Перелетные души любви К холодам собираются в стаи. Покидая своих визави, Листопадом следы заметают.
Обрывая незримую нить, Одиночество прячут в тумане. Без любви им так трудно прожить, До весны схоронившись в чулане.
В синеву поднимаясь к своим, Боль утрат проливают дождями. И парит в небесах, словно дым, Клин, что кажется нам журавлями.
Перелетные души любви Собираются в теплые страны. На прощанье их благослови, Пусть затянутся старые раны.
Осенние холсты
Осень любит плести холсты, Нити ливней перебирая. И, развесив их на кусты, Ярких листьев добавит с края.
Разлохматит туманом прядь, Что свисает в уснувший омут. Лета бабьего благодать Паутинкой по окоёму.
Клин лебяжий поранит холст. Брызнув кровью рябин в орнамент, Осень новый сплетёт чехол, Наложив облаков пергамент.
Сумерки
Закат растаял, спрятавшись за шторы, И серый сумрак отделился от стены. Я вспоминаю наши разговоры, О том, что для любви не может быть цены.
Дым сигареты тает в полумраке, В воображении рисуя образ Ваш. Представив вместе нас в счастливом браке, Себе не лгу, ведь я смотрела на мираж.
Ещё не ночь, но исчезают тени, И тьма надежду замещает пустотой. Не выдержав, я стану на колени, И помолюсь за нас заступнице святой.
Зажгу свечу и загадаю встречу, Её огонь со мною будет до утра. Едва войдете, тут же Вас замечу, Оставив сумерки сомнений во вчера.
Необычная осень
У осени ещё немало слёз Оплакать расставанье с бабьим летом. Она ещё не верила всерьёз В разлуку, что пришла по всем приметам.
Казалось, что подружатся они, А, может быть, и большее случится. Шушукались среди её родни, Вот сраму-то, куда это годится.
К ней сватался и ливень, и туман, И дождик моросил за нею следом. А листопад, известный интриган, К ногам стелился разноцветным пледом.
И осени себя вдруг стало жаль Знобит от страха их последней встречи. Из паутинок кружевную шаль Ей лето молча кинуло на плечи.
Cама себе
Сама себе теперь дарю цветы И ставлю лишь один бокал на скатерть Остались в прошлом девичьи мечты И собеседник только богоматерь
Сама себе читаю я стихи Молчит рояль, пригревшись у камина В курительной лишь трубка из ольхи Томится в ожидании господина
Сама себе плесну в бокал вина Припомню поцелуя вкус беспечный И до рассвета буду я пьяна Воспоминаньем встречи скоротечной.
Морской эскиз
Опять с мольбертом на пустынном пляже, Где только тень от шляпки на песке. След ящерки в зеленом камуфляже, Да парус одинокий вдалеке.
В подрамнике эскиз морской томится, Где на переднем плане – капитан. Со шкиперской бородкой, смуглолицый, Веселый, не из рода пуритан.
Художница застыла у мольберта Стоит работа третий день подряд. Устала ждать заветного конверта, Но писем нет – на почте говорят.
Теперь надежда на попутный ветер, Вдруг что-то ей шепнет соленый бриз. Преобразится мир и станет светел, И сразу оживет морской эскиз.
Отлюбившим много лет назад
Осень босоногая по лужам Любит шлепать каплями дождей. Не спешит она, хотя до стужи Только крик прощальный лебедей.
В сером платье из клочков тумана Кружит осень над Москвой рекой. Словно ищет в водах капитана, Чтоб на юг увез ее с собой.
Ветреная модница по паркам Разбросала праздничный наряд. Он достался свадебным подарком Отлюбившим много лет назад
Старики дежурят по аллеям, Словно их поставили в наряд. Осень, уподобившись злодеям, Косит их давно не стройный ряд.
Бокал с названием любовь
Моя рука еще дрожит, Держа шампанского бокал. По стенкам рой огней кружит, Как в отражении зеркал.
Прощальных слов холодный тон Лишь мне был слышен в этот час. А тост, родивший сердца стон, Как приговор звучал для нас.
Слеза, укрывшись за вуаль, В бокал скользнула со щеки. Вы мне сказали – «Очень жаль, Ведь души были так близки». Горчит шампанское теперь На дне там золотится яд. Мы жить не можем без потерь, И смерть любви для нас обряд.
Поминками мне стал банкет, Закрыв глаза, на счастье, вновь, Я разбиваю о паркет Бокал с названием любовь.
Сны
В снегах затерянное лето Так сладко дремлет в феврале. Давно метелями отпето, Но не томится в кабале.
Зевнув, тасует снов колоду, И, выбрав первый, наугад, Сквозь полумрак и непогоду Скользнет, как тень, в июльский сад.
Там тишина в душистом зное, Да сонный полдень у плетня, Да шмель шальной о чем-то ноет, Да детский крик, «Ищи меня!».
И лето, захмелев от счастья, Под песню нудную шмеля, Укрывшись снами от ненастья, Затихло в стуже февраля.
Дождей осенних назначенье
Дождей осенних назначенье Оплакать, всё, что не сбылось, Ушедших, брошенных… влеченье, Что загорелось на авось.
Размыть окрестные дороги, Что б в колее блестела грусть, Впитав все летние тревоги, Былых забот ненужный груз.
Смыть заскорузлую обиду, Что так надолго запеклась. И, отстучав ей панихиду, Не торопясь поплакать всласть.
Скучать с прохладой вечерами, И слышать каждый раз одно, Витраж от листьев вымыть в храме Дождям осенним лишь дано.
