bannerbannerbanner
Земля в иллюминаторе (сборник)

Юрий Иванович
Земля в иллюминаторе (сборник)

Полная версия

Раз в жизни

Виталий Пролеткин был закоренелым лентяем. Но самым странным парадоксом в его лености было отлынивание от любых дел и работ, которые его не интересовали. Если же что-то его интересовало! О-о-о! Тогда он весь преображался: кипел энергией неуемной, выдавал идеи распрекраснейшие, делал все наибыстрейше и с отменным качеством. Но лишь только интерес угасал, Виталий моментально превращался в медведя-ленивца, и его организм замирал, даже мысли отсутствовали. Лишь изредка мозг усиливал свою деятельность. Да и то только для того, чтобы умудриться избежать новой работы и придумать отговорки поубедительнее.

Как-то, в порыве вдохновения, Пролеткин попытался проанализировать свое поведение, так сказать, дойти до первоисточников, сформировавших его характер. И докопался до истины.

Его первые четкие детские воспоминания были связаны с мытьем полов. Вернее, с двумя вариантами этого обыденного (но не для ребенка) занятия. Первый: это когда мама или бабушка (а чаще общими усилиями) закрывали входную дверь на ключ, ставили ведро у порога, кидали в него тряпку и грозно командовали: «Пока не помоешь полы, гулять не пойдешь!» А гулять маленький Виталик ох как любил! Ведь это жутко интересно! И поэтому со слезами на глазах возил мокрой тряпкой по шершавым доскам, ругаясь про себя непонятными словами, подслушанными у взрослых. И вариант второй: мытье полов у соседей, живших этажом выше. Там была иная схема. Тетя-соседка показывала Виталику из окна пряник – огромный, с завитками, невероятно вкусный и спрашивала: «Хочешь?» Видя в ответ блестящие глаза и утвердительное кивание головой, добавляла: «Но ты мне поможешь убраться в доме?»

И пацан уже мчался по лестнице, хватал тряпку, мыл полы и со счастливой улыбкой ждал торжественного момента вручения вожделенного объекта кулинарного искусства.

Это уже потом, став взрослым, Пролеткин узнал, что муж соседки работал на выпечке этих самых пряников и таскал их домой в немереных количествах.

Но факт остается фактом: именно в детстве у него выработался рефлекс работать только из корыстных соображений. И не каких-либо маленьких, сиюминутных. Нет! Только больших, неадекватных, самых ощутимых и приятно-желанных. Корысть – двигатель прогресса!

Став взрослым и устроившись на работу, Виталий быстро понял: при социализме хорошо трудиться нет смысла. Уравниловка безжалостно резала зарплату. Ну разве еще из-за премий будешь лизать зад парторгам и начальству. А этого он не переваривал. Поэтому нашел золотую середину: и не работал, и на сносное существование хватало. Курсируя по поликлиникам, заигрывая с медсестрами и регулярно получая деньги по больничным листам. Еще бы чуть-чуть, и выбил для себя мнимую инвалидность. Правда, и это ему было делать лень. И часто, особенно по ночам, в его ум приходила одна идея-мечта: как бы ничего не делать вообще, а деньги получать все равно. Увы! Даже когда на него снисходило наивысшее вдохновение, не получалось придумать нечто путное для осуществления этой мечты.

Шло время. «Единая и нерушимая» лопнула, как мыльный пузырь. Больничные листы перестали приносить пользу, фабрики и заводы закрылись, кушать стало нечего. И делать тоже.

Оставалось одно (по крайней мере, так сложилось у нашего героя): ехать работать на капиталистов. И Виталий Пролеткин выехал с родины с тургруппой и возвращаться заведомо не собирался.

А на новом месте, трудоустроившись, Пролеткин с удивлением обнаружил, что чем больше стараешься, тем больше зарабатываешь! И зарабатываешь очень неплохо! За день можно было пополнить свой бюджет на 30–40 евро. Что было адекватно целому месяцу ходьбы по поликлиникам на родине.

