Зейнеб Баирова
Состояние Лейля
Ближе к «Лейля»…
У моей бабушки была двоюродная сестра, которая жила в 100 км от нашего села. Все называли её «Гъамсыз». Долгое время я думала, что так её и зовут, и когда нужно было к ней обратиться, мы так и говорили: «Гъамсыз бита (бабушка (кр.тат.))». Вопросов к происхождению имени было много. Гъамсыз в переводе с крымскотатарского означает «беззаботная, беспечная», но мы продолжали верить, что это её настоящее имя.
Гъамсыз бита не была положительным примером для нас. По крайней мере, так говорила моя бабушка. Гъамсыз была известна своей лёгкостью, благодаря которой заслужила это прозвище. По словам родственников, она могла два дня подряд кормить семью одной и той же едой, не ломая голову над тем, что приготовить завтра. Даже в сложные 60-е, если не хотела готовить, она могла сходить на местный базар с мужем под ручку, и отведать там узбекской самсы. При этом совсем не переживая за деньги.
Гъамсыз бита не убивала себя домашней работой. Ведь несколько раз в году, спокойно оставив хозяйство, она гостила у своих сестёр по нескольку недель. Подушки в её спальне не были накрыты кружевными накрахмаленными, как это было у других. Вся посуда в доме Гъамсыз бита была разношёрстной, ни одного целого комплекта. Из-за этого многие считали её неряшливой, хотя я не замечала в её доме никаких признаков нечистоплотности.
Её отношение к мужу также стало объектом для насмешек. Даже гостить к сёстрам она ездила с ним. Называла его при всех – «Муратым (кр.тат.) мой Мурат».
«Гъамсызнынъ юкъусы кельсе, бара джата!» – «Если Гъамсыз хочет спать, она идет и спит!» – вспоминали с осуждением родные.
И самым большим её «преступлением» было то, что она не заморачивалась перед гостями, не готовила горы еды к их приезду, а могла подать на стол то, что есть в кастрюле. А если Гъамсыз бита болела или плохо себя чувствовала, то так и говорила: «Не приходите»!
Гъамсыз бита была счастлива в браке, несмотря на то, что многим её выбор был не понятен. Моя легкомысленная бабушка прожила долгую жизнь, и только после её смерти я узнала, что звали её совсем по-другому…
Интересно, как бы назвали эту женщину сейчас? И так ли она неуместна в 21 веке?
Быть может, «Гъамсыз бита» и есть та самая настоящая
«Женщина», которую мы все ищем, но никак не найдём?
Может, именно так и похоронили всю лёгкость, непринуждённость, свободный выбор «какой мне быть»? Похоронили настолько, что заботящаяся о себе считается «Гъамсыз»? А та, что знает свои границы, ещё и приобретает статус эгоистки?
Конечно же, в этом вопросе правда у всех будет своя. Но мой язык не повернётся осудить эту женщину. Я бы присела рядом и спросила: «Как ты смогла быть ТАКОЙ тогда, в то время?» и восхититься! Ибо Гъамсыз бита была свободной от мнения других, что в её веке было просто преступлением! Она смогла быть собой, и только за это хочется признать её женственность.
И, похоже, я бы назвала её Лейля…
Почему Лейля?
Имя «Лейля» и её образ мы встречаем в легендарной истории о любви, основанной на реальных событиях, и легшей в основу произведений многих поэтов Востока. Наиболее выдающимся из них, считается поэма «Лейля и Меджнун» написанная Низами Гянджеви в 12 веке. По преданию, Лейля и Меджнун любили друг друга так сильно, что видели любовь друг к другу во всём, что их окружало. Влюблённые были буквально одержимы своими чувствами. Любовь затмила молодым разум настолько, что окружающие считали их «неземными», потерявшими связь с миром, утратившими привязанность к мирским заботам.
С тех пор девушек и женщин, не обременяющих себя мирскими проблемами и тревогами, в тюркских народах стали называть «Лейля».
Если девушка думает о чём-то радостном, мечтает, живёт неспешно, расслабленно и без напряжения, ей могут сказать: «Лейля кибисинъ» ((кр.тат.) Ты как Лейля). Это значит, что она витает в облаках, словно не от мира сего.
