Александр Евгениевич Владыкин
Про Бултычку и его друзей
Меня передёрнуло от такого желания.
– В нашей стране всё просто, все ваши желания будут исполнены. Только убежать отсюда не получится с помощью желаний. Проснётесь вы здесь в стране грёз и желаний на своей кровати.
– А где вы нас планируете расположить?
– Там, где вы желаете.
Я понял: кровать и всё остальное – тоже по желанию. Я захотел есть. Я ещё в школе обратил внимание, когда приходится думать, меня преследует чувство голода. Это было мысленное, но желание, я не успел снять рюкзак, как появилась скатерть-самобранка. Блин, я не помню, как в моей руке появился жареный окорочок. Демо улыбнулся и растаял, вместе с мяукающим котом. Ловушка захлопнулась, входная дверь пропала. Демо вернулся:
– Я забыл сказать вам, что все желания исполняются только днём, ночью их исполнять будет некому.
Я так и знал, не знал, где подвох.
– Может ночью и загадывать желания некому будет?
Девочки прижались до меня. Их основательно трусило.
– Доставай фотоаппарат Мея, скоро настанет ночь, повеселимся!
Мея бросилась к рюкзаку:
– Забыла, честное слово забыла.
Мы рассмеялись. Это был горький, не весёлый смех. Выглянул кот из-за клетки. Вдруг погас свет, небо покрылось звёздами. Только это были не звёзды – подземные светящиеся пауки. Девчонки запищали, приманивая шестиногих. Как я жалел о том, что мы не взяли палатку. Я вспоминал, чего боятся пауки? Оставался огонь, больше они ничего не боятся. Мы успели собрать всё, что горит, и вовремя, вслед за пауками стали появляться звери, заполнять клетки зоопарка. Я нагрел штырь, выломанный их карусели, это была единственная наша защита. Потом из щелей стали вылезать змеи, я успел самую большую огреть штырём. Всё пропало. Шёл мягкий пушистый снег, таял на наших разгорячённых лицах. Я вспомнил про одеяла, жалел, что мало их взял. Не продумаешь всего того, что может пригодится в походе. Мы не спали целую ночь, я так и очнулся со штырём в руках. Опять загорелся свет.
– Мир желаний рад вас приветствовать на борту лайнера грёз!
У меня было только одно желание, чтобы тому, кто это придумал… У Демо голова была, как футбольный мяч, у него не было передних зубов, он не ходил, а выписывал пируэты. Кажется, ему крупно досталось от неизвестного почитателя. Демо улетучился, как только смог. По клетке валялись перья страуса. Появился кот:
– Вам повезло пережить эту ночь, редко это кому удавалось. Но теперь держитесь, Демо злой, он обязательно вам что-нибудь устроит ночью. Я вам постараюсь помочь. Мне понравилась ваша еда, вкусные сухарики «Вискас». Только оттягивать побег нельзя, пока Демо не здоровится. Я вас доведу до провала, а дальше вы сами.
И кот повёл такими тропами, что мне показалось, что лабиринт находится не на острове Крит. Мы вышли к двери, совсем не с той стороны, что ожидали. Иза погладила кота, мы все сказали – спасибо! Вита пообещала привезти ещё «Вискас». Кот замурчал и убежал. Перед нами был вертикальный туннель, стены которого покрыты льдом, Вита постаралась, но у неё ничего не вышло, Иза, едва успела поймать сестрёнку. У девочек на глазах появились слёзы.
– Постойте, ещё день. Дверь закрыта, но может быть усилие четырёх существ сможет загадать желание?
Желание у нас было одно – выбраться из этого колодца наружу.
Детей не было сутки, и вдруг появились все. Кирилл собирал большие камни, чтобы замуровать вход. Девочки кинулись ему помогать. Потом они устали, а может вспомнили про кота и обещанный «Вискас». Мы были рады за своих детей. Домой мы добрались раньше них, чтобы никто не знал, и не догадался.
Иза с Меей выкладывали рюкзаки, Вита сидела надутая на кресле, видимо успела выхватить шпилек от сестёр.
– Что за поход такой, всё цело, всё назад домой притащили?
