bannerbannerbanner
Вернувшийся из навсегда

Юрий Иванович
Вернувшийся из навсегда

Полная версия

Глава 5. Двуализация

Когда Александра, графиня Шахматная Свирепая-Светозарова, вернулась в замок, Эрлиона ещё издали, с самого зала прибытия, начала с ней сплетничать, предупреждая:

– Папа Дима только-только уснул! Ты уж постарайся его пока не будить, пусть выспится. Двое с половиной суток не спал.

– Как это? Я на четыре часа позже прибыла, чтобы дать ему отоспаться и встретить меня как полагается! – возмутилась молодая жена. – А он чем тут в моё отсутствие занимался? Или его уже на тебя оставить нельзя?

Она помахала на прощание рукой баюнгу Шу’эс Лаву, молодому Хотрису и Елене, сестре Дмитрия, с которыми наведывалась в Лудеранский лес, и решительно устремилась в личные покои. Поэтому магической сущности пришлось поторопиться с объяснениями:

– Да ты понимаешь, тут у нас Эльвер-Аусбурн Дмитриевич новое гениальное открытие сделал, вот папа немножко, часа на два, и забегал по студиям и лабораториям, меняя направления работ, создавая новые группы и чуть не доводя папу Титела до бешенства. Наверное, поэтому Верховный целитель использовал свои умения заговорить кого угодно, а потом постарался коварно усыпить твоего супруга. Иначе тот до сих пор глаз бы не сомкнул.

Во время этого монолога графиня почти добралась до апартаментов. Но причина была признана ею уважительной, и она подавила в себе недовольство на мужа. Не в загул ведь отправился со своим дружком, королём Бонзаем из Ягонов. Делом занимался, наукой. Так что пусть и в самом деле отдохнёт. А то вместо свадебного путешествия, в которое они всё никак не отправятся, только и мечется между мирами, спасая, устраняя, подсказывая, помогая, советуя, регулируя отношения и так далее, и тому подобное. Да плюс ко всему изучение Опорной Станции занимало у Светозарова львиную долю рабочего времени.

Можно было бы других Торговцев запрячь, но тех (нормальных и надёжных) – раз-два и обчёлся. А сотни, тысячи остальных, недавно вошедших опять в общий реестр, пока не допускались к свободным перемещениям по причине опасений за целостность мира. Так что ни на кого свои дела особо не свалишь. Да и у главного союзника, Крафы, верховного правителя сорока шести миров, своих дел по горло. В какой-то критической ситуации он всё бросит и примчится, но в остальном просил его месяц-два не беспокоить. Даже не просил, а требовал, несмотря на то что считался роднёй и просто обязан был помогать младшему партнёру.

Вспомнив о степени родства, Александра даже приостановилась, уже в который раз обсуждая со своей подругой и дочерью этот момент:

– Но ты хоть разобралась, кем я прихожусь тому же Крафе?

– Да что тут спорить. Если сын Крафы приходится отчимом твоему мужу, то ты для Гегемона – сноха его невестки. Или, говоря проще, жена его внучатого пасынка.

– Ага… И при этом дружу с его дочерьми, которые младше меня… Зашибись! – На ходу определяя, куда идти дальше, графиня спросила: – Что там делает Дива?

– Собралась прогуляться со своим продолжателем рода пегасов.

– Ой! Попроси её меня дождаться! – сразу ускорилась Свирепая-Светозарова, меняя направление движения. – Я тоже с ними хочу полетать. – Но по пути к постройкам наружного контура замка продолжила разговор с магической сущностью: – И что такого Эль выдумал? Какая с этого может быть конкретная польза?

Та не замедлила с ответом:

– Если несколько утрировать и обобщать возможную пользу, то при положительных результатах можно будет каждому разумному существу посылать толику своей магической энергии куда угодно. То есть, к примеру, путешествовать зрением, слухом, а то и обонянием по иным землям-континентам, а то и мирам.

