Надежда Шагаева
И все они жили в России
Наручные «Ракеты» показывали 23:30. Подозреваемый покинул подъезд дома. Пятница, молодёжь гуляет – идеальное время для преступлений. Сценарий один и тот же: найти жертву, отбившуюся от общей массы людей, и напасть. Чем неожиданнее, тем легче.
Дворник бродил по улицам, приглядываясь к одиноко идущим девушками. Жертвой стала блондинка среднего роста в белых сандалиях и длинном платье в горох. В руках девушка держала учебник по биологии. Обыденное дело – задержаться после учёбы у друзей.
В течение получаса преступник выжидал удачный момент. Жертва завернула в тёмный переулок между девятиэтажками. Быстрыми шагами за ней прошмыгнул преступник, в руках что-то блеснуло.
«Медлить нельзя», – Павел побежал вслед.
В темноте раздавалось мычание и звуки борьбы. Сильные руки тисками стянули шею и рот девушки.
– Стоять! Руки верх! – гулким эхом в ночной тишине громыхнул выстрел.
– Опять ты, сержант! Ну выстрели, я тут не один, – в голосе звучала животная агрессия. – Положи под ноги оружие и толкни его в сторону, иначе я перережу ей горло, – бандит тяжело дышал, стиснув зубы до хруста пломб.
– Я всё сделаю, только отпусти девушку, – Громов положил вниз пистолет и толкнул его в сторону.
Преступник бросил девушку и скрылся за углом. Павел окинул взглядом жертву. Убедившись, что она дышала, Громов помчался за бандитом, прихватив пистолет.
Преступник с каждой секундой отдалялся. Громов после травмы физически не мог его догнать. Впереди показалась служебная машина. Беглец, растерявшись, заскочил в ближайший подъезд.
От сильной одышки у Павла разболелась голова. Дворник бежал вверх по лестнице, нажимая на кнопки лифта на каждом этаже. Двери открылись на четвёртом. Он вошёл в лифт и судорожно нажал кнопку «девять». Сержант, борясь с головокружением, побежал наверх. Сердце стучало, как у загнанного зверя. Громов открыл скрипучую дверь и медленно вышел на крышу.
Через несколько секунд дворник увидел сержанта. Держа в качестве оружия сломанную дверь мусоросборника и дождавшись нужного момента, побежал на милиционера. Павел едва увернулся, и «орудие» просвистело у виска. Следующий удар пришёлся в руку. Сломанный палец не удержал пистолет. Дворник замахнулся вновь, но левый кулак милиционера оказался быстрее. Несколько зубов вылетели изо рта, ноги разъехались в разные стороны. Дверца со звоном выпала из рук.
Они обессиленные сидели друг напротив друга, упираясь руками в кровлю.
– Гве ты выл, скрзант Гвомов, когда меня выгнали из овимпийской шковы? Мея высворнуви, как ставого стовоживого пса, когда я получил твавму. Жавкий никому не нужный инвавид. Не жвите спваведвивости от обванутого чевовека, – едва он договорил, на крышу выбежали четыре милиционера и заковали в наручники. Резко подняли его и повели в сторону выхода.
– Стойте! Мы не договорили. Насилие порождает только насилие, – Громов с трудом поднялся на ноги, взглядом провожая дворника.
– Я хотел спаведливости Гвомов, так же, как и ты. А-ха-ха, – рот дворника снова наполняла кровь, мешая ему говорить.
Павла увезли в госпиталь, на третьи сутки в палату пустили супругу и коллег. Сержант получил награду. Но на этом приятное не закончилось. Молодой семье вне очереди вручили трёхкомнатную квартиру.
По инициативе Павла в школе олимпийского резерва начались проверки. За халатность, повлёкшую вред здоровью дворника, некогда претендента на олимпийскую медаль, наказали виновных. На «стенде гордости» среди фотографий спортсменов появился и осуждённый. Пьедесталы с первыми местами, золотые медали. Словно этот благородный металл затуманил неокрепший разум юноши, и он хотел вернуть то, что у него отняли.
Иля Белкина
Дипломированный копирайтер, участница сборников рассказов и писательских марафонов, сценарист и режиссёр короткометражного документального фильма «Жизнь полная чаша».
Порато баско
Эмилия вошла в избу в телогрейке и валенках, павловопосадский платок покрывал модно окрашенные волосы. Никто бы не угадал в этой женщине финансового директора одного из столичных банков. Модная и деловая в городе, стала простой и тихой в деревне. Недельный отпуск Лия провела с дедушкой и бабушкой. Понимала, что это может быть их последняя встреча.
