Юрий Корчевский
Кудеяр. Закон – тайга
Андрей передернул плечами. Месяца не прошло, как он нашел золото с самолета, а за ним уже тянется след тяжких преступлений. Неужели он так быстро смог так низко пасть? И главное, чему он сам поражался – в душе не было ни грамма чувства раскаяния, вины.
Он подошел ко второму убитому. Такой же татарин или монгол – кто их разберет? И одет похоже. Рядом валялся лук. Андрей подобрал его, попробовал натянуть тетиву. От усилий затрещали сухожилия в плечевом суставе, но дотянуть тетиву до плеча не удалось. Андрей отпустил ее, и тетива пребольно ударила по запястью левой руки. Андрей отбросил лук. Ну его, какое-то архаичное оружие. И как с ним воевали предки?
Определиться бы теперь, где он и куда идти? Ко всему прочему очень хотелось есть. Он нащупал в кармане полуразмокшую краюху хлеба, что нес бандитам, и вцепился в нее зубами. Съел все, до крошки. Затем взялся за навигатор, но тот ничего не показывал. Жалко, наверное, вышел из строя после купания в бочажине.
Чтобы не маячить в степи, Андрей вернулся в рощицу. Надо куда-то идти, выходить к людям. На юг нельзя, там степь, там татары. Стало быть, надо идти на север.
Впереди, за рощей, километрах в пяти от него виднелся перелесок. Туда Андрей и направился. Пока шел, наткнулся на ручей. Вода была кристально чистой, дно видно. Наклонившись, он напился. Вкусная вода!
С приближением перелесок оказался небольшим смешанным лесом. Едва Андрей углубился в него, как из-за деревьев вышли два мужика. Лицом – европейцы, но густо заросли бородами и одеты были странно, если не сказать смешно. Больше всего Андрея поразили лапти на ногах. Читал он о них, в музее видел, но чтобы вот так, на живых людях?
– Кто таков будешь?
Один из мужиков наставил на Андрея короткое, в рост человека, копье.
– Прохожий.
А что он еще мог ответить?
– Откуда идешь?
– Из степи.
– От татар сбежал?
– Вроде того. Заблудился. Где я, что за земля?
Мужики переглянулись. Выглядел Андрей непривычно, говорил странно. По-русски, но не так, как они, хотя понять можно было. Для себя они, не сговариваясь, решили: иноземец.
– Земли рязанские, но, почитай, на самой границе с Диким полем, – ответил один из них.
Про Дикое поле Андрей читал, но так оно было в Средние века. Хм, чем дальше, тем больше странностей. Ладно, лишь бы к цивилизации выйти, к какому-нибудь населенному пункту.
– Год-то какой?
– Шесть тысяч девятьсот шестьдесят первый от Сотворения мира.
Похоже, эти люди ненормальные. Сейчас две тысячи двенадцатый, правда – от Рождества Христова. Он попытался припомнить, как пересчитать, но не смог.
– Деревня или село недалеко есть?
– Есть! – дружно ответили мужики.
На татарина Андрей не был похож, оружия в привычном для них понимании – сабли или лука – не имел, потому за врага его не считали. На ружье же внимания не обратили: если и висит что-то на плече, так, может, рабочий инструмент. Каждый муж должен трудиться, своими руками добывать хлеб насущный.
– А вы что делаете в лесу? Охотники, что ли?
– Не, мы в дозоре. Покажутся татары – своих упредить.
– Деревня далеко?
– Версты три.
Андрею стало интересно.
– Как же вы их упредите?
– Вон дрова сложены, костер запалим. Как дым увидят, стало быть – скотину уводить надо и самим хорониться.
– Эка тут у вас! А до Рязани далеко?
Он жил в Рязани до поездки в Пермь, но что-то не подозревал, что есть в области такая глушь, где в лаптях ходят.
– Не считали. Верст сто, а может, и все двести.
Вот и пойми их, разброс в два раза.
– Пойду я, заболтался тут с вами.
Андрей сделал пару шагов.
– Ты левее бери; если прямо пойдешь, как раз в землянку волхва упрешься.
Андрей кивнул. Смысл сказанного до него не дошел. Какой волхв, если Русь крещена давно, уж более тысячи лет? И он пошел прямо.
Метров через сто вышел на небольшую поляну. На пеньке сидел дед. Лицо было морщинистое, волосы и борода совершенно седые. Одет был чисто, но бедновато.
