Александр Александрович Чечитов
Габсбурги
– Сюда её! – зашипела она, властно метнув указательный палец в сторону девочки. Подняв лёгкое тело, Жан перенес обмякшую Поль к ногам матери. Живой, клокочущий блеск заметался во взгляде Магбеты. Подняв скользкий, испачканный грязью клинок Брама с земли, она медленно прядь за прядью стала отрезать грязно – золотистые детские волосы. Она не торопилась покончить с девчонкой, предвкушая медленную, обстоятельную расправу. В груди Жана кипели и жгли нутро неосознанные, раскаленные чувства. Смутные, лихорадочные воспоминания о маленькой Агате неосторожно всплыли, бесцеремонно вскрыв старые душевные раны. Он по-прежнему мучился тошнотворными спазмами, от страха перед женщиной, что родила его. Всхлипывая, человеческий монстр присел на землю, крепко обняв Магбету за плечи. В воздухе послышались глухие щелчки и треск лопнувших костей. Дрожащие пальцы рук Магбеты разжались, выпустив голодный до человеческих судеб нож. Сердце Жана бешено колотилось, а по лбу к глубоко посаженным глазам медленно сползали капли едкого пота. Внутри стальных объятий Жана бушующий, яростный огонь, неуклонно терял силу. Постепенно отступая, боль переместилась к кончикам пальцев, и Жан увидел тонкую, багровую полосу, оставленную лезвием клинка. Тишина, вязкая и вонючая окутала слабое сознание Жана, но он начал догадываться о молчаливости прикрывшей веки Магбеты. Жан осторожно опустил черноволосую голову матери на пыльную, серую поверхность земли. Теперь сердце почти не чувствовало страшащей прежде его тревоги. Величайшей радостью преисполнился Жан, не слышавший больше хлестких, грубых слов Магбеты и бренчания неугомонного Брама. Великан лег между остывших, зловонных, кожаных кукол, прежде называвшихся его родителями, и прижал их к себе. Безмолвному Жану почему-то до дрожи захотелось почувствовать, линию сладких, душевных импульсов из девства. Так было много лет назад. В те времена Брам и Магбета ещё до конца не могли знать своего любимого дела. Они постоянно отвергали сына, но он любил их. Просто так, без причины. Прошло около двадцати двух лет, но Жан помнил многое. И он мечтал, чтобы это мгновение не останавливалось никогда. Оглушенная ударом, хрупкая Поль наконец выплюнула грязь. Сознание молниеносно вернулось. Увидев мертвый оскал Магбеты, девочка вспомнила, что эта старуха обещала приготовить из неё рагу через пару деньков. Великан Жан, почти не двигался, растянувшись на земле в сладостной неге. Поочерёдно с любовью поглядывая на молчащих Брама и Магбету, он удовлетворённо вздыхал. Тщедушное, детское тело маленькой Поль медленно поползло от дома Габсбургов прочь.
