Алекс Хилл
Без любви не считается
Глава 2
POV Диана
Глаза слипаются, щеки сводит от широкой улыбки. Прохладный ночной ветер резким порывом подбрасывает вверх волосы, и я едва ли не наворачиваюсь со ступеньки, не устояв на высоких каблуках.
– Осторожнее, тигрица, – смеется Марк, схватив меня под руку. – Ты нужна мне живой.
– Разве в твоем списке извращений нет некрофилии? – хихикаю я, выпрямляясь.
– Пока еще нет, но если ты не перестанешь стебать меня, то все быстро может измениться.
Марк ведет меня в сторону парковки, все дальше от входа в клуб, в котором уже стало невыносимо душно. Последние пару часов пролетели, как один миг, градус в крови достиг максимальной отметки, и я могу честно признаться, что отлично провела время. Мы много шутили, флиртовали, обсуждали отношения и забавные моменты, связанные с бывшими. Марк, на самом деле, оказался классным парнем, и у нас с ним довольно много общего. Например, жесткая жизненная позиция, страстная любовь к спорам, основанным на фактах, и черному юмору. Мы могли бы стать друзьями, если бы он не трахнул мою подругу, конечно.
Глубоко вдыхаю, наслаждаясь свежим воздухом. Марк останавливается у тротуара, чуть покачнувшись, и достает телефон из кармана брюк, уставившись в экран мутным взглядом:
– Скажи адрес, куда тебя нужно отвезти. Вызову такси.
Недоуменно моргаю, мыслительный процесс немного тормозит. Я была уверена на все сто процентов, что Рождественский пригласит меня к себе. С чего бы ему снова включать благородного рыцаря?
– Эм-м-м… – тяну я, напрягая мозг. – На самом деле ехать мне некуда, я еще не успела снять квартиру. Сегодня я должна была остаться у Антона.
– У Антона? – переспрашивает Марк, нахмурившись.
– То есть у Андрея, – быстро исправляюсь я. – Дурацкое имя, все время путаю. Может быть, поэтому он и решил меня бросить?
Марк снова опускает голову, заглядывая в телефон, а я обнимаю себя за плечи, содрогнувшись от прикосновения ветра к открытой спине. Неловкая пауза затягивается, думать становится все сложнее. Наверное, напиваться так сильно до того, как я попала в дом Марка, было не лучшей идеей, но сдаваться нельзя.
– Я, конечно, могу поехать к подруге… правда, у нее муж и трое детей. Вряд ли они будут рады видеть меня в таком состоянии в половине четвертого утра.
– Ты напрашиваешься ко мне в гости?
Стыдливо морщу нос, уловив веселье в его голосе, и расслабленно опускаю напряженные плечи:
– Ты сам сказал, что отвечаешь за меня сегодня. Держи слово, иначе я поставлю на тебе клеймо балабола до конца жизни.
– И ты не боишься?
– Кого? Тебя?! – громко смеюсь я. – Ты так пьян, что свалишься от одного щелбана.
– Значит, это и был твой план? Напоить меня, чтобы безопасно отжать половину кровати?
– Да!
– Расчетливо, – кивает он и тарабанит пальцами по экрану.
– Неужели до сегодняшнего вечера ты считал себя самым умным?
Марк убирает телефон в карман и поднимает руку, показывая отметку выше своей головы.
– Александр Пушной. – Он опускает ладонь чуть ниже. – Я… а потом уже все остальные.
– Ты себе льстишь.
– А ты чокнутая.
– Теперь ты льстишь мне.
Марк качает головой и прикрывает ладонью рот, широко зевая. Повторяю его жест. Кто бы знал, как сильно я хочу спать, но мне придется бодриться до последнего.
Через пару минут на обочине дороги останавливается машина с оранжевой шашкой, и Марк нетвердой походкой шагает к задней двери. Открывает ее и смазанно взмахивает рукой в приглашающем жесте. Да он в хлам, еле держится. Вот это я молодец! Подхожу ближе и забираюсь внутрь, сразу продвигаясь в глубь автомобильного салона. Марк садится рядом и закрывает дверь, приветствуя водителя. Машина снова выезжает на дорогу и быстро набирает скорость, а Рождественский отворачивается к боковому окну.
– У меня такое чувство, что ты чем-то расстроен, – тихо произношу я, коснувшись плечом его руки. – Так сильно не хочешь, чтобы я ехала к тебе?