И Виталий «закипел», став жить бурно, интенсивно и деятельно. Это очень удивляло тех, кто знал его раньше; привлекало внимание работодателей; притягивало новых друзей. На своей работе он вытворял просто чудеса умения, проворства, усердия и сообразительности. Даже придумал некое новое приспособление, ускоряющее процесс и качество одного из видов работ. Шефу это пришлось по душе. Он тут же заставил Пролеткина запатентовать свою новинку. Как говорится, для успокоения совести. А вдруг кому и пригодится?! И стал недвусмысленно намекать на весьма существенное повышение.

Пролеткина это радовало и воодушевляло. Он стал выкладываться еще больше. Правда, его организм выдерживал с трудом. Хоть и окрепшее за время работы на чужбине, тело по вечерам разламывалось от боли и усталости. Мышцы порой сводило судорогой от непомерных нагрузок, заставляя просыпаться среди ночи и спасаться самомассажем. В эти минуты Виталий проклинал все на свете. Особенно работу. И с особой остротой вспоминал о своей мечте: средства получать, но не вкалывать. Ему думалось: «И не надо много денег! Хотя бы чуть-чуть… Нет! Хотя бы столько же, сколько получаю сейчас! Вот бы я тогда зажил! Вольготно, спокойно. Без этой напряги и метаний, суетной беготни. Красота!»

И хоть мечты не уходили, утро приходило все равно. Отдохнувший Виталий схватывался с кровати и с головой окунался в уже привычный водоворот трудового дня. Разве что был выходной. Или праздник. Их он ждал всегда с нетерпением. Можно было отдохнуть, расслабиться; осушить с друзьями по паре стаканчиков.

И вот наступил Новый год. Вернее, только собирался наступить. Был последний день старого, в который шеф устроил всем выходной. Отоспавшись с утра, пройдясь в обед по магазинам, Пролеткин накрыл стол и стал тщательно одеваться к праздничному ужину. Он ждал в гости нескольких друзей. И, что самое главное, с ними должна была прийти некая красотка, увидев которую однажды, Виталий на день лишился дара речи. Впоследствии оказалось, что это сестра его товарища по работе. Приложив определенные усилия, Пролеткин уговорил этого товарища отметить вместе встречу Нового года. Естественно, при наличии его сестры, так запавшей в душу Виталия. В общем, предстоящая ночь обещала быть веселой, желанной и радостной. А возможно, даже сказочной. И Пролеткин на это надеялся.

Поэтому не сильно-то и удивился, когда, выйдя из своей спальни в новом, элегантном костюме, увидел за столом салона крепко сбитого седобородого дедугана в костюме Деда Мороза. Гость радостно заулыбался и зычным басом прогудел:

– С наступающим!

– Взаимно! – Виталий с удивлением взглянул на закрытую изнутри входную дверь. – Но я вроде никого не заказывал…

– Хо-хо-хо! – засмеялся дедуган. – Меня никто не заказывает! Меня просто все ждут!

– Значит, вы настоящий?

– Естественно, настоящий! – даже обиделся гость и похлопал по рядом стоящему стулу. – Садись! Отметим это дело…. И поговорим… немного…

Затем, совершенно не смущаясь, открыл бутылку «Смирнова», налил водку в два стакана и вилкой поддел из вазочки маринованный огурчик, привезенный недавно земляками с далекой родины. После чего продолжил:

– Чего рот открыл? Никогда меня не видел? Да уж! Не к каждому я прихожу. Но иногда люблю подурачиться! – он зычно рассмеялся и поднял свой стакан. – Навещаю одного, двух в новогоднюю ночь. Ну! За наступающий!

– За него! – согласился Пролеткин, соприкасаясь стаканами в тосте и выпивая водку. Глядя, как старик тоже выпил и стал с аппетитом хрустеть огурчиком, ехидно спросил: – Дед Мороз тоже любитель выпить?

– А как же!? Хе-хе! Ничто человеческое мне не чуждо!

– Понятно! – Виталий внимательно осматривался по сторонам, пытаясь понять: кто и как его разыгрывает. Бросил взгляд на часы: приглашенные должны были явиться с минуты на минуту.

– Опаздывают они, минут на двадцать, – будто прочитал гость его мысли. – В пробку попали за два квартала отсюда.

