Алекс Коваль
Снова и снова
Глава 4. Кир
Выхожу с арены заведенный. Что о себе возомнила эта фигуристочка! Чувствую, как место, куда пришелся удар девчонки, уже стало наливаться и, похоже, противно синеть. Заскакиваю в машину и смотрю в зеркало.
– Твою ж…
Чертыхаюсь и, бубня проклятия себе под нос, выезжаю с парковки.
Удар у девчонки поставлен как надо. "Светить" постыдным синяком буду неделю, не меньше.
Да, Кир, такой отворот-поворот в твоей насыщенной жизни впервые. Положа руку на сердце, я вообще не помню, чтобы мне кто-то отказал. А это, черт возьми, подстегивает желание соблазнить еще хлеще. И хоть неимоверно зол на эту Евгению, но руки покалывает от тактильных воспоминаний.
Горячая девчонка. В голове уже вырисовывается четкий план по завоеванию неприступной крепости. Я не привык отказывать себе в чем-то. И в этот раз отступать не намерен. Зацепила она.
Вообще обычно я не такой подонок беспринципный. Не лезу лапать без разрешения. Но тут не сдержался. Слишком красива, да и обстановка располагала. И как можно было проигнорировать такой момент?
«Вот и воспользовался, – ехидничает внутренний голос. – Теперь ходи разукрашенный, баран».
Домой добираюсь ближе к вечеру. Куча дел в городе, которые заставляют знатно помотаться.
Только успеваю переступить порог квартиры, как на меня с оглушительным лаем налетает Джек.
– Привет, псина!
Золотистый ретривер с радостными завываниями наматывает круги. Выбор у меня небольшой, поэтому пристегиваю поводок и веду животину на выгул. Вот надо было слушать мать, которая упиралась руками и ногами, когда я притащил грязного уличного щенка в дом.
Пока Джек носился по двору, справляя свои дела, мобильный оживает.
– Да.
– Я покажу тебе “да”, Дёмин, – слышу тренерский голос.
– Семеныч?
Неужели несговорчивая спортсменка все-таки стуканула? Капец мне тогда.
– Семеныч, Семеныч. Дёмин, послезавтра игра, думаю, то, что ты в стартовом составе выходишь, для тебя не новость? – звучит больше как утверждение.
– Новость. Надеялся, дашь пару дней, чтобы скататься с парнями.
– Тебе одного хватит, нечего отлынивать. Ребят половину с МХЛ знаешь, действуете вы слаженно. Да и вообще, ты топовый игрок или где?
– Ладно, установку понял.
– Но я не по этому делу звонил. Сенчук сегодня ошарашил новостью.
– Сенчук – это…
– Капитан твой. Бывший уже. Его "Стрижи" переманили, контракт он с ними подписал. Только час назад мне руководство клуба сообщило.
– О, как!
– Вот именно. Команда осталась без капитана, на его место надо замену.
– К чему клоните, Семен Семеныч?
– Парней обзвонил, все как один твою кандидатуру выдвинули. Правда, кроме Метлицкого…
Ухмыляюсь, услышав знакомую фамилию. Ожидаемо.
– Но с ним вопрос решим. За тебя абсолютное большинство, так что перенимай бразды правления.
– Капитан команды, играющий в третьем звене? Ты смеешься, Семеныч, что ли?
– А с каких это пор у нас номер звена влияет на уровень игрока, а, Дёмин?!
И не поспоришь. В регламенте не прописаны такие оговорки.
– Завтра погоняю тебя с Карелиным и Левиным. Сработаешься, то на матч выйдешь в первом звене.
– Понял тебя. А ассистенты кто?
Тренер выдает то ли смех, то ли карканье.
– Метлицкий и Жаров.
Да уж. Один праведным гневом меня ненавидит, второй вообще хрен знает, что за персонаж.
– А если поменять…
– Единственное, что ты можешь поменять, Дёмин, – это клуб. Все, претензии не принимаются, отказы тоже. Решайте свои проблемы с Метлицким и давайте уже общими усилиями закрепимся в верхней строчке турнирной таблицы. А то пока что мы болтаемся, как… кхм… ты меня понял. Завтра земля в четыре, лёд в шесть.