Не так давно я стала использовать этот образ как некую метафору, часть личности, способную быть здесь и сейчас, радоваться мелочам, быть спокойной и умиротворённой, пусть даже если это спокойствие порой выглядит как безразличие и отчуждённость. Иногда важно быть и такой…
Состояние «Лейля» для меня – это нахождение человека в состоянии внутреннего покоя, расслабленности и в здоровом контакте со своими чувствами.
«Лейля» – это собирательный образ женщины, отличительной чертой которой является умение жить в состоянии покоя и умиротворения. Возможно ли это? Я думаю, что да…
А теперь немного теории.
Глава 1. Покой и напряжение. Внутренний покой: иллюзия или реальность?
Когда человек:
постоянно о чём-то думает;
живет в состоянии «мне всегда надо что-то делать»;
находится в режиме «ничего бы не забыть»;
принимает всё близко к сердцу и сильно зависит от чувств других людей;
берёт слишком много ответственности за проблемы других;
беспокоится по самым разным поводам;
он фактически находится в состоянии тревожности. Зачастую люди называют это характером, привычкой или ещё чем-либо. И такая жизнь «на стрёме», в постоянном стрессе, воспринимается как норма, а в некоторых культурах даже поощряется.
Вспомните хотя бы сказки, где основным позитивным критерием главного героя практически всегда оказывалось трудолюбие и отзывчивость, которые порой граничат с неврозом или, куда хуже, мазохистским синдромом.
Чем же эта позиция опасна? Если признать, что жизнь в напряжении – это тревожность, то важно помнить, что тревожность заметно снижает качество жизни, так как закрывает человеку многие возможности. Человек привыкает постоянно находиться в режиме опасения, а это, в свою очередь, влияет на его физическое здоровье! Эмоциональное истощение, усталость, недосыпание, сонливость, головные боли, головокружение… Трудности с пробуждением по утрам, бессонница, проблемы с сердцем – вот небольшой перечень того, как влияет на нас тревожность. Думаю, не существует в мире такого человека, который бы ни разу в жизни не испытывал это чувство. Оно знакомо каждому из нас в виде самых разных переживаний. В период пандемии тема тревожности, фобий и панических атак стала как никогда актуальной.
Все вышеперечисленные состояния можно поделить на две категории. Первую категорию – тревогу как болезнь, как психическое расстройство, требующее психиатрического воздействия
– в этой книге мы рассматривать не будем. Оставим её врачам. Поговорим о второй категории – о тревоге как состоянии психики. Здесь имеются в виду здоровые люди, испытывающие определённое беспокойство.
Что же такое тревога? Это состояние, когда мы испытываем определённое напряжение внутри нас, сопровождаемое телесными симптомами и проживаемое через тело. По сути это реакция на какой-то возбудитель. Через органы чувств и сенсорные системы мы получаем информацию о ситуации. Данные отправляются в мозг, и, если ситуация небезопасна, тот побуждает нас к действию. Учащается сердцебиение и дыхание, повышается давление. Возникает тревога. Она и заставляет нас принимать решение, исходя из происходящего. Не будь тревоги, мы бы не смогли себя защищать. Благодаря тревоге, мы можем справляться со стрессом.
Например, мы впервые садимся за руль. Наши органы чувств получают информацию: «Небезопасно». В кровь выбрасываются определённые гормоны. Поднимается тревога, повышается концентрация внимания. С каждой поездкой в мозгу формируются новые нейронные связи, сигнализирующие «Вождение безопасно». И тогда, уровень выбрасываемых при вождении гормонов стресса будет постепенно снижаться. Спустя некоторое время вы будете водить машину спокойнее.
Тревога нам нужна. Она заставляет нас бежать, когда нужно бежать, бить, когда нужно бить, либо замирать, когда стресса слишком много.
Но проблема в том, что человек испытывает тревогу даже когда на это нет причин. Телесно это выражается в учащённом пульсе, повышенном давлении, может бросать то в жар, то в холод, он потеет. Ненормально, когда тревога мешает жить. Дело в том, что способность испытывать тревогу – это наше врождённое чувство самосохранения. Мы бы просто не выжили без неё. В малом количестве она нам необходима. Но иногда тревожность перерастает в патологию и значительно снижает качество жизни.
