Злата Зорич
Без права на любовь
Я приподнялась на локтях, оглядела спальню. Даша лежала на своей половине кровати и спокойно спала, привыкшая, видимо, к постоянному шуму в квартире.
Вдруг за стеной послышались стоны. Сначала тихие, едва различимые, потом все громче и громче. Сладострастные женские стоны, явно свидетельствующие о том, какое удовольствие испытывает их обладательница. Она просила еще и еще, и, судя по всему, сразу же получала.
Теперь даже Даша заворочалась.
– Кто это? – тихо спросила я.
Но она только повела плечами, прикрыла голову подушкой и сонно пробормотала:
– Совсем уже… Нет совести.
Наушников у меня не было, соответственно не было никакой возможности заглушить звуки. Я попыталась последовать примеру Даши и накрыться подушкой, но это не помогло. Мне оставалось только слушать и ждать, когда все закончится.
Но оно заканчиваться не спешило.
Я придумала себе тысячу причин, почему это не может быть Ник, потому что мне отчаянно хотелось, чтобы это был не он.
Стоны за стенкой утихли, зато в ванной включилась вода.
Прошло примерно полчаса, прежде чем входная дверь захлопнулась. Я вышла в коридор, прошла мимо гостиной, где продолжали сонно тусоваться несколько незнакомцев, и добралась до кухни, чтобы увидеть, что завтрак, который я вчера приготовила, был только что уничтожен горячей парочкой.
Я выглянула в окно – из подъезда они вышли вместе, но почти сразу же Ник свернул в сторону и направился к своей машине. Девушка, которую всю ночь в клубе отчаянно на нем висела, пошла за ним. Между ними состоялся короткий разговор, после чего Ник сел в машину, а она осталась стоять. Видимо, он не удосужился даже ее подвезти, зато подарил короткий, смазанный поцелуй на прощание.
Я боролась со жгучим желанием скинуть на них из окна вазу с цветами, которые Ник подарил мне накануне, в мой лже-день рождения.
Очевидно, что Нику не нужны были мои благодарности. Все это и кое-что гораздо большее он в изобилии получал от других.
Глава 3
Даша частенько ругалась с братом – кажется, они спорили каждый раз, когда оказывались в одном пространстве, и я волей-неволей становилась свидетельницей их ссор. Или, по крайней мере, слушательницей. Утро следующего дня тоже началось не с кофе, а с криков и ругани, доносившихся с кухни.
Я прикрыла голову подушкой, но обрывки эмоционального разговора все равно долетали.
– Тебе что, сложно мне помочь? – возмущался Ник.
– Не заговаривай мне зубы! Во что ты хочешь меня втянуть? – возмущалась в ответ его сестра, и я услышала стук, будто кто-то резко поставил чашку на стол.
Я крепче вжалась в подушку и, к своему удивлению, все-таки уснула.
Когда снова открыла глаза, в квартире было тихо – после криков и ссор это была оглушающая тишина. Решив, что кроме меня в квартире больше никого нет, я, сонная, непричесанная, в одной растянутой старой майке босиком побрела на кухню, надеясь выцепить там ноутбук, который периодически заимствовала у Даши.
Я зашла, протирая глаза, поэтому не сразу заметила Ника за кухонным столом.
Увидев его, застыла с открытым ртом. Хотела сказать что-то, что оправдало бы мое появление в таком виде, потом решила, что сначала нужно поздороваться, но в итоге окончательно смешалась и замерла под его взглядом.
– Ой… Извини… Я не знала, что ты здесь… – наконец выдавила я. Одной рукой пригладила волосы, второй одернула майку, пытаясь прикрыться. Ник явно уловил этот жест – его взгляд скользнул по моей руке.
– Ничего страшного, – он встал, освобождая мне место. – Проходи, садись. Я все равно уже ухожу.
Он отошел к окну и отвернулся, давая мне пространство. Открыл форточку, закурил.
– Тебе не холодно? – бросил через плечо.
– Нет. Я ноутбук только взять хотела… Мне для учебы. Можно?
Мне было до крайности неловко. Хотелось скрыться в безопасном уединении спальни, может быть, даже закрыться на ключ, потому что мысль о том, что мы совершенно одни в пустой квартире, казалась пугающей. Раньше мы никогда не оставались наедине.
