Алекс Мара
Развод. Ягодка опять
1
Протягиваю охране приглашение. Чёрная карточка, на ней дата и время золотым тиснением, больше ничего. В темноте здание не разглядеть. Никаких вульгарных неоновых букв или зазывающих плакатов, только у входа зеленоватая подсветка. Это частный клуб.
– Хорошего вечера, – вежливо говорит охранник.
Ёжусь то ли от прохлады, то ли от тревожного предчувствия. Коллеги и подчинённые устроили мужу внезапный сюрприз – празднование в честь десятилетия в должности мэра. Гриша добросовестный, внимательный к людям, его любят в городе и в области, так что нет ничего удивительного в том, что его хотят поздравить. Однако сейчас апрель, а годовщина в декабре, да и место они выбрали несколько… необычное. И меня не предупредили заранее, пригласили в последний момент.
Официант предлагает шампанское. Беру бокал, пальцы слегка подрагивают. Осматриваюсь.
Интерьер подобран со вкусом, кругом роскошь и уют, мягкий приглушённый свет.
Диваны с кожаной обивкой, низкие столики, на стенах картины, на полках антикварные предметы. В углу стильный бар. Декадентский, интимный стиль.
Другими словами, совершенно не подходит для вечеринки работников мэрии.
И ни одного знакомого лица.
Мужчины разных возрастов, а женщины, в основном, молодые и довольно откровенно одетые.
Сглатываю ледяной ужас, но он застревает в горле.
Многие скажут, что жена мэра не должна была попасться на дешёвую уловку и явиться в (как теперь уже очевидно) непристойное место, не проверив информацию. Однако так уж случается, что мы раздаём некоторым людям купоны доверия. Не всем, но если уж доверяем, то не задаёмся вопросами. Секретарь Гриши работает на него пять лет, приятная и надёжная женщина, вот я и не усомнилась в её срочном приглашении на праздник-сюрприз. А зря.
Отступаю к стене, напрягаюсь всем телом. Кажется, в любой момент из-за угла выскочит пресса, чтобы заснять жену мэра в непристойном месте.
Нет, так нельзя. Надо держать себя в руках.
Выдыхаю. Запрещаю себе паниковать, от этого будет только хуже. Присмотревшись, узнаю пару мужчин. Один владеет сетью магазинов, второй – известный юрист. Рядом с ними молодые, красивые и броско одетые женщины. Не думаю, что это их жёны.
Зачем меня сюда прислали? Обманули, пригласили, привезли.
Сажусь за столик в углу и демонстративно отодвигаю второй стул, чтобы ко мне не подсели. Я сейчас уйду, только надо прийти в себя и вызвать такси. Открываю приложение, когда приходит сообщение с незнакомого номера.
Ваш муж в комнате 12
Смотрю на телефон, не мигая, пока не начинает резать глаза. Зажмуриваюсь, потом снова смотрю, однако слова не исчезают.
Гриша здесь?!
Нет, не может быть. Он добропорядочный, честный, домашний. Он мэр города, в конце концов! Никогда добровольно не переступит порог этого заведения.
Меня хотят заманить вглубь клуба, чтобы… что? Сфотографировать и потом шантажировать? Глупость какая.
Тряхнув головой, иду к выходу. Охрана поможет найти такси.
Однако в последний момент разворачиваюсь и направляюсь к лестнице. Меня никто не останавливает.
На втором этаже все двери закрыты, кроме одной. Комната 12. Оставлена щель, и я знаю, что это не случайно.
Первое, что замечаю (с облегчением!) – это не спальня. В комнате передвижной бар с закусками и напитками и большой угловой диван. И только потом до меня доходят остальные детали, как будто я складываю картину из мозаики. Вижу раскрасневшееся лицо мужа. На нём рубашка, которую я подарила ему на годовщину свадьбы. Расстёгнутая. Пиджак сброшен. Он не сводит глаз с молодой женщины, привлекательной, с длинными каштановыми волосами. Та сидит рядом, подавшись к Грише всем телом, чтобы был заметен её немалый бюст в откровенном синем платье. Её рука на колене моего мужа.
2
– Когда ты рядом, мне трудно сдерживать мои чувства, – говорит она с придыханием.
– И не надо, моя хорошая, не сдерживайся. Делай всё, что тебе хочется, – отвечает Гриша хрипло, подаваясь ближе к ней и запуская руку ей под юбку.
Она картинно стонет.
