Алекс Аргутин
Преемственность воспоминаний
Поэтому, отослав нерадивых админов обратно в небытие ее умственных флуктуаций, божественная дева удалилась в чертоги семинебесного храма. Невесомой поступью взбежав по ведущей туда облачной тени, Мара остановилась у алтаря.
Густая тушь распространилась под мрачными сводами, когда плазменная жрица поднесла ладони к зеленоватому кристаллу. Придвинув голову, она окунула его в преддверия поглощающего поцелуя. Тонкая струйка эфемерного дымка слетела с ее губ и исчезла внутри кристалла. Ответ не заставил себя долго ждать.
Проявившись как изумрудные голограммы, перед рассредоточенным взглядом знойной провидицы предстали изображения похитителей подлинного образца Преобразователя намерений. Зрелище это явно не обрадовало Мару, заставив ее срочно отключиться и резко выпрямиться.
16.
Ядвига склонила голову над расчетом стартовой последовательности запуска реактивных торпед, параллельно набирая код доступа к процессору анигиляторов. Но окрик Бирса заставил ее пальцы расслабиться:
– Даже не думай! – рявкнул командир из динамиков, – Спиритом их гасить будем, чтобы не повредить Эмулятор… – девушка стукнула себя по забралу гидрокостюма, и фаланги ее кистей зашевелились еще проворнее.
Стремительно пробежав острыми ногтями по клавиатуре, она вызвала на монитор эхолота схематичное изображение, полученное со сканеров внешнего обзора. “Заносчивая“, крепко зажатая в мощные конечности гигантского скорпиона, ведущего внутри себя войну с прежним хозяином, влетела в хрустальное нутро круглого муравейника.
Цитадель хранителей ключа от нипелей всех уровней этой Вселенной встретила гостей более чем недружелюбно. Словно кто-то наблюдал за вторжением со стороны, подтягивая в нужные переходы муравьиные резервы и превращая их в непроходимые баррикады. Почти сразу уткнувшись в густые завалы из насекомых, субмарина начала терять скорость. И Бирсу пришлось передумать.
– К черту поливальную установку! – заорал он Ядвиге. Меченная обрадовалась и добила уже набранные цифры, врезав от души по наседавшим термитам ядерными зарядами и антивещественным напалмом. Догорающие муравьи зашелестели по обшивке. Но в глубине росли все новые и новые заслоны.
Такого яростного сопротивления даже скорпион Ахмед не ожидал. И потому, как быстро теперь иссякали его силы, немного восстановленные принятым на грудь спиртным из кормовых емкостей, палестинец понял, что сейчас ему уже точно крышка. Последнее, что он успел подумать, было предположение о вмешательстве извне еще одного начала.
– Будьте внимательны! – разжимая обессилившие конечности, завершил он прощальное послание. И выпустил “Заносчивую“ окончательно. И когда зрение заключенного в чужом мозге отошло к его прежнему владельцу, из хлынувшей в ум темноты долетело:
– Прощай, Ахмед! Ты сделал, что смог… – так решил капитан. Скорбно опустив глаза, Бирс тихо добавил: – Яда, Ахмед готов, кремируй его тело…
Девушка не сразу поняла просьбу, – "Какое тело?" – замешкалась было она. Но инстинктивно подчиняясь Бирсу, все-таки рубанула по наклонной полоске кнопок, истратив остатки боеприпасов. Снаряды, снабженные протонными головками, ввинтились в брюхо очухавшейся гадины.
Членистоног за кормой свернулся в трубочку, вспыхнул и пропал с радарного экрана. Но вот впереди, высунув головы, хвосты и боевые клешни из-за муравьев, "Заносчивую" поджидала куда более опасная засада. И Ядвига привела в готовность то, что у них еще оставалось – насосы передних резервуаров.
– Спусти из всех! – надрывно долбануло из динамиков голосом капитана. И девушка вдавила ладонь в барабан управления гидравлическим хором. Следом за немедленной реакцией технического волшебства, стройный ряд титановых глоток выплеснул наружу волну жидкого вещества.
