Юрий Парфёнов
Тайна Крылашкина двора
По этой самой улице
Прохожий не поднимая головы забубнил:
– Бронницкая, Бронницкая…
Повернулся к домам, уронил взгляд на асфальт. Это показалось подозрительным: если знает, сказал бы сразу. Наконец, окинув глазами фасады зданий, он произнёс чуть ли не по слогам:
– Разве можно верить пустым словам балерины?
На последнем слове он с загадочной улыбкой посмотрел на Кристину.
Прозвучавший ответ был странен. Ваня опешил, а Кристина побледнела, будто и не было у неё загара. Мальчик глянул на неё, ища солидарности, что им попался сумасшедший. Но спутница не отмирала: губы у неё поджимались, дрожали ресницы. Ополовник сидел на перилах набережной, ожидая развязки.
– Да вон там Бронницкая. – Странный человек показал на ближайший переулок.
– Спас-сибо, – едва вымолвил Ваня, желая поскорее убраться.
Прохожий как ни в чём ни бывало пошёл дальше. Ребята бросили вслед тяжёлые взгляды.
– Ты что, тоже считаешь, что девчонкам нельзя верить? – неожиданно спросила Кристина у Вани.
– Ты это… Что с тобой? – ничего не понимал тот. – Что ты на меня наезжаешь?
– Почему он сказал, что балеринам нельзя верить? – У девочки навернулись слёзы обиды.
– Ты из-за него, что ли? – махнул на странного мужика Ваня. – Что он тебе сказал? Его что – догнать?
– Нет, – смахнула слезу девочка и, облокотившись на парапет, уткнулась в канал.
– А что тогда?
Кристина промолчала, но постепенно стала успокаиваться. Ваня не мог знать, что прохожий коснулся её глубокой тайны или даже разгадал её. Если б это произошло без свидетелей, то ерунда. А тут при однокласснике.
– Я один пойду, если не скажешь в чём дело, – начал злиться Ваня. – Оставайся тут!
Расклеившаяся девочка подавила всхлипы:
– Как он узнал, что я балерина? Да ещё обвинил, что я попусту говорю.
– А ты что – балерина? – окинул Ваня с головы до ног рёву-корову.
Кристина глядела на медленно бегущую воду, и в голове у неё неслась «вся прошлая» жизнь.
С Ваней в одном классе она проучилась всего лишь один прошедший год. А до этого она с родителями жила в другом районе. И с первого по шестой класс училась в непростой школе. И совсем даже не в школе, а в Вагановской академии. С детства мечтала стать балериной. Но мечты осуществлялись лишь до прошлой весны. Потому что вдруг она резко стала полнеть. Походы по врачам результата не дали. Те только разводили руками – отчего бы это. То ли от волнений, то ли – возрастное, то ли – звёзды на небе продиктовали своё. А может, и сглаз чей. Короче, её одноклассницы, чтоб устранить будущую соперницу, воспользовались её преображением по полной. Не было и часа, чтобы они не пускали в её адрес насмешки. Сочиняли гадкие стишки. Рисовали её в виде бочки или цистерны, кружащейся в пачке. Кристина не сдавалась: отказывалась от еды, но похудеть не удавалось. Руководство признало её профнепригодной, и с академией пришлось расстаться. Для Кристины это была настоящая трагедия и душевная травма. Девочка постоянно ревела. Не помогали ни развлечения, ни успокоительные. Чтоб спасти дочку, родители решили переехать. Так она стала жить на Обводном. К счастью, это помогло. Она пришла в себя, и вес нормализовался. Но, памятуя о насмешках, она никому не рассказывала про случившееся. Когда к ней приходили подруги, она надёжно прятала книжки и журналы, связанные с балетом. Никому не показывала альбом своих вагановских фотографий. А на компьютере для доступа к фоткам поставила надёжный пароль. Мечту стать балериной она оставила, но записалась в студию хореографии. Продолжала танцевать, но для себя, для души.
Вот об этом, не обо всём, конечно, Кристина и рассказала Ване. А расставшись с таким душевным грузом, она сразу легко задышала. И слёз по этому поводу больше не собиралась пускать.