– Ой как здорово! Так я смогу и за Димой в любой момент присмотреть?

– Ну-у-у… не так чтобы в любой… Всё-таки энергии на это действо уходит невероятное количество. Пока подобным, да и то лишь в пределах замка, может оперировать только мой брат. А Тител Брайс так сразу заявил, что в лучшем случае никто, кроме меня, подобное повторить не сможет, даже папа Дима не потянет. Попросту не сможет манипулировать таким потоком силы.

– Жаль, – расстроилась Александра. – Но я всё равно хотела бы поучаствовать в экспериментах, можно?

– Конечно! Только рады будем твоей компании, – заверила Эрлиона.

– Тогда я после прогулки с пегасами неотложно к вам заскочу.

И своё намерение графиня выполнила, явившись в экспериментальные помещения примерно через час. Кушать она не хотела, наелась у баронов в гостях на сутки вперёд, а супруга будить посчитала преждевременным. И хоть иные полезные дела в таком огромном здании всегда отыщутся, решила посвятить себя магической науке. Поэтому с ходу потребовала и её научить чему-то полезному в совместном действе или поставить на одном из самых важных направлений ведущихся опытов.

Да вот только все целители, работающие вместе со своим Верховным, оказались заняты в постоянной концентрации, во время которой пытались всего-навсего «мысленно заглянуть» за непрозрачную перегородку. Процесс шёл под неустанное внушение-поучение сразу обеих магических сущностей, которые настаивали именно на данном первом шаге. По их твёрдому убеждению, именно зрительное перемещение толики личной магии является первым шагом на пути к двуализации. Именно так открыватель этого способа перемещения назвал новое умение перемещать частичку самого себя в иные пространства. Им-то было легче, они обладали таким навыком с рождения, «заглядывая» куда угодно и за какие угодно стенки. Вот и пытались теперь объяснить людям, как это у них получается.

Прибывшую помощницу-добровольца Эрлиона усадила на свободное место и стала грузить нужными образами, пояснять умения концентрации и подсказывать необходимые действия магического плана. Благо что графиня уже считалась перспективным Торговцем, которой до первого самостоятельного перехода через подпространство между мирами оставалось всего один, максимум два шажка. То есть она видела гораздо больше остальных, находящихся здесь Арчивьелов да Маурьи и могла на практике гораздо быстрей «заглянуть» за непрозрачную перегородку. Или, иначе говоря, войти в рабочий ритм двуализации.

Да и обнаруживший её Тител Брайс после короткого приветствия заметил обеим магическим сущностям:

– Конечно, для таких опытов не помешало бы и всех остальных Торговцев собрать. Того же Хотриса с Шу’эс Лавом и сестру Дмитрия, Елену, задействовать. Но раз пока здесь только Саша, напоминаю о её исключительной особенности по многим критериям. Первое: не забывайте, что она беременна. Второе: что она однажды оказалась за гранью смерти и была возвращена к жизни только благодаря магическим чудесам. Фактически ради её спасения погибла первая магическая сущность, которая к тому моменту зарождалась в бассейне с суспензией. Из этого вытекает третье: наша графиня – не простой человек, если не заявить иначе, частично не человек. Об этом сразу и чётко заявил Водоформ Подрикарчер. Жаль, что не конкретизировал те особые отличия, которые он своей титанической силой заметил походя. Ну и четвёртое, это вывод дракона Осстияла. Старая рептилия, хоть и спешила убраться в свой мир, успела осмотреть женщину и поразиться странной привязке между её аурой и целительскими каштанами мира Янтарный. Пятое, шестое и седьмое – она имеет чувство предвидения опасности, умеет лечить и отличает правду ото лжи. Вот это всё вместе и постарайтесь использовать.