Живой щит из муравьев просто смыло. А вот скорпионы закашлялись и зачихались. Многие из наглотавшихся тотчас потеряли контроль над ситуацией, потонув в персональных иллюзиях и грезах. Но, освободившись от защитного влияния герметичных цистерн, спирит сразу начал распадаться на летучие соединения, каждое из которых обладало дополнительной активностью. И еще не достигшие удовлетворительного состояния противники последовали за уже отключившимися.
– Кэп, путь свободен! – крикнула в переговорник Меченная.
– Да вижу, – огрызнулся Бирс, – Ты лучше глянь, хватит ли нам скорости долететь.
В эту минуту хрустальный тоннель кончился, и глазам Генри открылась удивительная картина. Гигантский муравейник, болтавшийся в центре огромного ядра Вселенной, внутри оказался тоже пол. И по середине его, медленно вращаясь, поблескивала сложная конструкция, напоминавшая игрушечный космопорт. Выглядел он заброшенно. Выступы посадочных площадок явно пустовали, и лишь в немногих прямоугольных прорезях угадывалось освещение.
По началу эта невзрачная космическая станция показалась путешественникам слишком мелкой, чтобы рассчитывать на нее как на пристанище. Но по мере приближения она все увеличивалась в размерах, и вскоре сомнений уже не осталось.
– Кэп, – доложила Меченная, – кажется, пора тормозить…
Поймав момент, когда болтанка свободного полета направила корму подлодки в сторону одного из крупных судоприемников, Генри израсходовал аварийный запас горючего. Основные двигатели реактивно блевнули, и “Заносчивая“ приобрела небольшое минус ускорение.
Но полностью компенсировать трагическую вероятность пиратам не удалось. Да и маневрировать стало невозможно. Горючее иссякло. Оценив шансы, Бирс крикнул стрелку-радистке:
– Живо в планер, – и тоже покинул рубку. Осторожно зажав подмышкой ящик, стоивший жизни уже троим его подчиненным, он бросился к спасительным капсулам, питавшимся от автономных аккумуляторов.
– Готово, – активировав бронезащиту, подтвердила Меченная.
Генри упал в кресло и пристегнулся.
– Погнали! – прокричал он. Смахнув пылинку с сэнсоров автопилота, парень вдавил акселератор.
Отважная девушка последовала его примеру. И оба планера вырвались из своих гнезд за мгновение до удара. Обреченная подлодка ткнулась носом в пристань, явно рассчитанную для швартовки и более тяжелых кораблей. Покрывшись трещинами и сложившись в гармошку, она перестала соответствовать необходимым для функционирования стандартам. Но когда ураган взрыва сорвал с креплений осветительные плафоны пирса, беглецы были уже на пол оборота от места катастрофы. И чтобы снова не оказаться в еще более безвыходной ситуации, пираты приняли решение срочно пришвартоваться в другом ближайшем приемнике.
Посадив гидропланы, беглецы выпрыгнули на литые плиты, полукругом нависавшие над пучиной. Оглядевшись, они обнаружили узкий проход, ведущий внутрь астральной цитадели.
– Вот плешь, – выругался Генри, – никогда бы не подумал, что внутри этой малины спрятан такой пряник.
– А не очень ли он велик? – настороженно отозвалась Ядвига, заглядывая внутрь прохода.
– Так и что? – цинично отмахнулся Генри.
– Да ничего, – смутилась заинтригованная увиденным полячка, – По началу он вообще выглядел как детская поделка…
– Ну ка, – потянул ее за плечо Бирс и первым сделал шаг вперед.
– Не понимаю, – прошептала девушка, всматриваясь в узоры стен, – Это не ловушка?
– Не забывай, что у нас есть Ахмедово дерьмо, – бережно погладив ящик, рассеял ее сомнения Генри.
– Подожди, – прошептала Ядвига, когда они остановились у порога большого зала. Взгляд ее замер на зеленоватом кристалле в центре, который светился словно изнутри, и свет его как-то матово заволакивал все вокруг.
– Интересный объект, – Бирс решительно двинулся вперед. Кристалл оказался выше человеческого роста и начал медленно подмигивать, когда капитан приблизился.
