Юта Такахаси
Котенок и кафе на краю океана
Котоко наблюдала за котиком, но в этот момент Кай пригласил её занять место.
– Вам здесь будет удобно? – Он указал на стул у окна, откуда открывался хороший вид.
– Думаю, да – ответила она.
– Прошу, – сказал Кай, отодвигая для неё стул.
– Спасибо, – поблагодарила его Котоко и села.
В кафе было чисто и уютно. Обслуживание ей нравилось, а котик-арлекин был просто очаровашка. Сейчас он свернулся клубочком в деревянном кресле рядом с большими часами и задремал.
Сколько в этом всём было умиротворения!
«…Можно услышать голос дорогого тебе человека», «…а иногда умершие являются тебе», – вспомнила Котоко слова Кумагаи. Они как-то не очень соответствовали духу этого места. И к тому же здесь не было никакой Нанами-сан, которая, если верить Кумагаи, должна была готовить памятную еду. Пока Котоко обдумывала всё это, Кай сказал:
– Я сейчас принесу памятное блюдо по вашему заказу. Пожалуйста, подождите немного.
Примерно три часа назад, ещё до рассвета, Котоко вышла из дома. Ей нужно было успеть на первый поезд, чтобы приехать вовремя.
Несмотря на раннее утро, в комнате, где стоял поминальный алтарь, горел свет. Отец и мать уже встали. Не только Котоко, но и её родители не могли уснуть этой ночью.
Комната с алтарём находилась прямо у входа, и от коридора её отделяла лишь раздвижная дверь из бумаги. Котоко видела падавшие на бумажную дверь тени отца и матери, но не стала прощаться с родителями. При мысли о том, какие чувства они испытывают, она просто не смогла заставить себя это сделать.
Хотя поначалу родители и были против того, чтобы брат занимался театром, но, осознав, что он твёрдо намерен идти к своей цели, несмотря ни на что, они стали поддерживать его и радовались его успехам, видя, как он строит свою карьеру. Они с нетерпением ждали его появления на телевидении. Мечта брата стала и их мечтой.
Но эта общая мечта рассыпалась в прах. Брат погиб, и родители были раздавлены горем. Они больше походили на призраков, чем на людей, и почти всё своё свободное время проводили в комнате с поминальным алтарём.
«Лучше бы умерла я».
В конечном итоге Котоко всегда возвращалась к этой мысли. Даже здесь, в кафе «У Котейки», эта мысль её не покидала.
Не только потому, что брат погиб, спасая её.
Она знала, что, если бы выжил он, родители не были бы так убиты горем. А даже если бы они очень горевали, брат смог бы их поддержать и утешить. Котоко же не могла вымолвить ни слова утешения.
Выжила она – бессмысленная, бестолковая.
Выжила она – человек без будущего, без мечты.
Эта мысль терзала её, не давала покоя. Как ей жить дальше?! В отчаянии она чуть не заплакала.
В этот момент снизу раздалось мяуканье.
– Мяу.
У её ног стоял Котейка. Когда он успел подойти? Вроде бы только что он тихонько дремал в кресле. Но вот он здесь – смотрит на неё снизу вверх.
Ей показалось, что у него на мордочке появилось обеспокоенное выражение, как если бы он волновался за неё. Это было так мило и забавно, что девушка едва не рассмеялась, и благодаря этому ей удалось не заплакать.
– Спасибо, котик.
Как раз когда она поблагодарила Котейку, Кай вышел из кухни. На нём был белый джинсовый фартук, на нагрудном кармане вышита кошка – наверное, тоже Котейка. Симпатичный фартук!
Подойдя к столу, Кай сказал Котоко:
– Извините, что заставил вас ждать.
Он принёс заказ на лаковом подносе. Аккуратно поставил тарелки на стол перед Котоко.
Рис, мисо-суп и тушённая в соусе отварная рыба. Похоже, что еду он приготовил только что. От тарелок поднимался пар. Котейка мяукнул, привлечённый запахом рыбы.
– Мяу.
