Алекс Кинсен
Deep space empires. Сиф
– Ну почему же. – Я прочистила горло. Надо засунуть свой страх поглубже в за… поглубже. Терять мне нечего. Я повторяла это себе. Это должно стать моей мантрой на ближайшее время. – У меня есть масса вопросов. Но то, кто ты такой, волнует меня, пожалуй, в последнюю очередь. А вот на кой черт я оказалась на этом корабле, когда я смогу вернуться обратно и как ваши старейшины залезли в мою голову – касается меня в данный момент напрямую. Это было два раза и оба раза весьма неприятно. Они говорят, что они здесь. Здесь где? На корабле?
Терон нахмурился. Вместо ответа начал играть своей вилкой, уделяя внимание исключительно ей. Казалось, он о чем-то размышлял, но ответа так и не последовало. Значит вот как. Перейдем к следующему вопросу.
– Если я нужна старейшинам, ты мог цивилизованно придти ко мне, поговорить, я бы прокатилась до старейшин и обратно добровольно. Зачем этот цирк и эта высокопарщина про какую-то «женщину»? Если я настолько ниже тебя по социальной лестнице, то это тебя просто позорит. А если ты извращенец и любишь забавляться с говорящими зверушками, то с твоими-то способностями, я могла просто исчезнуть, возвращаясь однажды темным вечером домой.
Этот высокородный богомол, смотрел на меня со злым весельем, изогнув одну бровь.
– Если ахрагит берёт в свой дом женщину, пусть даже всего лишь исполняя пункт контракта, он не крадет её тайно под покровом ночи, а объявляет об этом прилюдно, ни от кого не прячась.
– Ну вот опять. – Я уронила голову на стол, стукнув по нему лбом. – «Берет женщину». Что за неандертальская дичь. Самому не противно? Айны всегда были возвышены и деликатны в проявлении своих чувств.
– Повторю ещё раз: восемьдесят процентов персонала моего флагмана – ахрагиты.
Скорее уж охрениты. Да, русский я совсем не забыла, хотя и не разговаривала на нём с тех пор, как родители погибли в автокатастрофе десять лет назад.
– Ты утверждаешь, всё это из-за каких-то бредней ваших Старейшин. Я же для тебя – не более, чем овца. Ты что, зоофил? Подозреваю, что нет. Так зачем я здесь?
Последние слова я произнесла по слогам, оперевшись руками на стол и вперившись максимально твердым взглядом в переносицу этого засранца. На этот раз он медленно встал, подался ко мне через стол и прошептал губами мне прямо в лоб:
– Ты не овца, дорогая. Теперь я это ясно вижу. Ты очень редкая, дикая лошадь. – Его дыхание обжигало мое лицо. – И пока я не решу по-другому, будешь мо-е-й.
Он протянул, довольно смакуя, последнее слово. В тот момент, могу поклясться, никакого холода в его глазах не было в помине. Они горели глубоким желтым светом, и всё его лицо выражало предвкушение хищника перед славной трапезой. Затем он резко развернулся к открытой двери, ведущей в его спальню и бросил через плечо:
– Я уже понял то, что хотел на сегодня. Пока на этом всё.
– Пошёл ты. – Клянусь, я буркнула это совершенно бесшумно, услышав за закрывающейся дверью его искренний смех. Это делало его почти человечным.
– Что они делают в моей голове! Зачем это все?! – Проорала я, прежде чем панель с тихим шипением захлопнулась окончательно. Я осталась одна в этой комнате, запертая между его спальней и выходом в общий коридор. Ведущая на свободу дверь не реагировала на мои движения.
– Даро, открой, пожалуйста, дверь.
– Не раньше, чем ты поужинаешь. Приказ тетрарха.
Я начала метаться по комнате как пойманная для зоопарка дикая кошка. Зачем он вообще позвал меня сюда? Оскорбить? Когда блуждающий взгляд упал на стол и обнаружил на ней недоеденные деликатесы. Последний раз я ела часов двадцать назад, на другом краю галактики. Мозг, наконец, зашевелился: «И чего мы зря теряем время? Давай лучше делать запасы. Впереди неизвестность, на столе – еда. Надо подкрепиться!» И с этой спасительной мыслью я методично и с упоением доела всё, что было на моей тарелке, а так же во всех стоящих на столе контейнерах. И это привычное земное действие стало прекрасным якорем в океане безысходности и неопределенности. Затем, когда от переедания мне практически стало плохо, я заснула, просто свернувшись калачиком на огромном стуле.