Мудрые советы старого ректора помогли однозначно. Потому что Александру усадили в другое место и решили обучать совсем по иным методам. В частности, постарались на столе, за невидимой перегородкой положить несколько «молодильных» каштанов и всё внимание своё и лаборантки сосредоточили на обнаружении, увеличении, ощущении, а потом и концентрации-усилении имеющейся связи. Ну и никто не предупредил госпожу Свирепую-Светозарову, что всё будет очень сложно, долго и выматывающе не только в моральном, но и физическом плане.

Через четыре часа все заработались настолько, что потеряли чувство времени. Зато был получен совершенно неожиданный, но втройне ощутимый по причине скорого появления результат. После особой, десятисекундной концентрации Александра стала угадывать количество невидимых ею каштанов, и даже «видеть» геометрический рисунок их расположения. Тогда уже и сам Тител присоединился к группе, буквально выедая вопросами всю последовательность действия женщины. Настолько ему возжелалось понять итоги и следствия да подвести под них теоретическую базу.

А ещё через час проснулся отменно отдохнувший Дмитрий Светозаров. Державшая спальню под своим контролем Эрлиона, начав заговаривать графу зубы, тут же напомнила всем остальным и своей маме-подруге в первую очередь:

– Всё, пора закругляться с работой! Шура! Беременным нельзя так долго перенапрягаться, да и супруг твой уже в недоумении, почему ты не возле него.

– Зачем ты его тогда разбудила? – в горячке рабочего энтузиазма досадовала та.

– Он сам вскочил, потому что выспался. Сейчас плещется в бассейне, требует от меня отчёта.

– Тогда начинай с общих успехов, не называя меня конкретно. Тем временем я и добегу до нашей спальни и сама похвастаюсь внесённой в общее дело лептой.

Саша умчалась, а оставшийся ректор, он же Верховный целитель империи Рилли, выглядел недовольным:

– Знать бы ещё, чему радоваться! Всё на неверных эмоциях основано да на не менее эфемерных домыслах.

Зато Эльвер-Аусбурн Дмитриевич не скрывал радостного оптимизма:

– Как по мне, то всё отлично. Не ожидал я такого прорыва от людей, по крайней мере так быстро. Конечно, мы и с остальными Торговцами и кандидатами на это звание будем пробовать, но в случае с мамой Сашей нам невероятно повезло. Мутации разного плана, в том числе и посмертные – создали в её теле, в ауре и в магической составляющей такие сложные сплетения и структуры, что теоретически разобраться в них и Водоформу не удастся. Зато на практике чудеса получаются. И когда мы с ними определимся…

 

– Не сравнивай себя с Водоформом, – резонно заметила ему сестра. – Пусть даже он умственно не полноценный. Такие, как он, меняют орбиты планет, создают новые звёздные системы, и для него двуализация – это что-то типа самой никчемной забавы.

Тител Брайс не согласился с таким утверждением:

– Если судить по докладу Дмитрия, то Подрикарчер не умел мгновенно перемещать кусочек своей многотонной плоти куда угодно в пределах даже одного горного массива. Мог только через глаза лягушек наблюдать за пленниками. Иначе он сразу бы отыскал людей и пустил бы их на корм своим улиткам. Разве что тогда он вообще себя не осознавал как разумного творца. Ну и в любом случае общение с ним сейчас – это уникальная возможность узнать многие и многие тайны вселенной.

– Мечтаешь с ним поговорить или пошлёшь к нему папу Диму вместе с мамой Сашей?

– М-да!.. Не получится… Я уже и не мечтаю о контакте с Водоформом, пусть хотя бы дракон Осстиял вернётся. После подсказок этой престарелой рептилии многие наши заглохшие научные разработки получат новый импульс. Но как бы там ни было, сегодня мы достигли вместе с Александрой удивительного результата. Теперь бы только закрепить успех да понять подоплёку магической связи между графиней и молодильными каштанами. Ведь она их даже не ест, а связь существует. Почему, спрашивается, у меня такой связи нет?