Почему-то я почувствовала себя преступницей, хотя моей вины в нашей встрече не было – я совершенно искренне была убеждена в том, что Ника нет дома, ведь его никогда не было.
Лучше мне взять то, за чем я пришла, и уйти.
– Конечно можно, зачем спрашиваешь? – Ник затянулся, глядя в окно. Вроде говорил со мной, а сам был где-то в своих мыслях.
Воспользовавшись тем, что Ник стоял ко мне спиной, я позволила себе оглядеть его. Напряженные плечи, напряженная спина, резкие жесты… Я безошибочно считывала язык его тела. Мне казалось, что я физически могу ощущать то, что он чувствует в данный момент. Для этого мне не нужно было быть экстрасенсом – достаточно быть по уши влюбленной.
– Ну это вроде как твой ноутбук, – пробормотала я.
– Общий. Дашка давно уже его юзает.
– Все равно спасибо.
Он небрежно махнул рукой и снова отвернулся к окну.
Мне нужно уйти.
Но вместо этого я отодвинула стул, села, открыла в браузере нужные вкладки. Взгляд то и дело срывался на Ника. Взъерошенные волосы, напряженные плечи… Что-то в его облике заставило меня насторожиться.
– Может, сделать тебе кофе? – предложила я. И тут же, вспомнив утренний скандал, добавила: – Может, тебе помощь какая-то нужна?
Мне до ужаса захотелось быть ему полезной.
– Не. Я уезжаю сейчас, – ответил Ник, но почему-то продолжил стоять.
От сигареты остался огрызок, но что-то удерживало его на месте. Возможно, та же самая сила, которая не давала мне выйти из комнаты.
– Опять уедешь? – я пыталась читать, глаза бегали по строчкам открытого сайта, но мозг отказывался обрабатывать информацию. – Надолго?
Он неопределенно пожал плечами.
– Главное, чтобы не навсегда, – я нервно усмехнулась.
Ник вдавил бычок в импровизированную пепельницу, повернулся ко мне и внимательно оглядел, размышляя о чем-то. Я чувствовала себя глупо из-за того, что осталась, когда должна была уйти, и теперь, под его изучающим взглядом, не могла пошевелиться.
Он сделал шаг, приблизился. Наклонился так, что золотая цепочка, висящая на его шее, почти коснулась моего плеча, и заглянул в монитор. Я почувствовала его тепло, дыхание, запах.
Пальцы на тачпаде дрогнули, и я быстро убрала руку, чтобы он этого не заметил.
– Что это? – он приблизился к монитору, пытаясь прочитать мелкий шрифт. Наши лица оказались в считанных миллиметрах друг от друга, и у меня перехватило дыхание.
– Расписание.
– Чего?
– Экзаменов.
– Каких?
– Разных.
Ник выпрямился и отошел.
– Из тебя каждое слово вытягивать надо? – усмехнулся он.
– Нет… Просто… – когда он снова оказался на безопасном расстоянии, я немного пришла в себя, смогла сделать глоток воздуха. – Я никому не говорила, куда хочу поступать.
– Мне скажешь?
Он задал вопрос, который звучал как утверждение. На его губах заиграла та самая насмешливо-самоуверенная улыбка, которая обезоруживала каждую из его гарема.
– Почему бы и нет, – я пожала плечами нарочито равнодушно. – Теперь можно сказать, раз уж это все равно ничего не значит.
– Почему не значит?
– Потому что это невозможно. Может, попробую через год… Или подожду более подходящего времени. Для этого надо ехать в Москву, а я…
– В Москву? – в его лице появилась заинтересованность.
– Чтобы сдать этот экзамен, да. Все остальное можно дистанционно, но это что-то типа прослушивания.
– Я могу тебя отвезти.
– Ты?
– Ну да. Я все равно в Москву еду. Поехали вместе?
Я растерялась. Перед глазами потемнело: долгие часы в машине. Вдвоем. Он сам предлагает мне это.
Определенно мне нужно ущипнуть себя, чтобы убедиться, что я уже не сплю. В школе мне слишком часто такое снилось.
– Но… У меня вряд ли что-то получится. Глупо даже пытаться, ездить зазря, – сначала я совсем растерялась, но затем ухватилась за первую попавшуюся причину и быстро отыскала взглядом часы. – Да мы уже и не успеем.
