Алан Чароит
Ветер Дивнозёрья
Глава первая. Выходной для Бабы Яги
Избушка на курьих ножках была окружена высоким частоколом, увенчанным черепами, – в основном звериными, но Тайка не поручилась бы, что среди них нет человеческих. Эх, надо же было так влипнуть! Она-то думала, что Алконост доставит ее до столицы Дивьего царства, прямо в объятия бабушки и дедушки, но вредная птица высадила пассажирку на самой границе миров и, похохотав, улетела прочь.
Солнце уже скрылось за деревьями, и небо окрасилось в закатные цвета. Позади простирался непролазный лес, и впереди тоже. Что ж, похоже, тут без вариантов – придется к Бабе Яге на постой проситься. (Тайка не сомневалась, что избушка принадлежит именно Яге – ну а кому же еще?) Вот только как туда войти? Ворота-то закрыты.
Она подошла ближе, и тут глаза черепов полыхнули синим светом – таким же, бывало, горели глаза Марьянки-вытьянки.
– Пугают, – сказала Тайка сама себе, сжав кулаки. – Испытывают, наверное.
Ох, как непривычно-то одной, но что тут поделаешь? Все друзья остались в Дивнозёрье, и сейчас Тайка могла рассчитывать только на себя.
Она подобрала с земли скатку со спальным мешком, решительно шагнула к воротам, и те – бах! – с треском распахнулись прямо перед ней.
Избушка переминалась с ноги на ногу, поскрипывая, словно чего-то ждала.
Тайка стукнула себя по лбу:
– Ну конечно! Избушка-избушка, повернись к лесу задом, а ко мне – передом!
Кажется, так принято говорить в сказках?
Присказка (а может, заклятие) сработало! Домик, пританцовывая, повернулся, и Тайка ахнула: на крылечке, подперев щеку, сидела седовласая хозяйка в красной юбке и душегрейке, отороченной белым мехом, – нарядная, напомаженная, будто на праздник собралась. Баба Яга улыбнулась гостье широко, но как-то хищно. Хотя, может, так казалось из-за кривых острых клыков, похожих на волчьи.
– Ну наконец-то! – хлопнула в ладоши старуха. – Я уж и не чаяла, что догадаешься. Сказывай теперь: кто такова, как звать? Каким ветром тя занесло? Дело пытаешь али от дела лытаешь? А проще говоря, чё приперлася?
– Меня зовут Тайка, я из Дивнозёрья. Хотела попасть в столицу Дивьего края, но… как видите, что-то пошло не так…
– Ишь ты! Сталбыть, ветром Дивнозёрья и принесло. Давненько такого не случалось. А в Светелград зачем намылилася? С Матреной-гуленой вертихвостничать?
– С какой еще Матреной? – Тайка захлопала глазами.
– Да энто нашу алконостиху так кличут. – Яга облизнула сморщенные губы. – Ух, сделаю я однажды из нее суп!
– Спасибо, хоть не из меня… – Тайка пробормотала это себе под нос, но Яга услышала – зыркнула на нее черными, как угли, глазищами и расхохоталась:
– Не кажи гоп! Может, и тя сожру. Я покамест не определилася. А ну, подойди ближе, коли не боишься.
Нет, ну точно испытывает! Тайка сделала шаг, другой – и так, не дрогнув, дошла до нижней ступени крылечка.
– Фу-у-у! – Яга зажала крючковатый нос. – Человечьим духом пахнет! Стой там, ближе не лезь. Сперва сказывай – тока честно, без утайки: чё дома не сиделося? На кой те, дурехе малолетней, в Светелград?
– К дедушке с бабушкой. Да вы, наверное, про них слышали: это царь Радосвет и царица Таисья.
Бабка в сомнении поскребла подбородок:
– Чё-та не похожа ты на царевну. Замарашка какая-то…
– И вовсе я не замарашка! – От обиды Тайка аж ногой топнула. – Ну, спешила, умыться не успела. Обязательно надо придраться, да?!
– Ты на бабушку не вопи! – Яга топнула в ответ костяной ногой. Получилось не в пример громче.
– Ой, простите… – смутилась Тайка. – Я вообще никого не хотела беспокоить. Наверное, мне лучше уйти. Вы только подскажите: в какой стороне тут дорога?
– А никакой дороги-то и нет. Сплошной лес кругом. Волки там бегают, зубами щелкают. – Для наглядности бабка и сама щелкнула зубами. – Оглянуться не успеешь, останутся от тя одни косточки. А коли хочешь, чтобы я те помогла, сперва сама мне подсоби.
