Алекс Коваль
Мартышка для чемпиона
Глава 10
Марта
– Платье, – щелкаю пальцами. – Как считаешь: скромное черное в белый горох, сексуальное красное с открытыми плечами или повседневная бежевая лапша? – перебираю плечики в гардеробной, оглядываясь на лежащий на подлокотнике дивана включенный на «громкую» телефон, где на связи «висит» сестренка.
– Мне было бы легче тебе помочь сориентироваться, если бы я хотя бы знала, куда ты намылилась, – возмущенно вздыхает Ава. – Что это? Бар, кафе, ресторан…
– Ты права. Джинсов и блузки будет достаточно.
– Я этого не говорила.
– Ты подумала, я услышала, – хмыкаю, стягивая с вешалки плечики с миленькой закрытой шифоновой блузкой. – Стой. Или все-таки юбка-карандаш и блузка? Да, – возвращаюсь к вешалке и снимаю еще и черную кожаную юбку, – пусть будет она.
– Ты идешь на свидание?
– Может быть.
– Тогда на твоем месте я не надевала бы юбку-карандаш с блузкой. Чересчур официально. Ты же не на собеседование идешь!
– Практически. Свидание тоже своего рода собеседование. И вообще, ты не на моем месте. У тебя есть Ярик, а у меня эта юбка выгодно подчеркивает «вид сзади».
Сестренка смеется.
– Твоя взяла. Расскажешь, кто он? Где познакомились? Я его знаю?
– Парень, не скажу, и нет, ты его не знаешь.
– Я возмущена! – охает Аврелия. – Что за скрытность, Мартышка?
– Просто эта встреча не заслуживает такого пристального внимания, которым ты хочешь ее наградить. Все, эм, буднично и совсем не многообещающе. Мне просто нужно было занять вечер, – юлю, чтобы в порыве откровенности не проболтаться старшенькой о том, где я подцепила этого «кавалера».
Боже, Марта, подцепила? Как венерическую болезнь, ей богу!
– Мы просто выпьем кофе. Говорю же, ничего особенного.
– Кофе обычно пьют в бизнес-ланч. Ты мне врешь.
– Лучше скажи, как там у вас с Яриком дела? – слишком очевидно меняю тему разговора. Однако с Авой у меня это частенько удачно прокатывает. Вот и сейчас сестренка вздыхает и говорит:
– Все по-прежнему.
– Совсем никак? – расстроенно морщу нос, присаживаясь на диван.
– Уже два месяца прошло, как я бросила пить таблетки. Никак.
– Слушай, – добавляю я бодрости в голос, – что такое два месяца? Ерунда! Возможно, еще просто не время. Возможно, аист с вашим бебиком потерял навигатор и слегка заплутал где-то в дебрях тмуторокани, – улыбаюсь. – У вас все получится, вот увидишь. Не может не получиться, я молюсь на вашу с Ремизовым плодовитость вообще-то! Иначе матушка меня сожрет. Она спит и видит, чтобы кого-нибудь понянчить, и ей совершенно плевать, где и каким образом мы должны взять этого ребенка!
Ава закатывается от смеха. Я улыбаюсь. Легкий флер грусти немного рассеивается, что не может не радовать. Тема беременности для старшей сестры болезненная. Они с мужем безумно хотят ребеночка, но пока никак не получается его зачать. А в такой ситуации циклиться на проблеме – самое дерьмовое, что можно придумать. Нервы себе вымотаешь, а делу не поможешь.
– Так что нос по ветру и поменьше рефлексии, всему свое время, – треплю за ушами неуклюже запрыгнувшего ко мне на диван Питти. – Ладно, мне пора бежать. Димке и Ярику привет! Завтра утром заскочу к тебе в гости. На связи.
– Люблю тебя.
– И я тебя. Целую. Покеда! – отправляю смачный чмок в динамик и отбиваю вызов.
На доли секунды ловлю дзен в идеальной тишине квартиры. Только прибалдевший Питти сладко похрюкивает, устроившись мордой на моих коленях. Ему так тепло, сладенько и уютно, что я страшным образом завидую собственной собаке и ее ленивой собачьей жизни.
Кстати, о собаках!