– Понял, – подтверждаю, что понял сказанное, и отключаюсь.
Метлицкий, Метлицкий. То, как он оскалился, поняв, что я могу приударить за его сестрицей, мне понравилось. Уладить конфликт прошлого? Вроде и не проблема вовсе. Но я так понимаю, что мы не сойдемся во мнениях. Ведь я не собираюсь изменять свои планы по поводу дерзкой фигуристки. Она еще ответит за фингал. И без Метлицкого тут не обойдется.
Глава 5. Женя
На улицу вылетела, как ошпаренная. Щеки горят, руки трясутся. Черт бы побрал этого Дёмина! И как бы ни старалась, но мысли упрямо возвращаются к произошедшему в душевой. Его руки, так собственнически трогающие меня. Смелые ласки, от которых тепло разливалось по телу. И его запах, такой знакомый и почти родной. По телу пробегают мурашки, а перед глазами его довольная ухмылка. Но нет, так просто я не сдамся. Прекрасно понимаю, что я для него буду очередной, пускающей слюни.
– Главное, пройти отбор, – твержу себе под нос как мантру.
Решаюсь пройтись до дома пешком. Погода еще не зимняя, но уже и не осенняя. Раньше я любила это время года. Но в последнее время мне абсолютно все равно. На все, кроме катания. “И Дёмина”, – вторгается в мои размышления внутренний голос, но я его упорно игнорирую.
Только на льду я становлюсь сама собой. Только в танце я отдаюсь своим чувствам, что разрывают меня. Именно в танец я вложила свои обиду и неразделенную первую любовь, свое унижение перед толпой ребят. Этого я никогда не смогу простить.
Нет, мне нет никакого дела до этого неотесанного, зазнавшегося самовлюбленного нарцисса. Улыбаюсь своей решительности. Не нужно мне его внимание. И желательно, чтобы он и рядом не появлялся. Хотя теперь это будет сделать сложно. Один спортивный комплекс, одна арена, один лед. И это жутко бесит. Словно я попала в капкан, еще непонятно, для кого расставленный.
– Мам, я дома, – закрываю входную дверь и привычным движением кидаю связку ключей на обувницу.
– Что так долго? – она появляется в коридорчике, вытирая руки о полотенце.
– Устинова задержала, – бросаю сумку в угол и снимаю теплые кроссовки.
– Снова что-то не получается!
Только не надо нравоучений, не сейчас:
– Ма, я устала, давай не сейчас, – с мольбой смотрю на мать.
– А ты мне рот не затыкай, – тут же заводится она и швыряет в меня полотенце. – Я не для того тебя растила, чтобы ты витала в облаках. И время мое, потраченное на тебя, будь добра отработать, – со злостью сыплются ее слова, ударяясь о мое сознание.
– Скажи лучше сразу, что жалеешь о моем рождении, – обхожу ее и направляюсь в свою комнату.
– Ты как с матерью разговариваешь? – взвизгивает она, а я уже закрываю дверь комнаты и обессиленно падаю на кровать.
В такие моменты я понимаю отца, который бросил нас, когда мне было пару лет. Его я толком даже не помню. Мать мне словно не может этого простить. Поэтому я и окунулась с головой в учебу, окончив школу с золотой медалью. И катание. Только золото, а не дай бог серебро принести – я тут же становилась бездарностью.
Я знаю, что мама мной гордится, но старается этого не показывать. А мне с детства хочется увидеть ее теплую улыбку, услышать ее одобрение и похвалу. Я, как робот, запрограммирована только на идеальный результат. Идеальный для нее. Мое мнение ее не интересует. Я обязана, и точка. Поэтому мои чувства остаются при мне. С самого детства я сама рассчитываю на себя, зная, что никто не кинется на помощь, тем более, родная мать. Ведь ей так важно похвастаться моими достижениями. Она до сих пор мечтает, чтобы отец жалел о своем уходе. Ведь у него растет такая удивительная дочь. Которую воспитала она!
Дождавшись, когда мать хлопнет дверью своей спальни, выбираюсь на кухню. Все-таки есть очень хочется, аж до спазмов в желудке.