Я прикинулась не понимающей. Дочки зашипели в унисон. Я впервые видела Изу не улыбающейся. Дети устали, я их понимаю, они завалились спать. Я позвонила Юле. Кирилл давно в постели, только порог квартиры переступил. Ночью дети пропали, мы вызвали спасателей.
– Я же предупреждал вас, что из моей страны убежать невозможно!
Спасатели нашли детей, благодаря коту. Я предложил им взорвать эту ловушку, вместе с катакомбами. Нас отвезли на машине в город, за спиной прозвучал мощный взрыв. Кирил рассказал мне, что с ними случилось, и если бы не наше вмешательство, то эта ночь могла быть последней для малых.
– Пап, скажи, почему, кроме нас, никто не видел каруселей, зоопарка?
– Ты забыл куда попал – в мир желаний и грёз. Если желания бывает совпадают, то грёзы у каждого свои, каждый видит то, что он хочет видеть.
Первое время Кирилл, каждый раз, когда ложился спать, в кровать к себе брал гвоздодёр, пока не уверился в полной безопасности. Мее разонравилась фотография, после похода, она даже на выставку не ходила. Стас ко всему относился терпеливо, сам недавно ещё ребёнком был. Теперь к коту ещё добавился фотоаппарат, оба крутые, аж не могу, особенно кот – с характером. Признаёт только Виту, как он их различает? Я иногда путаю. Дети взрослели, росли. А мы старели, и тоже росли, только вниз. Незаметно время пробежало, девочки в этом году заканчивают школу. Кирилл перешёл на второй курс в техникуме. Я попросил сына, если он соберётся в поход, то пусть предупредит меня, на всякий случай. Кирилл при слове «поход», аж съёжился, ему и одного раза хватило. Кот у девочек пропал, вернулся в свои развалины, наверное, ведь он – хранитель грёз! Его от обязанностей никто не освобождал.
Глава 13
Девочки поступали в институты, первая на сдачу вступительных экзаменов была Иза. Мея шла следом – в археологический. Пришельцы так и не появились, девочки выходили на связь со своим народом, но те тоже в неведении. Великий Космос – у него свои законы! Вита почти не выходила со своей комнаты, она первая послала запрос, а ответа всё нет. Вместо ответа появился сам Ибрагим, он и прояснил ситуацию. Я, категорично, была против работы Виты в его конторе. Как мать, я интуитивно чувствовала откуда моим детям грозит опасность. По словам Бултычки, вся эта контора держится на сплошном экстриме. Но Стас поддержал ребёнка. Я Ибрагима знаю, он бы забрал девочку всё равно. Вита расцвела, она только и ждала дядю Ибрагима. Она подписала контракт, свидетелями выступили отец и дядя Фрол. Теперь Вита себе не принадлежит, а на завтра куплены билеты на самолёт в Тегеран. Вита примеряла купленное сари. Хиджаб ей не понравилсы, она бы такое не надела никогда, если бы дядя Ибрагим не сказал:
– Так нужно. Для прохождения пограничного контроля в аэропорту, дальше мы будем передвигаться машинами, а на территории базы, ходи в чём захочешь.