– Здравствуй, дедушка! – поприветствовал его Андрей.
Молодым первым положено со старшими здороваться.
– И тебе добрый день, путник! Что-то я тебя здесь раньше не видел. – Дед подслеповато прищурился.
– Я здесь в первый раз, заплутал немного.
– Ага, ага, бывает. Присаживайся, – дед указал на пенек недалеко от себя.
Андрей не отказался. Можно отдохнуть, заодно и дорогу расспросить. Дед вроде производит впечатление вменяемого. Только почему мужики его волхвом назвали? Читал он в «Слове о полку Игореве» упоминание о волхвах. То ли служители древних богов, то ли предсказатели? В древних богов и предсказателей он не верил – категорически.
– Куда путь держишь, мил-человек?
– В Рязань, жил я там.
– Одежа у тебя странная.
– Купил для охоты.
Дед замолчал. Голова у Андрея вдруг заболела, но потом боль сама собой стихла, и возникло ощущение, что в мозгах кто-то ковыряется. Странное ощущение.
Дед изменился в лице.
– Христианин?
– Крещеный. Хожу в церковь иногда, но не воцерковленный.
– И! Старых богов забыли, новых не почитаете! – рассердился дед.
– О каких старых богах ты говоришь, дедушка? – удивился Андрей.
– Да хоть о Свароге.
– Не слышал о таком никогда.
Дед вперился в него взглядом. Взор старика был пронзительным, острым, кажется – в душу проникал. Андрей хотел отвести глаза, но не смог.
Дед вздохнул.
– Возвращайся туда, откуда пришел.
– Хотел бы, да на татар наткнулся.
– Не про то я. В свой мир возвращайся.
– Какой еще «свой»? Я местный, русский, в Рязани живу. Да вы тут сбрендили все!
Дед не ответил. Он встал, подошел к сидящему Андрею и взял его левую руку. Неожиданно в руке деда блеснуло лезвие ножа, и он полоснул им Андрея по запястью. Андрей от боли отдернул руку и вскочил. Все они тут сумасшедшие, бежать надо из этих мест, и поскорей.
Однако дед, удерживая Андрея, сказал:
– Смотри на свою руку!
Андрей взглянул на рану. На его глазах перестала идти кровь, потом рана стала уменьшаться, края ее сближались, образовавшийся розовый рубец на глазах рассосался. Кожа стала чистой и гладкой.
– Видишь! – возопил дед. – Ты не из нашего мира, нежить!
Андрей не мог поверить своим глазам. Он и раньше иногда получал ранения – ножом при резке лучины, бил молотком по пальцу. И раны заживали долго, саднили, постоянно напоминали о себе, мешая выполнять даже несложную работу.
«Чудны дела твои, Господи! – лихорадочно пытался что-то сообразить тем временем Андрей. – Что-то непонятное вокруг меня происходит, чему я не могу дать объяснения».
Он попятился от деда.
– Ты с миром к нам пришел али зло творить, порождение преисподней?! – Глаза деда буквально вылезли из орбит, он был страшен.
Андрей повернулся и бросился бежать от него через лес, спотыкаясь о корни деревьев.
Сколько он мчался, и сам сказать не мог. Остановился, когда почувствовал, как бешено колотится в груди сердце и не хватает воздуха. Опершись рукой о ствол дерева, он слегка отдышался и обернулся назад посмотреть, не догоняет ли сумасшедший дед? Никого не увидев, дальше пошел уже спокойно.
Зона здесь какая-то паранормальная, точно. Все встречные вели себя более чем странно. Мужики что-то говорили о деревне. Он в стороне от нее пробежал или еще не дошел?
Андрей определился по солнцу и мхам на деревьях. Пока он шел в правильном направлении, на север. Ему бы только до реки добраться, на Руси населенные пункты всегда на реках стоят. Будет на пути река – пойдет вдоль нее. А вниз по течению или вверх – это уже не играет никакой роли.
Он и вышел к реке – часа через два. Сначала огляделся: не хватало только нарваться еще на одного придурочного деда, напился воды.
Река была метров пятьдесят шириной, полноводная, но течение не быстрое, равнинное. Андрей начал припоминать реки в районе Рязани, но, кроме Оки, ничего другого в голову не приходило. Проклятый дед, напугал, даже память отшибло.