Прикусываю губу, чтобы не закричать. Упорно смаргиваю слёзы, потому что мне надо это видеть, иначе потом решу, что померещилось.
Рука девушки движется к паху моего мужа. Это зрелище кажется кощунственным, ведь это мой Гриша. Двадцать три года как мой! Мой лучший друг, доверенный человек, моя вторая половинка…
Хочу закричать, но не получается. Онемела от шока.
Гриша поджимает живот, чтобы следить за рукой любовницы. Очень любит мою стряпню, отсюда и лишний вес. Спускает платье с плеч девушки и горящими глазами смотрит на её грудь. Вернее, на импланты комичного размера.
– С тобой мне так хорошо, как никогда. Ощущаю себя невинной девушкой. Ты научишь меня всему? – просит она тоненьким голоском падшего ангела.
– Всему. Да, научу. Обещаю, – еле выговаривает Гриша, давясь похотью.
Я после двух родов в большей степени невинна, чем эта… девица. Знает ли Гриша, что она профессионалка? Актриса из неё хуже не придумаешь.
– Я вся готовая для тебя, – стонет. Нет, завывает.
– Я тоже… готов.
Раздаётся вжик молнии и протяжный стон Гриши.
– Ещё как готов! – восклицает девица с таким восторгом, что хочется подойти и тоже глянуть. А то, может, за прожитые вместе годы я перестала что-то замечать?
– Всё для тебя! – гордо говорит муж.
– Я очень соскучилась. Мы так редко видимся.
– Мы что-нибудь придумаем, – обещает Гриша. Мой муж.
Отворачиваюсь, мне тошно.
Я шла по жизни с уверенностью любимой женщины, но моя реальность оказалась воздушным замком, у которого развалился фундамент. Дело не столько в физической измене, сколько в душевной. В обмане, предательстве за моей спиной, в притворстве.
Хватит. На всю жизнь насмотрелась.
Усилием воли заставляю себя переставлять ноги в направлении выхода.
Сворачиваю к лестнице, когда замечаю, что дверь одной из комнат открыта.
Кабинет с массивным дубовым столом и книжными полками. Что за книги читают в таком клубе?
Однако не успеваю рассмотреть, мой взгляд намертво приклеивается к сидящему за столом мужчине.
Прошли годы, двадцать четыре, если быть точной, однако я его узнаю.
Высокие скулы, привлекательное лицо. Прямой нос без горбинки, крупные губы. Почти не изменился за прошедшие годы, только отрастил стильную бородку, да и появилась седина. Она тоже ему идёт, ему всё идёт.
Но главное – взгляд. Такой не пропустишь, поневоле поймаешь в толпе и выделишь из остальных. Сильный и острый как лазерный луч.
Макс Ставрос.
Меня окатывает болью, обидой и отчаянием. На языке появляется привкус слёз. Но это дыхание прошлого, и оно тут же проходит.
Странно, что на фоне предательства мужа я способна на ещё какие-то чувства.
Я, конечно, слышала об успехах Макса. За прошедшие годы они с братом построили бизнес-империю, однако в прессе обычно мелькает брат Макса. Сам он предпочитает оставаться в тени. Несколько месяцев назад муж упомянул, что Ставросы спонсируют несколько городских проектов, но больше об этом не говорил. В юности муж с Максом дружили, но это было до… До меня.
Смотрю, как по-хозяйски Макс устроился за столом, с какой уверенностью держится. Вспоминаю интерьер первого этажа – всё во вкусе Макса. В молодости он мечтал, как однажды откроет свой собственный клуб, и вот… Здесь всё соответствует его описаниям. Красное дерево, кожа, уют и порок.
И в этом пристанище порока – мой любимый муж. Однажды мой любимый муж и однажды друг Макса. Оба факта в прошлом.
Отворачиваюсь и прохожу мимо.
– Анна! – раздаётся знакомый низкий голос.
3
Останавливаюсь, но не поворачиваюсь к Максу.
– Тебе здесь не место, – припечатывает он.
– Не спорю.
Кто бы предупредил меня об этом пару часов назад! Никогда бы не явилась сюда по собственной воле, если бы знала, что меня ждёт. Необязательно было тыкать меня носом в бесстыжие деяния мужа, можно было прислать фотографии или просто сказать, что он мне изменяет.
Балансируя на стремянке, я снимала шторы, когда позвонила секретарь мужа. Оживлённая, торопящаяся, сказала, что они приготовили Грише сюрприз в честь годовщины и ждут меня по такому-то адресу. И что через полчаса за мной подъедет такси, и водитель передаст мне приглашение.