Давайте разберём, как это происходит. Все мы приходим на свет с базовым чувством тревоги. Встречаясь в определённые периоды жизни с опасными для жизни ситуациями, тревога понемногу начинает расти. Например, в возрасте 1 года вы сильно ударились. В два года упали. В три года за вами погнались собаки и т.д. С каждой подобной ситуацией в мозг подается сигнал: «Бей, беги, замри!». Раз за разом. Ощущение безопасности постепенно уменьшается, а тревога увеличивается. Постепенно человек утрачивает чувство защищенности. Он начинает жить в аварийном режиме. Да, последующие события будут вытеснять неприятные воспоминания. Но взамен будет приходить возросшее беспокойство.
Тревога никогда не возникает сразу и из ничего. Она формируется в результате многократного покушения внешней среды на нашу безопасность. Это реакция защиты на опасный мир. И чем больше в жизни приходилось защищаться, тем сильнее ощущается патологическая тревога.
Как научиться различать полезную тревогу от плохой?
Первое правило. Есть ситуация – есть реакция. Увидели собаку – испугались. Это нормальная тревожность. При патологической ситуации собаки, образно говоря, может и не быть. Приступ сердцебиения и чувство страха возникает независимо от того, есть собака или нет.
Второе правило. Здоровая тревожность усиливается по мере возрастания опасности. Собака подошла – это один уровень страха. Собака зарычала – страх усилился. Собака бежит следом
– тревога на пике. При патологии независимо от того, далеко находится собака или близко, уровень испытуемого напряжения крайне высок.
Третье правило. В норме – тревога появилась, человек её пережил, в ней побыл, отреагировал, побежал, ударил, замер, и вышел из этого состояния. В нездоровой тревоге человек периодически проваливается в это чувство снова и снова. Иногда он живет в этом состоянии, будто оно произошло с ним только что, хотя стрессовое событие могло случиться несколько месяцев назад. Это состояние ещё называют посттравматическим расстройством.
Четвертое правило. У нормального здорового человека могут быть сомнения, предчувствия. У ненормальной тревоги маленькое сомнение воспринимается как катастрофа. Ситуация оценивается неадекватно. Любые переживания воспринимаются очень остро и болезненно.
Пятое правило. Если стрессовая ситуация ушла, то здоровая тревога проходит. Патологическая тревога не затухает. И отсюда вытекает главная мысль. Тревожность, мешающая вам жить, патологична. Если вы живёте обычной жизнью, работаете, гуляете, занимаетесь любимым делом, общаетесь с друзьями, и при этом у вас периодически возникает чувство напряжения или беспокойства, то это не болезнь. Как только ваши переживания самого разного характера начинают влиять на образ жизни, то это уже патология. Например, вы перестаёте ходить с ребёнком на детские площадки из-за страха, что он заразится и заболеет. Или не выходите из дома месяцами, не выкладываете свои фото, считая себя недостаточно стройной и т.д.
Поговорим о классификации тревожных состояний с точки зрения психологии.
Панические атаки – это состояние, в котором человек без причины начинает испытывать учащённое сердцебиение, удушье и испуг. Обычно человек испытывает страх, и, как правило, это страх за жизнь. Корни панической атаки уходят глубоко в детство. Не бывает так, что в 35 лет у человека от одной только мысли внезапно начинается атака. Как правило, когда-то это был крошечный страх. Но постепенно на него наслоились другие стрессовые ситуации, в которых жизнь человека подвергалась опасности. Страх становится огромным, растёт как снежный ком. И тогда ресурса личности не хватает. Любой, даже самый незначительный стресс провоцирует приступ панической атаки. При начальной стадии атак для излечения бывает достаточно нескольких сеансов психотерапии.
Социально-тревожное расстройство. При этом виде расстройства человек не может присутствовать в обществе. Ему кажется, что окружение враждебно к нему относится. Находясь среди людей, он испытывает беспокойство и напряжение. Это и страх публичных выступлений, и сложность выразить собственное мнение. Любые проявления человека в обществе даются ему с огромным усилием. Большинство людей испытывают тревожность, выполняя что-то впервые, не имея опыта. И это нормально. Но эта тревога не помешает им находиться в обществе или обратиться к незнакомцу с вопросом. Определённая же категория людей испытывает переживания, когда рядом есть люди. Застенчивость, стыдливость, робость, скромность относятся сюда же.