– Ну конечно! – согласился Пролеткин. – Вы же все знаете!

– Зря улыбаешься… – упрекнул его старикан. – Я действительно все знаю. И мне захотелось выполнить одно твое желание.

– Любое?!

– Нет, конечно! Не любое. А самое заветное, сокровенное и давно желанное.

– Знаю, знаю я эти анекдоты! – засмеялся Виталий. – Про хитрого старика и доверчивого юношу.

– Опошляешь мой приход своим недоверием…

– Ну, тогда один миллион евро, крупными купюрами, в стопке, в том углу. И тут же, чтоб я видел, – выпалил Пролеткин и с сарказмом уставился на гостя. – Что? Слабо?

– Я ведь тебе говорил, – вздохнул седобородый. – Желание самое сокровенное… – он снова разлил водку по стаканам. – А ты хитришь, хочешь большего.

– Ну, и какое же оно, мое сокровенное? – Виталий все с большим вниманием вглядывался в бороду гостя, пытаясь заметить ее бутафорность. И не замечал. В одежду, надеясь найти огрехи в швах или заштопанную дырку. И не находил. – Если ты настоящий, то должен знать: я о нем никогда в жизни никому не рассказывал.

Они подняли свои стаканы, и Дед Мороз медленно проговорил:

– Перестать работать, но продолжать получать свой заработок.

Стакан чуть не выскользнул у Виталия из задрожавших пальцев, а в районе сердца как-то все сжалось и замерло.

– Что? Верно? – засмеялся гость, видя его растерянность. – Ну, тогда за его исполнение! – выпил первым и потянулся за огурчиком.

– Хорошо бы… – неуверенно выдавил из себя Пролеткин, понемногу восстанавливая дыхание. – Только как это все будет выглядеть?

– А очень просто! – тут же откликнулся Дед Мороз и стал объяснять: – Когда пробьет двенадцать ударов, после двенадцати виноградинок съешь еще тринадцатую и громко скажи: «Пусть исполнится». С этого момента каждое первое утро месяца, ровно в 9 часов, на твоем столе будет лежать твоя зарплата – 830 евро (ты ведь столько получил за декабрь?). И эти деньги ты будешь получать до конца жизни, с учетом инфляции, конечно. То есть ты на них всегда сможешь купить столько же товаров и услуг, сколько и сегодня.

– Так просто? – Виталий хмыкнул. – Одну лишнюю виноградинку? И могу не работать? Всегда?

– Да! Ты даже будешь обязан не работать. А если тебя и потянет на это дело… – Дед Мороз сделал паузу, наблюдая, как хозяин квартиры отрицательно мотает головой. – … То тебе за нее не заплатят ни сантима. Больше денег ты не заработаешь, не выиграешь и не найдешь. Тебе не перепадет никакого наследства, никто на тебя не оформит дарственную.

 

– Зато будет стабильность и не надо ходить на работу! – закончил Виталий за собеседника. Потом заметил, что до сих пор сжимает стакан. Выпил. Скривился: водка нагрелась от руки до противного. И в этот момент раздался звонок от двери.

– Бегу, бегу! – закричал Пролеткин, вскакивая со стула и добавил, обращаясь к Деду Морозу: – Одну минутку, сейчас я вас познакомлю.

Он открыл дверь, и друзья шумной ватагой ввалились в прихожую и загалдели:

– Здорово! С наступающим! О! Уже и стол готов!

Виталий поднял руку и театральным жестом указал в салон.

– А у меня здесь в гостях… – и замер на полуслове. Седобородый старикан пропал. От него не осталось и следа. Лишь влажный стакан да уменьшившаяся горка огурчиков. Виталий сорвался с места и заглянул в спальню. Там тоже никого не было.

– Так кто здесь у тебя? – недоуменно спросил товарищ.

– Дед Мороз… – растерянно ответил Пролеткин.