Иран – страна мусульманская, со своими обычаями и традициями, понимать надо. Виту представили команде, как нового сотрудника. Начальник был молодой, но абсолютно лысый, доктор наук. Он определил новую девочку в группу разведчиков. Но сначала ей нужно пройти обучение в спортивном центре, и специальную подготовку. И тренировки, каждый день тренировки! Разведчиков было всего трое, все молодые из разных стран. От них Вита и узнала, что с проектом путешествий в будущее, у команды ничего не получается. Нет, порталы образуются, поддаются регулировке, по времени. Остальное всё смазано, пропадает временами, как после атомной войны: нет людей, домов, нет даже развалин – трава и пыль. Итак, во всём будущем. Это, что касается планеты Земля. Учёные не могут определить – в чём причина. С космическим проектом, тоже не всё хорошо, порталы строятся не так, как хотелось бы. Нам открыты планеты, которых нет на нашем звёздном небе, мы потеряли своих людей, при обследовании этих планет. Нас, из двадцати разведчиков, осталось трое. Пока погружения в мир космоса прекращены. Готовится и испытывается новое оружие, для каждого будет создан защитный костюм, а пока – все в спортзал! Тренировки выматывали, а после тренировок к инструктору на спец. подготовку. Итак, изо дня в день, уже третий месяц. Каждую неделю сдаём тесты: на скорость мышления, на реакцию, на терпимость к боли. Прошло два года, пока медики не дали нам «добро» на погружение. Мы уже успели ознакомиться с новым оружием, каждый пристрелял свой бластер. Нам дан день привыкания к защитному костюму, ребята успели навести справки о открывшейся планете, на которую предстояло десантироваться. Дикая планета, похожая на Землю, по составу атмосферы, на этом сходство заканчивается. Для нашей группы был предоставлен вездеход с двумя гиро усилительными костюмами. Погружение завтра, а сегодня есть время переосмыслить свою жизнь, погружение на любую планету может остаться последним в твоей жизни. Вита написала письмо своим родителям, его отправят по адресу, в случай чего. Вездеход выпрыгнул из портала, как молодой жеребец, едва удержавшись на своих ногах. Вездеход был гусеничным, с автоматической системой управления, им управлял пилот с помощью телепатии. Первые сто метров мы проехали без приключений, а потом перед нами была стена синего колючего кустарника. Хлоя – микробиолог, сняла пробы, не вылезая из вездехода. Кустарник и почва под ним были ядовиты. Пилот включил «миксер» (механический очиститель), и вскоре, кустарник разрезала ровная дорога. Мы выехали за периметры причудливого ядовитого ареала. Перед нами был непроходимый лес, состоящий из неизвестных деревьев. Вся почва изрезана обрывами, провалами, тоже заросшими деревьями. Рек не было видно, а болото было, оно выделялось, как пятно на ландшафте. Пилот направил вездеход к болоту. Вездеход провалился и поплыл по каше из веток и листьев. Пилот молил аллаха, чтобы в этом болоте не было крокодилов. Вместо крокодилов были существа, похожие на лягушку Ага, они сидели почти на каждой кочке, что только не квакали. Пилот надел гиро костюм и вышел на вездеход, чтобы убрать завал веток с нашего пути. Лягушки только этого и ждали, раздался сигнал, похожий на свист и наш пилот уменьшился до комара, вместе со своим гиро снаряжением. Уменьшилось всё: бластер, аптечка, броня. Мы не успели отреагировать на превращение, как лягушка языком направила пилота в рот. Мой бластер только спугнул её. Хлоя, вообще, отказалась выходить из вездехода, но надо как-то выбираться. Я отпугивала бластером лягушек, а Алишер расчищал проход. Мы почти выбрались на поверхность, когда вдали я увидела гигантского ящера, он стремительно набирал скорость и приближался к нам. Он бы проглотил нас, вместе с вездеходом, если бы не лягушки-уменьшители, он, когда ещё плыл, начал уменьшаться, лягушка скрутила его своим языком. Надо было срочно убегать из болота, Алишеру удалось зацепиться буксировочным тросом, и мы медленно выползали на поверхность. Я и Хлоя дежурили с бластерами, отпугивая лягушек, ведь наш вездеход так был похож на ящера. Первое погружение на планету «Горгона» можно считать, что прошло удачно, мы потеряли всего одного человека – пилота и командира нашей группы. Команда прокручивала плёнку, на лице лысого ходили желваки. Пилот был его двоюродным братом. Мы остались втроём, нам дали ещё передвижной модуль с видеорегистратором. Теперь мы на расстоянии можем определить, что нас ждёт. Алишер управлял вездеходом, Хлоя модулем, а я на бластере. Дальше пошло ещё интереснее, мы познакомились со странными лягушками, а на подступах к лесу, жили совсем другие существа, я назвал их вилы. Они жили не глубоко в земле, и атаковали из-под земли, реагируя на передвижение. Только и было слышно результаты их атак на днище и корпус вездехода. Пилот, на каждую атаку вил, вздрагивал. Хлое посчастливилось снять вилы, нанизавшие жертву; жертвой была ящерица, похожая на варана. Само атакующее животное было похоже на сверчка с хвостом, как у скорпиона, только он был скручен, и представлял собой пружину, на конце этого хвоста и были вилы. При появлении жертвы, хвост начинал раскручиваться в земле, поражая жертву на поверхности. Этот подземный скорпион тоже был ядовит, а его укус – смертельным. Отломанные рога и концы вил, медленно, но восстанавливались.