Под ворчание животного поднимаюсь с дивана и топаю в прихожую. Неожиданно вспомнив, что так и не выложила из сумочки ветпаспорт питомца, стягиваю черный клатч за ремешок с верхней полки шкафа и шарю по карманам. Долго и тщательно шерудю рукой.
Э-э, не поняла…
Еще на раз проверяю все отсеки, которых в этой миниатюрной дамской сумочке не так уж и много – паспорта собаки нет. От отчаяния вываливаю все содержимое прямо на пол. Со стуком о паркет выкатывается желтый тюбик помады, зеркальце, тушь и кое-что по мелочи, включая хрен пойми откуда взявшийся презерватив. Но моего паспорта нет!
То есть не моего, конечно, а моей собаки, но сути дела это не меняет.
Как так? Куда он мог деться?
Лихорадочно шарю в своей памяти, и тут до меня доходит. Так доходит, что от макушки до пят ошпаривает кипятком стыда, заливая щеки краской. Картинки, как черно-белые диафильмы, проносятся в голове, отматывая вечер и ночь субботы в обратную сторону.
Я перевернула сумочку в машине Бессонова, когда мы, ну… вы поняли. Припарковавшись у его дома, собирала все содержимое в полутьме и возбужденных попыхах и вполне могла что-то упустить. А это значит, что…
– Едрит твою, Марта, мать!
Как?!
Как я могла так масштабно тупануть?!
Не верится просто!
Курица безмозглая.
Оставшиеся до свидания два с половиной часа я собираюсь под аккомпанемент собственного недовольного своей тупостью бубнежа. Конечно, завести новый паспорт для собаки дело почти что плевое, но сам факт того, что я умудрилась прот…кхм…срать старый – удручает. И это еще мягко сказано!
Но еще больше вгоняет в печаль, что я знаю, где находится потерянное, и знаю, через кого можно запросто достать номер Арсения (спойлер: через мужа сестры), но я даже под страхом смертной казни не рискну позвонить этому горячему хоккеюге! А знаете, почему? Потому что мое тело имеет совершенно нездоровую реакцию на мысли о Бессонове. И я за себя при нашей встрече не ручаюсь. Даже сутки спустя открывшейся правды мне все еще хочется его то ли прибить за вранье, то ли хорошенько еще разок воспользоваться его детородным органом и уже потом гордо свалить в закат!
Снова спойлер: ни то ни другое ничем хорошим для меня не закончится.
Поэтому – больше никаких Бесов в моей жизни. Исключено! Сегодня у меня свидание с парнем, который просто обязан выкорчевать из моей головы любые воспоминания о красавчике из хоккейного бара. Свидание, к которому после новости о паспорте я готовлюсь с удвоенной тщательностью!
Я принимаю душ и укладываю волосы легкими волнами. Подвожу глаза, наношу румяна и слегка припудриваю носик. На финалочку – крашу губы любимой ярко-розовой помадой, оттирая мизинчиком излишки в уголках губ. А уже в начале седьмого кручусь у высокого зеркала в пол, разглаживая ладонями невидимые заломчики на юбке.
Прохожу по своей неотразимой фигуре скептическим взглядом. Сестра была права. Выгляжу так, будто собралась на собеседование на должность секазной секретарши властной сосиски миллиардера. Однако переодеваться уже времени нет. И вообще, главное ведь то, что внутри, а не все эти «фантики». Пусть Глеб думает, что я крайне серьезная дама, которая не напивается в барах и не трахается с первыми встречными в их тачке. Хотя, я уверена, что тому самому «первому встречному» такой мой прикид понравился бы…
Чур меня!
Я запрыгиваю в ботинки на каблуке и накидываю пальто. Открываю приложение такси и заказываю машину. Водитель по имени Армен обещает прибыть в течение пяти минут. На прощание целую недовольную мордаху пса и выбегаю из дома навстречу, хочется верить, безудержному веселью.
Глава 11
Арсений
В конечном счете в Ледовом мы появляемся с опозданием в пять минут. Залетаем в конференц-зал, где на большом экране уже вовсю идет разбор прошедшего матча. Главный тренер мажет по нашим фигурам недовольным взглядом из-под бровей, но ничего не говорит. А наш кэп только закатывает глаза, мол, что с этих болванов взять.
Косяки. Знаем.