И Тител Брайс непроизвольно погладил короткий ёжик волос на своей некогда лысой макушке. Причём в последние дни не только эти признаки омоложения Верховного целителя были поводом для шуток учеников Академии. Несмотря на свои восемьдесят четыре года, обильно подъедающий каштаны ректор и по всем остальным параметрам помолодел, выглядя теперь лет на пятьдесят пять, максимум на шестьдесят. Наверное, именно поэтому главная шутка парней в адрес девочек звучала так: «Ты чего задумалась? Думаешь, как выйти замуж за Титела, когда он станет выглядеть двадцатилетним?» На что самые смелые отвечали просто: «Чего ждать? Я хоть завтра готова!» Ну а наиболее озорные добавляли: «Тем более что граф Дин меня не дождался, потому и приходится срочно последнего холостяка окручивать. Ведь не с вами же, малолетками, семью заводить!»

Но эти краткие воспоминания недолго отвлекали учёного. Несмотря на уход графини, эксперименты продолжались всё в том же интенсивном темпе.

Глава 6. Смена режима содержания

Натянувшиеся кандалы и в самом деле чуть ноги и руки не поломали. Старые раны и стертости тут же вскрылись, полилась кровь. Да и дежурный оператор сработал, заставив цепи втянуться в стены, а узника повиснуть, словно распятый мотылёк. От собственной, навалившейся на сознание боли изначально Пётр ничего не мог рассмотреть, а потому всё удивлялся, что не слышит криков со стороны наказанного предателя. Хотя стоило отдать тому должное: выть он бы не стал, даже умирая. Хороший был когда-то вояка!

Но когда возможность видеть вернулась к Светозарову, он сам чуть не завыл от досады. Горский восседал в своей коляске без одной ноги, а в руках держал и с насмешкой рассматривал… обычный, пусть и разломанный надвое, протез!

Ещё и заметив внимание к своей персоне, не удержался от едкого сарказма:

– Ну ты силён с инвалидами махаться! Надо будет тебя в богадельню для ветеранов отправить. Вот уж где разухаришься, вот уж где душу отведёшь, добивая несчастных инвалидов.

В здешнем мире, несмотря на весьма развитую медицину, конечности выращивать так и не научились. И много воевавший Пришелец прекрасно знал на примерах друзей, что такое лишиться хотя бы одной конечности. При имеющемся лазерном оружии, отрезающем плоть напрочь, таких трагедий случалось невероятно много. А по задравшейся вверх второй брючине было хорошо видно отсутствие у Дара сразу двух ног. Частенько пострадавшие до такой степени инвалиды не соглашались жить дальше и уходили.

Горский не ушёл. И в этом проявил присущие ему волю и силу духа. И если бы не стал предателем, был бы достоин всяческого уважения. А так…

– Не пытайся втиснуться в льготную категорию инвалидов! Не спрячешься! – уже поверх нескольких голов, вновь вернувшихся эскулапов, прокричал землянин. – И среди них предателей уничтожают, давят как ядовитых клещей!

После чего постарался выкинуть мысли о слизняке из головы и присмотреться, чего это с ним такое делают. Оно того стоило. Явилось, кроме врачей, ещё и несколько техников, возглавляемых знакомыми инженерами. Цепи вновь послабили, давая возможность встать нормально на ноги. Омыли торс, и на него надели весьма мудрёный пояс из толстого пластика. Шириной сантиметров пятнадцать, он словно живой ужался на теле, не стесняя при этом в движениях и не мешая дышать. От него со спины отходил упругий жгут канала управления, конец которого упрятали в стене.

Затем уже с помощью странного пояса узника вновь притянули плотно к стене и стали снимать все прежние путы. А там уж ран хватало! Самому неприятно было смотреть.

Их все обрабатывали растворами, покрывали заживляющими мазями, а где надо, накладывали плотные пластыри.

