Я люблю Европу. Из всех стран ее я люблю больше всех прекрасную Францию, мое второе отечество. Я верю, что ее уклон в сторону жизненных интересов предпочтительно перед страной вечных ценностей – уклон вынужденный и временный. И я не меньше всего желал бы, чтобы Франция взяла на себя этот страшный риск – несвоевременного признания «советской власти». Ибо это воистину риск и воистину страшный. Страшный – и смешной вместе.
Да спасет Францию ее Гений, – как спасал доныне, – от непоправимо ложных шагов.