Алекс Орлов
Штормовые джунгли
Глава 6
Всем кораблям ударной группы был передан приказ о предстоящем маневре, и в назначенный момент они начали разворот, двигаясь к стене, сотканной из бесчисленного количества мерцающих огоньков.
Разумеется, преградой это не являлось, каньон состоял из гравитационного статичного поля, поддерживаемого некой неизвестной аномалией и иными малоизученными полями. И в этой сетке взаимодействий находили приют мелкие космические обломки, песок, пыль и массивы «звездного ветра» – представлявшие собой разряженные облака холодной плазмы.
Все это было «телом» каньона. Одни частицы сгорали, уносясь прочь, но им на смену прилетали новые, и каньон оставался неизменным.
Проход кораблей через «стены» каньона технически проблемы не представлял, однако опасность была в том, что после прохода через малоизученные поля множество внешних датчиков, с помощью которых корабли «видели», «слышали» и где-то даже «различали запахи», переставали работать либо выдавали искаженную информацию.
После отказов датчиков начинались проблемы на внутренних узлах кораблей – какое-то время после прохода через стену механизмы лихорадило, и это продолжалось до тех пор, пока все паразитные поля не покидали их.
Начался проход. Корабли, один за другим, ныряли в сверкающие пологи, вызывая расходящиеся волнами световые эффекты и активный разлет каких-то искр, временами закручивающихся в подобие протуберанцев.
На постах радиолокационного контроля творились чудеса – с экранов и рабочих блоков соскакивали мутноватые прозрачные субстанции и катались по полу, по стенам, вдруг исчезая и появляясь вновь в других местах.
Персоналу они как будто не вредили, но освещение могло погаснуть, охладительные насосы серверов вдруг теряли обороты, вызывая перегрев и отключения тех или иных систем управления кораблями.
Пожарные команды стояли наготове, в защитных магистралях повышалось давление изолирующей пены – так, на всякий случай.
Спустя несколько минут после перехода основная часть аномальных явлений прекратилась, однако для техников, электриков, инженерно-эксплуатационных служб борьба с неприятными неожиданностями продолжалась еще около трех часов.
Лишь после окончательной сверки отчетов на компьютере корабля-лидера ударная группа была в состоянии начать нормальную боевую работу, то есть поиск.
К удивлению сабкапитана Локкера, навигационные станции, хотя и редкие в этом районе, работали очень четко и выдавали информацию без каких-либо искажений. Теперь ему помогал сабкапитан Арден, который явился на свою вахту, однако Локкер не мог сдать ее, поскольку по уставу был обязан находиться на посту до окончания кризиса.
– Иди, отдыхай, – в который раз предложил Арден. – Я же вижу, что ты устал.
– Да ты с ума сошел! Если генерал узнает… Ты сам знаешь, чем это грозит.
– Я не об этом. Иди вон в загородку, к связистам, у них отличных два топчана получились на контейнерах резервной аппаратуры. Если что – мы тебя позовем.
– Ну… – Локкер заколебался. С формальной стороны – это был уход с мостика, но на самом деле он останется в рубке, к тому же в закутке у связистов действительно хорошие топчаны получились, он это видел.
– Видел и не пресек, – вздохнул Локкер, поднимаясь с кресла дежурного.
– Чего? – не понял Арден.
– Да это я так. Ладно, пойду на топчан.
Включилась связь от генерала Рендлау:
– Эй, там, на центральном мостике!
– Сабкапитан Арден, сэр!
– А Локкер где?
– Отошел по нужде, сэр.
– Понятно, – проворчал генерал, который и сам когда-то ходил на вахты, а если не было смены – торчал на мостике сутками.
– Ладно, Арден, слушай сюда – сейчас выдвигаемся флангами, как по схеме «бабочка», только крылья покороче.
– Понял, сэр. А чем выдвигаться будем?
– Гони вперед локаторщиков. Будем сканировать совместным фокусом – нам сейчас очень нужна дальность локаторов. А тем временем приведите в предварительную готовность артиллеристов, чтобы в случае необходимости залп был еще, как говорится, до окончания зачитки приказа.
– Понимаю, сэр.
– На этом пока все. Если что – не стесняйтесь побеспокоить.
– Слушаюсь, сэр, – ответил Арден и, когда связь отключилась, оглянулся, а затем, вызывая удивление других офицеров на мостике, прошел к выходу и даже сунулся на трап. И лишь затем вернулся на место.
Случалось, генерал Рендлау создавал видимость, что сидит в каюте, дескать, пью глинн и дремлю, а на самом деле в выглаженном мундире уже сбегал по трапу, чтобы неожиданно появиться на мостике и застать всех врасплох.
Тем более что каюта командующего группой находилась всего на один ярус выше, в так называемой гражданской палубе, поскольку там не было никаких важных узлов и систем.
Один раз Арден уже попался на внезапную проверку генерала, и больше ему этого не хотелось.
Глава 7
Исполняя приказ командующего, с флангов стали выдвигаться по два локаторщика с каждой стороны. Наложение их локационных фронтов позволяло вскрывать объекты, замаскированные полевыми оболочками.
Но не успели эти корабли включить излучатели на полную мощность, как с них пришло сообщение об обнаружении двух целей, шедших на небольшой скорости для соблюдения режима максимальной скрытности.
– Сэр, разрешите послать запрос «свой-чужой»? – спросил офицер, командовавший группой кораблей радиолокационной разведки.
– Ни в коем случае! Ваше дело только наблюдение. Запрос поступит от лидера группы! – ответил дежурный.
Прибежал заспанный Локкер.
– Что тут у вас?
– Мы их засекли!
– И что будешь делать?
– Объявлю тревогу по группе с дублированием командующему и затем пошлю требование на идентификацию, – ответил Арден, одновременно набирая нужные комбинации кнопок.
– Но это уже серьезные дела… Война, так ее разэдак. – И Локкер провел по лицу ладонью. Затем встряхнулся и одернул мундир.
– Разумеется, – невозмутимо ответил Арден, подтверждая все команды.
Сигнал тревоги тотчас разлетелся по кораблям, но разрешение на запрос чужакам и последующий залп должен был завизировать генерал, поскольку такие решения шли только через командующего.
– «Алуэтт», – произнес Локкер, глядя в ситуационный экран, где двумя малиновыми точками были обозначены вражеские корабли. – Подумать только, Арден, у него орудия пятьдесят дюймов и массоизмещение под двести тысяч тонн. Даже если его артиллеристы перегреют туннели при залпе, нас разорвет гравитационной волной.
– Не разорвет. Да, тряхнет заметно, но не разорвет. Мы и сами кому хочешь бока поотшибаем. Три крейсера – в сумме триста шестьдесят тонн массоизмещения. Пятьдесят орудий против тридцати пяти у «Алуэтта».
– Но у нас тридцатидюймовки, у него пятидесятки. И накачка генераторов ускоренная.
– А у нас имеются сорокадюймовки, – не сдавался Арден.
– Только на лидере и всего шесть штук.
– Тебе не угодишь, Локкер. Давай, пиши заявление о передаче вахты – все согласно уставу. И пойдешь спать со спокойной совестью.
– Как тут спать, сейчас такой шторм начнется…
– Не важно, пиши, я не хочу тут с тобой путаться на мостике, меня твоя бледная физиономия отвлекает. Никто не узнает, что тебя здесь нет, а если кто и сунется, прикроешь свою корму этим заявлением.
Локкер кивнул и пошел писать заявление, по которому передавал всю ответственность заступившему на дежурство, согласно расписанию, сабкапитану Ардену.
Листок дымчатой пластиковой бумаги лег на пульт перед дежурным, и тот лихо подписал его тетраграммой, хотя годился даже линейный текст.
В это время на панель пришло сообщение о разрешении генералом запрошенных дежурным действий.
– Ну вот, сейчас все и закрутится, а ты иди отдыхай.
С этими словами дежурный Арден нажатием клавиши послал запрос на опознание «свой-чужой», который был усилен ретрансляторами четырех радиолокационных судов.
Для скрывавшихся под густой маскировкой кораблей противника это было как внезапный удар по жестяной крыше.
Впрочем, враг уже видел флотскую ударную группу и приготовился к бою. Ответом на запрос был тестовый залп из двух десятков пятидесятидюймовых орудий – сразу по трем крейсерам, в надежде получить точные данные по составу брони хотя бы по одному из них.
Еще пять орудий ударили по вспомогательным судам – локаторам и формуляторам-РЭБ, небольшим, но чрезвычайно важным кораблям поддержки крейсеров в бою.
Одни из них поставляли крейсерам полную картину происходящего вокруг, другие – скрывали их от врага и формировали ложные цели.
Глава 8
Те, кто управлял «Алуэттом», явно были не новички, да и глупо было предполагать, что столь совершенным кораблем поставят управлять абы кого.
Командование крейсера не задавалось целью эффектно победить ценой обоюдного обмена ударами, его задачей являлось нанесение силам Империи максимального урона, оставаясь вне досягаемости ответного огня. Поэтому цели выбирались очень тщательно.
За один проход пушек по вспомогательным судам ударная группа потеряла двадцать процентов контроля за полем боя.
Какие-то корабли были уничтожены от сдетонировавших запасов топлива или закороченных энергетических мощностей, другие получили повреждения, которые вывели их из рабочего состояния.
Генерал Рендлау потребовал немедленного ответа, и пушки трех крейсеров огрызнулись ответным огнем. Однако расстояние пока было слишком большим, процесс наведения затруднен потерями среди вспомогательных кораблей, поэтому значительная часть снарядов растаяла в пространстве, а там, где болванки достигли борта «Алуэтта», запеленговать вспышки спектрографами, чтобы получить информацию о составе защитных плит, не удалось.
Второй залп крейсеров оказался более удачным – удалось засечь тестовые вспышки, и теперь в недрах артиллерийских погребов забегали, засуетились химики, технологи и вспомогательные работники. Срочно стали набираться заготовки для новых сердечников, какие-то штамповочными машинками, а какие-то даже вручную.
Серебрилась, золотилась тончайшая фольга из редких сплавов, подчас ядовитых настолько, что работали с ними только в костюмах с двойной гермоизоляцией. Однако даже в таких костюмах сотрудники работали быстро и слаженно, набирая персональные «подарки» для «Алуэтта».
После сборки пакеты отправлялись в печь, через десяток секунд перегружались в кристаллизатор, который катился по направляющим прямо к орудийному казеннику, чтобы еще горячими оказаться досланными в ствол.
А потом – громкое жужжание трансформаторов, рывки будто оживших, перегруженных световодов и металлический лязг, означавший, что снаряд унесся к «заказчику».
Но отдыхать времени не было, уже спускались данные по новой спектрограмме, сборщики бросались к своим наборам ядовитой фольги, и все повторялось.
Крейсера флотской группы вели беглый огонь, новые вспышки давали возможность проводить коррекцию, однако противник находил способы искажать картину тестовых вспышек, отчего химики флотской группы никак не могли подобрать нужный состав, в то время как «Алуэтт» за счет мощности своих орудий имел больший успех, хотя тоже не вполне четко видел свои цели.
Крейсер «Хагипсон» получил опасный срыв броневой панели и был вынужден начать разворот, чтобы скрыть от пушек противника пострадавший борт.
«Эрхардо Инн» потерял локационную надстройку, которую сорвало взрыво-гравитационным ударом.
– Это им еще повезло, – прокомментировал офицер связи на мостике лидера – крейсера «Умбару». – Выйди болванка чисто – потеряли бы все надстройки.
В этот момент и «Умбару» получил чувствительный удар в борт, и сабкапитан Арден на мгновение прикрыл глаза, чтобы скрыть гримасу разочарования. Он намеревался разорвать «Алуэтт» за счет массированного огня, но пока ничего не получалось, а ведь это такой шанс – столкновение с самим «Алуэттом» в его вахту!
Дуэль шла уже второй час, флотская группа потеряла почти половину РЭБ-формуляторов и радиолокационных кораблей. Целиться стало трудно, данные приходили все беднее, а прибавить ходу было нельзя из-за слишком крупного калибра орудий «Алуэтта». На ближних дистанциях из-за лучшего наведения они становились вдвое опаснее.
Дежурный нервничал, молчал и генерал Рендлау, который, похоже, тоже не видел возможности как-то обхитрить врага.
На пост снова прибежал Локкер. Его глаза горели, китель был расстегнут.
– Арден! Нужно бить по вспомогательному кораблю! Это его иждивенец! – выпалил он.
– С чего ты взял? – спросил Арден, сосредоточенный на картине боя. – К тому же мы его почти не видим, а у крейсера хотя бы призрачный силуэт.
– Вот именно, что призрачный! «Алуэтт» – это система! И корабль, который с ним, – это судно-генератор помех, он излучает на свое головное судно, и когда мы получаем отраженные сигналы или данные для спектрограммы, мы видим сильно испорченную информацию – абракадабру. Давай ликвидируем иждивенца, и тогда получим состав брони «Алуэтта».
– Но по нему нужно сделать много выстрелов, приятель… в то время как «Алуэтт» продолжает нас охаживать из своих кувалд. Если мы перестанем отвечать, они оттарируют прицельную аппаратуру и станут стрелять точнее.
– А у нас есть выбор?
– Я не могу взять это на себя – свяжусь с генералом.
Он связался с командующим и вкратце рассказал о новой идее. Генерал дал добро, своих рецептов в данной ситуации у него не было.
Да, сосредоточив сейчас огонь на вспомогательном корабле, они могли и проиграть – то есть получить такой урон, что останется только выводить группу из боя. Но рискнуть стоило.
Глава 9
Через пару минут удалось объединить огневую мощь трех крейсеров, и они ударили по не явно определенной цели.
Настройка стержней была самая разная, выход из туннелей намеренно производился размазанным, чтобы снаряды создавали раскаленные облака плазмы – такой способ был эффективнее при обстреле небольших и не слишком защищенных судов.
Из десятков выстрелов близко сработали только несколько, но этого оказалось достаточно, чтобы вспомогательное судно – генератор маскирующего поля получило пробой в энергетических контурах и аннигилировало, почти целиком перейдя в световую вспышку.
И тотчас на всех приемных устройствах появилась четкая и хорошо прорисованная цель – теперь «Алуэтт» был открыт всем прицельным устройствам.
Последовавший тестовый залп дал полную информацию о составе его брони. А затем ударили сорокадюймовки лидера «Умбару», и стало заметно, как от кормы «Алуэтта» отделилось несколько крупных обломков. Это наблюдение вызвало ликование на мостиках всех кораблей флотской группы, а чуть позднее пришла расшифровка от уцелевшей пары радарных кораблей – на «Алуэтте» взорвался кормовой арсенал, который располагался под вторым энергетическим контуром, и теперь вражеский крейсер должен был потерять ход.
Внезапно с командованием группы снова связалось Главное Управление Флота и внесло изменение в первоначальный приказ об уничтожении опасного «Алуэтта».
– Приказываю немедленно изменить установку приказа – уничтожать «Алуэтт» запрещается, поскольку на его борту находится один из руководителей командования мятежной организации – некто Гран-Робертс, он же – Роллакс. Как поняли, дежурный?
– Я понял вас, сэр.
– Назовитесь! – рявкнул офицер.
– Сабкапитан Арден, сэр! – воскликнул сабкапитан и даже вскочил с кресла, хотя видеоконференции не было.
– Вы должны взять его живьем, сабкапитан!
– Я понял, сэр!
– Какова обстановка?
– Мы ведем бой, сэр. Крейсер мятежников получил повреждения и скорее всего не сможет развить полный ход.
– Прекрасная позиция для абордажной команды, сабкапитан! Не подведите нас, Управление смотрит на вас с надеждой!..
Связь разъединилась, и Арден выразительно посмотрел на майора-связиста, но тот лишь развел руками.
– Я пытался предупредить вас, сэр, но вы руководили боем.
На связь вышел командующий группой.
– Ну что там у вас, Арден? Управление вам все разъяснило?
– Так точно, сэр.
– Что собираетесь делать, учитывая, что «Алуэтт», между прочим, пытается разогнаться?
– Полагаю, его следует обездвижить пушками малых кораблей артиллерийской поддержки.
– Всех погоните?
– Их всего дюжина, сэр.
– Будут потери…
– Разумеется, будут, сэр, но у нас нет иного выхода – приказ Управления.
– Что у нас с палубной авиацией?
– У нас ее нет… Ах да, сэр, прошу прощения, двадцать штурмовиков «сабинвар» – вот у меня отображается их полная готовность.
– Вот и хорошо. А то эти, на «Алуэтте», – тертые калачи. От них можно ждать чего угодно. Ну хорошо, действуйте, пока что вы все делаете правильно.
