Юрий Геннадиевич Чекин
Два веча. Краткая история взаимоотношений Пскова и Новгорода до 1510 года по летописным источникам
Введение
Новгородское летописание представляет собой уникальное явление в истории русского летописания в целом. Погодные записи в Новгороде начали вести в середине XI века, почти одновременно, как и в Киеве, и составление летописей в этом центре культурной и политической жизни не прекращалось до XVIII века. Новгород был самым стабильным и значительным центром русского летописания.
700 лет летописной традиции способствовали формированию в Новгороде своих литературных традиций, школы, появлению собственных оригинальных произведений. В Новгороде широко была распространена грамотность во всех слоях средневекового общества, о чем свидетельствуют многочисленные находки берестяных грамот с самым различным текстовым содержанием и эмоциональным посылом.
Новгород, занимавший важнейшее политическое и экономическое место в жизни как древнерусского, так и более позднего периода истории Руси, стал местом, куда стекались русские культурные и письменные богатства. В городе находились такие старейшие и значительные источники, как Лаврентьевская и Ипатьевская летописи, с Новгородом были связаны все древнерусские рукописи XI и позднейших веков. Даже после потери независимости сохранилось значение города, как культурно–письменного центра, создавались такие памятники культуры, как Библия на русском языке архиепископа Геннадия (1499г.), Великие Четьи–Минеи при архиепископе Макарии (30–е годы XVI в.) и много других, не менее значимых произведений.
Значимость Новгородского летописания в истории нашей страны велика, но дать ему общую характеристику не просто ввиду довольно неглубокой изученности вопроса и не очень большого количества монографий, посвященных этой теме. А особенно псковским известиям в Первой Новгородской летописи старшего и младшего изводов. Актуальность такого исследования очевидна, оно очень важно для понимания социальных и политических взаимоотношений между Новгородом и Псковом.
Исследуя, разбирая погодные статьи в Первой Новгородской летописи старшего извода, а конкретно ее Синодального списка, в этой работе мы сравним эти записи с известиями того же времени в Псковской Первой летописи Тихановского списка и сделаем определенные выводы на основании того, как видели одну и ту же ситуацию псковичи и новгородцы. Касаемо более поздних известий, мы обратимся к Комиссионному списку Первой Новгородской летописи младшего извода, так как статьи в Синодальном списке заканчиваются на известии «в лето 6860…», что соответствует 1352 году.
Основной целью работы является понимание того, какие социально–политические отношения связывали два древних города Руси, как они развивались, существуя бок о бок в различных внутренних и внешних политических условиях и кем являлись по отношению друг к другу: городами-«братьями» или же городами-соперниками.
Касаясь такой важной темы, невозможно обойти историю изучения Новгородской земли, Новгорода и Пскова учеными–историками и археологами. Такие исследования проводились значимыми учеными своего времени и в период имперской России, и в Советский период, и в современное нам время. В каждый из этих периодов взгляды на историю взаимоотношений Пскова и Новгорода различались, в зависимости от уровня техническо-научных методов исследования, политической конъюнктуры и социального строя общества. Имея такой запас знаний, накопленный предыдущими поколениями историков и археологов, опираясь на современные исследования мы можем делать свои, более прогрессивные выводы и рассмотреть вопрос истории взаимоотношений двух городов-земель с различных ракурсов.
Работа состоит из двух глав, разделенных на параграфы. В первой главе рассматривается сама Первая Новгородская летопись и новгородское летописание. Второй параграф главы посвящен историографии изучаемого вопроса. Вторая глава– основная. В ней мы подробно рассмотрим псковские известия в Первой Новгородской летописи старшего и младшего изводов с XI по XV и сделаем определенные выводы. В итоге работы сделано заключение и прилагается список использованной литературы.
ГЛАВА 1
Летописание и историография
1.1. Новгородское и псковское летописание
Историю новгородского летописания условно можно разделить на три периода: XI-XIV века, конец XIV- 70 е годы XV, XVI-XVIII вв.
Первый период новгородского летописания представлен двумя летописями– Первая Новгородская летопись старшего извода и Первая Новгородская летопись младшего извода. НIС дошла до нас в рукописи XIV века и является древнейшей из известных русских летописей. Кроме основного названия, у нее есть еще два: Новгородская Синодальная и Новгородская Хартейная. Как и Лаврентьевская и Троицкая, сгоревшая в пожаре Москвы 1812 года, она написана на пергамене и представлена единственным списком.
Рукопись размером в 4 долю листа имеет 169 листов, состояла первоначально из 37 тетрадей по 8 листов каждая. Из сохранившейся нумерации тетрадей, можно понять, что 16 первых тетрадей, 128 листов утрачены и именно по этой причине описание событий в летописи начинается с 6524 (1016) года с оборванной фразы «…а вы плотнице существа, а преставимъ вы хоромъ рубити», сказанной новгородцам, выступавшим на стороне Ярослава Мудрого против Святополка Окаянного. Рукопись написана уставом, заглавные буквы написаны киноварью, в середине рукописи утрата одной тетради, поэтому известия с 6780 (1272) года по 6807 (1299) отсутствуют. Первая часть рукописи написана двумя почерками XIII века (до стр. 123 и до стр.236 соответственно), вторая часть, от стр. 237 до стр. 332 включительно, написана почерком первой половины XIV века. Погодные статьи доведены до 6841 (1333) года. После чего идут приписки под датами 6845 (1337), 6853(1345), 6860 (1352) гг., написанные почерками второй четверти– середины XIV века. Летопись написана со всеми характерными чертами языка и графики северорусского региона [].
Новгородская первая летопись младшего извода известна в 4 списках: Академический, Комиссионный, Воронцовский и Толстовский списки. В работе используются статьи Комиссионного списка, как наиболее исправного, рассмотрим его подробнее. Рукопись состоит из 320 листов. Славянскими буквами пронумерованы 298 из них, начиная с 7, но в связи с тем, что дважды нумерация повторяется (269 лист), то листов должно быть 299 с нумерацией. Вверху листы, начиная с первого пронумерованы арабскими цифрами. Присутствуют в летописи на листах и водяные знаки: женская фигура (стр. 7-13, 258-305), корона (стр. 14-25), голова быка (стр. 28-257). На листах 7- 13 известия написаны полууставом первой половины- середины XV века, с листов 13- 24 почерк меняется, но датируется теми же временными рамками. Листы 28-264 написаны уже третьим почерком первой половины – середины XV века полууставом, но с 265 листа почерк слегка меняется. Переплет летописи– кожа на досках [8].
Сопоставление текста Первой новгородской летописи старшего извода (далее НIС) и Первой новгородской летописи младшего извода (далее НIМ) позволяют восстановить следующую картину Новгородского летописания. Самый ранний свод был составлен в 50-х годах XI века, а наиболее активное ведение летописей началось лишь в XII в. Можно отметить несколько центров создания летописей и в первую очередь двор архиепископа новгородского (владычное летописание). Предположение о существовании в XII веке княжеского летописания выдвигал Е. Ю. Перфецкий [21] указывая на следы текста, отразившегося в летописных сводах южной и северо-восточной Руси. Центрами новгородского летописания, также являлись церковь святого Иакова, о чем указывали сами летописцы XII-XIII вв., и Юрьевский монастырь.
Характер новгородского летописания конца XIV–70-е года XV вв. меняется в связи с претензиями Новгорода на самостоятельность и особое положение среди русских земель. В летописях появляются известия не только местного, но и общерусского значения, появляется много записей о событиях в других русских княжествах. Летописи вбирают в себя такие литературные памятники, как Повесть о битве на Калке, Повесть о взятии Царьграда, Повесть о житии Александра Невского, Житие Михаила Тверского и многие другие. Особенно много такого типа произведений содержится в Софийской первой летописи. Общерусский характер новгородского летописания представлен также в Новгородской Четвертой летописи и в Новгородской Карамзинской. Новгородская Четвертая представлена текстами старшей (до 1437 г.) и младшей (до 1447 г.) редакциями, Софийская Первая дошла до нас во многих списках, с разделением на редакции старшую (до 1418 г.) и младшую (вторая половина XV в.). Карамзинская представлена единственным списком. Инициаторами летописания в этом периоде, как и в предыдущем, являлись Новгородские архиепископы (Евфимий I Брадатый и Евфимий II). К центрам летописания добавляется монастырское летописание. К примеру, в Новгородской второй летописи упоминается Лисицкая летопись, создававшаяся в Лисицком монастыре под записями 1450 и 1572 гг. [8].
После присоединения Новгорода к Москве и потери им своей независимости был нанесен удар и по новгородскому летописанию. Все основные летописи города были вывезены в Москву и подверглись правке и идеологическому рецензированию. Текст стирался, слова заменялись на другие, смысл известий менялся в более выгодную сторону для Москвы и москвичей. Это становится тем более понятным при сравнении текстов, исправленных с текстами НIС, сохранившейся в наиболее полном виде. Именно поэтому мы и будем опираться на НIС в этой работе, сравнивая её известия о Пскове с псковскими летописями.
1.2. Историография взаимоотношений Пскова и Новгорода
В историографии, посвященной социально-политическим взаимоотношениям древнерусских земель, немало работ, изучающих историю государственного строя северо-западных волостей. Работ, посвященных внутренней истории Новгорода и Пскова достаточное количество, но в них редко затрагивается тема социально-политических взаимоотношений Псковских и Новгородских земель. Именно поэтому и представляется важным рассмотрение истории Псковско-Новгородских волостных взаимоотношений на основании выводов, полученных путем сравнительного анализа летописных источников этих двух земель. Но прежде чем приступить к рассмотрению проблемы, необходимо проследить пути развития историографии, посвящённой отношениям Пскова и Новгорода.
Ряд сюжетов о псковско-новгородских конфликтах XIII-XIV вв. включены еще в «Историю государства Российского» Н.М. Карамзина [9]. Некоторые суждения о псковско-новгородских взаимоотношениях высказал в своей работе, посвящённой истории Пскова и киевский митрополит Евгений (Болховитинов) [4]. Он высказал предположение о том, что постоянная угроза и давление со стороны чудских племен на Псков послужили поводом к обращению псковичей к новгородцам за помощью и покровительством, следствием которого стало зависимое положение Пскова по отношению к Новгороду на довольно большой промежуток времени. Болотовский договор 1348 года ограничил Новгородское управление, но, по выводам автора, имели место быть случаи отступления от этого договора: «новгородцы около самого Пскова долго еще удерживали за собой некоторые земли и для оных имели во Пскове особого своего тиуна и печать».
С. М. Соловьев также считал Псков зависимым пригородом Новгорода, видя корни зависимости в княжеских отношениях, когда Рюрик принял власть после смерти братьев [25, с.26]. Княжескими отношениями X-XI, по мнению историка, было положено и начало отделения Пскова от новгородской земли после раздачи князем Владимиром волостей своим сыновьям [25, с.195].
По мнению Н.И. Костомарова, Псков издревле являлся частью новгородской земли, входя в состав его волости, как пригород, но более конкретных определений до XII века исследователь выдвигать не решался. Но уже со второй четверти XII века, согласно выводам ученого, Псков только считался пригородом, так как имел достаточно признаков самостоятельности, являя собой «отдельную землю и особое управление» [13], одновременно признавая первенство Новгорода «в образе родственного союза: так Псков именовался младшим братом Новгорода». По мнению Н.И. Костомарова, немаловажное значение в социально-политических отношениях двух городов играли псковские партии, одна из которых стремилась к союзу с Новгородом, а другая видела будущее города в самостоятельности и искала поддержку среди литовских князей [13, с. 248-266].
И. Д. Беляев связывал возникновение Пскова в связи с новгородской экспансией на запад в земли чудских и литовских племен, что несомненно предполагало зависимый статус города. Но именно по причине своего пограничного положения и особенному устройству, Псков, по мнению ученого, должен был стать со временем независимым. Больше всего в сторону независимости псковичи продвинулись во время княжения Тимофея Довмонта (1266 -1299 гг.), время, которое по словам ученого «было самым блестящим временем в псковской истории» [1, c. 227-237]. Но признавая Довмонта основателем псковской независимости и отмечая большую самостоятельность города, И. Д. Беляев все же придерживался позиции подчиненности Пскова новгородскому вечу. Как и Н. И. Костомаров, И. Д. Беляев усматривал в Пскове борьбу двух партий, но с той разницей, что он видел борьбу двух новгородских партий: господствующей на данный момент и оппозиционной, потерпевшей поражение в Новгороде. В зависимости от того, какая из партий на данный момент являлась победителем в борьбе за власть, такая политика и проводилась в отношениях двух городов. С такой позицией автора был солидарен К. Н. Бестужев-Рюмин, отмечавший деятельное участие псковичей в борьбе новгородских партий, видевший в этом отличительную особенность Пскова от других пригородов Новгорода, что привело в конечном итоге к попыткам изменить свое положение и, как результат, к подписанию Болотовского мира [2, c. 364-366].
Немало внимания уделил Псковско-Новгородским взаимоотношениям А. И. Никитский. Пытаясь построить концепцию псковско-новгородских взаимоотношений на фундаменте изучения политического и церковного быта городов, ученый считал Псков изначально выступающим как пригород Новгорода, связывая это с особенностями областного быта Древней Руси. Старший город распространял свою власть на всю волость-землю, при которой все жители являлись единым целым и поэтому псковичи могли участвовать в новгородском вече наравне с жителями других пригородов Новгородской земли, а также принимать участие во внутриполитической борьбе Новгорода, следствием чего могло быть появление в Пскове первых князей. Но А. И. Никитский, тем не менее видел Псков подчиненным Новгороду, а псковских князей либо как новгородских наместников, либо выборными из Литвы.
Таким образом, мы можем видеть, что вопрос взаимоотношений между двумя городами был рассмотрен еще в дореволюционной отечественной историографии. Дореволюционные исследователи, обращаясь к изучению псковско- новгородских конфликтов, видели в них противостояние разных партий Новгорода, разделенных внутри- или внешнеполитическими взглядами, при этом было и понимание того, что социально-политические процессы, связывающие Новгород и Псков ни что иное, как эволюция от отношений зависимости к отношениям двух равноправных земель, имеющих каждая свой самобытный уклад.
Для дореволюционных исследователей история отделения Пскова от Новгородской земли зависела от развития общинно-вечевой государственности Псковской земли, но в историографии советского периода четко проявляется также и черты социальной дифференциации. Для авторов советского периода, начиная с 20-х годов, важным стал факт наличия в Псковской вотчине признаков феодальной республики или феодального княжества, в первом ряду ставился вопрос социально-экономических отношений, а не социально-политических проблем. Распространилось мнение, что до появления частной земельной собственности и землевладельцев- бояр никакой государственности в Пскове не могло быть и речи. Сепаратистские настроения бояр напрямую зависели от их материального благополучия, при определённых условиях, заявлявших о своем суверенитете, манипулирующих внутренней и внешней политикой в своих материальных интересах и контролирующих городское вече. Ученые советского периода выделяли и группу бояр-изменников, сепаратистский настроенных и тяготевших к Литве или Новгороду. Такое мнение высказывал, к примеру, И. И. Полосин, основываясь на анализе летописных текстов [23, c. 4, c.128].