Альберт Верховен
Трудный путь попаданца 5. Армия мертвецов
Глава 1
Глава 1 Закария
– Повторяю ещё раз! Наш главный козырь – внезапность. Времени на всю операцию, не более получаса, а в идеале – четверть.
Я давал последние наставления, прохаживаясь перед строем одоспешенных воинов, глядящих на меня, будто на Бога войны, не меньше. И без ложной скромности скажу: не так уж они неправы.
Насчёт Бога я, конечно, пошутил, но разработанный мной план операции… Пожалуй, до такого, в Легорре никто ещё не додумался. Да! Я просто невероятно скромный, чёртов, гений, хе-хе!
Всё происходящее – часть моих договорённостей с отцом. Когда я взялся помогать вернуть власть в герцогстве, то потребовал кое-чего взамен. Теперь пришла пора ему исполнять обещания и помогать мне.
Пока я разбирался с гренейскими шпионами, восстанавливал Магическое Ядро принцессы Милодоры, после чего, благополучно, по-английски, дал тягу из замка «Орлиное гнездо», герцог тоже баклуши не бил.
Через доверенных людей, чтобы никто не смог связать их с Мейзервеллами, он собрал полсотни толковых наёмников. Я к ним добавил нескольких проверенных охранников, ставших основой моей будущей гвардии, плюс ещё кое-кого из старых знакомых и личного снайпера – юного лучника Сту. Вооружил всех арбалетами, кроме малолетнего стрелка – тот презрительно смотрел в их сторону и не расставался с любимым луком.
Провели тщательную разведку на местности, даже тайно вывозили туда, под хорошей охраной и прикрытием, Кикибота. Мастер-артефактор покрутился около нужных объектов, произвёл известные, лишь ему, манипуляции и с важным видом сообщил, что можно отправляться обратно.
После я разработал отличный, как мне кажется, план. Затем довёл до каждого бойца его задачу и указал место в общей картине. Несколько дней нещадно гонял своё, недовольно бурчащее воинство, пока они достигли необходимой слаженности и перестали выглядеть как отара беременных овец. Тогда-то парни и прониклись красотой идеи, но окончательной уверенности, что всё сработает как надо, у них пока не наблюдалось.
Мне даже не нужно было столько людей, наверняка хватило бы и половины. Но то лишь первая часть марлезонского балета. Этот трюк, нам необходимо будет провернуть дважды и как можно быстрее.
И всё ничего, кабы не одно «но». За мною хвостиком ходил белобрысый, кудрявый, насупленный «адъютант», с опухшими, красными глазами и в первоклассной экипировке.
Лёгкая, но очень качественная кольчуга, шлем-шапель, наплечники типа «рачий хвост», наручи, поножи, короткий меч и небольшой кавалерийский арбалет. Ну прямо бравый вояка, правда, ростом мелковат для наёмника-штурмовика и голос звонкий, словно хрустальный колокольчик. К тому же упрямая как баран!
Последние три дня, я провёл в жестоких спорах с Эбигейл. До хрипоты доказывая, что ей там нечего делать. Но она упёрлась, точно карабахский ишак на горном перевале. В ход пошли мольбы, просьбы, крики, слёзы, истерики, уговоры. Короче – полный ассортимент женских уловок и приёмов, вплоть до запрещённых.
Дурында припёрлась ко мне ночью и предложила отдаться, за разрешение отправиться с нами. Говоря честно, приди она просто так, без всяких условий, я бы, возможно, и не удержался – очень красива, чертовка. Да и моя неприязнь к ней, столь сильная поначалу, давно уже улетучилась, после того, что нам довелось пережить вместе.
К тому же она сильно изменилась, причём в лучшую сторону. Повзрослела, превратилась в молодую привлекательную девушку. Рассудительную, смирившую свою непомерную гордыню и буйный нрав… Ну почти…
Я постепенно перестал воспринимать её как избалованного, капризного ребёнка. И вдруг – отчебучить такое! Тоже мне, торговка телом, на минималках.
Пришлось разок шлёпнуть её по аппетитной, обтянутой тонкой ночной рубашкой попке, и отправить восвояси.
Если честно, девушку можно понять – в её желании есть резон. Она там знает каждый закуток, потайные места, людей, слуг. Кроме того, имеет моральное право поучаствовать – отомстить тем, кто лишил её всего, включая собственного отца. На этом обстоятельстве она особо настаивала, а я, старался всячески её отговорить.
Просто сильно за неё боялся, не желал подвергать хоть малейшему риску. К тому же не хотел, чтобы такая молодая девушка, запачкала свои руки кровью, пусть и ради благородной мести. Но эта последняя «ночная атака с голой грудью», добила меня окончательно.
Для самоуспокоения заставил её экипироваться по полной программе. Приказал никуда не лезть, а просто стоять в стороне и не мешать. Приставил троих суровых, надёжных воинов-охранников, которых она с ловкостью потомственной аристократки, тут же взяла в оборот. Вскоре Эбигейл уже бодро командовала ими, гоняя туда-сюда, как собственных слуг.
«Ну ничего, пускай развлекается – под охраной, оно всё-таки вернее будет. Девочка ещё не совсем представляет, чего она хочет. Но если так уж рвётся отмстить, я предоставлю ей эту возможность. Посмотрим, на что у неё духу хватит».
Время выбрал самое удачное, для диверсионных операций – за два часа до рассвета. Закончил напутственную речь, проверил оружие и с криком: – Вперёд! – открыл портал.
В него друг за другом, словно десантники с аппарели самолёта, понеслись обнажившие мечи воины. Каждый чётко знал, что делать и куда бежать.
Я входил в числе последних, смещаясь в сторону и стараясь рассмотреть в темноте, как проходит штурм. За мной следом шла Эбигейл, замыкали вторжение трое её личных охранников.
Наконец, вся наша компания ступила на мощённый булыжником, до боли знакомый внутренний двор, замка Тосвальд. А ещё через пару секунд, портал закрылся.
Пока всё шло по плану: первая полудюжина, стараясь не шуметь, стремительно помчалась к донжону, возле которого стояли двое дремавших охранников. Это важная часть плана – застать врага врасплох и, не позволить вир Крейвенам, закрыться в главной башне.
Приближаться к стражникам вплотную, атакующие не стали. Как только дистанция оказалась оптимальной, двое первых бегущих, встали на колено и вскинули арбалеты. Тренькнули тетивы, и охранники повалились на землю, наделав при этом больше шума, чем вся моя небольшая армия, разбегающаяся группами в разные стороны, занимая предписанные планом позиции.
Шестеро бежали к воротам, чтобы находящиеся там стражники, не подняли раньше времени тревогу. Две дюжины приближались к казарме, с целью взять под контроль все выходы и окна. Столько же неслись к караулке. Остальные занимали позиции во дворе и, карабкаясь по крутым ступеням, поднимались на стены, чтобы уничтожить находящихся там дозорных.
К счастью, основное внимание стражников было обращено не внутрь замковых стен, а наружу. Они ходили парами, с горящими факелами в руках, чем выдавали себя с головой.
Меткий Сту, двумя быстрыми выстрелами, умудрился снять двоих, находящихся от него на приличном расстоянии, высоко на замковой стене.
В момент, когда кто-то из охранников, наконец, разобрался, что происходит и, поднял тревогу, было слишком поздно – мои бойцы уже заняли позиции. Это означало лишь одно – атакуемый замок обречён.
Слаженно в помещения караулки и казармы, забросили несколько алхимических гранат, созданных мною, с помощью малышки Ритольды. Ничего, вроде бы сложного, но талантливая алхимичка из клана гробальтов, подсказала мне пару изящных, действенных решений.
Теперь газ, выделяемый гранатами, дарит противникам настолько непередаваемые и незабываемые ощущения, до которых знаменитой в нашем мире «Черёмухе», как пешком до Эрберы.
Вскоре начала раздаваться громкая ругань, заглушаемая нестерпимым кашлем, и во все щели, как тараканы после дезинсекции, полезли полуголые, едва живые защитники замка.
Мне было пофиг – Конвенцию по запрещению химического оружия я не подписывал. Тем паче, моя придумка, куда безопаснее Иприта или легендарного «новичка». Так, что бедолаги, покашляют-почихают, прослезятся, и никто не помрёт. Но это не точно.
Дело было вот как: Эбигейл настояла, чтобы выжившие дружинники вир Крейвена, чей старший сын стал хозяином в замке её отца, не обязательно должны быть казнены. Там будет разбирательство. А вот те, кто раньше служил Рихарду вир Тосвальду, а после переметнулся на службу к врагу, жалости не заслуживают и должны быть повешены на воротах замка.
Меня слегка удивлял такой излив феодальной психологии, но спорить я не собирался. В конце концов, Тосвальд её родовой замок, ей там быть хозяйкой. Я лишь закрываю гештальт: выплачиваю последний долг её мёртвому отцу, за моё спасение – возвращаю замок его дочери. Это осознанное решение, мои личные тараканы. Теперь я окончательно свободен. Прощай Эбигейл – у тебя есть чем заниматься – вот-вот ты станешь владетельницей целого баронства.
Отвлёкся от не вовремя нахлынувших размышлений, окинул взглядом происходящее вокруг: вроде всё по плану. Бойцы связывают сдающихся защитников и добивают не пожелавших бросить оружие. Как ни странно, такие идиоты всё же имеются.
Вот какой-то здоровяк, в одних подштанниках, с большим двуручным мечом вывалился из окна. Отчаянно кашляя, практически вслепую, из-за дико слезящихся глаз, принялся размахивать своим рельсоподобным оружием.
«Безумству храбрых поём мы славу! Безумство храбрых – вот мудрость жизни! О смелый Сокол! В бою с врагами истёк ты кровью… – вспомнил я цитату пролетарского классика, но тут же, мысленно добавил от себя: – а идиотам, могилы роют».
Я оказался прав – получив сразу два болта в грудь, он, как подкошенный, рухнул на землю. И таких вот «храбрых безумцев», уже немало валялось вокруг здания караулки, казармы и по всему двору. Но здравомыслящих, не спешащих на суд богов за понюшку табаку, всё же было гораздо больше.
Поняв, что моё присутствие здесь не обязательно, поспешил в донжон, вспоминая, на каком этаже находятся лучшие комнаты, которые тогда занимал барон. Эбигейл в сопровождении бдительных охранников заторопилась следом, но не привыкшая таскать на себе столько железа, безнадёжно отстала, чему я лишь порадовался. Хуже нет, когда в бою должен думать не только за себя, но и постоянно следить ещё за кем-то.
Ворвавшись в большую спальню, застал картину: в углу комнаты, мои бойцы вязали сзади руки высокому, статному парню, в серых холщовых подштанниках и босиком. На вид не больше двадцати пяти лет. Надменное лицо с небольшой, аккуратной бородкой, можно было бы назвать приятным, но сейчас оно выглядело маской, искажённой лютой ненавистью. Парень очень напоминал барона вир Крейвена – в том, что это его отпрыск, не оставалось никаких сомнений.