bannerbannerbanner
полная версияНовое – от противного – доказательство присутствия Бога

Юрий Михайлович Низовцев
Новое – от противного – доказательство присутствия Бога

Полная версия

Сознание, находясь в производных от голографической проекции Единого мирах и измерениях во множестве в качестве живых существ, с помощью ощущений каждого собственного носителя способно, вследствие принадлежности к Единому, как бы ощущать слитное бесконечное Единое, проникая в него, и, применив свои познания, распознавать в нем известное и нужное ему. Подобное «выделение» вещи означает возможность копирования сознанием распознанного объекта. Двигать тут ничего не нужно, вследствие чего в голографической проекции Единого движение, как таковое, отсутствует – формируется лишь время в последовательности позиций распознавания фрагментов из Единого для каждого измерения.

Можно фигурально выразиться так: сознание просматривает «книгу» Единого и каждое «мгновенье» из его скопированных «страниц» обновляет свое «настоящее», свою «книгу».

Копии всех объектов из Единого, включая «тело» каждого индивидуального сознания в качестве временных, конечных форм на основе пассивного, обеспечивающих среду существования сознания, формирует каждое индивидуальное сознание с помощью Единого сознания в совокупности индивидуальных сознаний.

Любое индивидуальное сознание – актуально, то есть оно может действовать в собственном окружении только при существовании от рождения до смерти собственного носителя. Собственно, смерть означает невозможность действия тела с сохранением всех его функций из-за накопления в течение жизни информационных сбоев при обновление многочисленных клеток носителя каждого индивидуального сознания.

В каждой копии фиксируется неподвижный, распознанный сознанием объект из Единого в определенной позиции, или в одном ракурсе; в следующий момент тот же неподвижный распознанный объект из Единого фиксируется в ином ракурсе с получением соответствующей копии и обновляет предыдущую копию; далее, снова происходит фиксация того же неподвижного объекта в другом ракурсе и т. д.; причем в процессе распознавания, считывания и копирования могут привлекаться и другие объекты. Хотя, конечно, не следует представлять обновляющиеся в голографической проекции копии вещами в нашем понимании, поскольку они есть волнообразные структуры, различающиеся частотой и наложенными на несущую волну колебаниями других частот (гармониками) подобно радиочастотным колебаниям, принимаемым телевизионным приемником, которые дают для нас звук и изображение.

Подобное последовательное изменение ракурса объекта из Единого при получении его копий каждый момент с выпадением технических пауз между позициями обновления производит иллюзию движения, а не истинное движение, поскольку сама проекция остается неподвижной в каждой своей голограмме. Иначе говоря, то, что кажется нам движением – подобно перемещению людей и предметов на экране при прокручивании киноленты, состоящей из фиксированных отдельных кадров с тем или иным связным содержанием. Однако, в отличие от кинотеатра, каждое индивидуальное сознание участвует в этой «иллюзии», то есть каждый человек автоматически попадает в формируемую им, точнее, его сознанием через ощущения и центры обработки поступающей информации, реальность и может расти, развиваться, двигаться и т. д. в этой проявленной им среде.

Голографическая проекция Единого – это частотное в своей основе, то есть вполне материальное образование. Каждое измерение, производное данной проекции, формируется Единым сознанием в соответствии с уровнем развития индивидуальных сознаний, представленных там для жизни по лекалам собственных формообразующих способностей.

В частности, известный нам трехмерный мир, судя по минимально возможной для него длительности в секундах с основанием 10 и показателем степени -24 (по другим научным данным этот показатель степени может быть -44), может дать частотные структуры в герцах с основанием 10 и показателем степени до 24 (44). Эта частота является предельной для образования вещных копий нашего измерения, которые «производит» единое сознание. Частотный спектр копий самого Единого сознания находится выше данного порога – в связи с этим данные частоты и соответственно копии невозможно зафиксировать никакими способами в трехмерном измерении.

Что же касается паузы между мгновеньями получения единым сознанием копий вещей, то она для нашего измерения не может быть меньше длительности в секундах с основанием 10 и показателем степени -24 (по другим данным этот показатель степени может быть -44).

Как следствие того, что бытие является в своей основе голографической проекцией Единого, – а эта проекция формируется сознанием, – нельзя признать истиной независимое существование времени, которое к тому же наукой считается независимым от сознания и связанным с движением.

Движение, отсутствующее как в Едином, так и в его проекции, является необходимым как явление, в котором всё живое может развиваться. Движение и «производится» вместе с пространством, предметами и плавно текущим временем сознанием через живые существа, которые только такое окружении, ими же формируемое, способны воспринимать в качестве реальности и, соответственно, жить и развиваться в нем.