– Не торопись, – предупредила Меченная, и вдруг почувствовала, что задыхается, – Стой, помоги… Генри, сделай что-нибудь! – закричала она, и капитан обернулся. Заметив неестественную бледность ее лица, он криво улыбнулся:
– Да сними ты это забрало… Пока оклимаешься, как раз успею здесь разобраться, – бросил он ей и подошел к странному кристаллу вплотную.
Ядвига чуть не заплакала.
"Вот подонок," – зажмурилась она и с горечью подняла щиток. В первое мгновение после вздоха, наполнившего ее легкие пустым пространством, у девушки закружилась голова. Упав на колени, она схватилась за горло, тщетно пытаясь отдышаться. Но секунд через пятнадцать приятное веселье разлилось успокаивающей волной по всему организму, и почти уже задохнувшись, Ядвига приоткрыла глаза.
– Поразительно, – прошептала Меченная, и обошла капитана, все еще изучавшего кристалл, стороной. Мало что понимая, она отошла обратно к переборчатой стене помещения.
– Да где же ты? – голос Бирса вывел ее из оцепенения. Подбежав к командиру, Ядвига увидела, что тот кричал неспроста. Что-то вызвало изменения на всех зеленоватых поверхностях. Они стали почти прозрачными, а внутри, у подножия, теперь можно было различить ровную восьмиугольную площадку. Проведя ладонью сквозь грань кристалла, Ядвига поняла, что на площадку можно ступить.
– Лифт или… – высказал свое мнение Генри.
– Хочешь попробовать? – съязвила его спутница, но опаздала.
– Становись и ты, – Бирс подвинулся. Однако, места оказалось все равно мало. И пирату пришлось притянуть напарницу к себе, а Преобразователь зажать между животами.
Все вокруг вспыхнуло, и в то же мгновение от пиратов ничего не осталось.
17.
Плазменнотелая дева Мара выбежала из кумирни вновь обретенного храма. Стиснув кулаки, она бросилась к площадке, на которой вот уже несколько миллионов лет без употребления стояли ее любимые менталокоптеры. Выбрав тот, что был меньше и скромнее, стремительная фурия оседлала его, как если бы это был обыкновенный скутер.
Наскоро убедившись, что течение веков ни чуть не повлияло на работоспособность устройства, голая богиня пожелала своего скорейшего перемещения на границу муравьиного подпространства. Бестелесная сущность ее агента Ганса, посланная в Еценлос вслед за вселившимся в Дежурного скорпиона Ахмедом, даже на последнем рубеже не смогла заставить глупых насекомых оказать достойного сопротивления похитителям Преобразователя.
"Да и вообще, этот кретин ни на что не годен", – решила властительница, ввинчиваясь в слой галактических молекул. Вслед за роковой для немца мыслью, она звонко щелкнула худыми пальцами. Подтвержденная действием, воля всемогущей Мары ринулась вперед, опережая ее экипаж. Проткнув бесшумной иглой подпространственный космос, разрушающий приказ прервал призрачное существование Ганса прямо перед тем, как “Заносчивая“ разбилась о причал космопорта.
Бывший товарищ Бирса и Ядвиги не почувствовал ни боли ни обиды. Стереоэкран его зрения погас, и навязчивое желание преследовать пиратов пропало. Оказавшись в полной темноте, он удивленно ощутил чье-то присутствие неподалеку. Впечатление у покойного сложилось такое, словно он в толпе насекомых стремительно летит к последней цели. Но где-то впереди с той же скоростью двигался еще один объект. И в его смутно различимых характеристиках сущность недавнего пирата угадала нечто еще более знакомое.
"Никак Ахмед", – решил Ганс, и всей своей продажной душой потянулся к герою. Но на этот раз расстояние сокращаться не пожелало. Напротив, немец ощутил, что бывший товарищ потерян для него окончательно.
Придя в себя после огорчительного открытия, жалкая душа космической устрицы перестала воспринимать лепет муравьев тоже. И за триллионы световых лет отсюда харакированный Бирсом понял, что судьба каждого ведет его вперед путем только своим собственным.