Вернее, косяк один – Вася. И тот сейчас щемится в самый первый ряд. Отличник, блин. Тогда как мы с Черкасовым, как два самых отъявленных «хулигана класса», падаем на заднем ряду прямо за Ремом с Кравой. Обмениваемся и с тем, и с другим короткими рукопожатиями и тут же включаемся в бурный рабочий процесс.
Тренировки у нас всегда проходят по определенному, выработанному годами шаблону.
С – стабильность.
Сначала мы всей командой отсматриваем прошедший матч, пробегая с главным тренером по основным моментам и «раскладывая» детально каждый косяк. Потом идем разминаться в зал. Растяжки, прыжки, футбол, баскетбол и прочие разогревающие мышцы упражнения. Следом час в тренажерке: от беговой дорожки до штанги. И только потом час на льду, где в сотый раз по кругу отрабатываем уже казалось бы наигранные комбинации и связки.
Сегодняшний день исключением не становится. Более того, после кое-как вытянутой за уши игры понедельника, Федотыч со своими помощниками гоняет нас так, что спустя четыре с половиной часа мы с парнями еле тащим ноги в раздевалку. С нас сходит семь потов. И забиваются абсолютно все мышцы. Даже те, что забиваться по определению не могут.
Я скидываю насквозь пропитавшуюся потом тренировочную джерси в корзину для грязного белья, которую потом сервисмены отправят в прачечную. Снимаю с себя кажущуюся сейчас на добрый десяток килограммов тяжелее амуницию. И присаживаюсь на лавку расшнуровывать коньки, краем уха прислушиваясь к болтовне парней.
– Завтра, говорят, Смол на игру не выйдет, – кидает Крава.
Павел Кравцов – один из наших лучших защитников. Игрок нашего с Ремезовым и Черкасовым звена.
– Травма? – спрашивает Черкас.
– Об этом мой информатор не обмолвился, – хмыкает Пашка.
– Нехорошо так говорить, но, парни, отсутствие Смола – нам подгон свыше. Завтра обосраться нельзя, – говорит Ремизов. – Он у них в команде главный заводила, а его активная игра в нашей зоне уже привезла нам два гола из трех пропущенных.
– Это точно. Мало того что заводила, так еще и главный распасовщик при атаках, – замечает Ворош. – Зверь прям.
Ворош или Семен Ворошилов по паспорту – наш молодой, юркий, дерзкий вратарь. Парень буквально открытие этого сезона, и руководство держится за него, как за спасательный круг, молясь на каждый его феноменальный сэйв. Да и если быть абсолютно честными, без Вороша мы бы реально так далеко не продвинулись в битве за кубок.
В хоккее вообще двадцать пять процентов успеха – это игра вратаря. Еще двадцать пять – везение и фарт. Ну, а работа и сыгранность команды – оставшиеся пятьдесят. Чем сплоченнее коллектив, тем выше шансы на победу. Наверное, именно поэтому руководство нашего клуба просто помешано на всевозможных тимбилдингах. Регулярно устраивает нам корпоративные выезды за город, спортивные мероприятия для команды и даже квизы. Да, черт! Эти умники из совета директоров решили, что умственные игры – самое то для трех десятков мужиков, которые с раннего детства только и делают, что машут клюшками. Спойлер: это был интеллектуальный провал. Надеюсь, первый и последний в моей жизни.
Я раздеваюсь до трусов и стягиваю с полки полотенце, когда слышу:
– Все-таки хорошенько Смола на прошлой игре Бес приложил, – хмыкает Черкас. – Полагаю, он теперь до конца раунда, как минимум, выбыл.
– Группироваться лучше надо, – бросаю я. – Я его задел-то по касательной. На моей скорости уйти от столкновения было нереально, тогда как он вполне мог увернуться, если бы не тупил.
– А там было некуда уворачиваться, – бросает Рем. – С другой стороны на него летел Туча. Из двух зол я бы тоже выбрал тебя, Бессонов. Тут хотя бы есть шансы выжить. Без обид.
Раздевалка взрывается от дружного гогота парней.
Я хмыкаю. Дураки. Сгребаю полотенце и топаю в душ.