Однако само время, как дискретные длительности, формируется первоначально не в бытии, а в голографической проекции, сливаясь в единый поток движущихся и меняющихся вещей только после обработки информационных пакетов, обновляющих один другой последовательно, в обрабатывающих центрах живых существ.

Данный факт интуитивно понимал Кант, который считал время отсутствующим вне субъекта в вещах, но признавал его условием представления о предметах: «Время есть лишь субъективное условие нашего (человеческого) созерцания, (которое всегда имеет чувственный характер, т. е. поскольку мы подвергаемся воздействию предметов) и само по себе, вне субъекта, есть ничто. Тем не менее, в отношении всех явлений, стало быть, и в отношении всех вещей, которые могут встретиться нам в опыте, оно необходимым образом объективно. Мы не можем сказать, что все вещи находятся во времени, потому что в понятии вещи вообще мы отвлекаемся от всех видов созерцания вещи, между тем как созерцание есть то именно условие, при котором время входит в представление о предметах. Но если это условие присоединено к понятию вещи и если мы скажем, что все вещи как явления (как предметы чувственного созерцания) находятся во времени, то это основоположение обладает объективной истинностью и априорной всеобщностью» [11, с. 139-142].

Надо полагать, живому существу применяться непосредственно к частотной, обновляющейся проекции Единого, жить в этих условиях невозможно, да и неинтересно – поэтому живым существам (сознанию) ничего не остается, как формировать посредством Единого сознания подходящие условия в виде производных от голографической проекции миров.

Например, для каждого индивидуального сознания в известном нам мире пауза между моментами копирования или обновления выпадает в силу физиологических особенностей живых существ, разрывы между позициями обновления исчезают для сознания живых существ, мир приобретает движение и плавность в развитии, что непосредственно отражается в человеческом сознании и эта «приходящая» от ощущений данность приобретает характер истинного человеческого бытия.

Мир представляется человеку прекрасным в своих закатах и рассветах, пении птиц и шорохе волн, но только блаженствовать в нем он не может – в основании этого мира заложены глубочайшие противоречия, идущие еще от Единого, которое есть всё и ничто.

Наш мир построен на контрастах и борьбе всего со всем: рождение соседствует со смертью, чудесное цветение природы – с ужасным разложением трупов, тихая, теплая ночь сменяется катастрофической бурей. Среди людей господствует не только любовь, уважение и милосердие, но и на равных с ними правят ненависть и страх, злоба, зависть и отчаяние.

Однако только в условиях смертельной борьбы друг с другом, в страданиях и горестях сознание может развиваться, находя дорогу к милосердию и любви. Как бы то ни было, но сознание само формирует такой мир, который в других измерениях может быть более благостным, но всё равно построенным на контрастах и борьбе.

Так что сознание знает, что делает и как это дело вести, благо весь этот процесс не имеет начала и в нем не будет конца, хотя каждый «момент» основа нашего мира «возникает», а в следующий момент «исчезает», точнее, обновляется и т. д.

Бытие, представляющееся нам таким надежным, вещным, необозримым, сообразным определенным законам, содержащее макро– и микромир, элементарные частицы и излучения, галактики и живые существа, в своем основании имеет не более чем информацию, точнее, – высокочастотные голографические образования, несущие информацию. Они интегрально равны нулю каждую позицию обновления вследствие проявления каждого волнообразного образования совместно с таким же образованием в противофазе. Такого рода баланс голографической проекции Единого соответствует самому безвременному Единому, которое есть ничто, становясь всем только через собственную проекцию во времени.

В этом процессе не может быть начала и конца потому, что дуальная система мироздания устойчива в своем функционировании и проявлении, что исключает небытие вследствие взаимодействия бесконечного и конечного.

Эта система не только не имеет движителя, но и формально является ничем, составляя в любой позиции интегрально ноль. Поэтому ей не на что разваливаться, незачем начинаться и кончаться.

С другой стороны, система мироздания разделиться на независимое Единое и отдельную голографическую проекцию не способна – она составляет единое целое, в котором формообразующее активное подпитывается теряющим свою форму в конечных образованиях пассивным.

Пассивное, теряя форму в конечном (бытии), восстанавливает тем самым форму активного при их взаимодействии. Активное, таким образом, не теряет свою основную форму и формообразующие способности за счет разрушающегося пассивного в бытии, но оно же, «вызывая» пассивное из Единого в виде информационных копий на время существования данного конечного, восстанавливает форму пассивного и изменяет ее. Так, с помощью обращения к конечному в виде теряющего форму пассивного активное становится вечным по форме, свойствам и может удерживать всю систему мироздания в актуальном существовании.