Котик, очевидно, просил еду, но Котоко даже не взглянула в его сторону. Её глаза были прикованы к тарелке с рыбой. Она не ожидала увидеть перед собой это блюдо.
– Айнамэ… тушённая в соусе… – произнесла девушка, не вполне осознавая, что говорит вслух.
Блюдо, связанное с воспоминаниями о брате.
Терпуг, по-японски айнамэ, – это веретенообразная донная рыба. Она обитает в морской воде, в прибрежных рифах, и может достигать длины в тридцать сантиметров. Этот деликатес редко встречается в супермаркетах и универмагах Токио и стоит довольно дорого.
Терпуга нечасто можно увидеть на семейном столе, и Котоко не знала о нём, пока брат ей не рассказал. Юито ездил на рыбалку вместе с Кумагаи и временами приносил домой улов, среди которого иногда попадалась и рыба айнамэ.
– Может, мне стать рыбаком, – отчасти в шутку (но только отчасти) говорил он с гордостью.
Брату легко давалось всё, за что бы он ни взялся.
Кстати, пойманную рыбу он готовил собственноручно – ни разу не попросил помощи у мамы. И Котоко, которая интересовалась кулинарией, часто наблюдала, как брат ловко разделывает улов. Юито не прогонял её, а, напротив, всё показывал и заодно рассказывал разные интересные вещи:
– Вообще-то я бы, конечно, хотел приготовить намэро. Знаешь, что это? Так называется традиционное блюдо из префектуры Тиба, похожее на тартар. Обычно скумбрию или сардины мелко нарезают ножом, добавляют измельчённый зелёный лук, имбирь, пасту мисо и ещё раз мелко рубят смешанные продукты. Это и само по себе вкусно, но лучше всего класть намэро на свежесваренный рис. Что может быть вкуснее?
Он так аппетитно рассказывал, чтобы ей ужасно захотелось попробовать, но сырая рыба может быть опасна для здоровья.
– Ещё, чего доброго, подхватишь сельдяного червя. Слыхала? По-научному этот вид паразитов называется «анизакиды». Они поражают скумбрию, сардин, кальмаров и другие виды рыбы и морепродуктов. В терпуге тоже иногда попадается, и если съесть поражённую рыбу сырой, можно заболеть анизакидозом. Но если рыбу сварить или запечь, бесспокоиться не о чем, – рассказывал Юито, пока готовил.
Сделав намэро, брат запёк его в раковинах гребешков и абалона – ещё одно традиционное блюдо из префектуры Тиба, которое называется сангаяки. Запах запечённого мисо был таким аппетитным, что Котоко, которая обычно ела очень мало, даже попросила добавки.
Но больше всего ей понравилось другое блюдо из терпуга – айнамэ, тушённая в соусе. Это было одно из фирменных блюд брата, и он по праву гордился им.
– Я приготовлю тебе лучшую тушёную рыбу.
– Ты умеешь тушить рыбу?
– Как нечего делать, – гордо ответил брат.
Вообще-то для начала требовалось выполнить довольно много малоприятных задач: снять чешую, удалить жабры и внутренности. Но в целом блюдо оказалось не очень сложным – разделав рыбу, оставалось только потушить её на сковороде. Правда, важна последовательность ингредиентов для соуса. Сначала брат тушил терпуга только в саке с имбирём.
– Так рыба становится мягче, и запах уходит, – поучительно говорил он. – Саке подчёркивает натуральный вкус айнамэ. А как только оно начнёт кипеть, добавляй сахар, соевый соус и мирин и туши на медленном огне. Когда поверхность соуса начнёт блестеть, блюдо готово. Получается как в ресторане, скажи?
И это было правдой! Получалось так вкусно, что казалось, будто это блюдо из ресторана, а не домашняя стряпня, приготовленная кулинаром-любителем.
– Братишка, ты такой крутой! – Котоко обожала тушёную рыбу айнамэ, которую готовил брат. Каждый раз, когда он приносил терпуга с рыбалки, она просила Юито приготовить это блюдо. Раз за разом.