– Я жалею о второй бутылке виски.
– Тебе плохо?
– Нет, плохо будет завтра.
– Вот и подумаешь об этом завтра.
Марк поворачивает голову, его губы на уровне моих глаз, и мне приходится приподнять подбородок, чтобы установить контакт.
– Я не признаю секс по пьяни, – тяжело вздыхает он, рассматривая мое лицо.
Упираюсь виском в его плечо и сдавленно хихикаю. Бедный мальчик расстроился, что сегодня ему ничего не обломится? Неужели Дарина вчера его не удовлетворила? Какая жалость. Так и хочется схватить его за щеку, немного потрепать, а потом предложить конфетку.
– Смешно тебе? – недовольно бурчит он.
– Очень! – Я снова смотрю ему в глаза, широко улыбаясь. – Мы можем попробовать, если хочешь, но предупреждаю: с чувствительностью в таком состоянии у меня беда.
Опускаю раскрытую ладонь ему на бедро и сжимаю пальцы, медленно поднимаясь выше.
– В этом и проблема. – Он накрывает мою руку своей, удерживая на месте. – Я же говорил, что люблю секс, и не просто для количества и галочки. Мне важно качество процесса.
– А я думала, весь смысл в оргазме.
– Не весь.
Отвожу взгляд, почувствовав легкий укол сожаления. Теперь и я расстроена, что у нас ничего не будет. Похоже, он точно знает, о чем говорит, а такие мужики на дороге не валяются.
– Если мы не умрем завтра, то шанс восполнить пробел еще представится, – лгу я, чтобы хоть одному из нас стало легче.
– Вряд ли, – хмыкает Марк. – Уже завтра твой Андрюша приползет на коленях, вы помиритесь, потом сыграете свадьбу. Через год, а может, и раньше, он тебе критически надоест, как в быту, так и в постели, и тебе даже нечего будет вспомнить, когда начнешь запираться в ванной комнате пару раз в неделю, чтобы от души помастурбировать.
– Звучит, как страшный сон.
– Для кого-то это обычная жизнь.
На языке вертится резкое заявление о том, что я никогда не выбрала бы такую жизнь, но осознание нечаянно сброшенной картонной маски с именем Наташа вовремя заставляет закрыть рот. Склоняю голову, Марк закидывает руку мне за спину и прижимает к себе. В его жесте нет сексуального подтекста, он скорее уютный и ни к чему не обязывающий, словно мы и правда старые добрые друзья. Закрываю глаза, окутанная теплом и тонким ароматом сандалового дерева, которым пропитана футболка Марка, и засыпаю быстрее, чем могу обдумать следующие шаги.
– Ната… – Слышу тихий голос в полудреме. – Наташа, мы приехали.
– М-м-м, – мычу я, не желая отрывать голову от подушки.
Почему она такая твердая? Надо заказать себе новую, иначе мой позвоночник совсем скоро станет похож на вопросительный знак.
– Наташа!
– Какая на хрен… – бормочу я, распахивая глаза, и прикусываю язык. – Мы уже на месте?
– Ага, – сонно кивает Марк, который, по всей видимости, тоже успел прикорнуть.
Вылезаем из машины, он берет меня за руку и ведет к подъезду многоэтажки. Открывает дверь в тамбур, и я щурюсь от яркого света, ощутив мерзкий треск в черепе.
– Потерпи еще немного, – говорит Марк, вызывая лифт.
– Когда-то тусовки до утра были веселыми.
– Когда-то я мог шесть раз за ночь, даже после бутылки текилы.
– Старость – не радость, – с искренним сочувствием произношу я.
– И не говори.
Поднявшись на девятый этаж, Марк с третьего раза попадает ключом в замочную скважину и наконец открывает дверь в узкую темную прихожую, тихо выругавшись.
– Теперь я понимаю, почему ты не признаешь пьяный секс.
– Ой, заткнись. Единственная поза, на которую ты сама сейчас способна, – это шавасана.
– Подкол засчитан.
Сбрасываю туфли и растопыриваю пальцы, сладко мыча. Марк кидает ключи на крошечную высокую тумбу в углу и уходит в дальнюю комнату, зажигая свет.
– В душ хочешь?! – кричит он.
Единственное, чего я хочу, так это узнать, где здесь кровать, но Рождественский должен уснуть раньше меня.
– Можешь пойти первым, – отвечаю я, заглядывая в спальню.