– Ну ты даёшь! – подивился Ваня.
– Никто не догадывался, что я балетом занималась, а этот мужик догадался. Дёрнуло меня к нему подойти.
– А может, он волшебник?
– Скажешь тоже.
– А как же он догадался? Ты что, на цыпочках к нему просеменила?
– Да нормально я подошла.
– Значит, это обыкновенный экстрасенс.
– Может быть.
Ребята посмотрели вослед прозорливцу. Но то ли много времени прошло, то ли он двигался быстро, словом, из поля зрения странный прохожий исчез.
– Ну и дела! – подал голос Мотя, тактично молчавший, слушая рассказ о горькой судьбе.
– Мы что-то застряли, – опомнился Ваня, – пошли скорее. Где, он сказал, Бронницкая?
– Да вот – первый поворот.
Они перебежали дорогу, свернули за угол. На стене дома висела табличка: «Ул. Бронницкая». Оставалось добраться до «Галактики».
– Мотя, а спой нам, – попросила Кристина, окончательно придя в себя.
– Что-нибудь зажигательное!
– С удовольствием, – ответила птичка и выбрала повеселее:
– С кустарничков лес начинается;
Ольшаник, потом – березняк.
На ветке три друга встречаются:
Князёк, ополовник, пухляк.
Погода стоит – заглядение:
Ни слякоть, ни дождь, ни сквозняк.
И чистят свое оперение
Князёк, ополовник, пухляк.
Там – мухи в полёт отправляются,
Там – ползает длинный червяк.
Отлично в жучках разбираются
Князёк, ополовник, пухляк.
– А кто такой пухляк?
– Это наш толстый. Из синиц будет. Его так и зовут – толстая синица.
– Понятно, – посмеялась Кристина, – как я.
– Что ты, что ты! – спохватился Мотя, не хотевший никак задеть девочку. – Нет-нет! Ты вовсе не пухляк.
– А князёк? – перебил его Ваня.
– Князёк – это белая лазоревка. Он тоже из наших – из синиц. У него сине-бело-голубое оперение.
– Как снегурочка, что ли?
– Точь-в-точь. Но из-за этой расцветки его выбрали символом…
– Нового года?
– Да нет – спортклуба.
– Какого?
– Какого-какого – «Зенита» нашего!
Ваня округлил глаза. Он, конечно, болел за команду, но не был фанатом, чтобы знать такие тонкости.
– Князька нашего, – пояснил Мотя, – каждый болельщик знает. Он даже у игроков на форме есть.
– Это где же?
– Некоторые думают, что на футболках газовое пламя нарисовано. А на самом деле это князёк, вид сверху. Приглядись.
– Ни в жизнь бы не догадалась. А как твоего друга зовут?
– Виталик.
– А пухляка?
– Кирюша.
– Сразу видно, ты рьяный болельщик.
– А как же! – И Мотя исполнил кричалку:
– Коль болеешь за «Зенит»,
На жучков есть аппетит!
– Сегодня мы со «Спартаком» режемся. Если чайку найдём, я – на стадион. У меня там своё место – бесплатное, на табло.
– Да, мы тоже хотим, чтобы ты на матч слетал.
– А Эльмире ты тоже эту песню пел?
– Конечно. Мы с князьком и пухляком – все втроём её пели.
– А ты – чей символ?
– Кулинаров-поваров, непонятно разве?!
– Можно было догадаться.
– А я умею готовить, – сделала вывод Кристина, – значит, ты мой символ.
– Само собой, – просиял Мотя.
Следопыты дошли до перекрёстка. Так бы и прошли его, но Ване попалась на глаза вывеска: «Банк Пушкинский».
– Давай зайдём в банк, – потянул он Кристину. – По-быстрому обменяем монету.
– Да ну, успеем ещё.
– Чего-нибудь возьмём. Поедим. А то трёх рублей и на чипсы не хватит.
– Так сегодня воскресенье – он не работает.
– Нет – так дальше пойдём.
Подошли к дверям. Дверь оказалась открыта. Они вдвоём зашли внутрь банка. Народу было всего двое клиентов, оба – мужчины. Они за столиками заполняли какие-то бумаги. Ваня, достав монету, подошёл к окошку кассы.
