Сейчас мы видим, как разыгрывается один из актов этой веселенькой трагедии. Договоры пишутся, условия составляются, границы намечаются… а большевики ждут, посмеиваясь, с перьями в руках.
Пожалуйста, мы готовы. Нельзя ли поскорее, ведь нам все равно. Все подпишем. Нам время дорого – в смысле мировой революции.
C'est le jeu final…
Acceptions tout – et demain
L'internationale
Sera le genre humain![1]
Ну, может быть, и не «завтра» – в прямом смысле. Может быть, через «пару недель», «пару месяцев», «пару» лет, как выражаются большевики, – во всяком случае, скоро. Пожалуй, и о внуках не стоит говорить – сами увидим.