– Ну куда ты в валенках в избу идёшь? – ворчала бабушка, поправляя очки на носу. – Вы в городе также по квартире в обуви ходите?
Эмилия ещё не привыкла разуваться, снимать верхнюю одежду на мосту и быстро заходить в избу. Эти несколько секунд в прохладном помещении казались вечностью. Лия опять путается и называет мост сенями.
– Прости бабуленька, сейчас уберу снег и повешу телогрейку в сенях. Ой, прости, на мосту, – протараторила внучка.
– А чего его убирать-то? Он сейчас растает, и всё, – бабушка уже улыбалась. Она понимала, что у них с внучкой разный быт.
– Когда я была в командировке в Архангельской области, то люди смотрели на меня в этом платке и говорили «порато баско», – поправляя волосы перед зеркалом, сказала Лия.
– Какая ты собака? – включился в разговор глуховатый дедушка.
– Да не собака, а «порато баско». «Очень красиво» переводится с их наречия, – пояснила внучка.
– Высокой культуры люди, – вздохнул дедушка и посмотрел в окно.
Что видел старик в окне, молодая женщина не знала. Вероятно, он видел густо заросший кустами и деревьями изгиб реки, который запорошил снег. А может очертания тёмных веток и их теней напомнили его молодость, когда он мальчишка влюблёнными глазами смотрел на свою порато баско.
Внучка посмотрела на дедушку и хотела что-то сказать. В разговор вмешалась бабушка. Она нацелилась использовать дополнительную пару рук по полной программе.
– Хватит вам балаболить, красивые вы мои очень. Лучше хозяйством занялись бы, – словно главнокомандующий выдала бабушка. – Пойдём в баню стирать байковые одеяла, пока вода горячая, – обратилась она к внучке.
Как ни уговаривала Эмилия отвезти одеяла в химчистку в ближайший город, бабушка ничего слушать не хотела.
– Какой такой химией их будут обрабатывать? Нет, мы с дедом пожить ещё хотим, а не помирать от всякой гадости, – категорично отвечала бабушка на все доводы.
Когда одеяла высохли, их постелили на спальные места, и внучку обняла бабушка. Она посмотрела на себя молодую, убрала непослушную прядь волос с её лица и, переводя взгляд с Эмилии на чистые одеяла, с улыбкой сказала:
– Порато баско.
Все эти дни бабушка думала, а может рассказать внучке, что она не первая «очень красивая» в их семье? С одной стороны, женщина хотела поведать историю семьи. С другой, искупать внучку в её неповторимости. Размышляя, пожилая женщина погрузилась в воспоминания.
В молодости заканчивала технический институт, когда получила распределение на каникулы. Её отправили в одно из сёл Архангельской области. Природа, климат, речь. Эти и другие грани жизни отличались от привычных. Узкие окна в домах указывали на то, что это север, и тепло надо беречь. У её бабушки в Тверской области окна были такие же большие, как в столице. Заброшенные деревянные церкви ничем не походили на каменные, которые она изредка видела в городе. Самобытный поморский говор она с трудом понимала. Но, как и свойственно отличницам, усердно учила новые слова и выражения. Тёплый приём местных жителей согревал её, в отличие от погоды. Даже летом замерзала. Подружка предложила сходить на дискотеку:
– А чего мёрзнуть-то за очередной беседой с местной бабушкой, согреваясь очередным слоновьим чаем? – подруга аргументировала своё предложение.
Пожала плечами и, быстро переодевшись в единственное нарядное платье, пошла на танцы.
Вечерами каждые пятницу и субботу в одном из каменных зданий постройки прошлого века собиралась молодежь на танцы. Местные девчонки вели себя уверенно и бойко. Каждая хотела показать себя с лучшей стороны перед городскими парнями. Наши девушки толпились около стены. Их смущала активность местных парней.
Одна из молодых женщин зашла за колонну и стала поправлять атласный платок. Никак не получалось завязать его вокруг шеи: всё время соскальзывал. Это увидел один молодой мужчина. Он хотел подойти и помочь, но боялся получить отпор. Он всю поездку наблюдал за этой девушкой и знал, что она не всегда такая робкая и неуверенная. Целый день она руководила отрядом первокурсников и никому не делала поблажек ни в учёбе, ни в работе. Ещё он понимал, что через пару недель они разъедутся. А потом иди ищи её в городе с несколькими миллионами жителей. Кандидат в мастера спорта сделал глубокий выдох и подошёл к девушке, нервно теребящей платок в руках. Выучил несколько фраз на местом говоре, но этого было достаточно:
– Привет, порато баско, – сказал молодой женщине, которая одной рукой держала платок, а другой поправляла падающую на лицо прядь. Улыбнулась, ещё раз убрала непослушную прядь с лица, а когда та снова упала, звонко рассмеялась в голос. Видя её такой весёлой и счастливой, парень понял, что больше никому не скажет эти слова. Потому что он нашёл свою порато баско.
