Какой-то тайной жаждою Мечта распалена — И над душою каждою Проносится весна.
1844
«Еще весна, – как будто неземной…»
Еще весна, – как будто неземной Какой-то дух ночным владеет садом. Иду я молча, – медленно и рядом Мой темный профиль движется со мной.
Еще аллей не сумрачен приют, Между ветвей небесный свод синеет, А я иду – душистый холод веет В лицо – иду – и соловьи поют.
Несбыточное грезится опять, Несбыточное в нашем бедном мире, И грудь вздыхает радостней и шире, И вновь кого-то хочется обнять.
Придет пора – и скоро, может быть, — Опять земля взалкает обновиться, Но это сердце перестанет биться И ничего не будет уж любить.
1847
«На заре ты ее не буди…»
На заре ты ее не буди, На заре она сладко так спит; Утро дышит у ней на груди, Ярко пышет на ямках ланит.
И подушка ее горяча, И горяч утомительный сон, И, чернеясь, бегут на плеча Косы лентой с обеих сторон.
А вчера у окна ввечеру Долго-долго сидела она И следила по тучам игру, Что, скользя, затевала луна.
И чем ярче играла луна, И чем громче свистал соловей, Всё бледней становилась она, Сердце билось больней и больней.
Оттого-то на юной груди, На ланитах так утро горит. Не буди ж ты ее, не буди… На заре она сладко так спит!
1842
«Еще весны душистой нега…»
Еще весны душистой нега К нам не успела низойти, Еще овраги полны снега, Еще зарей гремит телега На замороженном пути.
Едва лишь в полдень солнце греет, Краснеет липа в высоте, Сквозя, березник чуть желтеет, И соловей еще не смеет Запеть в смородинном кусте.
Но возрожденья весть живая Уж есть в пролетных журавлях, И, их глазами провожая, Стоит красавица степная С румянцем сизым на щеках.
1854
Пчелы
Пропаду от тоски я и лени, Одинокая жизнь не мила, Сердце ноет, слабеют колени, В каждый гвоздик душистой сирени, Распевая, вползает пчела.
Дай хоть выйду я в чистое поле Иль совсем потеряюсь в лесу… С каждым шагом не легче на воле, Сердце пышет всё боле и боле, Точно уголь в груди я несу.
Нет, постой же! С тоскою моею Здесь расстанусь. Черемуха спит. Ах, опять эти пчелы под нею! И никак я понять не умею, На цветах ли, в ушах ли звенит.
1854
Весенние мысли
Снова птицы летят издалека К берегам, расторгающим лед, Солнце теплое ходит высоко И душистого ландыша ждет.
Снова в сердце ничем не умеришь До ланит восходящую кровь, И душою подкупленной веришь, Что, как мир, бесконечна любовь.
Но сойдемся ли снова так близко Средь природы разнеженной мы, Как видало ходившее низко Нас холодное солнце зимы?
1848
Весна на дворе
Как дышит грудь свежо и емко — Слова не выразят ничьи! Как по оврагам в полдень громко На пену прядают ручьи!
В эфире песнь дрожит и тает, На глыбе зеленеет рожь — И голос нежный напевает: «Еще весну переживешь!»
1855
Первый ландыш
О первый ландыш! Из-под снега Ты просишь солнечных лучей; Какая девственная нега В душистой чистоте твоей!
Как первый луч весенний ярок! Какие в нем нисходят сны! Как ты пленителен, подарок Воспламеняющей весны!
Так дева в первый раз вздыхает — О чем – неясно ей самой, — И робкий вздох благоухает Избытком жизни молодой.
1854
Еще майская ночь
Какая ночь! На всём какая нега! Благодарю, родной полночный край! Из царства льдов, из царства вьюг и снега Как свеж и чист твой вылетает май!
Какая ночь! Все звезды до единой Тепло и кротко в душу смотрят вновь, И в воздухе за песнью соловьиной Разносится тревога и любовь.
Березы ждут. Их лист полупрозрачный Застенчиво манит и тешит взор. Они дрожат. Так деве новобрачной И радостен и чужд ее убор.
Нет, никогда нежней и бестелестней Твой лик, о ночь, не мог меня томить! Опять к тебе иду с невольной песней, Невольной – и последней, может быть.
1857
«Опять незримые усилья…»
Опять незримые усилья, Опять невидимые крылья Приносят северу тепло; Всё ярче, ярче дни за днями, Уж солнце черными кругами В лесу деревья обвело.
Заря сквозит оттенком алым, Подернут блеском небывалым Покрытый снегом косогор; Еще леса стоят в дремоте, Но тем слышнее в каждой ноте Пернатых радость и задор.