– Над такой почвой, только по воздуху летать!
Отозвался из кабины Алишер, ему было некогда смотреть, что твориться снаружи, но на удары из-под низу, в капот, он обязан был отреагировать. Перед лесом был обрыв, с оголёнными корнями, переплетёнными между собой. Получалось, как будто лес находится на возвышении. В корнях было полно всякой мелочи, здесь тоже шла война за выживание: одни жуки ели других, корни высасывали плоть третьих, ящерицы питались корнями, за ящерицами гонялись птицы, похожие на земного кулика. Этот материал нуждался в тщательном изучении. Вездеход пробрался в лес. Это была даже не тайга, это была сельва. Такого переплетения деревьев я не видел. Модуль вернулся на своё место на вездеходе. Сразу стало темно, солнце не пробивало мощные кроны деревьев. Алишер включил ножи, диски, прорезающие проход в этой древесной стене. Я увидела тень над нами, бластер сработал быстрее мозга. На вездеход свалилось существо, похожее на собаку, с крыльями и с клыками саблезубого тигра.
– Мама мия!
Не выдержал турок. Хлоя начала блевать в пакет, увидев перед носом труп, обезображенный бластером. Машина, по метру, вгрызалась в плоть леса, мне больше нравилось смотреть назад, такой аккуратный и ровный туннель. Мелкие двуногие ящерки перебегали его. Алишер увидел большие белые камни, это был известняк, деревья стали реже, Алишер направил вездеход к камням. Лес, почти совсем пропал. И я увидела горы, вершины, сверкающие под местным солнцем. А ещё я увидела, нет, оно увидело нас, существо, похожее на человека убегало в лес, от нашего вездехода. Алишер заметил, как этот человекообразный что– то бросил на землю, перед тем, как убежать. Мы подъехали ближе, это был владелец вил и улитка с мордой зайца. Алишер продолжил движение вперёд, модуль опять отсоединился от вездехода, Хлоя наблюдала за монитором. Она первая увидела пещеру. Внутри неё горел огонь. Я одела гиро костюм, надо было освободить проход для вездехода от нагромождения поваленных деревьев. Я не заметила, как на машину стали падать шары, похожие на гнёзда ос. Это были не осы, мельче, гораздо мельче, они не жалили, они выгрызали плоть. Никто не ожидал, двери вездехода были открыты, насекомые съели Алишера с Хлоей в считанные секунды. Меня спас защитный скафандр гиро костюма. Но это не всё, из костра потянуло дымом, а дальше я ничего не помню. Очнулась я в пещере, далеко от белых камней, меня так и притащили сюда в гиро костюме. Возле костра сидели дикари. Если бы захотели съесть, давно бы съели, у меня в ушах стояли предсмертные крики товарищей. Я осталась одна, и то – у дикарей. Вспомнилась мама. Мама чувствовала, что ничего хорошего с этой затеей не выйдет. Дикари вспомнили о моём присутствии, один из них бросил кусок прожаренного мяса. Я освободилась от надоевшего гиро костюма. Мясо на вкус было похоже на куриное, только жирное очень. Жир тёк по пальцам и застывал на щеках.
