bannerbannerbanner
полная версияДворянин. Книга 1. Часть 1

Юрий Москаленко
Дворянин. Книга 1. Часть 1

Полная версия

Глава 12

В подарок я так же получил много стеклянных изделий. Выбрал вазу поинтересней, поехал к Антоновой. Надо как-то закончить наш разговор в более приятной для меня форме. Явно женщина обижается.

Застал у неё Стрельникова и чуть не вспылил. Вот же накрутил себя на ровном месте. Оказывается Осип Фёдорович, приехал заказывать штаны, такие как у меня. Когда же это он только успел их у меня подсмотреть? Наверное, когда у него в цеху расстёгивался или слышал? Хотя чего думать, многие купцы просили их показать. Слишком они выделялись карманами на ногах. А потом, оказывается, есть и удобный карман впереди. Есть лямки, высокий пояс для спины, а зимой в плохо отапливаемых помещениях самое-то. Английские штаны или брюки, в общем, неважно как их назвали, в которые надо было влезать при помощи слуг, купцам тоже не нравились. Их в основном носили военные и чиновники. Были ещё шаровары и строгие узкие костюмные брюки. Других более приличных мужских штанов для нестандартных фигур практически и не было. А тут появилась отличная и удобная альтернатива.

Кручусь как манекен, подумал я, когда меня в который раз осматривал Осип Фёдорович. Манекен…манекен. Да-а, и где тут их ставить у Антоновой? А зачем большие, поставить можно и маленькие…куклы. Куклы уже есть, сам видел в Москве, но цена…застрелиться дешевле и не один раз. А тут Лука сделает деревянных, сколько хочешь и матрёшек заодно. А вот их я ещё и не видел.

Стрельников ушёл, но просил пожаловать к нему на обед. Я пообещал через пару дней, но не раньше.

– Анна Ильинична, у меня есть для вас подарок – и пытаюсь состроить уморительную рожицу и передаю вазу. Кстати, очень недешёвую по нынешним временам.

– Да уж…подарки у вас…Дмитрий Иванович – серьезным тоном Антонова. Прямо изображает непреступную крепость. Типа не подходи ко мне я обиделась…

– Ань, ну кто же знал? Ну, случайно вышло. Откуда я знал, что они приедут? – перебиваю ее.

– Зато сейчас вся Тула знать будет – возразила она.

– Ну, это вряд ли. А если и будут спрашивать, ты ответь вопросом на вопрос. С какой целью они все интересуются? – развожу руками. – Тем более Мальцев никуда не ездил, а Торопин только по делам к купцам.

– Вот там то они всем «косточки перемоют». Вот что я теперь буду отвечать? – вздохнула она.

– А то, что у нас деловые отношения.

– Какие? – удивилась она и так со злобинкой пристально посмотрела на меня. – Это, какие такие деловые отношение. На что ты, охальник, намекаешь?

– Это не я, а ты о чём-то подумала – прыснул я, увидев её лицо. – Лучше завтра попрошу в двенадцать часов ко мне в гости, там и узнаешь. Там и ещё кроме нас будут – отвечаю и ухожу, пока она думает, что это я опять такое выдумал. Будем надеяться на пословицу, что любопытство сгубило кошку. Нет не кошку, а кошечку…такую милую и на двух ногах…

На следующий день с утра наставлял Фёдора с Саввой, местным извозчиком, который уже практически постоянно работал у меня. Чему был очень рад. Отправил их в Гусь-Мальцевский за нанкой и другими нужными мне вещами. Сам с Лукой засел за обсуждение постройки навеса и балка с печкой внутри и двухъярусными кроватями. Балок же сделаем на полозьях, и его тогда смогут везти две лошади. Потом он будет стоять внутри навеса. По бокам навеса вместо стен будет свисать пропитанная нанка. Как временная мера пристроить на недолго лошадей и людей пройдёт, а то ещё один такой наезд гостей, я морально просто не выдержу. Сорвусь.

Попили с ним отвар с пирогами с творогом и дождались приезда Антоновой.

– Знакомься Анна Ильинична Антонова, самая лучшая владелица модного места – представляю портниху. Где бы так Лука с ней ещё познакомился.

Дальше я изложил свою идею с деревянными куклами. С Анной разобрались быстро, моя идея использовать оставшиеся лоскутки для пошива одежды куклам её вдохновила. А вот с Лукой возникли проблемы, как в изготовлении, так и с ценой.