– Успеем, – уверенно заявил Ник и тут же перешел от слов к действиям. Он начал собираться: схватил со стола бумажник, ключи от машины, телефон. – Ты еще не знаешь, как быстро я могу ездить.
– Нет! – я лихорадочно перебирала в голове все причины, по которым отказалась от задуманного, и прикидывала какие из них я могу честно назвать Нику. – У меня все равно не выйдет ничего… Меня не возьмут. Я… Ничего не получится.
– Так ты хочешь поехать или нет?
– Да! Хочу! То есть… Я хотела…
– Тогда едем, – отрезал Ник. – Лучше сделать и пожалеть, чем сидеть здесь и даже не попытаться.
– Но я думаю…
– Надо не раздумывать, а делать.
– Но мы не успеем, я тебе точно говорю, – я продолжала уговаривать его отказаться от затеи, а сама уже прикидывала в голове – мне нужно меньше минуты, чтобы одеться, пару минут, чтобы нанести макияж, три минуты на душ. И все это, чтобы потом провести много часов наедине с Ником.
– Давай, собирайся, – он схватил меня за руку, увлекая за собой. – Надоело уговаривать. Сама тянешь время.
Его, казалось, моментально охватил азарт, он зажегся пламенем от искры идеи. Как и в тот вечер, когда он залез через окно в мою квартиру, только для того, чтобы достать кулон.
– Хорошо, ладно! – в конце концов я не выдержала напора, тем более, он тащил меня за собой. Тепло его ладони, та сила, с которой он сжимал мои пальцы, казалось, решила все за меня. Я позволила увести себя в коридор.
– За пять минут успеешь? – Ник легонько подтолкнул меня, а сам взялся за ручку входной двери. – Одевайся быстрее. Я тебя жду!
И если до этого у меня еще оставались какие-то сомнения – а как я эту поездку объясню Даше, а как мне с ним вообще себя вести, а что меня ждет на просмотре – то после этой последней фразы ни осталось ни одной. Ник сказал – я жду тебя, и я убежала в комнату, ощущая в себе такую радость, такой подъем, словно впереди меня ждало не много часов долгой и тяжелой дороги, а только бесконечное счастье, увлекательный трип, сумасшедший роуд-муви аттракцион.
Быстро собравшись, я выскочила на улицу, молясь, чтобы передо мной не возникло какое-нибудь препятствие – например, в виде неожиданно вернувшейся домой Даши.
Однако мои надежды все равно рухнули, когда я подбежала к машине и обнаружила в ней одного из друзей Ника. Он с удобством разместился на соседнем с водителем сиденье и с удивлением уставился на меня, когда я с силой распахнула дверь, готовясь запрыгнуть внутрь. Я застыла – не ожидала, что с нами будет кто-то еще. Мне совершенно не хотелось всю дорогу пялиться на затылок Ника, но я была уже готова смиренно занять место позади, когда Ник слегка подтолкнул своего друга на выход.
– Давай, уступи даме место.
– С чего вдруг? – возмутился Влад.
– Потому что я так сказал, – холодно ответил Ник.
Влад бросил на меня свирепый взгляд, в котором читалось презрение к «очередной» поклоннице Ника, но вслух ничего не сказал. Усаживаясь на заднее сиденье, он что-то пробурчал себе под нос, но слов было не разобрать.
Я заняла место рядом с водителем и обнаружила, что в салоне, кроме Влада, сидит еще один друг Ника – ну конечно, как я сразу не догадалась, что с ним будет его свита. Он же без своих друзей не может и шагу ступить, неудивительно, что он берет их в свои поездки.
Мне уже начало казаться, что воображаемая мной идиллия рассыпается, но тут Ник включил тихую музыку, откинулся на кресло и мягко тронулся в путь. Приятная мелодия, льющаяся из динамиков, словно отделила нас от сидящих сзади парней. Где-то вдалеке слышались их разговоры, но казалось, что нас с Ником это больше не касается. Спустя пару километров создалась полная иллюзия того, что мы путешествуем вдвоем.
– Ты обещала рассказать мне про поступление, – напомнил Ник, когда мы выехали на трассу, и он прибавил скорость до максимума.