– Кацкоиль, залопотал дикарь, глядя на меня, и похлопал себя по животу. Кацкоиль – это, наверное, название животного, которым меня накормили. Я впитывала каждое слово, сказанное дикарями, от мамы мне передался дар овладения языками. Я ещё плохо владела менталом, но через пару дней в племени дикарей, я вполне могла общаться на уровне члена племени. Кацкоиль – это было первое слово, что я услышала. Дикари постоянно менялись, одни уходили, другие приходили, никто не обращал на меня внимания. Я сидела в углу и думала, как сообщить своим о случившемся. Я перешла из одного угла пещеры в другой, никто на меня не обращал внимания, как будто я пустое место. Я осмелела – вышла из пещеры. Я позже узнала, что в племени илонов, нет такого понятия, как плен, лишать существо возможности передвижения. Вездехода я не увидела, даже следов его не было. Дикарь, похожий на шамана, прочувствовал мою заинтересованность, он взял меня за руку, и отвел к месту, где утопили вездеход. Я не позавидовала дикарям, это лесное болото всё же было далековато от белых камней. Меня на Земле уверяли, что вездеход не тонет, но дикарям удалось разгадать загадку его непотопляемости. В любом случае мечта о связи не исполнима. Дикарь довольно потёр руки и сказал: – Теперь это логово ползающего дьявола. Я поняла его.
– Завтра у нас большой переход, мы возвращаемся к очагу, к хранительнице наших духов.
–Там ваши семьи, дети? Шаман насторожился:
– Я всё сказал!
Утром дикари потушили костры, по пути к ним присоединялись ещё группы. Отряд вырос до трёхсот особей, в отряде были только мужчины. Я успела рассмотреть полуобнажённые тела дикарей, у них на каждой руке было по три пальца, ноги были со шпорами, как у птиц, на ногах было по четыре пальца, Рёбра хорошо просвечиваются сквозь кожу, их было то ли восемь, то ли девять, но главным отличием были рудиментарные крылья, между лопатками. Это говорило о том, что предками дикарей были всё же птицы. Мой бластер попал к шаману, он использовал его как тотем победы над ползающим дьяволом. Он гордился своим приобретением, всегда носил на шее, бластер отличал его от остальных. Вдруг впереди колонны послышался шум, илоны начали разбегаться, ещё до появления опасности. Из-за горы вынырнул дирижабль – очень толстый ящер, накачанный внутренним газом. Это была матка. От него стали отделяться птенцы, ящеры, чуть больше нашего вездехода, они стали атаковать илонов, подымая их вверх и бросая на землю, потом опускались, и не спеша, глотали пищу. Шаману не повезло, блеск бластера привлёк рептилию. Шаман упал у моих ног, но меня интересовал бластер. Пикирующего ящера я сразила оружием. Бластер был со мной, а это – шанс на спасение. Меня никто не обижал, а сейчас – пусть попробуют. Дирижабль улетел, подобрав птенцов, отряд продолжил своё движение. Меня возмутило поведение илонов, они не оказали никакого сопротивления ящерам. Четыре илона с пиками, могли, запросто, отбиться от ящера. Илоны изначально чувствовали себя агнцами. Вожак племени не хотел слушать мои доводы, он пересчитал людей и отряд продолжил движение. К моим словам прислушивалась молодёжь, я сагитировала их вырезать пики из крепкого дерева, и поделила на четвёрки. По колонне пополз слух:
– В неё вселился дух шамана. На ней висит его тотем. Мёртвые ей дали право учить живых.
Пиконосцам не терпелось сразиться с ящерами. Вожак смеялся, глядя на них:
– Разве можно палкой остановить зверя? Илону не дано выбирать свою судьбу. Зверь всегда берёт только своё.
Вита крепче прижимала к телу бластер:
– Я убью зверя.
Тут уже рассмеялись остальные, окружение вожака. К счастью, матка больше не появлялась. Голос толпы приписал это к заслугам нового шамана. Она смогла напугать зверя. Остальные тоже стали резать палки, и перенимать методы обороны. В лагерь хранительницы духов мы пришли ночью, их привёл старый вождь, но в отряде был новый шаман. Кое-кому не понравилось, что занято вакантное место шамана, но Вита уже была предупреждена. Нового шамана обязаны были представить хранительнице духов. Вита удивилась – этим божеством илонов был обыкновенный череп. Вите предложили напиток из местных ягод. Вита вытащила с бластера серебряный шомпол. Серебро почернело в напитке. Вита вылила этот яд в огонь, это было не предупреждение, это была атака. Осталось только узнать, кто точит коготь, охотясь на её душу. К шаману каждый идёт со своими проблемами, через некоторое время Вита узнала всю внутреннюю политику племени. Её враги сами себя выдали. На день великой птицы кацкоиль, раз в году, собирался совет племени. В этот раз они должны были утвердить главного шамана. Кандидатов было двое, совет решил доверить жребий богам.