– Смотря что делать надо.
С этой Ягой стоит держать ушки на макушке. Мало ли чего попросит? Но просьба оказалась незамысловатая:
– Меня тут давеча на шабаш позвали, а избушку оставить не на кого. Ты уж будь добра, последи за хозяйством, покамест я не вернуся. Можешь поесть-попить, в баньке попариться, коли хочешь. Главное – не спи.
– Ну, это вроде не сложно, – улыбнулась Тайка. – А почему спать-то нельзя, бабуль?
Яга понизила голос до шепота:
– Избушка обидится. Вытряхнет тя и сбежит. Ищи ее потом по всему лесу.
– Так вы что, сами никогда глаз не смыкаете?
– Че? А, не. Есть у меня котик Васисуалий, верный страж. Да тока ему тоже погулять охота. С собой его возьму. Ух, покутим! Вернемся, отоспимся – тады и поговорим о деле. Но знай, Тайка-царевна, коли упустишь избушку – пеняй на себя. Съем и черепком частокол украшу! Поняла?
– Да я не упущу, не бойтесь. А выходные всем нужны.
Ей даже жаль стало Бабу Ягу. Это ж сколько лет они с Васисуалием вместе не отдыхали? Тут любой от усталости зубами щелкать начнет.
– Ну, бывай, Тайка-царевна! – Старуха поднялась в рост. Ух и высоченная – рост как у девицы-поленицы, а пока сидела, сморщенной бабулькой казалась. – Носом не клюй, ворон не считай, а не то проворонишь свою удачу. Кыс-кыс-кыс! – А вот это уже, конечно, не Тайке предназначалось.
Из-под крыльца выпластался черный котяра – толстый, громадный, даже больше Пушка. Одарив гостью презрительным взглядом, он буркнул: «Шантрапа какая-то», – и запрыгнул хозяйке на руки. Яга свистнула – на зов подлетела ступа, а в руку сама прыгнула метла из ивовых прутьев.
Миг – и они взмыли в небо, обдав Тайку земляной пылью. Ступа быстро набрала высоту и затерялась среди закатных облаков, а избушка призывно скрипнула дверью: мол, заходи.
Тайка решила воспользоваться приглашением. Внутри ее встретил полнейший мрак и беспорядок: свечи в костяных плошках еле-еле горели из-за нагара, паутина свисала со стен клочьями, под ногами валялись соломенный сор и мышиный помет, на столе высились горы немытой глиняной посуды, противни у печи аж блестели от толстого слоя жира, в воздухе витал запах прогорклого масла.
М-да… кто бы мог подумать, что баба Яга окажется такой неряхой? Тайка схватила стоявший за дверью веник:
– Настало время генеральной уборки!
Избушка встревоженно скрипнула, но возражать не стала. Вряд ли она умела разговаривать, но Тайка рассудила так: если у тебя имеются куриные ноги и сила растрясти тут все до основания, то выразить недовольство ты сумеешь не только смущенным скрипом.
На всякий случай в процессе уборки она рассказывала вслух, что собирается сделать:
– Смотри, сперва включим поярче свет. Да не бойся ты – это всего лишь фонарик. Он на батарейках. Ярко светит, правда? Сейчас воды принесу, посуду перемою. Как вы тут это делаете? Песочком, по старинке. М-м-м, я вроде прихватила мыло. Потом вытру пыль и уберу паутину. Надеюсь, эта табуретка подо мной не рухнет? Так, я бабкины колдовские штуки просто переложу аккуратненько. Не нервничай, ничего не сломаю. У меня у самой бабушка ведьмой была, да и я вроде тоже… Апчхи! Слушай, вы что, эту перину вообще никогда не взбивали? А подушки? Хотя да, кого я спрашиваю…
Так мало-помалу жилище бабы Яги преображалось. Напоследок Тайка протерла зеркало в тяжелой деревянной оправе, вытерла со лба пот и села на лавку, обмахиваясь рушником.
– Уф, кажись, все. Теперь можно и чайку.
Огонь в печи радостно загудел, будто услышал ее слова. А замызганная салфетка, которую Тайка постирала и повесила сушиться, вдруг сама собой перелетела на стол и развернулась, явив взгляду серебряное блюдо с пирогами (увы, немного подмоченными).