– Это ВГИК, – призналась я. От того, как мы неслись, у меня заложило уши. – На актерское. Это так глупо…
– Почему?
– Ну это просто глупая детская мечта. Глупо даже пытаться. Сразу понятно, что меня не возьмут.
Ник оторвал взгляд от дороги и посмотрел на меня снизу вверх, оценивая.
– Ты красивая, – заключил он. – Тебя возьмут. Такие нужны на телике.
Я замолчала, шокированная неожиданным комплиментом. И, прежде чем я нашла, что сказать, Ник продолжил:
– Детские мечты никогда не бывают глупыми. Они самые честные. Их нужно обязательно воплощать в жизнь. Это именно то, чего хочет твое сердце, а не забитый всяким мусором мозг. Я вот как раз именно этим сейчас и занимаюсь. Ты знаешь, кем был мой отец?
Я кивнула. Все в городе знали кем он был – местным авторитетом. И, несмотря на то, что его убили, когда Ник был еще совсем маленьким, легенды о нем слагались до сих пор.
– Я его почти не помню, – признался Ник. – Честно сказать, я не помню его вообще! Но я знаю кем он был, и я знаю, кем хочу стать. Знаю это с самого детства. И иду к этому, не сомневаясь.
Мне вдруг захотелось ответить ему откровенностью на откровенность.
– Моя мама тоже когда-то мечтала стать актрисой, – сказала я после небольшой паузы. – Но у нее появилась я и нарушила все ее планы.
Я занервничала, взялась за сигарету. Открыла окно, но так и не решилась прикурить.
– Она была очень красивой. Она бы точно сделала головокружительную карьеру.
– Так вот ты в кого, – улыбнулся Ник. – Тогда тем более! Уверен, ты сможешь воплотить ее несбывшиеся мечты. Представляешь, как она обрадуется?
– Да… Могу себе представить.
– У вас с ней нормальные отношения?
– Она… – я запнулась. Мне всегда было тяжело говорить про мать, а то, что отчим растрепал про нее всему городу, делало это еще сложнее. – Я не знаю, где она. Она пропала. Исчезла, когда мне было двенадцать лет. Все, что у меня от нее осталось, это кулон, – я положила руку на грудь, прикрыв крохотную подвеску – золотую букву «А». – Спасибо за то, что его вытащил. Серьезно, я тебе очень благодарна!
Ник кивнул, благосклонно принимая благодарность. Несколько секунд он молчал, словно обдумывая что-то, а затем спросил:
– А ты пробовала ее искать?
Я поняла, что Ник никогда не слышал ту историю, так называемую официальную версию ее пропажи, которую распространил отчим, чтобы выставить себя жертвой, а значит с ним можно спокойно говорить обо всем.
– Только в соцсетях, – я пожала плечами. – Мне было двенадцать. Я не знала, что полагается делать в таких ситуациях.
– А в полицию обращались?
Мое лицо исказилось болезненной гримасой.
– Нет. Точнее, да, но… Лучше бы, короче, не обращались. Нахрен ментов.
Ник посмотрел на меня с некой долей уважения.
– А вот это ты в точку.
– Но я не теряю надежды ее найти, – я решила переключить разговор на другую тему. – Вот накоплю денег, заберу брата, мы переедем с ним в Петербург, и я займусь поисками. По-настоящему, с частным детективом.
– Ты молодец, – Ник одобрительно закивал. – Хорошо придумала! Четкий план.
– И в этот план никак не вписывается эта учеба, даже если я вдруг поступлю… Может быть потом, когда наступят лучшие времена. Поэтому, наверное, зря мы сейчас едем… Не стоило.
– Шутишь? – усмехнулся Ник. – Я рад, что ты едешь со мной!
– Правда?
– Еще бы! Рад, что у нас случился этот разговор, – сказал он, а потом со смехом добавил, кивнув на заднее сиденье: – Я беру с собой этих дурачков, а от них никакой пользы. Я сутками за рулем, а они спят или всякую херню смотрят, и если устали, то даже не пытаются со мной говорить. А если пытаются, то сама понимаешь… От них не стоит ожидать ничего умного. А мне уже ни кофе, ни вещества не помогают, нужно, чтобы кто-то поддержал. Ты вот отличный напарник.