Окончательный смысл финала завершившегося существования открылся Гансу чуть позже. Нечто, не обладавшее именем, разверзло под ослепленной пониманием душой свою пропасть. Поглотив энергетическое Я незадачливого шпиона, трещина без следа затянулась.
Тем временем, целеустремленная богиня Мара попридержала гиперлошадей своего транспорта, затормозив у последнего материального слоя ядра мира. Неровные ошметки некогда однородной Вселенной замелькали меж когтей менталокоптера, преобразившегося теперь злобной птицей. Крепко сжимавшая пятками ее толстую шею, Мара нащупала нужный рычаг под слоем колючих перьев.
В затылке стеклянноклювого орла отворилась дверь. Из прохода выдвинулась трап-лестница, и острогрудая гетера поднялась в кабину. Миновав узорчатый коридор, она остановилась около смотрового калейдоскопа.
К этому моменту Бирс и Меченная уже проникли в один из распределительных залов шлюза между мирами. Обнаружив, что остановить их еще не поздно, Мара решила как следует подготовиться. Зная, что с пиратами произойдет дальше, она прикрыла глаза и развела руками.
В след за этим движением внутреннее пространство головы стервятника преобразилось. Исчез стерео-кристалл ментального перископа. Мягкий бархат внутренней обшивки огрубел, выпятившись углами многочисленных приборов. По витым усам и антеннам шаровыми молниями залетали серии огоньков. Под сумерками темени извиваясь змеями, к телу воительницы протянулись поливальные трубки.
– Святая богородица! – звонким голосом произнесла йогиня ожидаемый код, и освежающий душ заструился по гладкому телу этой антимадонны. Делая Мару еще более прекрасной и неотразимой, потоки гипервещества протекли в тонкие волокна ее волос, в пьяное марево выпуклостей бедер, колен и плечей, оснащая маскировкой от всевидящих взглядов внутренних админов.
Покончив с водными процедурами, Богиня перешла к отладке прически. Активировав угрюмых тараканов своего многообразного ума, она выдала им задание по настройке золотистых рецепторов ее шевелюры и предстала перед четырехмерным зеркалом, которое только и могло отразить происходящее на этом этапе преображений.
Собственный образ на протяжении времен, обозримых с ее местоположения, не вызвал у опасной манекенщицы никаких эмоций. Но проницательная соблазнительница наконец осталась убеждена, что на любого менее искушенного зрителя вид ее неизбежно произведет каскад неизгладимых впечатлений. Однако, так и не сумев подобрать адекватное сравнение для своей оценки, она шагнула в пограничную неизвестность лимба, словно пленку воды прорвав перепонку амальгамы зеркала.
В тот же миг плазменную деву окутал угольный мрак. Миновав проход, она поплыла против смоляной реки времени, рано или поздно вынужденной слиться с параллельными токами, образовав океан, где-то в глубинах которого резались на анигиляторах, пороховых зарядах и мечах подданные потерянной для внутреннего порядка и согласия Вселенной.
Ширина, скорость и направление потока по мере продвижения к его истокам менялась, и Мара вынуждена была то петлять между плавящимися островами, то бороться с внезапно налетавшими бурунами при входе в узкие отроги. И мало бы кто мог выдержать столь частую смену эмоциональных температур и давлений.
Однако, предусмотрительная богиня. не даром усовершенствовала свой туалет. Безошибочное чувство стиля теперь неумолимо влекло ее к единственному выходу из капиллярной темницы прямо в мозжечок. Причем, совершенно анонимно, без всякого риска нарушить совестливый покой административных присяжных.
Правда, седые орбитры на этот раз оказались заняты другим делом. Даже богине подчас непросто уследить за всеми эманациями своего подсознания. Праведная душа покойного Ахмеда уже готова была предстать перед Верховным судом, и к такому событию надо было подготовиться.