Какие тут обиды? Михаил Тучинский – Туча – еще один из наших защитников. Сто десять килограммов мышц и два метра жути. Самый здоровый игрок по всем параметрам в нашей команде. С таким в «силовую» идти – себе дороже, потом костей не сосчитаешь и зубов со льда не соберешь. Тут кэп прав, из двух зол я явно «меньшее».
Вообще хоккей – контактный вид спорта. А еще жесткий и временами жестокий. Особенно когда дело касается плей-офф, где каждая игра решающая. Наматывать сопли на кулак здесь некогда. Поэтому иногда и приходится становиться «причиной» чьей-то травмы. Не спецом. Далеко нет. Чего-чего, а ломать я точно никого не собирался. Просто парню не повезло оказаться не в то время, не в том месте и налететь на мой силовой прием.
Да, надо будет после одной восьмой набрать Смолу и извиниться. У нас тут вроде как не первобытное общество. Мы, хоккеисты, парни вежливые. Большинство ребят, что соперничают на льду, очень даже крепко дружат в жизни. Вот такая вот история.
Я наскоро принимаю душ, смывая с себя пот и разминая мышцы под теплыми струями. Потом собираюсь, сгребаю вещи в сумку и натягиваю спортивный костюм. В начале седьмого мы с Ремизовым прощаемся с парнями и выходим из дворца.
На улице уже завечерело и ощутимо похолодало. А еще, куда ни глянь, повсюду пробки. Бич любого мегаполиса в час-пик.
Я зябко ежусь, застегивая ветровку, бросаю:
– Подкинешь до сервиса, Рем? Тачку надо забрать с мойки. А с таксой сейчас, боюсь, будут проблемы.
– Какие вопросы, – кивает друг, – конечно, погнали.
Широкими шагами пересекаем служебную парковку, добираясь до внедорожника друга. Яр снимает со своего зверя сигналку. Я закидываю спортивную сумку в багажник и запрыгиваю на пассажирское место. Пока пристегиваюсь и просматриваю накопившееся за последние четыре часа на телефоне уведомления, кэп набирает жене, сообщая, что через час будет дома.
Я прислушиваюсь вполуха. Просто потому, что не прислушиваться в закрытом пространстве не получается. Птичка – так он зовет свою Аву – судя по всему наговаривает мужу целый список продуктов, за которыми нужно «заскочить по дороге домой». Ярик послушно кивает и поддакивает – этакий покладистый щенок. По моим губам расползается улыбка, которую я тут же прячу, отворачиваясь к окну. Проклятье. Эти двое до чертиков милые. Реально, как та самая семья из рекламы майонеза, от счастья на лицах которых сводит челюсти.
Семья…
За все мои тридцать пять лет я толком ни с кем и не жил. Были попытки построить серьезные отношения еще в тот момент, когда я играл за океаном. Но и это были больше взаимодействия по принципу «гостевого брака» – пришел-ушел. Вот так, чтобы кто-то ждал дома и просил по дороге за хлебом в пекарню заскочить – ни разу. Чтобы кинцо вместе, лежа на диване глянуть или ужин приготовить – мимо. Сейчас смотрю на Ремизова и думаю, а не много ли я в этой жизни потерял? Потому что вполне очевидно, что наш капитан своей Птичкой надышаться не может.
Машина трогается с места. Яр отбивает вызов и какое-то время мы едем молча. Я слушаю новомодную лабуду по радио. Ну, как слушаю? Пытаюсь понять, о чем поет гнусавый голос какого-то парня. Поправочка: надеюсь, это парень. Ремизов, очевидно повторяет про себя список покупок, уж слишком у него сосредоточенное выражение на лице. В салоне царит тишина. Пока, притормаживая на светофоре в паре улиц от салона, водитель не бросает на меня взгляд, спрашивая:
– О чем думаешь с такой кислой миной?
– Да так, – отмахиваюсь. – Ничего особенного. Как у вас с Авой? Все устаканилось?
– Более чем, – улыбается друг. – У тебя как? На личном я имею ввиду.
Вежливый вопрос хорошего друга, но, мать твою, бесит. Сегодня все почему-то так и норовят забраться мне в душу. Не хер там делать, ребят! Там абсолютно пусто.
– Мрак, – бросаю, не имея настроения продолжать эту тему.