Он двинулся вверх по течению, на запад. Почему? И сам не смог бы объяснить, интуиция. Сильно хотелось есть. Двигался он сегодня много, а съел только краюху хлеба.
Через некоторое время Андрей увидел, как снизу, против течения, поднимается лодка-долбленка. На корме сидел человек, активно работавший веслом.
– Эй, что за река? – крикнул ему Андрей.
– Мокша! – донеслось в ответ.
Человек, казалось, не удивился вопросу и проплыл мимо, а в памяти Андрея сразу всплыло: Мокша – река на востоке Рязанской области, впадает в Оку, причем уже после Рязани. Можно все время идти по левому берегу и выйти к Рязани, только крюк получится. Если свернуть от Мокши на запад, можно срезать путь на много километров.
Андрей задумался. Река – как путеводитель, держись вдоль нее и попадешь, куда надо. Однако идти долго, а ноги не казенные. Он решительно свернул влево, по движению солнца – так получится и короче и быстрее. Настораживало отсутствие дорог, электрических и телефонных линий со столбами, пролетающих самолетов – вообще каких-либо признаков цивилизации. Да и населенные пункты должны были встретиться не раз. Однако сколько он идет – вообще ни одного еще не видел.
Но, наверное, судьба решила его вознаградить. Едва он взошел на пригорок, как внизу, на равнине, увидел настоящее село: дома, купола небольшой церкви. Только одна странность была: избы стояли плотно, и все село было окружено высоким, метра четыре высотой, забором из бревен.
Он направился к селу, надеясь поесть и переночевать. Солнце уже клонилось к закату, наручные часы показывали семь вечера. Еще часа два – и начнет темнеть.
Село стояло на небольшой речушке, видимо – притоке Цны.
Андрей пересек речушку по узкому деревянному мосту, прошел через ворота. Удивился еще: больно крепкие, с мощными петлями, запором из двух бревен.
С вышки на него лениво посмотрел дозорный. На короткой улице, которая упиралась в церковь, играли в лапту ребятишки.
– Пацаны, что за село?
– Нащекино, дяденька.
– Где у вас старший живет?
– Боярин? Вон его дом, с поверхом.
Хм, боярин – это фамилия такая или прозвище?
Андрей направился к двухэтажному дому, постучал в калитку. Вышел невзрачного вида мужичок.
– Чего тебе?
– Боярина.
– Занят он, не принимает.
«Ну, занят так занят», – пожал плечами Андрей.
– Позвонить оттуда можно?
– С колокольни? Так ведь не праздник али беда какая, священник не пустит.
– Ну ладно, а поесть по-человечески где-нибудь можно?
– Это запросто. Вон там постоялый двор, и поесть можно, и переночевать.
Ага, все-таки какая-то цивилизация, правда – на убогом уровне.
Андрей прошел до постоялого двора. На крыльце подросток из прислуги открыл дверь.
Небольшой, на четыре длинных стола с лавками вокруг, под старину, зал. Запахи такие, что слюнки потекли и желудок заныл.
Едва он уселся, подошел официант. Зал был пуст, и Андрей был единственным посетителем.
– Что будешь есть, что пить?
– Мне бы меню, – попросил Андрей.
– Нет такого.
– А что есть?
– Жареные караси, курица на вертеле, каши – гречневая, пшенная, сарацинская; пряженцы – сладкие, а также с луком и яйцом, расстегаи с рыбой.
– Хватит. Мне курицу на вертеле, сарацинскую кашу, расстегаи с рыбой. И запить.
– Пиво?
– А свежее?
– У нас все свежее.
– Неси и побыстрей, я голоден.
Парень принес глиняный жбан с пивом, глиняную же кружку и расстегай с рыбой на оловянной миске.
Андрей плеснул из жбана в кружку пива, отхлебнул. Вкус был на самом деле отменным, и пиво было прохладным. Расстегай еще теплый, почти горячий. Андрей откусил. Повар на начинке явно не экономил. Хм, а ведь вкуснотища какая! Так и умял расстегай под пиво.
Пока он наслаждался этими в общем-то простыми, но исключительно вкусными блюдами, парень уже принес на блюде исходящую жаром и жирком курицу. Плохо только, что ножей и вилок нет.
– Нож и вилку принеси, – попросил Андрей.
– Нож у тебя на поясе, а вилок у нас отродясь не было.