Набираю еды в тарелку и возвращаюсь в спальню. Скидываю с себя спортивный костюм, включаю телек. Забираюсь в постель с тарелкой, ставя ее в ноги. По каналу идет фильм, судя по картинкам, роман. Включаю как раз в тот момент, когда парень целует девушку, трепетно привлекая героиню к себе. Она обнимает его за шею, запуская свои пальцы в его волосы. А мой воспаленный и уставший мозг подкидывает иные картинки. Глупые мечты, где Кир обнимает меня. Целует нежно и так сладко, что начинает кружиться голова, а я запутываюсь пальцами в его густой каштановой шевелюре, ощущая мягкость волос. Его прикосновения к груди вызывают новую волну мурашек по телу. Пронизывает током до самой макушки, заставляя непроизвольно выгнуть спину от наслаждения. И когда мое расшалившееся воображение позволяет его руке проникнуть под резинку брюк, я тут же распахиваю глаза.
Стоп!
Так дело не пойдет. Он только первый день в городе, а у меня уже крыша поехала. Не собираюсь я растекаться у его ног розовой лужицей. Нет, и это стопроцентный ответ. Злая на себя и на свое распаленное тело, отставляю так и нетронутый ужин на стол. Выключаю этот чертов ящик и падаю в постель, накрывшись одеялом с головой.
Мое упрямое сознание работает не в мою пользу. Поэтому приходится достать телефон с наушниками и включить композицию, под которую катаю произвольную программу. Теперь образ нахального Демина сменяют фигуры, которые я выполняю с блестящей точностью. Мысленно на десять кругов идеально откатав всю программу, я проваливаюсь в беспокойный сон, где Демин отбирает у меня золотую олимпийскую медаль.
Утром просыпаюсь в слегка разбитом состоянии. В обед договорились встретиться с Димкой. Обещала ему помочь с курсовой.
Мама уже ушла на работу, и мне удается спокойно, без лишних нравоучений собрать вещи на тренировку. Уже в начале первого я выхожу из дома. На улице октябрь, дождь то и дело успевает надоедать внезапным своим началом. Ветер пробирает до костей, и я спешу заскочить в теплый автобус.
Мое любимое кафе находится неподалеку от спортивной арены. Когда переступаю порог заведения, меня окутывает аромат свежесваренного кофе и изумительных французских булочек. Димка уже сидит за дальним столиком и, уставившись в экран ноутбука, с видом вселенской печали чешет затылок.
– Что, Метлицкий, настолько все плохо?
– Женёк, привет!
Парень с невероятной прытью, какую совсем не ожидаешь, смотря на его крупногабаритную фигуру, вскакивает и стискивает меня в медвежьих объятиях.
– Я уже заказал тебе любимый Латте и круасаны.
– Спасибо, конечно, – тяжко вздыхаю, разглядывая аппетитную тарелочку с нежнейшей выпечкой, – да нельзя. Сейчас перед отбором мне вообще шаг влево, шаг вправо – расстрел от Устиновой.
– Она тетка у вас жесткая. Вчера неплохо так Дёмина оттянула. Это новичок наш. Верней, как новичок, в прошлом с "Барсами" в МХЛ играл, наглый тип.
Замираю, понимая, что так или иначе все равно возвращаюсь к Киру. А судя по тону брата, у них все не слишком гладко.
– За что она его?
– Да так… – машет рукой Димка и старательно отводит взгляд.
– Ну, ясно.
Кидаю спортивную сумку на диванчик и устраиваюсь напротив парня. Сгребаю к себе его несчастную технику и свой кофе.
– А что у вас с Киром какие-то контры? – стараюсь, чтобы голос звучал как можно непринужденней. Да выходит не очень, и Метлицкий явно замечает проскользнувший интерес.
– С Киром, значит?… Женёк, вы что, знакомы?
– Нет! – выпалила и глазом не моргнув. – Откуда мне его знать? И вообще, забудь. Лучше скажи, что у тебя с курсовой? Инфу набрал, как я просила?
Димка молча "проглатывает" мой резкий перескок с темы на тему, и мы сворачиваем в более безопасное русло.
Надолго в кафе мы не задерживаемся, и уже в третьем часу я захожу на арену.