Ручьи, журча и извиваясь И меж собой перекликаясь, В долину гулкую спешат, И разыгравшиеся воды Под беломраморные своды С веселым грохотом летят.
А там по нивам на просторе Река раскинулась как море, Стального зеркала светлей, И речка к ней на середину За льдиной выпускает льдину, Как будто стаю лебедей.
1859
Весенний дождь
Еще светло перед окном, В разрывы облак солнце блещет, И воробей своим крылом, В песке купаяся, трепещет.
А уж от неба до земли, Качаясь, движется завеса, И будто в золотой пыли Стоит за ней опушка леса.
Две капли брызнули в стекло, От лип душистым медом тянет, И что-то к саду подошло, По свежим листьям барабанит.
1857
«Глубь небес опять ясна…»
Глубь небес опять ясна, Пахнет в воздухе весна, Каждый час и каждый миг Приближается жених.
Спит во гробе ледяном Очарованная сном, — Спит, нема и холодна, Вся во власти чар она.
Но крылами вешних птиц Он свевает снег с ресниц, И из стужи мертвых грез Проступают капли слез.
22 марта 1879
«Еще, еще! Ах, сердце слышит…»
Еще, еще! Ах, сердце слышит Давно призыв ее родной, И всё, что движется и дышит, Задышит новою весной.
Уж травка светит с кочек талых, Плаксивый чибис прокричал, Цепь снеговую туч отсталых Сегодня первый гром прорвал.
1882
«Когда вослед весенних бурь…»
Когда вослед весенних бурь Над зацветающей землей Нежней небесная лазурь И облаков воздушен рой,
Как той порой отрадно мне Свергать земли томящий прах, Тонуть в небесной глубине И погасать в ее огнях!
О, как мне весело следить За пышным дымом туч сквозных — И рад я, что не может быть Ничто вольней и легче их.
1865
«Всю ночь гремел овраг соседний…»
Всю ночь гремел овраг соседний, Ручей, бурля, бежал к ручью, Воскресших вод напор последний Победу разглашал свою.
Ты спал. Окно я растворила, В степи кричали журавли, И сила думы уносила За рубежи родной земли,
Лететь к безбрежью, бездорожью, Через леса, через поля, — А подо мной весенней дрожью, Ходила гулкая земля.
Как верить перелетной тени? К чему мгновенный сей недуг, Когда ты здесь, мой добрый гений, Бедами искушенный друг?
1872
«Пришла, – и тает всё вокруг…»
Пришла, – и тает всё вокруг, Всё жаждет жизни отдаваться, И сердце, пленник зимних вьюг, Вдруг разучилося сжиматься.
Заговорило, зацвело Всё, что вчера томилось немо, И вздохи неба принесло Из растворенных врат эдема.
Как весел мелких туч поход! И в торжестве неизъяснимом Сквозной деревьев хоровод Зеленоватым пышет дымом.
Поет сверкающий ручей, И с неба песня, как бывало; Как будто говорится в ней: Всё, что ковало, – миновало.
Нельзя заботы мелочной Хотя на миг не устыдиться, Нельзя пред вечной красотой Не петь, не славить, не молиться.
20 мая 1866
«Я рад, когда с земного лона…»
Я рад, когда с земного лона, Весенней жажде соприсущ, К ограде каменной балкона С утра кудрявый лезет плющ.
И рядом, куст родной смущая, И силясь и боясь летать, Семья пичужек молодая Зовет заботливую мать.
Не шевелюсь, не беспокою. Уж не завидую ль тебе? Вот, вот она здесь, под рукою, Пищит на каменном столбе.
Я рад: она не отличает Меня от камня на свету, Трепещет крыльями, порхает И ловит мошек на лету.
12 декабря 1879
Майская ночь
Отсталых туч над нами пролетает Последняя толпа. Прозрачный их отрезок мягко тает У лунного серпа.
Царит весны таинственная сила С звездами на челе. — Ты, нежная! Ты счастье мне сулила На суетной земле.
А счастье где? Не здесь, в среде убогой, А вон оно – как дым. За ним! за ним! воздушною дорогой — И в вечность улетим!
1870
«Я ждал. Невестою-царицей…»
Я ждал. Невестою-царицей Опять на землю ты сошла. И утро блещет багряницей, И всё ты воздаешь сторицей, Что осень скудная взяла.
Ты пронеслась, ты победила, О тайнах шепчет божество, Цветет недавняя могила, И бессознательная сила Свое ликует торжество.
1860
«С гнезд замахали крикливые цапли…»
С гнезд замахали крикливые цапли, С листьев скатились последние капли, Солнце, с прозрачных сияя небес, В тихих струях опрокинуло лес.
С сердца куда-то слетела забота, Вижу, опять улыбается кто-то; Или весна выручает свое? Или и солнышко всходит мое?