– Слушай, Бес. Не пойми меня превратно, но…
– Тоже начнешь мне про агрессию заливать? Спасибо, я сегодня уже выслушал лекцию сначала от Черкасова, потом от Федотыча. Проникся. Мне хватило.
– Я немного не о том.
А вот это уже интересно.
Я даже оборачиваюсь, бросая взгляд на одноклубника:
– А о чем?
– Ты один, – не особо уверенно продолжает Яр.
– О, да, ты крайне наблюдательный, – хмыкаю я.
– Да не ржи ты, баран. О тебе же беспокоюсь!
– Это что, неловкое предложение как-то скрасить мое одиночество? Прости, дружище, но у нас в стране подобное не приветствуется. Я девочек люблю. А у тебя жена.
– Да ну тебя, – ржет Ремизов, перестраиваясь в крайнюю правую полосу. – Я просто к тому, что у моей жены есть сестра. Классная девчонка. И в данный момент она тоже одна. Я подумал, может…
– Даже не начинай. Вернее, не продолжай. Не надо так, кэп.
– Как «так»?
– Не превращайся в старую сводницу. Тебе это не к лицу.
– Идиот, – качает головой Ремизов, – ну, какой же ты идиот, Бессонов. Мы просто хотели пригласить тебя в гости. Птичка запланировала на Восьмое марта ужин, придут наши парни из команды. Все со своими женами и подругами. Ты мог бы тоже подъехать. А Ава позвала бы сестру. Вот я к чему. А не то, что ты там себе подумал.
– За тем, что ты предложил, всегда потенциально следует то, о чем я подумал.
Ремизов вздыхает. Судя по взгляду, что он косит в мою сторону, лучше мнение о моих умственных способностях у него не стало. Я улыбаюсь:
– Спасибо за приглашение, но нет. Уволь. Мне хватает ваших счастливых морд в раздевалке, чтобы я еще и Восьмое марта в вашем кружке влюбленных подкаблучников встречал.
– Завидуешь?
– Было бы чему! – выдаю самодовольно.
Ну, не говорить же, что реально завидую, в самом деле?
Разговор об ужине и «сводничестве» мы сворачиваем. При всем моем уважении к Аве и Яру, которых я обожаю, но это крайне унизительно, когда тебя пытаются с кем-то «законнектить». Пережитки прошлого. Моя гордость мне этого не позволит. Я в свое время от матери с такими «предложениями» едва отбился. Еще «папы Ярика» мне не хватало.
Хотя я уверен, что сестренка у Птички ого-го. Жена у нашего капитана настоящая умница и красавица. Золотые гены. Такому счастью можно только позавидовать. Но… нет, спасибо. Я как-нибудь сам. Чай, не маленький стеснительный мальчик и к девочкам подходы знаю.
Почти ко всем…
К Марте вот не нашел.
Ну, так наш разовый секс того и не предполагал. Верно?
Господи, вырвите кто-нибудь из моей башки эту извилину, которая уже третьи сутки мне напоминает о царице!
Рем заворачивает в карман у сервиса, притормаживая. Я открываю дверь и уже собираюсь выйти из тачки, когда из меня все-таки прорывается любопытство и я спрашиваю:
– Просто интересно, ты реально доверил бы мне сестру своей жены?
– Да, а почему нет? – пожимает плечами друг. – Я же знаю, что ты нормальный адекватный парень, Бес. По клубам не фестивалишь, баб не перебираешь, да и вроде внешне ничего так. Не мой, конечно, типаж, но… – смеется Ремизов.
– Вау, – улыбаюсь я, – надо же какие откровения, капитан!
– Ладно. В крайнем случае, я просто бы свернул тебе шею, если бы ты ее обидел. Но я уверен, что ты слишком меня боишься и уважаешь, чтобы поступить так опрометчиво. Я прав?
– Вот, – хмыкаю, – это уже больше похоже на правду. Ладно, до встречи завтра на трене, – протягиваю руку.
– Давай. Не скучай, – пожимает мою ладонь Яр. – И по поводу четверга подумай. Если что, мы всегда тебе рады, имей это ввиду.
– Обязательно возьму на заметку.
Ремизов уезжает.