«Ага, приводят в божеский вид, получается. По какой причине? Хотят кому-то продемонстрировать? Сжалились и пытаются уменьшить мои мучения? Или таким образом с меня наемные девчушки накачают большее количество донорского семени? Хм! Неужели они не понимают, что я могу этих «лаборанток» попросту убить на месте ударом колена или тычком пальцев? И плевать мне будет на их возможную невиновность. Раз сотрудничают с режимом, значит, уже виновны. Надо будет немедля заявить о своих намерениях. Может, сразу желающих не отыщется, а сверну нескольким проституткам головы, и остальные откажутся заниматься «доением». Да и вообще, как они свою задуманную программу собираются претворять в жизнь? Неужели четверть женщин империи согласятся рожать от совершенно постороннего им человека?..»

Тогда как вокруг, невзирая на уход эскулапов, появилось ещё больше людей, в основном техников. Оставив узнику относительную свободу передвижения на одном квадратном метре, они довольно быстро и грамотно стали устанавливать «мебель», преобразовывая участок узилища до неузнаваемости. Причём всё принесённое являлось цельным, неразборным, из прочнейшего пластика и тут же намертво приваривалось к полу. Похоже, к данной перестановке готовились давно, пожалуй, целую неделю, как раз с того момента, когда астрономы рассмотрели иные вселенные. Ну а неожиданный визит иномирского «проходчика» оказался чистым совпадением по времени. Если даже ускорил развитие событий, то не больше чем на час-два.

Установили двуспальную кровать, верхнее покрытие которой представляло собой пружинистый, чуточку шероховатый пластик. Два стола и несколько стульев за ними на внешнем радиусе. На внутреннем – просто две табуретки, намекающие, что пленника дальше не отпустит ограничительный жгут. Один стол как бы обеденный, во втором 1 встроенная внутрь панель сенсорного управления большого экрана, который подвесили к своду и могли поднимать или опускать по необходимости. Отдельно узкая кушетка, годная как для осмотра, так и для лечебных процедур. Прежнюю дырку в полу для слива нечистот и воды накрыли плитой с унитазом из толстенного пластика. Сразу возле него вывели из стены отверстия с тёплой водой. Причём с удобными сенсорами: подставил руки – вода и потекла. Так же сделали отверстие-выход к лотку с бумажными полотенцами.

Неожиданный, роскошный сервис, которого приготовившийся давно к смерти заключённый совершенно не ожидал. Тем более что теоретически у него теперь появлялась возможность к самостоятельному побегу. Призрачная, весьма и весьма неверная по причине хлипкого здоровья, но всё-таки возможность.

Но больше всего поразили Светозарова экран и консоль управления к нему. Дождавшись, когда сравнительно рядом оказался один из инженеров, Пётр спросил:

– Неужели мне дадут допуск к всемирному Интернету?

Тот явно не хотел отвечать, но не пожелал ронять свой авторитет большого начальника перед косящимися в его сторону техниками.

– Данная консоль позволяет наладить одностороннюю связь с любым абонентом или извлечь информацию из любых общественных хранилищ.

– Ух ты! И за что мне такие привилегии?

– За согласие работать на благо императора и всей нашей империи! – пафосно изрёк инженер и с надменным видом удалился в дальний угол. Там, возле стальной махины застывшего робота, копошился его коллега. Но в его ответе легко прослушивался не только пафос, но и некоторое презрение к узнику.

«Ну да, они-то все решили, что я уже сдался и перестал бороться, – прорезалась в мыслях досада. – И видят меня почти предателем. Ха! Наивные! Дайте мне только точку опоры, а уж я постараюсь перевернуть весь ваш лживый мирок вверх тормашками! Если я больше двух месяцев только и думал, как себя уничтожить, но не находил способа, то в такой вот новой обстановке мне обязательно что-нибудь да обломится. Тем более что никто из них, даже эта ядовитая стерва, не подозревает о моих уникальных возможностях. Точнее не столько моих, как моего тела. Жаль, что настолько израненного… И зря они не осознают, что мне терять нечего, за жизнь я совершенно не цепляюсь и цепляться не собираюсь! С радостью устрою большой «бум!»

