Зинаида Валентиновна Макарова
Профессиональная защита подозреваемых, обвиняемых
Обвиняя, прокурор тем самым защищает потерпевшего, общество, государство от последствий преступных посягательств. Однако при этом он, являясь в суде представителем государства, защищает также (и обязан защищать) права и законные интересы подсудимого. Прокурор в силу своего должностного положения обязан реагировать на любые нарушения закона «с точки зрения единой российской законности, не вмешиваясь во внутренние функции правоприменяющего (в т. ч. судебного) органа»[35].
Обжалование приговора, постановления, определения суда представляет собой правовую форму реагирования на незаконные и необоснованные судебные решения. Если прокурор вносит представление в вышестоящий суд об отмене или изменении обвинительного приговора в пользу обвиняемого, какую уголовно-процессуальную функцию в данном случае он выполняет? Уголовного преследования? Обвинения? Но прокурор в своем представлении и выступлении в вышестоящем суде не изобличает осужденного, не утверждает о совершении им преступления, а «совсем даже наоборот». Полагаю, что и в этом случае прокурор стремится к тому, чтобы был исполнен закон, восстановлены нарушенные права и законные интересы участников уголовного процесса, в том числе и обвиняемого (осужденного).
Согласно ч. 7 ст. 246 УПК полный или частичный отказ государственного обвинителя от обвинения в ходе судебного разбирательства влечет за собой прекращение уголовного дела или уголовного преследования полностью или в соответствующей его части по основаниям, предусмотренным п. 1 и 2 ч. 1 ст. 24 и п. 1 и 2 ч. 1 ст. 27 УПК РФ. Такой отказ может иметь место, как указано в законе, в ходе судебного разбирательства, а исходя из смысла ч. 7 ст. 246 УПК, – в ходе судебного следствия. Постановлением Конституционного Суда РФ от 8 декабря 2003 г. п. 7 ст. 246 УПК признан не противоречащим Конституции РФ, поскольку предполагается, что полный или частичный отказ государственного обвинителя об обвинения, влекущий прекращение уголовного дела, должен быть мотивирован со ссылкой на предусмотренные законом основания, а вынесение судом решения, обусловленного соответствующей позицией государственного обвинителя, допустимо лишь по завершении исследования значимых для этого материалов дела и заслушивания мнения участников судебного заседания со стороны обвинения и защиты, и что законность, обоснованность и справедливость такого решения возможно проверить в вышестоящем суде. Однако закон не обязывает прокурора принимать участие в исследовании всех доказательств, представленных по делу. Поэтому он вправе заявить отказ от обвинения и тогда, когда вся представленная совокупность доказательств обвинения и защиты не исследована на судебном следствии. Если государственный обвинитель заявил отказ от обвинения, а значимые для этого материалы дела исследованы не все, что должен делать суд? Продолжить исследование данных материалов? А какой смысл в этом, если суд в любом случае обязан будет прекратить уголовное дело или уголовное преследование? Если отказ прокурора от обвинения был необоснованным, незаконным, а суд прекратил уголовное дело, то уголовное судопроизводство не выполнило своего назначения. Кроме того, в такой ситуации вряд ли будет убедительным утверждение о том, что судьи независимы и подчиняются не прокурору, а только Конституции РФ и федеральному закону. Говорить о том, что в случае отказа прокурора от обвинения нет предмета судебного разбирательства, не корректно. Предмет судебного разбирательства – предъявленное обвинение имеет место, ибо обвинение предъявлено следователем, а не прокурором. И суд, независимо от мнения сторон, обязан рассмотреть его и разрешить дело по существу, т. е. признать гражданина, привлеченного к уголовной ответственности, виновным или невиновным. Прокурор вправе иметь свое мнение и вправе отказаться от обвинения (что он может сделать в прениях сторон), но суд должен быть свободен в оценке всех доказательств и не связан формальным признаком – отказом прокурора от обвинения.
