Юрий Глебович Панов
Медвежий Куст
7.
Ещё издали Шемяка оценил удачность расположения Булгара: главной причиной создания укреплённого булгарского поселения на высоком берегу реки Итиль у слияния её с Камой было удобное расположение, которое позволяло контролировать значительную территорию, как со стороны Камы, так и со стороны Итили, как в верхнем, так и в нижнем её течении. Еще одним толчком к его созданию как городища послужило возникновение Ага-Базар – важнейшей торговой площадки.
А начиналась она прямо у пристани. Не успел Ашан занять своё место, как тут же к нему через открывшиеся ворота устремилось несколько человек: у кого-то одежда была совсем белая, у кого-то в цветную полоску, у кого-то вообще разная. Ашан знаками подозвал некоторых из них и распорядился выносить свой груз на один из складов, во множестве расположенных на берегу.
– Аш-шан, а т-ты как расплачиваешься со с-своими гребцами?
– Одну третью часть всего груза продам и полученные деньги раздам гребцам поровну! – улыбнулся Ашан вопросу Шемяки. – Об оплате я с ними до похода договариваюсь…
После того, как товары, за которые отвечал Ашан, а также мешки Шемяки были выгружены на склад, наконец, появилась возможность пройти в городище.
Но попасть в мощное укрепленное городище под название Булгар было непросто. Деревянные стены, рвы с вбитыми по дну заостренными кольями были заполнены водой, мощные валы – все это надежно защищало Булгар от непрошенных гостей. С востока, юга и запада в городище вели широкие ворота, наглухо закрытые для врагов и гостеприимно распахнутые для друзей.
В центральной части городища обращали на себя внимание основания чего-то грандиозного и кучи белого известняка.
Увидев удивлённо чешущего свой затылок Шемяку, Ашан улыбнулся и произнёс. – Соборную мечеть строим… Красивой должна быть…
Ближе к ограждению располагались селища, в которых жили сильно разросшиеся патриархальные семьи.
– Как у нас… – включился в разговор внутренний голос. – Только у нас они наполовину заглублённые, а у них – нет.
Ага-Базар, расположившийся в самом центре Булгара, встретил их разноголосицей не только людской, но и животных. Шемяка, старавшийся не отставать от Ашана, то и дело натыкался на чьё-нибудь плечо. То это был бородатый индус во всём белом, то в красно-сине-желтом халате и тюбетейке перс руками привлекал его к ящику с разноцветными блестящими золотыми украшениями, то южная женщина в красном платье откуда-то с юго-востока, показывая на кувшины, стоящие рядом в большом количестве, уговаривала его что-то купить…
Разноцветный Ага-Базар, быстро надоевший Шемяке от кишащих на нём людей, и сопровождаемый изредка рёвом верблюдов, снующих в разных одеждах людей, начал вызывать раздражение.
Ашан, увидев прикрытые рукой глаза Шемяки, усмехнулся и повёл его в сторону от громогласного базара. Скоро вместо беспорядочно расположенных людей появились ряды тихих мест, находящиеся под крышей.
Войдя в один из проходов между стоящими в рядах торговцами, Шемяка заметил, что ряды составлены не беспорядочно. Так, ряд справа состоял из торговцев золотыми и серебряными украшениями, а слева – торговцев кожей и пушниной. Естественно, его в первую очередь заинтересовала кожа. Большая толпа людей собралась возле горы брёвен и что-то оживлённо обсуждала.
Сделав знак Ашану, чтобы тот затормозил у одного из торговцев кожей, Шемяка, с удовольствием отметил, что его выделка нисколько не отстала от шкурки, имеющейся на рынке.
– «Аль – булгари» – так называется эта выделка… – заметил Ашан, увидев, как рассматривает Шемяка кожи. И добавил, не удержавшись. – У тебя тоже хорошая выделка кожи, если судить по оплате за проезд.
Шемяка благодарно кивнул ему головой.