– Как вы узнали? Откуда? – спросила Котоко у Кая. Она действительно говорила по телефону, что хочет попробовать памятное блюдо, но не сказала ничего конкретного и ожидала скорее что-то вроде стандартного поминального «угощения для тени», которое подают на поминках или похоронах.
Возможно, это совпадение.
Хотя нет, очень маловероятно. Она никогда не слышала, чтобы тушёную айнамэ подавали на поминках. Более того, приготовленная рыба была на вид и на вкус точно такой же, как та, что готовил её брат.
– Всё очень просто, – сказал Кай, доставая из кармана фартука блокнот. Блокнот был толстым и сильно потрёпанным. – Здесь у меня заметки.
– Какие заметки?
– Юито Ники был нашим постоянным клиентом. Похоже, он ловил терпуга как раз в этих местах.
Верно! Ведь ей об этом говорил Кумагаи. Теперь Котоко поняла, почему вкус блюда был таким знакомым. Её брат готовил так, как готовили терпуга здесь! Возможно, он даже получил рецепт именно от владельцев кафе.
Однако женщины по имени Нанами-сан, о которой говорил Кумагаи, нигде не было видно. И хотя надпись на грифельной доске, а также вышивка на фартуке, по-видимому, сотворены женской рукой, Котоко была уверена, что, кроме неё, Кая и Котейки, здесь сейчас никого нет.
Кай засунул блокнот обратно в карман фартука и переставил с подноса на стол ещё один набор блюд – для брата Котоко.
– Приятного аппетита. – Он вежливо поклонился и вернулся на кухню.
Тушёная айнамэ, рис и мисо-суп. Это была не поминальная, а памятная еда, связанная с её воспоминаниями о брате.
Но Юито не появлялся.
И голоса его Котоко тоже не слышала.
В наступившей тишине тиканье старых часов казалось особенно громким. Из-за окна доносился едва слышный звук прибоя и крики чаек. Поняв, что рыбы в соусе ему, по-видимому, не перепадёт, котёнок свернулся клубочком на стуле напротив Котоко. Это был стул, на котором мог бы сидеть тот, кому предназначалась вторая порция памятного блюда. Однако никаких признаков присутствия умершего не наблюдалось.
Котоко огорчённо ссутулилась. Несмотря на то что кафе ей нравилось и было действительно уютным, оно не оправдало её ожиданий. Она уже не верила в возможность встречи с братом, о которой говорил ей Кумагаи. Несмотря на разочарование, она всё же сложила ладони вместе в знак благодарности за трапезу и взяла со стола палочки.
– Итадакимас, – едва слышно девушка произнесла слово, которое всегда произносят перед едой.
Откровенно говоря, Котоко ещё не чувствовала голода, но было бы невежливо оставить еду нетронутой. Она решила попробовать хотя бы кусочек рыбы.
Тушёный терпуг легко отделялся от костей – достаточно было одного прикосновения палочками. Прозрачно-коричневый соус обволакивал красивое белое филе. И хотя Котоко не была голодна, при взгляде на рыбу она непроизвольно сглотнула. Аромат соевого соуса и сахара щекотал нос. Ей захотелось попробовать тушёную айнамэ на вкус.
Она поднесла кусочек рыбы к губам. Первое, что она почувствовала, – это насыщенный вкус соуса. Он был сладкий и одновременно солёный и отлично подчёркивал вкус рыбы. Котоко начала есть и сразу ощутила, как сок, сочившийся из нежного отварного терпуга, медленно смешивается на её языке с соусом и обе субстанции постепенно растворяются одна в другой.
Вкус был настолько невероятным, что у неё вырвалось неожиданное признание:
– Это даже вкуснее, чем то, что готовил Юито…
Произнеся это, она склонила голову набок, прислушиваясь к собственному голосу. Он прозвучал странно, как-то тускло и глухо. Котоко подумала, что голос мог сесть от простуды, но вроде бы она чувствовала себя нормально и горло у неё не болело. И вообще, даже при простуде её голос никогда не звучал столь отстранённо.