По сути дела и в судебных стадиях уголовного процесса, как и в стадии предварительного расследования, специальное назначение и роль прокурора – надзор за исполнением законов специальными, установленными законом средствами. В этом заключается сущность уголовно-процессуальной функции прокурора. «В судебном разборе прокуратура исключительно как орган закона выступает»[36]. Содержание уголовно-процессуальной функции прокурора – надзора за соблюдением Конституции РФ и исполнением законов образуют: уголовное преследование в виде возбуждения уголовного дела, требования привлечения к уголовной ответственности лиц, совершивших преступление, и поддержания обвинения в суде, а также отказ от обвинения, защита прав, свобод и законных интересов граждан, охраняемых законом интересов общества и государства, обжалование незаконных и необоснованных приговоров и иных судебных решений. Прокурор не вредит независимости суда. Он же не может диктовать суду, что и как делать, какие решения принимать. Прокурор обязан доводить до сведения суда свое мнение с точки зрения закона, как он это понимает. «Прокуратура – это неустанный страж закона, не опускающий рук воин, недремлющее око, отыскивающее нарушителей права и требующее им законной кары»[37]. Суд же вправе самостоятельно принять решение и дать оценку мнению прокурора. К сожалению, некоторые суды понимают свою независимость как независимость не только от мнения участников процесса, но и от требований закона, этики, уважения граждан, обращающихся в суд со своими проблемами. Поэтому роль прокурора как стража законности должна возрастать.
Итак, элементы защиты имеют место и в уголовно-процессуальной функции прокурора, но уголовно-процессуальную функцию защиты он не осуществляет. Форма функции прокурорского надзора в уголовном процессе: постановление, согласие, санкция, утверждение, письменные указания, ходатайства, заявления, судебная речь, представление.
В уголовном процессе следует различать защиту подозреваемого, обвиняемого и защиту потерпевшего. Защита подозреваемого, обвиняемого составляет содержание уголовно-процессуальной функции защиты: 1) опровержение или смягчение возникшего подозрения, предъявленного обвинения; 2) выявление обстоятельств, оправдывающих подозреваемого и обвиняемого или смягчающих их ответственность; 3) юридическая помощь подозреваемому, обвиняемому. Форма данной функции: ходатайства, заявления, следственные действия, жалобы, судебная речь. А защиту потерпевшего, полагаю, следует именовать уголовно-процессуальной функцией охраны прав и законных интересов потерпевшего, чтобы не путать с вышеуказанной уголовно-процессуальной функцией. Тем более, что главным для потерпевшего является восстановление его нарушенных прав, его безопасность, недопущение нарушений его прав, свобод, законных интересов в ходе уголовного судопроизводства, т. е. его в уголовном процессе следует оберегать, охранять. Содержание данной функции: выяснение обстоятельств, уличающих обвиняемого или отягчающих его ответственность (обвинение), выявление нарушений прав и законных интересов потерпевшего и реагирование на них в установленном законом порядке; выяснение обстоятельств, положительно характеризующих личность и поведение потерпевшего; выяснение и обоснование обстоятельств, подтверждающих причиненный потерпевшему вред и принятие мер к его возмещению или денежной компенсации. Форма: ходатайства, заявления, жалобы, судебная речь.
Побочная (дополнительная к функциям обвинения и защиты, в чем и проявляется сущность данной функции) уголовно-процессуальная функция, которую осуществляет гражданский истец, гражданский ответчик и их представители, законный представитель, заключается в поддержании гражданского иска или возражении против предъявленного иска, защите прав и законных интересов потерпевшего или обвиняемого и тем самым защищаются права и законные интересы гражданского истца и гражданского ответчика, потерпевшего, обвиняемого. Форма этой функции: исковое заявление, возражение на него, ходатайства, жалобы, судебная речь.