Но я пропустила мимо ушей очередной комплимент, потому что на секунду представила, как Ник, такой вот бесконечно усталый, каким он бывал последнее время, засыпает за рулем в одну из своих поездок, и мне стало не по себе.
– Зачем ты столько ездишь? Что это за работа? – вырвалось у меня. В мои планы не входило лезть ему в душу и что-то там выяснять, но мне показалось, что после обмена откровениями я имею право задавать такие вопросы.
– Перегоняю краденые машины.
Ник ответил неожиданно прямо и честно, как никогда не отвечал даже сестре. Он сказал это с насмешкой, но глаза оставались серьезны. Посмотрел на меня мельком, словно оценивая то, какое впечатление произвели на меня его слова.
– Тебе страшно? – спросил он, по-своему расценив мое молчание. – Жалеешь, что поехала?
– Нет, – я покачала головой. В душе было много разных чувств, но среди них не было сожаления. – Переживаю только, что это опасно для тебя.
– Ты за меня переживаешь? – уточнил Ник, бросив на меня еще один выразительный взгляд.
В этот момент телефон, лежащий у меня на коленях, завибрировал. Я схватилась за него, как за последнюю надежду, потому что мне ужасно не хотелось отвечать честно на заданный вопрос. Потому что это было невозможно сделать без признания того, как на самом деле я к нему отношусь.
– Черт, это Даша звонит, – вырвалось у меня. Я прикрыла телефон рукой, словно это могло заглушить сигнал.
Ник усмехнулся.
– Она тебя тоже пугает мной, да? – и, не дождавшись ответа, добавил: – Но ты, как я уже понял, не из пугливых?
– Нет, она ничего такого… – попыталась соврать я, но Ник меня перебил.
– Да знаю я, что она всех девчонок запугивает, чтобы они типа со мной не связывались. Только что-то это не сильно помогает.
Я молчала, не желая развивать тему, а Ник продолжил:
– Ну а как ты сама считаешь? Страшно тебе?
Я хотела сказать, что еще ни с кем не чувствовала себя так спокойно, но вовремя осознала, что это будет не самое правильное продолжение разговора, и неизвестно, в какую сторону оно нас приведет. Вернее, сразу ясно, что вырулим мы на кривую дорожку.
– Меня мало что может в жизни напугать, ты прав. Я уже пуганая, – ответила я, надеясь, что мой голос звучит достаточно холодно.
– Мне нравится твой ответ, мышка, – Ник действительно выглядел довольным. – Можно я буду так тебя называть?
– Нет, – я тоже в ответ улыбнулась. – Даже не думай.
– А как тебе больше нравится? – не унимался он. – Ты же Алиса, так? Значит будешь Лисенок.
– Не стоит, – я нахмурилась. – Так меня называла в детстве мама.
– Извини, – тут же обезоруживающе улыбнулся Ник. – Тогда будешь Снежинкой.
– Почему?
– Потому что мои пацаны говорят, что бесполезно к тебе подкатывать, – доверительно сообщил мне Ник, оглядываясь на сидящих позади друзей. – Что ты холодная. Что ты ни с кем не встречаешься и ни с кем не спишь.
Он выждал паузу.
– Скажешь что-нибудь?
– Зачем? Чтобы вы потом этот ответ с пацанами обсудили? – я пожала плечами. – Пусть думают так, как ты сказал. Мне даже лучше, что никто не будет ко мне подкатывать. Мне все равно скоро уезжать. Меня скоро в городе уже не будет.
Я повернула голову к окну. В машине почему-то вдруг стало душно. Хотелось опустить стекло, чтобы вдохнуть холодного воздуха.
С Ником хорошо. Но почему-то все время бросает то в жар, то в холод.
Еще до того, как мы въехали в Москву, стало понятно, что ни на какое прослушивание мы не успеем, несмотря на то, что по трассе Ник действительно гнал как сумашедший. Я сказала ему об этом, но Ник был непреклонен – он собирался в любом случае ехать туда и требовать, чтобы на меня посмотрели. Я смеялась, думая, что он так шутит.
Но он даже не думал шутить.
Мы добрались до нужной локации только тогда, когда все мыслимые сроки давно прошли.