Если бы пожилая женщина только знала, как часто её муж перебирает это в памяти, смотря на изгиб реки. Они не делились пережитым, хотя каждый из них часто вспоминал, как когда-то давно их московских выпускников отправили на Русский Север делиться опытом с первокурсниками.
Дождавшиеся
Подруги смотрели на море, словно видели его впервые. Плеск воды, летящие брызги от разбивающихся о камни волн, крики чаек, шум близкой железной дороги ввели в медитативное состояние. Вдыхали морской воздух и выдыхали все накопившиеся проблемы и тревоги. Девушки не верили глазам, хотя всего три года не были на черноморском побережье.
Они стояли на берегу моря и ныряли в него взглядом. Держались за руки, но как только волны у одной мочили мыски обуви, то тут же обе подпрыгивали и отступали на полшага. Волна уходила, и они снова ступали на полшага вперёд. Каждая думала о море, осознавала и принимала долгожданную встречу не только с морем, но и с собой. А волны всë льнули к ногам ласковым котиком или кидались большой сторожевой собакой. Оно им тоже радовалось. По-своему. Как умело.
Каждая из девушек вспоминала и отпускала всё прожитое во время расставания.
Познакомились три года назад в студенческой компании. Москвички. Жили в противоположных районах столицы и учились в разных вузах. Одна математик, другая биолог. Рыжая и шатенка. Инесса и Оленька. Спокойная и прагматичная, эмоциональная и романтичная. Они были разными во всём: в росте, комплекции, вкусах. Им было трудно смотреть одни и те же фильмы, обсуждать одни и те же книги. Они никогда не ходили за покупками вместе. Их выбор в одежде был таким разнополярным. Но у студенток была одна любовь на двоих. Имя ей море. Эта любовь их сближала.
Три года назад они в составе студенческой компании посетили эти дивные края. Их поразили открывшиеся виды: горы, покрытые лесами, пустыни и поля, усыпанные лавандой, розами и другими цветами, море, сливающееся с небом. Пейзажи ждали новых туристов с фотоаппаратами.
Тогда у них были простые мобильные телефоны. И они не запечатлели на память дельфинов, ныряющих около катамаранов, мелких ящериц, снующих по каменным стенам, разные виды рыб, окружающих ноги, стоило только войти утром в спящее море и много других диковин и красот для городских жителей. Три года они делились своими воспоминаниями, которые обрастали новыми подробностями. Три года они строили планы. В эту поездку у каждой в сумке лежит по новомодному телефону, которые готовы сфотографировать все красоты этих мест. Но главное всё равно запечатлевало сердце.
По возвращении решили накопить на поездку и уехать на море. На все каникулы. На целых два месяца. Для этого им пришлось параллельно учиться и работать. Совмещать оба дела нелегко, но отступать некуда, впереди мечта, которая стала целью.
Оленькина бабушка часто повторяла: «Как Бог даст». И чтобы Он точно дал им поездку на море, вязала обеим девочкам зимнюю одежду: свитера и носки. Так их копилки с надписью «Хочу на море» быстрее пополнялись.
Распродажи, походы в клубы только по приглашениям, посещение музеев в студенческие дни и многие другие молодёжные хитрости экономии стали для идейных подруг нормой. Эти средства хорошо подходили для воплощения мечты.
В какой-то момент поездка чуть не сорвалась. В зимний семестр у Оленьки была высшая математика или, как её называли студенты, «самая высшая математика, которая только может быть». Несмотря на все «отлично» в зачётной книжке, пожилой преподаватель поставил «неудовлетворительно» и сказал, что пересдавать она будет долго. То есть целый семестр предстояло еженедельно готовиться и пересдавать ненужный предмет. Тогда для работы уже не хватило бы времени. Но профессор тяжело заболел и попал в больницу на два месяца, потом ещё столько же он провёл дома на больничном. За это время Оленька легко пересдала экзамен сердобольной пожилой даме. К сожалению, больше четвёрки за пересдачу в их университете не ставили. Это было единственное «хорошо» в зачётке, и студентку вовсе не расстраивало. Оценка никак не влияла на профессиональное будущее и приблизила к поездке на море.