– Тот из вас, кто принесёт глаз болотного бога, будет достоин быть шаманом племени.
Вита никак не могла уяснить – кто такой болотный бог? Но, когда она выяснила, что так илоны называют лягушку-уменьшителя, ей плохо стало. Но уговор – есть уговор! Она, в сопровождении молодого илона, направилась к болотам. На голове илона была маска, защищающая его от взгляда болотного бога, шаманам маска не положена. Вита установила на бластере максимальную дальность поражения, спутник её инструктировал:
– Ты только в глаза богу не смотри. Один взгляд, и всё пропало!
Они выбрали место для засады.
– Бог всегда атакует того, кто движется. Он сам выбирает для себя мишень.
Вита пожалела, что зеркальные солнечные очки, остались дома, в России. Лягушка вынырнула внезапно и оказалась спиной к нам. Палец, уже привычно, нашёл спусковой крючок бластера, лягушку разрезало пополам. Всю остальную работу проделал спутник. Мы возвращались в лагерь с глазами болотного бога. Это было главное свидетельство моей победы. Мой соперник прибыл раньше нас, со своим трофеем. Никто, ни один илон племени не в силах посмотреть в глаза мёртвому богу.
– Не верю! Я ей не верю! Закричал колдун.
Она врёт, смотрите, и он раскрыл раковину с глазами лягушки. Всё племя видело, как колдун стал уменьшаться, а затем, вообще, исчез. Вождь племени, чтобы прервать паузу, граничащую с суеверным страхом, объявил:
– Да здравствует шаман! Главный шаман племени!
Теперь, тому, кто посмеет сделать вызов главному шаману, нужно подождать всего лишь год, до следующего дня великой птицы кацкоиль. На этот раз матка атаковала лагерь, мужики бросились за пиками, они решили дать отпор монстру. Матка не ожидала этого, её птенцы один за другим гибли от уколов пик. Я полосонула из бластера по матке, её откинуло струёй освободившегося внутреннего газа, далеко в горы. Народ эту победу приписал мне, но это не правда.
Глава 14
Элис сердцем почувствовала неладное. Вита, что – то случилось! Она позвонила Бултычке. Только он мог успокоить Элис. Раздался звонок в дверь:
– Кого там ещё принесло?
Элис не ждала гостей. На пороге стояла худая высокая девушка:
– Мне бы Виту.
Элис схватилась за сердце:
– Нет её.
У неё не было желания продолжать разговор. Бултычка не ответил, а беспокойство не уходит, ещё эту принесло, мымру. Бывшая одноклассница, наверное.
– Нет её. Уже два года в Иране.
Девушка достала планшет, странный какой-то, что-то набрала, и ушла
– А что хотела то?
Девушка не ответила, а там позвонил Бултычка, и я всё забыла. Бултычка получил на компьютер сообщение от Ибрагима. Волшебник всё описал, что произошло.
– Только ты Элис сообщи, помягче.
Он и брякнул, как только я взяла трубку:
– Ты только не волнуйся!
Я выронила таблетку для сердца, стареем! Сквозь боль и спазм – Вита, продавила я. Я ещё слышала, как Бултычка вызвал скорую. Не знаю, как врачи вошли в дом, но в подъезде продолжала крутиться мымра. Мне было не до неё, мне было плохо, очень плохо. Врачей я не видела, мымра положила ладонь на мою голову, из ладони сыпались искры. А может это не мымра. Я уснула. Когда проснулась Бултычка был в квартире.
– Ты как вошёл?
– А дверь была открыта.
Странно! Но у меня ничего не болело. Бултычка держал в руках два билета в Тегеран с гостевой визой. Заминка была за моим загранпаспортом. Через два часа мы были в салоне самолёта, он только начинал выруливать из Домодедова. Ибрагим нас встречал на родине:
– Извини меня, я не доглядел. Вроде всё шло по плану, и вдруг прервалась связь.