 

Несмотря на то, что мироздание по балансу есть ноль, оно же есть всё и поэтому не может не проявляться, демонстрируя себе же в лице активного это всё последовательно и бесконечно.

Мироздание, являясь всем и ничем, содержит в себе противоположности и отрицает себя же, поскольку в лице активного постоянно стремится к новизне, разрушая прежнее в себе и проявляя в этом свободу сознания (активного). Но всё прошедшее не исчезает бесследно, а удерживается в памяти сознания (активного).

Поэтому дуальная система мироздания активна и пассивна; конечна и бесконечна; изменчива и постоянна; целое и часть; едина и разбросана; неподвижна и в движении; разумна и темна; жива и мертва; желает и отказывается; возникает и угасает; одно и другое; оживает и умирает; равна себе и противоположна; держит форму и расплывается; ее не может быть, но она есть; она хочет узнать о себе всё, но не может из-за собственной бесконечности; бесконечное в ней отрицает конечное, но не способно существовать без него.

2. Доказательство

Действующая в большинстве конфессий концепция «потустороннего» Бога полна явных противоречий.

Рассмотрим в этом отношении рассуждения христианских теологов.

Они представляют Бога так.

Бог находится вне времени и пространства, поскольку сам их создал, так же как и создал предметное бытие, жизнь и разумные существа. Вместе с тем, утверждается, что Бог сам по себе есть разумное, живое существо как автор, творец, источник жизни.

Бог не является множественным, то есть он один.

Бог вечен, или бесконечен.

Бог неизменен.

Бог всемогущ.

Бог вездесущ.

Бог обладает абсолютным знанием, или всеведением.

Таким образом, теологи приписывают Высшему существу, или Богу те свойства, которые не присущи людям: абсолютная единичность, бесконечность, неизменность, всемогущество, вездесущность и всеведение.

Вместе с тем утверждается, что Бог есть разумное, живое существо по той причине, что он создал всё.

Нет ничего удивительного в том, что люди, обладающие сознанием, и поэтому понимающие свою ограниченность, измыслили противоположное в этом отношении существо, у которого есть то, что у них отсутствует. Кроме того, люди, знающие о своей сознательности и жизненности, не могли отказать в этом Богу. Иначе он был бы совершенно чужд им и зачем в этом случае они были бы ему нужны.

Доказать со всей определенностью существование или отсутствие Высшего существа, или Бога, как известно, невозможно. И мы не будем на этом задерживаться.

Однако вполне возможно отметить ряд противоречий в указанных тезисах теологов.

Если Бог является разумным и живым существом, то в соответствии с этим определением, он должен жить сознательной жизнью наподобие того, как живут люди, то есть участвовать в различных деяниях, развиваться, сознательно изменять окружающее в ходе тех или иных событий, менять себя самого, то есть формировать своё «настоящее». Спросим себя, возможно ли всё это до того, как Бог создал мир?

Вне времени и пространства нет ничего, и какого-то объяснения того факта, что в этом «Ничто» может существовать хотя бы что-то живое и разумное дать невозможно.

Тем не менее, если даже допустить существование в «Ничто» одинокого, по определению, разумного Высшего существа, то, как известно, разум может проявляться только в общении с аналогичными разумными существами – без общения разум, сознание ни проявиться, ни развиться не в состоянии. Кроме того, жить Богу, который, по определению, живой, вне времени и пространства нет никакой возможности потому, что в «Ничто» нет предметов, нет событий, значит, не может быть не только жизни, но и обычного движения, да и нечего там делать.

Таким образом, вечность, или бесконечность Бога не имеет возможности проявляться вне пространства и времени

Вообще, Бог теологами был помещен в «Ничто», что само по себе неадекватно, – заметьте, сопоставление Бога и «Ничто» выглядит, по меньшей мере, странно, – по-видимому, вследствие того, что они встали перед необходимостью полностью отделить это существо от суетного мира, сделав его необыкновенным, и им было не до учета всех возникающих при этом противоречий. Вместе с тем, Бога, создавшего всё, нельзя признать неразумным.

Значит, Бога в «Ничто» быть не может и, если он есть, то он должен находиться в пределах времени и пространства.

Живой и разумный, по определению, Бог не может быть неизменным, поскольку сама жизнь есть непрерывное изменение, а разум есть сознательный участник этого изменения жизни, что протекает в рамках пространственно-временных измерений, или в бытии. Отсюда следует, что, либо Бог является изменяемым и находится в этих измерениях, либо он не имеет ни жизни, ни разума, то есть, его нет.