– Ты выполнил свое предназначение, – завидя его приближение, одновременно произнесли ветхие на вид старцы. И даже не голос их, а скорее пение, эхом отразилось от пустоты, выглядевшей теперь для араба сияющим небом. Его бестелесное Я не смогло даже прищуриться, когда сверхъестественная волна звука и света обрушилась на него. И духа, которому уже наскучило это беспомощное кувыркание в пустоте масульманского чистилища, понесло, закружило…
– Передохни, – уже исчезая, вслух подтвердили разрешение судьи. В ответ опьяненного неожиданным предчувствием Ахмеда рвануло сквозь этот свет, выбросив на поверхность изначального Бытия.
И все кругом ожило, запестрело. Зашумели белоснежной материей рид и изаров жители Абу Даби. Загудели клаксоны автомобилей. Небо засверкало сотнями небоскребов. Воздух наводнил запах пустыни и свежих цветов вдоль тратуара. И Ахмед вдруг вспомнил, что просто вышел из своего офиса за газетой.
Тем временем, Бирс и Ядвига, все еще продолжая обниматься, чтобы не уронить ящик Преобразователя, материализовались посреди центральной залы Главного модуля управления Вселенной богини Мары. И если бы пираты хоть немного понимали, где на этот раз оказались, может они не удивились бы так, обнаружив прямо перед собой шикарный брачно-спальный интерьер, характерный для пятизвездных гостиниц. Сама же неотразимая гетера, легкомысленно приоткрыв полог широкого ложа, встретила их соблазнительной улыбкой.
– Ну, вот и наши друзья… – мысленно произнесла она.
18.
Зрение вернулось к Бирсу, но вот понимание задержалось на пол дороги. Девушка, которую он сжимал в своих объятиях, была обнажена и как-будто знакома.
"Меченная," – догадался Генри. Но что заставило их прижаться друг к другу посреди темного помещения, сразу вспомнить он не смог.
Однако, ничего особенного в их близости не было. Бирс и раньше позволял себе оставаться с Ядвигой наедине. Но на этот раз обычно несвойственное ему чувство заставило сердце как-то непривычно заколотиться.
В ответ полячка прижалась еще крепче. Испытав вполне естественный прилив желания, Бирс уже готов был ринуться в атаку, если бы ему что-то не помешало. И пират раздраженно схватился за это руками. Но отбросить Преобразователь он не успел, так как услышал окрик, внезапно прозвучавший из темноты:
– Ах, так вот для чего вы сюда пожаловали! – неуместная реплика богини Мары показалась Бирсу столь же оскорбительной, сколь нежданной. И он зло завращал глазами, вглядываясь в темноту.
Ядвига тоже удивилась. Очнувшись после перемещения и атомарной дезинфекции, полностью лишившей пиратов одежды, она успела осознать только трехдневную щетину капитана. Поэтому Меченная решила было, что они проснулись, как обычно это иногда случалось. Но чье-то вторжение в их утро, обещавшее стать может быть и приятным, заставило ее отскочить от Генри. Широко распахнув веки, голая полячка встретилась взглядом с незваной гостьей.
Конечно, выглядело все не очень, и, долго не рассуждая, Ядвига полоснула по шлюхе, призывно развалившейся на мягком ложе, имплантированным в ключицу парализатором.
Ошарашенная внезапной активностью только что млевшей от любви девки, изнеженная гетера лишь успела вскочить на ноги. Но сделать спасительный шаг в сторону она не смогла. Волна психоподавляющего залпа окатила ее, заставив расстаться с подвижностью. Правда, вследствие этого бесстыдница не утратила способность существовать вне своего невесомого организма. Но вот первоначальный план почти уже безоговорочной хозяйки Вселенной провалился.
Генри тоже пришел в себя. Бережно опустив ящик с Преобразователем, он недоверчиво уставился на крутые бедра и плоский живот парализованной видимости астральной искусительницы.
– Черт, – выдавил он из себя, – какого хрена?
– Это ты от меня хочешь узнать? – не менее сурово ответила Ядвига.
– Проснись, – напомнил подруге Генри,– похоже, она здесь неспроста…
– Н-да?.. – ошеломленно выдохнула Меченная, – Но кто она?