– Обменяйте нам, пожалуйста, – попросил он.
Женщина-оператор взяла монету. Повертела её. Посмотрела через лупу. Долго хмыкала, качала головой.
Позади Вани уже встал один из заполнявших бумажки.
Служащая банка, косясь на ребят, вернула монету:
– Возьмите.
– Её можно обменять? – не понял Ваня.
– Идите отсюда, и как можно скорей! – погнала их кассирша.
– Почему? – возмутился Ваня.
– Она у вас фальшивая. Идите, пока полицию не позвала!
Ваня вздрогнул. Перепугалась и Кристина. Ни с того ни с сего они вдруг стали фальшивомонетчиками.
– За фальшивую больше денег дают, – со знанием дела заметил позади стоящий. – За эту – тысяч триста отвалят коллекционеры. А на аукционе – ещё больше.
Ваня спрятал монету. Полиция им была не нужна. Они, не задерживаясь, вышли из банка.
– Ну что? – встретил их Мотя.
– Ничего.
Ваня автоматически достал ультраон. Включил – тот, к счастью, заработал.
– Профилактика закончилась.
Он набрал в поиске «250 лет Российской академии искусств».
– Про монету хочешь узнать?
– Да.
Экран выдал картинку монеты и справочный текст. Ваня скороговоркой зачитал вслух:
– Памятная юбилейная монета «250-летие Академии художеств» достоинством три рубля выпущена в 2007 году. На обратной стороне на первом плане изображён фрагмент скульптуры, установленной на куполе академии, – «Минерва[3] в окружении трёх гениев художеств». На фрагменте – сама богиня, справа от неё – гений архитектуры в виде полуобнажённого мальчика и сова как символ мудрости. На втором плане изображено здание Академии художеств.
Заказ поступил на выпуск этой монеты тиражом 5 000 экземпляров. Но в тот же день вышло распоряжение министра финансов о выпуске ещё одной монеты – «50-летие запуска первого искусственного спутника Земли» номиналом три рубля, тиражом 10 000 экземпляров.
Но серебро для чеканки было на исходе: из-за непогоды самолёт с металлом на неделю застрял в Магадане. Монетный двор принял решение чеканить обе монеты, но руководствуясь их значимостью. В результате «спутников» выпущено 9 950, а «академий» – 50 монет. Поэтому данная монета ввиду редкости у коллекционеров стоит в сто-двести тысяч раз дороже номинала».
– Чем же банку она не понравилось?
– Может, нам ещё нет восемнадцати, – предположила Кристина. – Потому и не обменяли.
– Она так бы и сказала: «Приходите через пять лет».
– Смотри! – ахнула девочка. – Здесь совы нет! А на фотке есть.
– И правда!
Это открытие поставило всё на свои места.
– Всё ясно, – спрятал в карман «сокровище» Ваня. – Монета фальшивая. В банках её не возьмут. А продать можно только коллекционерам или на аукционе «Сотбис» в Лондоне.
– Ладно, без чипсов перебьёмся.
– Пошли скорей в «Галактику».
Они зашагали вдоль улицы, глядя по сторонам. Но им было невдомёк, что из банка вышел второй человек, что сидел с бумажками за столиком, и увязался за ними.
– Не скажете, где здесь «Галактика»? – спросила Кристина встречную женщину.
– На той стороне. Тут близко – минуты три ходьбы.
– Спасибо.
– Чего спрашивала, у меня ультик работает. Сейчас придём.
Ребята ускорились.
– Меня не забудьте! – чирикнул ополовник, порхая рядом.
– А ты знаешь про Чёрного Альпиниста? – спросил Ваня одноклассницу.
– Не знаю: Вихров мне не рассказывал. Тот, что в горах гуталином мазался?
– Нет. Там двое альпинистов пошли в горы. Один упал в пропасть. А второй его не спас. А тот, который упал, выбрался из пропасти. И теперь ищет своего друга. Увидит палатку в горах, откроет её. Посмотрит на лица в спальных мешках, не найдёт своего друга и уходит. А кто в палатке лежит ногами к выходу, тех он вытаскивает на лицо посмотреть. И уходит, если нет его друга. А те, кого он вытащил, замерзают.
– Чур-чирик меня! – встряхнул перьями Мотя. – Страшная история! Я таких Эльме не рассказывал.
Друзья подошли к бизнес-центру. От охранника узнали, что вход с правой стороны здания. Ребята, свернув за угол, подошли к двери. На ней висела табличка: «Скалодром «Трамонтана».
– Я с вами – в горы, – напросился Мотя.
Белый Альпинист
Поднялись на второй этаж, вошли в просторное помещение. Скалодром находился в большущей яме, застланной матами. А длинная стена усеяна разнофигурными выступами. За них-то и цеплялись скалолазы. Сегодня висящих на рельефе[4] насчиталось человек шесть. Школьников среди них не было. За спортсменами было интересно наблюдать. Ребята гадали, кто же тут Белый Альпинист.
– Перерыв! – скомандовал тренер.
Скалолазы попрыгали на маты, поднялись по лесенке из ямы и направились в буфет.
Поднялся тренер, Ваня заметил бейджик. На нём значилось:
Алексей Ефимович Беляшов.
Фамилия с белым цветом мало имела общего, но выбирать не приходилось.
– Это он – Белый Альпинист! – шепнул Ваня Кристине.
– Ну-ну, – усмехнулась Кристина.
Ваня подскочил к «объекту»:
– Алексей Ефимыч! Здравствуйте. Мы к вам.
– А вы кто? Мы в сентябре новичков набираем.
– Здесь из нашего класса Витька Вихров занимается. Знаете?
– Как не знать! Он с нами по Карелии ходил. Но его сейчас нет.
– Да, он на Алтае.
– Это вы Белый Альпинист? – бесцеремонно задал вопрос Ваня.
– С чего вы взяли?! – рассмеялся тот.
– У вас фамилия почти что Белый.
– Ну у вас и ассоциации! Пусть так. А зачем вам Белый Альпинист?
– У нас чайка пропала. И нам сказали её искать в «Галактике».
– Нет, чаек тут никогда не было. Иногда воробьи залетают, – засёк он шныряющего Мотю.
– Может, среди ваших есть Белый Альпинист? – показал Ваня на буфет.
– Те проверенные – ни красные, ни зелёные.
– А как нам найти его? Вы что-нибудь слышали?
– Как не слышал? И про Чёрного, и про Белого.
– Про Чёрного не надо – знаем.
И Алексей Ефимыч начал рассказ:
– Это случилось давно… Один шотландский альпинист с моря на лодке подгрёб к скалам. Стал подниматься наверх по верёвке. Но вдруг птицы начали выдирать вбитые в скалу крюки и сбрасывать сверху на него камни.
– Какие птицы?
– Чайки?
– Нет – тупики и бакланы. И он вот-вот должен был свалиться в море.
– А почему он в лодку не спустился?
– Лодка была одноразовая. Как только с такой лодки сходишь, она сразу растворяется. И путь назад отрезается. Так вот, Белый Альпинист, находясь на краю жизни, изо всех сил бросил вверх крюк и зацепился за рога горного козла. По верёвке забрался наверх. Отдышавшись, огляделся, но горного козла не увидел. Он написал об этом в интернете, подписался – Альп. Его на смех подняли. Пригласили дать интервью на телевидении. Он пошёл, а его тут же в психушку забрали. Поместили на десятом этаже. А врач-психиатр писал диссертацию по больным, которым горные козлы мерещатся. Собирался он Альпа на защиту диссертации взять как живой пример. Зашёл к нему в палату, а там санитары связанные лежат. А Белый Альпинист по верёвке вниз спустился и убежал. Теперь его ищут как сбежавшего из сумасшедшего дома. Иногда его замечают ползущим по высоким стенам. Но, как только врачи приезжают, он сразу исчезает.
– А санитаров тех развязали? – побеспокоилась Кристина.
– Развязали. Но врач диссертацию исправил. Везде в тексте заменил горного козла на Белого Альпиниста. А на защиту в качестве живого примера взял санитаров. Защитился. А тех двоих вылечили, но больше они санитарами не работали.