– Эй, а куда мы едем вообще? – очнулись друзья Ника, заметив, что мы катим по самому центру Москвы.
– Ты чего? – второй тоже оторвался от телефона и уставился в окно. – Ты с ума сошел? Здесь опасно!
Он начал оглядываться по сторонам, словно нам в любую секунду могло прилететь.
– Не ссы, – бросил Ник. – Все под контролем.
– Мы не ездим по центру! – напомнил ему Влад. – Хочешь, чтобы нас менты тормознули? Хочешь засветиться на камерах?
Я вжалась в кресло. Пацаны, кажется, по-настоящему разозлились и были готовы выхватить у Ника руль. И они бы это сделали, если бы не находились на задних креслах.
– Нам надо кое-куда заскочить, – спокойно ответил Ник, который этим своим спокойствием еще больше выбесил остальных.
– Ты о чем думал? – возмутился второй. – Ливай отсюда, быстро!
И пригнулся, втянул голову, озираясь по сторонам.
– С каких пор ты здесь раздаешь приказы? Мы поедем туда, куда я сказал, – отрезал Ник. – И успокой истерику. Ты своей паникой еще больше внимания привлечешь.
– Да куда уж больше, – процедил Влад.
Я тоже пригнулась, сползла по креслу вниз, думая, что это точно нас не спасет, если мы действительно засветимся в краденой машине.
Я смотрела на Ника. На его руки, уверенно лежащие на руле, тонкие пальцы, которыми он постукивал по дорогой коже – только это и могло выдать его волнение. В остальном он был само спокойствие и уверенность. От него всегда шла особая энергетика, но сейчас она ощущалась острее – как хороший мужской парфюм она окутывала его, придавая особую харизму, особое очарование.
Почувствовав мой взгляд, Ник посмотрел на меня.
В его взгляде читался вопрос: «Ты испугалась?»
«С тобой я ничего не боюсь», – подумала я, глядя в его затуманенные усталостью глаза. Они утягивали с собой, прямо в этот опасный мутно-зеленый омут.
– Нравится машина? – спросил Ник, поймав мой взгляд на руле в очередной раз.
– Ага. Очень, – согласилась я, поскольку невозможно было признаться в том, что я пялилась не на машину, а на него.
– Ты умеешь водить? Если хочешь, могу научить тебя, – предложил вдруг Ник. – Отъедем куда-нибудь на пустынное место… Знаешь, где заброшенный гипермаркет? Возле речки, недалеко от моста. Там и попробуем. На автомате ездить проще простого. Согласна?
– Ты еще спрашиваешь?
Обещание давать мне индивидуальные уроки вождения в конец вскружило голову. Было трудно осознать, что эта поездка не случайная удача, что это повторится вновь – мы, машина, дорога, расстилающаяся перед нами. Теперь, когда мы можем вот так сидеть рядом и говорить обо всем на свете, делиться мыслями и планами, воспоминания о том, что в школе я не могла даже с ним заговорить, казались серыми и бессмысленными. Это ощущалось как некая победа – над собой, над жизнью, над обстоятельствами. Над всеми теми девушками, которые вынуждены бороться за его внимание. Мне он все это сам предложил, мне не пришлось за ним бегать.
От вороха мыслей и надежд у меня закружилась голова.
– По-моему, мы приехали, – Ник сверился по навигатору в телефоне. – Посмотри, твое?
– Да, кажется, – я перевела взгляд за окно. – Вроде это вон там, – и указала направо.
Я никогда раньше не была здесь, никогда не была в Москве, поэтому ориентировалась исключительно на фотографии в интернете, которые частенько разглядывала, мечтая тут учиться.
Ник резко притормозил, кое-как припарковался, и заглушил шум мотора. Вылез из машины и, обойдя ее, открыл дверь с моей стороны. Галантно подал мне руку, помог выйти, и мы вместе побежали к зданию.
***
– Вы можете хотя бы посмотреть на нее? – уговаривал охранника Ник. – Просто взглянуть?
– Слушайте, я не имею права… – пытался вразумить его пожилой мужчина. – Все давным-давно уже разошлись… Мероприятие окончено.
– Твою мать, мы ехали сюда из жопы мира! – Ник начал терять терпение и повышать голос на несчастного охранника, который был совершенно ни при чем.