Я провожаю его тачку взглядом и только после этого иду за своей. Рассчитавшись за мойку и техосмотр, запрыгиваю в своего «коня», испытывая ни с чем не сравнимое чувство дикого восторга. Провожу ладонью по кожаной оплетке руля. Я обожаю чистоту в машине. Это какой-то мой особый «пунктик»: когда в салоне пахнет полиролью, а приборная панель аж глаза режет, как блестит. Ни пылинки вокруг. Даже чистота в квартире меня так сильно не парит. Хотя неряхой меня точно назвать нельзя.
Завожу мотор. Тачка отзывается приятным урчанием. Детка, я скучал!
Выезжаю из крытой парковки сервиса, притормозив, настраиваю под себя сиденье. Открываю бардачок, чтобы закинуть туда водительское удостоверение, глаза цепляются за коричневую кожаную обложку с собачьей лапой. Ветпаспорт Маши-Марты. Почему-то наличие оного слегка удивляет. Снова. Как будто я искренне верил, что за день в мойке он каким-нибудь волшебным образом исчезнет.
Понятия не имею, на кой хер, но тянусь и достаю документ. Открываю, снова пробегая глазами по первой странице, где собрана инфа о «владельце питомца». Ее номер прожигает мою черепушку. Серьезно! Цифры уже клеймом на подкорке полыхают. Надо ли говорить, что я запомнил его наизусть? Зачем?
Кручу документ в руках и чешу подбородок.
Да ну нет…
Нет, Бессонов, забудь!
Закидываю его обратно в «бардак» и хлопаю крышкой. Дома обязательно его порву и выкину. Новый заведет. Насколько я знаю, в наше время это не проблема.
Давлю на газ, пристраиваясь в общий автомобильный поток разъезжающейся по домам столицы. Лучше пораскинуть мозгами и подумать, чем я сегодня планирую ужинать. Меня дома никакие «Птички» не ждут. Мышь, разве что. Одиноко повесившаяся в холодильнике.
Глава 12
Марта
Место встречи с Глебом выбирала я. И мой выбор пал на ресторан морепродуктов «Устрица и краб». Готовят здесь вкусно, посетителей обычно немного, атмосфера камерная и уютная. И что самое важное – никаких орущих хоккейных фанатов!
Уже спустя полчаса толкания по пробкам мое такси тормозит у крыльца «Устрицы». Ровно за две минуты до назначенного времени встречи. А в девятнадцать ноль-ноль, и ни минутой позже, я сдаю пальто в гардероб и захожу в зал ресторана. Все эти популярные женские штучки типа: задержусь на десять минут, я же девочка, мне можно – со мной не работают. Для меня опоздание – и это прежде всего проявление неуважения к человеку. Мама так воспитала. Наверное, именно поэтому в баре меня так раздраконил Семен. Подлец буквально поплясал на больной мозоли!
На входе меня встречает девушка-хостес и провожает до забронированного на мое имя столика. Рыжеволосый красавчик из «Тиндера» уже на месте. Что становится приятным удивлением. Где-то в глубине души я готовилась к тому, что меня снова продинамят.
Завидев меня, Глеб встает и делает шаг навстречу. На его губах играет милая улыбка, а в руках, переливаясь всеми оттенками оранжевого, благоухают пышные хризантемы. Рыжий дарит оранжевые цветы. Только мне это кажется комичным?
Я натягиваю на лицо улыбку, подходя к столику, говорю:
– Привет, Глеб.
– Здравствуй, Марта. Это тебе, – не тушуется парень, протягивая мне букет.
– Хризантемы, – кокетливо утыкаюсь носом в бутон, – потрясающе. Спасибо.
– Я решил, что розы – это слишком банально. Присядем?
Боже, если он сейчас еще и галантно отодвинет для меня стул, я точно внесу его имя в красную книгу редких и вымирающих видов настоящих мужчин!
Ну, точно…
Отодвигает…
А что, такие тоже на сайтах знакомств бывают? Или во всем этом есть какой-то масштабный подвох? Может, он импотент? Ну, или у него жена и трое детей где-нибудь во Владивостоке?
Марта, нельзя же быть такой мнительной стервой!
Дождавшись, когда я займу свое место за круглым столиком, Глеб садится напротив. Только сейчас я улучаю момент и прохожусь по парню оценивающим взглядом.