Я еле успела привести себя в порядок, а теперь оказывается, что зря старалась. Мой впечатляющий внешний вид никого не интересует и ничего не изменит.
Макс не сводит с меня глаз. Пытается прочитать реакцию на измену мужа? Пусть не надеется, ничего ему не покажу. Это не случайность, что Гриша с любовницей нашли приют именно в этом… заведении. Макс приложил к этому руку.
– Не поздновато ли для мести? Всё-таки прошло двадцать четыре года. – Усмехаюсь, хотя и с трудом. Впору рыдать и рвать на себе волосы.
– Почти двадцать пять, но разве кто-то говорит о мести? – Изгибает бровь.
– Мечта мальчика сбылась, у тебя появился собственный клуб. – Демонстративно осматриваюсь. – Всё как ты хотел.
– Можно сказать и так. Однако не обманывайся в одном: мальчик стал мужчиной.
– Непохоже. Только зелёные юнцы мстят женщинам.
– Считаешь, что мне есть за что тебе мстить?
– Очевидно, что так считаешь ты. И заодно хочешь похвастаться своим богатством. Если ты считаешь, что поднялся в моих глазах, то ошибаешься. Наоборот, ты упал. Зарабатываешь тем, что поставляешь бывшим друзьям дешёвых шлюх?
На его лице мелькает усмешка.
– С чего ты решила, что она дешёвая?
– У неё одна грудь выше другой сантиметров на пять, и её импланты похожи на воздушные шары. Где ты её нашёл? Она пролетала мимо твоего окна?
Следовало сдержаться, но не могу, потому что даже сейчас взгляд Макса расплетает волокна моего самообладания. За эти годы ничего не изменилось, его влияние на меня всё так же ощутимо.
– Твоего мужа всё устраивает, – парирует он, и мне нечем крыть.
Совсем нечем.
Двадцать четыре года назад наш разрыв с Максом был некрасивым и очень болезненным. Для меня было именно так, про него сказать не могу. Никогда толком не знала, что творится в его голове. И уж точно не подозревала, что он хранит обиду на прошлое и воспользуется ситуацией, чтобы отомстить годы спустя. Сладкая месть: показать мне, что мужчина, которого я выбрала вместо него и за которого вышла замуж, предпочитает молоденькую шлюху.
– Надеешься увидеть меня униженной и рыдающей? Не дождёшься!
Он молчит.
Ну и пусть, мне всё равно.
Винить Макса бессмысленно и глупо. Никто не навязывал Грише эту девицу, его не усыпляли, не заставляли. Он сам, всё сам.
Макс даёт кому-то знак, и в коридор выходит девушка. Красивая, ухоженная, года на три-четыре старше моей дочери и мужчин на двести опытнее, чем я. Спускается по лестнице и уходит. Я прервала их… общение, не иначе. Не заметила девушку за дверью.
– Пойдём, я отвезу тебя домой. – Макс поднимается.
– Спасибо, но я сама.
Теперь это мой девиз.
4
Макс спускается рядом, придерживает меня под локоть. Навряд ли в этот клуб часто приходят женщины за сорок пять, только если обслуживающий персонал. Вот хозяин и боится, что старая кляча навернётся с лестницы, а потом потащит его в суд.
К моим губам приклеена улыбка, а мысли горькие, болезненные. Тяжёлые.
– К нам нечасто заглядывают такие гостьи, поэтому я обязан убедиться, что ты в целости и сохранности, – вежливо говорит Макс.
Ну я ж говорила! Занесло старушку в неположенное место. То, что Максу сорок девять, – это роскошная зрелость, а то, что мне сорок шесть, – это спасите-помогите какая древность, только что труха не сыпется. Надо притвориться, что изо рта выпали зубные протезы, и, шамкая, повсюду их искать и тыкать в пол клюкой.
Как это символично, что мой муж и мой бывший любовник оба ищут внимания молодых девушек.
Да уж, Макс, твоя мечта сбылась, но в несколько неожиданной форме. Ты создал рай для мужчин среднего возраста, которые панически боятся старости, поэтому проживают вторую молодость через покупных (а то и надувных) спутниц. И сам живёшь в этом фальшивом раю, если судить по девушке, которая вышла из твоего кабинета.
– Я приехала на такси и вернусь домой тем же способом.