Проснулась от того, что кто-то нес меня по коридору. И он умопомрачительно призывно пах. От этого такого родного запаха я довольно застонала и потерлась носом о футболку этого кого-то, сквозь сон еще не понимая, где я и какого чёрта сейчас делаю.
– Да что же ты творишь? – услышала я сдавленный стон.
После этого меня накрыл необычный беспробудный сон.
ГЛАВА 5
– Так, девочка. Вот тебе планшет, изучай расы и современную астрофизику, а не то, что у вас на Гайе выдают за науку. Это тебе переводчик почти всех известных нам языков. Имплантируй.
Зеленокожая и голубоглазая татуированная женщина с тремя белыми косами, плотно приплетёнными к голове и образующими своеобразные гребни, возвышалась надо мной в обширном техническом помещении на нижней палубе, куда сутки спустя меня привел недовольный Гадарт. Он пробурчал, что ему удалось переложить часть моего досуга на могучие плечи этой валькирии, и тотчас ретировался, добавив, что если останется со мной дольше, я опять накличу на него какие-нибудь неприятности. По дороге сюда я пыталась перед ним извиниться, но от веселого свойского парня, каким он мне показался при первой встрече осталось очень мало. Теперь он дулся, как большой ребёнок, и обиженно фыркал на все мои попытки помириться. А вот высокая женщина в комбинезоне военного образца с планшетом в руке, напротив, смотрела заинтересованно и, казалось, совершенно не возражала моему присутствию.
– Как имплантировать? – У меня уже был один имплант, но на Земле его вживляли под местным наркозом, и как происходила процедура мы не видели.
– Боже ж ты мой, дай сюда! – И она бесцеремонно вкрутила мне в ухо противно шипящую штуку. То же самое она проделала с моей гортанью, от чего я закашлялась.
– Ну? Теперь понимаешь меня? – Я отчётливо поняла, что она говорит на квидекском. Совершенные импланты идентифицировали даже название языка. В мозгу просто всплывала информация так, будто бы ты сам знал это всегда. Я поняла, что могу отвечать как на своем языке, что будет переведено ей, так и самой говорить на этих самых языках с теми, у кого таких имплантов нет. Я попробовала ответить ей также на квидекском:
– Кажется, понимаю. Ты с Квидека? – Я прокашлялась. Мой голос, говоривший на другом языке, звучал непривычно. – Как тебя зовут?
– У тебя кошмарное произношение. – Она шикнула на меня словно пантера, показав чуть удлиненные клыки.
– Уши загибаются. – При этом она смешно дёрнула своими заострёнными ушками. – Артикуляция не приспособлена. Лучше переходи на язык ахрагитов, или вообще говори на своем. Туан.
Она по-деловому тараторила, и я не сразу сообразила, что короткое слово в конце тирады должно было означать её имя. Между тем она не останавливалась:
– Я понаблюдала за этими змеями из вашей делегации. Я так скажу: они тебе не друзья. Каждая из них пройдёт по трупам, чтобы заполучить себе в пару ахрагита. И угадай, кто у них сейчас главный приз?
Я ошарашено молчала, бросив взгляд на группу ахрагитов, что-то обсуждающих в другом углу общего помещения.
– Бери выше! Некоторые замахнулись на Терона. – Она заразительно и громко засмеялась. – Идиотки. Ну а чтобы сдружиться с ахрагитскими девушками ты слишком слабая и мелкая. А мы уважаем силу.
– Ну рост я, пожалуй, оставлю такой как есть.
Если она так говорит о землянках, что же она тогда думает обо мне?
– С ростом ничего не поделаешь. – Мой сарказм она пропустила мимо ушей. – А вот с остальным я бы поработала. Лови подсечку!
Одно неуловимое движение, и я грохнулась на попу. Ах, вот что она обо мне не думает – сразу же решила отметелить. Ахрагиты замолчали, повернулись и сочувственно уставились на нас, ободряюще улыбаясь.
– Черт, что это было?
Она стояла надо мной, скрестив руки, и недовольно цокала языком.
