Юрий Семёнов
Омут колдовства
Серия «Диалог»
Премия им. Василия Ивановича Белова
© Интернациональный Союз писателей, 2024
© Юрий Семёнов, 2024
Юрий Семёнов родился в 1954 году в г. Чимкенте (Южный Казахстан). Отец – Пётр Иванович, фронтовик (награждён боевыми орденами и медалями), партийный, профсоюзный работник; мать – Елена Ивановна, бухгалтер. Получил два высших образования. Работал учителем математики, черчения, истории и географии в нескольких общеобразовательных школах, затем в системе МВД. Вышел в отставку в звании полковника. На пенсии трудился в финансовых, государственных и коммерческих структурах.
Пятьдесят лет состоит в счастливом браке с супругой Ольгой. Имеет сына, внука и внучку.
В настоящее время увлекается литературным творчеством. Опубликовал сборники рассказов: «Старый балкон» (2013), «Медовые перчинки» (2022), «Ярмарка наград» (2022). Удостоен медали имени Теодора Драйзера. Член Интернационального Союза писателей.
Инопланетяне
Я верю, что на Марсе обитают разумные существа. Будь они неразумны, они прилетели бы к нам.
Роберт Орбен
На рабочем столе инженера Максимова громко затрещал телефон. От неожиданности он вздрогнул: в который раз дала о себе знать аритмия. «Будь она неладна», – подумал он, схватился за левую сторону груди, потёр – больше для самоуспокоения – и, тяжело вздохнув, поднял трубку.
– Зайдите, – пафосно прозвучал густой бас шефа, заполнив деловую атмосферу кабинета.
– Сию минуту, Владлен Вольфович, – вёртко успел вставить Валерий, как его перепонка завибрировала от коротких гудков.
«Наверное, что-то важное», – мгновенно сообразил он, схватил для видимости со стола первую попавшуюся под руки папку и, забыв про всё на свете, выскочил в коридор.
В приёмной, к его удивлению, никого не было. Лишь секретарша Варвара Никитична работала, не обращая ни на кого внимания. Она, ежеминутно протирая вспотевшие от напряжения очки немыслимых диоптрий, усердно выстукивала на пишущей машинке текст документа, вглядываясь в каракули черновика, которые гопаком отбивали кривые ноги на листе бумаги, бойко вытанцовывали на клочок газеты, возвращались и снова убегали в бесконечную даль всевозможных дополнений и исправлений. Шеф писал так всегда, много и непонятно, но, если потом что-то было не по его сценарию, распекал всех без устали и разбора. «Вы меня ещё учить будете, как документы составлять?» – кричал он, швыряя стопки рукописи иногда прямо в лицо ошарашенному исполнителю. И грозный рык взбешённого возгласа многократно обегал служебные кабинеты подчинённого ему ведомства. Служащие в это время утыкались носами в различные сводки, перечни, таблицы, графики и другие, порой никому не нужные бумаги, чтобы изобразить из себя стахановских созидателей. А эхо начальствующего тона зычно отражалось от стен заведения и сломя голову уносилось вверх, под самые своды трёхэтажного здания.
Максимов вопросительно посмотрел на Варвару Никитичну и, когда та дала утвердительную отмашку, робко постучал в дверь.
– Можно? – спросил он, слегка приоткрыв её.
– А, Валера, заходи, – вальяжно встретил его начальник, поёрзал в кресле и разлёгся, утопив свою сверкающую под яркой люстрой лысину в мягком кожаном подголовье.
На огромном столе шефа беспорядочно валялись бумаги, папки, рулоны ватмана, газеты и журналы. Шариковые ручки и разноцветные карандаши солдатами на посту стояли в ряд, ожидая своего особого предназначения. На стене поверх головы Владлена Вольфовича висели портреты Маркса и Энгельса. Бородатые столпы научного коммунизма грозно смотрели на всяк входящего, молчаливо вопрошая: «А ты записался в коммунисты? Ух, смотри нам!», и, казалось, грозили пальцами.
Максимов в нерешительности остановился возле двери, слегка наклонился вперёд, переминаясь с ноги на ногу, и состроил умилительную физиономию.
– Я весь внимание, – едва слышно проронил он.
– Проходи, – громко повторил Владлен Вольфович, – чего как неродной? – и жестом позволил сотруднику присесть.
От глубочайшего снисхождения руководителя к его скромной личности Максимов сконфузился.
– Ничего, я здесь постою, – ответил он и полез во внутренний карман пиджака, чтобы достать ручку.
– Смотри, Валера, – придерживая прыть своего неуправляемого характера, предупредил Владлен Вольфович. – Два раза я повторять не намерен.
Максимов как ошпаренный совершил прыжок к столу шефа и слегка прикоснулся пятой точкой к краешку стула. Его ангельский взгляд на своего венценосца излучал страдание молящегося пред иконой Творца.
– Я здесь посоветовался кое с кем, – продолжил назидательно говорить Владлен Вольфович, – и решил направить тебя в Ленинград, так сказать, северную столицу нашей Родины, город на Неве. Будешь представлять наше управление в продвижении одного очень важного проекта, кстати непосредственно связанного с твоей специальностью. Проект пилотный, перспективный. Не подкачаешь? – Владлен Вольфович сделал небольшую паузу и вопросительно посмотрел на Максимова.
Тот, едва сдерживая трясущиеся от радости коленки, весь изнемогал от желания побыстрее приоткрыть своё ротовое отверстие для порывающегося выскочить из него «да», но из вежливости деликатно молчал, дабы не спугнуть фортуну, несказанно вовремя и к месту явившуюся ему.
– Так положительно или отрицательно? – тут же взревел голос шефа.
– Конечно, – опережая вопрос, поспешил ответить Максимов. – Ваше поручение для меня всегда есть закон. Когда прикажете выезжать?
– А прямо завтра и ступай. Только гостиницу не забудь заранее забронировать: там с этим делом, знаешь, строго. Или бронь им подавай, или деньги, лучше зелёные. Хотя и те и другие в любом случае нужны. На халяву даже не рассчитывай: не прокатит.
* * *
Вечером Валера упаковывал чемоданы. В этом деле ему активно помогала супруга Виолетта.
– Будешь на месте – не забудь носки и рубашки почаще менять, – причитала она. – А то привык здесь, понимаешь, в чём попало ходить, перед соседями стыдно. Там прачки не будет, придётся самому всё делать. И деньги прячь подальше. Один раз веером козырнёшь – вмиг исчезнут, глазом не успеешь моргнуть. Прохиндеев в столицах знаешь сколько водится, поболее нашего.
– Да ладно тебе! Что я, маленький? Ты лучше мне баксы из шифоньера вынь. Да не жадничай. Говорят, там без них не обойтись.
Виолетта с минуту подумала, потом махнула рукой.
– А, чего уж там, – в сердцах сказала она, приставила стул к шифоньеру, порылась на верхней полке и из-под стопки чистого белья достала небольшую коробочку.
– На чёрный день всё берегла, – пустив слезу, заныла она. – И Павлику, и нам пригодились бы. Поэтому ты много не транжирь, запасы всё-таки. Прошу тебя.
– Да что ж я, не понимаю? Только в случае крайней необходимости и по самому минимуму.
Она отсчитала две сотенные купюры, вздохнула и через силу добавила к ним третью. Остальные спрятала в бюстгальтер.
С утра по дороге на железнодорожный вокзал Максимов зашёл домой к своему другу детства Николаю и одолжил у него ещё двести долларов.
– Вернусь – с первой же получки отдам. Гадом буду, – пообещал он и побежал ловить такси.
* * *
В поезде Валера вёл себя на удивление аскетично. В ответ на приглашение попутчика отведать его харчи, представленные курицей, колбасой, котлетами и яйцами, он, потупив глаза, достал из сумки приобретённый в придорожном киоске бич-пакет, сходил к проводнику за кипятком, залил им лапшу быстрого приготовления, а потом смачно пережёвывал её вприкуску с хлебом. За окном вперемежку бежали деревья, дома, люди, скотина. Было скучно, но ему больше ничего не оставалось, как довольствоваться этой панорамой.
По причине резкого контраста в разнообразии еды разговор между соседями по одному купе долго не клеился. Первым прервал тишину молчания, изредка сдабриваемую монотонным чавканьем, мужчина, поглощавший более качественные продукты питания. Его звали Володей. Он был атлетического телосложения и, казалось, мог переплюнуть по поднятию тяжестей даже самого Жаботинского.
– Присоединяйтесь, у меня много. А не то с голоду помрёте, – скорее потребовал, чем предложил он и добавил к столу новую порцию яств, сдобренную резким запахом чесночного соуса.
– Нет-нет, благодарствуйте, я сыт, – робко ответил Валера и зачем-то полез во внутренний карман пиджака проверить, на месте ли деньги.
– Не стесняйтесь. Настоящий мужик должен быть в теле, – стал настаивать Володя. – Вам как, до конца ехать или раньше выйдете?
– В Ленинград, работать послали, – едва слышно промямлил Валера.
– Тогда нам вместе.
Володя небрежно чиркнул молнией кожаного чемодана, вытащил из него поллитровку «Столичной» и торжественно водрузил на стол.
– По маленькой? – спросил он.
– Я не пью, – снова как-то неуверенно ответил Валера и сглотнул слюну.
– А чего тут пить? – задался вопросом Володя, мастерски открыл бутылку и одним движением разлил содержимое в два гранёных стакана.
– Будем, – сказал он короткий тост и на одном дыхании, залпом выпил всю водку.
Валера от одного вида поморщился, но корчить из себя девочку не стал. Он тоже взял в руки стакан и через силу начал медленно пить. Сорокаградусная жидкость обжигала губы, горло, желудок, потом тихонько стала постукивать молоточком по наковальне висков, а в заключение окончательно тюкнула его тяжёлым молотом в самое темечко, пригвоздив к подушке.
* * *
Очнулся Валера ближе к обеду следующего дня. Голова пыталась куда-то бежать и молила о пощаде, внутренности – о рассоле, измочаленное тело ныло от тяжести прожитой ночи. В купе никого не было. Только скрипучая дверь одиноко стучала на стыках рельсов в такт покачивающемуся вагону.
– Володя, ты где? – подал он голос, но никто не ответил.
– Володя, – прохрипел он повторно.
За окном шумно проскочил встречный поезд. Превозмогая боль, Валера приподнялся с постели и свесил ноги. Соседняя полка была пуста, матрас свёрнут и покоился у стенки, прижав подушку. Дверь купе неожиданно открылась, в неё просунулось улыбающееся личико проводницы.
– Чай будете? – спросила она.
– Хорошо бы, – ответил Валера. – А где попутчик?
– Как, вы разве не знаете? Он ещё ночью сошёл с поезда. Кстати, просил вас не беспокоить. Сказал: «Выпил малость, теперь отдыхает». А чай я сейчас принесу. Одну минуту.
Дверь захлопнулась. Валера полез во внутренний карман пиджака – долларов в нём не было. Благо «деревянные» хранились в другом потайном месте.
«Начало хуже некуда», – с горечью подумал он и опять тяжело плюхнулся на полку. Голова кружилась, заоконная панорама, освещаемая солнцем, бликами бегала по потолку, ухватиться за её хвост не представлялось возможным. Он закрыл глаза, мысли из памяти сами собой навеяли оставшиеся в живых закоулки сознания.
Перед ним как в тумане пробежали мгновения из далёкого прошлого. Припомнился случай, который он всю жизнь считал для себя постыдным: кража. Да, он своровал у своих же родителей. Казалось, мелочь, ничтожный комплект постельного белья, но взял тайком, непонятно, для чего, и потом долго в этом не сознавался. Каялся, истязал себя, но не сознавался. Отец грозился наказать, стращал, даже немного поддал для солидности, но он, стиснув зубы, не проронил ни слова. Признаться в подлости души тогда для него казалось верхом безумия.
Дверь купе опять приоткрылась, в неё заглянуло милое создание в железнодорожной форме.
– Вот вам чай. Ещё что-то будете?
– Нет, спасибо, достаточно. Простите, а Ленинград скоро?
– Через два часа. Поторопитесь.
* * *
Людской поток, который увлёк его с самого вокзала, казалось, хотел тут же захватить новобранца в свои объятия и незаметно для других пленить, закружить, одурманить. Он шёл, постоянно упираясь в спешащих то туда, то обратно людей, и оглядывался по сторонам.
– А где?.. Куда?.. Как?.. – каждый раз спрашивал он у сновавших мимо прохожих, и они отвечали ему:
– Туда… Некогда… Да пошёл ты…
Наконец он уткнулся носом в искомый объект. Перед ним блистало изыском многоэтажное здание комфортабельной гостиницы. Он вошёл в фойе и замер от удивления. Его низкорослый город по сравнению с этими атлантами казался лилипутом в стране великанов. От удивления он замер.