Почему это происходит? И здесь мы вновь возвращаемся к понятию безопасности. Взгляните на ребенка. Он непосредственен и не боится проявляться на публике. То есть, мы с социально-тревожным расстройством не рождаемся. А это значит, что на этапе взросления была записа на информация «проявляться в обществе небезопасно». Возможно, когда-то ребёнка высмеяли, не оказали поддержку, травмировали. Иногда это отголоски генетики, иногда воспитания. Страха, что люди – это плохо и опасно, становится очень много. Основываясь на негативном опыте, мозг подаёт сигнал: «Бей, беги, замри!» Но какие бы корни не были у социально-тревожного расстройства, помните, что эта информация хранится в нашей психике. Соответственно, туда всегда можно зайти и исцелить.
Генерализованное тревожное расстройство. Состояние, при котором человек живет с кучей вопросов в голове: «А если бы..? Вдруг, если..? А что, если..?» Беспокойство такого рода возникает у человека по любому поводу. Это история, в которой всегда есть негативный альтернативный вариант. Как правило, это очень сложное проявление тревоги. Такой человек всегда живет в состоянии «Бей, беги!». Он всегда наготове. Зачастую у таких людей очень сильно болит голова и поясница, потому что мышцы все время напряжены. Человек не умеет расслабляться. Вылечить такое состояние достаточно сложно. Причина тревожности либо на уровне генетики, либо на уровне взросления. В 90% источником генерализованно-тревожного расстройства является воспитание.
Фобии. Это отдельная категория расстройств, которые легко поддаются лечению. Их насчитывается огромное количество. Чаще всего они берутся из определённого негативного опыта. Но иногда опыта нет, а в страх облекаются вытесненные воспоминания.
Обсессивно-компульсивное расстройство личности – это определённая навязчивая мысль. За мыслью следует действие, подкрепляющее мысль. Например, мне кажется, что я забыла выключить утюг. Я думаю об этом столько, что постоянно хожу и проверяю, выключен он или нет. Перед выходом из дома проверяю ещё несколько раз, но переступив порог, вновь начинаю сомневаться. Поводов для подобных сомнений может быть несчетное количество: закрыт ли кран, вымыты ли руки, заперта ли дверь… В Исламе это состояние часто характеризуют как наущения, сомнения. Это расстройство является нездоровым. Если оно мешает жить, то имейте в виду, что вы рискуете стать психически больным человеком. К ОКР относятся самые разные мысли, которые постоянно всплывают в голове и вызывают действие, предотвращающее их. Самостоятельно избавиться от ОКР очень сложно. Торговаться с навязчивыми плохими мыслями нельзя. Можно переключаться. Можно насильно заставлять себя не идти проверять заперта ли дверь, выключен ли утюг. Возникающие мысли блокировать фразой «Мне это неинтересно».
А теперь вернемся к самой обычной тревоге. Она не является болезнью или патологией. Это просто беспокойство, которым страдает огромное количество людей. Вероятно, читая эти строки, вы узнаете себя, своих близких. И по возможности, станете с этим что-то делать.
Существует следующая классификация личностного тревожного расстройства. Это когда тревога человека стала частью характера, а беспокойство стало конструкцией нашей личности. Мы называем их характером, перфекционизмом, ответственностью, идеализмом. Но это всё не что иное, как тревожность.
Признаки:
Человек постоянно думает о прошлом, обдумывает происшедшее, причём с долей негатива, предъявляет к себе претензии, ищет под мухой слона. Можно назвать это накручиванием, но по сути, это и есть тревожность.
Человек всегда переживает о будущем. Что будет, когда закончатся деньги? Что случится, когда я состарюсь? А если я заболею? Нормальному человеку свойственно задаваться такими вопросами. Тогда эти переживания становятся ресурсом и у него рождаются цели. Но, бывает так, что эта тревога работает против человека. Он просто сидит и тревожится, не предпринимая никаких действий.
Человек не думает о том, что происходит сейчас. Думает о том, что было, или о том, что будет потом. Не способен находиться в состоянии «я сейчас». Неумение проживать нынешнее состояние – проблема 99% женщин, с которыми я встречаюсь. Это тревога возникает просто от факта своего существования. Проявляется тем, что человек должен постоянно что-то делать. Постоянно мыть, натирать, подметать, делать что-то нужное. Человек боится просто быть. Можно использовать этот страх во благо и совершать много полезных вещей. Но иногда эта тревога становится причиной невроза.
Когда это происходит?
Человек не может принимать себя, а значит, свое окружение в состоянии «просто жить». Такой человек постоянно себя чем то нагружает и ни минуты не сидит без дела.
Еще одно состояние тревожности – это перфекционизм, или другая его крайность – неряшливость.