По моему уверенному, даже категоричному тону не скажешь, что внутри меня стремительно рушатся каменные установки моей жизни. Крошится уверенность в себе, искажается образ моей семьи, испаряются мечты. Полный жизненный армагеддон не отражается на моём лице.
– Всё-таки позволь о тебе позаботиться, – настаивает Макс.
– Владелец притона и джентльмен в одном флаконе, как мило.
Открываю приложение, чтобы вызвать такси, но оно не грузится. Охранники и Макс с исследовательским интересом смотрят на мой телефон. Старый, конечно, как, впрочем, и я по их меркам. А мне нравится эта модель, лёгкая, но с большим экраном, на котором всё хорошо видно. Зрение у меня не улучшается, возраст такой.
Поднимаю руку с телефоном в надежде поймать сигнал, и трое мужчин дружно следуют за ним взглядом. Потом Макс закатывает глаза и качает головой, тем самым выражая всё, что он обо мне думает. Даёт кому-то знак. Через несколько секунд к нам подъезжает чёрная машина с тонированными стёклами.
– Не стану навязываться, – говорит Макс сухо. – Всего доброго, Анна. Игорь к твоим услугам, я за него ручаюсь. – Исчезает в клубе.
Игорь, он же бандитского вида шофёр с разбитым лицом, приглашающе открывает дверь машины.
Выбор у меня простой: либо разрыдаться и впасть в истерику перед клубом Макса, либо воспользоваться услугами неизвестного мне Игоря. Выбираю Игоря, потому что больше не могу терпеть, и так слишком долго крепилась. Слёзы уже на подходе, их не остановишь.
Сажусь в машину, даже умудряюсь элегантно сверкнуть стройной ногой в разрезе юбки, когда вспоминаю, что для местных любителей молоденьких девиц моя сорокашестилетняя нога не намного привлекательнее куриной.
– Игорь, скажите, насколько вы преданы Максу? – спрашиваю, когда мы выезжаем на улицу.
Ловлю настороженный взгляд водителя в зеркале.
– Я работаю на босса восемь лет, со школы. Разумеется, я ему предан.
– И вы никогда и ничего от него не скрываете?
Хмуро таращится на меня и молчит. Лучше бы на дорогу смотрел, а то пропустит красный свет, как пропустил пару ударов в лицо.
Достаю всю имеющуюся у меня наличку, пересчитываю и называю не очень впечатляющую сумму.
– Это немного, но, если надо, остановитесь около банкомата, и я достану больше.
– З-зачем? Вам не надо мне платить. – Забавно видеть тревогу в его глазах.
– Я заплачу вам, чтобы вы не рассказывали боссу о том, что сейчас произойдёт.
– А ч-что сейчас… произойдёт?
К сожалению, дальше объяснять нет сил. Сдерживаемая лавина эмоций пробивает хлипкую стену напускного спокойствия, и меня затапливает горем. Ужасом. Отчаянием. Страхом. Обидой. Яростью. Паникой. Эмоции сменяют друг друга, как цветные точки в калейдоскопе. Рыдаю в голос, заламываю руки, не могу найти себе места, бьюсь гигантской рыбиной на заднем сидении дорогой машины. В моей истерике нет ничего элегантного, что бы соответствовало должному поведению жены мэра. Глазам бедного Игорька открывается печальная картина: сорокашестилетняя женщина, внезапно потерявшая почву под ногами. Одинокая, преданная и усомнившаяся в себе.
Это длится минуты три-четыре максимум, потом я беру себя в руки. Благодарю за предложенные Игорем салфетки, привожу себя в порядок.
– Прош-шу прощ-щения за эту жуткую сцену. К сожалению, мне не уд-далось сдержаться до дома. Но не волнуйтесь, со мной всё в порядке. Вот деньги…
– Нет, что вы! Не надо денег. Не волнуйтесь, я никому не скажу, – обещает внезапно повеселевший Игорь. – У моей мамы и не такое бывает.
– Ч-что не такое бывает?
– У неё тоже климакс, так она иногда по полдня рыдает без причины, а потом так кричит на всех нас, что хоть из дома беги. Мне на тренировке вчера глаз подбили, так мама чуть не разнесла квартиру, а потом расплакалась…
Тоже климакс?
Мне сорок шесть. У меня ещё нет климакса. А даже если бы был, это не признак старости.
– Остановите прямо здесь! – требую сквозь зубы.
– Но… мы на шоссе?!
– Тогда возьмите деньги!
– За что?