Сердце опять заныло. Мы подъезжали к центру, мимо сновали ученые, обсуждая свои дела. Ибрагим вывел нас в лабиринтах офиса, на то место, где находится команда. Лысый встал из-за стола и пошел к нам навстречу, по-восточному, здороваясь двумя руками. Ибрагим представил нас начальнику. Нам включили плёнку с последней записью. Лысый отозвал Ибрагима и представил нового разведчика, девочка была похожа на японку, и совсем не требовала подготовки – хоть завтра в погружение. Бултычка внимательно рассматривал запись:
– Ничего себе мирная планета! Как вы её назвали?
– Горгона.
– С таким названием мирных планет не бывает. Одни лягушки чего стоят!
Бултычка несколько раз прокрутил запись с гибелью командира группы. Решено, завтра мы на погружение. Вместе с новенькой, как её – Камила. Бултычка занялся экипировкой, получил оружие, бронежилеты, защитные костюмы, короче говоря, что под рукой было. Бронетранспортёр, как передвижное средство (хорошо, что Камила могла управлять). А ещё Бултычка заказал три зеркальных скафандра, ему лягушки не давали покоя. Портал мы прошли легко, как будто и не было этого огромного расстояния между «Горгоной» и Землёй. Бронетранспортёр прыгнул на выходе из туннеля портала. Мы пошли по следам разведчиков, колея от гусениц вездехода хорошо отпечаталась на влажной почве. Камила настояла на том, чтобы мы не тратили время на посещение болота с удивительными лягушками, чётко виден обратный след вездехода. Скорее всего, разведчиков там нет. Мы сразу рванули в лес, по проторенному туннелю. До белых камней добрались без приключений. Камила вышла из бронетранспортёра, дальше было непонятное, девушка нашла возле пещеры, два бластера, с почти неиспользованными зарядами, и два защитных костюма. Девушка вытянула прибор, похожий на компас, покрутила им над головой:
– Вита жива. Я это знаю, и она в безопасности.
Бултычка замер, присмотрелся к Камиле:
– Девушка, вы с Миры?
Элис состроила глупую гримасу, мол шутки ваши, Фрол, здесь не уместны. Камила поняла, что её раскусили, она преобразилась в привычное ей тело.
– Мымра, прошептала Элис. Камила тянула нас в горы, но я был сторонником того, чтобы двигаться строго по следам. Мы нашли место с потопленным вездеходом, мне кажется, что он был на ходу, просто, завален камнями. Дальше следы обрывались, и нам предстояло идти пешком – в горы, по бездорожью, с тайными оврагами и ущельями. Камила вела нас по компасу, она сказала, что прибор настроен на Виту.
К шаману прибежал наблюдающий, его дело наблюдать за небом, нельзя допустить, чтобы ящеры напали на лагерь.
– Там, там ползающий дьявол, ещё страшнее, чем был. Говорил старый шаман – нельзя дьявола топить, может возродиться.
У Виты затрепетало сердце – это за ней, её спасут. Она вышла навстречу разведчикам, пережёвывая последние мысли:
– Спасут от кого? Кто ей угрожает в этом лагере. Её положение крепко, как никогда, её уважают и боятся. Когда ещё выберется время, чтобы понаблюдать за диким племенем изнутри?
Вита колебалась, в самом Иране ей ничего не нравилось, не было друзей, и эти мусульманские обычаи ей не по вкусу, один только хиджаб чего стоит. А ещё, у неё есть бластер – самый надёжный защитник на чужой планете. Вита уже увидела бронетранспортёр, но она не знала, кто в нём сидит, и что её ждёт дальше?
– Мама! Дядя Фрол, зачем вы здесь?