Бог не может быть всемогущим в силу парадокса Рассела. Его суть состоит в следующем: «Пусть К – множество всех множеств, которые не содержат себя в качестве своего элемента. Содержит ли К само себя в качестве элемента? Если предположить, что содержит, то мы получаем противоречие с «Не содержит себя в качестве своего элемента». Если предположить, что К не содержит себя как элемент, то вновь возникает противоречие, ведь К – множество всех множеств, которые не содержат себя в качестве своего элемента, а значит, должно содержать все возможное элементы, включая себя» [13]. Следствием этого математического парадокса для множеств является парадокс всемогущества, который заключается в том, что если существо выполнит действие, которое ограничит его способность выполнять действия, то это ограничит его собственную способность выполнять действия, следовательно, существо уже не будет всемогущим. Если же существо не может ограничить свою способность выполнять действия, то оно не может выполнять самоограничивающие действия и поэтому не является всемогущим. [14].

Бог не может быть вездесущим, поскольку он, по определению, считается неизменным, значит, он не может разделяться. Следовательно, он не может представить составляющие, или какие-то частицы, которые проникали бы всюду, во все измерения бытия.

Если Бог признается разумным, то он не может быть всеведущим, поскольку сущность любого живого разума состоит в стремлении к бесконечному познанию, развитию, но никак не к знанию заранее всего, следствием чего является ненужность познания, как такового, для Бога. Но ведь он – живое существо?

В подобной теологической интерпретации Бог есть сущность, надуманная несовершенными, ограниченными, смертными людьми, которые желают в таком противоречивом существе реализовать себя в виде бессмертного, всемогущего, всеведущего существа, которое, тем не менее, было бы таким же живым и сознающим, как они, не принимая в расчет того, что всё живое и, тем более, сознающее, существует только потому, что совместно, а не в одиночестве, действует, так или иначе, во времени и пространстве в подходящих для жизни условиях.

Таким образом, признание Богом такого противоречивого и, тем самым, совершенно фантастичного существа выглядит неадекватным.

По-видимому, подобное представление возникает вследствие смешения божественных ипостасей-выражений, что при исключении голографической картины в основе мироздания и создает подобную противоречивую сущность Бога.

Но можно определить порядок и свойства божественных ипостасей-выражений в соответствии с представленной моделью мироздания на основе голографии, которая позволяет представлять объект единым и вместе с тем разделенным.

Посмотрим, действительно ли мироздание на основе голографической проекции бесконечности (Единого) соответствует божественному проявлению? Каковы ипостаси этого проявления? Откуда берется бытие, или вещный мир с живыми существами?

Однако рассмотрим проблему последовательно.

В частности, возможна ли довольно странная ситуация, когда вещи и существуют, и вместе с тем не существуют?

Такая возможность появляется только в том случае, если всё слито воедино в бесконечности, обозначенном нами Единым, в которой отсутствует время. В принципе, предметный мир может быть «выведен» в существование из бесконечного, которое представляет собой как всё, так и ничто, однако предметы, слитые воедино в вечном, в оригинале «вытащить» оттуда нельзя, если даже удается их распознать.

Но проблема возникновения предметного, меняющегося мира решается, если безвременное, бесконечное Единое, оставаясь вечным и неподвижным, может вместе с тем существовать как конечное, временное, то есть реальное, поскольку без временного само вечное есть небытие.

Однако для подобного «сосуществования» бесконечного и конечного необходимы два условия.

Одно из них видно сразу: в бесконечном Едином есть всё, кроме времени. Значит, там потенциально есть и нечто активное, мыслящее, а также есть пассивное в нем, над которым и в котором, в принципе, можно «поработать» этому соображающему активному, и лишить пассивное некоторым образом вневременной неподвижности.

Второе условие состоит в том, чтобы обеспечить, оставив вечное Единое таковым, формирование некоего переменчивого, конечного, что мы можем определить, как существующее, выражающее длительность и последовательность событий, или время.

Это конечное и переменчивое может формироваться из пассивного только активным – больше некому – так, как оно может, раз оно обладает пониманием себя, и поэтому суть активного – это стремление к изменениям. Однако для достижения этой цели активное должно как-то «выбраться» из бесконечности и вместе с тем остаться там.

Из этой ситуации для активного есть только один выход: иметь копии себя же во множественности отдельных частиц, которые, тем не менее, сохраняют единство, и это единство совпадает с единством активного в бесконечном.

