Юрий Егоров
Волшебницы Коронарии
Госпожа Марта всё время проводила в кондитерской лавке, как бы оберегая покой семьи госпожи Эллис. Лишь на ночь нехотя уходила к себе домой. Женщина не упускала случая, чтобы давать советы, что следует делать юной волшебнице: кому нужно помогать, а кому и вовсе не следует. Кондитершу это раздражало всё сильнее, но намного большие заботы ей доставляли многочисленные просители и просто любопытные, которые целыми днями толкались в лавке.
К великому удивлению госпожи Эллис, в городе оказалось очень много людей, обиженных на Аделину. Это и отвергнутые молодые люди, лысая молочница, «негр» Ян, почему-то вместе со своими собутыльниками, архивариус Август и даже сам бургомистр, который несколько раз появлялся возле лавки и порывался что-то попросить, только «телохранительница» Марта не позволила. Видимо, у женщины были к нему свои счёты.
– Этому-то что здесь надо? – возмутилась госпожа Эллис. – Все знают, что Аделина не тронула его сына, хотя и стоило проучить. Не такой хороший этот Марк, как хочет казаться!
Все, кто собрался возле кондитерской, что-то хотели для себя и требовали призвать к ответу злую колдунью, много лет досаждавшую тихой миролюбивой Коронарии. С ними к кондитерской потянулись нищие и больные, алчные и завистливые и обыкновенные зеваки. Всё это мешало торговле, а после подаренного городу праздника госпожа Эллис нуждалась в средствах.
Едва ли не каждый второй житель города просил о встрече с чудесной девочкой и по-своему, лестью или никчёмными подарочками, пытался задобрить её, а также госпожу Марту, как близкого друга семьи. А сама трактирщица чувствовала себя всё более важной персоной и развернула кипучую деятельность на всю Коронарию, чем немало смущала не только госпожу Эллис, но и своего мужа.
В то время, как у дома госпожи Эллис собирались толпы людей, отец Антоний сетовал, что за несколько недель потерял половину своих прихожан.
В конце концов план госпожи Марты сработал. Под защитой юной волшебницы ненавистной Аделине была объявлена война. С подачи трактирщицы Мета быстро вернула волосы молочнице, а башмачник Ян избавился от негритянского цвета кожи. При этом госпожа Эллис заметила, что с каждым совершённым чудом дочка всё больше уставала. Девочка ощущала слабость, и у неё начинала болеть голова. И самой кондитерше весь этот круговорот вокруг Меты начинал порядком надоедать. Она пыталась охладить пыл госпожи Марты, но та её открыто игнорировала.
Из-за всех этих событий в городе становилось неспокойно. Получив чудесное исцеление, молочница и башмачник собрали хулиганское войско и осадили усадьбу Аделины. Люди громко кричали, но предпринимать что-то большее боялись.
Могло показаться, что наказания колдуньи требовал весь город, и тогда госпожа Марта решила самолично возглавить новый поход к дому Аделины, но делать это без Меты не решалась. Женщина подговорила многих обиженных и с их помощью стала просить поддержки у госпожи Эллис и её дочери, обещая, что, как только накажут колдунью, в их дом вернётся долгожданный покой.
Госпоже Эллис, а тем более Мете Аделина не делала ничего плохого. Напротив, кондитерша не забыла, как колдунья с помощью Поля поздравила её с обретением дочери. С другой стороны, женщина хорошо знала о проделках Аделины, сочувствовала обиженным и не решалась им отказать. В самом деле, стоило ли колдунье так поступать с Кристофом и другими? К тому же госпожа Марта преуспела в том, чтобы настроить простодушную кондитершу против ненавистной колдуньи, придумывая небылицы и приписывая ей самые разнообразные злодейства – от высоких цен на сукно и до небывалой засухи!
– Если мы не накажем гадюку, люди не успокоятся, – повторяла госпожа Марта.
– А что, если Аделина окажется сильнее? – засомневалась госпожа Эллис.
– Этого не может быть, иначе бы ничего не получилось с Кристофом и другими, – госпожа Марта не допускала мысли, что может проиграть. – Разве мы совершаем не богоугодное дело, избавляя город от злодейки?