– Начало тренировок. У тебя никакой реакции, никакой координации, никакой силы в мускулах. Никаких расчётов в голове и анализа поведения собеседника. Тебе всё это понадобится, чтобы завоевать хоть какое-то уважение. Из четырех рас объединенных Тероном империй, ахрагиты – воины. Как и квидеки. Были.
– Туан, не прессуй новенькую, она итак еле на ногах держится. – Донеслось от группы ахрагитов.
– Видишь? Еле на ногах держишься… – Туан состроила физиономию «я-же-говорила». – А мы ценим силу.
– Терон их объединил? – Спросила я, всё ещё сидя на полу и почесывая затылок.
– Угу. – Она кивнула, по-прежнему внимательно меня разглядывая.
– Завоевал?
– Защитил. Айны – сплошь неженки и учёные, тлареки – живут духовной жизнью и выбираться оттуда явно не собираются. Есть ещё примитивная раса кретов – занимают целую галактику. Их когда-то расселили по ней тлареки, представившись богами. Тоже империя раньше была вроде ваших. Но потом Терон великодушно вставил им в мозги всю нужную для выживания в Великом космосе информацию, и теперь они вполне приспособлены для торговли и взаимодействия с внешней Вселенной.
– Я не думаю, что мне нужно готовится в какой-то борьбе или агрессии. Я всю жизнь занималась наукой. И йогой. – Возразила я, вставая.
– Ну, были бы здесь айны, они бы тебя поцеловали в лобик, дали печеньку и приспособили куда-нибудь лаборантом, как пить дать. Но на Даро научная лаборатория небольшая, носит военную направленность и уже укомплектована ахрагитами. Поэтому считай, что тебе не повезло: здесь тебе нужно завоевать уважение воинов, а не йогов.
– Я что же, буду учиться воевать? Зачем мне это? Я на это не подписывалась.
– Не воевать, а быть готовой ко всему, детка. В бой тебя никто не пошлёт. Но быть теперь как мы – ты просто обязана. Лови хук. – И она выбросила правую руку вперёд, смачно впечатав её в мою скулу. Слава Богу удар был чисто символическим, иначе я бы уже лишилась половины зубов. – Ну я же предупредила за секунду до того! Тебе что, нужно было высылать письменное предупреждение голубиной почтой? Даже на крик среагировать не можешь. Всё ещё хуже, чем я думала. А ну пошли в спортзал.
И недовольно цокая языком, она протащила меня за руку через пол корабля, собирая сочувственные ухмылки ахрагитов.
– Держись, мелкая. – Сказал кто-то из них. – Выживешь под началом у Туан, выживешь везде.
– Это прямо сразу меня утешило.
На самом же деле, я сомневалась, что уцелею с такими «тренировками».
Сначала я слабо пыталась возражать и сопротивляться, но эта, неожиданно оказавшаяся на моем пути женщина за пять минут знакомства, решила в одностороннем порядке, взять на себя все дальнейшие заботы о моём досуге, развлечениях и армейской физической подготовке. Что в её понимании было абсолютно эквивалентно друг другу.
Я всё еще находилась в состоянии полнейшего ступора, когда едва переступив порог спортзала, она тут же перешла в нападение. Несколько часов я всё ещё отплясывала для неё трусливый танец под названием: бьют – беги, а также: отпрыгивай, отшатывайся, уклоняйся и уворачивайся.
После того как я упала на пол, скрестила руки и взмолилась о пощаде, она презрительно хмыкнула и подала мне руку, чтобы помочь встать. Я всё ещё ожидала подвоха, когда она добродушно улыбнулась и кивнула в сторону душевых.
– Так, растяжка отличная. – Ещё бы! Я с лёгкостью садилась на шпагаты и делала стойки на голове. – Стойки на руках тоже ничего. Но нам нужна не акробатика для фотографий, а движение, скорость и… – она многозначительно посмотрела на меня, – мозги! Да-да, их не хватает. Через десять минут идём на обед.
Приняв душ и переодевшись, я была готова через семь. К слову, Даро озаботился, наконец, выдать мне нормальную повседневную одежду, приятного латунного оттенка, почти не выделяющую меня из общей массы военного персонала ахрагитов. Почему ахрагитов, так и осталось загадкой. Ведь другие земляне и немногочисленные айны были одеты в гражданскую форму светлых пастельных оттенков.
В огромном пищеблоке было ужасно многолюдно и шумно. Я никогда не была в тюрьме, но, наверное, в столовых там должно было быть именно так. За исключением потолка, украшенного витиеватыми золотыми хай-тек орнаментами, то и дело встречающимися на корабле. Сотни людей в одинаковой форме сидели за одинаковыми длинными столами, поглощая одинаковую еду из одинаковых подносов. Я поёжилась и вспомнила восхитительный романтический ужин в каюте у Терона, который я провела в счастливом одиночестве наедине с целым космосом и доводящими до гастрономического оргазма кушаньями.
– Пойдём, у нас заказан отдельный столик в этом ресторане. – Понимающе похлопала меня по плечу Туан. Мы прошли по центральному проходу почти до конца залы, где стояли круглые столы на шесть человек, судя по всему для чуть более привилегированных голодающих. По дороге я успела поймать на себе заинтересованные взгляды своих сопланетников, и некоторые из них были не просто любопытными, но и вполне недоброжелательными. Неужели Туан была права? Потом разберёмся. Пока я просто помахала им и постаралась доброжелательно улыбнуться, поймав несколько ответных улыбок от молодых парней.
Мне досталось место между Туан и Гадартом, который при виде меня закатил глаза и состроил обреченную моську.
– Да ладно тебе, Гарт, прохлаждался целый день без дела, смотрел кино и спал, чем не выходной? – Прогудела Туан своим низким грудным голосом.
– Я пропустил матч Стратегов против Пилотов! И мы позорно продули. Если бы я стоял на воротах, этого бы никогда не случилось! Торх совсем салага в этом деле, его нельзя было выпускать. – Он пытался сыграть возмущение, но, честно говоря, получалось у него не очень. Глаза выдавали в нем природное добродушие, что очень мешало воспринимать его ворчание всерьез.
– Гадарт прости меня ещё раз великодушно. Но это ведь не я посадила тебя под арест. Не стоило возражать послу Терону при всех.
Мне уже надоело перед ним извиняться. Гадарт хотел что-то сказать, передумал, комично пожевал щёки, подумал ещё раз и выдал:
– Мне сегодня сон приснился. Самка тажеки (преводчик подсказал, что это аналог огромной летучей мыши) залетела ко мне домой и отложила яйца. И оставила меня их высиживать. А из них вылупились змеи. Мерзкие такие и начали орать: «Папа! Папа!» Я проснулся в холодном поту.
И он невозмутимо продолжил есть пока я переваривала эту сверхценную информацию.
– Я, может, та ещё змея, но можно я не буду называть тебя «папой»? – Гадарт поперхнулся, закатил глаза, и улыбнулся в тарелку. Думаю, рано или поздно мы всё-таки подружимся.
За стол уселось ещё трое ахрагитов. И слава Богу, среди них не было Айко. Иначе все приёмы пищи превратились бы в напряжённое заглатывание плохо пережёванных кусков. Что-то в генерале смущало меня. Мне понравилось нравиться ему, потому что он был первым за много лет мужчиной, посмотревший на меня… как мужчина. И всё же мне хотелось побыстрее сбежать от этого внимания.
Вчерашний день я провела запертой в каюте в ожидании, когда кто-нибудь про меня вспомнит, и единственный, кто про меня вспомнил был он. Даже Даро вчера так и не отозвался на призывы поболтать, после маленького диалога, который состоялся у меня с ним с утра:
– Даро, скажи, ты ведь хорошо ко мне относишься?
– Я не понимаю вопрос, рыжик. У меня нет особых симпатий. Я симпатизирую всем своим питомцам.
– Но ведь то, что все мы для тебя – питомцы, ты сообщил только мне.
– Просто мне нравится цвет твоих волос. Я люблю все золотое. И, пожалуй, ты одна из немногих способна адекватно воспринимать информацию, на которую другие обычно начинают бравировать своим непомерным эго.
– Не мог бы ты мне немного помочь? Пожалуйста. На корабле есть хотя бы один из старейшин, способных залезть мне в голову. Еще одной ментальной атаки я не переживу. Тетрарх скоро заполучит мой хладный труп.
На это Даро замолчал и больше на связь со мной не выходил. Кажется, я потеряла одного из симпатизирующих мне здесь.