Сущность вспомогательной уголовно-процессуальной функции – помощь государственным органам в расследовании, рассмотрении и разрешении дел; ее содержание образуют самые различные действия участников этой функции и правоотношения, в которые они вступают с государственными органами и иными участниками уголовного процесса. Форма вспомогательной уголовно-процессуальной функции – процессуальные формы реализации прав и обязанностей ее носителей. Данную функцию выполняют перечисленные в главе 8 УПК иные участники уголовного судопроизводства: свидетель, эксперт, специалист, переводчик, понятой и не указанный в этой главе секретарь судебного заседания (ст. 245 УПК). Не указан в главе 8 УПК и такой участник уголовного процесса, как адвокат свидетеля (п. 6 ч. 4 ст. 56, ч. 5 ст. 189, 192 УПК), и адвокат того лица, в помещении которого производится обыск (ч. 11 ст. 182), хотя они тоже так или иначе принимают участие в уголовном судопроизводстве, а адвокат свидетеля – активное участие.
В соответствии с ч. 5 ст. 189 УПК адвокат приглашается свидетелем для оказания последнему юридической помощи. Адвокат присутствует на допросе и пользуется правами, предусмотренными ч. 2 ст. 53 УПК, т. е. правами защитника, участвующего в производстве следственного действия, а именно: давать свидетелю в присутствии следователя краткие консультации, задавать с разрешения следователя вопросы свидетелю, делать письменные замечания по поводу правильности и полноты записей в протоколе допроса. По окончании допроса адвокат вправе делать заявления о нарушениях прав и законных интересов свидетеля, которые подлежат занесению в протокол допроса. Таким образом, при допросе свидетеля адвокат наделен широкими правами, вступает в правоотношения со свидетелем и следователем и, следовательно, не считать его участником уголовного процесса нельзя. Однако в отличие от всех других участников уголовного судопроизводства адвокат участвует лишь эпизодически в уголовном процессе и не осуществляет никакой уголовно-процессуальной функции, он призван быть независимым профессиональным советником свидетеля по правовым вопросам (ч. 1 ст. 2 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации»[38]) и оказывать квалифицированную юридическую помощь свидетелю в целях защиты его прав, свобод и интересов (ч. 1 ст. 1 Федерального закона). В таком же качестве адвокат выступает при производстве обыска, когда его пригласило лицо, в помещении которого производится обыск. Участие адвоката в данном следственном действии сводится лишь к присутствию при производстве обыска. Никакими правами при этом он законом не наделен. Но тем не менее адвокат также оказывает юридическую помощь в целях защиты прав, свобод и законных интересов того лица, в помещении которого производится обыск. Он может проверить правовые основания обыска, а также соблюдение следователем своих обязанностей во время проведения обыска: не допускать повреждения имущества, оглашения выявленных в ходе обыска обстоятельств частной жизни лица, в помещении которого был произведен обыск, его личной и (или) семейной тайны, а также обстоятельств частной жизни других лиц. Поскольку копия протокола обыска вручается лицу, в помещении которого был произведен обыск, постольку адвокат вправе знакомиться с этой копией. Вносить какие-либо замечания в протокол адвокат от своего имени не вправе. Он может посоветовать лицу, в помещении которого производился обыск, внести определенные замечания в протокол.
Свидетель и лицо, в помещении которого производится обыск, вправе пригласить адвоката только для участия в допросе, очной ставке и обыске. В соответствии с ч. 1 ст. 25 Федерального закона адвокатская деятельность осуществляется на основе соглашения между адвокатом и доверителем. Следовательно, свидетель и вышеуказанное лицо являются доверителями. Согласно п. 5 ч. 2 ст. 2 Федерального закона, оказывая юридическую помощь, адвокат участвует в качестве представителя или защитника доверителя в уголовном судопроизводстве. Однако в УПК даже не упоминается представитель или защитник свидетеля или лица, в помещении которого производится обыск. Защитником или представителем кого может быть адвокат в уголовном судопроизводстве, четко установлено в УПК, а именно: подозреваемого, обвиняемого (ст. 49); потерпевшего, гражданского истца и частного обвинителя (ст. 45); гражданского ответчика (ст. 55). Таким образом, адвокат свидетеля и лица, в помещении которого производится обыск, является именно и только адвокатом, а не защитником и не представителем. Поскольку он согласно УПК не является участником уголовного судопроизводства, то свою деятельность он осуществляет на основании Федерального закона.[39]
В Конституции РФ указывается на государственную защиту прав и свобод человека и гражданина (ч. 1 ст. 45), их судебную защиту (ч. 1 ст. 46), самозащиту (ч. 2 ст. 45), внутригосударственные средства правовой защиты и межгосударственные органы по защите прав и свобод человека и гражданина (ч. 3 ст. 46), а так же квалифицированную юридическую помощь (ч. 1 ст. 48). Правовая защита – это защита, урегулированная нормами права, поэтому все виды защиты, которые имеют место в уголовном процессе, являются правовой защитой. Судебная защита – разновидность государственной, правовой защиты; самозащита – личная защита, а квалифицированная юридическая помощь – профессиональная защита.