Может быть, что-то не так со слухом? Может, она заболела чем-то посерьёзнее простуды? Пока она обеспокоенно размышляла об этом, послышался мужской голос:
– Понятное дело! Конечно, вкуснее – готовил-то профессионал.
Кажется, кто-то ответил на её предыдущую реплику, но это точно не был Кай. Звук шёл снаружи. Она узнала этот голос! До того злосчастного летнего вечера, до той проклятой аварии, она слышала его почти каждый день.
– Не может быть… – прошептала Котоко, и в этот момент зазвенел дверной колокольчик. Дверь открылась, и кто-то вошёл в кафе «У Котейки».
Она смотрела в сторону двери как заворожённая. На пороге возникла высокая блеклая фигура, похожая на тень.
– Мяу.
Котейка проснулся, спрыгнул со стула, будто уступая место вошедшему, и вернулся в своё кресло.
Взгляд Котоко проследил за животным и замер на старинных часах рядом с креслом. Их стрелки не двигались. Часы остановились.
Что-то было не так.
Как будто само время остановилось, шум прибоя, крики чаек – всё исчезло. Даже звук ветра больше не был слышен.
– Ч-что происходит?
Словно в ответ на её вопрос, всё пространство кафе вдруг заполнил утренний туман. Высокая фигура приблизилась к столу, за которым она сидела, и вышла из тумана.
Это был её брат. Он заговорил таким знакомым, таким родным голосом.
– Котоко, сестричка, давно не виделись.
Её погибший, по всем меркам мёртвый брат стоял перед ней.
Котоко пришла сюда, желая чуда, желая увидеть брата и поговорить с ним, и вот теперь, когда он действительно явился ей, она не могла вымолвить ни слова.
Она попыталась найти глазами Кая, чтобы попросить его о помощи, но его нигде не было. Казалось, что только они с Котейкой очутились здесь, в мире ином.
– Я сяду, ладно?
– Угу, – она кивнула.
Он сел напротив. Там, где стояла порция, приготовленная специально для него. Еда была ещё тёплой, от неё поднимался пар.
– Выглядит аппетитно: айнамэ, тушённая в соусе, – сказал он весело. Хотя его голос тоже звучал глухо, манера речи не изменилась. Это определённо был её брат Юито.
Котоко пришла в себя. Раз брат явился ей, раз он уже здесь, то нечего рассиживаться!
– Я съезжу за мамой и папой.
Она хотела, чтобы родители тоже встретились с ним. Больше всего на свете они хотели снова увидеть сына. Они будут так рады!
Позвонить по телефону, конечно, было бы быстрее, но Котоко не знала, сможет ли объяснить родителям ситуацию. Она подумала, что будет надёжнее вернуться домой за ними и привести их в кафе. Но когда она попыталась встать со стула, брат остановил её.
– Не стоит.
Он, похоже, знал, о чём думала Котоко, а вот она не поняла его слов и спросила:
– Почему ты так говоришь?
– К тому времени, как ты их приведёшь, я уже исчезну.
– Исчезнешь… в смысле, тебя больше не будет?
– Да. – Брат кивнул и объяснил то, чего Котоко не знала: – Я не могу оставаться в этом мире слишком долго. Я здесь только на время нашей совместной трапезы.
Она хотела сказать, что он ведь может и не есть, но вдруг вспомнила слова настоятеля храма, которые слышала на похоронах.
«Умершие питаются запахом. Мы зажигаем благовония перед алтарём, потому что их аромат – это пища для тех, кто умер».
Брат, казалось, опять прочёл её мысли и кивнул.
– Когда еда остынет, я не смогу больше чувствовать её запах. Представь, что пар – это моя еда.
Значит, он может оставаться в этом мире до тех пор, пока от еды идёт пар? Они встретились, но так ненадолго…
– И ещё кое-что, – продолжил брат. – Я способен находиться здесь, в этом мире, только сегодня. Но после того как время нашей встречи истечёт, я, наверное, уже больше не смогу сюда вернуться и поговорить с тобой.
Он сказал «наверное», но в его голосе слышалась непоколебимая уверенность. Брат знал, что это их последняя встреча.