Перфекционизм – убеждение, что идеал может и должен быть достигнут; что несовершенный результат работы не имеет права на существование. Это когда вы, не позволяете себе сделать что-либо неидеально, плохо. Всё должно быть идеально. Причём, стремление к совершенству проявляется не только в быту, но и в межличностных отношениях, в отношениях с близким, в отношении к самой себе. Подобная безупречность отнимает огромное количество энергии. За такой тревогой всегда стоит страх осуждения и тотальный запрет на идеальность. Перфекционизм можно направить в нужное русло и обратить в ресурс. Внутри такого человека живет маленький ребёнок, который боится наказания, если он что-то сделает не так. Важно напомнить этой детской части, что вы уже повзрослели и можете себя защитить, и наказывать уже точно никто не сможет.
Чрезмерная ответственность – ваше второе имя. В нашем обществе ответственность весьма поощряется. И это неплохо. Однако, у лиц с патологической ответственностью привычка спасать других приравнивается к подвигу, самоотверженности. Но на самом деле она порой токсична.
Откуда берётся такая форма тревожности?
Представьте две крайности: абсолютное безразличие и крайняя вовлеченность. За начало отсчета 0% возьмём полную вовлеченность, а полную отрешенность, апатию за 100%. Условно говоря, все, кто находится от нуля до 50% – это тревожные люди. В диапазоне 50-100% – более психически устойчивые личности. Находящимся в первой половине говорить об удовольствии, расслабленности, ощущении счастья невозможно. Эти состояния ближе к людям из второго диапазона. Но полное безразличие (100%) также относится к патологии. Совсем не чувствовать тревогу тоже является крайностью.
Подумайте, где примерно находится ваш уровень тревожности по 100-бальной шкале? Почему кто-то живёт в одной стороне шкалы, а кто-то в другой?
Вернёмся к чувству безопасности. В это понятие входят принятие, любовь, уважение, ценность, интерес. Это базовые потребности человека, следующие за физиологическими в пирамиде Маслоу. Если эти потребности нарушались или не удовлетворялись, то наша безопасность уменьшается. И чем больше она уменьшается, тем сильнее мы стремимся выжить. Соответственно, растет тревога и контроль. И наоборот. Чем больше в жизни нас любили, уважали, ценили, принимали, проявляли интерес, тем ближе мы к состоянию Лейля.
Если вдруг вы оказались в тревожной части шкалы, попробуйте ответить на следующие вопросы:
Чего я боюсь? Что поменялось в моей жизни, когда я повзрослела? Как справиться со своим страхом?
Представьте, как изменится ваша жизнь, если вы хоть на один шаг продвинетесь по шкале тревожности, и займёте место ближе к внутреннему покою, или как мы его называем здесь, к состоянию Лейля?
Коварная сторона тревожности…
Так сложилось, что помимо занятия психологией, я много лет посвятила деятельности в общественной сфере. Это очень важная и непростая роль, которую я выбираю осознанно. В ней много людей, отношений, чувств и переживаний, а ещё больше – ответственности. Это огромный калейдоскоп событий, центром которого всегда останется человек. Независимо от целей и результатов, человек всегда будет ядром, вокруг которого выстраивается вся система. А много людей – это много линий, пересекающихся друг с другом. И порой эти пересечения могут наносить удары, причинять боль, приносить радость и создавать реальность.
Мой «внутренний психолог» всегда будет одной частью присутствовать во всех сферах моей жизни. Не всегда нужно давать ему много пространства, но порой в этой роли важно быть и за пределами кабинета. Для того чтобы понимать и принимать, иногда, – поддерживать людей, которые появляются рядом.
Так случилось в этот раз. Заведение, в котором я работала руководителем, было интересным местом, в котором встречались самые разные женщины. Некоторые из них приходили получать знания, другие, чтобы провести время в кругу интересных людей, а для кого-то это было местом ресурса. Я редко появлялась в учебных классах, порой, не желая никого смущать, порой, просто от усталости. Но независимо от моей включённости в жизнь учениц образовательного центра, я чувствовала большую их симпатию и уважение.