В демократическом государстве всех граждан в первую очередь и главным образом должно защищать государство. Каким бы свободным не было общество, свобода не может быть беспредельной; она должна ограничиваться законом в интересах каждого в отдельности и всего общества в целом. «Свобода сама себя упраздняет, если она не ограничена. Неограниченная свобода означает, что сильный человек свободен запугать того, кто слабее, и лишить его свободы. Именно поэтому мы требуем такого ограничения свободы государством, при котором свобода каждого человека защищена законом. Никто не должен жить за счет милосердия других, все должны иметь право на защиту со стороны государства»[40].
О. А. Зайцев под государственной защитой участников уголовного процесса понимает осуществление уполномоченными на то государственными органами предусмотренных законодательством мер безопасности, правовой и социальной защиты, применяемых при наличии угрозы посягательств на их жизнь, здоровье, телесную неприкосновенность, имущество, честь и достоинство указанных лиц в связи с их деятельностью в сфере судопроизводства[41]. По сути такое понимание государственной защиты ограничивается мерами безопасности участников уголовного процесса (ч. 3 ст. 11 УПК). Однако государство в лице своих органов обязано защищать граждан не только тогда, когда в уголовном процессе имеются достаточные данные о возможных преступных и иных посягательствах на них, но и обеспечивать реализацию участниками уголовного судопроизводства своих прав при производстве по уголовному делу.
Попытки определить виды защиты в уголовном судопроизводстве предпринимались Е. Г. Мартынчиком, В. П. Радьковым, В. Е. Юрченко, которые выделяли: 1) защиту от подозрения и необоснованного ограничения личной свободы; 2) защиту от обвинения, а также личных и имущественных прав; 3) защиту прав и интересов потерпевшим, гражданским истцом и гражданским ответчиком; 4) осуществление защиты или представительства интересов других субъектов уголовного процесса сообразно с процессуальным статусом защищаемого (обвиняемый, подсудимый) либо представляемого (потерпевший, гражданский истец, гражданский ответчик)[42]. Таким образом, данные авторы различают виды защиты по участникам уголовного процесса, которые имеют либо защищают (представляют) самостоятельный процессуальный интерес.
М. М. Михеенко выделяет такие виды защиты: а) личную; б) вспомогательную, которую осуществляют представители гражданского истца и гражданского ответчика, а также законные представители; в) должностную, которая возложена законом на государственные органы и лиц, ведущих процесс[43]. Должностная защита – это не что иное, как государственная защита. Указанная М. М. Михеенко вспомогательная защита, может быть не только личной, но и профессиональной, когда она осуществляется адвокатом – представителем потерпевшего, гражданского истца и гражданского ответчика. Если подозреваемого (обвиняемого) защищает адвокат, то такая защита также является профессиональной. Согласно ч. 2 ст. 49 УПК по определению или постановлению суда в качестве защитников могут быть допущены наряду с адвокатом один из близких родственников обвиняемого или иное лицо, о допуске которого ходатайствует обвиняемый; при производстве у мирового судьи указанное лицо допускается и вместо адвоката. Эти же лица вправе быть представителями потерпевшего, гражданского истца, частного обвинителя, гражданского ответчика (ст. 45, 55 УПК). Полагаю, что защиту, осуществляемую вышеуказанными лицами (кроме адвоката), следует именовать вспомогательной (подсобной, дополнительной).