Глава 10
Вскоре малые суда артиллерийской поддержки, словно стая гончих, выскочили из-за высоких силуэтов крейсеров и рванули в погоню за подбитым «Алуэттом».
В их задачу входило максимально приблизиться к противнику и расстрелять из двадцатидюймовых орудий заправочные боксы и по возможности – тяговые дюзы крейсера, чтобы он окончательно потерял ход и был доступен десантным транспортам абордажных команд.
Корабли артиллерийской поддержки легко прошли первую «красную черту», где их мог встретить огнем мятежный крейсер, однако он не использовал этот шанс, потому что повреждения на нем были довольно серьезны.
И возможно, ему бы удалось выскользнуть из крепких лап ударной группировки, если бы не досадные повреждения, полученные во время предыдущей стычки, когда его загоняла другая ударная группа, уходя от которой он внезапно попал в сектор обстрела стационарного поста, пушки которого, пусть и не слишком мощные, работали с безупречной четкостью, вгоняя каждую болванку в точно определенное место.
В конце концов, используя маскировку на полную тягу, «Алуэтту» удалось соскочить с прицелов привязчивого артпоста, однако позже снаряд попал в одну воронку дважды, и пущенные почти наугад снаряды лидера «Умбару» легли ровно в то место, куда всадил свои снаряды одинокий артпост.
Теперь, когда ход был потерян, крейсеру оставалось только маневрировать, но неожиданно огонь с сопровождавших его флотских кораблей прекратился.
Командование «Алуэтта» терялось в догадках, пока на их экранах не появилась дюжина легких загонщиков. Теперь все сомнения отпали – «Алуэтт» готовили к штурму.
Всего дюжина кораблей с массоизмещением по пять тысяч тонн и четырьмя двадцатидюймовыми пушками на каждом не были чем-то опасным для почти двухсоттысячетонной громадины, однако они были весьма скорострельны и маневренны. У них имелась хорошая прицельная аппаратура, отличные маскировочные функции и комплексы контрприцеливания. Стоило начать наводить на такой корабль орудие, как он включал рулевые дюзы и совершал скачок влево, вправо, вверх, вниз.
Случалось, такое происходило во время залпа, и болванки приходили в пустое место.
Нещадно форсируя разгонные режимы двигателей, корабли артиллерийской поддержки стремительно нагоняли отяжелевший «Алуэтт».
Они на ходу вели огонь сигнальными снарядами, которые не наносили ущерба, но отвлекали и перегружали следящую аппаратуру, вызывая замедление работ серверов бортового компьютера и как следствие – усложняя наведения орудий крейсера.
Несмотря на малое массоизмещение, эти корабли смело сокращали дистанцию, чтобы добраться до самых уязвимых мест крейсера.
Понимая, что других средств уже не осталось, командование «Алуэтта» подняло палубную авиацию – пятьдесят универсальных, ударно-штурмовых перехватчиков «хоккер сто девятнадцать».
Машины выскочили со своей палубы и понеслись навстречу имперским судам артиллерийской поддержки.
Однако генерал Рендлау, командовавший ударной группой, предвидел этот ход, и, хотя на трех его устаревших крейсерах не было предусмотрено авиационных палуб, он хранил тяжелые штурмовики на подвесках двух судов тылового обеспечения.
Эти двадцать штурмовиков были не просто предыдущего, а предпредыдущего поколения. Они не могли постоянно держаться рядом с кораблями, чтобы ускориться, если поступит команда, а вспомогательные суда не имели подходящих палуб, где бы эти машины можно было заправлять и перезаряжать. Поэтому штурмовики были практически одноразовым оружием, но как бы ни наседали финансисты, пытавшиеся напомнить, что в последних двадцати рейдах эти машины ни разу не применялись, генерал стоял на своем, и двадцать «сабинваров», работавших на давно не производимом топливе, были постоянно готовы к вылету.
И теперь настал тот момент, когда их следовало применить.
Пилоты находились в кабинах с того момента, когда была объявлена тревога, поэтому штурмовики соскочили со стапелей, как только получили приказ, и, разгоняя непрогретые двигатели, обозначали себя вспышками вылетавшего из дюз недожженного топлива.
Скоро двадцатка уже исчезла за космическим горизонтом и была заметна только на экранах радиолокационных постов.