Матерь божья! Рот невольно приоткрывается, и я безотрывно наблюдаю, как уже полуобнаженный Марк стягивает брюки, стоя на одной ноге и упираясь рукой в стену. На его груди с десяток небольших татуировок, парочка на ребрах и еще одна над коленом. Серые боксеры низко сидят на бедрах, показывая сухие мышцы пресса, а его икрами, кажется, можно дробить камни в пыль.
– Только не плачь, – иронично говорит он, швыряя брюки на напольную вешалку-штангу, где висит несколько комплектов одежды, и валится на кровать, откинув край белого одеяла.
– Пойду умоюсь, – тихо произношу я, прижимая колени друг к другу.
– Я отключусь за пять секунд. В ящике в ванной есть все, что нужно, но если будут проблемы, разбуди.
– Ага.
– Спокойной ночи, Ната, – бормочет он, укладываясь на живот, и обнимает подушку.
– Спокойной, Марк.
Отступаю, тихонько вздохнув. Жаль, что мы с ним познакомились при таких обстоятельствах, но у меня есть дело. Дружба превыше всего. Открываю дверь в комнату напротив, безошибочно находя ванную, и включаю верхний свет. В глаза мгновенно бросается зеркало над умывальником, и сердце со свистом падает на дно живота. Это совсем не то зеркало, которое я видела на фото. Оно было больше и с подсветкой наверху в виде круглых лампочек, а здесь всего лишь маленький прямоугольник в черной рамке. Кручу головой, осматриваясь: стопка чистых полотенец на стиральной машине, подставка с зубной щеткой и… все. Открываю ящик под раковиной: мыло, гель для душа, несколько запечатанных зубных щеток, электрическая бритва. Он недавно переехал, что ли? Отодвигаю второй ящик, он оказывается и вовсе пуст. Ничего не понимаю.
Жужжание мобильника в сумочке заставляет испуганно дернуться, но я быстро беру себя в руки и читаю сообщение. Наверное, Дарина проснулась от приступа икоты.
Дарина: «Ди, пожалуйста, скажи, что ты в порядке. Я не могу спать!»
Диана: «Посмотри на фото, которое прислал тебе Марк. Ты узнаешь на нем ванную комнату? Ты была в ней?»
Дарина: «Сложно сказать. Я не слишком хорошо запомнила интерьер»
Закатываю глаза, раздраженно цокнув языком. Конечно же, она не запомнила, после того, что я видела в спальне, у меня тоже случился микроинсульт. Делаю несколько быстрых фото и отправляю Дарине.
Диана: «*вложение* А это ты узнаешь?»
Дарина: «Кажется, да. Ты в его квартире?»
Диана: «Да, он спит. Плохие новости, дорогая, похоже, он здесь не живет, а только баб приводит. И если он сделал сегодня фото с кольцом где-то в другом месте, то тут его нет»
Дарина: «?#@*&%!»
Дарина: «Уходи оттуда!»
Диана: «Когда Паша возвращается из командировки? Сколько у нас времени?»
Дарина: «Ди, что бы ты ни задумала, не надо. Ты и так сделала больше, чем я могла бы просить. Вызывай такси и езжай ко мне. Плевать на этого урода, пусть подавится!»
Я пока еще ничего не придумала, слишком тяжелая голова, но точно смогу это сделать, хорошенько проспавшись. У нас с Марком два неоконченных дела, а значит, будет повод встретиться еще раз и уже на другой территории.
Диана: «Я проверю здесь все на всякий случай и сразу приеду. Не волнуйся и ложись спать»
Убираю телефон и приоткрываю дверь, напрягая слух. Из спальни доносится ровное шумное дыхание, путь чист. Небо за окнами светлеет, в квартиру сочится мягкое мерцание, и я начинаю тихий обыск, открывая все ящики и шкафчики, которые попадаются на пути. Это определенно не дом Марка, здесь нет практически ничего, кроме необходимых мелочей и пары бутылок шампанского в холодильнике. Последней точкой в маршруте становится спальня, но и в этой комнате особо не разгуляешься. Из мебели только кровать да вешалка с одеждой. Искорка идеи озаряет разум, и я на цыпочках крадусь ближе. Опасливо поглядывая на спящего Марка, ныряю рукой в карман его брюк, затем во второй. В пальцах шелестит упаковка презервативов, и больше ничего. Это провал! Выхожу в прихожую, выключив за собой свет. Поднимаю с пола туфли и медленно поворачиваю защелку на двери.