Решаю перед тренировкой заглянуть в тренажерный зал. Немного "разогреть" мышцы перед "землей".
Натягиваю свой новенький, дорогой спортивный комплект из топа и легинсов и, закинув на плечо полотенце, уверенной походкой захожу в зал. Народу там не то чтобы много, но помещение и не пустует. Обвожу взглядом присутствующих: пара парней из "Барсов" во главе с Дёминым.
– Конечно, заниматься-то нужно непременно полураздетым… – бубню себе под нос. Потому что этот представитель мужского пола светит голым рельефным торсом и расхаживает павлином в одних шортах. Прохожу мимо занимающихся ребят, ловя на себе плотоядные взгляды, и не могу удержаться от "шпильки", когда Кир смотрит на меня своими холодными глазами.
– Что, Дёмин, как себя чувствуешь? – Машу ладошкой в районе лица, не прозрачно намекая на приличный лиловый синяк, который даже издалека "светится" на скуле. Забавно выглядит.
Подхожу к нужному мне тренажеру, как раз к тому, рядом с которым стоит парень, кидаю полотенце на перекладину, с твердым намерением заниматься.
– И я рад тебя видеть, малышка, – самоуверенно улыбается Кир, обнажая белые и ровные зубы. – Костюмчик – отпад.
– Майку накинь, девушка все-таки в зале, – фыркаю я, напрочь проигнорировав "топорный" комплимент. Специально морщу нос и отворачиваюсь от него давая понять, что своими кубиками он совсем меня не привлекает. Хотя кого я обманываю: он шикарен настолько, что руки покалывает от желания прикоснуться.
Присутствующие ребята притихли, с любопытством наблюдая за нашей словесной баталией. Судя по их хитрым лица, я подозреваю, что они уже начали делать ставки.
– Да? И где же? – подыгрывает моим словам и оглядывается по сторонам, картинно разводя руками Кир. – Ребят, вы видите тут девушку? Нет?
Парни тихо посмеиваются, но не влезают в этот нелепый разговор. Берут свои полотенца, подбадривающим жестом хлопают Дёмина по спине и, пожелав удачи, выходят из зала, оставляя нас одних.
Давлю в себе трусливое желание сбежать, поджав хвост. Один на один с ним в одном, пусть и большом помещении, становится очень тесно. Словно весь воздух сжался вокруг нас. Он наблюдает за мной уже не морозным взглядом, а глубоким синим, в котором полыхают огоньки. Смотрит слишком внимательно, едва ли не пожирая глазами.
Я стараюсь не впитывать то, что он говорит. Пропускать мимо ушей. Игнорировать его, в черный список! Хотя мой внутренний голос требует ответить. Да так, чтоб мало не показалось.
На какое-то время, мне кажется, что мое упрямство победило. Дёмин, устав вести диалоги с пустотой, уходит.
Я наконец-то могу заняться выполнением простейших упражнений: наклоны, растяжка. Отличный разогрев для мышц.
– Неплохой видок, Евгения. Ну, так ты не передумала? – ощущаю его за своей спиной как раз в момент "головой вниз". Что? Опять?
Тихо начинаю закипать. Чего он ко мне привязался?
Оборачиваюсь резко и чуть не утыкаюсь носом в его голый торс. Взгляд приковывает идеально гладкая кожа на груди, которую в такой близи могу рассмотреть до миллиметра. Сглатываю ком, образовавшийся в горле, и ползу глазами вверх. По мощному развороту плеч, шее…
– Ты о чем? – пересилив себя, поднимаю свой взгляд глаза в глаза и встречаюсь с нахальной усмешкой.
– Познакомиться поближе, так сказать, – отступаю на шаг от него, увеличивая между нами расстояние. Иначе я слишком отчётливо чувствую его запах, от которого мое тело перестает меня слушаться. Подстава.
– Я только одного не пойму, – натягиваю маску безразличия, что даётся мне весьма нелегко. Скрещиваю руки на груди и отвечаю этому коту не менее наглым взглядом.
– Так спрашивай. Я объясню, – ухмыляется парень, – а ещё лучше покажу. Наглядно, так сказать, – снова ухмылка. Руки упер в бока, стоит с высоко поднятой головой, наивно полагая, что победил.