– Надеюсь, бабушка Яга не будет ругаться, что я тут порядок навела. – Тайка заварила себе травяной чай с медуницей. – Хотя она ведь сама сказала: присмотри за хозяйством. Вот я и присмотрела. У хороших хозяев порядок должен быть.
Ей показалось, что пробежавшая мимо мышь, подмигнув, кивнула.
– Ну вот, даже мыши согласны. – Девушка надкусила пирожок. – Кстати, где тут у вас баня? А то я и правда какая-то чумазая…
В деревне считалось, что париться на ночь – плохая примета. Мол, банник серчать будет, может кипятком ошпарить али напустить дурного газу так, что угоришь. Однако если у Яги и жил какой-то банник, то Тайка его не встретила. Но на всякий случай оставила у порога баньки пирожок и мисочку с молоком и представилась: мол, гостья, пришла издалека, не серчай, дедушко, дозволь помыться.
По возвращении из бани недоеденный пирожок куда-то пропал (мыши сперли, что ли, зато салфетка-самобранка предложила Тайке новое угощение.
– Ого, да это ж целый комплексный обед! Ну то есть ужин.
Она пристроила кроссовки и одежду на печку сушиться и, оставшись в одной футболке, села за стол. Чего тут только не было: и свежевыпеченный хлеб, и чечевичная похлебка со свиными ребрышками, и всякие соленья. А на сладкое – печеные яблоки, брусничное варенье и вдобавок большущий леденец! Настоящий петушок на палочке!
И все бы ничего, но после баньки и сытного ужина Тайке так сильно захотелось спать, что впору было вспомнить любимую поговорку Пушка про закон подлости.
Она и за уши себя щипала, и щеки растирала, и губы кусать пробовала. Потом затянула песню – ну а вдруг поможет?
– Пусть прячут тучи бледную луну, пусть заплутать легко на тропках лисьих, но старый вяз откроет вход в страну, где свет играет на хрустальных листьях…
Казалось, волшебная страна совсем рядом, манит, словно огонек в ночи. К добру приведет или к худу – пока неведомо. Ну так и Тайка пока что ни там ни здесь – застряла на границе между Явью и Дивью.
– Судьба затянет нить – не расплести. Но ты не сомневайся ни минуты: не каждому дано туда дойти, там ждут лишь тех, кто правда верит в чудо!
На подоконник села ворона, прислушалась и начала постукивать клювом по раме – в такт песне. И до того усыпляющим был этот стук, что Тайка сама не заметила, как начала клевать носом. Ох, и правду говорят: скольких врагов ни победи, а сон все равно сильнее сильного…
Девушка открыла глаза, только когда почувствовала, что кто-то трясет ее и бьет крыльями по лицу:
– Тая! Эй, соня-засоня, очнись! Ну же!
– Пушок?.. – пробормотала она, зевая. – Тебя здесь нет, ты мне снишься…
– Я не снюсь, я в спальнике спрятался. А вот ты сейчас свою удачу проспишь!
Тут уж пришлось продрать глаза:
– Так вот кто спер мой пирожок!
– А тебе что, жалко, что ли? – надулся рыжий коловерша. – Я тут, понимаешь, спасаю ситуацию! Несчастный. Полуголодный. Но все равно на страже!
Насчет своих страданий Пушок преувеличивал: все, что оставалось на салфетке-самобранке, он уже успел подъесть и даже мед с усов не счистил.
– Я так рада тебя видеть, Пушочек! – выдохнула Тайка.
И это была чистая правда. Она-то думала, что очутилась в чужом краю совсем одна, но верный коловерша отправился следом. Наверняка ему тоже было очень страшно…
– Вот так бы сразу! – повеселел Пушок. – Ты не думай, я бабы Яги не испугался. Это была стра-те-ги-я! Ты ж меня знаешь.
Тайка не стала спорить, просто обняла его.
– Теперь мы точно со всем справимся. Я уверена!
– А то ж!
Коловерша подцепил когтем солененький огурчик и отправил в пасть. Спасибо, что не в мед макнул, гурман мохнатый.
Они проговорили всю ночь: вспоминали свои приключения, общих друзей. Пушок опять сватал Тайке Яромира, но та была такой сонной и усталой, что даже почти не сопротивлялась и не грозилась оборвать хвост неумелому своднику.
А ворона все расхаживала по подоконнику, мерно постукивая в стекло. Сколько ни гоняли ее, опять возвращалась, подлая. Под утро еще и дождь начал накрапывать: шуршал листьями, обволакивал, шептал-убаюкивал…
Ну как тут противиться?