– А-а! Тогда понятно! – согласился приятель. – А у нас как раз Снегурочка есть. Так сказать, к комплекту! Знакомься, Светлана, – и из-за его спины вышла девушка, которую больше всего и ждал хозяин квартиры. У него тут же из головы вылетел Дед Мороз. Он заметался, помогая Светлане снять пальто и рассаживая гостей за столом. При этом девушка оказалась на стуле рядом с ним, и Пролеткин, уловив аромат ее духов, так мобилизовал свой умственный потенциал, что был непревзойденным гвоздем всей новогодней ночи. Лишь в момент двенадцатого удара в его мыслях промелькнуло воспоминание о Деде Морозе. Он схватил еще одну виноградинку, съел ее и, дурачась, выкрикнул: «Пусть исполнится!»

После застолья они гуляли по праздничному городу. И уже под утро Виталий проводил девушку до ее дома.

– Я хочу с тобой поговорить о самом главном, – неожиданно заговорила Светлана. – Мы с тобой пока мало знакомы, ты мне еще не дорог, я к тебе не привыкла. Поэтому давай объясню тебе все откровенно, – видя, что Виталий внимательно слушает, продолжила: – Знаю, что я очень привлекательна. Красота – это мое богатство. И, естественно, желаю, чтобы мое богатство находилось в соответствующем оформлении. Сможешь ли ты достаточно для этого зарабатывать? Минимум 1200 евро?

Хоть и несколько смущенный откровенностью ее рассуждений и вопроса, Виталий в душе признал их правоверность и логичность. Поэтому ответил без колебаний:

– Можешь быть уверена: со мной не пропадешь!

Их поцелуй был долгим, сладким и головокружительным.

Виталий после прощания со Светой мчался домой как на крыльях. Уже у подъезда резко остановился, достал мобильный телефон и набрал номер своего шефа.

– С Новым годом вас! Желаю всего самого наилучшего!

– Взаимно! И тебе того же! – загудел в динамике довольный баритон шефа. – Не хотел тебя вчера отвлекать, решил: обрадую в первый день Нового года. Мастера участка переводим на другой объект, а тебя ставим на его место. Со всеми вытекающими из этого последствиями и денежными окладами.

– Ой! – выдохнул ошарашенный Виталий. – … Даже не знаю, как благодарить…

– Отблагодаришь хорошей работой! – и, попрощавшись, выключился.

«Ну, надо же! – восхищенно думал Пролеткин, взбегая по ступеням к своей квартире. – Мой заработок почти удваивается!» Уже вставив ключ в замок двери, он услышал сигнал своего мобиля. Приложил его к уху, вошел в прихожую да так и замер, прислушиваясь. Звонил главный инженер фирмы, где он работал:

– С Новым годом и поздравляю с повышением! Уже наслышан. Но звоню по другому вопросу. Тем изобретением, которое ты недавно запатентовал, заинтересовался крупный американский концерн. Хотят заключить с тобой контракт на покупку патента. Невероятно! Предварительное предложение цены просто баснословное! Я такого еще не видел! Какая удача! Ты просто гений!

Виталий недоуменно посмотрел на выключившийся мобиль и несколько минут приходил в себя. Лишь одна мысль крутилась в его голове: «Вот это повезло!» Затем появились другие: «Фантастика! Сказка! А кстати, Дед Мороз мне примерещился? – он осмотрел стол с объедками и пустыми бутылками. – Денег нет! Наверняка какой-то розыгрыш! Не иначе! – он взглянул на часы: девять ноль две. – Ну, конечно! А я повелся и орал после тринадцатой… Вообще-то… Часы вроде спешат… – Он включил радио, и почти в тот же момент из динамика раздались сигналы точного времени. С екнувшим сердцем Виталий оглянулся на стол. Там, среди грязных тарелок, лежала пачка новеньких десяток. Ватными ногами он подошел и пересчитал: ровно 830 евро. Тут же зазвонил телефон. Вздрогнув, он автоматически поднес трубку к уху:

– Слушаю…

– Это опять я… – голос главного инженера был растерянным и грустным. – Ничего с патентом не получится: кто-то успел зарегистрировать нечто подобное раньше тебя… И это… Насчет повышения… Мастера возвращают на прежнее место… Шеф просил перед тобой извиниться…

Виталий Пролеткин медленно положил трубку на аппарат. Затем с яростью отбросил от себя пачку с деньгами, и десятки веером разлетелись по всей комнате. Подняв руки со сжатыми в бешенстве кулаками и глядя сквозь потолок, он заорал изо всех сил:

– Ледяной мудак!!! Теперь я понимаю, почему ты говорил «подурачиться»!!!