– За пять минут молчания.
5
На ватных ногах захожу в квартиру.
Осматриваюсь, словно не узнаю интерьер. Родные стены кажутся холодными, чужими. Семейное гнездо теперь выглядит нежилым пространством.
Подхожу к зеркалу, хотя заранее знаю, что пожалею об этом. Сейчас не время себя разглядывать, я слишком слаба, разбита шоком. Однако упорно иду в ванную и включаю свет. Резкий, белый. Критически себя оцениваю.
Вернее, пытаюсь себя оценить, но не могу. Мне страшно до жути, я словно не вижу себя. Вроде черты лица на месте – покрасневшие после истерики глаза, слегка поплывший овал лица, складки вокруг губ. Но что-то случилось с моим «я», оно потеряно. Не вижу себя целиком. Я была сердцем семьи, опорой для мужа, его подругой по жизни, матерью его детей…
Всё это пропало.
Выхожу из ванной, брожу по квартире. Везде замечаю любимые ингредиенты прошлой жизни, которые теперь не имеют смысла. Рассада на окнах. Мы с Гришей решили купить дачу, уже почти все бумаги подписаны, вот я и распланировала огород. Чтобы всё свежее, домашнее, своими руками…
Гриша хотел сам построить баню на даче, по вечерам смотрел всякие обучающие программы. Вот его планы лежат стопочкой на столе, заказы стройматериалов.
Вот наши свадебные фото в рамках, вот костюм Гриши, который я приготовила ему на утро. Мне нравится о нём заботиться… Нравилось.
Кто я теперь?
Убеждаю себя, что это пройдёт, это временная потеря себя из-за шока, но легче не становится. Мечусь по квартире. То спешу собирать вещи, но потом решаю, что уехать должен Гриша. То бегу звонить знакомым, к которым собирались на свадьбу их дочери, но не знаю, что им сказать.
Всё валится из рук.
Впервые не знаю, что делать.
Звоню сыну.
– Что-то случилось? Ты никогда так поздно не звонишь, – спрашивает Саша встревоженно.
– Да, сынок, случилось. У твоего папы девушка… молодая. Л-л-любовница. – Слово отказывается срываться с губ.
Раздаётся смех сына.
– Чего? Да ну брось… Это ж папа! Он без твоей помощи носки не может найти. Секретарь целыми днями за ним с расписанием бегает. Какая тут может быть любовница! Он же рассеянный, как… Ты серьёзно, что ли? – Его голос меняется. – Подожди, я выключу телевизор. – Так, расскажи мне всё, что ты знаешь.
Кратко пересказываю случившееся, и становится легче, потому что действие, как известно, растворяет тревогу.
– Чёрт… Так не вовремя, мне как раз повышение обещали.
Саша работает в городском управлении в паре часов езды от нас. Если эта история закончится скандалом, то отразится и на его карьере.
– Ну отец, подложил ты нам свинью. О чём он думал? Хотя тут скорее не о чём думал, а чем, каком органом. Извини, мам. Надеюсь, ты понимаешь, что проблема не в тебе. Он старый козёл с… Чёрт! Надо срочно связаться с секретарём отца. Либо она решила тебя осведомить из женской солидарности и больше не планирует ничего предпринимать, либо это начало большого скандала. Я уже вижу заголовки: «Мэр обманывает жену с проституткой в скандально известном ночном клубе». Вот же… Мам, ты как?
Хочу сказать, что плохо, но поднимаю планку.
– Честно говоря, хреново.
– Слушай, а ты хорошо знаешь владельца клуба? Они с отцом друзья?
– В юности они были друзьями, потом… их пути разошлись, а теперь вроде как снова общаются… как оказалось.
– Так может, это он набирает компромат на отца?
– Всё может быть, но твой отец не особо сопротивляется, – усмехаюсь безрадостно.
– А ты хорошо его знаешь, этого Ставроса? Можешь с ним поговорить?
Хорошо ли я знаю Макса Ставроса? Однажды я думала, что да, но это оказалось заблуждением.
– Я совсем его не знаю.
В этот момент раздаётся звонок в дверь.
6
– Если это отец, я сам с ним поговорю. Иди посмотри, кто это! – требует сын. – Надо безотлагательно что-то предпринять. Я не могу быть замешан в грязной истории, это потопит мою карьеру…
Хмурясь, смотрю на телефон. Саша хороший сын, всегда помнит мои дни рождения, дарит продуманные подарки. Но иногда…
– Саша, не волнуйся, это соседка, у неё что-то с… электричеством. Я потом тебе перезвоню, ладно?