– Ты сохранился что ли до моего прихода или вовсе бессмертный? – улыбка вмиг сползает с его красивого лица. – Держись от меня подальше, Дёмин.
Слышу, как за спиной открывается дверь.
– Кир, тебя все ждут, – в зал заглядывает один из парней его команды.
Дёмин ему кивает и, взяв со скамьи свою майку, накидывает ее на плечо. Подхватывает полотенце и направляется на выход.
В какой-то миг в моей душе все заликовало. Дала отпор! Опять! Но моя радость недолго длится.
– Два ноль в твою пользу, малышка, но я не сдаюсь, ещё два периода впереди, – оборачиваюсь, кидая взгляд на парня. – И поверь, победа будет за мной, – выходит из зала, оставив меня одну, закипающую от злости.
Глава 6. Кир
– Дёмин, где тебя носит? – встречает меня Семен Семеныч, когда я появляюсь на льду в полной экипировке. – Почему ты такой недисциплинированный?
Я даже не подозревал, что с этой перепалкой я так задержусь. В очередной раз лезу в занозу. Черт, Ковальчук.
– Исправлюсь, – отвечаю тренеру и под его тяжелым взглядом выхожу на лед.
Команда выстраивается полукругом перед Семенычем. Все парни предельно собраны.
– Ну что ж, барсы, с чего начнем? Мне важно, чтобы некоторые из вас скатались друг с другом и понимали с одного взгляда. Раз уж Сенчук решил катить дальше по своему льду без нас, и мы практически, – тренер кидает взгляд в сторону Дмитрия, – практически единогласно решили капитаном команды поставить Дёмина, то давайте поздравим нашего капитана, – ребята застучали клюшками по льду. – Итак, по делу: установка на тренировку. Меня интересует тройка: Дёмин, Карелин и Левин. Защитники – Метлицкий и Жаров. Остальные работаем по плану. Начинаем, – звучит свисток, и начинается разминка.
Карелин и Левин оказались толковыми пацанами. С ними не возникло никаких проблем. Все пасы точные, движения просчитаны и выверены. С такими ребятами работать одно удовольствие. Стоит ли говорить о Метлицком? Жаров вообще оказался мутным игроком. С ним еще предстоит разобраться. И это вполне решаемо. Но вот как у Метлицкого выбить ненависть и обиду из головы хотя бы на время тренировок и игр? Вроде не совсем дурак, а нас с детства учат, что личные обиды и проблемы остаются вне зоны катка. Так какого хрена он творит!
– Ты косой что ли? – начинает задираться парень.
Я не настроен на драку. Не для этого меня поставили капитаном команды. Для меня важно сохранить данный статус.
Такое ощущение, что Димыч решил меня загасить своими подачами. Шайба каждый раз прилетает с неимоверной силой.
– Дёмин, Метлицкий! – беснуется Семеныч.
Молча проглатываю до невозможности дерьмовый пас Димыча и иду в атаку. Разыгрываем одну из заготовленных схем с привлечением в нападение защиты. Выбиваю момент и делаю передачу Жарову, тот переводит налево Метлицкому.
– Да твою мать, – чертыхаюсь в очередной раз, как моя клюшка встречается шайбой, чуть не треща, сдерживая убойный напор подачи.
– А что с твоей рожей, Дёмин? Когда успел нарваться? – продолжает задираться Метлицкий.
Игнорируя его выпад, прокатываюсь, оглядываю трибуны, примечаю, что тренер с кем-то беседует. Но и зрители тоже присутствуют.
Ковальчук, точно она. Цепляю ее взглядом при очередном пасе. Чего она тут забыла? Но девушка не обращает на меня никакого внимания. Неужели Димон играет на публику? Решил меня уложить на глазах сестрички? Не прокатит.
– Ну, так что? – снова рядом мелькает Димонская ухмылка. – В женской раздевалке на косяк напоролся? – что за намек? Я немного в растерянности. И этот гад, воспользовавшись моим замешательством, со всей дури так лупит по мне шайбой, что сбивает меня с ног. Попадая под щиток так мощно, что я валюсь всем телом на лед. Нет, экипировка не позволяет удариться, но во мне с неимоверной силой просыпается злость. Я многое готов терпеть, но не бунт в своей команде.