Помню, как в самый разгар рабочего дня, когда в моём кабинете находился уже третий клиент подряд, в дверь кто-то постучался. В момент сессии я не отзываюсь ни на стуки, ни на телефонные звонки. Так было и в этот раз. Спустя некоторое время постучали вновь, я услышала, что меня зовет женский голос. Попросив разрешения у клиента, мне пришлось открыть дверь и разобраться, что же там происходит. По ту сторону стояла женщина лет 65-ти. В руках она держала булочки и стакан чая. Немного ворчливо, но с некоторой ноткой заботливости она сказала, что принесла угощение мне.
– Смотрю, вы уже третий час отсюда не выходите. Проголодались, наверное.
Я была несколько удивлена. Мне было приятно внимание. Кому же не понравится, когда ему принесут булочку с чаем, но одновременно испытывала и раздражение. Так как работа была прервана, и ещё несколько минут мне нужно было отвечать на вопросы заботливой посетительницы.
В конце концов, я вынуждена была сказать:
Я не могу сейчас говорить, но после сессии обязательно вас найду.
После чего женщина ушла, и я продолжила работу.
Когда я спустилась вниз на кухню, то увидела, как она полоскала кружки, оставшиеся после учениц.
Все уже разошлись, а вы остались? спросила я.
На что получила немного возмущённый ответ:
Да! Никому это не нужно! Вот решила за всеми убраться!
Я хотела вас поблагодарить за вашу заботу. Мне было приятно, что вы подумали обо мне. Но во время сессии я не могу отвлекаться на еду. И на стук в дверь, и на звонки тоже. Наверное, вы поняли, – продолжаю разговор.
Она кивает в знак согласия и сочувствует моей занятости.
Да, работы много, я знаю, что вы заняты, – отвечает мне она, и резко меняет тему разговора:
А знаете, почему я вас дождалась, хотя уже темнеет и пора ехать домой? Хотела спросить, не знаете ли вы случайно, в этом районе можно снять жильё в аренду?
В ответ пожимаю плечами, а женщина продолжает разговор. Оказалось, что жильё ищет дочь подруги её подруги. Моя собеседница не знает и ни разу не видела, ни эту девушку, ни подругу своей подруги, но, судя по рассказу, активно и ответственно решает эту проблему. И всё, возможно, было бы не так плохо, если бы не её следующая фраза. Почти ультимативно неугомонная собеседница попросила меня позвонить или написать остальным работникам офиса, чтобы выяснить, сдает ли кто-нибудь жильё недалеко от нас. Я улыбнулась и сказала, что сейчас этого сделать не могу, но она может выяснить это завтра сама.
Конечно же, я могла задать вопрос, почему она это делает, нравится ли ей решать проблемы незнакомых людей и понимает ли она, что сейчас нарушает границы совершенно постороннего человека с искренним желанием помочь другому. Но не стала. Ибо, возможно, счастье для неё выглядело именно так.
На следующий день мы встретились с ней на лестничной площадке. За две минуты общения женщина вдруг успела заметить, что я не по сезону одета и предложила свою жилетку. Я вежливо отказалась. Можно было и согласиться, но мне и вправду было тепло.
Пока собирались участники группы, она полила цветы на подоконнике, очистила их от сухих листочков и переставила местами.
Мой кабинет находился напротив учебного класса, и мне было несложно следить за происходящим там. Включался мой внутренний любопытствующий психолог, преподаватель и просто человек, у которого уже был опыт встречи с такими людьми.
Новая знакомая оказалась очень интересной женщиной. Обладая красноречием, она с жаром рассказывала своим подругам о том, как важно заниматься здоровьем, ходить сюда на обучение. Окружающие внимательно её слушали, и время от времени задавали вопросы.
Позже я заметила, как она перевязывает шарф одной из учениц, убеждая её в том, что ей так больше идет и что согласно нашей религии следует прикрывать не только голову, но и шею.
Во время урока ей постоянно кто-то звонил, и она то и дело отвлекалась на телефонные звонки. Пока шёл учебный процесс, она решала одновременно множество вопросов, словно ей сложно было усидеть на одном месте.
Эта женщина напоминала очень близких мне людей и, возможно, поэтому я немного присмотрелась к тому, как она ведет себя здесь, в нашем центре. Ещё любопытнее было узнать, из-за чего она не может не спасать других. Но это была тайна, о которой она и сама вряд ли знала, а может, и не нужно было ей этого знать. По крайней мере, до поры до времени…
Она продолжала своё обучение, и время от времени мы пересекались то за чаем в перерывах, то в конце рабочего дня, ведь она обязательно находила предлог остаться допоздна. Нередко она приходила с разными вопросами то ко мне, то к коллегам. Каким-то интересным образом этой женщине удавалось вовлечь окружающих в задачи, которые она ставила для себя, решая проблемы других людей. Некоторые принимали её активность, а некоторых она жутко раздражала. Встречаясь с отвержением, она высказывалась окружающим, как люди вокруг эгоистичны, как много ей предстоит сделать и как она устала от того, что ничеготне успевает.