«А хватит ли на это великолепие денег?» – подумал он, но, пересилив нерешительность, смело шагнул в круговорот совсем другой жизни.
На пятом этаже гостиницы, куда его поселили, было чисто и по сравнению с квартирой, в которой он обитал уже не один год, очень уютно. Благоухающая лавандой постель дурманила сознание. Он тут же бросился в её объятия и утонул в нежности бездонной перины. Усталые глаза заволокло негой.
– Простите, – услышал он сквозь дрёму. – На ужин вы спуститесь вниз или закажете что-нибудь в номер?
Перед ним стояла миловидная женщина на пороге бальзаковского возраста. Её белокурые волосы спадали чуть ниже плеч и слегка завивались книзу. Приподнятый носик удивительно дополнял в меру пухлые губы, манящие в неизведанные лабиринты любви. Голубые глаза светились яркими звёздочками на овальном небосклоне вожделенного личика. Груди, как два порывающихся вырваться из недр вулкана шара, постоянно вздрагивали в глубине тесной блузки и наполняли взор каждого любующегося ими огнедышащей лавой.
– Как вас зовут, прелесть моя? – не выдержав трепета, по-джентльменски спросил Валера.
– Ляля, – робко произнесла она и зарделась.
– Ляля? – переспросил Валера. – Не может такого быть.
– Странно, не правда ли? – поддержала она разговор. – На самом деле я Лолита, но можно Лола или просто Ляля. Так меня все зовут.
Голова Валеры мгновенно закружилась от счастья. Он встал и протянул ей трепещущую руку. К его удивлению, она отнеслась к этому весьма сдержанно. Их внутренние импульсы оказались заряжены взаимно притягивающимися полюсами.
Ночь они провели в одной кровати. Ляля работала сменной дежурной по этажу и поэтому могла в какой-то мере позволить себе такой каприз.
Рано утром Валера стал собираться на работу.
– Ляля, – спросил он, – как мы поделим наши чувства?
– Ты имеешь в виду деньги? – вопросом на вопрос ответила она. – Фу, как пошло! За кого ты меня принимаешь? А ещё в любви и верности клялся, всякие нежности мне говорил, ласкал до безумия. Забыл, что ли?
– Наверное, так положено между мужчиной и женщиной. А как по-другому? – удивился Валера. – У меня жена есть, ребёнок. Я, в сущности, подневольный человек, так сказать, раб своей души.
– Какой же раб хотя бы на мгновение не мечтает вырваться на свободу? – перебила его Ляля. – Если честно, откровенность за откровенность, я тоже замужем, и уже не один год. Но счастья материнства, к сожалению, так и не познала. Врачи пока расписываются в своём бессилии. Говорят: «Ничего не можем сделать, один из вас бесплоден». На этой почве часто с ним ругаемся, порой до развода доходит. А я всё-таки женщина, знаешь, как хочется услышать голос и ощутить запах собственного дитяти? До безумия доходит, по ночам заснуть не могу, кошмары мучают. А сейчас…
И она снова прижала его к себе.
С этой поры исполнение трудовых обязанностей Валера практически ежедневно совмещал со всплесками либидо, а жене постоянно жаловался на гнетущую нестерпимость дальней разлуки.
* * *
На первую недельную побывку домой Валера ехал как на эшафот. «Накосячил так накосячил, – размышлял он, лёжа на полке купе. – Какими глазами на жену буду смотреть, даже не представляю. Она мне верила, последние деньги из заначки не пожалела. А я ей постыдно врал ради похоти. Ничтожество, и только».
Наконец поезд стал протяжно скрипеть тормозами и медленно остановился. Валера посмотрел в окно. На перроне небольшой станции суетились люди. «Все куда-то спешат, волнуются, переживают, а мне в собственный дом возвращаться не хочется, – подумал он. – Хоть вешайся. Ни денег, ни совести».
Он повернулся к стенке и попытался уснуть. Но поезд неожиданно дёрнулся и стал стремительно набирать ход. Всё больше и больше. Вдруг дверь купе шумно побежала по салазкам и распахнулась. Сквозь дрёму Валера услышал за спиной копошение нового пассажира. «Пусть располагается, мешать не буду», – решил он и продолжил думать о своём. Но, когда в нос ударил до боли знакомый запах чесночного соуса, а голос из-за спины: «Давай дёрнем» навеял памятные слова одного знакомого, он не выдержал и вскочил. Перед ним сидел тот самый Володя с бутылкой «Столичной» в руке.