– А почему его Белым Альпинистом зовут?
– Так ему диагноз Squirrel поставили.
– Что?
– «Белочка», – перевела Кристина.
– Во-во – белая горячка.
– Понятно, – расстроился Ваня. И заподозрил, что жестянки, найденные Гамом, что-то недоговаривают. А может, они вообще ничего не значат! Или Гам подшутить решил? Впрочем, это Ваня сразу отмёл.
– Извините, меня ждут. Мы маршрут уточняем: через неделю – на Камчатку.
И альпинист Беляшов направился к своей группе.
Ребята попрощались. Сели за столик под монстерой. Выглядели они уставшими, будто поднялись на самую высокую вершину. И тяжесть навалилась от того, что ничего-то не выяснили про чайку.
Мотя, напротив, был оживлён. Не встревал в важный разговор: летал себе по простору зала. Особенно ему нравилась сама скалолазная стенка. Он садился на зацепки: на одних удерживался, с других соскальзывал, но представлял себя бравым альпинистом. Ребятам ничего не оставалось, как следить за его полётом для успокоения.
Мотя сел на одну из зацепок под потолком. Попрыгал и тюкнул клювом по ней. Вдруг скала дёрнулась и пошла волной. Раздался негромкий гул. Ребята глянули по сторонам, но никто на это не обратил внимания. Может, им всё померещилось? Мотя как ошпаренный сорвался с выступа и спрятался в разлапистой монстере. В следующий момент с рельефа одна за другой посыпались зацепки, совсем как осенние листья с крон. Ребята не отрывали от происходящего глаз. Зацепки на полу собрались в кучу и поползли, как пауки, наверх по стене. И вскоре выстроились в фигуру, изображающую стрелку, какие обычно указывают направление. Скала вновь вздрогнула, прошла волной. Стрелка рассыпалась, все зацепки разбежались по стене, и рельеф принял свой прежний вид.
– Что я видел! – прочирикал Мотя.
– Это же всё из-за тебя, – упрекнул его Ваня.
– Я здесь ни при чём.
– А кто клювом по выступу стукнул?
– Там муха сидела. Такая наглая!
– Поймал? – усмехнулась Кристина.
– Улетела.
Мотя, посрамлённый, нырнул в листву, а может, разозлённый, муху ловить понёсся.
– Ты видела?
– Стрелка!
– Я думаю, она показывала, где чайку искать.
– Стрелка наверх смотрела.
– Значит, нам на крышу. Идём!
Ваня вскочил с места, Кристина следом. Быстрым шагом они направились к выходу.
– Мотя! – окликнул Ваня птичку. – Сейчас выйдем, посмотри чайку на крыше.
– Это я мигом.
Тройка следопытов вышла из дверей. Ополовник слетал на задание.
– Там Эльмы нет, – вернулся он. – Я всех голубей опросил – не видели.
Ребята вновь задумались.
– Жестянки нам голову морочат, – огорчился Ваня.
– Слушай, если на скале стрелка выросла, так, может, её и надо искать.
– Значит, на Байконур надо.
– Почему?
– Собака Стрелка с него стартовала. С Белкой.
– Да! – подтвердил Мотя. – Я про них Эльме рассказывал.
– Нас на космодром всяк не пустят, – отмахнулся Ваня.
Но тут Кристина просияла:
– А я думаю, что эта стрелка – Стрелка Васильевского острова!
– Да?!
– Не может быть! – чвиркнул ополовник.
– Может. И она гораздо ближе космодрома. Ну что, едем?
– Едем! – решился Ваня.
– Нам лучше на метро до Невского, а там на троллейбусе.
– Я под землю не люблю, – отказался присоединиться Мотя. – Я – поверху.
И следопыты с новой надеждой от скал «Галактики» направились к метро.
Охотники за монетой
Ребята быстрой походкой направились к «Техноложке» по переулку. На удивление он был тихий и безлюдный.
– А ты на Стрелке бывал?
– А как же!
– А в Петропавловке?
– Тоже.
– А в Исаакиевском?
– Внутри не был. Мы с отцом часто мимо проезжали, – сказал Ваня и добавил: – В Исаакиевский надо бы сходить.
– Да, там так красиво! – оживилась Кристина.
Вдруг, прервав их беседу, навстречу из арки выскочил развязный незнакомец. Резко встал перед ними, преградив дорогу.
– Гони монету, пацан!
Ваня и Кристина почувствовали опасность.
– Плохо понял?! – надвигался тот на ребят. – Ну! По-быстрому!
Ясно, бандюга. Ребята попятились. Но сзади с визгом тормознула машина. Из неё выскочили ещё двое.
– Бежим! – дернул Ваня Кристину.
– Стоять, сопля! – крикнул один из бандитов и ринулся на девочку.
– Держи её, Репа!
Кристина не владела приемами каратэ, которые сейчас пригодились бы. Но зато она хорошо исполняла фуэте. И, крутанувшись, она заехала ногой нападавшему по коленкам. Бандит скорчился от боли, но больше от неожиданности.
– Качан, вырубай пацана!
На Ваню набросился главарь. Но «пацан» увернулся от атаки и ловким приёмом айкидо уложил Качана на землю. Ваня пустился в бегство, надеясь, что Кристина за ним. Нужно было уходить в Ультрамир! На бегу он настраивал «Секрет». Но, отбежав метров тридцать, услышал зов о помощи. Оглянулся. Кристина была схвачена. Пыталась вырваться. Её держали двое бандитов. Один из них направлял на неё ствол пистолета. Почему-то мысль отдать монету и спасти свои жизни Ване в голову не пришла. Главарь, ухмыляясь, шёл на него. Ваня решил во что бы то ни стало вырвать Кристину из лап головорезов. Силы были неравны, и он пошёл на хитрость. Повертев в ладони своё тайное оружие, двинулся навстречу бандитам, будто сдаваясь. Набрал на ультике «Фонарь». Выскочило меню:
Лампа
Прожектор
Указка
Лазерная пушка
Свет сварки.
Ваня ткнул в «Лазерную пушку». На экране вспыхнуло:
Не хватает энергии.
Всё это происходило в какие-то доли секунды.
Ваня нажал на «Свет сварки». Вспыхнула искрящаяся струя света. Она тут же послал её в глаза бандиту с пистолетом. Тот, выругавшись, завыл по-волчьи. Выронил пистолет, схватился за глаза. Сработало! Ваня прыснул огнём во второго. Бандит с криком скорчился, закрыл лицо рукой, но продолжал держать девочку. Главарь, не дожидаясь участи дружков, бросился ничком на асфальт. Кристина, вырвавшись, машинально подобрала пистолет и сунула в карман брюк. Подоспевший Ваня ухватил её за руку, и они рванули без оглядки прочь.
– Уходим в Ультрамир, – прокричал на бегу Ваня, протягивая Кристине спасительный прибор. Не останавливаясь, она взялась за него. И через секунды оба исчезли из виду.
Но они продолжали убегать от опасности. Миновали квартал, свернули за угол. Здесь улица была оживлённой и солнечной. Навстречу зашагали прохожие. Но ребята уже были невидимы людскому глазу. Только сейчас они оглянулись и перешли на шаг. Погони позади не было.
– Ушли! – вздохнула Кристина.
– Зачем пистолет-то взяла?
– Ты что, хочешь, чтоб они других постреляли?
Ваня согласился с этим:
– А ты стрелять умеешь?
– Нет, нас в Вагановке другому учили. В полицию пестик сдадим.
– Если туда зайдём, – усмехнулся Ваня, – надолго застрянем. Начнут спрашивать, кто такие, откуда, где взяли. Предков вызвонят. Часа два, не меньше, уйдёт. Нам не до чайки будет.
– Тогда давай его спрячем. Закопаем где-нибудь.
– Лучше в Неву зашвырнём – и концы в воду.
– Точно! На Невском в канал Грибоедова и бросим. Главное, бандиты пистолет не найдут.
– Да, теперь эти звери не скоро очухаются. После сварки глаза не меньше часа восстанавливаются.