– Так… что же это… как… – Всё внутри неё протестовало, но слова застряли в горле. Котоко не знала, кому жаловаться.
Она снова почувствовала себя потерянной. С тех пор как Юито умер, она постоянно так себя чувствовала.
Брат, словно желая её успокоить, сказал:
– Уже то, что мы встретились сейчас, – само по себе чудо.
Котоко знала, что это чудо. Знала, что он прав. Но внутренне не могла смириться. Ну почему всё получилось именно так?! Из-за того, что она встретилась с братом, родители не смогут его увидеть.
Она вспомнила своих отца и мать, сидящих в молитве перед домашним алтарём. Их ссутулившиеся спины. За эти три месяца родители как будто уменьшились в размерах и оба поседели.
Они тоже так хотели увидеть брата. Но теперь это невозможно. Котоко использовала единственный шанс.
Она сожалела, что пришла сюда одна. Она сожалела, что не посоветовалась с родителями.
– Как ни жалей, а сделанного не воротишь и время вспять не повернёшь, – мягко сказал брат.
Это было жестоко, но ведь так и есть. Пока она сожалела, время продолжало идти. Рыба уже начала остывать. Рис и мисо-суп – тоже. Пар над памятным блюдом становился всё незаметнее. Времени почти не оставалось. Ещё несколько минут, и еда полностью остынет. Её брат вернётся в мир мёртвых.
Котоко запаниковала. Она чувствовала, что её загнали в угол. Она хотела что-то сказать, но горло перехватило и слова никак не шли наружу. Она не могла ничего придумать, голова была абсолютно пустой.
Время шло, но Котоко никак не могла с собой справиться. Всё кончено. Время с братом – дарованное ей невероятное чудо – потрачено понапрасну. Она винила себя во всём.
– Попробуйте это тоже, – раздался голос. Он не был глухим и звучал совершенно обычно. Котоко повернула голову и увидела Кая, который как раз подошёл к столу. До этого он уходил на кухню, но сейчас снова появился.
– Ещё одно блюдо для вас, – вежливо сказал он.
Кай, похоже, не видел брата – по крайней мере, он опустил поднос на стол, не глядя в его сторону. На подносе стояли две пиалы горячего риса и две маленькие плошки. В плошках лежало по несколько матовых желейных кубиков, похожих на прекрасные самоцветы – гранат или турмалин.
– О! Угощение за счёт заведения. Очень кстати, – сказал брат.
Кай никак не отреагировал на его слова. Видимо, он не слышал и не видел его.
– О, угощение… – эхом повторила Котоко за братом, и Кай кивнул.
– Наше фирменное блюдо, – сказал он. Котоко обрадовалась его словам. Это почему-то придало ей уверенности. Она почувствовала, будто у неё появился союзник.
– Что это? – спросила она своим новым, глухим голосом.
– Заливное из айнамэ. – Кай указал на поблёскивающие, словно драгоценные камни, кубики желе.
Заливным называют охлаждённый до застывания бульон. Рыбное заливное можно приготовить из рыбного бульона с добавлением желатина. Обычно пищевой желатин или агар-агар в небольшом количестве добавляют в отвар рыбы, чтобы он застыл. Чаще всего заливное готовят из палтуса или морского языка. Но блюдо, которое сейчас стояло перед Котоко, было приготовлено из отвара айнамэ.
Кай слегка поклонился и исчез. Наверное, вернулся на кухню, но Котоко показалось, что он растворился в утреннем тумане.
Снова они остались вдвоём с братом. Кот дремал в кресле. Иногда он урчал во сне. Говорят, что кошки, как и люди, видят сны.
Как только Кай исчез, брат заговорил:
– Заливное здесь отличное. Попробуй с рисом.
На столе в маленьких плошках лежало прекрасное, словно самоцветы, заливное, а в воздухе над только что сваренным рисом витал пар. Хотя Котоко головой понимала, что сейчас не время для еды, ей очень хотелось попробовать фирменное желе, приготовленное Каем.
– Поторопись, а то рис остынет, – подгонял её брат.