– Сейчас не время…
Отсекаю возмущения сына. Выключаю телефон и иду к двери.
Смотрю в глазок.
На лестничной площадке стоит Макс.
Рука непроизвольно тянется вверх, поправляет причёску. Смешно! Даже десяток пластических операций не поможет мне заинтересовать Макса Ставроса. Моё время ушло.
– Открой, Ань! – говорит он, как будто видит меня через дверь.
Альтернативы в голову не приходят, поэтому открываю. Врагу надо смотреть в лицо. Лучше сразу узнать, чего он потребует, хотя, конечно, я бы предпочла, чтобы он обсуждал это с Гришей, а не со мной.
Возможно, водитель всё-таки проболтался про мою истерику.
Макс вытирает ноги, снимает ботинки, аккуратно ставит их в ряд с другой обувью. Он и раньше был внимательным, никогда не упускал деталей, поэтому и добился всего, чего хотел.
Проходится по квартире, осматривает каждую комнату, смотрит в окно.
– Неплохо, но я ожидал метража побольше.
– Нам хватает.
Слово «нам» режет слух, потому что «нас» больше нет, однако не собираюсь делиться этим фактом с посторонним человеком. А мы с Максом уже больше двадцати лет никто друг другу.
– Отсудишь квартиру себе?
Он уверен, что я потребую развода.
– Тебя это не касается.
На полке фотографии в рамках. Макс останавливается перед ними, разглядывает.
– У тебя красивые дети.
Еле выдавливаю из себя «спасибо». Пытаюсь сдержаться, но не могу больше терпеть.
– Зачем ты пришёл? Явно же не для того, чтобы посмотреть квартиру. Или Гриша проиграл её тебе в карты? Боюсь представить, чем ещё занимаются в твоём клубе.
Макс подходит ближе, смотрит на меня так пристально, словно ловит отголоски скрытых эмоций.
– В моём клубе мужчины получают всё, чего хотят.
От его голоса, от сказанных слов и пристального взгляда по моему телу бегут мурашки, но я ничем не выдаю моё волнение.
– Ну ты просто Дед Мороз! – говорю с иронией. – Вот только мне достался сомнительный подарок.
– Тебе досталась правда, а за неё нужно благодарить, какой бы неприглядной она ни была.
– Так вот, для чего ты это подстроил? Чтобы заслужить мою благодарность? – усмехаюсь.
– Что именно я подстроил? Лично натянул шлюху на член твоего мужа?
Ёжусь, обхватываю себя ладонями. Меня коробит от грубости Макса, от его прямоты.
– Ты сделал так, чтобы я это увидела.
– Если я скажу, что я здесь ни при чём, ты мне поверишь?
– Нет.
– Тогда не стану спорить.
– Зачем ты приехал?
– Спросил водителя, как ты, и он покраснел и увильнул от ответа. Мне стало любопытно. Ты совратила моего водителя?
У меня вырывается смешок, но, приглянувшись к Максу, вдруг понимаю, что он спрашивает на полном серьёзе.
– Да Макс, я совратила его в машине прямо на шоссе. Утром мы поженимся и улетим на Карибы, так что ищи себе другого шофёра.
Он наклоняется ко мне, и я не сдерживаюсь – втягиваю его запах. Зажмуриваюсь. Столько лет прошло, а я узнаю его запах, наслаждаюсь им. Как это возможно?
– Муж тебя трахает? – спрашивает Макс низким, шершавым голосом.
Как ушат ледяной воды на голову.
Я вдруг думаю о том, что делю мужа с той девицей. Он ласкает нас обоих… и остальное тоже. И ведь не отлынивает от супружеских обязанностей, старается и тут, и там.
Меня тошнит, живот скручивает болезненным спазмом. Собираюсь отвернуться, но Макс сжимает моё плечо и заставляет остаться на месте.
– Ответь! – требует.
Уворачиваюсь и распахиваю входную дверь.
– Уходи! Убирайся ко всем чертям! Ты уже сделал своё грязное дело, можешь праздновать. Ты победил.
– Нет, я ещё не победил, но это только потому, что игра ещё не окончена. – Улыбается.
А вот это новое, раньше такого не было. Теперь у него жестокая улыбка. Гадкая.
Смотрю на него, не скрывая брезгливого выражения.
– Меня ты не победишь, потому что я больше не играю.