– Помнишь, перед концом Ахмед нес что-то про какую-то еще силу? – недоверчиво приближаясь к онемевшей кукле, обронил Бирс.
– Если это все ее дела… – возмущенно начала было полячка. И Генри привычно потянулся к ножу. Но когда рука его скользнула по голому бедру, парень снова осознал, что не одет.
"Вот срам…" – подумал он.
"Разве это срам?" – загадочно прозвучало в его голове, – "Ты посмотри, что сделала со мной твоя головорезка…" – ментально взмолилась обездвиженная Мара. И Генри нагло улыбнулся.
– Знаешь, и она телепатка, – заметил он Ядвиге, настороженно замершей за его спиной.
– Лучше не слушай, что она там бормочет, – посоветовала девушка, – кто знает, на что она способна…
– В общем-то да, но хотелось бы понять, что ей нужно, – парировал Бирс.
"Не бойся, приблизься ко мне, вдохни в меня тепло, и я научу тебя, покажу, как надо…" – шептало не переставая в голове капитана. И Генри недовольно сделал следующий шаг. Теперь его от неведомой угрозы отделяло чуть больше метра. Почувствовав это, Ядвига положила руку на его плечо.
Но уже завороженный Бирс прикосновения Меченной не почувствовал. Трогательный своей кажущейся невинностью голос звал и манил, затейливо щекоча извилины и мешая сосредоточиться. В глубине его теплых пауз угадывался намек, словно и прикосновения будет достаточно, чтобы навсегда познать счастье…
Заметив неладное, Ядвига крепче сжала плечо капитана. Но видя, что даже теперь Бирс не пытается хоть отмахнуться, полячка врезала ему прям промеж бедер.
Бирс рефлекторно присел, что-то хрустнуло в его колене, и двойной выброс энергии из сработавшей наконец вибропушки рассеял хищную шептунью на разноцветные клочья пламени, опалившие край балахона и покрывало заманчивого ложа.
Голос пропал, и Генри морщась поднялся с колен.
– Вот падла! – простонал он, глядя на догорающие следы обманщицы, – Поделикатнее не могла?
– Заткнись, козлина! – съязвила Меченная, – Сам посуди, разве тела из плоти так ломаются?
Генри посмотрел туда, где дотлевала брачная постель, медленно обнажая какое-то устройство. И действительно, рядом с обуглившейся материей не было и намека на мокрое пятно, что должно было остаться от жертвы.
– Пожалуй, – согласился Бирс, – Но ты назвала меня козлом!
– Прости… – смущенно прошептала Ядвига, пытаясь хоть взглядом прикрыть свою обманчивую беззащитность.
– Ну нет, – скрипнул зубами капитан. И Меченная даже не успела опомниться, как оказалась прижатой к прохладному покрытию зала. Нечто жаркое ударилось в нее, стремительно преодолевая запреты. И сладкое безволие разлилось по девушке рекой.
– Гад, гад… – изнемогая от горячих всполохов в мозгу, стонала полячка.
Но настойчивый насильник, доведенный до экзальтации преждевременной полюцией, заработал еще активней. И, теряя сознание от каждого массивного толчка, Ядвига вдруг поняла, что это было только начало. Невольно позабыв как прошлое, так и настоящее, она позволила вконец обезумевшему Бирсу поднять себя и поволочь к полуобгоревшему ложу.
Но что-то вновь помешало парню сделать очередной шаг. Только на этот раз раздумывать он не стал. С размаху пнув ящик с Преобразователем, Генри заставил его врезаться в устройство, выступавшее из углей.
Столкновение двух частей целого произвело сильнейшую детонацию одновременно во всех модулях Космопорта. На любовников же это подействовало как катализатор. И матовый клей снова рванулся из одного резервуара в другой.
В результате жесткого взаимодействия Преобразователя с Эмулятором, фантом шлюза между мирами распахнул свои фильтрационные врата. И, застывшие в неповторимом экстазе, Бирс и Ядвига все-таки упали на воображенную постель. Правда, со сгоревшим ложем, так и не пригодившимся коварной Маре, в этом переплетении растений не было ничего общего. Да и место это мало напоминало зал управления Астрального центра Вселенной.
И если бы кто-нибудь из пиратов, потерявшихся в глубинах своих ощущений, приоткрыл глаза, то обнаружил бы, что со всех сторон их окружает лес тонконогих грибов, шляпку одного из которых они придавили. И что розовый банан луны уже спешит к горизонту, а многочисленные сгустки матовой росы, скатываясь с головных уборов других великанских споровых, плюхаются на студенистый поролон мшистых надолбов.
19.
Бессмертная богиня Мара не сразу поняла, что произошло, когда взбешенная Ядвига заставила ее эмоциональное тело выключиться. И коварная искусительница потеряла почти все свое недавнее могущество. Однако, выстрелу из парализатора не удалось деморализовать мегеру окончательно. И она незамедлительно решила поступить по-другому.
Но даже после прямого попадания из вибропушки, имплантированной в колено Бирса, Мара не улетучилась. Лишь став незримей эфира, она осталась свидетельницей победной оргии двух представителей низшей расы. И когда Преобразователь намерений врезался в Эмулятор, незадачливое привидение мысленно заскрежетало зубами.
Последовав примеру каверзных людишек, бывший омар Ярл решил пренебречь лабиринтом времени, сквозь который он не без риска пробирался недавно. Разгневанный неудачей, вновь обезличенный тиран напрямую перебросил себя внутрь пернатого менталокоптера, что терпеливо ждал его возвращения. Электронным дуновением пробуравив грудную клетку сверхъестественной птицы, сумрачный дух мутным облаком завис посреди внутриутробной примерочной. Слегка откорректировав ее общую конфигурацию, он заставил помещение осветиться.
С десяток перламутровых плафонов, укрепленных на реберных шпангоутах, тронули переплетения мышц ненавязчивым сиянием. Столь же мягко залоснилась пленка жилистых завесов, под которой угадывалась рама ментального зеркала, испещренная узорчатыми иероглифами.
Когда-то, в знак приятельских отношений, этого орла подарил Маре другой небожитель, населивший своими эманациями соседнюю макро вселенную. Будучи рожден узкоглазым и кривоногим, даритель имел склонность к блистательным нарядам, способным отвлечь постороннее внимание от его неказистого вида.
Экстраментально листанув каталог гардеробной, надутая фурия остановила свой выбор на теле юноши в хитоне с алмазными глазами и перепонками между пальцев. Полупрозрачная ширма разошлась в стороны, и сквозь колыхнувшуюся поверхность зеркала юноша ступил на капиллярный ворс примерочной.
Воплощение в новый образ произошло на счет два. И отвергнутая богиня перестала быть туманным образованием. Взмахнув плавниковой кистью, молодой атлет вынудил призрачную шахту лифта опуститься до попираемого им ярко-алого пола. Лифт повиновался, и молодец сделал шаг внутрь мерцающего цилиндра.
Оказавшись в кабине черепа птицы, остроглазый носитель божественного ума двинулся к ступеням выхода на загривок. Перешагнув порог, вновь обретший мужественность, Ярл решил взять себе и подходящее имя.
– Карион! – поддавшись охватившему его вдохновению, проорал во всю глотку юноша.
– Ка-ри-он! – усиленный рупором кривого клюва, словно боевой клич разлетелся по всем уголкам Вселенной вопль Господа, оседлавшего пернатую махину. И та, энергично взмахнув крыльями, понесла его сквозь пространства и времена.
Мелькая трассирующими плевками, мимо полетели звездные системы, уже тронутые опустошительными набегами выходцев из соседних галактик. Крохотной дробинкой просвистело вдалеке и Солнце. Но разглядеть погром, учиненный гангстерскими группировками на голубой планете и ее колониях, с такого расстояния было затруднительно. Да и вдаваться в мелкие подробности обновленному хозяину не хотелось. Ибо Карион не сомневался в том, что икринки проклюнулись, и что его детки сами разберутся, как им поступить со смертными простаками.