И вот они уже сидят на черноморском побережье, поставив рядом два лежака. Подруги укутались пляжными полотенцами и закрылись от дождевых капель солнцезащитным зонтом. Туристы потихоньку уходят в ближайшие кафе, чтобы переждать дождь. А они так давно жили этой встречей, что не хотели пропустить больше ни одной минуты. На побережье остались трое. Инесса, Оленька и море. Никого лишнего. Только свои. Дождавшиеся моря у Богом данного города.
Одно лето детства
Воспоминания
У Марины отпуск выдался на середину лета. На конец июля—начало августа.
– Эх, тебе бы к морю. Ты ж морская, – говорила пожилая хозяйка соседнего огорода баба Нюра.
– Видать не по имени житиё, – вздыхала женщина, когда видела молодую соседку на грядках. Марина ухаживала за огородом и приучала к этому свою подрастающую дочь. Пропалывать картошку и чеснок девочка научилась быстро, а подвязывать помидоры, огурцы и перец у неё пока не получалось. Марина не давила на дочь, но морковь прореживали вместе. Монотонная работа клонила в сон, а вдвоём за шутливыми разговорами получалось быстро проредить пару грядок с рыжим овощем.
Ещё росли кусты смородины, крыжовника, вишни и черноплодной рябины. Когда семья жила в Прибалтике, Юля часто покупала на свои карманные деньги сок из аронии. Сейчас ела с наслаждением горстями эту вяжущую ягоду, которая оставляла фиолетовые следы на ладонях. В деревне не было водопровода, и отмыть руки удавалось только в бане или в реке. Баню топили по субботам, поэтому в остальные дни девочка с другими детьми купалась на реке. Детвора ныряла, плескалась, плавала наперегонки к другому берегу. Иногда Марина ходила вместе с детьми. Тогда ей выпадала роль судьи, а в лесной реке разворачивались почти настоящие водные соревнования. Вдоволь накупавшись, дети расходились по домам, чтобы через несколько часов встретиться на вечерней прогулке.
Но не только грядки, ягоды и река составляли будни молодой женщины и её дочери. Юлина бабушка, Маринина мама держала кроликов и пару декоративных курочек. Точнее, петуха и курицу. Они были красивой и яркой парой. Вся деревня приходила на них смотреть. Их пёстрое оперение и миниатюрные размеры привлекали внимание всех жителей и гостей этого старого поселения. Если бы во времена Юлиного детства были мобильные телефоны, то пернатая пара стала бы популярной в интернете. Смотря на них, дети не могли поверить, что бывают такие маленькие и красочные петухи и курочки. Взрослые по-детски радовались. Все лица озарялись теплом и добротой.
Но главным среди мира животных был кот Афанасий. Его Юля подобрала котёнком. Вместе с бабушкой они откормили его на деревенских харчах. Афоня вырос первым красавцем среди котов всех окрестных деревень. Он это понимал и пользовался своей красотой и лаской поклонников. Он подлизывался то к матери, то к дочери каждый раз, когда ему что-то было надо. Ещё одна порция оладьев или впустить в избу рано утром – в такие минуты он был щедр на мурчание. Потом кот долго тёрся о ноги в знак благодарности, согревая всех своей густой шерстью.
Дом, в котором жила Маринина семья, стоял на окраине деревни. С двух сторон участок граничил с маленькими полями, окаймлёнными лесом, с третьей стороны поле падало с берега в реку, с четвёртой – такой же зелёный дом стоял почти впритык. За вторым домом шла уже вся деревня. Небольшая. Чуть более двадцати домов. Она напоминала букву «Г». Прямая линия деревенской дороги тянулась вдоль реки и поворачивалась в сторону леса, тем самым образуя букву «Г». На три стороны света от дома царили покой и тишина. Чаще всего за несколько часов не было ни одного человека. В пятницу люди начинали появляться с автобуса после обеда и тянулись до вечера. Автобусная остановка была в пяти километрах от деревни и шла через лес, поле, полесок и ещё одно поле. Ещё одна старая дорога держала путь через алексино¹, но по ней редко кто ходил. Хотя и была короче на полкилометра. Лес чередовался с полем. Почему в этих местах это называлось алексиным, а не раскосом², Юля так и не узнала. Всего было три алексино. И для старожилов каждое из них имело своё значение. Но современников это уже не интересовало, и они по новой дороге приезжали на собственных автомобилях до полуночи. В конце 80-х – начале 90-х годов мало у кого были личные машины. Поэтому каждую Юля узнавала по характерному только ей звуку.