Участие общественности в УПК устранено «каленым железом». Нет представителей общественности в судебном разбирательстве, нет общественного поручительства, нет народных заседателей, нет и общественной защиты. Общественность в уголовном судопроизводстве представлена лишь в лице присяжных заседателей, которые участвуют по весьма незначительному количеству дел. Таким образом, в настоящее время УПК ориентирует граждан на принцип индивидуализма – «каждый умирает в одиночку». И если трудовой коллектив, общественное объединение пожелают защитить своего коллегу, они не вправе это осуществить. Поэтому правильно Уполномоченный по правам человека в РФ В. П. Лукин предлагает ввести институт общественных защитников в судебных заседаниях и восстановить институт заседателей (там, где нет присяжных, обязательно должны быть два заседателя, соответствующим образом избранные)[44]. Суды Челябинской области вопреки УПК допускают участие в судебных заседаниях представителей общественности, что, разумеется, является незаконным, но крайне необходимым на практике. Тем более, если государственная власть заинтересована в становлении и развитии гражданского общества, вовлечении представителей народа в управлении государственными делами, то крайне важно предоставить общественности право участия в судебном заседании, в том числе и в качестве общественного защитника.
Итак, в настоящее время, при производстве по уголовному делу следует различать государственную защиту (ее субъекты – органы государства, должностные лица); личную (субъекты – подозреваемый, обвиняемый, потерпевший, гражданский истец, гражданский ответчик и иные участвующие в уголовном процессе лица); профессиональную (субъект – адвокат); вспомогательную (субъекты – законные представители, близкие родственники, иные лица).
Профессиональная защита по уголовным делам представляет собой уголовно-процессуальную деятельность адвоката и уголовно-процессуальные правоотношения, в которые он вступает в ходе реализации этой деятельности, направленные на защиту граждан, участвующих в уголовном процессе. Профессиональная защита в уголовном судопроизводстве осуществляется адвокатом в качестве защитника подозреваемого, обвиняемого, представителя потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика, частного обвинителя и независимого профессионального советника по правовым вопросам свидетеля и лица, в помещении которого производится обыск.
В уголовном процессе важно в равной степени и ЧТО, и КАК защищать, поэтому требуется определить предмет и пределы (средства) защиты. Предмет защиты означает то, на что она направлена, а пределы – границы (рамки) защиты, т. е. какими средствами может осуществляться защита, когда она является допустимой, правомерной и чем может быть ограничена.
В. Д. Адаменко различает предмет защиты обвиняемого и предмет права на защиту. В предмет защиты он включает субъективные интересы (как законные, так и незаконные), реально и мнимо нарушенные права обвиняемого, а право на защиту распространяет не на весь предмет защиты, а лишь на ту его часть, которая способствует всестороннему, полному и объективному исследованию обстоятельств дела, поэтому предметом права на защиту обвиняемого, по его мнению, служат его законные субъективные интересы и реально нарушенные субъективные права[45]. Поскольку вся защита в уголовном процессе может и должна носить только правовой характер (быть правовой защитой), постольку представляется, что нет необходимости выделять предмет защиты и предмет права на защиту в отношении обвиняемого, ибо защита является выражением, реализацией права на защиту и защищать в уголовном судопроизводстве можно только то, что дозволено законом и вытекает из его требований. Поэтому ч. 3 ст. 47 УПК устанавливает, что обвиняемый вправе защищать свои права и законные интересы. Таким правом по УПК подозреваемый не наделен, хотя все содержание УПК свидетельствует о том, что законодатель в осуществлении защиты фактически уравнял в правах подозреваемого с обвиняемым.
Согласно ст. 45 и 46 Конституции РФ государственной, судебной защите подлежат права и свободы человека и гражданина. Означает ли это, что другие виды защиты в уголовном процессе (профессиональная, личная, вспомогательная) имеют другой предмет защиты? Полагаю, что нет, так как предмет правовой защиты один и един; он не может меняться в зависимости от того, кто осуществляет защиту.