Наверное, заливное было очень вкусным, иначе он бы так не настаивал, чтобы сестра его попробовала.
– Угу. – Котоко кивнула и взяла палочками один полупрозрачный кубик.
Кубик был достаточно плотным, чтобы не развалиться, когда палочки сжали его с обеих сторон, но при этом упругим и нежным. Она осторожно положила заливное на горячий рис, и оно, разогретое паром, начало таять, пропитывая содержимое пиалы. Пар, поднимаясь вверх, нёс с собой нежный сложносоставной аромат соевого соуса, сахара и рыбы.
Подцепив палочками ароматный рис, пропитанный рыбным бульоном, Котоко положила его себе в рот. Настоящий взрыв вкусовых ощущений! Сладковато-солёный бульон и жар горячего риса; не до конца растворившиеся капли желе мягко таяли на языке.
– В плохом ресторане у рыбы может быть неприятный душок, но здесь всё идеально, верно?
– Ага.
– Это потому, что здесь сначала варят рыбу в саке, – с такой гордостью сказал брат, будто в том была его заслуга.
Это насмешило Котоко, и напряжение спало. Ей стало легче. Теперь она сможет наконец произнести те слова, которые давно хотела ему сказать.
Котоко отложила палочки, отодвинула чашку с рисом и поклонилась брату.
– Прости, братик.
– И за что же ты извиняешься?
– За аварию.
– Ах за это… На тебе нет вины, Котоко.
Нет, это была её вина. Спасая её жизнь, он потерял свою. Если бы не её рассеянность, аварии можно было бы избежать. И тогда брат бы не погиб.
Конечно, она не раз пыталась убедить себя, что виноват водитель, который вылетел на переход, но тщетно. Чувство вины не исчезало. Оно всегда было с Котоко, как незаживающая рана в самом сердце.
– Не думай об этом, – сказал брат утешительно.
Он всегда был таким добрым и помогал ей во всём. Их связывало так много воспоминаний.
Когда она училась в начальной школе, она чуть не утонула в море, и брат вытащил её из воды. Он защищал её от хулиганов. Он помогал ей с учёбой. А когда оказалось, что она не успевает по физкультуре, потому что не может выполнять упражнения на турнике, он упорно тренировал её в парке. И это он научил её плавать.
Брат всегда был рядом с Котоко. Помогал ей в трудные моменты. Вовремя приходил на помощь, утешал, чтобы она не плакала.
Но теперь его нет.
Брат умер. Он умер из-за неё.
– …Я не могу, – глухо пробормотала Котоко. Она произнесла это едва слышно, но слова прогрохотали как раскаты грома. Видимо, потому, что они шли из самой глубины сердца. – Ты говоришь не думать об этом, но я не могу не думать.
– Наверное, это действительно невозможно, – согласился брат.
Котоко спросила:
– Скажи, что мне делать?
С того самого дня, как случилась авария, её жизнь стала невыносимой. Да ведь она пришла сюда сегодня за помощью. Ей нужна была помощь брата, ей нужно было узнать, как научиться жить в мире без него.
Котоко посмотрела на стол перед собой и поняла, что рис вот-вот остынет – ароматный пар над ним почти рассеялся. Кай уже принёс для них ещё одно блюдо, но больше добавки не будет. У брата оставалось совсем мало времени в этом мире.
Он ответил не сразу. Молча глядел на истончающийся, исчезающий пар. Котоко вдруг подумала, что слишком жестоко ей, живой, спрашивать у умершего, как жить.
Она решила, что он исчезнет, подобно пару, так и не ответив на её вопрос. И тут брат заговорил:
– У меня есть одна просьба.
Он говорил спокойно и очень серьёзно. Похоже, он не собирался отвечать на её вопрос.
И это понятно. Она сама виновата, думала только о себе. Образы воспоминаний начали блёкнуть, поблёкла и фигура брата. Котоко приготовилась к прощанию.
– Какая просьба? – нетерпеливо спросила она. Брат снова заговорил, но его слова застали её врасплох.
– Играй! Твоё место на сцене.
– Что? – переспросила она, не сразу уловив смысл. Тогда брат повторил:
– Продолжай заниматься театром. Играй на сцене, стань актрисой. Это моя просьба и ответ на твой вопрос.
– Ответ на мой вопрос?
– Да. Ты спросила, что тебе делать, верно? Будь актрисой.
Котоко охватило смятение. Она не понимала, почему он просит об этом. Зачем? Она хотела задать ещё один вопрос, но времени на это не осталось.
– Ну что ж, мне пора.
Брат поднялся со стула. Он собирался покинуть этот мир. После его ухода они больше никогда не встретятся.
«Братик, подожди!» – Котоко хотела сказать это, но не смогла выдавить из себя ни звука. Губы не двигались, всё её тело закоченело. Казалось, время окончательно остановилось.
Оставив Котоко в таком состоянии, брат направился к выходу. Котейка, дремавший в кресле, проснулся, спрыгнул на пол и засеменил к двери. Он сел перед дверью и, словно прощаясь, коротко мяукнул.
– Мяу.
В ответ, как если бы он понимал кошачий язык, брат сказал:
– Пока, малыш.
Он попрощался с Котейкой и распахнул дверь. Звякнул дверной колокольчик. Его звон не был приглушённым. Снаружи царил утренний туман – белая пелена скрывала море, небо и пляж, но при этом всё заливал свет, словно они находились внутри облака. Брат стоял на пороге, собираясь выйти из кафе. Он навсегда уходил из жизни Котоко. Собрав все силы, она всё-таки смогла прошептать одними губами:
– Братик…
У неё получилось. Получилось окликнуть его. Ей удалось заговорить! Брат не обернулся, но ответил:
– Спасибо, что пришла. Я буду присматривать за тобой, Котоко. Мы всегда будем вместе. Я буду жить в тебе.
Так звучали его последние слова. Брат шагнул за дверь и исчез – наверное, ушёл в мир иной.
Через несколько секунд Котоко осознала, что она сама вернулась в мир реальный.
Утренний туман рассеялся, старые часы мерно тикали, как и прежде. Всё произошедшее казалось сном, только Котейка остался сидеть возле распахнутой двери – Юито вышел, не закрыв её за собой.
Его последние слова всё ещё раздавались в ушах Котоко: «твоё место на сцене», «продолжай заниматься театром», «играй», «будь актрисой».
В том, что он это сказал, не было никаких сомнений. Но почему? Может, хотел, чтобы она добилась успеха на сцене вместо него? Никакого другого объяснения ей в голову не приходило, но Котоко чувствовала, что это не так. Брат вряд ли стал бы перекладывать такое важное дело, как воплощение своей мечты, на другого человека, и уж точно не на свою младшую сестру.
Погружённая в раздумья, Котоко заметила, что Котейка вертится у её ног, умильно заглядывая ей в лицо снизу вверх. Потом котик мяукнул. Его «мяу» прозвучало звонко и радостно. Он мяукнул ещё раз, глядя ей прямо в глаза.
– Мяу.
Казалось, что он пытается ей что-то сказать, но в отличие от брата Котоко не понимала по-кошачьи. Тем не менее, пытаясь найти ответ на мучивший её вопрос, она была готова ухватиться за любую соломинку и вглядывалась в Котейку в поисках хоть какого-то намёка.
«Котик, милый, почему брат мне это сказал?»
Котейка не ответил, но тут послышались приближающиеся шаги.
– Я принёс вам зелёный чай. Вот, пожалуйста. – Кай, как обычно, был вежлив и спокоен. Поставив чашку на стол, он собирался уйти на кухню.
– Э-э… – Котоко остановила его.
– Да?
– Я хочу спросить у вас кое-что.
– Да, конечно, спрашивайте. – В его голосе слышалась готовность помочь. В сущности, он – единственный, кого можно было спросить о том, что произошло. Котоко хотела разгадать загадку. Понять, почему брат сказал ей то, что сказал.
– Вы знаете, брат появился…
Она поведала о том, что только что произошло, и спросила:
– Как вы думаете, почему он мне это сказал?