Вита вспомнила, что в команде, кроме неё, не осталось ни одного разведчика. А это, что за чудо за рычагами? Её взору предстала худенькая девушка, с веснушками. Мама в слёзы, ей бы только обниматься. Дядя Фрол стоял в стороне, как будто это его не касается, и он, совершенно случайно оказался на чужой планете. Девушка взяла меня под руку и отвела от бронетранспортёра. Потом мы перешли на ментал, в течении двух минут мы переговорили обо всём, включая последние утренние новости на планете Мира. Линда – настоящее имя мирянки, оставила мне пакет программ в мозгу, чтобы я лучше ориентировалась в неизведанном. Эта планета занесена в их звёздный атлас, жизнь здесь возникла на фоне непрерывных войн: и лягушки, и скорпионы, и ящеры – это то, что осталось от оружия древних, а люди-птицы – результат неудачных генетических опытов. Линда попросила меня организовать подъём вездехода, и ушла к бронетранспортёру.
– Я остаюсь!
Мои слова были, как гром, среди ясного неба. Родители не привыкли, что дети выросли и вправе сами принимать решение. Илоны, обвязанные канатами, доставали ползающего дьявола. Правильно говорил старый шаман:
– Их топить нельзя, иначе родится новый дьявол, страшнее прежнего.
К порталу спешило два транспортных средства, с успокоенными родителями на борту. Вите оставили камеру и средство связи, чтобы не терялась и могла приветы маме передать. Камила, даже не стала выходить из портала;
– Я домой, меня тоже мама ждёт.
– Как домой? А контракт?
– Какой контракт? Я выполнила свою миссию.
Камила растаяла, целых шесть лет нужно, чтобы вернуться назад и двенадцать лет, чтобы переговорить всего две минуты с землянкой. Я уверен, что в документах команды нет никакого контракта, и на Виту наезжать бесполезно, она никогда не признается о чём она говорила с мирянкой.
Бултычка смотрел на спящего сына, и думал:
– Наша жизнь возвращается к нам в образе наших детей. Она продолжается, несмотря на ошибки, преграды на пути. И ты начинаешь понимать, что ничто от тебя не зависит. Просто – не надо стоять на пути детей. Они сами найдут выход из любой жизненной ситуации.
Кирилл спал крепко и безмятежно, он не слышал, как открылась входная дверь. Сегодня был день благодеяния, я привёз из Ирана подарки – ему и его маме. Юля, хоть большая, но радуется подаркам, как ребёнок. Меня нашёл мастер в день благодеяния, поэтому, я негласно, считаю его днём своего рождения.
У Изы, сегодня, была первая операция! Они, всей группой делали кесарево сечение крольчихе. Тишина в операционной стояла идеальная! Это была первая спасённая жизнь. Иза не сожалела, что пошла учиться на врача, она получала удовлетворение от учёбы и своей работы. С Меей было сложнее – археология не приняла её. Кем она только не переработала, всё было не её, не по душе. И дело случая: подвернулся ей морячок, второй год работает стюардом на туристическом корабле. Мея все время меня поправляет:
– В море не плавают, а ходят.
Да, да – вот она и ходит по волнам, то в Турцию, то во Вьетнам.
Стас вышел на пенсию, по льготам, режется с мужиками в домино, на улице. От Виты давно вестей нет, переживаю, два дня не звонит, а для меня эти два дня, как два года.
***
Мы два дня убегали от Хортов, уже пол племени ушло в страну духов. Всё в этих Хортах было не так, и они сами не такие, как все. Они совсем не были похожи на илонов – людей-птиц. Никто не знает откуда они появились, но у хортов была патологическая ненависть к илонам и похожим на них. Вита ещё не знала, как решить проблему, проснулось ещё одно оружие древних, Линда предупреждала, что на лягушках это не закончится. Хорты – это звери, это разумные звери, их ловушки повсюду: на земле, под землёй, в воздухе. Илоны, то проваливались в скрытых ямах, нанизываясь на колья, то зависали в петлях на деревьях. Нам повезло, что хортов было мало, но они побеждали, и илонов становилось всё меньше. Мы пытались противостоять, действуя против них их же оружием, но у хортов была дьявольская интуиция, они обходили все наши ловушки. Прямого противостояния хорты избегали, вели с нами партизанскую войну, нападая из-за угла, или при явном преимуществе. Вита никогда не была стратегом, и илоны – не войны, а ещё кто-то распространил слух, что хорты – это наказание богов:
