Зинаида Андреева – Муштаева
Дуб на берегу озера
В условленное время, в полдень, Она одиноко стояла на конечной автобусной остановке небольшого городка и ждала Его.
Рейсовый автобус уже прошел, остановка была безлюдной, и она ловила на себе любопытные взгляды из распахнутых салонов стареньких автомобилей двух изнывающих от скуки и жары местных «таксеров», подрабатывающих на жизнь частным извозом и ждущих припозднившихся к автобусу пассажиров.
Легкий ветерок, не приносящий прохлады в этот жаркий день, шевелил подол ее короткого шифонового сарафанчика, через прозрачную ткань которого легко просматривались красивые трусики и бюстгальтер. Большие солнцезащитные очки, закрывающие почти половину лица, давали ей ощущение «укрытости» от посторонних глаз. И только частое покусывание и облизывание ярко накрашенных губ, напряженный взор, устремленный в сторону шоссе, периодический променаж туда-сюда в радиусе двух метров вдоль остановки, нервное перекладывание летней сумочки из одной руки в другую, выдавали ее волнение и нетерпеливое ожидание. Он опаздывал.
Уже продолжительное время, почти в один и тот же час, она приходила на это место встречи, выбранное ее другом не случайно. Эта автобусная остановка была окраиной городка, отсюда шоссе устремлялось дальше, по нему на скорости проносились транзитные машины и здесь была маловероятная, почти нулевая возможность не желательной встречи со знакомыми им обоим людьми.
Палящее солнце нещадно пекло ее открытые плечи и секунды ожидания казались вечностью. Строя догадки о причине его опоздания на свидание и уже решив, что встреча по какой-то причине срывается, огорченная, она нервно развернулась на высоких каблуках босоножек и сделала несколько шагов прочь от остановки и тут же за ее спиной резко заскрипели тормоза машины. Не успев испугаться, она мгновенно оглянулась на этот звук. Бампер остановившейся легковой автомашины почти касался ее тела, обдавая резким запахом бензина и жара исходящего от мотора этого железного коня.
«А если бы тормоза не сработали», – пронеслось в ее голове и тут же забылось.
Через запыленное стекло машины на нее смотрели мужские озорные глаза на слегка усталом, но улыбающемся лице.
– Испугал? – весело проговорил он, приоткрыв дверцу машины и приглашая жестом в салон, из которого неслась песня, – «Ах, какая женщина, какая женщина, мне б такую…»
В салоне старого автомобиля, собранного из частей от разных автомашин рукам его хозяина, было жарко и душно, о передние стекла с гудением и жужжанием, пытаясь освободиться из плена, бились большие овода.
– Извини за опоздание. Задержался из-за сенокоса, пригласили помочь сметать стога. Спасибо, что дождалась. Здравствуй.
Приобняв, он поцеловал ее в щеку.
– Еле успел к тебе. Почти летел, – весело говорил он, крутя баранку машины одной рукой, а горячей ладонью другой поглаживая ее высоко оголившиеся ноги, переводя свой взгляд с ее лица на дорогу.
Она смотрела на летящее навстречу машине полотно шоссе и своего спутника. В его черных, красиво подстриженных волосах запутались сухие травинки, аскетическое лицо и слегка наклоненная вперед худощавая фигура с обнимающими руль рукам, как бы слившаяся воедино с машиной были наполнены и дышали нерастраченной энергией жизни и огромное чувство восторга от лихой езды и радости от присутствия рядом этого мужчины переполняло все ее существо и хотелось как можно быстрее оказаться в его крепких объятьях, прижавшись своими губами к его запекшимся от жары и вчерашних поцелуев губам.
– На наше место, к дубу на берегу озера, – улыбаясь полуутвердительно спросил он уже сворачивая машину с шоссе на проселочную дорогу, пролегающую через почти сказочно девственный лес. Вскоре лесные колдобины остались позади, машина вынырнула из зарослей леса и взору предстало огромное поле с высокой травой, обрамленное по краю извивающейся и блестевшей на солнце лентой реки, и небольшим озером с одиноко стоявшим на его берегу раскидистым старым дубом.
Машина неторопливо съехала с пригорка и остановилась под кроной дуба.
– Прибыли, – заглушив мотор, открывая дверцу и выходя из машины произнес он, – Ну и жарища, настоящее пекло. Пойдем искупаемся, – и с возгласом – Догоняй! – на ходу сбрасывая с себя футболку, джинсы, обувь, устремился к озеру. Его загорелая, стройная фигура исчезла под бережком озера и тут же послышался всплеск воды. Сбросив с ног босоножки, выйдя из машины, босыми разгоряченными ступнями, она ступила на зеленую прохладную траву, усеянную мелкими сухими веточками и остатками старых желудей. Солнце стояло в зените, сухой свежий воздух был наполнен ароматом цветов, травы и листьев деревьев, озерной водой. Потянувшись всем телом, успевшим устать от сидения в машине, быстро сбросив с себя одежду и одев яркий купальник, по колючей, от непривычки ходить босиком, траве, поспешила к небольшому озеру, окруженному по высоким берегам редким кустарником. Стоя на берегу, запрокинув голову, посмотрела в безоблачное, белесое от жары небо в котором широко раскинув крылья одиноко парила большая птица и стала спускаться к воде, нащупывая дно ногами медленно по пояс вошла в нее. Вода, сверху нагретая солнцем, была теплой, а ниже казалась ледяной и от соприкосновения с ней по разгоряченному телу пробегал озноб. Захватывая пригоршнями воду, она брызгала ею на свои плечи и грудь вскрикивая как от ожогов, охладив свое тело, погрузилась в воду по шею, слегка оттолкнулась ногами от дна и поплыла к середине озера, откуда навстречу ей погрузив голову в воду, фыркая, широко выкидывая руки, производя при этом много брызг и шума приближался ее друг, с которым она познакомилась этим летом.