В Тверской области лето приходит чуть позже, а осень чуть раньше календаря. И ею повеяло в первых числах августа. Небо стало ниже, тучи густыми и тёмно-серыми, а облака всё чаще закрывали вечерами небо. Днём солнце ещё выглядывало, река остывала медленно. Взрослые и дети продолжали плавать, нырять и веселиться. Деревенские жители редко купались после второго августа. В этих краях считалось, что в такой день олень помочился в реку, и после купаться нельзя. Ещё в это время река цвела, и многих людей это смущало. Однако городские не боялись ни примет, ни цветения реки. Купались пока могли залезть в воду. И радовались этому, как дети. Ещё одна особенность этих мест – свои святые у каждой деревни. До революции здесь особо почитали святого пророка Илию. Его считали небесным покровителем этой деревни, день память приходился как раз на второе августа.
Когда после обеда шёл дождь и никто не ходил купаться, Юля дремала. Пока ночи не похолодали, девочка спала в горенке в пологе. Комната совсем не напоминала образ, который рисовался после чтения литературных и исторических книг. Потолок доделан наполовину. От этого ещё сильнее слышен дождь и шум улицы. В горенке стоял большой сундук девятнадцатого века. В нём хранили рабочие инструменты и старые вещи. Юля никогда не видела, что именно там лежит. Самой ей не под силу было открыть сундук, а взрослые никак не находили время его разобрать. В комнате было темно, свет попадал только через одно маленькое окно размером с ладонь взрослого мужчины. В этом были свои плюсы. Солнце не слепило, и летом каждый гость высыпался даже днём.
Проснувшись под монотонный стук дождя по шиферной крыше, Юля ещё какое-то время прислушивалась к звукам в горенке и на улице. В дождливую погоду лоси, маралы и кабаны выходили из леса и подходили к деревне. Девочка не боялась животных, но избегала лишних встреч с ними. Когда понимала, что кроме ветра рядом с домом никого нет, шла в избу. Там было натоплено, пахло парным коровьим молоком, свежей клубникой и только что испечёнными оладьями.
Юлина мама смотрела детектив по одному из двух каналов, которые показывали телевизоры в деревне. Полулежала на бабушкиной кровати, а в ногах спал кот Афанасий. Время от времени он вставал, ходил вокруг Марины и по ней. Мурлыкая, утыкался влажным носом ей в руки, лицо и шею. Так баловень семьи благодарил за съеденный оладушек с молоком и выпрашивал второй. Марина уже привыкла к хитростям кота, и не обращала на них внимания. Только когда он загораживал ей телевизор, отодвигала рукой к стене, но не вставала его кормить. Кошачья миска была до краёв наполнена борщом с белым хлебом, который Афоня так любил, но не в день оладьев.
Дважды в день Марина и её дочь кормили пернатую парочку и кроликов. После дождливой ночи Юля ещё спала, и женщина сама пошла дать корм. К её неприятному удивлению петуха и курочку не застала на месте. Обыскала весь сарай и даже зашла в стоящую рядом баню. Птиц нигде не было. К этому времени Юля проснулась, и Марина спросила дочь, может та видела петуха и курочку, если просыпалась раньше. Но Юля так расстроилась из-за пропажи птиц, что ответом были слёзы и громкое всхлипывание.
Марина с дочерью пошли по деревне спрашивать, кто мог видеть птиц. К обеду все знали о пропаже пернатой семьи. Все жители сочувствовали потере молодой женщины и её дочери.
Марина не представляла, как она расскажет своей маме про куриное исчезновение. Юлина бабушка каждые выходные приезжала в деревню, чтобы ухаживать за огородом, а ещё за птицами и животными. Всю большую и сложную работу с дедушкой делили на двоих. И встретившие войну детьми, люди могли бы не понять, как можно потерять двух декоративных птиц.
Спустя несколько дней Марина обнаружила пернатую пару глубоко в кустах малины. Там свили гнездо и высиживали потомство. Радость охватила Марину с дочерью, а потом уже и всю деревню. На выходных новость обрадовала Марининых родителей и мужа.
Когда цыплята вылупились, то жители деревни по второму кругу приходили в гости в дом на окраине. Теперь все любовались маленькими пушистыми комочками. Людей удивило, что птицы не стали высиживать потомство в обустроенном сарае, а нашли место, которое им ближе по природе.
Через несколько дней птенцы окрепли и стали бегать по участку. Для их безопасности, чтобы они не потерялись и не были съедены котами или большими птицами, малышам выделили место для прогулок и обнесли его мелкой сеткой.
Афанасий даже не смотрел в их сторону, как и другие деревенские коты. У них была своя насыщенная жизнь. Лето подходило к концу, и все жители и гости маленькой лесной деревни на берегу реки стремились ухватить ещё один его кусочек.
¹ – Алексино так называли чередующиеся леса и поля.
² – Раскос – маленькое поле в лесу, которое располагалось близко к деревне.