– Лука не тупи – рассердился я. – Отдашь, например левую и правую руку в село Дубки, их там, тебе будут делать. А ноги в селе Пеньки, а голову в Чулково. Твои мастера будут резать только половинки корпуса и – сам рисую на бумаги – потом вставляешь, закрепляешь вот так и склеиваешь половинки. Хорошо шлифуешь и лакируешь. Голову раскрашивать найми художника или несколько. Волосы, ну не знаю, попробуй конский волос на лак прикреплять или ещё как.

– Чудно – почесал он бороду.

– Прибыльно. Ты знаешь, сколько стоит кукла, не такая правда, а механическая в Москве? – слегка из озорства дергаю, сначала хотел за бороду, но сдержался, ограничился одеждой.

– ? – причём обоих.

– Сто рублей серебром и выше. Сам видел в немецкой лавке. Но нам такие дорогие делать не надо. А то брать их, будут очень мало. Вот ты и сделаешь несколько штук и скажешь, во сколько обошлось? Но чтобы без обмана. Ты меня знаешь. А то это будет последнее дело у нас с тобой и твоё в городе – сразу настраиваю его на нормальное сотрудничество. – Анна Ильинична сошьёт наряд, тоже посчитает. Потом соберёмся ещё раз и всё решим.

– А вам? – Лука.

– А мне не надо. Потом подарите несколько штук, и хватит – подвожу итог. – Всё Лука иди, думай и делай.

– Зачем ты всё это затеваешь? – спросила Анна, когда Лука ушёл.

– Это хороший заработок и возможность показывать новые виды одежды – улыбаясь, даю ответ.

– Но это явно не всё. Так зачем? – прищуривает глаза, сжимает губы и шутливо показывает кулак.

– А затем, что мы не закончили ещё прошлое дело – потом подхватываю её на руки, целую и тащу в душ – пока у неё настроение поднялось.

– Хорошее это дело душ – произнесла Анна, стоя под струями тёплой воды. А я в это время намыливал мочалку.

– А сейчас будет ещё лучше – полез к ней. Надо бы мыло с разнообразными запахами приобрести…но где взять деньги? В аптеках за такое иностранное мыло цену не сложат.

Потом мы ещё пару раз всё повторили. И перешли к делам, начали обсуждать нижнее бельё.

– А вот тут лучше вообще кружева использовать – показываю на ней, а за одно и поглаживаю красивую грудь и тут же получаю по рукам.

– Хватит, ты уже совсем всякий стыд потерял – сердится она.

– Ну, хватит, так хватит – перебарщивать явно не стоит, очень надеюсь, что потом наверстаю и не один раз – давай по-деловому. – Начинаю ей объяснять на примерах.

– И где я тебе кружевниц столько возьму? И кому такое предлагать? – задаёт вопрос.

– В Белеве. Выкупишь или возьмёшь на долгий срок – это лучше, хуже – если будешь заказывать там – отвечаю. – Можно подумать, у нас тут содержанок мало. Вот с них и начнешь, а там и другие захотят.

– А как показывать покупательницам, чтобы продать? – вздыхает.

– На своих белошвейках, а потом на куклах или наоборот. На показ меня пригласишь? – улыбаюсь.

– Кобель ненасытный – тут же последовал ответ через сжатые зубы.

– Только в интересах дела – отвечаю серьезно, так как женщина резко разозлилась. Вот же перепады настроения.

Утрясли ещё некоторые детали. Напились чаю с пряниками и мёдом, и она, получив от меня ещё одну стеклянную вазу-сахарницу в подарок, довольная отправилась домой. Мир был восстановлен…и надо сказать, недешёвой ценой.

– Вы уж не забывайте меня, Анна Ильинична – сказал я на прощанье.

– Тебя забудешь, горе ты мое…

Вторая половина февраля. Мороз усилился градусов до 20, а ночью ещё намного холоднее. Я в гостях у Стрельникова, мы сидим у горящего камина и пьём хороший коньяк, закусывая бутербродами с мясом, рыбой и икрой.

– Ох и хорошие штаны мне пошила Анна Ильинична – расхваливает он портниху, и явно отдает дань и её красоте.

Поздно, я уже забрал эту жемчужину и никому отдавать не собираюсь. Да я думаю, и она и сама не захочет, пока, во всяком случае.

Потом, мы обсудили раскладушки, и купец попросил поделиться ещё чем-нибудь. Не сказать, что сами купцы почивали на лаврах, но «мои придумки» всегда приносили им успех и прибыль. Пусть и не большую, но прибыль.

Я стараюсь дать им простые вещи в изготовлении, но очень популярные в моё время. Беру я за это не дорого, а иногда и вообще не беру. Война приближается, осталось четыре года и надо, как можно быстрее нарастить финансовый и производственный капитал наших купцов и мастеров. Постоянно их настраиваю на автоматизации и механизации производства. Другого способа я просто не придумал, как разнообразного выпуска товаров большим количеством купцов. Поэтому и приходят и в гости, а больше и сами зовут и купцы и мастера, чтобы я что-нибудь подсказал. Подделок и в это время хватает. Любой несложный и ходовой товар, сразу подделывают. Да и небольшое слишком его разнообразие. Скорее, мизерное. Купцы и мастера, надо сказать, это оценили и часто дарят недорогие подарки и продукты или стараются чем-нибудь угостить.

Сходимся на почти тех же условиях, пятьсот рублей ассигнациями и двадцать комплектов продукции. Я рассказываю про разборно-складной столик со складывающейся пополам столешницей и выдвигающимися ножками и складными стульчиками. Похожие есть, но они намного больше, а главное тяжелее. Ну и цену имеют, что не каждый себе позволить может. А тут вполне бюджетный вариант.

– А зачем с одной стороны тонкой медью, а с другой деревом? – спрашивает Стрельников про столешницу.

– Вы делайте, Осип Фёдорович и ободок не забудьте – отвечаю я.

– Вот скажите Дмитрий Иванович, зачем вы просите комплектов? – заходит он с другой стороны с вопросами.

– У меня много друзей и знакомых, которым тоже нужны подарки. Вам реклама…А вот коньяк у вас хороший – щурюсь от удовольствия.

– Ну, если и эти ваши вещи будут так же хорошо покупать, я вам ящик презентую – всё ещё не верит в успех купец.

– Ловлю на слове, уважаемый Осип Фёдорович – ну а что, шесть бутылок хорошего коньяка мне не помешают. Шестьсот рублей на дороге не валяются. Сам себе я такого позволить пока никак не могу.

 

Еду домой и опять чувствую, что тону в бытовухе. Кроме четырёх арбалетов, щитов и поручней, ничего путного не сделал. С Ливенцовым Иваном Ивановичем мне пришлось спорить и не раз, но всё-таки добился своего. Расстались мы недовольные друг другом. Я сказал себе, что больше с ним никаких дел иметь не хочу. Слишком жуликоватый и наглый тип. А денег с меня содрал, просто ужас. Нет, надо срочно своих кузнецов…

Щиты с усиленной по краям кромкой и небольшим умбоном были хороши. Доработанные наручи, нашитые на толстую кожу, тоже. Тренировки стали более насыщенными и интересными. Придумали, как носить щит по всей стороне левой руки, при помощи крючков. В походе будем подвязывать бечёвкой с быстро распускающимся узлом. Дела у меня со щитом в фехтовании, пошли явно лучше. Сделал и ещё один вывод, прямая сабля или шашка, тут не «катят». Лучше польскую корабелу, а ещё лучше индийский тальвар, из-за его рукоятки и гарды. Их закруглённые и изогнутые лезвия, позволяли достать противника за щитом или препятствием. А так же и на обратном движении. Фехтовать такой саблей тоже лучше, шашка уж точно для этого не предназначена. А если считать, что я планирую надевать ещё и кирасы и шлёмы, то они точно лучше. Так что знаменитые прямые или чуть изогнутые катаны и шашки, тут не котируются. Надо попробовать с топорами, томагавками и шестопёрами.

Появились у меня и ещё два служивых, благодаря деду Ивану, хотя приходило уже много. Но взял я пока только этих двоих, на удивления многим. Первое, потому что они были хорошие крепкие ветераны. Не раз побывавшие в бою, хоть и покалеченные во время разных и постоянных польских мятежей. Второе, очень неплохо понимали дисциплину, в отличие от многих. А с ней вообще беда. Тут надо признаться в виновности, прежде всего наших отцов-командиров. Третье, они не курили. У меня на это был строжайший запрет. Что многим пришедшим наниматься не нравилось, и они уходили. Ради эксперимента, только «для своих», я поставил их за забор, чтобы не видели, кто идёт, но зато это они сразу чувствовали обонянием.

– Поняли. А если в лесу или ночью или в доме? – задал я риторический вопрос.

Семён, которого я прозвал Сильвером, с протезом на левой ноге. Получил травму голени во время конной сшибки с поляком. Отставной унтер, что уже хорошо. Отличный всадник и рубака, но списанный подчистую. А я возьму, мне такие парни очень нужны. А помочь в быту ему будет кому. В «правильную» войну я ввязываться ну никак не собираюсь. Только из-за угла, ночью или из засад. Я не полководец и большим отрядом командовать не смогу. Да и не умею. А вот человек пятьдесят для меня самое-то, ну я так думаю. Но на войне всякое бывает, вот на этот случай он мне и нужен. С Куликом они составляли отличную пару в фехтовании на конях. Разделывали всех остальных вместе взятых, включая меня, под орех. Правда, сначала я их ставил в тупик с шестом и с бунчуком или султаном, но они быстро приноровились. А вот тут их щит-баклер сыграл против меня, зараза. Вот и хорошо, пусть так и будет. Друг Семёна, Фатей с обрубленной кистью левой руки, плохой фехтовальщик, но отличный следопыт и охотник. Неплохой наездник, гораздо лучше меня, во всяком случае, в несколько раз. Вот только заряжает одной рукой очень медленно, как и делает всё остальное. Но мне это неважно. Потом ему пистолеты дадим, а сейчас Лука делает ему протез, по моему указанию. И уже пару раз переделывал, мне не нравилось. И начал жаловаться.

– Так Лука хватит тут плакаться. Потом ещё будешь Семёну другой протез делать, чтобы гнулся. Учись, пока время есть. Будешь протезным мастером. Сам знаешь, сколько увеченных военных. А, не дай бог, опять война – прекращаю скулёж бригадира плотников.

– Так то оно так, но где делать? Все заняты. – Эта местная пословица – «так то оно так» – её «лепят» где нужно и не нужно.

– Нанимай мастеров и желательно пришлых, но на долгий срок – тоже нашел проблему. Да тут желающих хватает. Если сейчас ещё почти нет, то к весне их тут будет много.

– А где им жить?

– Так сделай такой же балок как у меня. На первое время пойдёт. Так и быть, печку я тебе продам – хлопаю его по спине – В долг, не бойся, дорого не возьму…

Что же касается ветеранов. Мне, важно увидеть и услышать противника намного раньше, чем он меня. Вот тут Фатей очень и нужен. Причём одного его мне мало. Надо ещё как минимум человек пять. Жили они пока в доме-срубе около конюшни-коровника. Заодно гоняя соседей, чтобы правильно коров обслуживали. А в остальном никаких ограничений.

– Семён, Фатей подберите себе мальчишку-сироту в услужение и учите всему, что знаете, распорядился я. Дам взятку, как тут делается и оформлю в услужение лет на 20 лет. Мне купцы уже подсказали, как именно это делается.

С моей подачи Мария тоже машет палкой, пусть и очень не уклюже. Фёдор был, конечно, против, но именно она и переубедила его. Что ей это надо. С моей подачи разуметься, пока Фёдор не слышал я её наставлял. А Мария мне верила. Даже Лиза чего-то пыталась изобразить. И только Катя, ещё пугалась и больше визжит в стороне.

– Фёдор умение постоять за себя ещё никому и никогда не повредило, а спорт приносит здоровье – поставил я точку в этом споре. Надо переходить на более интенсивные тренировки и с огнестрельным оружием, да ни как я не решусь. Из тех «пиратских» пистолетов, я точно стрелять не буду. У оружейников тоже пока ничего интересного. Но я, правда, давно и далеко не у всех был. Большой мой оружейный заказ из-за границы тоже не привезли, а время уходит. Пока я улучшил только фехтование и езду на лошади. Уже не как мешок…и собственно всё. Надо срочно вспоминать, всё что знаю и как-то готовиться. Сильно помогала книга по фехтованию, даже многие нюансы для Кулика и Семёна в диковинку. Потому как они сами в армии больше изучали рубку, чем фехтования. А это они как хорошие бойцы изучали сами под руководством какого-то офицера любителя этого дела.

Но как-то готовиться не получилось. Привезли резину и купцы принялись теребить меня насчёт обещанного. Лампы неизменно пользовались большим спросом, и они желали повторить ещё один коммерческий успех. Сначала я хотел сделать примус типа «Шмеля», но потом вспомнил, что чистого бензина я пока и не видел. Есть бензинокеросиновая смесь. А это плохо. Мне нужен нормальный бензин. Надо поговорить с купцами и в аптеке поспрашивать.