– Сука! – вскакиваю на ноги и налетаю на Метлицкого. – Ты что творишь, баран? Какого черта? – хватаю его за грудки.
– А что тебе не нравится? Тебе по вкусу только чужих девок соблазнять, да? – зло выплевывает он слова.
– Кто старое помянет, – цежу сквозь зубы, встряхивая, потянув за свитшот.
Мне тут же прилетает удар в челюсть, сбивающий каску с головы. Я не заставляю долго ждать ответ. И скинув крагу, мечу этому барану в челюсть, когда со спины кто-то хватает, оттаскивая меня от припечатаного к борту защитника.
– Отставить! – сквозь туман слышу голос Семеныча, но мне не до него. От ярости все плывет перед глазами. Делаю попытку вырваться. – Вашу бабушку, оштрафую всех на хрен!
Запахло жареным, и уже команда в полном сборе кинулись нас разнимать.
– Как девка, удар не можешь держать, – продолжает соперник.
– Да пошел ты, – рычу в его сторону. – Скажи парням спасибо, что уйдешь отсюда на своих двоих, придурок.
– Вы чего тут устроили? – отчитывает тренер. Откатываюсь, остужая пыл. И сжимаю челюсть до хруста, когда вижу, как вниз с трибун несется Ковальчук. Останавливается у самого бортика, бледная, как смерть. За брата переживает?
– Сил до фига осталось?! Так я вам сейчас устрою! Тренировка окончена, – звук свистка. – Всем в раздевалку. А вам двоим персональное задание. Для примирения. Отдраивать арену. Завтра выступления у мелких. Поможете уборщице, – Семеныч разворачивается и, бубня проклятия, выходит.
Смешно до ужаса. Я, мать его, охрененный спортсмен с известным именем! За мое внимание и мою "клюшку" клубы борются. А я что делаю? Ха! Шваброй, чтоб ее, махаю!
– Это все твоя вина, Метлицкий. Вот не был бы ты таким бараном упертым…
Правильно мать говорила. В армию надо было идти, хоть полы драить бы научили.
– Какого… ты вообще вернулся в "Барсы", Дёмин?
Да вот теперь и сам не пойму. Ехал кубок КХЛ завоевывать, а по итогу что?
– На твою рожу смотреть.
Бурчу и с усердием продолжаю намывать несчастный бетон. Не знаю, сколько мы так по времени махали несчастным инвентарем технички, но арена уже успела опустеть. Это мы, кстати, даже до второго этажа не добрались.
– Метлицкий!
– Иди в пень, Кир.
Я скоро свихнусь и, похоже, начну разговаривать сам с собой. Я человек, который по жизни не приемлет одиночества вообще. Молчать несколько часов подряд пытке подобно. Дома хоть Джек отвечает звонким лаем.
– Вот никак не пойму, – выпрямляюсь, укладывая руки на черенок швабры. – Объяснишь?
– Чего тебе? – Димка тоже замирает, кидая крайне недовольный взгляд. Желание снова цепануть становится невыносимым. И в итоге спрашиваю совсем не то, что планировал.
– Как у такого мордоворота, как ты, может быть такая соблазнительная сестренка?
Лицо мгновенно меняется, руки сжимаются в кулаки и чуть ли не напополам гнут деревяшку.
– Слушай меня, Дёмин. Держись подальше от моей сестры. Больше повторять не буду! – рычит парень.
Руки чешутся ужасно. Почесать что ли об его физиономию? Тем более, что он главный виновник сегодняшних мучений.
– А то что?
Метлицкий кидает швабру и в пару шагов преодолевает разделяющее нас расстояние. Смотрю на него и искренне не понимаю, чего он так петушится.
– В порошок сотру! – тычет кулаком мне в грудь.
– Попробуй, – ухмыляюсь такой фантастической самонадеянности.
– Эй!!! – слышим звонкий голосок, представительница которого неожиданно влезает между нами. – Вам все еще мало, что ли?