Фотка в профиле была более чем реальной. Высокий, поджарый и рыжий. Сильно. У него рыжая даже щетина! Черноглазый, в стильных круглых очках, а-ля Гарри Поттер на минималках, темно-сером кашемировом джемпере и в черных брюках скинни. Хорошенький. И взгляд у него добрый, что немаловажно.
– Добрый вечер! – подскакивает к нам официант в темно-синей униформе ресторана. – Вы уже готовы сделать заказ?
– Добрый вечер, дайте нам пару минут, – отвечает ему Глеб.
– Конечно.
– Простите, а можно попросить поставить цветы в вазу? – спрашиваю я.
– Момент, – улыбается молодой человек и тут же ретируется, оставляя между нами на столике две кожаные папки. Меню, которое я, по правде говоря, уже выучила наизусть. Поэтому не тороплюсь в сотый раз пробегать по названиям блюд глазами.
А вот Глеб тянется к своему, вежливо интересуясь:
– Часто здесь бываешь?
– Время от времени.
В основном на бизнес-ланч и когда мне лень готовить. Последнее, кстати, случается со мной… э-э, всегда. Кухня вообще не моя зона комфорта. Поварские таланты у меня от папы. Он даже омлет готовить не умеет. Я, разумеется, пошла чуточку дальше, но до поваров с мишленовскими звездами мне как до соседней Галактики на перекладных.
– Тогда что посоветуешь попробовать?
– Гребешки, запеченные под соусом Морне, у них отменные. Еще я люблю их тартар с лососем, манго и авокадо, и на совсем извращенный вкус сладкие креветки в малиновом соусе – пальчики оближешь.
– Звучит странно, но окей, – смеется парень, – начнем, пожалуй, с гребешков. И пасты с мидиями. Ты что будешь?
– Предоставляю право выбора тебе. Удиви меня, – улыбаюсь, кокетливо перекидывая волосы через плечо.
– Сложная задача, ты же знаешь их меню наизусть. Я угадал?
– Поймана. Сдаюсь. Как насчет равиоли с камчатским крабом?
– Слово девушки – закон. Что будешь пить?
– Бокала просекко будет достаточно.
– Я понял, – кивает с улыбкой Глеб, одаривая меня крайне заинтересованным взглядом. Ощущение, будто хочет сказать что-то еще, но его настрой сбивает вернувшийся с вазой для букета официант.
Пока я пристраиваю цветы в воду, Глеб делает заказ. Помимо оговоренного блюд он заказывает ассорти из морепродуктов и бокал вина для себя. А когда мы снова остаемся наедине, складывает руки на столе, сцепив длинные пальцы в замок и говорит:
– Итак…
– Итак? – вздергиваю бровь я.
– «Тиндер», – хмыкает он.
– Он самый.
– Как тебя туда занесло, такую сногсшибательную красотку? В жизни не поверю, что за тобой не стоит очередь из кавалеров.
Я оглядываюсь себе за спину и как ни в чем не бывало развожу руками, улыбаясь:
– Пусто, как видишь.
Парень, явно оценив мою шутку, начинает хохотать. Ба, да у него крайне приятный слуху смех! Не такой, как у Бессонова, конечно, смех, от которого гордым строем маршируют мурашки, но…
Боги, Фомина, да выкинь ты уже это исчадие ада из головы!
– Ты уже мне нравишься, Марта, – прерывает поток моих мыслей искреннее и миленькое заявление моего спутника.
Я польщена. А еще удивлена. Оказывается, на сайтах знакомств тоже встречаются нормальные парни? По крайней мере, на первый взгляд, единственное плохое, что я вижу в рыжеволосом «Гарри», это его зрение. Ну, серьезно. Сомневаюсь, что очки для айтишника исключительно стильный аксессуар.
– Знаешь, – зеркалю позу собеседника, – я пока не отвечу тебе взаимностью, Глеб, только потому, что не люблю торопиться с выводами.
– Справедливо.
– Лучше расскажи мне о себе.
– Что ты хочешь знать?
– Все, чего не было в твоей анкете.
– Чувствую себя на собеседовании, – смеется парень.
– Ну, отношения – это работа.
– И судя по твоему характеру, ты на этой «работе» генеральный директор?
– В точку! – подмигиваю я, обхватывая за ножку бокал с игристым, только что поданный к нашему столику официантом. – Итак?
– Итак, рассказ…