– Ник, не надо, – он все еще держал меня за руку, держал так крепко, что своей железной хваткой практически делал больно. – Пойдем, – уговаривала я. – Не надо ругаться… Он все равно ничего не сделает.
– Пустите нас хотя бы войти! – Ник ударил по железной кованой двери, которая преграждала нам путь. – Они должны увидеть ее! Посмотри! Это же живая кукла!
Он схватил меня и вытолкнул вперед перед собой, желая, чтобы охранник убедился в правдивости его слов.
– Ну, что скажешь? Красивая? – строго спросил он.
– Девушка, конечно, прекрасная, но это дело не меняет, – печально возразил мужчина. С некой грустью он оглядел меня, зажатую в тисках жестких объятий, и добавил: – К сожалению, в этом деле мало одной только красоты. Нужен талант, нужна удача, нужно огромное трудолюбие…
– Поэтому я и прошу, ебаный в рот, чтобы ты пустил нас, и ваши учителя-долбаебы поискали хорошенько здесь таланты! Тебе что, бабок дать? Ты назови цену, я заплачу! – неожиданно Ник взорвался. Только что был спокойным и вежливым, хоть и разговаривал сквозь зубы, но спустя мгновение вышел из себя. Он был готов перейти от угроз к подкупу, а потом, если не поможет, от подкупа к делу – он не привык отступать и ненавидел слушать отказы.
У меня слезы выступили на глазах. Меня трясли как котенка, которого никто не хочет покупать, а запястье, которое Ник сжимал, болело.
– Давай уйдем! – попросила я. – Пожалуйста! Мы сами опоздали.
Ник перевел пылающий яростью взгляд на меня, заметил слезы и немного смягчился.
– Видите, до чего довели! – бросил он в сторону охранника и на прощание ударил по железной двери так, что она затряслась, а по зданию разнеслось эхо. – Мы вернемся! – заявил он громко, когда мы немного отошли. – Ждите нас на следующий год!
– Не кричи, – я потянула его в сторону, заставляя идти за мной. Я не ожидала, что Ник так отчаянно будет добиваться чего-то для меня, так настойчиво будет стараться мне помочь. Это и пугало, и радовало, и окончательно сбивало с толку.
– Теперь по твоим делам, – напомнила я, чтобы отвлечь его от неудачи, которую мы претерпели возле института. – Надо отдать машину. Ты не должен опоздать.
После этих слов Ник пришел в себя.
– Ты права, – согласился он. – Умница. Хорошо, что я тебя взял.
Потом мы долго мчались по Москве, но на этот раз старались пользоваться объездными путями. Заехали в гаражи на окраине унылого района, который немного напоминал наш родной город.
Пока он разговаривал о чем-то с парнями, которые поджидали его в одном из гаражей, я стояла немного в стороне, чтобы не мешать «мужским» разговорам. Несколько раз мне показалось, что я чувствую на себе чужие, сальные взгляды – там собралась целая толпа парней, а я была совершенно одна. К счастью, Ник быстро разделался со своими делами – ему как будто тоже было не по себе от того, что я привлекаю внимание. Получив новую машину, первым делом он посадил туда меня, спрятал за наглухо тонированными окнами.
Обратно ехать было уже тяжелее. Близилась ночь, на улице резко потемнело, после нескольких часов за рулем у Ника терялась концентрация. Я старалась его развлекать, мы вместе слушали музыку и обсуждали просмотренные фильмы. Нам было хорошо, легко вместе.
В какой-то момент я на минуту отвлеклась на телефон и не заметила, как у Ника стали закрываться глаза. Мы ехали в темноте по практически пустой улице, где было мало машин, и его начало клонить ко сну.
– Ник? Просыпайся!
Резким движением я положила руку ему на бедро, и это сразу же помогло ему взбодриться. Он накрыл мою ладонь своей и придержал, но я вырвала, смущаясь.
– Зачем ты ездишь так часто? Почему нельзя взять перерыв и отдохнуть?
– Я говорил тебе. Потому что у меня есть цель, есть план. И я следую ему, – уверенно заявил Ник. – Нужно собрать денег, чтобы кое-что купить. Я давно уже присматриваюсь, хорошо знаю мужика, который там всем заведует. Кстати, – Ник оживился, посмотрев в окно, – мы как раз тут неподалеку. Хочешь посмотреть?