Но одно дело так думать и самого себя убеждать, и совсем иное – лишать сознание надежды на какое-нибудь чудо. Хотя бы даже на аналогичное тому, которое перебросило его когда-то с Земли в миры Долроджи. «Случившееся однажды всегда повторяется!» – как утверждают мудрецы. Ну и скептики добавляют: «Жаль, что повторения случившегося порой приходится ждать миллионы лет».

Светозаров не принадлежал к скептикам, хоть и желал себя умертвить любым возможным способом ещё совсем недавно. Но тогда была причина: его жестоко пытали, мучили и собирались умертвить самым изуверским способом. Сейчас же он стал нужен, его начали лечить, подкармливать и даже пообещали некие, пусть и низменные, но удовольствия. А всё это для практичного и пытливого ума – лишь прекрасный повод если не вырваться отсюда, то хотя бы сосредоточить на этом все свои помыслы. Ведь любое изменение окружающей обстановки даёт дополнительную возможность, предоставляет мизерный, но всё-таки шанс вырваться на свободу. Тем более что землянин имел знания, не доступные хотя бы тем же инженерам комплекса. Да и силы его существенно отличались от сил местных «проходчиков» через подпространство.

То есть возможности имелись, следовало их рассмотреть в тумане глобальной неосознанности.

И шансов на спасение имелось несколько. Помощь соратников, уникальные способности, увы, сейчас ни на что не годного тела и боевая техника. То есть главный шанс пока просматривался землянином в самом страшном на вид устройстве. Том самом Могильщике, который робот и который пытались уже больше недели отладить для пленения любого мятежника или повстанца. А после пленения ещё и немедленно отрезать ступни врага, чтобы тот даже не пытался сбежать. Глупо и нелогично звучало подобное заявление, но манипуляторы с резаками, способными отрезать что угодно вкупе с защитным скафандром, не только неприятно напрягали, но и давали надежду.

Ибо в любое время любое оружие оружием и останется. Надо только вовремя его отобрать у противника и применить себе на пользу. Или перехватить управление оружием. В идеале Могильщик мог обрезать сдерживающие заключённого жгуты и цепи, взломать пол, стены, свод, повредив тем самым излучение аннуляторов, и тогда убраться отсюда будет проще, чем чихнуть. Вся сложность заключалась в первой части плана, в перехвате.

Казалось бы, как может прикованный к стене узник перехватить управление роботом? С помощью своей вмонтированной в стол консоли? Для этого даже гению по взлому программ и защитных паролей понадобится несколько недель, если не месяцев. Опять-таки при условии полной свободы в управлении сетями. А здесь ведь наверняка Могильщик имеет независимые цепи управления, ещё и контролируемые оператором-наблюдателем. Так что «ухватиться» за его системы управления – немыслимая затея. Только вот и сидеть сложа руки нельзя. Как говаривал один из первых командиров офицера Петра Светозарова: «Появилась идея? Раскручивай её до победного конца!»

Тем временем переоформление узилища подошло к концу. Апофеозом пертурбаций стала установка занавесей по дальнему периметру образовавшейся полукруглой комнаты. Там в два слоя навесили от сводов до пола плотные гардины, причём весьма и весьма приличные, указующие на солидность и респектабельность в своих оттенках. Несколько подвешенных к потолку видеокамер даже маскировать не стали, но всё равно обстановка резко стала домашней, чуть ли не интимной. Особенно если сравнивать с прежним беспределом. Да и новые комплекты бумажной одежды выдали, более приятные на ощупь и радующие глаз расцветкой.

Когда узник принарядился, стали подаваемыми через динамики командами проверять регулировку жгута, контролирующего пояс на пленнике со спины. Просили усесться то на один табурет, то на другой. Затем наклониться над столом, напоследок прилечь аккуратно на кровать, что удалось сделать только боком да на самом краешке. Хорошо придумали, всё рассчитали! Стоит начать узнику буянить, как его сдёрнут с кровати да притянут к стенке.