* * *
– Чё не встречаешь, Тайка-царевна? Али заснула?
Скрипучий голос Яги раздался словно гром среди ясного неба, и Тайка аж подскочила, ударившись о лавку копчиком.
– Не сплю, бабушка!
Вторая попытка встать увенчалась успехом. Пушок сделал страшные глаза и, муркнув: «О-ой, я, пожалуй, пойду», – юркнул обратно в спальник и затаился. А Тайка выбежала на крыльцо – второпях даже кроссовки не надела.
Да-а, вечеринка у Яги, похоже, удалась на славу. Вместо душегрейки на ней красовалась лисья шубка явно с чужого плеча, в распущенных седых волосах застрял серпантин, ступа слегка покачивалась, шерсть Васисуалия аж сияла от блесток, в лапе кот держал коктейльный стаканчик с бумажным зонтиком и соломинкой.
Завидев Тайку, он отсалютовал ей стаканчиком и подмигнул:
– А ты вроде ничего, ведьма! Не шантрапа!
Потом вручил коктейль Яге и прошмыгнул за дверь.
– Ну как там, Васянь? – икнула бабка.
Из избы донеслось:
– Порядок! Ягусь, я на полном серьезе. Все сияет, аж глазам больно!
Пошатываясь, бабка выбралась из ступы и скомандовала:
– Лети-лети, чай, знаешь, где у тя стойло.
А затем вошла в дом – и давай ахать.
Тайке даже неудобно стало: ну подумаешь, прибралась немного.
– Ты мне вот что скажи, Тайка-царевна, – наконец вымолвила Яга, – спала али нет? Только честно отвечай, как на духу!
– Спала, бабуль, – покаялась Тайка, опустив глаза. Внутри все сжалось: а ну как Яга ругаться начнет? Еще и впрямь сожрать вздумает.
– А избушка, стало быть, не убежала… – Бабка в задумчивости почесала подбородок.
– Не-а…
А вот это было действительно странно. Ладно, в первый раз хоть Пушок бодрствовал, но потом-то они вместе отрубились.
– А я тебе говорил, – промурлыкал Васисуалий, – это она бардак не любит. Убирайся почаще али хозяйственных смертных в гости приглашай, и будет тебе щастье, Ягусь.
– Твоя правда. – Яга опустилась на лавку. – Да чё уж там, мне и самой так больше нравится. Скушна тут, панимаешь. Сидишь сиднем, кругом лес, одни волки шастают. Вот руки сами и опускаются – тут уж не до уборки. Одна отрада у меня в жизни – с бабульками до ночного клубу слетать, на дискотеку.
– Это вы у нас, что ли, были?
– Агась, в райцентре. Ну а где ж нам еще развлекаться? Не с волками же плясать? – Яга смущенно отмахнулась. – Ну, каюсь, грешна: оченно люблю энту вашу музыку. Ну, такую: тынц-тынц-тынц! Сразу силушки будто прибавляется. Ух, молодухой обернусь – и скачу до утра. А чё, скажешь, нельзя?
– Почему сразу нельзя-то? Можно! – Тайка, не удержавшись, улыбнулась. Ай да Яга!
– Вот то-то… Эх, поспать бы таперича!
Бабка, кряхтя, вскарабкалась на печь и ухнула в перину, раскинув руки в стороны.
– Сперва гостей выпроводи, Ягусь, – напомнил Васисуалий. – Обещала же.
– Ах да. Тока я уже влезла. Васянь, выдай Тайке-царевне клубочек. Ну, помнишь, тот, путеводный. Бери, царевна, не тушуйся. Он тя из леса на дорогу выведет. А там уж чапай, пока ноги зудеть не начнут, – как раз и дотопаешь до Светелграда.
Яга зевнула. Через мгновение с печи донесся раскатистый храп. Ну вот! А Тайка еще о стольком ее расспросить хотела!
Кот подошел и, сунув ей в руки клубочек, муркнул:
– В добрый путь, царевна. Чую, он тебе долгий предстоит.
– Спасибо! – Тайка с поклоном приняла дар.
А Васисуалий мягкой лапкой без когтей подтолкнул ее в спину:
– Иди-иди, пока Ягуся не проснулась. Спросонья она ух и злющая бывает. Сожрет как пить дать. Так что ты лучше у нас не задерживайся.
– А вы ей почаще выходные устраивайте, подобреет!