Наступила долгая тишина. Котоко в какой-то момент показалось, что Кай не раздумывает над её вопросом, а просто пытается решить, стоит ли говорить ей правду. Она подумала, что Кай наверняка понимал чувства её брата.
– Пожалуйста, прошу вас, скажите мне, почему!
Когда она снова попросила, Кай наконец ответил:
– То, что я скажу, лишь мои предположения. Хорошо?
– Да.
– Думаю, ваш брат хотел бы снова оказаться на сцене.
«И что? Ну, предположим, я стану актрисой и буду играть на сцене, но какое отношение это имеет к Юито?..» Она уже открыла рот, чтобы это сказать, но внезапно вспомнила слова брата: «Мы всегда будем вместе. Я буду жить в тебе».
Если он будет жить в ней, значит, когда Котоко будет на сцене – брат тоже будет там.
Котоко задумалась – какие чувства испытывал брат? Может быть, он хотел снова увидеть мир со сцены? Конечно, ему было больно оставлять театр, ради которого он даже бросил университет. И уж конечно, роль бессловесного прохожего не удовлетворила бы его. Брат был сердцем труппы. А на сцене – центром внимания.
«Я стану актрисой. Я вступлю в театральную труппу».
Она так решила. И не только ради брата. Котоко самой вдруг захотелось оказаться на сцене, в самом центре. Возможно, она всегда этого хотела, хотела заниматься театром.
И кроме того, это поможет ей не забывать брата. Со временем проведённые вместе с ним дни будут уноситься всё дальше и дальше. Однако на сцене они всегда будут вместе.
Став актрисой, она будет везде следовать за ним.
Вечное чувство, что она ни на что не способна, исчезло. Котоко захотелось начать репетиции как можно скорее.
– Я попробую вернуться в театр, – сказала она, и Кай её поддержал:
– Удачи! Мы с Котейкой будем болеть за вас!
Котик, как бы соглашаясь с его словами, весело махнул хвостом.
В десять часов утра наступило время, когда кафе закрывалось.
Счёт вышел не маленьким, но и не настолько большим, чтобы казаться необоснованным, ведь сегодня Котоко была единственным клиентом кафе за весь день. Наверное, когда поступал заказ на памятные блюда, других посетителей сюда уже не пускали. С учётом этого цена смотрелась более чем приемлемой.
Котоко расплатилась и вежливо поклонилась Каю и Котейке.
– Спасибо, было очень вкусно.
Она открыла дверь, звякнул дверной колокольчик.
Котоко вышла на улицу.
Перед ней раскинулось море, а над ним – ясное голубое небо. Чернохвостые чайки лениво бродили по пляжу. Дул приятный ветерок.
– Берегите панаму! – сказал Кай. Он вышел проводить её и теперь стоял у дверей. Наверное, сейчас занесёт внутрь грифельную доску, ведь кафе уже закрылось.
Котейка не стал выходить из ресторана. Знал, что ему влетит за это от Кая.
– Я постараюсь. Буду следить, чтобы её не унесло ветром. – Котоко надвинула поглубже на лоб панаму, которую с утра поймал для неё Кай.
Прямо перед ней расстилалась дорожка, выложенная белыми ракушками. Всего около часа назад она встретила на этой дорожке Кая. Эта встреча изменила её жизнь. Котоко порадовалась, что приехала в этот приморский городок и побывала в кафе-столовой «У Котейки». Она была довольна поездкой, но перед возвращением в Токио хотела задать Каю ещё один, последний вопрос. Такому человеку, как она, для этого требовалась немалая смелость.
– Можно ли мне снова прийти? – робко спросила она, будто боялась, что её желание вернуться покажется смешным. – Только в следующий раз я бы хотела попробовать что-нибудь из вашего обычного, а не памятного меню.
Кай был неизменно вежлив и мил.
– Конечно. Приходите в любое время. Мы с радостью приготовим для вас что-нибудь вкусное.
Значит, она снова увидит Кая и Котейку!
Котоко поняла, что уже с нетерпением ждёт новой встречи.