Сказка – ложь, да в ней…

Тихий летний вечер обволакивал усадьбу сказочным очарованием, негой и покоем. Алмазные россыпи звезд на небе становились вся ярче и многочисленней. Воздух пьянил ароматом буйнорастущих трав, цветов и свежестью протекающей невдалеке речки. Почти полную тишину лишь изредка нарушало поскрипывание кресла-качалки. Да успокаивающее бульканье стоящего на столе самовара. В кресле сидел степенный старик, в молодцеватых глазах которого отражалось звездное небо. Время от времени он подносил к губам огромную кружку и с блаженным видом отпивал очередную порцию горячего чая.

Но вот в глубине огромного дома раздались отдаленные голоса, шум спора, а затем и топота бегущих ног. Не прошло и минуты, как на веранду ворвалось двое ребят десяти– и девятилетнего возраста. С разгону они чуть не опрокинули стол с самоваром и остановились лишь, ухватившись за ручки кресла-качалки.

– Эй! Сорванцы! – старик поспешно поставил кружку на стол, опасаясь облиться чаем. – Пора кончать военные действия! Почему еще не спите?!

– Мама не дала нам поиграть в вирте! – обиженно заговорил младший Федя. – А мы как раз до такого интересного места дошли!

– И правильно, что не дала: время-то позднее!

– Но мы ее уговорили на сказку! – радостно сообщил старший Роман. – И она нам разрешила одну послушать.

– Так почему же вы не послушали сказку в спальне? – притворно удивился все прекрасно понявший старик.

– Деда Гриша! – младший внук деловито схватил печенье со стола и уселся на лавку. – Ты ведь знаешь, что мама не умеет рассказывать сказки! Поэтому рассказывай сам!

– Экие вы… – заулыбался старик. – В вашем возрасте надо самим сказки читать. А не сутками сидеть в виртуальном мире!

– И совсем не сутками, – тяжело вздохнул Роман. – Мама даже сохраниться не дает! Отключает, и все. И грозилась скоро прийти и отсюда нас погнать. Опять не даст нам твою сказку дослушать!

– Хорошо. Тогда я начну рассказывать сразу. И расскажу вам не простую сказку, а сказку-загадку.

– Только расскажи про войну! – попросил, подпрыгивая, Федя.

– Нет! Про войну – это плохо! – не согласился дед.

– Ну, тогда про охоту на монстров! – старший внук приложил к плечу воображаемое ружье и изобразил несколько выстрелов. – Пах! Пах! Деда Гриша, ты ведь и такую знаешь?

– Конечно, знаю! И тоже с загадкой. Только, чур: завтра вы должны мне выдать отгадку! Согласны?

– Согласны! – хором ответили ребята, усаживаясь удобнее и протягивая руки к вазочке с печеньем.

– Тогда слушайте внимательно!

Во все древние времена охота служила разумным существам как некое развлечение. Иногда осуществляемое в силу сложившихся обстоятельств только для самообороны. Но иногда охота превращала разумных в неких моральных уродов, отринувших основные устои цивилизованного общества и охотящихся без правил, лицензий и в ущерб природе. Таких в те времена называли браконьерами. И вот, чтобы оградить животный мир от браконьеров, защитники всего живого заставили принять указ о запрете охоты везде и повсеместно. Произойти такое, сами понимаете, сразу не могло. Поэтому сообщество разумных рас выделило для охотников одну огромную планету, где предостаточно обитало диких и злобных хищников. Со звучным названием Бельмо. На ней можно было охотиться раз в году, весной, по специально купленной за большие деньги лицензии.