В литературе никто не оспаривает того, что предмет защиты образуют права и свободы человека и гражданина. Спор идет лишь о том, входят ли в предмет защиты законные интересы. Конституция РФ пользуется таким термином (п. 2 ст. 36, п. 3 ст. 55). О законных интересах упоминается в ГК РФ (ст. 1), ГПК РСФСР (ст. 2, 3), КоАП РФ (ст. 1.2), АПК РФ (ст. 4), Семейном кодексе (ст. 17, 56), Федеральном законе РФ «О прокуратуре Российской Федерации» (ст. 1). УК РФ широко использует термин «законные интересы» и в многие составы преступления включено причинение вреда не только правам, но и законным интересам граждан или организаций либо охраняемым законом интересам общества или государства (ст. 136, 201, 202, 2226 и др.). В УПК, как уже упоминалось, установлено, что уголовное судопроизводство имеет своим назначением защиту прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступления, а обвиняемый вправе защищать свои права и законные интересы.
Абсолютное большинство авторов в предмет защиты включает не только права и свободы, но и законные интересы[46]. Если раньше в уголовно-процессуальной литературе разрабатывалась проблема законных интересов, то в настоящее время им почти не уделяется внимания. Довольно полно были исследованы законные интересы обвиняемого[47]. Законным интересам других участников процесса совсем не уделялось внимания или весьма мало[48]. В последние годы включают в предмет защиты любые интересы личности, а не только законные[49].
Согласно ч. 1 ст. 49 УПК защитник осуществляет защиту прав и интересов подозреваемых и обвиняемых. Таким образом, обвиняемый – человек, не имеющий не только юридического образования, но и чаще всего не знающий законов, не разбирающийся даже в самых простых юридических вопросах, должен определить законность или незаконность своих интересов, ибо он вправе защищать лишь свои законные интересы (ч. 3 ст. 47 УПК). А защитник, в качестве которого по абсолютному большинству дел участвуют только адвокаты – профессиональные юристы, обязанные хорошо знать все законы и исполнять их, вправе осуществлять защиту любых интересов подозреваемого и обвиняемого, в том числе и незаконных. Еще один из многочисленных парадоксов нашего УПК.
Между правами и интересами существует тесная связь, но тем не менее они имеют различия, поэтому не случайно раздел VII главы IX-а Уголовно-процессуального кодекса Австрии называется «Права и интересы нарушителя».
В уголовном процессе имеют место различные интересы. Среди них есть такие, которые необходимо защищать. Какие же это интересы? В литературе дается однозначный ответ: законные. «В отличие от "интереса вообще" законный интерес основан на таком поведении государства, которое допускает возможность реализации данного интереса субъектом»[50]. Законные интересы – это не права, не свободы, они не охватываются их содержанием, однако носят характер правового дозволения и закрепляются не только в конкретных правовых предписаниях, но и в общих принципах права[51]. В правах и свободах уже выражен определенный интерес, но помимо этого интерес может иметь самостоятельное значение. Так, в принципах уголовного процесса отражены известные интересы. Например, в принципе гласности закреплен интерес, потребность гражданина в том, чтобы его дело рассматривалось открыто, было доступно для общественного ознакомления и обсуждения с тем, чтобы общественность могла убедиться, виновен или не виновен гражданин, нарушены или не нарушены его права и свободы, защищены они или нет, справедливы ли ход судебного разбирательства и его результаты. В наше время значение такого законного интереса приобретают столь важное значение, что и в Конституции РФ и УПК следует предусмотреть право каждого на гласное и справедливое судебное разбирательство. Данное право установлено статьей шестой Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, которая ратифицирована Россией 5 мая 1998 г. Исключения из принципа гласности также отражают законные интересы участников уголовного процесса. Сведения конфиденциального характера, а также те, которые касаются частной, интимной жизни гражданина, не должны подвергаться публичному обсуждению. Данный интерес вытекает из требований ст. 23 Конституции РФ и ст. 241 УПК.
Сначала возникают интересы, потребности, которые требуют правового закрепления. Они могут «перерасти» в права и свободы, а могут и остаться интересами, охраняемыми законом и выраженными в правовых принципах. Понятие интереса в праве может употребляться только в смысле нужды, потребности[52]. Потребности участника уголовного судопроизводства могут быть всевозможными, в том числе напрямую и не связанные с правами и свободами.