«Что ж, Марк Рождественский, нам рано прощаться. Никто из нас еще не получил то, что хотел».
Почему-то эта мысль отпечатывается улыбкой на лице и отзывается приятным урчанием в груди. Толкаю тяжелую дверь и выхожу в коридор, чувствуя радостное воодушевление. Надеваю туфли у лифта и спускаюсь на первый этаж. Утренний туман блуждает между скамейками, расставленными вокруг детской площадки, и я сажусь на одну из них, вызывая такси. Даже не верится, что я снова дома, снова в этом городе. Открываю список чатов, сразу под именем Дарины висит еще одно сообщение, от которого в груди что-то неприятно зудит. Столько лет прошло.
«Я буду очень рад тебя видеть»
Слышится шорох колес, я поднимаюсь и направляюсь к подъехавшей машине. Открываю заднюю дверь и смотрю в розовое небо. Может быть, и правда представится шанс все исправить? А если нет, то я просто вернусь к своей обычной жизни. В конце концов, она полностью меня устраивает.
POV Марк
Если бы у меня было девять жизней, то я бы застрелился ровно девять раз. Прижимаю ладонь к горящему лицу, прячась от солнечного света, бьющего в окно, и даю себе пару минут, чтобы понять, где я. Приоткрываю один глаз и глубоко вдыхаю, морщась от головной боли и жжения в желудке. Квартира моя – хорошая новость. Я плохо помню, как ложился спать, – а вот это уже не очень, но в целом плевать.
Поднимаюсь с постели и смотрю на вторую половину: подушка нетронута, одеяло аккуратно расправлено. Тихо хмыкаю и босыми ногами шлепаю в ванную комнату. Прохладный душ дарит немного свежести, пара стаканов воды и таблетка аспирина помогают, наконец, прояснить мысли.
«Можно просто Ната», – вспоминаю милый голосок с забавным акцентом.
Вот же сучка, напоила меня и сбежала. Ну и черт с ней, было весело, и на том спасибо. Застегиваю часы на запястье и беру в руки телефон, на экране которого высвечивается несколько десятков уведомлений. Смахиваю их все, решив, что дела подождут до понедельника, и сегодня мне лучше оставаться официально мертвым. Набираю номер клининговой компании и поднимаю мобильный, держа его на небольшом расстоянии от уха.
– Служба быстрой уборки «Чистодел»! Добрый день, Марк! Чем можем помочь?
– Добрый, – бурчу я, зажмурившись от звона в ушах. – Мне как обычно.
– Конечно! Когда можем приступить?!
– Сегодня.
– Отлично! Отправим к вам мастера чистоты через час!
– Спасибо.
– Хорошего дня!
– И вам, – хмуро бросаю я и завершаю звонок.
Какими колесами они этих операторов кормят? Я бы тоже сожрал парочку. Вернувшись в спальню, натягиваю джинсы и свежую футболку и цепляюсь взглядом за проход в прихожую. Память подкидывает картинку из вчерашней ночи: миниатюрная девушка стоит в дверях, ее черное короткое платье открывает длинные ноги, светлые растрепанные волосы лежат на плече, а на лице жирная надпись – «хочу тебя». Странно, что она не осталась до утра, сигналы были отчетливые и недвусмысленные. Наверное, ей позвонил… Как там его? Антоша? Андрюша? Запускаю пальцы в волосы и убираю их со лба, прерывая размышления. Это не мои проблемы.
Телефонный звонок бьет по ушам, и я уже собираюсь отклонить вызов, но имя на экране не позволяет этого сделать.
– Доброе утро, Вьетнам! – орет Дима и заходится в диком хохоте.
Если бы мы не работали вместе, то я вырвал бы ему язык еще пару лет назад.
– Чего тебе? – шумно вздыхаю я.
– Когда тебя ждать?
– А что?
– Никто не бесил меня уже сутки, – язвительно отвечает он. – Я же говорил еще пару дней назад, что у нас сегодня вечером намечается небольшая семейная тусовка.
– И при чем здесь я?
– При том, что ты мой братан.
– Я тронут, конечно, но ты и сам знаешь, что все это…
– Значит, с малолетками тусить и студенток цеплять ты можешь, а провести время с другом, который…
– Не скули, – перебиваю я, точно зная, на сколько может затянуться его обиженный монолог. – Скоро приеду.
– Супер! Сможешь заскочить куда-нибудь по пути и привезти фруктов? Только никаких персиков!