Тайка оделась, взяла рюкзак и скатку со спальником, вышла за частокол, обернулась в последний раз и, помахав коту рукой, углубилась в лес.
Она не видела, как серая ворона, сидевшая на подоконнике, сорвалась с насиженного места и полетела следом.
Глава вторая. Ворон Воронович
– Мне кажется, за нами следят. – Пушок, прищурившись, завертел головой.
– Ой, да ладно тебе! – на ходу отмахнулась Тайка. – Опять решил поиграть в детектива?
Сейчас ей было не до коловершьих фантазий: тут бы клубочек не упустить. Ну до чего же прыткий, а!
Ей казалось, они уже бегут по лесу целую вечность. Спина вся взмокла. Сперва Тайка спрятала куртку в рюкзак, потом туда же отправилась толстовка. Холода отступали, осенне-зимняя слякоть осталась далеко позади. Теперь ей приходилось перепрыгивать через весенние ручьи и обходить полянки подснежников, чтобы случайно не затоптать. Вскоре солнышко начало изрядно припекать – а это значило, что она уже ступила на земли своего деда: ведь в Дивьем краю царило вечное лето. А все благодаря волшебному перстню, из-за которого однажды разразилась война…
Наконец Тайка не выдержала и, на бегу утирая пот со лба, крикнула клубочку:
– Да постой же ты! Дай дух перевести!
Клубочек тотчас же остановился. А что, так можно было? Уф…
Они с Пушком устроились на поваленном бревне, набрали воды из родника, и Тайка поделилась с коловершей бутербродами с сыром, приготовленными еще дома.
– Маловато будет, – буркнул Пушок, в мгновение ока заглотив свою порцию.
– Тебя проще убить, чем прокормить, – усмехнулась Тайка. – Ну потерпи немного, вот дойдем до столицы, там нас бабушка с дедушкой угостят всякими разносолами. А пока припасы экономить надо. Кто знает, сколько времени займет путь?
Ворона на соседнем дубе согласно каркнула.
А Пушок вдруг вытаращился так, будто колбасой подавился, потом – шурх – взмыл на ветку и заорал:
– Тая! Полундра! Волки!!!
– Ну что ты меня пугаешь, глупенький?
Она понадеялась, что коловерша шутит. Даже хотела рассказать ему байку о мальчике, который кричал: «Волки!», – мол, первый раз поверят, второй поверят, а на третий… но слова застряли в горле: тощий облезлый волчара в самом деле вышел на поляну. Его глаза горели голодным огнем, а оскаленная пасть с очевидностью намекала, что серый явился отнюдь не с добрыми намерениями.
– Мамочки! – Тайка побросала вещи и вскарабкалась на дерево следом за коловершей.
– Я же говорил, что за нами следят! – простонал тот.
– Прости-прости, я тебе не поверила, а ты был прав.
Волк закружил под деревом, обнюхал рюкзак и спальник, потыкался носом в пакет из-под бутербродов, а затем сел, не спуская с добычи немигающих глаз.
– Может, ему скоро надоест и он уйдет? – понадеялся Пушок.
Ага, как же! Вон как облизывается! И взгляд злющий, но умный…
Тайка покачала головой:
– Нет, Пушочек. Боюсь, тебе придется дальше самому. Лети в Светелград, передай дедушке – ну, или Яромиру, кого первым встретишь, – что мне помощь нужна. Пускай высылают дружину с луками и копьями.
Она нарочно говорила это громко, чтобы волчара услышал. Ну а вдруг испугается? Но либо тот не понимал человеческой речи, либо Тайка говорила не слишком убедительно.
Коловерша отчаянно захлопал крыльями:
– А как же ты?! А вдруг заснешь? И упадешь?
– Не упаду. Я себя ремнем от штанов к ветке привяжу.
– Так я же не знаю, куда лететь!
– Возьми клубочек.
– А вдруг он потеряется-а-а?!
Так, это нужно просто пережить. Сейчас Пушок еще немного попаникует, потом осознает, что, кроме него, больше некому, – и начнет действовать. Сколько раз уже так было.
Тайка собиралась продолжить уговоры, но этого не потребовалось. Помощь пришла откуда не ждали: здоровенная серая ворона сорвалась с ветки, налетела на волка и как начала его клевать! А клюв-то там был о-го-го – еще и в глаза метил!
– Да! Да! Так его!!! – Пушок на радостях запрыгал, аж ветка затряслась.