Сиреневый романс
В душистый сад своих воспоминаний, Порой осенней часто захожу. Калиткой, скрипнув, давешних желаний, Я снова по лужайкам встреч брожу.
Тропинки грусть засыпала листвою, Мой шаг уже не слышен в тишине. И гравий колкостей укрыт травою Их шёпот больше не звучит во мне.
Тот май взглянул лукавыми очами И нас с тобою нежностью укрыл. Обнявшись, мы бродили здесь ночами Пока ноябрь метель не закружил.
Но сад хранит твоё прикосновенье, Где за сиреневой аллеей пруд. А у качелей на двоих сиденье, И незаметно там часы идут. Порою в это место возвращаясь, Я сердце не могу своё согреть. Как будто перешагивать пытаюсь Ступеньки, поредевшие на треть.
Но только здесь в снегу сирень, как прежде, Цветёт и манит, душу теребя. Среди кустов один брожу в надежде, Что снова здесь увижу я тебя.
Сероглазая
Прикрыв свой взгляд ресницами дождей, Лукавишь, сероглазая, со мною. Забудь про холодность и будь смелей, Я встречи с нетерпеньем ждал, не скрою.
Сорви тумана дымчатую шаль, Встряхни парик ажурный с позолотой. Пусть ветер унесет его, не жаль. Он вспыхнет на закате яркой нотой.
Скорей согрей теплом в последним раз, И не стыдись, открой свои объятья. Не будет больше близости у нас, Уже метель свои готовит платья.
Обнимемся и вспомним о былом, Прощаться проще, не тая упрека. Погонит ветер листья помелом, Издалека моргни мне серым оком.
Забыв сомненье
Как редко дарит нам судьба Прикосновенье к благодати, Наверное, идет борьба За души средь небесной рати.
И где-то в чистой синеве Есть тот, кто нас оберегает. Наперекор людской молве Не царствовать звериной стае.
Все заблужденья в суете Они прощают смертным душам. И мы стремимся к чистоте, Покаявшись за то, что рушим.
Живя в духовной нищете, Надеемся на сожаленье, Что жизнь не кончим на щите, И верим в свет, забыв сомненье.
Мел
Крошу, отвыкнув, неумело мел, Случайно оказавшись в старой школе. Признаюсь, до сих пор я не успел, Осознавать себя во взрослой роли.
Казалось, вечно буду у доски Писать цветным мелком слова смешные. В кармане спрячу крупные куски, Чтоб после делать надписи хмельные.
Вода так просто смыла все следы, И я уже не упражняюсь с мелом. В пиджак кусочек спрятав от беды, Касаюсь лишь в движении несмелом.
Прошли года, и стал мне мал пиджак, Но с ним расстаться я пока не в силах. На дне кармана прячется, как знак, Тот мел, что променял я на чернила.
Наивность
Слова ажурною листвой Мне часто закрывали солнце. Я смысл искал за синевой, А истина была на донце.
Ждал листопада в октябре, Когда резные оборванцы. О чем-то шепчут во дворе, Слагая рифмы в странном танце.
Зимой я их найти не смог, Под снегом спят, храня невинность. Я растерял весенний слог И слов ажурную наивность.
Полнолунье
В полнолунье стихают метели, Заплутав меж лесов и полей. На дорогах сугробы, как мели, Для продрогших от стужи саней.
В полнолунье скрываются тени, Полумрак исчезает вдали. Нереальности переплетенье Интригуют, как «сюр» у Дали.
В полнолунье не полночь, а полдень, Серебрится в полях млечный путь. Неосознанным мир переполнен, И тревога меж пальцев, как ртуть.
Мотылек
Носками стройных ног, взмахнув игриво, Скрестишь их, словно крылья за моей спиной. В ресницах спрятав стыд. Почти лениво. Из вязкой темноты вспорхнешь совсем иной.
Предложишь закружиться в упоении, Приблизившись вплотную к пламени свечи. Маня и утопая в наслаждении, Обучишь пируэтам в таинстве ночи.
Рассвет заглянет осторожно в окна, Качнет огонь свечи пронырливый сквозняк. Пережигая времени волокна, Нас разлучит, тень бросив наперекосяк.
Как жаль, что век любви бывает краток, Подобны однодневным мотылькам и мы. Готовы душу выложить в задаток, И попросить ещё любви, хотя б взаймы.
Приметы
Листва с прожилками былой любви, Позолотила клен несбывшихся желаний. И я молил ненастье – только не сорви, Засохший символ давешних признаний.
Не дай развеять по ветру заветные слова, Что я шептал, щекой к стволу прижавшись. А он впитал в себя все чувства, чтоб молва Их не трепала. И молчал, со мной обнявшись.
Так незаметно став поверенным души, Со мной восторг любви переживая, Отшельник клён жил в парке, как в глуши, Свою тоску от соплеменников скрывая.
Его соседки наряжались летнею порой, Манили тишиной и нежною прохладой, Но клён со мною бредил лишь о той, Чей взгляд был сказочной наградой.
Как только осень пробежала холодком, Соседки так поспешно обнажились, А клён остался неприступным мужиком, Терпел, хотя снежинки уж кружились.
Он был хранителем несбывшихся надежд, И пальцы не разжал, чужую боль скрывая, Он мою тайну уберег от хамов и невежд, Но листья не отдал, под снегом засыпая.
Я был растроган, это для себя открыв, Его обнял, прося забыть мои секреты. И тут же ветра неожиданный порыв Вернул в душе и наяву зимы приметы.
