Афанасий Рогин
Запах страха
– Серьёзно? Ты поверил в басню про оборотней? – покачал головой Сержинский. – Не выйдет из тебя следак, лейтенант.
– А как же отпечатки зубов на шее жертвы? – не сдавался Кукушкин. – Эксперт Бочкин говорил, что человеку так не куснуть, тут явно без оборотня не обошлось. Рябов вполне в тему вписывается.
– Разберёмся, – отрезал майор. – Подшутил над тобой Бочкин, лейтенант. Сиди себе в серверной, дави на клавиши, сколько влезет, ну не лезь ты не в своё дело! Жалобу гражданки Мордасовой на сексуальные домогательства с твоей стороны я пока попридержал, но могу дать ей законный ход. Улавливаешь?
– Она сама виновата, между прочим. Не помнит ни шиша.
– Задирать бабулькам подолы не наш метод, Кукушкин! Свободен!
– Стесняюсь спросить: насчёт бабулек – шутка?
– Если бы! Кукушкину поручили ответственное дело о краже панталон в количестве трёх штук с бельевой верёвки на балконе, а он слишком рьяно взялся за поиски и перестарался. Глафире Петровне за восемьдесят, склероз. Сама их с верёвки сняла, да запамятовала. А про жалобу я придумал, чтобы от балласта в лице Кукушкина избавиться. Однако, его бестолковые действия все-таки вывели нас на Рябова. Боюсь, Арсений Павлович, что нам придется задержать вашего друга до выяснения обстоятельств.
– Это лишнее. На фото в газете другой амулет, Рябов изготовил его из клыка кабана. Он и сейчас его носит, а подвеска, которую вы держите в руках, из зуба Canis lupus, обыкновенного серого волка.
Как-то Глеб в очередной раз затащил меня к себе: ему удалось завалить здоровенного секача. К тому времени Рябов приобрёл Suzuki Jimny, а избушка обросла многочисленными пристройками.
– Машина – зверь! – похвастался приятель. – Только она здесь и пройдет, пришлось гараж оборудовать, чтобы зверье шины не кромсало. В кессоне настоящий ледник, продукты храню, чтобы генератор зазря не гонять. Бензин-то нынче кусается!
– Кессон? Да это настоящий бункер!
– А то! Пошли в дом, сейчас фарш наверчу, с лучком, с перчиком, да на решётке пожарим.
– М-м-м, вкуснятина! – Я облизал палец с сырым фаршем. – Сам-то не хочешь попробовать?
– Не хочу и не буду, – Глеб зачерпнул порцию фарша, ловко сформировал люля-кебаб и положил его на разделочную доску. – Когда меня нашли, я отказывался от еды и попытался сбежать в лес. Раздвинув доски, я выбрался из сарая и увидел на дворе курицу. С каким наслаждением я отгрыз ей голову, рвал зубами ещё тёплую плоть, слизывал горячую кровь! И тут я услышал его, этот запах, запах страха: насыщаясь, я не заметил, как меня обступили люди. Сеня, ужас сковал их тела и отражался в глазах!
– Согласен, зрелище не для слабонервных. Тебе помочь?
– Справлюсь. Волк-одиночка или целая стая, ощутив этот запах, источаемый жертвой, почти всегда нападают. Но не всем дано, и меня долго не брали на охоту. Однажды, во время гона появился чужак: учуял запах течки, и ему реально снесло крышу. У молодых волков такое случается, а мне пришлось дать отпор. Громадный волчара, больше любого из моей стаи, повёл себя, как глупый и неуклюжий щенок. В пылу битвы я впервые почувствовал запах страха, но когда измождённый, растративший в битве последние силы волк подставил мне горло, я оставил ему жизнь: волки не убивают забавы ради, а месть им чужда. Готово, пора мангал разжигать.
– Туманно, не усвоил.
– Как бы тебе объяснить? Запах страха… Если ты уловил его аромат, то это наделяет тебя… – Друг замолчал, подыскивая слова, – Чувством превосходства, что ли! Жертва ещё не догадывается, что ее жизнь в твоих руках, а ты уже знаешь, и это удесятеряет силы. Воодушевление, ни с чем не сравнимые эмоции, но тогда в деревне я испытал отвращение и стыд, меня вывернуло наизнанку, не к столу будь сказано. С тех пор, как отрезало.
Дома я внимательно изучил материалы из папки, слитой с планшета Кукушкина, но не вынес ничего нового для себя. Всю ночь я проворочался с боку на бок: мысль, что упускаю нечто важное, не давала заснуть.
