняться нечем что ли? Ты хотя бы новости слышал? – спрашивает Лёха, садясь на свою лежанку – Имперцы уже у Хлодвинга, и там уже ведутся ожесточенные бои.
– Слыхал я об этом. – ответил я и ничего не добавил в разговор.
Это было ужасная новость, что противник смог пробиться вглубь территории. Наши тренировки ещё продолжались, но продвижение противника только усугубляет ситуацию, что, возможно, нас переведут не до конца обученными на линию фронта. И мои опасения подтвердились, когда зашёл командир в палатку.
– Где Гончаров? – начал спрашивать нас командир.
– Наверно, находиться сейчас в парке. – ответил Лёха – Он сегодня там дневальный.
Командир ничего не сказал и стал думать. Ни я, ни Лёха не знали зачем он зашёл к нам и по какому делу. Командир после небольшого молчания сказал нам.
– Значит, собирайте вещи и готовьтесь к отбытию. В 3 часа ночи я приду за вами, и вы должны быть готовы. – после этих слов командир ушёл.
Мы не поняли командира. С какой кстати нам нужно собирать вещи и куда направляемся? Но обсуждать не стали и стали собирать вещи, чтобы сразу уйти. Я поставил на своих часах 2:50, чтобы мог проснуться и разбудить Лёху. Когда собрали вещи, Лёха решил проверить других, и где-то через 15 минут говорит, что они тоже собирают вещи. Я тогда стал задумываться об этом. До линии фронта мы далеко, где-то 500 километров от Хлодвинга, что могли продолжать подготовку, но, походу, противник стал проводить отдельные манёвры.
Когда в часах прозвенел 2:50, я потихоньку стал вставать, чтобы подготовиться. Разбудив Лёху, мы стали собирать отставшие вещи и ждали командира. Когда посмотрел на часы и увидел время 2:58, зашёл командир вместе с Гончаровым в палатку, где я и Лёха встали, чтобы ждать следующих приказов. Командир ничего не сказал, а Гончаров взял свою сумку и осмотрел его. Он был немного удивлён, что пожал мне и Лёхе руку в знак благодарности. После этого командир вывел нас на плац.
На плацу командир полка вводил нас в курс дела. Я не смог полностью запомнить его, но важное я смог запомнить и причину нашей переброски на фронт.
– Товарищи танкисты, я понимаю, что ваша подготовка ещё незакончена, но пришёл приказ о переброске нашего 203 танкового полка на линию фронта близ города Хлодвиг. По имеющим данным нам нужно остановить вражеское наступление на севере, чтобы обеспечить безопасность города от фланговой атаки неприятия. – после этого командир полка ещё произносил речь, что в конце дал команду – По машинам!
После продублированной команды наш командир пошёл сразу к нашему танку, чтобы начать его подготовку. Мы были первыми, кто начал подготавливать танк. Гончаров не стал долго возиться с двигателем, что начал заводить танк. Шум мотора был громким, что можно было оглохнуть, но со временем можно привыкнуть, когда находишься внутри.
У нас не было боезапаса, но нам нужно двигаться к ближайшему вокзалу, чтобы начать погрузку. Мы двигались повзводно, что придавало небольшой безопасности и скрытности. Пока я с Лехой сидели в танке, командир наблюдал и посматривал на карту, чтобы убедиться, что направляющий ведёт в нужное направление. Он не вылезал из своей командирской башни и всегда держался на строже, чтобы среагировать быстро.
По прибытию к вокзалу мы наблюдали, как грузили танки на платформы, чтобы быстро оказаться на фронте. Только во многом случае у нас происходили много трудностей, что приводило к непониманию командира полка с работниками тыла. Это происходило постоянно, что нам пришлось ждать очень долго, чтобы начать цеплять свой танк на тросы и следить, чтобы танк не упал. Как никак мы потеряли много времени, что могли не успеть приехать вовремя. Когда всё было готово, мы наконец-то тронулись, что осталось только ждать, когда приедем в Хлодвинг.