Но следует ли разграничивать законные и незаконные интересы? Необходимо ли выделять законные интересы или достаточно обойтись понятием «интересы»? В Основных положениях о роли адвокатов, принятых восьмым конгрессом ООН по предупреждению преступлений в августе 1990 г.[53], речь идет об интересах клиента. Однако ст. 15 данного положения гласит: «Адвокат всегда должен быть лояльным к интересам своего клиента». Что это означает? Слово «лояльный» в русском языке имеет два значения: 1) держащийся в границах законности (иногда только внешне, формально); 2) корректно, благожелательно относиться к кому-либо[54]. Отсюда следует, что адвокат по отношению к интересам клиента должен держаться в границах законности и быть корректным, благожелательным. В соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 7 Федерального закона адвокат обязан честно, разумно, добросовестно отстаивать права и законные интересы доверителя.
Таким образом, законность является определяющим фактором и в отношении того, какой интерес обязан защищать адвокат. «Законный интерес – это отраженное в объективном праве либо вытекающее из его общего смысла и в определенной степени гарантированное государством простое юридическое дозволение, выражающееся в стремлении субъекта пользоваться конкретным социальным благом, а также в некоторых случаях обращаться за защитой к компетентным органам, в целях удовлетворения своих потребностей, не противоречащих общественным»[55]. Защита от подозрения, обвинения, неправомерных действий и посягательств – это не только защита прав и свобод подозреваемого, но и защита их законных интересов, которые не всегда совпадают с субъективным правом и не всегда полностью охватываются им.
По мнению Э. Ф. Куцовой, право обвиняемого на защиту – это право на защиту его законных интересов[56], под которыми она понимает существенные интересы обвиняемого, выраженные в нормах права, поэтому не всякий личный интерес обвиняемого является законным[57]. Но интересы обвиняемого могут быть не только выражены в нормах права, но и вытекать из них. Прав А. В. Малько, который считает, что законный интерес – это юридическое дозволение, имеющее в отличие от субъективного права характер правового стремления[58], правовой возможности[59]. Из этого следует, что необходимо разграничивать понятия права и законного интереса в уголовном процессе.
В. М. Корнуков под законными интересами личности понимает стремления и желания участников уголовного судопроизводства достичь социально-значимых и полезных для них результатов, которые дозволены в иной правовой форме либо вовсе не нашедшие отражения в законе, но не противоречащие нормам уголовно-процессуального права и общеправовым принципам[60]. Таким образом, он рассматривает законные интересы как определенное дозволение, сочетающее в себе единство личного и социально-значимого (общественного).
Представляется, что нет необходимости различать два вида интересов обвиняемого: стремление защищаться – материальный интерес, который всегда законен, и стремление использовать те или иные средства защиты – процессуальный интерес, который в некоторых случаях может быть незаконным[61], т. е. законность интересов обвиняемого определяется не предметом защиты, а средствами защиты. Тем самым некоторые авторы связывают понятие законного интереса обвиняемого с законными средствами защиты, т. е. интерес обвиняемого осуществлять защиту законными средствами и способами всегда является законным[62]. Из данного утверждения следует, что защите может подлежать и такой интерес, который не только не является социально-значимым, а даже противоречит ему. Адвокат-защитник в этом случае превращается в помощника обвиняемого, подыскивающего законные средства защиты всех и всяких интересов последнего и тем самым он встает «на опасную для защитника дорогу, на которой руководящей нитью служит не вопрос, что защищать, а лишь то, как защищать»[63].
Ю. Ф. Лубшев хотя и связывает понятие законных интересов с законными средствами и способами защиты, однако под законными понимает только те интересы человека, которые пользуются охраной норм права и признаны им[64]. Законный интерес участника уголовного процесса может и не находиться под охраной норм права, ему может противостоять «лишь общая юридическая обязанность уважать его, не нарушать его, поскольку и сам он представляет собой правовую возможность общего характера»[65].