Каждую весну на планету прибывали несколько сотен самых знаменитых охотников и соревновались: кто первым подстрелит свою добычу. Охотиться можно было чем угодно. Хоть руками! Или хвостами, или ногами. Короче всем, чем природа наделила свои создания в процессе эволюции. Причем сам процесс охоты постоянно фиксировался в видеозаписи каждым участником для истории. Когда хищник падал бездыханно на грунт, в тот же момент из камеры, расположенной на плече, голове или груди охотника, уходил сконцентрированный сигнал с записью на его родную планету. На нем обозначалось точное время удачного выстрела, и это являлось решающим в определении победителя.

Так прошло много лет. Но настало время, когда защитники всего живого так усилили свои совместные действия, что Объединенное правительство на несколько лет под давлением общественности прекратило продажу лицензий. Охотники так просто не сдались. Организовали свое встречное движение. Доказывая, что имеют полное право на отдых, хобби и увлечения. Призывая к здравому смыслу и благосклонной снисходительности.

Самым главным доказательством своей необходимости охотники считали историческую повседневность. Мол, общепризнано, что охотник – самая древнейшая профессия в цивилизованных мирах. Упразднив ее даже в виде простого развлечения, разумные существа лишат себя прошлого и, как следствие, настоящего и будущего.

В конце концов, несколько лицензий все-таки было продано. И по такой цене, что даже защитники животных притихли и прекратили открытые протесты. А получившие лицензии охотники со всей возможной скоростью своих летательных аппаратов устремились к знаменитой планете. Но так уж получилось, что на Бельмо прибыли не самые лучшие и знаменитые охотники, а самые богатые. Те, у кого хватило денег на покупку немыслимо дорогих лицензий. Но сам процесс охоты от этого не стал менее увлекателен.

Охотник Шанх не пользовался техническими приспособлениями. Справедливо полагая, что само его тело – самое лучшее во Вселенной оружие. Своим концом хвоста, на котором располагалась мощная присоска, он прикрепился к отвесной скале. Затем аккуратно сложил концентрическими кольцами свое серое тело и упрятал в середину голову с огромной пастью. Оставалось только дождаться добычу. И она не заставила себя долго ждать. По тропе вальяжно передвигался небольшой ящер с полной пастью острейших зубов. Своими маленькими лапками он бережно держал нечто овальной формы, но явно животного происхождения.

«Завтракать собрался! – подумал Шанх. – Но кого это он мне напоминает?.. Ну да! Точно такие же жили на нашей планете в палеозойскую эру! Вот это удача! Отличное чучело из него получится!»

Тело Шанха вытянулось струной, и нерадивый ящер вместе со своим завтраком оказался в мгновенно раздавшейся змеиной гортани.

Охотник Охо своим строением походил на летающую тарелку. Только очень плоскую и гибкую. Зато мог летать с большой скоростью. И когда заметил гигантского хищного комара, то резко спикировал на него и ударил всей плоскостью своего тела. Одновременно вводя под хитиновый панцирь трофея парализующий яд.

«Какой редкостный экземпляр! – Охо залихватски свистнул от радости. – За него можно получить денег раза в три больше, чем я потратил на покупку лицензии!»

Охотник Блюд, хоть и не чурался самого современного оружия, в первую очередь всегда полагался на свои длинные ноги. В поисках жертвы он мог бегать часами, покрывая при этом огромные расстояния. Но в тот день ему просто сказочно повезло: всего минут пятнадцать понадобилось ему для того, чтобы с разбегу наткнуться на тяжело взлетающего воздушного хищника. Видимо, тот как раз плотно пообедал. Не раздумывая ни секунды, Блюд всадил в добычу полный заряд из своего парализатора и заорал дурным голосом от счастья. Ибо гигантская туша с двойной челюстью упала на землю, выставив к свету свое белое брюхо с многочисленными воздушными плавниками.

«О-о-о-о-о! Теперь главное, – Блюд никак не мог сдержать свое нервное возбуждение, – чтобы трофей поместился в моем рюкзаке! А то придется на орбиту мотаться за коконом!»

 

Охотник Асиня передвигался прыжками. В нижней части его круглого тела находились мембранные мышцы, позволяющие взлетать на высоту пятнадцати своих ростов и во время полета обозревать местность, преследовать добычу и вести огонь из всего имеющегося в его арсенале оружия. Асиня двигался с приличной скоростью, когда в одном из прыжков заметил летящего между скал параллельным курсом гибкого и длинного змея. Каждая чешуйка змея блестела и отличалась неповторимой окраской. В следующий прыжок Асиня немного подправил траекторию и отравленными иглами сбил великолепный экземпляр на грунт.

«Вот так чудо! – Асиня с восторгом водил своими маленькими ручками по сверкающей змеиной коже. – Каков красавец! Видимо, питается отменно! И сейчас в его утробе что-то ворочается. Переваривается! На орбите разберусь, а пока в нижнее отделение упакую. Вполне уместится!»

Он тут же сместил свою верхнюю полусферу в сторону и с благоговением уложил трофей на мембранные мышцы.

Охотник Пух трепетал всем своим телом от удовольствия: великий день настал! И он не упустит своего шанса! И ему в добычу достанется самое хищное, свирепое и опасное животное! На мелочь он даже не будет отвлекаться. Поэтому Пух взлетел своим телом-шаром как можно выше. Чтобы оттуда лучше высмотреть цель. Как ни странно, долгое время никто не попадал в поле зрения четырех глаз охотника. Он уже и нервничать стал, когда наконец-то увидел весьма забавную и завораживающую сценку. На земле лежало огромное и уродливое животное, а по нему ползало существо, очень похожее на паука.

«Гляди-ка! – безмерно удивился Пух. – Сам паучок такой маленький, а какого себе гиганта на обед свалил! Не иначе как ядом своим воспользовался. Неужели всего съест?! Хотя нет, скорей всего он на него яйца будет откладывать! Но, видать, тоже тварь редкостная: надо его срочно захватить. Наверняка прославлюсь после поимки такого экземпляра!»

Стремительно снизившись, Пух выпустил целое облако сонно-парализующего газа из своих внутренностей. Вот только на паучка это не сильно подействовало. Хотя верхняя конечность у него бессильно свесилась вниз. Пришлось добавить синюю молнию из электроарсенала. И только когда паучок завалился набок, дрыгая ножками, Пух величественно опустился на добычу и накрыл своим телом. Забирая во внутренний надувной отсек и паучка, и гигантское животное, на котором уже наверняка созревали в яйцах тысячи новых паучков.

Ловкость Вьюра среди его друзей-охотников вызывала откровенную зависть. Лишь он мог вытворять фигуры высшего пилотажа не только в воздухе, но и в жидких субстанциях. И очень часто использовал эти свои особенности одновременно. Вот и сейчас Вьюр притаился на мелководье, поджидая в небольшом озерке, пока кто-нибудь из хищников не придет на водопой. Из-под воды ему довелось увидеть, как один из кандидатов в трофеи атаковал нечто несуразно медленно летящее, а затем с добычей опустился прямо на берегу озера. Как раз возле того места, где затаился Вьюр.

«На ловца и зверь бежит! – радостно констатировал охотник и стремительным броском протаранил головой ту часть хищника, где у него между глаз предположительно находился центральный орган управления. – Угадал! Ну, я молодец! Одного удара хватило!»

Вьюр, извиваясь всем телом, скатал трофей, словно ковер, запаял его специальным пластиком, который не могли разъесть его желудочные соки, и запихнул добычу в свою глотку.

«Отлично! Даже фигура моя от этого не изменилась!» – подумал Вьюр и с ленивой вальяжностью отправился к своему кораблю.

Охотник Хлап славился чрезмерной заносчивостью, хвастовством и самонадеянностью. Ну и, конечно, обилием денег. Он не дал малейшего шанса ни одному своему конкуренту при покупке лицензии и сейчас чувствовал себя на семисотом небе от счастья. Оружием ему служил расположенный в верхней глотке объемный мешок со страшной смесью, которую с легкостью вырабатывал его организм. Когда смесь под нужным давлением вырывалась наружу, то сразу же возгоралась от соприкосновения с кислородом. Не оставляя добыче и малейших шансов на спасение.

Вот и сейчас Хлап на всей скорости атаковал извивающегося между скал монстра и одним метким «дыханием» прожарил гигантскую пасть хищника, в которой виднелись перепончатые лапы какого-то несчастного зверька.

«Недолго музыка играла: жить чудо-юдо перестало! – с презрением засмеялся Хлап и максимально открыл нижнюю челюсть. Резко подрагивая всем телом, он протолкнул трофей во второй желудок, который служил в основном как склад. – Теперь эти жалкие знатоки фауны просто лопнут от зависти!»

Охотник Гырл просто обожал устраивать засады. А по поводу устройства различных ловушек, силков или западни написал в свое время несколько книг, которые весьма прославили его имя среди охотников Вселенной. Гырл всегда утверждал: достаточно грамотно установить приманку, и добыча сама туда попадется по собственной неосторожности. Вот и сейчас он построил на основе противовесов такую сложную, но надежную ловушку, что не прошло и часа, как в опустившейся сетке забарахтался вопящий от ужаса хищник. Мудро усмехаясь, Гырл направил на мохнатый шар струю парализующего газа и, выпутав трофей из сетей, понес к своему кораблю. Ему не терпелось поскорей свериться с каталогами и провести классификацию хищника.

«И не нужны ни разрывные пули, ни лазеры с оптическими прицелами! Достаточно лишь пошевелить извилинами!»

Гиви был единственным человеком, которому удалось купить лицензию на охоту. И, пожалуй, самым горячим приверженцем стрелкового оружия. А небывалую сноровку и меткость в обращении со своей скорострельной винтовкой он выработал, буквально разнеся в щепки несколько тиров в последние годы. Несколько постоянных работников только тем и занимались на территории его замка, что ремонтировали рухнувшие стены и продырявленные имитаторы виртуальной реальности.

На Бельмо Гиви прибыл на своем новейшем роботе, который так и назывался: Подспорье для Охотника. А самым главным и удобным отличием робота являлась его уникальная всепроходимость, совмещенная с приличной скоростью. Так, например, Подспорье мог проходить скальные вертикали с отрицательным уклоном. И передвигаться на нем, сидя в удобном кресле, было настоящее удовольствие. Поэтому Гиви немного расстроился, когда охота очень быстро закончилась. Он даже не успел хорошо присмотреться к диковинному монстру, как его руки автоматически вскинули винтовку, и серия пуль разворотила лобное место чудовища между глаз и громадным клювом. Несколько секунд несуразное животное постояло в недвижимости, рассматривая Гиви стекленеющим глазом. А потом рухнуло на бок, сотрясая вокруг себя всю местность.

«На такую добычу ногой не станешь! – мысленно восклицал Гиви. – Для впечатляющего кадра надо забраться на самую верхушку его огромного брюха!» – и ловкий Подспорье стал карабкаться на поверженного хищника.

Единственно, кому не удалось похвастаться добычей, – был Зуки. Видимо, сказалось постоянное переедание в последние годы. Прозрачные крылья еле справлялись с полетом на самой минимальной скорости. А уж о более выгодном наборе высоты Зуки и не мечтал. Направив свой нос-хобот на пролетающую внизу поверхность, он уже был согласен на любую добычу, лишь бы охота поскорей завершилась. В носу у него находилась стрела с сильно действующим ядом, и самый сильный монстр должен был моментально пасть от малейшей царапины.

Неожиданно Зуки услышал подозрительный свист откуда-то сверху. И поспешно направил туда свой взгляд. Успел заметить лишь вибрирующее копье, несущееся к нему почему-то боком. В тот же момент копье странно преобразовалось в непреодолимую стену, и свет в фасеточных глазах Зуки померк. Сознание, естественно, тоже.

Больше же всех отличился охотник Бум из расы шустриков. Этот маленький и подвижный человечек состоял, как и все его сородичи, из полуметрового, плотно сбитого тельца и полуметровой, полностью лысой головы, которая постоянно тянула несущее ее тельце во всякие авантюры и приключения. Вот и на планету Бельмо охотник Бум прилетел на суперновейшем звездолете, который мог вытворять по заданиям пилота что угодно. Хоть бабочку поймать! Не повредив при этом даже пыльцу на крылышках.

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22  23  24  25  26  27  28  29  30  31 
Рейтинг@Mail.ru