И всё же госпожа Эллис не решалась. Что-то упорно останавливало её от опрометчивого поступка.
– А что ты думаешь, дорогая? – спросила она у дочери.
– Я думаю, что нам следует спросить совета отца Антония, – ответила девочка.
Это никак не входило в планы госпожи Марты. Женщина обдумывала, что ещё она может сделать, как в этот момент пришли господин Франц и Кристоф.
– Ты должна оставить в покое госпожу Эллис и её дочь, – решительно потребовал от жены трактирщик. Кристоф всем своим видом показал, что поддерживает отца.
– Но я здесь по их просьбе, – соврала женщина. – Мне ничего не нужно, кроме того, что я защищаю их.
– Защищаешь от кого? Чем дольше ты здесь остаёшься, тем больше людей собирается у этого дома. Именно ты подняла шум на весь город, а сейчас пытаешься с помощью Эллис и её юной дочери свести счёты с Аделиной!
– Это не мои счёты! Ведьма обидела многих.
– Нет, это враньё, и сейчас здесь люди, которым Аделина ровным счётом не сделала ничего плохого. Что касается молочницы и «негра» Яна, то они давно заслуживали наказания, и ещё хорошо, что так отделались!
– А наш сын? Ему колдунья тоже ничего не сделала или вы так быстро всё ей простили и забыли?
– Ты говоришь «вы», правильно, в данном случае наш сын не с тобой.
– Это правда. Прости, мама, – поддержал отца Кристоф. – Что касается меня, то я готов забыть всё, что было прежде. Иначе бы не считал себя христианином.
– Мы тоже не хотим этой войны, – наконец решилась госпожа Эллис. – Это разрушает нашу жизнь. Вам, уважаемая госпожа Марта, не следовало устраивать весь этот переполох, а теперь… надо послушать мужа и уйти.
В знак согласия Мета обняла мать, и в этот момент трактирщица поняла, что проиграла…
Кондитерша не могла дождаться, чтобы гости поскорее оставили их с дочерью одних, но одновременно боялась их ухода.
– Не волнуйтесь, – успокоил их господин Франц, – на улице останется Максимилиан. Если что, он не даст вас в обиду.
Тем не менее последующая ночь выдалась неспокойной.
11.
Новый день вернул прежние заботы. Лавку госпожи Эллис по-прежнему осаждали многочисленные просители. Аделину больше не вспоминали, но каждый хотел от волшебной девочки что-то для себя лично: здоровья, золота, власти… Молочница потребовала вернуть мужа, а его нынешняя жена – опять наказать молочницу, лишить волос, чтобы бывший муж не вернулся к ней. Башмачник хотел забрать у конкурентов своих бывших клиентов, но никак не хотел усердно работать. Бургомистр просил место губернатора, жалуясь, что тот нехороший человек, а архивариус на том же основании – место бургомистра. Девушки приходили за женихами и горячо спорили, кто кому должен достаться. Родители требовали послушания детей. Один мальчик попросил воскресить умершую собаку. Старуха желала, чтобы её сделали молодой и красивой. Были и совершенно пустяшные просьбы…
Каждый посетитель надоедал своими бедами и слёзно умолял Мету помочь. Но стоило девочке сделать, как её уговаривали, тут же находились противники и уговаривали вернуть всё обратно, уверяя юную волшебницу в том, что прежние просители её обманули. Иногда просто из зависти.
И за весь день госпожа Эллис не продала ни одного пирожка.
Приближался вечер, когда Мета настолько ослабла, что, обессиленная, упала в обморок.
Приведя дочь в сознание и уложив в постель, госпожа Эллис, не сдержавшись, выбежала на улицу. Перед домом по-прежнему стояла толпа людей.
– Что вы все хотите от моей девочки? Как вам всем не совестно ходить сюда со своими склоками и глупыми просьбами? Вы люди или звери? – закричала на всех этих непрошеных гостей госпожа Эллис. – Вместо того чтобы работать и помогать друг другу, вы кляузничаете и попрошайничаете! Ради своей корысти готовы растерзать друг друга и мою дочь.