– Ладно.
– Стой, не отключайся!
– Что еще?
Из динамика слышится шорох, а в следующую секунду меня чуть было не оглушает взрыв из битов и треска барабанной установки. Бью пальцем по красной кнопке и недовольно закатываю глаза. И почему я решил, что, сбежав из психушки, перестану встречать психов?
Дергаю за ручку двери, и она поддается без труда, открывая передо мной светлый и просторный холл. Действительно, зачем запирать дом, если он уже давно превратился в проходной двор для всех и каждого? Где-то в глубине играет музыка, из столовой доносятся приглушенные голоса. Снимаю кеды и убираю их в свой персональный шкаф для обуви, не забыв пихнуть ногой несколько пар мужских кроссовок, валяющихся у стены. Сколько еще раз мне нужно повторить этим кретинам, что их мамочки с нами не живут?
Сжимаю в руке пакет с фруктами и направляюсь на кухню, рассчитывая скрыться в своей комнате прежде, чем кто-то из ребят меня выцепит. Открываю стеклянную дверь, запах приправ и запеченного мяса ударяет в нос и пробуждает зверский аппетит, но это будоражащее ощущение длится недолго.
– Привет! – оборачивается Соня и крепче сжимает в руке огромный кухонный нож, лезвие которого усыпано мелкой крошкой укропа. – Ты все-таки приехал?
Какой тонкий намек на то, что она очень бы этого не хотела, но я прекрасно понимаю, что все ее слова и действия – ложь и провокация.
– Я живу здесь, если ты забыла. И к слову, куда дольше, чем ты.
Соня поджимает губы и возвращается к измельчению зелени, а я опускаю пакеты на небольшой стол перед двухкамерным холодильником. На серых металлических дверцах развешаны полароидные фотографии, сделанные Мышью четыре года назад на новогодней тусовке. Задерживаю внимание на одном из кадров, где Дима и Рома сидят у меня на коленях, нацепив красные колпаки. Отличное было время, первый год нашей музыкальной общаги, в которую мы превратили этот дом, никаких постоянных баб и разговоров о правильном питании.
– Марк, может, нам уже стоит поговорить? – спрашивает Соня.
– Давай лучше с Димой, он это больше любит, – отмахиваюсь я, шагая к двери, чтобы убраться отсюда как можно скорее.
– Ты так и будешь вести себя, как козел?
– Пока ты ведешь себя, как чокнутая сталкерша, – да.
Покидаю кухню и, минуя широкую арку, что ведет в столовую, наконец добираюсь до лестницы в маленькой гостиной. Правда, успеваю подняться лишь на середину пролета, оставшись незамеченным.
– Руки вверх! – раздается за спиной веселый голос.
– Дим, я купил фрукты. Они на кухне. Отвали.
Слышу громкий топот и ускоряю шаг, но он ловит меня за плечо в коридоре второго этажа и разворачивает к себе лицом. Его глаза округляются, улыбка тянется от уха до уха.
– Выглядишь, как комок шерсти, сблеванный котом, – смеется он.
– А ты, как пожеванная бабкой жвачка, которую она нашла под автобусным сиденьем.
– Эу, – кривится Дима. – Ты победил.
– Супер, а теперь иди на хрен.
– Мышь искал тебя.
– Вся работа завтра.
– Ты что, бухал? – он трет пальцами нос.
– Да, Дима. Я бухал. Еще вопросы есть?
– Спустишься к ужину?
– Нет.
– Но я хочу тебя с ней познакомить, – обиженно говорит он.
– И ты не боишься, что я и ей под юбку залезу? – Бросаю козырь в надежде, что Диме больше нечем будет крыть, но на его лице появляется то самое выражение родительского умиления, которое бесит меня больше всего.
Он хлопает меня по плечу и шагает назад к лестнице, бросая коротко:
– Ужин в семь!
Сжимаю пальцами переносицу и распахиваю дверь в свою комнату. Подхожу к высоким окнам и задергиваю блэкаут-шторы, оставляя солнечный свет снаружи. Падаю на кровать, закрывая глаза, и собираюсь проспать до завтрашнего утра, но в голове все крутятся слова Димы.
«Семейная тусовка».
«При том, что ты мой братан».
«Я хочу тебя с ней познакомить».
Переворачиваюсь на живот и обнимаю подушку, прижимаясь к прохладной ткани щекой. Ничего не знаю. Мне нужен хороший сон.