После исчезновения родителей я предпринимал попытки отыскать их следы. Покопался в бумагах отца, но когда мне открылась правда, испытал шок: мама и папа разработали уникальную систему полного цикла по выработке экстракта конопли. В разработках использовались комплектующие общего назначения, что не требовало дополнительных затрат на производство, а монтаж, пуск и наладка осуществлялись родителями лично. Вскоре грянул гром: в квартиру вломились сотрудники службы по контролю за оборотом наркотиков и изъяли все, что могло помочь в поисках.
Не успел я позавтракать, как ко мне ввалился Глеб. Он, пахнущий лесом, скинул рюкзак на пол и смерил меня мрачным взглядом.
– У меня были менты, Сеня, какой-то летёха Кукушкин. Я сообразил, что ты соврал про подаренный мной кулон, и не сдал тебя. Однако жду объяснений.
В тот злосчастный день мы виделись с ней в последний раз. Краем глаза я уловил блик зеркала из глубины бара, а память услужливо подсказала, что женщина, сидящая за столиком, юркнула следом за моей избранницей, но я, дурак, не придал этому значения.
– Она шпионит за тобой, мой мушкетёр, и вряд ли в одиночку.
– Попробую увести их за собой, а ты уходи через чёрный ход.
– Не переживай за меня, – Она печально улыбнулась и помахала рукой на прощание. – Твоя Констанция сильная, она справится.
Свернув в ближайший переулок, я прижался к стене и затаился. Звуки шагов преследователей все ближе, все отчётливей, я шагнул навстречу, чтобы преградить им дорогу. Женщина, она оказалась в одиночестве, отшатнулась и от неожиданности нажала на спусковой крючок: выпущенная из арбалета стрела просвистела рядом, оцарапав оперением ухо.
Глеб ничуть не приукрасил: запах страха пьянит, его благоухание кружит голову, обостряет чувства, восприятия. Ясность ума и безумие, ярость и холодный расчёт каплями ртути сливаются воедино. Шлейф этого аромата коснулся меня лишь раз, но запомнился на всю жизнь.
– Я увидел все в твоих глазах, Арсений.
Почувствовав прилив сил и небывалое возбуждение, я выбил арбалет из рук нападавшей, но та не растерялась и распылила мне в лицо струю из газового баллончика.
Ослеплённый и потерявший ориентацию я догадался схватить незнакомку за одежду и повалить на землю. Она оказалась сверху, и удары посыпались градом. Закрыться руками – не помогло, мои неуклюжие тычки в никуда лишь распалили убийцу. Я попытался оттолкнуть ее, придушить – тщетно. И вдруг… Пальцы услышали биение сердца, а ускользающее сознание подсказало – или ты, или она. Обхватив затылок женщины, я прижал её к себе и впился зубами в шею.
– Урок, тебе на будущее, Арсений. Загнанная в угол крыса может укусить страшнее волка. Что думаешь делать?
На этот раз майор Сержинский удостоил меня стульчиком повыше. Внимательно выслушав мои признательные показания, он помыслил с минуту и вдруг хлопнул себя по лбу.
– Кукушкин, рысью ко мне! – распорядился следователь по телефону. – И вещдоки с собой прихвати.
– Кукушкин меня в сизо повезёт? – Мои плечи безвольно поникли.
– Ну кому я ещё первоочередные дела смогу поручить? Только Кукушкину, – пошутил майор, но взглянув на жалкое зрелище в моем лице, оттаял. – Да успокойтесь вы, Арсений Павлович, в этом нет необходимости. Я вам верю, ваши действия чистая самооборона, надо было просто рассказать об этом раньше. К тому же смерть женщины наступила в результате черепно-мозговой травмы.
– Как это?
– Какой-то добрый человек, пожелавший остаться неизвестным, решил вас спасти и проломил нападавшей голову. Может быть для того, чтобы вы продолжали кормить нас непроверенной информацией?
– А кто же тогда хотел меня убить? Это вам поиском крота не помешало бы озаботиться!
– Я вас попросил бы…
– Все-все, проехали. Что за вещдоки?
– От гражданки Мордасовой Г.П. поступило заявление о порче принадлежащего ей имущества, – Сержинский порылся в бумагах на столе. – Вот она, Кукушкина писанина! А именно: панталоны женские, цвет синий, размер четыре икса. Ущерб нанесён путём проникновения в ткань стрелы неизвестного происхождения, вследствие чего в панталонах образовались два отверстия неправильной формы, на одном из которых обнаружены предположительно следы крови.
– Ухо до сих пор саднит. Старательный парень.
– Ещё какой! Даже приложил фото стрелы и входного-выходного отверстий в бабкиных труселях.
Восхитительный аромат просочился даже через закрытую дверь квартиры. За время моего отсутствия Глеб успел пожарить картошку и запечь в духовке целую утку.