Да что за харчевня такая? Но приготовлено все было вкусно. Есть Андрей хотел и потому не капризничал, права не качал. Он достал финку и разрезал курицу на крупные куски. В это время официант поставил на стол блюдо.
– Сарацинская каша, – объявил он.
Андрей удивился. Почему сарацинская? Там, на блюде, лежала обыкновенная рисовая каша, обильно сдобренная маслом. Что порадовало Андрея – так это деревянная ложка.
Пока остывала курица, он взялся за кашу. Тоже неплохо! Ей-богу, повар толковый! Не хуже ресторана в Рязани.
Он отхлебнул пива и отвалился к стене. Почти наелся, а курица еще и не тронута. А впрочем, куда торопиться?
Подошел официант.
– Еще что-нибудь будешь?
Что у них, у халдеев, за манера – тыкать?
– Нет, курицу съем – и все. Телефон у вас в харчевне есть?
– У нас трактир, а этого теле… нет.
– Комнаты свободные имеются? Мне до утра.
– Есть.
– Отлично. Ступай.
Андрей не спеша съел курицу. Она была невелика, не бройлерная, да еще и упарилась. Очень неплохо! В первый раз Андрей ел курицу, жаренную на вертеле. Потом допил пиво, смакуя каждый глоточек. Интересно, как пиво называется? Наверное, из кегов – что-то он бутылок на стойке не видит.
Когда все было съедено, подошел официант.
– Рассчитаемся?
– Непременно, – отозвался Андрей. Он пошарил по карманам и нашел деньги. – Сколько с меня?
– Пять денег.
Андрей удивился:
– Я не понял.
– Пять денег, – повторил официант, выделив голосом последнее слово. Для убедительности он показал растопыренную пятерню.
«Ну, сейчас я вам!» – слегка разозлился Андрей. Он спрятал подальше российские бумажные деньги и достал из кармана мешочек с монетами, взятый им у убитого татарина. Развязав, вытащил наугад монету.
– Держи!
Парень не удивился и взял монету. Отнеся пустую посуду, принес сдачи – несколько медяков.
– У вас в селе кто боярин?
– Нащекин, кто же еще?
Ну да, село так же называется.
– До Рязани далеко?
– Почитай, сотня верст будет.
– А в Рязани кто старший?
– Да князь Иван Федорович.
Информацию следовало переварить. То мужики утверждали про год, потом – монеты, теперь вот – боярин, князь рязанский. Для реконструкции слишком массово и обширно.
– Как насчет комнаты?
– Пойдем, провожу, – парень погремел связкой ключей.
Они поднялись на второй этаж. Парень открыл дверь и вручил Андрею ключ:
– Отдыхай.
Комната была невелика. Топчан, сундук, стол и небольшая лавка. Только оконце маленькое и стекло. Странное стекло: свет пропускает, но что за ним – видно смутно. Андрей подошел поближе. Так это же не стекло – кусочки слюды!
Он уселся на топчан с пуховой периной и такой же подушкой. После длительного дневного перехода ноги гудели и во всем теле ощущалась усталость. Сегодня была масса впечатлений, а после сытной еды тянуло в сон. Все, к черту! Спать! Он снял с себя все и улегся.
Сон пришел мгновенно.
За полночь послышались отдаленные крики, потом какой-то гул. Колокола, что ли? Чего ночью звонить, спать мешать?
В дверь раздался стук, и сразу, не дожидаясь ответа, в комнату ворвался парень из трактира.
– Вставай, татары!
– А чего? Какие татары?
Но парень уже убежал.
Андрей быстро, по-армейски оделся, пересчитал патроны в патронташе – шестнадцать штук. Отщелкнул магазин пистолета: полный, восемь патронов. Проверил второй, бандитский – тоже обойма полная. Итого тридцать два выстрела. Если стрелять с умом, чтобы наповал, можно нанести ощутимый урон.
Он выбежал с постоялого двора. По улице метались люди, в основном женщины и дети. Прямо броуновское движение какое-то!
Мимо бежал, причем целенаправленно, мужик с топором.
– Ты куда? – схватил его за рукав Андрей.
– На стену, – огрызнулся тот и побежал дальше.
Андрей решительно направился за ним. Что делать на стене, он не знал, но предполагал: есть старший, подскажет.
Мужик подбежал к стене и взобрался по лестнице на помост, шедший вдоль стены. Андрей неотрывно следовал за ним.