 

Ну и после калибровки новых пут на большой обеденный стол принесли очередную порцию пищи, весьма сытной и калорийной, но в небольших количествах. Обеспокоенный голос генерала Жавена пояснил:

– Переедать тебе вредно. Да и не заработал ещё.

– А что для этого надо? Встать на табуретку и рассказать стишок про дебильного генерала?

– Зря нарываешься, – благодушно хмыкал начальник охраны объекта. – Ты ещё не опробовал ни одного болевого гостинца, которым тебя может угостить твой распрекрасный поясок. Сразу предупрежу: и не советую пробовать. Новейшая разработка, плод гениальных мыслей учёных целого поколения. Так что послушай моего совета, веди себя хорошо, не дерзи, выполняй все предписания врачей и рекомендации медсестёр… И тогда будешь получать временный доступ к всемирному терминалу новостей, кино, официальных коммюнике и даже в общее пространство почтовой переписки.

«Надо же! – мысленно поразился пришелец. – Неужели не шутят? Неужели и в самом деле допустят к переписке? Сомневаюсь, что они настолько наивны и не понимают моих возможностей на поле информационного сражения. Небось догадываются, что у меня есть масса заготовок, ничего не значащих для постороннего человека, но после появления в общем доступе сразу дающих моим соратникам массу полезных сведений. И наверняка попробуют понять эти сообщения, расшифровать их и выловить тех, кто ими заинтересуется. Только сильно сомневаюсь, что у них хоть что-нибудь в этом плане получится. «Общее» – оно и есть общее…»

Да и не факт, что в общее пространство всё-таки допустят. Подобную роскошь ещё и заслужить надо. И как именно заслужить, сомневаться не приходилось. Калорийная пища плюс тщательное мытьё после снятия прежней набедренной повязки, об этом намекали совсем недвусмысленно. То есть следовало ждать в гости так нежданно явившихся в данном месте медсестёр.

«Ждать – это одно, – размышлял Светозаров, стараясь растянуть предоставленный ему обед как можно дольше. – Но я ведь так и не решил, что с ними делать? Сразу убить первую пару, не давая прикоснуться к своему телу, или не доводить противление до фанатизма? Самому себе данное обещание – это одно. А вот соразмеренная необходимость текущего момента – совсем иное. Только за одну возможность передать своим соратникам некоторые важные сведения можно пойти на что угодно. Тем более на такое низменное, но не позорящее меня окончательно дело, как секс с наёмными проститутками. А убить их я всегда успею, когда в этом появится необходимость… Или когда Аскеза с подельниками не выполнит своего обещания по допуску в общее почтовое пространство Интернета».

Обед, как его узник ни растягивал, закончился, и вновь послышался голос генерала Жавена:

– Наелся? И что дальше полагается по законам жанра?

– Прогуляться по парку! – успел вставить Пётр.

– Правильно: получить удовольствие! Только не от прогулки, а от ласковых и нежных прикосновений. Э! И не кривись ты так! Мы тут честно камеры отключаем, кроме одной, и то наблюдать останется одна из наших старших офицеров. Дама уже в возрасте, так что ты сильно там её не смущай различными позами или развратными излишествами. В общем… удачи!

После чего наступила тишина. Кажется, в большом помещении узилища вообще никого не осталось. Даже в том углу, где постоянно копались техники и инженеры с Могильщиком, ни звука не раздавалось. Ещё через несколько минут явились две девушки. Да в таком провоцирующем одеянии «А-ля полуобнажённая санитарка», что проще и неэротично выглядели бы совершенно голыми. Ну и маски теперь их лица не скрывали. Это позволило сделать два вывода: они узника очень боятся и обе – никак не проститутки. Одну, Мисс Империи прошлого года, землянин сразу узнал. Да и вторая кого-то очень сильно напоминала. Непонятно было, как чиновники особого департамента уговорили красавиц на такое. Скорей всего, попросту заставили, поставив шантажом в безвыходное положение. И в данном случае они точно такие же подневольные пленницы обстоятельств, как и сам Светозаров. Поднять на таких руку, даже если от этого будет зависеть свобода, нельзя.