Мне было любопытно, есть ли у неё семья и дети. Как оказалось, были, но отношения с ними были не самыми лучшими. Время от времени она жаловалась, что ей не хватает их поддержки и внимания.
И вот, как-то раз нам удалось поговорить по душам. Наш разговор состоялся на лестничной площадке, где я застала её в слезах.
Всё хорошо? Я могу вам чем-то помочь? – спросила я.
Нет. Чем вы можете мне помочь? У меня два сына. Вот сыновья и должны мне помогать, а не вы, – ответила она, вытирая слезы платочком.
Впервые я видела свою знакомую такой уязвимой. Несмотря на огромное желание спасать других и властное поведение, она ни разу не позволяла себе показывать свою уязвимость. Я молча слушала, как она возмущается.
Я попросила сына помочь соседу с ремонтом, а он разозлился на меня и сказал, что это не его обязанность. Мне было так стыдно перед соседом, что сын отказался помочь ему с плиткой.
Погладив её по плечу, продолжаю просто быть рядом. Знакомая сквозь слезы продолжает.
У дочки дома тоже беспорядок, во дворе очень много работы. Она живёт одна без мужа, ей тоже надо помочь построить сарай, вывезти мусор, а сын ведёт себя как эгоист! Не понимаю, что я делаю не так? Как они могли вырасти такими безответственными?! Как у меня могли родиться такие дети? Вот скажите мне, неужели им трудно делать то, что я прошу?
А вы пробовали про это с ними говорить? Вы пробовали рассказывать им о том, что чувствуете сейчас?
Нет, они всё равно не поймут.
А что они должны понять?
Тут она замолчала. Отчаянно махнула рукой и долго смотрела в одну точку. Было заметно, что её одолевали разные мысли.
Вы мне ничего не ответите? Почему дети так себя ведут? – наконец спросила она.
Давайте я спрошу так: почему вам так важно решать проблемы других?
А как можно не решать? Нас с детства учили так жить. Если бы моя мама была жива, то о чём бы она меня не попросила, я бы бежала на помощь. Я бы сделала всё, чтобы мама была довольна. А у моих детей есть мама, которую они не ценят…
Кажется, здесь и крылся момент, где раскрывалась тайна моей знакомой. Не знаю, хотелось ли ей об этом говорить… Предпочла промолчать, ибо не так просто встретиться с ответом на незаданный вопрос о том, почему я такая сейчас? В таких случаях очень сложно порой не причинять добро другому, рассказывая ему о том, о чём он не просил. Поэтому я всего лишь посочувствовала, мы ещё выпили чаю и после разошлись.
Позже у нас было ещё много откровенных разговоров. Она говорила, я слушала. Это были короткие встречи, самая длинная из которых длилась не больше 10 минут. Но и этого мне хватило, чтобы понять, почему этой женщине так важно брать на себя много ответственности, почему ей было важно решать проблемы других, и почему было так сложно смириться с тем, что награждение за жертвы не предвидится. Она жила в каком-то запутанном треугольнике, где играла непростые роли, спасая других, тем самым порой нарушая их границы, и оплакивала то, что это всё никому, кроме неё, не нужно…
История героини моего рассказа на самом деле была очень грустной. Оказалось, что в раннем возрасте, будучи ещё ребенком, она потеряла мать. По её рассказам, мама сошла с ума и позже умерла. Отец спился и девочку отдали на воспитание дальним родственникам. Женщина, воспитывавшая её, была строга, с отцом они не виделись. Их встреча произошла только после того, как она закончила школу. Об этой встрече она долго мечтала, но ждать её пришлось очень долго.
Она выучилась на хорошего специалиста, проработала в школе 30 лет и получила звание преподавателя года в школе. Вышла замуж, вырастила трёх замечательных детей. Семейная жизнь была довольно своеобразной. Её супруг, некогда учредитель небольшой строительной фирмы, заболел и последние 15 лет ничем не интересуется, живёт своей жизнью, полностью отстранившись от людей.