Без четверти семь я спускаюсь на первый этаж под грохот последнего сингла, который мы выпустили две недели назад, и прижимаю ладонь к урчащему от голода животу. Втягиваю носом сладкий аромат теплого медово-горчичного соуса и стискиваю зубы. Дима – собака ушлая, сразу двоечку пробил: и разбудил, и аппетит подзадорил. Друг выходит из столовой и самодовольно поправляет растопыренными пальцами русую косую челку.
– Кого я вижу?!
– Выруби музыку.
– О нет! Мы тебя разбудили?! – Он прикладывает ладонь к щеке. – Мне так жаль!
– Выруби!
Дима достает телефон из заднего кармана джинсов, тычет пальцем в экран, и стены дома, наконец-то, перестают дрожать.
– Я честно верил, что, когда тебе стукнет тридцать, ты повзрослеешь, но, видимо, не судьба, – качаю я головой.
– Кто бы говорил. Как там твои студенточки?
– Прекрасно. Пить еще не научились, трахаться тоже, но я делаю все, что могу.
– Тебе бы медаль.
– Не откажусь.
Мы с Димой одновременно усмехаемся, и я оглядываюсь на входную дверь:
– Ну и где твоя гостья?
– Ты хотел спросить, когда мы сядем за стол?
– Да!
– Она должна быть уже поблизости. Как я выгляжу?
Дима одергивает край белой футболки, расправляет плечи и тянется вверх, задирая нос.
– Как обычно. Ты так дергаешься, будто невесту ждешь, а не сестру.
– Мы давно не виделись, так что… я и правда немного нервничаю. Хочется встретить ее как пола-гается.
– Сколько ей? Пятнадцать?
– К твоему сожалению, нет. Десяточку накинь.
Пытаюсь вспомнить, что еще Дима рассказывал о своей сестре, но выходит не очень. Мы редко обсуждаем личное, большую часть разговоров занимает работа. В моей голове младшей сестре Димы меньше двадцати, она гимнастка или балерина, что-то вроде того, и живет она фиг пойми где. А может, и нет. Может, речь тогда шла о сестре Мыши или о его брате?
Громкий звон проносится под потолком, Дима чуть ли не подпрыгивает, бросаясь к двери, а я медленно шагаю следом, засунув руки в карманы спортивных штанов.
– Ну привет! – кричит Дима, втягивая в дом невысокую девушку, одетую в серый спортивный костюм, который она явно сняла с бегемота. – Боже милостивый, ты с каждым разом все меньше и меньше!
– Это не повод душить меня, – хрипит она, хлопая его по спине.
– А забивать на своих родных – достаточный повод?
– Может быть…
Из-за плеча Димы и козырька кепки я не могу разглядеть ее лица, вижу только густые светло-русые волосы, собранные в хвост на затылке.
– Прости. Я не хотел снова это начинать. Проехали, ладно? – тараторит Дима, отступая, и сжимает руку сестры в своей, разворачиваясь ко мне. – Диана, познакомься, это мой лучший друг, сосед и деловой партнер…
– Привет, Марк, – улыбается она, перебивая брата, и поднимает голову.
Одна ее бровь изогнута в удивлении, в глазах чистый восторг, а я не знаю, что думать.
– Привет, – медленно отзываюсь я.
– Вы что, знакомы? – изумленно спрашивает Дима.
– Ага, – кивает моя вчерашняя Наташа и сегодняшняя Диана. – Мы провели чудесную ночь вместе.
Дима переводит на меня взгляд, глупо вытаращившись:
– Правда?!
– О да, – хихикает Диана. – Было очень… очень… весело.
– Ди, ты опять за свое? – Он легонько толкает ее локтем. – Хватит мне голову дурить!
– Ты мне не веришь?
– Если хочешь, то верю, – отмахивается Дима. – Идемте лучше есть. Соня сегодня превзошла себя.
– Отличная мысль. Я умираю с голоду! – Диана стягивает с ног кроссовки и шагает следом за Димой к столовой.
Обхватываю ладонью заднюю часть шеи, и, как идиот, смотрю на ее обувь, пытаясь собрать детали пазла, но ни одна из них не подходит к другой.
– Марк! – зовет Диана. – Ты идешь?!
Поворачиваю голову, она выглядывает из столовой, сияя широкой улыбкой. Меня что, развели? Поверить не могу. И главный вопрос… На хрена?!