Волк сперва пытался отбиваться и уворачиваться, потом заскулил и, поджав хвост, рванул в кусты. Нежданная защитница каркнула – и на этот раз Тайка отчетливо разобрала: «Тепер-рь пор-рядок!» (спасибо Грезе, научившей ее понимать язык животных) – и бросилась в погоню. Ну и дела!
Подождав немного для верности, они слезли с дерева, собрали вещички и поспешили убраться с поляны, пока еще кто-нибудь из лесного зверья не счел их легкой добычей. И хоть клубочек мчался быстро, но больше Тайка с Пушком привалов не делали – до самого выхода на тракт.
– Выходит, ворона-то была на нашей стороне? – Тайка шагала по дороге, по обе стороны которой росли кудрявые рябинки, сплошь усыпанные спелыми ягодами. – А я думала, она вредит. Ну, иначе зачем бы ей стучать клювом в стекло и нас усыплять?
– А ты уверена, что это та же самая ворона? – Пушок, восседавший на ее плече, топорщил перья на загривке и озирался по сторонам.
– Угу, ты не заметил разве? У нее в крыле одно белое перышко виднелось. А это редкость вообще-то.
– Хм… – Коловерша призадумался. – Ну, значит, это хорошая ворона. Может, она вовсе не усыпляла нас, а, наоборот, пыталась разбудить? Если так подумать, то стук усыплять не должен. У Яги, наверное, что-то там наколдовано было… Тай, а как думаешь, бабка тебя правда съесть хотела?
– Да кто ж ее знает? Это же Яга, она даже в сказках всегда себе на уме.
– Я бы защитил! – Пушок пощекотал усами ее щеку. – Ты ведь знаешь, я за тебя – за тебя!
– Ну конечно. – Тайка в ответ почесала коловершу за ухом.
Пусть ее маленький друг не так силен и храбр, как ворона, напавшая на волка, но уж хитрости ему точно не занимать. Как же хорошо, что Пушок увязался следом: страшно подумать, как грустно было бы остаться в чужом краю без единого друга!
Тем временем дорога становилась все шире, в пыли виднелись отпечатки подков и следы тележных колес, а справа и слева простирались бескрайние поля с травой по пояс и фиолетовыми соцветиями диких люпинов. Над головой сияло солнце, в вышине пели птицы. Пейзажи напоминали привычные, деревенские – только если уйти куда-нибудь подальше от жилья. А так и не скажешь, что это Волшебная страна.
Долго ли, коротко ли – они дошагали до распутья. Клубочек подкатился к камню, стоявшему прямо на развилке, обежал его кругом и закончился – одна тоненькая ниточка осталась. Ну вот и все, дальше, стало быть, самим придется выбирать путь. Сердце екнуло: уж Тайка-то точно знала, что такие камушки на перекрестье дорог неспроста ставятся. Она огляделась по сторонам: а вдруг уже где-нибудь вдалеке виднеются белокаменные стены дедушкиного дворца? Но вокруг были только поля, да вдалеке маячила нескончаемая кромка леса.
На камне было что-то выбито (ну конечно, куда же без этого!), и Тайка подошла ближе, чтобы посмотреть. Да, это определенно были дивьи письмена. Прежде ей доводилось видеть похожие, когда они с Яромиром за живой и мертвой водой летали. Тогда дивий воин научил ее использовать узри-траву. Жаль, заклятие со временем рассеивалось, и теперь Тайка могла разобрать лишь отдельные слова вроде: «Направо пойдешь… налево пойдешь…» Этого было маловато: тут и ежу понятно, что есть три пути. А вот что на каждом из них случится?
– Надо найти травку, Пушок. Такую, с круглыми листиками. Тогда сможем прочитать, что тут написано.
Но, сколько они ни ползали вокруг камня, ничего похожего на узри-траву не нашлось. Тайка только зря джинсы зеленым соком перепачкала.
– Эх, наверное, придется выбирать наугад. Как думаешь, Пушочек, куда лучше пойти: налево, направо или прямо?
– Хочешь, чтобы я выбрал? Потому что я удачливый? – Коловерша потер лапы, поднял коготь, чтобы указать направление, и вдруг призадумался. – Ой, а вдруг я ошибусь? Ведь по теории вероятностей…
– Какая уж тут теория, – отмахнулась Тайка. – Это же Волшебная страна! Как там в сказках говорится: от судьбы не уйдешь.
– Двум смертям не бывать, а одной не миновать. – Пушок закатил глаза, словно собираясь упасть в обморок. – Тая, я так не могу. А можно как-нибудь этого… того… миновать все-таки?
– Дорогу все равно выбрать надо, хошь не хошь.
– Ну, тогда я пойду подумаю.
Он юркнул в спальник.
Ладно, может, коловерша и прав. Тайкина судьба – значит, ей и выбирать. Лучше налево пойти? Или нет. Прямо? Куда сердце-то ведет, чего подсказывает? Она еще долго стояла бы в нерешительности, но тут на камень спланировала ворона. Да, та самая, с белым пером в крыле.
– Э-э-э… Здравствуйте! – первой опомнилась Тайка. – Спасибо, что помогли там, в лесу.
– Ой, ер-рунда! – Ворона взмахнула крыльями, будто бы плечами пожала.
– А вы кто? Вас дедушка послал, да? Или, может быть, Яга? – Наверное, не очень вежливо задавать сразу столько вопросов, но как тут удержаться? – Простите, а вы еще разок не поможете? Прочитайте, пожалуйста, что тут написано.
Ворона покосилась на Тайку, а потом вдруг – бах! – ударилась оземь и обернулась добрым молодцем: черноглазым да черноволосым, только с одной белой прядью у виска.
– Я Вор-рон Вор-ронович, – поклонился он. – А ты – Тайка-цар-ревна, знаю, знаю. У нас тут о тебе наслышаны.
– И что обо мне говорят?
– Да р-разное болтают, – отмахнулся новый знакомый.
Он был смешной, взъерошенный и совсем не страшный. Может, так казалось потому, что роста Ворон был не слишком выдающегося, а еще – забавно вращал головой по-птичьи и пытался смотреть искоса, будто бы одним глазом. Наверное, нечасто в человека превращался.
Он подошел к камню, сложил руки на груди и протянул:
– Так-с, посмотр-рим. Тут пишут: напр-раво пойдешь – коня потер-ряешь.
– Но у меня нет коня, – пожала плечами Тайка.
– Налево пойдешь – голову потер-ряешь.
– Ой…
А ведь она как раз туда и думала идти поначалу. Хорошо, что не пошла.
– Пр-рямо пойдешь – в Светелгр-рад пр-ридешь.
– О, а мне как раз туда и надо! – Тайка захлопала в ладоши. – Спасибо тебе, Ворон Воронович, что бы я без тебя делала!
– Р-рад помочь, – поклонился он.
– Кстати, а почему ты мне помогаешь?
– Пр-росто нр-равишься, цар-ревна-кр-раса.
Тут Тайка, признаться, смутилась: в каком это смысле? Но уточнять она не стала. Уже открыла рот, чтобы задать новый вопрос, однако Воронович, словно застеснявшись неосторожных слов, обернулся птицей и дал деру.
– Эй, ты так и не ответил, откуда ты обо мне узна-а-ал!
Но поздно. Ворон уже улетел. Эх… Ну что ж, прямо так прямо. Она шагнула вперед, и тут из спальника высунулся Пушок и начал дразниться:
– «Цар-ревна-кр-раса»! Я смотрю, Тая, ты даром времени не теряешь. Уже и тут завела поклонника. А как же Яромир?
– Отстань, сводник. И не болтай попусту.
– Ага, боишься, что дивий кавалер узнает?
– Ой, подумаешь! Ворон просто комплимент сказал, из вежливости. А с Яромиром у нас ничего не было – да ты и сам все знаешь.
Она надулась. Эти коловершьи шуточки начинали ее доставать. Сразу хотелось ответить что-нибудь едкое – назло. Ну чего он лезет? Тайка еще сама не определилась, что чувствует к дивьему воину. Может, это уже и правда нечто большее, чем дружба, да только как поймешь, коли сравнить не с чем? Правда, что, она часто думала о Яромире. И скучала по нему сильно – чего греха таить? Вроде вот недавно расстались, а уже снова увидеться тянет. А когда дивий воин едва не умер, Тайке вообще показалось, что от нее живьем кусок отрезали. Но любовь ли это?.. Кто знает? И даже посоветоваться не с кем. Не с рыжим же негодяем? Засмеет ведь!
Тайка так крепко задумалась, что совсем перестала смотреть под ноги и, конечно, споткнулась о корень какого-то дерева.
– Ой!
Она полетела кувырком. Земля и небо поменялись местами, из легких от удара вышибло весь воздух, в глазах потемнело. Кажется, девушка на миг потеряла сознание, потому что очнулась от хлопков крыльев по лицу и встревоженного голоса Пушка:
– Эй, Тая! Тая!!! Ты жива? Ответь мне!
– Вроде жива…
Она приподнялась на локте, огляделась. Кругом были земляные стены, и только где-то в вышине виднелся кусочек синего неба.
– Где это мы?
– Кажется, в яме. Или, может, в колодце.
Тайка только теперь поняла, что лежит на спине в какой-то грязной луже, а Пушок восседает сверху.
– Откуда яме взяться посреди дороги?
– Думаю, это западня. – Коловерша понизил голос до шепота. – Этот корешок, об который ты споткнулась… он непростой. Дерево будто бы нарочно подножку поставило. И столкнуло! Тая, я думаю, этот вран ощипанный тебя обманул. Может, дорожка-то не та была? А другая, где «голову потеряешь».
– Ну, ты сразу-то не наговаривай, параноик. Никто не обещал, что дорога на Светелград будет прямой и безопасной. Всякое случается. Я сама хороша – замечталась. Надо было под ноги лучше смотреть.
– Слетаю-ка я на разведку. Не бойся, я мигом.
Пушок лизнул ее в щеку шершавым языком и взмыл ввысь. Хорошо хоть один из них мог выбраться из ловушки. Эх, еще никогда она так сильно не мечтала о крыльях…
Заскучать Тайка не успела: коловерша вернулся быстро и доложил:
– Знаешь, по-моему, этот твой Воронович все наврал. Заманил – и смылся. Дороги там и нет, только бурелом какой-то. И следы от чьих-то сапог. Это не просто яма – а самая настоящая разбойничья западня.
– Как это нет дороги?! – опешила Тайка. – Мы же по чему-то шли.
– Ага, по полюшку напрямик. А потом в лес свернули. Это точно злые чары, Тая! Чтобы ловить путников. Ох, что же теперь делать?
– Как это «что»? Есть только один путь – наверх!
Тайка встала, поплевала на руки. В конце концов, она все детство в деревне провела, где только не лазила. Неужто из ямы не сумеет выбраться?
После нескольких бесплодных попыток стало ясно: нет, не сумеет. Склоны словно нарочно вырыли таким образом, что не уцепишься. Да еще земля рыхлая так и норовила осыпаться под ногами.
– М-да, нужен другой план. – Тайка дернула себя за косу – верный признак глубокой задумчивости. – Знаешь что, Пушочек? Придется тебе вернуться к камню, а потом слетать в обе стороны и привести подмогу. Одна из дорог обязательно в Светелград приведет.
– Но как же я тебя тут оставлю? А вдруг те, кто ловушку устроил, тебя раньше найдут?
Признаться, Тайка тоже этого боялась, но Пушку говорить не стала, а то он ведь от волнения в обморок хлопнулся бы. Она постаралась принять самый беззаботный вид:
– Ой, не нагнетай! Наверняка это обычная волчья яма. А если ты видел свежие следы, значит, охотник сегодня уже проверял ловушку и в следующий раз явится только завтра утром. Так что давай, работай крыльями! В Светелграде нас, должно быть, уже ждут: пирогов наготовили.
– Пироги… – Мордочка коловерши стала мечтательной. – В общем, сиди тут, никуда не уходи! Я мигом!
– Да куда уж я уйду?.. – вздохнула Тайка ему вслед.
Оставалось надеяться, что этот балбес не заблудится и все сделает как надо.
Она успела и поспать, и доесть последний бутерброд, и даже допить остатки холодного чая из термоса, а коловерши все не было. От последнего глотка во рту стало горько: будто бы ниточка, связывавшая ее с домом, оборвалась. Губы предательски задрожали. Пришлось сказать себе:
– Так, спокойно! Еще не хватало из-за чая плакать! Подумаешь, провалилась. Придется чуть-чуть посидеть. Отдохну вот, бабушкину тетрадку почитаю. Пушок справится, он быстро летает. А Яромир, как услышит, что я в беду попала, сразу же примчится.
Увы, ждать пришлось долго. Только когда начало смеркаться и строк в тетрадке стало совсем не разобрать, снаружи послышались шаги и мужской голос задумчиво произнес:
– Ну-с, что это тут у нас?
– Яромир! – Тайка сперва выкрикнула это и лишь потом поняла, что голос принадлежит вовсе не Яромиру, хоть и похож.
В тот же миг с края ямы свесилась чья-то лохматая голова (лица в сумерках разглядеть не удалось), и незнакомый охотник всплеснул руками:
