Алекс Югэн
Горный Ирис
Часть 1. Демон из бутылки. Пролог
Мотор взревел, и «Волга» рванула вперёд. В салоне запахло палёным.
– Сцепление пожалей!
Машина ускорялась на удивление бодро.
– Хасан, ты чего? Убить нас решил?! – лицо пассажира было скрыто капюшоном, но телосложение выдавало в нём подростка. И сейчас он поспешно пристегнулся и вцепился в сиденье.
– Не гони!
– Не гони?! – водитель перешёл на вторую передачу. Казалось, на мгновение «Волга» встала на задние колёса. – Знаешь, что с нами будет, если не оторвёмся?
Парень глянул в зеркало заднего вида. У них на хвосте, как приклеенные, повисли два новеньких чёрных «БМВ» со спецномерами. За тонированными «в ноль» стёклами было не разглядеть, кто за рулём.
– С нами?! Да ты охренел! Я тут вообще ни при чём!
Они пролетели трамвайный переезд на скорости под 80. Волговская подвеска сожрёт и не такое… Судя по звукам, один из преследователей оставил на переезде глушитель.
– Ты слышал? Я тут вообще НИ ПРИ ЧЁМ!!!
Водитель полностью сосредоточился на дороге. «БМВ» 5 серии – отличные автомобили, а эти ещё и в самой мощной комплектации… Как иначе объяснить то, что они на равных тягаются с 600-сильным монстром, с таким трудом установленным вместо родного «ЗМЗ-402»?
Хасан углядел разрыв во встречном движении. Он вывернул влево волговский «штурвал», дёрнул ручник и пустил машину в управляемый занос. Тут же раздался оглушительный гудок. В их пассажирскую дверь на всех пара́х нёсся грузовик «ЗИЛ-130». Мир на секунду замер, а перед глазами подростка промелькнула вся его недолгая жизнь…
В последний момент машины разминулись, почти впритирку. Повезло! Чего нельзя сказать об одном из преследователей. Попытавшись пролезть вслед, «баварец» не успел лишь самую малость и лишился доброй половины багажника. Машину крутануло вправо, и она влепилась передним крылом прямо под кузов грузовика.
«Сейчас бахнет», – подумал подросток и на секунду зажмурился. Не «бахнуло». Открыв глаза, он увидел, что второй «бумер» продолжает погоню.
Беглецы почти идеально вписались в узкую арку, лишь немного чиркнув кормой о стену. Раздался хруст пластика, и треть заднего бампера осталась на дороге. Они влетели во двор и, не сбавляя скорости, пронеслись по нему, чуть не сбив дворника – тот отпрыгнул в самый последний момент. Из двора они вылетели на шоссе Энтузиастов и начали «вышивать». «БМВ» держалась позади них, как приклеенная.
– Ни при чём, да? – Хасан усмехнулся. – Вот им и объясни! Хочешь, высажу?
Парень энергично замотал головой.
– Ты принёс?
Он протянул водителю небольшой ключ.
– Весь кипиш из-за этого ключика? И от чего он?
– От моего прошлого.
– Блин! А нормально сказать слабо́?
Подросток снова глянул в зеркало. Чёрный автомобиль уже почти уперся им в задний бампер. Точнее, в то, что он него осталось.
– Ну и что же в этом твоём прошлом? Деньги? Наркота? Оружие?
– Ничего. Просто забудь. Так безопаснее.
Водитель кинул быстрый взгляд через плечо. «Бумер» пошёл на обгон.
– Приготовься десантироваться! Сейчас я от них оторвусь, а потом приторможу где-то во дворах. Тут у меня «кнопка ярости», но долго в таком режиме движок не выдержит.
Хасан открыл отсек для пепельницы. Вместо жестянки с окурками там обнаружились пара аккуратных рычажков и красная кнопка. Он перевёл рычажки в положение «ВКЛ» и предупредил:
– Держись!
Казалось, машина не может ехать быстрей, но тут Хасан нажал кнопку, и «Волге» будто дали мощный пинок. «БМВ» остался далеко позади.
– В этой «барже» хоть что-то родное осталось?!
– Не отвлекайся! У нас в запасе секунд десять, не больше!
Хасан сбросил скорость, резко свернул направо на 3-ю Владимирскую и потом ещё раз направо, во дворы. Там он оттормозился почти до нуля.