Айко на этот раз любезно позвонил в дверь, не вламываясь без предупреждения. Дверь я открыла, но внутрь не впустила. Мужчина спросил, хорошо ли я себя чувствую, всё ли у меня есть, и сообщил, что нашёл для меня учителей на корабле, заметив с призывной улыбкой, что и сам прекрасно справился бы с этой задачей. Само очарование.
– Айко, а что ты знаешь про старейшин? – Не унималась я. В конце концов, скоро это станет для меня вопросом жизни и смерти. На это высокий лоб генерала нахмурился, и его обладатель выдал приказ Тетрарха не распространяться со мной на эту тему. И всё-таки он пояснил:
– Он решил, что ты это просто выдумала. Ведь он сам рассказал тебе о Старейшинах поначалу. А теперь ты якобы разыгрываешь связь с ними, чтобы подобраться к Терону.
С этими словами Айко всё-таки удалось просочиться в каюту. Я задумалась:
– А разве вы не читаете мысли? Или что-то вроде того? Пару раз мне так казалось.
– У каждого из нас разные способности. Терон – сильнейший телекинетик, но он эмпат, читает только эмоции.
– А ты?
Айко загадочно улыбнулся и молча посмотрел на свою раскрытую вверх ладонь. Над ней плясал крошечный огонёк пламени, который исчез, когда он сжал ладонь.
– Вау. – Только и смогла вымолвить я, действительно потеряв дар речи.
– Удобно. – Потупил он глаза. – В бою.
Ещё и скромничает. Когда он говорил, то едва склонял голову влево, отчего те пряди, которые достигали подбородка, слегка колыхались.
От моего внимания не укрылось, что он так и не ответил, читает ли он сам мысли или нет.
– А Терон не может хотя бы эмоционально понять, что я не вру?
Я снова переключилась на свои проблемы.
– Не знаю. Считывание эмоций не панацея. Детектор лжи тоже можно обмануть. В конце концов, ты и сама можешь верить в то, что говоришь.
– С ними можно просто как-то связаться и проверить, вру я или нет.
– Во-первых, Старейшины утверждают, что ты для императора… – Айко процедил сквозь зубы, – ллеирт. Больше они не желают слышать его возражения на эту тему. И не выходят на связь. Совет старейшин также запретил ему везти тебя к ним, на Сайградар. Но именно это он и хочет сделать. Привезти тебя, отделавшись тем, что выполнил их поручение забрать тебя с Гайи, а самому вернуться в столицу на Тиграре.
– То есть они разрушили мою жизнь, чтобы просто отпихивать друг к другу как мешок с ненужной ветошью? И теперь выясняют, кому же достанется сомнительная честь вынести его на помойку?
Этого я уже не могла вынести. Сейчас точно заплачу, подбородок трясся, меня трясло, я ненавидела весь мир, а себя было ужасно жалко. Пожалуй, впервые за всю мою жизнь. Жалко потому, что от меня здесь ничего не зависело. На Земле, попадая в неприятные ситуации или проходя через сложные периоды, я всегда с энтузиазмом бралась искать оптимальные выходы. И это позволяло мне чувствовать себя хозяином своей жизни. А сейчас.
Айко усадил меня на край кровати.
– Не бойся, ладно? – Он наклонился и заглядывал мне в лицо. – Как только тетрарх передаст тебя Старейшинам, они разберутся во всем, я попрошу их освободить тебя и заберу, хорошо?
– Что? – Я мгновенно «протрезвела», а слёзы опять так и не успели пролиться.
– Понимаю, звучит плохо. Ты не вещь, конечно. – Он поднял руки вверх в доверительном жесте. – Просто здесь у тебя не так много прав, к сожалению. Пока. Но ты не бойся. Я всё устрою.
– Что устроишь? И зачем тебе со мной возиться?
Кажется, мой голос звучал возмущенно.
– Всего лишь позабочусь о тебе. Просто не бойся. Тебя никто не убьет и не тронет. Терон померяется со Старейшинами своим… – он многозначительно посмотрел вниз, – эго. А потом все про тебя забудут. И я обещаю, что дальше помогу тебе. А пока ты должна будешь научиться здесь кое-чему. Иначе тебе придется совсем плохо.
– Спасибо, конечно.