Потом вспомнил про керогаз. Это большая лампа с тремя большими фитилями, нарисовал. Делать его нет никакого смысла. Потом вспомнил, про самый обычный старинный керосиновый примус, той же тульской постройки. Вот это подойдёт.

Начал делать и понял, что на самом деле, это не так и просто. Я явно переоценил свои силы. Посидел, подумал, посмотрел на кучу инструментов, на которые я уже потратил довольно большую сумму денег.

Осёл, какой же я осёл, обругал себя мысленно. Мой главный инструмент, это моя голова и знания, сам же Луку этому учил. Зачем мне самому делать даже простые вещи, когда можно раздать по мастерским. Пусть изготавливают части. А я уже потом сам соберу. Если в разных мастерских, особенно мелких, то никто ничего не поймёт, что я строю.

Отлично. Потом взял воск и с его помощью и медной фольги слепил части. Нарисовал и чертежи с размерами. Дальше бегал по мастерским с заказами. Заскочил к Гольтякову Николаю Ивановичу, у него заказал две медные канистры на 2 и 5 литров. Гольтяковых в Туле было очень много. И разобраться постороннему человеку кто там кому, приходиться родственником и каким боком, было нереально. Пожаловался на оружие и получил удивительный ответ, что два двоюродных брата Пётр Корнеевич и Иван Михайлович делают экспериментальные нарезные пистолеты и ружья. Я тут же попросил устроить мне встречу со знаменитыми мастерами. Может хоть тут повезёт.

В гости мы отправились вместе с Николаем Ивановичем. Попасть к знаменитому оружейнику было не так то и просто. Пётр Корнеевич, почти лысый мужчина пятидесяти лет с широкой бородой жил в довольно большом и хорошем двухэтажном доме. Первый этаж и фундамент были каменными, а второй этаж уже деревянный. У него даже были заграничные стёкла в окнах, правда не везде.

В комнате, куда нас провели, большой очаг с кучей металлических труб. Прям орган какой-то, почему-то пришло мне на ум. Много икон, даже слишком. И это для человека делающего оружие? Пара очень дорогих, облаченных в золото и серебро. В довольно большой комнате стояли диваны и венские стулья. Неизменные напольные часы – признак успешности сейчас. Полки с книгами, картины, вазы на подставках, большие подсвечники и новомодная керосиновая лампа. В общем, всё что надо, чтобы показать успешность и богатство хозяина. Хорошо живёт оружейник, почти как городской глава. Мне даже стало неудобно, как убого у меня самого в доме. Ни диванов, ни венских полосатых стульев у меня нет. Даже штор нет. Стол застилаем скатертью и то при гостях, чтобы не было стыдно. Из всей мебели, только моя кровать более или менее и пару полукресел в кабинете.

Попили чайку с мёдом за большим столом, ведя разговор ни о чём. Я начал, наконец, осторожный разговор про оружие и выяснил очень неприятную для меня вещь. Да делает, но всё его изделия начинаться от цены в двести рублей серебром.

– Сколько, сколько? – переспросил я, думая, что неправильно понял.

– А что тут не понятного молодой человек. Мое оружие Сам Императорское Величество хвалит и покупает – поднял руку с пальцем мастер, придавая значимость своих слов.

– А если мне надо добротное боевое оружие, без украшений? – заинтересованно интересуюсь.

– Идите на тульский завод – закончил за меня мастер.

– Да-а… дела-а – выйдя на улицу, протянул разочарованно я.

– Не расстраивайся Дмитрий Иванович. Я думаю, ты сумеешь договориться с Иваном Михайловичем – утешил меня Николай Иванович.

Визит до следующего Гольтякова, пришлось отложить по неотложным делам, навалившимся на меня.

Дома меня ждал Захар Михайлов с моего имения. Пришёл ко мне искать защиту от венёвского купца Хлюбщина, у которого они работали. Он торговал пшеницей, мёдом, кожей и всем подряд, как я понял. И моим крестьянам за работу подсунул гнилое зерно. Хочешь, не хочешь, а разбираться надо. Спускать такое дело, никак нельзя. Иначе вообще, никто считаться со мной не будет.

– А вы сказали, что теперь у вас другой барин? – спрашиваю его.

Вижу опущенную косматую голову, и руки, нервно мнущие шапку-треух.

– Понятно – констатирую безрадостное событие. – Молодцы, опять на русский авось понадеялись – придётся старосте хороший «пистон» вставить. Ох, прав был Иван Акимович, ох, прав.

Рейтинг@Mail.ru