– Прыгай! Сейчас!
Не успев даже толком испугаться, парень вылетел из машины и пробежал по инерции ещё несколько метров. Не считая подвёрнутой ноги, всё прошло как по маслу. Могучий мотор взревел, и «Волга» скрылась в следующей подворотне. Послышался породистый звук двигателя «БМВ».
В последний момент беглец успел спрятаться за мусорным баком, и преследователи пронеслись мимо. Спустя минуту всё затихло.
Подросток остался один. Он опасливо оглянулся по сторонам и поспешил убраться незамеченным. Из темноты подвала его проводили две пары вертикальных зрачков.
Писатель и страшилище
28.02.2007, среда. Москва, р-н Новогиреево.
Смеркалось.
Вверх по лестнице, чуть прихрамывая, тащился худощавый подросток лет шестнадцати. Во всем его облике проглядывал лёгкий налёт небрежности: вязаная шапка «раста», стоптанные кеды на плоской подошве, свободные джинсы-карго с прорехой на колене и настежь расстёгнутый тёмно-синий пуховик поверх безразмерной футболки. С футболки скалился Курт Кобейн, порядкой вылинявший за сотни стирок. «Не выноси мне мозг, – гласила облупившаяся надпись-нимб вокруг его головы. – Серьёзно, я и сам справлюсь!» Стоит сказать, что Кобейн на застиранной футболке и Фетисов, обладатель этой футболки, были чем-то неуловимо похожи. Наверное, так выглядел бы фронтмэн «Нирваны», родись он где-нибудь на бескрайних просторах Среднерусской возвышенности.
Едва Фетисов добрался до второго этажа, одна из дверей резко распахнулась, как будто там ждали в засаде. На пороге стояла Дарья Николаевна, его соседка снизу. Вид у неё был грозный.
– Игорь! А ну-ка зайди! Разговор есть. Серьёзный.
Фетисов повиновался и зашёл. Соседка захлопнула дверь, отрезав путь к отступлению.
– Здрасьте, тёть Даш, – он снял шапку, обнажив короткие волосы цвета прелого сена. – Я что, опять как-то накосячил?
– И не сомневайся! Кто там у вас разгуливает на каблуках? Что за модистка такая с Наполеоном?
Сверху послышался стук каблуков по ламинату: «ЧОК! ЧОК! ЧОК!»
Парень хмыкнул:
– «Модистка с Наполеоном»? Метко вы… Только это не модистка, а модист. Отчим мой.
– Ах о-о-отчим? – протянула она. – У вас, значит, опять полная семья? Ну, поздравляю…
– Ой, да было бы с чем! Он только месяц как к нам переехал, а я уже вешаюсь. И ладно бы он один, так еще и страшилище…
– Страшилище?
– Да сфинкс его… Бонапарт. Ходит за мной и следит. Так и до дурки недолго. А отчим целый день с ним целуется: «Бонапа-а-арт! Бонапартушка!» ТЬФУ!
– Так вот оно что! А я на тебя думала…
– На меня?! Думали, что это я изволил с ума сойти и воображаемых Наполеонов гоняю? Ну спасибо! Хотя, наверное, скоро так и будет, – он горько усмехнулся. – Только «весло» утешает, а то бы полный кирдык. Этот же… модист ещё до переезда подарил.
Фетисов достал из портфеля то самое «весло» – древнюю бордовую электрогитару-телекастер. На таких играли еще «Rolling Stones» в эпоху волосатых хиппи. Парень чуть подумал и заиграл «Nothing Else Matters», видимо, чтобы подчеркнуть грустный момент. Запнулся на середине соло:
– М-м-м… как там дальше?
– Ой, всё! Сворачивай концерт! Знаешь же, что я эту песню без слёз не могу дослушать! Кстати, – остановила она подростка уже в дверях, – этот твой отчим что, совсем не работает? Я целыми днями его дурацкие каблуки слышу!
– Работает? Шутите?! Он же писатель, тонкая душа. Проживает капиталы своего отца, пятикомнатную в центре на «двушку» у МКАДа сменял – всё «заради искусства». Целыми днями лежит на диване и пишет историческое фэнтези. Про эпоху дворцовых переворотов. Написал три книжки пару лет назад и сдулся – теперь вот продолжение вымучивает. Всё в образ входит. Даже разговаривает по-старому: «корнэт», «извольте»…
– Историческое фэнтези? – хохотнула соседка. – «Боевые гномы прибыли, царь-батюшка»? Ну-ну…
Дверь закрылась, и Фетисов остался один. Пройдя лестничный пролёт, он сделал долгую передышку. Очень уж не хотелось домой. Парень присел на облупившийся подоконник, достал из портфеля гитару и начал наигрывать «Walk This Way». Не прошло и пары минут, как за дверью его квартиры послышались те самые раздражающие шаги. Два раза мягко повернулся верхний сувальдный замо́к и столько же, с сухим щелканьем – нижний, английский.
На лестничную клетку, печатая шаг, вышел Михаил Семёнович Русских со зло глядящим Бонапартом на руках. Литератор был одет в свой любимый бархатный халат, из-под которого выглядывали брюки со стрелками и черно-белые лакированные туфли-штиблеты. Он воззрился на пасынка с выражением, сочетающим чувство собственного превосходства, брезгливость и назидательность в равных долях:
– Ну здравствуй, корнэт! Опять, полагаю, уроки прогулял? И как планируешь своё будущее обустраивать? Без образования-то?
Фетисов промолчал, отметив про себя: «корнэт» уже есть. А как там «извольте»? Отчим продолжал:
– Молчать да бренчать изволишь? Ну так я сам предложу возможные варианты. Может, на паперть пойдёшь? Или на панель? – он забавно коверкал это слово: «панель». – А может, планируешь проживать наследственные мильёны? Или шаромыжничать всю жизнь? – добавил он, спустившись к Фетисову и легонько поддев его кроссовок носком лакированной туфли. – Так как?
– А я как вы! – взорвался подросток. – Усядусь на диван и буду ждать чуда! Сами-то чего изволите, когда последние денежки тю-тю, пока вы тут эти свои… бестселлеры пишете? На паперть пойдёте? Или Бонапарта на панель отправите? В выдуманных ельфах калориев нема!
По взрыву хохота со второго этажа стало понятно, что Дарья Николаевна внимательно слушала их перепалку. Смех был густой и заразительный, как у героя Папанова из «Бриллиантовой руки»:
– УА-ХА-ХА-ХА!
Такой бы вставлять в конце несмешных шуток в ситкомах.
– УА-ХА-ХА-ХА!
Михаил Семёнович почти до хруста сжал лысого кота, как будто того уже сейчас забирали рекрутёры секс-работников. Одновременно с этим он густо покраснел от нанесённой обиды.
– Ах ты! Щенок ничтожный! Да я тебя!..
Снизу пропищала кодовая дверь и послышались усталые шаги матери, вернувшейся с работы. Подросток в запальчивости ответил:
– На дуель вызовете? – тут он заметил бедственное положение кота, и поспешно добавил уже без издёвки. – Да отпустите вы своего полководца! Из него же сейчас все соки выйдут!
– УА-ХА-ХА-ХА! – соседка жадно внимала продолжению беседы. – Ай маладца! Всем в подъезде расскажу! Ленке в первую очередь! УА-ХА-ХА-ХА! – под конец её смех стал совсем уж неприличным, и тем более оскорбительным для пунцового беллетриста.
Мать тем временем преодолела последний пролёт, разделяющий дружное семейство. Отчим, наконец, разжал железную хватку, и Бонапарт с истошным мявом рванул обратно в квартиру.
– Мишенька! Игорь! Вы что, опять ссоритесь? – в её больших карих глазах было столько укора, что они просто не смогли продолжать.
Момент для мести был упущен. Михаил Семёнович ответил сразу за двоих:
– Мы, дорогая, планируем самостоятельную жизнь твоего… сына, – последнее слово он буквально процедил сквозь зубы. – Я думаю, он достаточно вырос, чтобы жить отдельно от нас. Да и моя квартира как раз пустует. Если ты, конечно, не против, – последняя фраза была обращена к подростку.
Тот не возражал.
Добрые новости
01.03.2007, четверг. Крепость Горный Ирис.
– Доброе утро, дорогие москвичи! Сегодня первый день весны, а с вами «Добрые Новости» и их бессменный ведущий Лев Завирюха. По сообщению нашего источника в МВД, в районе пересечения улицы Молостовых с Сапёрным проездом вновь найдены человеческие останки.
Изображение жизнерадостного телеведущего сменилось дрожащей картинкой оперативной съёмки какого-то грязного подвала.
– Местные жители связывают это с городской легендой о Ликвидаторе, бывшем сотруднике спецслужб, жившем в одном из близлежащих домов. История всё время обрастает новыми подробностями. Некоторые опрошенные утверждают, что видели его собственными глазами. Другие говорят, что это призрак, вобравший в себя всю тяжесть преступлений, совершённых при жизни, но не имеющий возможности покинуть район, где прошло его детство.
Подвал исчез из кадра. Его сменило лицо корреспондента на фоне жилой застройки. Тот кратко представил зрителям сотрудника МВД, ведущего дело. Камера уехала вниз и остановилась на сером сибирском коте, едко глядящем в объектив.
– География преступлений косвенно подтверждает этот слух. Нашему корреспонденту удалось получить комментарии представителя МВД по району Ивановское. Он утверждает, что причин для паники нет, преступник вот-вот будет схвачен, а слухи надуманны и не имеют ничего общего с правдой.
– Какая чушь! Выключи волшебный ящик! – прервал ведущего низкий властный голос.
– Сей же час, сир.
Бледно-рыжая когтистая лапа повернула переключатель на старом телевизоре, и звук пропал. Оперативник, которому, наконец, дали слово, беззвучно шевелил губами. Вскоре изображение поплыло и сменилось статическими помехами.
– Безволосые обезьяны настолько любят обманываться, что готовы терпеть это вранье? Я решительно не понимаю их мир, Мех!
– Зато техника достойна всяких похвал, – промурлыкал в ответ обладатель телевизора.
Он был полноват, но изящен, с кошачьей грацией и повадками. Пожалуй, его можно было принять за продукт эволюции – таким был бы человек, произойди он от барханного кота. Оторвав взгляд от нового знакомого, читатель мог увидеть окутанную полумраком просторную залу, находящуюся, судя по сырости и затхлому запаху, под землей. На древних каменных стенах висело несколько тусклых ламп, но нашлось место и паре-тройке коптящих факелов. Но даже все вместе они не могли разогнать мрак в дальнем углу, где обосновался собеседник рыжего кота.
– Ты не слишком увлекаешься обезьяньими железяками? – вновь обратился к нему невидимый собеседник. – Как котёнок со своими игрушками! И что там с нашим подопечным? Он уже на месте?
Мех пропустил мимо ушей замечание старшего, сразу перейдя ко второму вопросу:
– Граф Армэ́ль, вы же знаете не хуже меня. Хоть он и живёт достаточно близко, но всё же вне досягаемости Ликвидатора. Однако, боюсь, вскоре всё сложится именно так, как вы предполагали. По донесениям нашего наблюдателя Бонапарта, – тут оба собеседника, как по команде, поёжились: «БР-Р-Р!», – ваш «волшебный мальчик» окончательно разругался с отчимом, и тот вскоре спровадит его в свою пустующую квартиру, находящуюся как раз в опасной зоне.
Невидимый ранее собеседник выступил из полумрака и принялся мерить шагами залу. Несмотря на возраст, он был намного стройнее подчинённого, подтянут, гибок и стремителен. Да и в остальном выглядел очень эффектно: чёрная лоснящаяся шерсть с отливом, белая манишка и плащ из клубящейся тьмы.
– Я боялся признать, что этот день наступит, Мех, – он подкрутил свои роскошные кошачьи усы. – Наши охранные чары там бессильны и ничем ему не помогут. Но мы не можем просто выкрасть парня, пока не поймём природу его волшебной силы. Придётся приставить к нему кого-то из наших агентов. В качестве – как это говорится у людей? – ангела-хранителя.
– Сир, вы же знаете, что выбирать особенно не из кого. Многие хороши для наблюдения за людьми, но защищать их… А наш единственный сотрудник в человеческой личине и с пристойной легендой… Она занята с Чёрным Вороном, и не может отвлекаться на другие задания. Да и заставить людей самих охранять «волшебного мальчика» не выйдет. Если я наведу на него спецслужбы, мы точно потеряем контроль над ситуацией. Они насторожились и в прошлый раз, когда получили информацию от моих агентов.
Армэль вздохнул:
– Да, они играют жёстко, и мы для них – такой же объект охоты… А что, если сделать ещё одно подобие человека?
– Подобие… Подобие сотворить несложно. Но что толку в оболочке? Гораздо важнее то, кем её наполнить. Тут нужна душа особого склада. Кто-то, кто сориентируется в любой ситуации, впишется в их действительность почти без подготовки. Такие кадры на дороге не валяются.
Мех говорил чистую правду, пусть и не всю. Действительно, многие агенты были уже раскрыты, изловлены человеческими спецслужбами да так и сгинули… Но истинная причина его возражений была иной. Всё снова делается в последний момент и, почти наверняка, будет переложено на его плечи!
Он взглянул на экран. Помехи прекратились, и телевизор сам собой переключился на музыкальный канал. Начинался молодёжный мультсериал. Неожиданно для самого себя Мех выговорил:
– Посмотрите сюда, сир! – указал он лапой на экран. – Кажется, теперь у меня есть одна кандидатура!
– Что ж, рад слышать. Но при чём тут эти небрежно нарисованные человеки? Главная героиня такая нескладная!
– Не она. Вглядитесь в её подругу: эти голубые глаза, широкие скулы, худоба… Неужели она вам никого не напоминает?
– Ле’Ра́йна! – пробормотал Граф Армэль дрогнувшим голосом.
Узнал. Ле’Райна – единственная, подходящая для этого задания. Ле’Райна – демон из прошлого, ныне развоплощённая, заточённая и лишённая памяти. Памяти, но не личности.
– Она… Она подойдёт идеально. Как же давно это было! – Армэль настолько погрузился в воспоминания, что не заметил, как начал думать вслух. – Теперь она меня и не вспомнит. Может, это и к лучшему.
Он провёл рукой по стене, и та явила колдовской тайник. В нише стояла пыльная зелёная бутыль с сургучной печатью. Граф Армэль погладил стекло с нежностью, поразившей наблюдавшего за ним подчинённого. Вдруг он отдернул лапу, будто обжёгся.
– Нет, не могу! Сам твори. Ты уже давно всё умеешь не хуже меня. И помни, Механик, времени у нас мало!
– Насколько мало? Когда вам нужен новый сотрудник?
«Вот. Сейчас он это скажет. Даже полным именем назвал. Три. Два», – начал считать про себя Мех.
– Он нам нужен еще вчера.
– Как скажете, сир.
Толстый и тонкий
Москва, р-н Ивановское.
Над телом, несколько поодаль от остальных, стояли двое оперуполноченных в гражданском. Лейтенант Нестор Воронов был высок и худ. Со своим выдающимся носом и длинными иссиня-чёрными волосами он и впрямь смахивал на ворона. Его правый глаз дёргался от нервного тика, а подбородок и щёки были старательно выскоблены бритвой. Воронов был одет во всё чёрное: узкие джинсы, винтажный кожаный «бомбер» и кеды, порядком отсыревшие от весенней слякоти. Он достал служебный фотоаппарат и снимал искалеченный труп в разных ракурсах, привычно ёжась от холода.
Его непосредственный начальник, капитан Илья Ильич Мещанинов, был одет основательней: шерстяное пальто, презентабельный синий костюм и тёплые ботинки. Весь пышущий здоровьем, розовощёкий и жизнерадостный, Мещанинов старательно протирал очки специальной тряпочкой из микрофибры. Одновременно с этим он подслеповато щурился на солнце, гадая, скоро ли стает снег и настанут погожие деньки. Илья Ильич изо всех сил пытался отгородиться от свалившейся на его голову чертовщины и просто радоваться весне.
– Стало быть, жертва, – наконец нарушил он повисшее молчание, – под номером?..
– Семь, – сипло ответил подчинённый, сверившись с громадным блокнотом. – Так же, как и в прошлых случаях, обе кисти отрублены. Причём, крайне неаккуратно. Обнаружены неподалёку в зубах у собаки, принадлежащей…
– Тем же гражданам, что и раньше, – перебил его Мещанинов. – А у преступника, кажется, какой-то пунктик на этой псине. Или на её хозяевах. Мы их уже исключили?
– Мы их уже исключили, – эхом отозвался Воронов. – Во время случая под номером… – он послюнявил палец и отлистал пять листов назад, – под номером три хозяева собаки находились в отделении милиции в качестве задержанных по жалобе… Что за почерк? – возмутился он. – А-а-а, по жалобе гражданки Тришкиной И.И. на злостное нарушение тишины в ночное время. А значит, никак не могли совершить убийство, почти идентичное номерам один и два.
– Напомни, это ведь та самая Тришкина, которая нашла первую кисть? – присутствие посторонних помешало Мещанинову упомянуть известное выражение про шило.
– Та самая. И она же добилась возбуждения уголовного дела. Кисть к тому времени была полностью обглоданной, а тело еще не обнаружили. Поэтому вначале…
– Да-да, спасибо, что напомнил! Ведь согласно утверждению Прокопенко, обглоданная человеческая кисть ещё не означает убийства. Он предложил Тришкиной подождать пару дней, не объявится ли безрукий! – капитана передёрнуло. – Ты хоть представляешь, как меня за это отодрали, когда до начальства дошло? Чёрт бы его побрал!
Во всяком коллективе есть свой аутсайдер. В их отделе это был болезненный вегетарианец Лёша Прокопенко. В рабочее время он изучал журналы о здоровье и питался по расписанию – полезной домашней едой. На службу времени не оставалось. Пять лет назад Лёшу пристроили по протекции кого-то сверху да так и забыли. Докладные записки и жалобы на вопиющую некомпетентность, казалось, пропадали бесследно, и он так и оставался в одной и той же должности все эти годы.
Лёша Прокопенко раздражал всех без исключения и тем объединял коллектив. Почти все сотрудники спали и видели, как его, наконец, переведут в другой отдел. Все, кроме Воронова. Тот опасался, что в отсутствии Прокопенки может сам занять место изгоя, хоть и по другим причинам. Он был первоклассным специалистом, но слишком часто позволял себе пропускать процедуры, замедляющие расследование. Вкупе с его привычкой говорить людям всё, что он о них думает, это создавало взрывоопасный коктейль и мешало карьерному росту.
Лейтенант вспомнил о шаурме, которую с раннего утра таскал в кармане куртки. Он достал свёрток, аккуратно развернул и откусил большущий кусок.
– Фу! – скривился капитан. – И как ты это ешь?
Воронов не отвечал, и Мещанинов вернулся к повестке дня:
– А всё это подводит нас к самой главной проблеме. Придётся отпустить последнего подозреваемого. И надо бы сделать это без лишней огласки, чтобы его не пришли линчевать.
Воронов промолчал. Всё действительно выходит хуже некуда. Уже который раз они берут след, арестовывают подозреваемого… И всякий раз есть хорошие косвенные доказательства, на которых можно построить обвинение. Но тут происходит новое убийство, похожее, как две капли воды.
– Как будто кто-то специально над нами издевается!
– А мне его жалко было. Я даже немного обрадовался, когда новый труп нашли, – Воронов осёкся, поняв, что его слова звучат диковато. – Ну в смысле, это же значит, что мистер Факин ни при чём, и его можно отпустить.
Мистер Факин – подозреваемый, арестованный по горячим следам после шестого убийства. Он был, как сказали бы раньше, «деревенским дурачком». В минуты помрачения Факин бегал по улице, «стреляя» в прохожих из воображаемого оружия:
– ТРА-ТА-ТА-ТА-ТА-ТА!
А когда «диско-личность» брала верх – прыгал, подпевая танцевальному ритму, слышному лишь ему:
–Там-тадам-там-там! Там-тадам-там-там! ФАКИН!
Отсюда и пошло прозвище.
Будучи задержан позавчера днём, он выглядел необычайно испуганным и даже не стал устраивать свой очередной «факин-концерт». Может, осознал нависшее над ним страшное обвинение. Народ, тем временем, вынес однозначный вердикт:
– Да это же наверняка наш убийца!
Тогда под окнами участка собралось с десяток праздных зевак. Двое присутствовали при задержании, ещё трое что-то слышали и поспешили посмотреть на продолжение. По дороге они удвоили своё количество. Собравшиеся почесали языками, обменялись домыслами да и разошлись разносить слухи. Уже к концу дня нашлись те, кто утверждали, что лично видели, как Факин с наслаждением мучил крыс, голубей и котов – на что хватило фантазии. Часть из этих сплетен попала на «жёлтые» интернет-ресурсы. В частности, отличился malware.ru: их автор собрал и творчески обработал слухи, изобразив Факина форменным Чикатило.
Всю короткую дорогу до участка Мещанинов и Воронов провели в тягостном молчании. Куда теперь повернёт народный гнев? Чем всё это закончится?