Пришлось принимать правила игры и со вздохом отправляться в кровать после последовавшего приказа дрожащим голосом:

– Больной, вам предписан постельный режим.

Дальше уже девочки постарались сделали всё как надо. Не хуже, чем у профессионалок получилось. Одна нависла над мужчиной, игриво касаясь его губ сосками, а вторая сделала всё остальное. Сдерживаться, а уж тем более сопротивляться такому приятному действию сил не нашлось. Хотя ещё совсем недавно (до прибытия нежданного гостя из иного мира) о сексе Светозаров не смог бы подумать и в кошмарном сне. А тут не прошло и пяти минут, как обе девушки, прихватив с собой наполненную пробирку, поспешили покинуть «больного».

А вот откат расслабления и неги сказался на ослабленном пытками и голодом организме невероятно. Минут десять после ухода «медсестёр» землянин пролежал в полной прострации, можно сказать, что в бессознательном состоянии. Но в сон провалиться почему-то не получалось. Зато удалось после еле ощущаемого телом укола. И спал очень, очень долго.

Когда проснулся, по примерным внутренним часам прошло часов восемь. Причём, что характерно, сознание вроде просветлело, а вот физические силы никак возвращаться не хотели. Наверное, ещё с полчаса просто валялся, внимательно прислушиваясь к шумам вокруг. Судя по ним, работы вокруг Могильщика велись непрестанно.

Да и после этого срока стал приходить в себя лишь после повторного странного укола в районе селезёнки. Но на этот раз гораздо более сильного и ощутимого по воздействию. Похоже, так ему ввели через пояс многопрофильного значения некие возбуждающие, укрепляющие препараты. За три минуты жар распространился по всему телу, заставляя вставать и двигаться.

– Чем это меня укололи? – задрав голову, спросил в одну из камер.

Равнодушный женский голос стал зачитывать некую длинную химическую формулу введённого транквилизатора, но его перебили порыкивания генерала:

– О! Ты уже на ногах? – видимо, он и в самом деле только что вернулся в операторскую. – Молодцом! И что? Требуешь вернуть медсестёр для повторного круга?

Не реагируя на его фривольные шуточки, Пётр приблизился к рабочему столу, потыкал в тусклые огоньки неработающего терминала и возмутился:

– А где обещанная награда? Или это я зря понадеялся на чьё-то слово?

– Нет, это ты сам нарушил режим. Проспал десять часов вместо положенных шести. Присмотрись внимательно к твоему распорядку дня, который введён в прозрачную крышку обеденного стола, и сравни время, которое для тебя уже давно высвечивается в нижнем углу рабочего экрана.

Как же, давно высвечивается! Насколько помнил землянин, во время укладки на кровать ничего там не светилось. Хотя десять часов – это тоже относительная вечность. Но к расписанию поспешил. Вчитался. Сверил. Получалось, что четыре часа назад он должен был встать, полчаса на завтрак и полчаса на личные процедуры потратить. Потом – три часа личное время, наверняка отведённое для пользования всемирными сетями Интернета. А как раз сейчас начинался «первый обед», как значилось в распорядке – час. Потом ещё час – лечебные процедуры. Затем ещё два часа сна, после которых следовал «второй обед». Ещё через три часа – ужин. Ещё через два часа, отведённых на процедуры и научные эксперименты, – вечерний чай. Затем час на личное время и шестичасовой сон. Итого – все двадцать три часа суток данной планеты.

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22  23 
Рейтинг@Mail.ru