– Здрасте, – слегка заикаясь, поздоровался амбал и поставил водку на стол.
– Что, с гастролей возвращаемся? – пошёл напролом Валера и сам удивился своему нахальству. – Небось, полные карманы денег везём? Теперь от меня никуда не денешься, и водка не поможет. Поезд, слышишь, по рельсам уже «ту-ту», не спрыгнешь. А вот милиция рядом, от неё никуда не спрячешься. И проводник за стенкой. Что делать прикажешь? Заявление писать?
– О чём это вы? – попытался выпутаться из неловкой ситуации Володя. – Я вас знать не знаю, впервые вижу. А если что-то и было, всё равно не докажете.
– Мы уже снова на «вы» перешли? – продолжил нападать Валера. – Я и доказывать ничего не собираюсь. Твоё лицо, знаешь, на каждом углу, куда ни плюнь, красуется: «Разыскивается преступник». Вот такая рожа на фотографии, за день не обделаешь. – Валера развёл в стороны руки. – И с таким арсеналом ты пытаешься мне очки втереть? Даже не думай. Сядешь наверняка.
Володя растерянно слушал обвинения в свой адрес и ошалело искал выход из положения.
– Может быть, договоримся? – в какой-то момент предложил он. – Сколько я у тебя тогда взял?
– Деньгами хочешь откупиться? От возмездия убежать? – пошёл ва-банк Валера. – Ишь какой хитрый!
– Я больше верну, гораздо больше, вот увидишь, – уцепился за соломинку Володя, моментально чиркнул молнией чемодана и вытащил из него пачку денег.
– Ничего себе! Смотрю, не один я в лохи угодил, – удивился Валера. – Многих успел обездолить. Сколько же ты людям гадостей наделал?! Видимо, не один год на этом поприще трудишься. Сноровка есть, ничего не скажешь. Кто-то горбатится, не разгибая спины, а кто-то на этом наживается, как клещ вцепится и кровь чужую сосёт.
– Этого хватит? – не обращая внимания на возмущение, спросил Володя и стал полистно устилать столик купюрами не первой свежести.
– Так ты же, помнится, у меня доллары стащил, а сейчас рубли подсовываешь? Не выйдет, несправедливо получается, – ещё больше загорелся Валера при виде денег. – Давай по-честному.
– По-честному, говоришь? – переспросил Володя. – Будет тебе по-честному.
Он порылся в глубине чемодана и достал из него заветные доллары.
– Эти? – совершенно излишне уточнил он.
– Угу, – послышался нетерпеливый ответ.
– И сколько я должен?
Валера на секунду задумался, подсчитывая свою выгоду, и выдал:
– Тысячу долларов.
Валера удивлённо посмотрел на него, подумав: «Загнул парень», и отсчитал положенную сумму.
– Теперь в расчёте? – снова спросил он и спрятал деньги вглубь чемодана.
– Так-то лучше будет, – радостно произнёс Валера, свернул деньги и засунул их во внутренний карман пиджака.
– А как насчёт пяти грамм? – уже по привычке продолжил играть свою роль Володя. – Не возражаешь?
– Нет уж, хватит. Один раз я уже поймался на эту удочку. Больше этого не повторится.
– Ну, тогда я сам, – согласился с ним Володя, налил себе полный стакан водки и осушил его залпом.
* * *
К своему дому Валера подъехал на такси в приподнятом настроении. В руках маячил роскошный букет цветов, в целлофановом пакете лежали подарки для жены и ребёнка, купленные в одном из магазинов в своём же городе. Конечно, не забыл он и про шефа, которому выпросил у Ляли какую-то безделушку ленинградского пошиба. «Пусть знает наших», – сказал он тогда своей любовнице и поцеловал её в губы.
Ночью, после имитации долгожданной любви, Валера лежал в кровати, обнимая жену, и выстраивал планы на новую поездку в Ленинград: «Завтра надо позвонить Ляле и попросить её, чтобы придержала для меня тот же номер. Время пролетит быстро, не успею оглянуться. Сувенир купить не мешало бы. В этом плане она сделала для меня много, теперь мяч на моей стороне поля. Благо с деньгами подфартило, есть на что опереться. С шефом всё на мази, благодарственное письмо он уже получил, так что претензий никаких не будет. А, вот! – неожиданно пришло ему на ум. – Про Варвару Никитичну забыл. Свои люди у руководства всегда нужны, пригодятся…»
Владлен Вольфович встретил Валеру чуть ли не с распростёртыми объятиями.