Упирает свои хрупкие ладошки нам в грудь, вроде как отодвигая друг от друга. Неужели она действительно верит, что если мы с этим индюком решим сцепиться, что у нее хватит сил нас остановить?
– Фигуристочка. А мы как раз… – перевожу взгляд на сероглазую красотку.
– Закрой рот, Дёмин!
– Хватит. – Перебивает брата Ковальчук. – Вы как два ребенка, в самом деле. Вам сколько лет?! Развели тут детский сад.
– Женёк, уйди, а? – шипит Димка.
– Дай сюда! – выдергивает из моих рук швабру девчонка. – Вы до утра тут полы мыть собираетесь?
– А ты хочешь помочь? – хмыкаю я.
– В отличие от вас здесь работают люди, которые торопятся домой, Дёмин.
Прищур больших серых глаз готов испепелить на месте.
– Не пойму, что ты еще разговариваешь с ним, Женёк. Это потерянный для общества человек.
– Не потерянней тебя, Метлицкий, – сжимаю руки в кулаки, и теперь до невозможности сильно хочется сбить эту ухмылку с физиономии парня.
– Может, хватит?!
Пока мы бодались с братом девчонки взглядами, она успела притащить два ведра и с завидной решительностью впихнула нам их в руки.
– Швабры взяли и вперед!
Ладно. Признаю. С появлением Ковальчук все оказалось не так уж и плохо. Остатки доверенной нам площади мы убрали меньше чем за час. Ну, как убрали? Женя убирала, я пялился на ее симпатичную задницу, а Метлицкий рычал и бесился. В общем, было весело.
В восьмом часу, сдав свой "спорт-убор" инвентарь бдительной уборщице, поплелись за вещами к вахтерше.
– Женёк, – окликнул девушку Метлицкий, – Ирина Васильевна звонит.
Зачем остановился с этими двумя, не пойму. Наверное, уже привычка – командный игрок. Все стоят, и я стою. Стадное чувство.
– Черт… я же свой дома забыла. А сегодня же встреча с… – Женя не договаривает и стремительно бледнеет, начинает суетиться и кусать губу. Странное что-то. Интересно, кто это такая Ирина Васильевна, что Женя ее так, судя по всему, боится?
– Теть Ир, здравствуйте, – пробасил в трубку одноклубник. – Женя… да, она здесь…
Чем дальше, тем девчонка все хуже и хуже выглядит. Даже неосознанно подхожу ближе, чтобы, не дай бог, в обморок не свалилась.
– Хорошо, я передам. Да… конечно… до свидания.
Метлицкий отключается и смотрит на сестру ошалелыми глазами.
– Женёк, твоя маман свирепствует. Ты на какую-то важную встречу не пришла?
– Черт, да. Все слишком плохо, да?
– Она очень зла. Сказала, что, если в течение десяти минут тебя не будет дома…
– Но как я доберусь до дома за десять минут?! – расхаживая взад-вперед и истерично теребя край кофты, бубнит девушка.
– Ты на машине, Дим? – с надеждой смотрит на брата. Но тот хмурится и машет головой.
– В сервисе, на ремонте.
Так и подмывает предложить свои услуги "извозчика", и уже открываю рот, чтобы предложить, когда Ковальчук сама перебивает меня и выдаёт:
– Кирилл, ты на машине?
Смотрит с такой надеждой. А это ее обращение по полному имени, а не по раздражающему меня «Кир», будит во мне настоящего джентльмена. Странно отзывается где-то за грудиной. Мне нравится.
– На машине, поехали.
Машу головой и шагаю на выход.
– Эй, тормози, Женёк, с ним ты не поедешь! – хватает девочку за руку Димыч. Точно, ясли. Как маленький. Моя игрушка, тебе не отдам.
– Метлицкий… – грозно шипит миниатюрная фигуристочка. Дальнейшей тирады не слышу, потому что эти двое переходят на шепот, но в итоге парень сдается. Отпускает руку сестры и кивает мне.
– Пальцем тронешь, в лёд закатаю.
– Я тебе точно на праздник подарю сборник угроз, а то однобокие они у тебя, Метлицкий.
– Индюки… – шепчет Женя и, хватая меня за локоть, тащит за собой вон из арены.