– Она не твоя дочь! – раздались крики. – Ты ей никто! Мета такая же твоя, как и наша.
Вперёд вышел грязный заросший человек в обличье монаха.
– Мета – святая! – басом провозгласил он. – Она – посланница Господа, чтобы спасти всех нас! И должна принадлежать церковному братству!
– И вовсе не святая! Жулики они! – в ответ заорала тучная дама. – Посмотрите, что они мне продали. Называется эликсиром чудодействия, а бородавки у меня не прошли! А ведь я заплатила деньги!
– Они просто обманывают Мету, прячут от нас и зарабатывают на девочке деньги! – поддержал чей-то голос из толпы.
Госпожа Эллис закрыла двери лавки, села на пол и заплакала…
Через некоторое время шум на улице стих. Оказалось, что пришёл отец Антоний и как мог успокоил толпу…
Долгое время отец Антоний сидел молча, наблюдая, как Эллис ухаживает за дочерью. Благодаря этим заботам Мете стало лучше.
– Вам следует уехать из города, – наконец предложил священник. – И лучше поскорее… Навсегда. Здесь вам не дадут жить.
– Как это возможно? – возмутилась Эллис. – Я не хочу слышать ничего подобного. И никогда не поверила бы, что вы такое предложите!
– Говорю вам, Эллис, так будет лучше.
– Как вы вообще смеете говорить такое?! – разозлилась госпожа Эллис. – Мы никуда не уедем, и я ни за что на свете не отпущу от себя свою дочку!
– Нет, о том, чтобы вас разлучить, не может быть и речи, – запротестовал отец Антоний, – но что будет дальше?
– Я боюсь, – заплакала Мета.
После этого пастор как-то сразу осунулся. Он не знал, что следует предпринять дальше.
– Простите, Элл, я виноват перед вами… – наконец прервал молчание.
– Мамочка! – Мета обняла руками госпожу Эллис.
– Не переживай, доченька. Я обещаю, что мы вместе всё это преодолеем. Кстати, святой отец, там кричали про какие-то эликсиры. Что мы их обманываем. Вы не знаете, о чём это они?
– Вероятно, это дела господина Михаела. Ему всё мало. Надумал открыть торговлю чудодейственными снадобьями против прыщей и бородавок. Якобы все эти эликсиры получены от Меты. Говорит, что торгует с разрешения подруги вашей семьи.
– Нетрудно догадаться, кого имел в виду. Боже…
– Раньше этот Михаел хотел сдать девочку в полицию. Притеснял её. Говорил, что покупателей отпугивает, а теперь рассказывает, что всегда помогал, облагодетельствовал…
– Мерзавец!
– Поймите меня правильно, Эллис, – продолжил отец Антоний. – Люди очень злые и способны на разные подлости… Вы всё сами видите… Хорошо, что вы не опускаете руки. Я подумаю, что можно сделать. Что бы дальше ни произошло, вы всегда можете рассчитывать на мою помощь.
Какое-то время они сидели молча.
– Я вообще не верю, что они вернутся в храм, – грустно произнёс отец Антоний.
– Люди разные, святой отец.
Священник отвернулся, поднялся и спешно покинул лавку…
12.
На следующий день в трактире у Франца случилось неприятное происшествие. Один из посетителей обвинил трактирщика в том, что вместо телятины в заведении подавали собачатину. Нашлись свидетели того, как сыновья-близнецы Франца отлавливали по городу животных. И даже на задворках трактира нашли чью-то шкуру, напоминавшую собачью или кошачью. В адрес хозяина посыпались оскорбления. Посетители тут же отказались платить деньги и побили посуду. Франц хорошо расслышал, как кто-то назвал его старшего сына «святошей».