– Давай…
Пацаны на заднем сиденьи давно спали. Мои руки согревал очередной стаканчик сладкого кофе.
Ник свернул с основной дороги. Мимо проносились старые, обшарпанные дома с дворами-колодцами. Мы ехали по окраине Петербурга.
– Вот, – он притормозил в какой-то совершенно мрачной дыре, где на километр вокруг не нашлось ни одного исправного фонаря.
Ник вышел из машины, я последовала его примеру. Он подал знак, чтобы я подошла ближе, и указал на горящие приглушенным ультрафиолетом окна.
– Мне осталось совсем немного, – тихо сказал он. – И я обязательно его куплю.
– Что это? – я задрала голову, вглядываясь в мерцающий розовый свет на стеклах, но плотные шторы охраняли секреты дома за собой. Я попыталась угадать: – Хостел? Отель?
– Это публичный дом.
Я посмотрела на Ника, пытаясь понять, шутит он или говорит серьёзно, и заметила то, каким мечтательным стало его лицо.
– Он полностью весь продаётся! – сообщил он радостно. – Прямо с сутенёром и девочками.
– Ммм, – протянула я, не зная, как реагировать. – Круто.
Идея вложить деньги, заработанные на перегоне краденых автомобилей, в покупку борделя меня шокировала. Но потом, пораскинув мозгами, я решила, что чего-то другого от Ника ожидать было попросту смешно. В какой бизнес он мог бы ещё вложиться? Открыть барбершоп? Или, может быть, кофейню?
– Здорово, – я решила его поддержать. – Классная идея.
– Правда? – Ник оживился еще больше. – Хочешь, мы с тобой туда зайдём?
Посещать бордель мне не очень хотелось, но Ник уже схватил меня за руку и потащил к подъездной двери.
Это была просто старая питерская квартира, почти ничто в ней не выдавало её порочного назначения. Запах тяжёлый – смесь табака, удушливых благовоний и дешёвых духов. На кухне важно восседал толстый пожилой мужчина с усиками. Перед ним на столе лежали несколько телефонов, сигареты, куча мятых купюр. Девочки сидели тут же на обшарпанных табуретках, курили и залипали в телефоны.
– Почему не работаем? – разрушил их сонную идиллию Ник. – У вас что, работы нет?
Девочки встрепенулись и наперебой начали рассказывать о том, как много они работали и как сильно устали. Каждая так и норовила дотронуться до него или заглянуть в глаза, щебеча что-то ласковое.
– Бездельницы, – ласково отмахнулся от них Ник. – Расходитесь по комнатам, нечего тут торчать.
Выпроводив девушек, Ник сел за стол переговоров к старому сутенеру.
– Новенькую привёз? – бросил тот, выразительно осмотрев меня.
– Нет, – Ник отгородил меня собой, закрыл спиной от оценивающего взгляда мужчины. – Давай лучше про стареньких поговорим. Почему они у тебя болтаются без дела? У вас нет работы? Вы давали рекламу, как я вам говорил?
Когда мы вышли из подъезда, Ник протянул недовольно:
– Никто работать не хочет. Всех надо пинать. Совершенно не на кого положиться.
Мы сели в машину.
– Ну ничего, – Ник проводил взглядом заветные окна. – Когда я полноценно возьмусь за них, они у меня будут пахать круглые сутки. Я кое-что придумал… Нужно только закупить оборудование, и они в перерывах между клиентами ещё будут перформанс в онлифанс исполнять. Как тебе идея?
– Потрясающая, – поддакнула я. Мне было приятно видеть то, каким воодушевлённым он становится, когда говорит о бизнесе.
Даша говорила мне о том, что её брат по-настоящему плохой человек, но, узнав его поближе, я не могла с этим согласиться. Да, он иногда употребляет наркотики, перегоняет ворованные тачки и хочет купить притон, но разве все это это делает его хоть сколько нибудь плохим?
Я никогда раньше не любила, поэтому и не знала, насколько сильно бывает любовь слепа.
Остаток пути за разговорами пролетел незаметно. Время, отведённое для того, чтобы побыть вдвоём, истекало.