– Молодец, – многократно повторял он и дружески хлопал его по плечу. – Уже наслышан. Доверие оправдываешь. Даже из министерства звонили, поощрить хотят. Держи марку и дальше. Глядишь, скоро повышение по службе получишь. На небесах придётся тебя искать.
– Ну что вы, Владлен Вольфович, – засмущался Валера. – Это всё благодаря вам. Вы – наша путеводная звезда. А мы – так себе, вокруг неё по орбите вертимся и кое-какой след оставляем. Конечно, хотелось бы поближе к вам быть, заботу и импульс задора, так сказать, из первых рук ощущать, но, видимо, пока недотягиваем. Будем стараться работать ещё лучше.
– Ладно, не скромничай, – прервал его шеф. – Зарекомендуешь себя – выдвинем в руководители, даже не сомневайся. А пока у меня есть к тебе одна просьба. Норковую шубу надо моей жене купить. Чёрную. Размер пятидесятый, рост третий. Сможешь?
– Постараюсь, Владлен Вольфович, – ответил Валера, – вот только… – и замялся.
– Деньги? – опередил его шеф. – Об этом даже не думай. Назовёшь цену – в тот же день на твоё имя переведу требуемую сумму. Договорились?
* * *
В гостинице Ляля встретила Валеру несколько разочарованно. На её лице обозначились одновременно и испуг, и ликование.
– Что случилось в моё отсутствие? – поспешил спросить Валера. – Или обидел кто?
– Новости две, хорошая и плохая, – панически ответила она. – Во-первых, можешь меня поздравить: я беременна.
Валера тут же побелел. Его ноги подкосились. Он присел на кровать и только сейчас понял, насколько её перина была жёсткая.
– Но это ещё не всё, – апперкотом добила его Ляля. – Мой муж что-то подозревает. Вчера он долго выпытывал у меня про токсикоз и звонил своему другу, гинекологу. Как мне теперь быть, даже не знаю.
У Валеры защемило сердце, нестерпимые позывы в кишечнике попросились наружу. Он мгновенно подскочил и со словами «я сейчас» заперся в туалете.
– И что ты ему ответила? – прокричал он оттуда.
– Я перевела весь разговор в шутку и от прямого ответа уклонилась.
– Ну и правильно. Что-нибудь придумаем, – постарался успокоить её Валера, а сам, словно гроссмейстер, стал молниеносно просчитывать возможные ходы этой партии.
«Насилие преступников, хлороформ, девичник с продолжением, дачные забавы, беспомощное состояние, служебный роман? Что ещё? – снежной лавиной катилось по извилинам его мозга. – Нет, всё не то, неправдоподобно». И тут на память пришла одна давняя статья из местной газеты. Кажется, она называлась «Инопланетяне», но не в этом суть дела.
– Ляля! – воскликнул он. – Есть идея!
– Какая? – поинтересовалась она.
– Сейчас объясню.
Ночью они снова лежали в кровати и оживлённо разговаривали.
– Знаешь, – шептал ей Валера на ухо, – несколько лет тому назад одна женщина в нашем городе тоже забеременела. Она долго не могла признаться в этом мужу, а когда скрывать стало невозможно, обратилась к знакомой журналистке. Та быстро состряпала статейку, скорее всего навеянную фантастической литературой, и опубликовала её в газете. Судя по разговорам, некоторые в её правдивость поверили.
– И что в ней было? – удивлённо спросила Ляля.
– Свою беременность она объяснила тем, что с некоторых пор её каждую ночь посещают инопланетяне, забирают с собой, показывают корабль, на котором прилетели, и ради эксперимента по детопроизводству насилуют. Сопротивляться им она была не в силах, так как они воздействовали на неё психологически: мысленно или невидимыми лучами.
– Ничего себе вывернулась. И ты предлагаешь мне последовать её примеру?
– А почему бы и нет? Сейчас про неопознанные летающие объекты везде пишут. Даже научные симпозиумы проводят. Вот и ты будешь лауреатом какой-нибудь премии. Сразу же на верха взлетишь. О тебе статьи писать будут.
– Лишь бы не в журнале «Крокодил», – улыбнулась она и прижалась к Валере. – Небось, потом сам же над этой чушью смеяться будешь и другим рассказывать?
– Нет, Ляля, – на полном серьёзе ответил Валера. – Другого выхода я просто не вижу. Тогда только аборт.
– Ни за что, – прокричала Ляля и вырвалась из объятий.
– О ребёнке я мечтала всю жизнь и убить его в чреве никому не позволю. Слышишь? Ни-ко-му! Руки на себя наложу, но не позволю.
* * *
Прошло время. Валера немного успокоился, купил жене шефа шубу, домашним – сувениры и уже готовился к очередной побывке на родине. «Скоро уеду и больше никогда не вернусь, – думал он, сидя на диване у торшера своего номера.
– Попрошу Владлена Вольфовича, чтобы он направил вместо меня другого сотрудника. Незаменимых ведь нет, вот и я такой же. А Ляля меня поймёт. Ей деваться просто некуда. Получила своё счастье – и пусть радуется. С меня же хватит. Пришибут ещё ненароком».
В двери тихо повернулся ключ замка. Вошла Ляля. Она, казалось, была чем-то расстроена. Валера почувствовал, что случилось неладное.
– Что с тобой, дорогая? – спросил он и обнял её.
– Вчера сильно поругалась с мужем, – всхлипывая, прижалась к нему Ляля. – Не верит он в этих инопланетян. Сказки, говорит, всё это, бред сивой кобылы. А сегодня заметила: следит он за мной, то там, то тут тень его вижу. Что пришло ему в голову, даже не знаю. Но чую неладное.
И в этот момент в дверь забарабанили, да так сильно, что, казалось, ещё немного – и она сорвётся с петель.
– Ляля, открой, – кричал чей-то голос со стороны коридора. – Я знаю, что ты здесь.
Это был её муж Василий. И не один. Ему ассистировал его друг Борис, тот самый врач-гинеколог, который уже не раз выступал в роли домашнего эксперта по женским вопросам.
Ляля забилась в угол комнаты и дрожала, всем видом показывая Валере, что впускать их не следует. А он в растерянности метался по номеру, натыкаясь на предметы его интерьера, падал, снова поднимался и не знал, что делать. В какой-то момент он понял: «Это конец», подошёл к двери и от безысходности открыл её.
– Чего вы хотели? – спросил он и тут же упал на пол от сильного удара в челюсть.
В комнату ворвались двое мужчин.
– А, вот она! – прорычал Василий и, схватив за волосы жену, поволок её в центр комнаты.
Понимая всю тяжесть своего положения, Ляля не кричала и не сопротивлялась. Она молча плакала и берегла живот от возможных ударов ногой или другим тупым предметом. Жизнь ребёнка для неё в этот момент была наиважнейшим приоритетом, и ничто, никакие издевательства не могли стать препятствием этому.
– Подождите, кто вы такие? – едва очухавшись, бросился на защиту Ляли Валера.
– А мы с инспекторской проверкой от НИИ инопланетян, смотрим, всё ли проходит в соответствии с экспериментом, – ехидно ответил Василий и снова оттолкнул Валеру.
Тот отлетел в дальний угол комнаты.
– Ну хватит, – вмешался в разборки Борис. – Зашибёшь не дай бог, грех на душу возьмёшь. Тебе хочется сидеть потом за это? Давай лучше хорошенько напоим хмыря и выбросим из окошка. Пущай себе полетает. Увидишь, менты за самоубийство это примут, тогда и дело с концом.
– Давай, – поддержал его Василий. – Найди водку.
– А чего её искать? Видишь, на столе стоит и сама в рот просится.
Василий подбежал к столу, схватил бутылку и доверху наполнил стакан.
– На, пей, – прокричал он, ткнув его в самый нос Валеры. – Хорошо будет. Даже не почувствуешь.
Дрожащими руками Валера взял в руки стакан, понюхал, зажмурился и резким движением выплеснул жидкость прямо в лицо Василию. От неожиданности тот оторопел. Воспользовавшись замешательством, он вскочил на ноги, выбежал в коридор и быстрее ветра помчался прочь. Догонять его никто не собирался.
В третьем часу ночи Валера крадучись снова проник в гостиницу, быстро собрал вещи и уехал на железнодорожный вокзал. В свой номер он больше не вернулся.
Что стало потом с Лялей, можно только догадываться.