Нынче же целью юноши, сжимавшего острыми пятками шею сверхскоростного аппарата, гордо распростершего крылья в гиперсветовом полете, являлась поверхность внешнего мира. И достичь этой цели можно было лишь преодолев сопротивление собственного разума. Что птицеподобное средство передвижения вскоре и помогло осуществить.
Стремительно проникнув за границу воспринимаемого существами биологического происхождения, Карион неприятно улыбнулся и еще резче вдавил пятки в перья. И окружающая тьма постепенно начала рассеиваться. Из клюва вырвалось бледное подобие пузырей. Далеко впереди заколыхалась зыбкая дымка иррационального излучения. Пригнувшись к шее стервятника, бог приготовился к прорыву.
– Эвое! – выкрикнул всадник соответствующий пароль. И пучина внутренних миров отступила. Яркие лучи высокоинтеллектуального происхождения больно резанули зрение. Но Карион не смежил век. Беречь алмазные зрачки было не от чего.
Вынырнув из ниоткуда, птица с переставшим жаться к ней наездником сделала круг над посадочной площадкой и опустилась. Юноша спрыгнул на горячий камень и направился под своды покинутой недавно резиденции. За время путешествия у него уже сложился план дальнейших действий. И первым пунктом в нем значилась вербовка союзников.
Остановившись около огромной раковины посреди обширного зала, Карион дернул за шнур, свисавший откуда-то из под сводов. В ответ стенки аппарата связи сделались невидимыми. Жидкость, наполнявшая эту емкость, заклокотала, вспучилась и приобрела форму двуногого существа восточных кровей.
– Ну, дурик, с прибытием, – произнесло изображение, растягивая губы в гадкой ухмылке, – Слышал, слышал о твоих обидах…
– Может, ты не рад моему возвращению? – наигранно съязвил неудачник.
– Как ты мог подумать? – заверила его широкоскулая голография, – Когда тебя дисквалифицировали твои же собственные админы, мы же не были в ссоре…
– Ага, – уже менее театрально согласился Карион, – Кстати, еще раз спасибо за птицу.
– Вижу, пригодилась тебе она, – и улыбка потустороннего собеседника искривилась еще шире, – Ну, а прежняя твоя кожа, цела?
– Да что там кожа, – досадно отмахнулся Карион, – Но вот если дело выгорит, – смогу щедро отблагодарить тебя и за прошлое.
– Гха-гха-гха! – расхохоталось трехмерное изображение, – Да ты еще световых эпох эдак дцать назад собирался рассчитаться!..
– Послушай, было бы ошибкой не помочь мне сейчас. Тебе ли не знать, как я попался…
– Думаешь, это мой файервол оказался дырявым? – лицемерно опешил желтоликий.
– Ы-гы… – жалкой мимикой подтвердил его догадку хитоновый молодчик, – Впрочем, можешь не мылиться, – кисло улыбнулся он, – На этот раз все сложится. Админы уже не те, да и обстановочка явно другая. Так что, впишешься, – отогреется…
– Обижаешь, паря… – насупился призрак.
– Прости, но несколько кубических парсеков "био" никому не повредят… – насадил еще одного червяка Карион.
– Да никак и ты решился извести свою погань под смазку? – потер ладони китаец.
– Дело наживное, – как ни в чем не бывало ответствовал юноша, – Расплодилось ее! Только от тебя-то потребуется ерунда…
– Это как посмотреть…
– Брось! У тебя ж этого добра навалом…
– Ну… – невинно отвел взгляд в сторону восточный пройдоха.
– Значит, мне пригодилось бы что-нибудь попроворнее орла.
– Уж не под Эмулятор ли ты решил подкопаться?
– Старым недоумкам пора бай-бай, – уклончиво сверкнул коралловыми деснами злоумышленник.
– И мало тебе не покажется?
– Да уж схаваю.
– Ну, держись, кореш! – насмешливо хрюкнул убазаренный китаец. И где-то за спиной Кариона что-то стукнуло о полированный камень.
Удовлетворенно улыбнувшись, остроглазый молодец обернулся на звук. Словно ночной мотыль, там еще подрагивал расправленными крыльями аппарат, что видимо и был ему нужен.