Они шли по проходу, и Шемяка невольно отмечал превосходные ювелирные изделия из золота, серебра и бронзы, даже зеркала из бронзы продавались, у которых одна сторона полировалась до блеска, а другая покрывалась рельефным орнаментом и надписями, гарантировавшими владельцу счастье.
Один из торговцев настойчиво предлагал ему височные кольца с изображением уточки. Хотя Шемяка от них отказался, но у Ашана спросил. – Скажи, п-почему уточка?
– Ну, это просто… – ответил, улыбаясь Ашан от того, что хоть что-то вызвало интерес друга. – Это представления жителей здешних мест о сотворении мира. Согласно им мир был создан уточкой, плавающей в необъятном море-океане. Нырнув, уточка достала со дна морского комочек земли, от которого и была образована суша…
Резьба по кости, камню, гончарный промысел, даже монеты Булгара из серебра и меди не затронули душу Шемяки настолько, насколько кузнечный промысел и кольчуги, сделанные местными кузнецами.
Было ещё одно место, у которого Шемяка даже остановился.
– Скажи, Ашан, это ч-что такое? – И Шемяка показал на какую-то железную конструкцию, у которой были две ручки и пластина, изогнутая и блестящая.
– Это плуги с ральниками… – усмехнувшись проявленному интересу, ответил Ашан. – В наших местах для пашенного земледелия используются вот такие ральники из железа вместо сохи. Но имеются и железные слабо изогнутые серпы с пяточками вместо бронзовых. На полях сеют пшеницу, рожь, просо, овес, ячмень, горох. Собранное зерно хранится в ямах-кладовках. Для размола зерна используются ручные жернова.
– А у нас эт-того нет… – с сожалением произнёс Шемяка.
Выйдя из рядов, Шемяка невольно начал рассматривать одеяние двух крепких молодцов, стоящих у богато оформленного здания. В руках у них были копья, за плечами – лук и стрелы. Зеленая безрукавка, усеянная железными прямоугольными бляшками на самых ответственных местах на фиолетовых рубахах и полосатых штанах с кожаными сапогами, сразу же выделяли их из общей толпы людей.
– Охрана нашего хана! – повернувшись к Шемяке, произнёс Ашан. – Потерпи, немного осталось!
И действительно, миновав дом хана через несколько строений, они оказались у приличного строения без всякой охраны.
8.
Войдя в дом, Шемяка сразу же отметил значительно больше света в дневное время, чем было у них в доме.
Хозяин, увидев входящего Ашана и Шемяку, вышел из-за стола и, подойдя к ним, молча протянул руку и пожал.
– Какими судьбами, Ашан? – он положил руку на плечо Ашана и пригласил за стол. – Проходите к столу, садитесь! Чем богаты, тем и рады!
Ашан поклонился, а за ним и Шемяка. – Много лет твоему дому Велимудр Кама!
Они выпили, закусили и только после этого Велимудр задал первый вопрос. – Ашан, что тебя привело ко мне в этот раз?
– Ты, Велимудр Кама, как всегда, смотришь в самый корень… – Ашан встал и поклонился хозяину. Показав головой на Шемяку, который тоже встал и поклонился, он произнёс – Это мой друг, Шемяка… Он меня в этот поход на север спас от вражеской стрелы…
Велимудр кивнул головой им обоим и рукой показал, чтобы они оба сели.
– Так вот… – продолжил Ашан после того, как сел на свое место. – Он ищет место, где сходятся лес и степь, а рядом течёт река Елань и есть Дикое Поле… Помоги найти его, если знаешь!
– Елань… Елань… Дикое Поле… – задумался Велимудр на некоторое время, а потом посмотрел на друзей. – Знаю одну такую Елань… И лес там граничит со степью… И есть Дикое Поле…
Подумав о чём-то, снова посмотрел на них и добавил. – Сейчас там хозяйничают кассаки…
Затем, обратившись к Шемяке, почему-то спросил. – А зачем тебе это место?
– Не говори ему всё! – вмешался внутренний голос. – А вдруг это враг?
– Мои р-родители хотели бы п-перебраться туда… – произнёс Шемяка как-то отвлеченно. – Вот и п-послали меня разведать ч-что к чему…
– Ну, не хочешь говорить, не говори… – Велимудр усмехнулся, потрогал рукой свои усы.– Туда ведут две дороги… Первая – через Сарай: водным торговым караваном по реке Итиль до Сарая, а потом, переправившись, сухопутным караваном через земли аланов по степи за неделю до Великой Вороны. Река Елань там рядом… И Дикое Поле…
Он вдохнул больше воздуха и продолжил. – Вторая будет не так опасна… Из Булгара водным караваном едешь до Тунгуза, где в реку Итиль впадает река Сомм. Переберёшься через реку Итиль и сразу же попадёшь к эрзя. Народ эрзя добрый, поможет добраться по берегу Великой Вороны до того места, где течёт Елань и есть Дикое Поле. Но потратишь на то недели три – четыре… Так что сам выбирай, каким путём добираться к тому месту!
– А что бы ты посоветовал? – Ашан посмотрел на Велимудра.
– Конечно, до Сарая по воде не собьёшься с пути, а от него до Великой Вороны тоже идёт одна степная дорога… – Велимудр задумался.– Но аланы в последнее время стали уж очень воинственными… Разбойничают по дорогам…
Он посмотрел на Шемяку, вспомнил, как тот заикается, и ему стало жаль парня.
– Лесные дороги всегда естественно-кривые. Они то обходят холмы, то водоемы, то болота, то идут по руслам рек… – как-то отвлеченно начал он, отчего Шемяка, начал напряженно вслушиваться, чтобы понять, к чему ведёт Велимудр. Но тот, посмотрел на Шемяку и усмехнулся. – Но народ эрзя в основном относится к землепашцам и взять с него разбойникам практически нечего, кроме девиц. Поэтому вторая дорога, хоть и будет в несколько раз длиннее, но, на мой взгляд, гораздо безопаснее. Так что сам выбирай, какой дорогой тебе ехать… А что касается каравана по реке Итиль, я тебе помогу! Ты когда собираешься ехать?
– Да, х-хоть сейчас! – ответил Шемяка, вставая.
– Ну, я поведу караван послезавтра… – Велимудр и Ашан встали. – Приходи! Место для тебя всегда найдётся!
Хозяин пожал руки Ашану и Шемяке и проводил их до двери.
– Ну, вот! – Ашан довольно положил руку на плечо Шемяки. – А ты боялся!
– Благодарю т-тебя, друг! Ты п-помог мне сильно в таком т-трудном деле…
– А ты подумай хорошо, каким путём поедешь… Велимудр зря не скажет! – Ашан автоматически потряс руку Шемяки. – По-моему, лучше ехать вторым!
– Я т-тоже так д-думаю… – волнуясь, произнёс Шемяка, интуитивно чувствуя, что самые трудные времена ещё впереди…
Между тем, Ашан пригласил его к себе домой. Кивнув головой, Шемяка пошёл с ним, поблагодарив его. Но весь уже был там… В пути, который ничего хорошего не сулил…
…Спустя два дня Шемяка стоял на борту корабля из каравана, следующего до Сарая по реке Итиль.
– Ну и что ты обо всём этом думаешь? – напомнил о себе внутренний голос. – Похоже жизнь людей здесь на нашу?
– Удивительно… – ответил ему Шемяка. – Булгары от нас находятся не так уж далеко, а здесь всё как-то не так…
– И что же здесь не так? – не отставал внутренний голос. – Постой, давай я угадаю?
– Ну, угадай! – Шемяка ещё до конца сам не сформулировал то, чем жизнь здесь отличается от жизни его общины.
– Во-первых, ты обратил внимание на то, как люди здесь селятся? – сам вопрос даже заинтересовал Шемяку, так как на это он вообще не обратил внимание. – Булгар – городище находится в самом центре торговых путей, а от него уже идут в разных направлениях более мелкие торговые пути. Он как паук с множеством лап. К этим лапам со временем прилепляются селища людей. Вот твоя Чердынь тоже одно из таких селищ, потому что из Булгара идёт торговый путь с Беломорьем и викингами.
Шемяка подумал-подумал и кивнул головой.
– Только здесь всё не так, как в Чердыни… – внутренний голос подвёл итог своих мыслей, но Шемяку этим совсем не убедил.
– Это почему-это не так? – даже возмутился тот.
– А потому, что здесь через некоторое время между лапами паука луга становятся пашнями, пастбищами, а у нас они остаются теми же, чем были. Люди здесь занимаются земледелием, скотоводством, а так же тем, что хорошо продаётся на рынке.– внутренний голос дал Шемяке обдумать то, что он сказал, а потом продолжил. – Вокруг новых селищ образовываются новые селища, после того, как старые, расцветая, становятся новыми пауками. Так к ним появляются дороги… А у нас? Дорог нет… Одни тропинки!
– Зато мы бережём лес, ж-живность всякую… – возразил Шемяка. – А тут ч-что? Ради д-денег люди готовы на всё! Ты в-видел, что творится на базаре? К-каких только людей нет? П-персы, индусы, ещё какие-то узкоглазые чем-то торгуют… К-кругом обман и разбой!
– Вот-вот, это всё чужестранцы! – внутренний голос захотел свалить всю вину на чужестранцев. – Это они так своими деньгами и товарами наших людей испортили!
– А з-зачем нам тогда сюда перебираться? – Шемяка перешёл в наступление. – Ч-чтобы стать такими же, как они?!
– А затем, что нужно выполнить предначертание Золотой Бабы! – жестко произнёс внутренний голос. – Потому тебя и послали! И не все здешние такие… Основное население честно работает на земле, со скотом, с железом! Ты сам видел, какие кольчуги они делают!
Шемяка кивнул головой, подтверждая слова своего внутреннего голоса.
Глава 2. В поисках Медвежьего Куста
370 год. Прихоперье
1.
Так прошло два дня. За это время Шемяка насмотрелся на скалы и возвышенности справа по борту и ровные лесные участки, меняющиеся друг с другом при поворотах, и теперь уже не сильно реагировал на их смену. Как оказалось, не один он хотел доплыть до реки Сомм и селища Тунгуза.
По решению Велимудра Шемяку высадили на правом берегу реки Итиль возле селища народности Эрзя, не доплывая за двое суток до Тунгуза.
Оглядевшись по сторонам, Шемяка увидел небольшое количество деревьев возле реки и прямо перед собой унылую возвышенность без леса, на которую вела тропинка, извиваясь как змея, то влево, то вправо.
Поднявшись с пристани на возвышенность, на которую поднимались все приплывшие с ним люди, он с удивлением обнаружил, что всё здесь ему напоминает его родную Чердынь: то тут, то там стояли друг против друга на небольшом отдалении полуземлянки, очень похожие на его родной дом.
–Ты цо хот-то хоскхыл? Нхавитца? – вдруг услышал он картавое ворчание с почти родным говором: так у них говорили немногие с прилегающих холмов селищ. – Всё по хеке Итиль плывёте и плывёте… И когда это концитца?!
Увидев раскрытый с улыбкой рот чужого, недавно прибывшего человека с реки, невысокий местный мужик с курчавыми тёмными волосами и носом, кончик которого с основания его начинается загибаться вниз, напоминая крючок, а крылья носа остаются приподнятыми, в безрукавке из росомашьего меха остановился напротив Шемяки и удивлённо начал рассматривать его.
Шемяка тоже невольно начал рассматривать его.
– Ты глянь ка: очень длинное лицо, лоб узкий, кучерявые тёмные волосы, мясистый нос и толстые губы, тёмные глаза…– это заговорил внутренний голос. – Ты такого когда-нибудь встречал?
Шемяка отрицательно покачал головой.
– Ты цо, того… Ненохмальный? – неожиданно спросил местный мужик. Брови его поднялись и образовали глубокие морщины на лбу, глаза расширились, а приоткрытый рот ехидно округлился, выдавая его абсолютное чувство собственного достоинства и всякое отсутствие стеснительности и робости. Он, медленно обходя и нагло улыбаясь, открыл рот, показав свои красные дёсна и редкие зубы.
– Н-нормальный… – улыбаясь, ответил Шемяка, рассматривая его. – У в-вас всё сделано так, к-как у нас в Чердыни, что в Перми Великой!
– Чему ты улыбаешься? – подозрительно и недовольно произнёс внутренний голос. – Ты посмотри на мужика: на голове какая-то грязная шапка… Безрукавка тоже грязная, хоть и из росомахи… Ставший серым от грязи кафтан… А рожа? Ты посмотри на эту рожу: хитрые серые глаза, смуглая кожа, скопление родимых пятен в области носа, рта и подбородка, грязные волосы…
– Как ты сказал? Цехдыни из Пехми Великой? – неожиданно переспросил мужик и даже сделал шаг вперёд. – А ты цо, оттудова?
Шемяка кивнул головой.
– А цо молцял? – мужик снова не спеша начал обходить Шемяку, осматривая его со всех сторон, особенно – большой мешок, который был за плечами Шемяки. Его он даже тихонько потрогал. – Я бывал в тех местах, но ходина моя – Беломохье…
– Да? – удивился Шемяка. – А чо тогда здесь делашь?
Неожиданно лицо мужика изменилось, и по нему проскочила странная гримаса: брови насупились, глаза сузились и впились в Шемяку. Но это было лишь мгновение.
Шемяка, продолжая улыбаться, пожал плечами.
– А ты Лымахь, слуцаем не знашь? – мужик остановился прямо напротив него и посмотрел ему в глаза. – У неё одна доцька – Фидан…
Невольно в памяти Шемяки возникла та самая девушка, которую он спас от кабана и которая назвалась так необычно для тех мест – Фидан. А потом – её дом и непохожие на неё сёстры, со странными именами, которые выкрикнула мать, зовя их домой.
– П-похоже, что знаю… – само собой вдруг выскочило у него. – Н-но енто не т-т-так: у неё трое дочерей- Фидан, Кирдява и Вастаня…
– Тоцыно? – мужик чуть не взорвался: насупил брови, сжал кулаки, лицо хоть и было грязным, но тут оно стало малиновым. – Не могёт тово быть!
– Ну, я их только один раз и видел… – начал оправдываться Шемяка, удивляясь стечению обстоятельств. – Недавно перед отъездом…
– Ага, знацить, ты, Лымахь, так! – он присел и долго смотрел на реку, и, казалось, совсем забыл о Шемяке.
Но только Шемяка собрался идти дальше, как мужик встал и вдруг, как-то странно улыбаясь, протянул ему руку. – А меня звать Ефим из Беломохья! Я ить знаком был с Лымахь… Как она там?
В мягком и приглушенном голосе Ефима послышалась печаль и горечь, а глаза резко расширились в ожидании ответа Шемяки.
– Ж-жива… – только и успел сказать Шемяка новому своему знакомцу, как тот, положив ему руку на плечо, осторожно начал поворачивать его к крайнему дому.
– Слуцай, а подом ко мне домой! – улыбаясь, предложил он, подталкивая Шемяку к дому. – Посидим, поговохим…
Что-то нехорошее мелькнуло в глазах его, но Шемяка не обратил бы на это внимания, если бы не включился внутренний голос. – Ты чё, дурак? Не видишь, что тебя заманивают?
Сильный удар по спине чем-то твёрдым, не дал Шемяке ответить ему…
Очнулся он в тёмном помещении на полу и сразу же начал чесать то место под кольчугой, которую настоял надеть Велимудр перед прибытием его на место высадки, заболевшее от удара. Придя в себя, он тут же начал ощупывать всё у себя за спиной в поисках мешка со шкурками.
– Вставай! – включился внутренний голос. – Хватит валяться! Надо искать выход отсюда…
Повернувшись на бок, Шемяка осторожно поднялся сначала на колени, а потом и вовсе встал. Болела спина, но сейчас на неё некогда было обращать внимание.
Из дыры вверху толстой струйкой лился свет, помогая привыкшим к темноте глазам, изучать содержимое того места, где он оказался.
Увидев в стороне что-то такое, которое могло быть дверью, и излучающее тонкие струйки света из-за дыр, Шемяка направился к этому месту.
Неожиданно он услышал разговор двух людей, приближающихся к дверям. – Росомаха! Гришь, мешок-то был неполнай?
– Пять цкухок-то и было в нём…
Этот голос Шемяка сразу же узнал и невольно почесал ушибленное место. – Росомаха, гадёныш! Так это из-за них ты меня по спине так сильно ударил! – невольно прошептал Шемяка. – А почему его назвали Росомахой? А мне он назвал себя Ефимом! Ефим… Ефим.. Ефим Росомаха… Откуда я знаю это имя?
Так и не определившись, откуда Шемяке знаком этот человек, он продолжал осматривать темноту помещения.
– Видишь, я был прав, когда посоветовал тебе оставить мешки со шкурками, взяв с собой всего лишь пяток штук! – включился внутренний голос в разговор.
– Ты лучше думай, как выбраться отсюда! – Шемяка от боли был строг.
– Росомаха, ты как ево, сусем прихлопнул? – Шемяка прислушался, прильнув к щели ухом: разговаривавшие остановились в нескольких метрах от двери, за которой стоял он.
– А цё, надоть было совсем? – голос Росомахи не предвещал ничего хорошего и Шемяка невольно осмотрел помещение привыкшими к темноте глазами. Кроме двери, в левом крайнем углу тоже имелись тонкие световые потоки, говорящие о том, что это могли быть старые и неплотно подогнанные бревна.
– Росомаха, гришь, приплыл из твоёй Чердыня, что в Перми? – поинтересовался тот, который был вместе с Росомахой. – Место–то зверьём богато… А зачем он сюды приплыл? Надо ба ево хорошо пошшупать, ежеля ён жив! Могёть, не по твою ли душу?
– Да цо яму станетси? – Росомаха даже тихо захихикал.
–Ты вот чё… – партнёр Росомахи задумался. – Дай яму очухатьси! А потом мы яво послухам…
– Да ладно… Мне-то цо! – захихикал Росомаха, соглашаясь с товарищем. – Пуццай оцухиватси!
Они посмотрели на дверь, и пошли дальше, а Шемяка, замерев за дверью, ещё долго стоял ни жив, ни мертв.
– Ну, и долго ещё будешь так стоять? – заговорил внутренний голос, добавив, для придания действий. – Морда бессовестная!
Устыдившись того, что услышал, Шемяка повернулся и пошёл, шатаясь к левому углу. Осмотрев то, что было освещено и, пошевелив брёвна, он вдруг обнаружил, что одно из них шатается.
– По нему бы чем–то надо долбануть! – предложил внутренний голос.
Новая мысль обожгла сознание возможностью побега и Шемяка начал руками обыскивать всё, что попадалось на земляном полу. Наткнувшись на что-то большое, он попытался его расшатать. Только с третьей попытки оно сдвинулось со своего места. Это оказался большой пенёк. Подняв его и размахнувшись, он со всей силы ударил по шатающимся бревнам. Прогнившая часть бревен с хрустом вылетела наружу, ударив Шемяку снопом света в глаза. Зажмурившись, он замер на месте. Открыв их через какое-то время, увидел проём, в котором, извернувшись на бок, смог бы попытаться выбраться из своей ловушки.
– Беги! – это был приказ, который образовался сам по себе и совпал с мыслью внутреннего голоса.
И, протиснув сначала руки, а потом голову, он повернулся боком и начал с трудом пробираться наружу. Потрогав спину, обнаружил что-то липкое, и, вернув руки перед собой, увидел кровь.
– И что, ты простишь ему это? – внутренний голос начал издеваться. – Ты, человек общины Медведей?
Шемяка опустил голову: сейчас он боролся сам с собой. С одной стороны, ему было страшно и не хотелось идти, бороться, а с другой стороны, статус члена общины Медведей требовал пойти и разобраться с обидчиками.