Трактирщик с женой испугались, как бы им не подожгли заведение. Скандалисты стали требовать у Франца ответа, а когда он попытался говорить, кто-то плеснул ему в лицо какую-то пахучую жидкость и схватил за грудки. Успокоить буянов удалось после того, как близнецы расторопно выкатили бочку шнапса, а Марта стала отпускать его всем желающим бесплатно. Только чудом Франц избежал экзекуции…
– Ты помнишь, о чём нас предупреждал отец Антоний? – принялся выговаривать своей жене Франц, когда наконец всё успокоилось. – Тебе не следовало лезть во все эти дела. Я уже говорил: мы не самые здесь правильные, чтобы обвинять других. Кристоф, похоже, это понял, а вот чем всё это время занималась ты? Госпожа Эллис устроила праздник всему городу, а ты её втянула в свою войну. Использовала девочку. А тут нас самих едва не прижали.
В ответ женщина молчала…
Трактирщик решил, что ему следует сходить к отцу Антонию и объясниться. У самого собора к нему подошла Роземари.
– Я хотела бы, господин Франц, высказать вам свою поддержку, – сказала девушка.
– Спасибо, Рози, только этого не стоило делать, – и, увидев растерянность на лице девушки, добавил: – Ты, вероятно, неправильно меня поняла. Я действительно виноват и не заслуживаю снисхождения.
Трактирщика ожидал непростой разговор с отцом Антонием…
События у господина Франца заставили людей на время забыть о юной волшебнице.
Поздно вечером госпожа Эллис вышла из дома. Она осмотрелась вокруг: не прячется ли кто у их дома? Убедившись, что никого нет, женщина решила заглянуть в кондитерскую, посмотреть: что там? И вдруг перед ней возникла Аделина.
– Это вы? Что вам нужно? Я не дам обидеть мою девочку… – замахала руками госпожа Эллис.
Аделина не дала ей договорить.
– Я пришла лишь успокоить вас и сказать, что вам не следует никуда уезжать.
– Вы же видите… Мало мне здесь… ещё господин Михаел с этими своими эликсирами…
– Не переживайте, Элл. Постараюсь вам помочь. Немножко надо потерпеть.
– Зачем вы это делаете?
Колдунья прикоснулась к руке госпожи Эллис, и неожиданно женщина ощутила тепло. После этого Аделина, больше не произнеся ни слова, развернулась и исчезла так же внезапно, как и возникла. Точно и не было её.
Не успела госпожа Эллис прийти в себя от этой внезапной встречи, как появился Максимилиан.
– Давайте я вам помогу, – предложил он, видя, как госпожа Эллис пытается открыть дверь в лавку.
– Зови меня тётушка Элл, – вдруг предложила кондитерша. – Спасибо тебе, Макс.
Они зашли в кондитерскую. Хозяйка предложила пироги с чаем.
– Спасибо, тётушка Элл, у вас без меня забот хватает.
– Не стесняйся, Макс, угощайся. Всё равно это нераспроданное. Теперь ко мне в лавку ходят за другим.
Госпожа Эллис быстро накрыла на стол.
– Я зачем зашёл… Хотел сказать, что он очень добрый. Он не хотел…
– Я знаю, Макс, – перебила его Эллис…
А в лавке господина Михаела, несмотря на поздний час, кипела работа. Сам хозяин занимался тем, что расставлял на витрине «чудодейственные эликсиры от волшебницы Меты».
И тут чья-то тень заслонила свет. Недовольный торговец посмотрел, что это может быть. От неожиданности он присел на пол и, увидев нечто, распорядился: «Скорее убирайте все эти пузырьки! Больше я этим заниматься не буду!»
13.
Из-за всех случившихся переживаний госпожа Эллис заболела. Отец Антоний взял на себя многие заботы, связанные с этим. Пригласил лекаря. Попытался объяснить людям, что не стоит беспокоить больную, хотя это и не возымело большого успеха.
Не бросал кондитершу с её дочкой и Максимилиан, который присматривал за лавкой, ходил за продуктами и готовил обеды.
Несколько раз на дню справлялся, не нужно ли чего, Поль. Пожелания выздоровления передали семьи трактирщика и архивариуса. Бургомистр выпустил воззвание, в котором говорилось, что после того, как закончилась засуха, всем пора заниматься обычными делами и не нарушать порядок и спокойствие.