Наибольшее скопление защитников было у ворот, по обе стороны. Слышались крики, удары чего-то тяжелого.
Андрей выглянул со стены. Татары, или кто там – в темноте видно было плохо, – били в ворота чем-то тяжелым.
Мужик, стоявший по соседству, поднял тяжелый камень. На помосте их лежала куча, видимо – на такой случай. Он метнул камень вниз и, услышав вскрик, удовлетворенно кивнул.
Андрей сорвал с плеча ружье, навел ствол в гущу копошившихся внизу врагов и нажал на спуск. В ночи громыхнуло здорово. Снизу послышались крики, ругань. Нападавшие отбежали, и на короткое время наступила тишина.
Мужик, швырнувший камень в гущу татар, удивленно обернулся к Андрею.
– Это ты?
– Что я?
– Громом татар поразил?
– Это не гром, это оружие такое.
– А-а-а! – на всякий случай протянул ничего не понявший мужик. – А то я спужался немного.
На короткое время штурм прекратился.
К Андрею подошел воин в шлеме и кольчуге.
– Ты кто?
– Путник, в Рязань иду. Переночевать на постоялом дворе хотел.
– Понятно. А то тут ко мне Фрол прибежал, говорит – чужак на стене, громом татар разогнал.
– Не громом – вот… – Андрей показал ружье.
– Аркебуза, что ли? Слышал я про такую, а вижу впервые. Десятник я боярский, Терентий.
– Андрей.
– Ну, коли оказия такая случилась – будь здесь. Ворота – самое слабое место. Могут, конечно, и в других местах полезть, но ворота надо удержать во что бы то ни стало.
– Удержим.
– Я боярину про тебя скажу.
Десятник ушел, гремя железом, а Андрей уселся на помост. В голове сложился пазл. Деньги, волхв, странные слова – да он просто угодил в другое время, в Средние века! А все из-за той бочажины. Потому и GPS-навигатор не работает, и мобильный. Ни спутников, ни сотовой связи еще нет и не будет по крайней мере лет этак шестьсот, как ни больше.
Но в душе Андрей не ощущал никакого смятения. Здесь хоть бандитов нет, а равно полиции и прокуратуры. Он даже воспринял все как некое приключение. В сознании теплилась мысль, что все это временное и он еще вернется в Рязань.
Над ним пролетел какой-то светлячок. Ой, да это не светлячок вовсе, а стрела с горящей паклей. А за нею – еще одна и еще…
– Пожар! – закричали в селе.
Женщины бросились тушить горящие стрелы, заливая их водой. Тут же к избам выстроилась цепочка от колодцев, воду передавали в деревянных бадейках.
Андрей вскочил с помоста, и в ту же секунду над ним просвистела еще одна стрела с горящей паклей. Метрах в тридцати от стены на лошади сидел татарский лучник. Рядом с ним стоял татарин с горящим факелом. Лучник поджигал паклю на стрелах и методично стрелял по селу.
– Ах ты, гад такой!
Андрей прицелился по огоньку. Темно, мушки не видно. Выстрелил. Лучник упал с лошади, та шарахнулась от громкого и неожиданного звука.
Андрей перезарядил ружье.
Татарин с факелом наклонился над убитым соплеменником, и в этот момент Андрей выстрелил в него. Попал! Татарин упал, выронив факел. Факел упал рядом, и на татарине загорелась одежда.
Судя по крикам, перемещающимся теням и ржанию лошадей, татар было не меньше полусотни. Двоих он уже убил, несколько человек валялись у ворот, убитые защитниками. Подкрепления у татар нет, и чем больше людей они потеряют, тем быстрее уберутся. Хорошая вещь все-таки картечь, летит широким снопом. Даже если с прицелом чуть ошибся, все равно попадешь.
Стрелком Андрей был хорошим, но только охотником, и фронтовой премудрости не знал. А она гласила: сделал несколько выстрелов с одного места – меняй позицию.
В деревянный тын совсем рядом вонзились две стрелы. Опа! Засекли его, так и в лицо угодить могут. Он присел за бревна и перешел на другую сторону. Если татары пойдут на штурм, он услышит.
Но до утра татары больше не предпринимали попыток к штурму, и Андрей незаметно уснул.
Когда начало светать, его разбудил десятник.
– Пойди под навес, там топчаны есть. Вздремни, на стенах дозорные.