Для достижения этой цели подходит голографическое образование: в голографической картине каждая частица активного не теряет единства со всей бесконечной совокупностью активных частиц и поэтому может, в частности, с помощью этого единства распознавать, считывать и копировать имеющимися у него средствами необходимые для собственного существования вещи в их связи, распознавая их в соответствии с имеющимся у него разумением из Единого так, как хочет и может, обновляя каждый «момент», то есть дискретно, но бесконечно голографическую проекцию как основу для собственного существования.

Частицы-копии активного, или частицы-копии сознания, таким образом, «получают» из бесконечного «нужные» им копии вещей (пассивное) для замены ими имеющихся в проекции Единого копий вещей. Сами же вещи остаются в бесконечном Едином в слитном состоянии, так же как и сознание, и вместе с тем посредством копий частиц сознания проявляются в итоге в виде среды, окружающей частицы сознания снаружи и изнутри. То есть в проявленной реальности объекты из Единого не появляются, как таковые, но они все же присутствуют в этой реальности в виде копий, которые постоянно обновляются.

Сама голографическая картина всего явленного во времени не может не быть материальной. По определению, она является частотной. Сами множественные копии единого сознания, которые обладают самосознанием, имеют одну частотную структуру, другой частотный спектр имеет просто живое, а распознаваемые частицами сознания вещи из Единого в виде их информационных копий формируются сознанием как наиболее простые частотные структуры, которые мы полагаем неживой материей и которые составляют вещные миры. При этом в сумме эта волнообразная структура должна быть в противофазе, то есть равна нулю.

Любопытно, что данный процесс подпадает под гегелевскую триаду, поскольку тезис в виде вечного и бесконечного Единого переходит в антитезис в виде конечного в бесконечном обновлении (проекции Единого), то есть во времени, завершаясь как синтез в образовании равновесного единства временного, конечного в бесконечности и бесконечного, вечного, неподвижного, что удерживает всю систему в существовании, несмотря на то, что ее по материальному балансу как бы и нет.

Формируемая сознанием голографическая проекция не имеет движения, но, как это ни парадоксально, является изменяющейся, точнее, последовательно обновляемой картиной, вследствие неразрывной связи сознания в своем множественно-едином выражении в проекции с безвременным Единым, в котором всё слито вместе, но может быть «выделено» в виде неподвижных копий каждый момент обновления.

Сознание получает возможность жизни в последовательности этих вещных обновлений, возможность меняться, а вечное, бесконечное Единое «выходит» тем самым в реальное бытие, как бы оживая во времени и удерживаясь от падения в небытие, в котором ничего происходить не может.

 

Таким образом, движения нет ни в вечном и бесконечном Едином – и это понятно для вневременного, – ни в его голографической, обновляющейся проекции – и это тоже можно понять: копии вещей из Единого перемещать, двигать сознанию не нужно, – их достаточно лишь обновлять в информационном процессе распознавания в необратимой последовательности на основе Единого, в которое у сознания есть доступ, как бы просматривая его.

Подобное соотношение сознания и пассивного из Единого может быть реализовано только в голографической картине, которая формируется Единым сознанием на основе пассивного из безвременного Единого.

Только в этом случае формообразующие способности сознания могут найти себе применение.

Никакой бесплотный дух в качестве производящей причины движения, стало быть, не нужен; но без отнюдь не бесплотного активного обойтись не удается – без него некому осуществлять процедуру обновления, формируя время, и значит, в конечном итоге события.

Проблемой для многих мыслителей является как раз сущность сознания: что это – нечто материальное или идеальное?

Например, Декарт относил сознание к некоей субстанции: «Всякая субстанция имеет преимущественный атрибут: для души – мысль, подобно тому как для тела – протяжение» [15, с. 445-451]. И он прав, если его слова отнести к сознанию в голографической проекции.

В отличие от Декарта Гуссерль не считал сознание субстанцией. Он полагал, что сознание не вещь, не часть мира, а конституирующая мир синтетическая спонтанность интенциональных актов не физической или психической природы: сознание – это область сущностных (априорных) отношений и сущностных усмотрений: «Осознанное интенциональное отношение Я к своим предметам я не могу понять иначе, как то, что к феноменологическому совокупному составу единства сознания принадлежат как раз такие интенциональные переживания, где интенциональным объектом выступает Я как одушевленное тело, Я как духовная личность и, таким образом, весь эмпирический Я-субъект (Я-человек). Такие интенциональные переживания должны составлять одновременно сущностное феноменологическое ядро феноменального Я» [16, с. 333-334].

Рейтинг@Mail.ru