Будь я в деревне, я бы ещё поверила, что один человек искренне хочет помочь другому просто так. Но сейчас я в другом мире. И я не верила.
– Каковы твои мотивы? Если это то, что я думаю, то мне это не очень подходит.
– Не очень? То есть немножко подходит? – Он положил руки мне на плечи и вдохнул, всё ещё склоняясь надо мной. Я отклонилась.
– Посол Терон предупредил, что ты любишь женщин. Как у вас это называется? Ллеирт? Это что, наложница, любовница, домработница, массажистка, секретарь? Кто?
– Ллеирт – вторая половина. Та, кто придаёт жизни смысл. Почувствовав её, ты уже никогда не будешь прежним.
Он замолчал, давая мне, видимо, прочувствовать торжественность сказанного. И продолжил:
– Словом «ллеирт» называют не только женщину в союзе двух душ, но и мужчину. Две половины одного целого. Они думают, что Терон тоже твой ллеирт. Но это… это как удар молнией. Ты видишь её, и остальные просто перестают существовать. Он не мог это пропустить. Наверное. Я ещё не знаю, каково это.
Его голос стал на два тона тише, а взгляд словно пытался меня загипнотизировать. Профессионально, ничего не скажешь. Я только усмехнулась.
– То есть Терон, увидев меня ничего подобного не почувствовал. И правильно сделал. Бред какой-то. – Айко разочарованно закрыл глаза. – Так ведь он увидел меня впервые два года назад? И тогда отступил. Почему же решил выкрасть теперь? И зачем я сдалась Старейшинам?
– Мне кажется, всё это просто им на зло. – Сдавшись, парень выпрямился и начал ходить по каюте. – Договор звучал так: «Эвакуировать с Гайи два объекта – Старейшину тлареков Такела-Ицедаар и ллеирт Саарита Терона – Сиф Райгнхаар». – Опять моё имя звучало комично в такой ситуации. Как и во всех остальных. – Вот он тебя и «эвакуировал». Так что контракт не нарушен. Поначалу он не думал тебя никуда забирать, увидев на приёме. Но за прошедшее время Старейшины не раз устраивали ему хорошую взбучку, как только энергетические червоточины сходились, связывая Гайю и Сайградар нуль-переходом на частотах ментальных вибраций.
Я почувствовала, как у меня задергался глаз.
– Вот тут я перестала понимать, если честно.
Воцарилась неловкая пауза, и я поняла, что Айко так и не ответил, что он собирается со мной делать потом.
– Так всё-таки ты можешь мне помочь вернуться на Гайю?
Генерал не отвечал. Только уселся в кресло напротив, вытянул длинные ноги и снова внимательно уставился на меня из-под упавших на лицо волос своими темно-синими глазами. Никогда не любила длинноволосых мужчин, но этому шло как никому другому. Хотя ему бы и лысина подошла: с таким то пропорциями лица и огромными глазами. Я глупо хихикнула, представив его лысым. Одет он был в чёрную футболку и черные военные штаны со множеством карманов. Ни дать ни взять тёмный ангел.
– Я не знаю, как тебе попасть на Гайю. – И в этот момент от него тонкой струйкой потянулся запах лжи. – Но я сделаю всё, чтобы ты захотела остаться. И только если у меня не получится, мы попробуем найти для тебя путь обратно.
Клянусь, в следующий момент он по-мальчишески засмущался и вылетел из каюты, словно провинившийся кот. Да, ладно. Снова какие-то приёмчики. Я была не очень опытна в настоящих отношениях, зато довольно неплохо чувствовала людей и разбиралась в психологии, благодаря прежней работе.
Упав на кровать, я уставилась в свой любимый потолок. Может, он и правда хороший вариант? Конечно, он профессиональный любитель женщин, но всё возможно. Надо хотя бы попытаться наладить личную жизнь. Или хотя бы использовать наши временные отношения, чтобы попасть домой. Господи, я что уже готова на близость ради выгоды? В кого я здесь превращаюсь?
Между мыслями то и дело всплывал образ Терона, сладко протягивающий: «Мояяя». Что он имел ввиду? Тетрарх Терон с Тиграра. Я произнесла это вслух, покатала на языке буквы «Р» на манер ахрагитов и поймала себя на том, что улыбаюсь. У него точно раздвоение личности. И у меня теперь, кажется, тоже.
