Александр Харламов
Приключения Дворкина. Пандемия
Мишка заканчивал десятый класс и готовился поступать в какой-нибудь кулинарный техникум, ему было не до приключений, Эльвира Олеговна в силу своего возраста чуть умерила свой пыл и занялась домашним хозяйством и воспитанием внучки. Красовская уехала в Рогань, наслаждаться декретом. Светка просиживала на работе целыми днями, а Агриппина пропала куда-то, с головой окунувшись в свой бизнес и салоны красоты. Вообще-то, как это часто бывает, после знатного приключения, все разъехались отдыхать и набираться сил, но всего этого редактору было не объяснить, а она настойчиво требовала чего-нибудь новенького и чем скорее, тем лучше…Вот я и пытался что-то наваять более или менее приличное, но выходил какой-то бред, который я, даже не перечитывая, раз за разом удалял с компьютера.
– Папа…– дверь с грохотом распахнулась и в спальню, сверкая голыми пятками, зашлепала моя красавица дочка. Длинные волнистые волосы спадали с плеч, а хитрые глаза светились по-детски наивным лукавством. Дашка подросла. Уже могла сама носиться по квартире, как угорелая, болтала не умолкая на своем младенческом языке, изредка называя нас то баба, то мама, то папа, то Миша. «Ш» ей все как-то еще не удавалось. А вот коронное «дай» получалось почти всегда хорошо, а еще корявое «хосю» и «нано».
– Папа!– громко сообщила она мне, забираясь с кряхтением на высокую кровать. Будто я до нее не знал, что я ее отец.– Папа!
– Да, дочур?– обернулся я на нее, искренне радуясь, что пришлось оторваться от нудной работы и хоть чем-то оправдать вынужденное бездействие, вроде бы как воспитание дочки занялся, не до книг мне сейчас…
– Нана гулять!– в правой ручке, почти кукольной, Дашка тащила за собой вязаную шапку с завязками смешной яркой фиолетовой расцветки.
Я повертел головной убор в руках и криво напялил его на роскошные волосы Дарьи, доставшиеся ей от мамы. Притворно тяжело вздохнул и согласился.
– Надо, так надо!
Так как специалистом по одеванию детей младшего детсадовского возраста в нашей семье была Эльвира Олеговна. Это право я предоставил именно ей, сам быстро накинул куртку, надел джинсы и терпеливо ждал, пока Дарья Александровна перестанет вертеться, как уж на сковородке, и даст возможность бабушке обуть на себя сапожки.
– Вы куда?– выглянул из своей комнаты Мишка, потирая заспанные глаза. Алгебра явно навевала на старшего сына скуку. Параллельно в комнате гремел телевизор, демонстрируя какой-то ужастик, пиликал настойчиво телефон, вообщем нормальная учебная атмосфера.
– Его Величества Принцесса желают гулять!– улыбнулся я, подмигивая сыну.
– Аа…– протянул понятливо он, наблюдая, как Эльвира Олеговна пытается поймать носящуюся по кругу Дарью, чтобы застегнуть все-таки куртку.– Дашка!
На миг глаза Миши блеснули яркой вспышкой. Мое лицо обдало еле заметным потоком силы, направленным на сестру, которая тут же замерла, удивленно хлопая широко распахнутыми серыми глазами, завороженно наблюдая, как на ладонях брата пляшет ярко-оранжевое пламя.
– Нано гулять…– проговорила она, завороженно глядя на брата.
– Нано!– улыбнулся Мишка, снимая заклятие.
– Понарожают чародеев!– заворчала теща, пользуясь моментом и застегивая куртку, а ты носись за ними, как за угорелыми. – Вот помню у нас в садике была заведующая…
– Так, Эльвира Олеговна!– прервал я воспоминания тещи, которые могли затянуться часа на три.– Мы ушли, придет Света, пусть наберет…Миш, спасибо!
– Да не за что!– подмигнул мне сын, гася пламя на руках легким дуновением губ.
Дашка разочарованно вздохнула и шагнула к двери, топая маленькими ножками. Самостоятельно спускаться с лестницы я ей не дал. Подхватил на руки и донес до первого этажа, где дочь себя чувствовала себя довольно уверенно.
На улице стояла отвратительная погода. С крыш капало. Талый снег, напитанный до самых краев водой мерзко хлюпал под ногами, но моей дочке, видимо, на все эти трудности было глубоко наплевать. Даша радостно плюхнулась в сугроб у подъезда и принялась что-то самозабвенно лепить.
– Так…– нахмурился я. Наша дочурка была поздним и долгожданным ребенком, а потом нагло пользовалась всеми теми привилегиями, которые давал этот статус. И, если к Мишкиному воспитанию, мы вместе со Светой, и даже с заслуженным работником дошкольного образования Эльвирой Олеговной, относились довольно серьезно, то эта маленькая ведьмочка крутила всеми нами, как ей хотелось.– Дарья Александровна…Это уже ни в какие ворота!
Я бросился поднимать дочь, но тут на крыльце соседнего подъезда показалась наши соседки Люба и Шуша, в миру Александра Клишевич, что-то горячо обсуждающие.
– А я тебе говорю, что вся эта зараза скоро распространится на всю страну!– упрямо твердила Люба, затягиваясь тонкой сигаретой.– Не зря на вечер запланировано выступление президента…Вирус штука серьезная! У нас на работе говорят, что он страшнее гриппа!
Странно…Подумал я. Что может быть страшнее гриппа. Рывком поставил Дарью на ноги и поздоровался:
– День добрый, соседи! О чем спорим?
Шушка с Любой недоуменно переглянулись, посмотрев на меня, как на отсталого идиота из «пятнашки».
– Дворкин, ты когда последний раз новости смотрел?– удивилась Александра, протягивая руки к Дарье, вдруг застеснявшейся и прятавшейся за моими ногами.– Совсем за своими книжками отстал от жизни. В Украине вирус нашли, пострашнее Сибирской язвы.
– Передается воздушно-капельным путем,– добавила азартно Люба, спешившая поделиться своей осведомленностью,– ничем не лечится, вызывает мгновенное поражение легких и смерть…
При этом слове голос соседки сошел до зловещего шепота, отчего Дашка сильнее вжалась в мои коленки, косясь недовольно и угрюмо на двух сплетниц. Опасаясь, как бы дочурка с перепугу не сожгла обеих, я успокаивающе погладил ее по голове.
– Да бред это все!– отмахнулся я.– Жить в стране становится все хуже и хуже. Цены растут, налоги растут, работы нет, вот правительство и придумало этот вирус, чтобы отвлечь нас от обычных бытовых проблем. И чем этих самых проблем в стране будет больше, тем громче будут кричать о какой-нибудь вирусной угрозе. А не будет вируса, инопланетное вторжение какое-нибудь придумают или астероид…
– Ох, Дворкин, и болтун же ты,– покачала головой Шуша,– то, что страна катится вниз, тут ты прав, но вот вирус этот…Смотри!
Соседка достала из кармана мятого байкового халата телефон, немного в нем поковырялась, ища нужную информацию.
– Это вчера в Харькове, у нас под мостом нашли…
Она передала мне телефон, где слегка замазанным кадром, для особо впечатлительных пользователей, была выставлена картинка с трупом мужчины. Все открытые участки его тела почернели, покрылись язвами, а часть кожи отпала и висела лоскутами, будто снятая заботливым мясником.
– Видел?– с придыханием спросила Шуша.– А это с ним барышня была. Ее в машине нашли…
Я двинул пальцем. Картинка сменилась. Теперь на фото был изображен легковой автомобиль. Двери распахнуты, а на заднем сиденье, бесстыдно раскинув посиневшие ноги лежала молодая девчонка. Из-под дешевого пуховика с Барабана виднелись порванные колготки.
– Я своему Виктор Ивановичу сказала, чтоб этот мост чертов десятой дорогой обходил, а то еще не дай Бог заразу эту подцепит и принесет сюда!– уверенно заявила Шуша, забирая телефон. Виктор Иванович – ее возлюбленный, насколько я знал, работал где-то неподалеку от злополучного моста. Небольшой бизнес не приносил сумасшедшего дохода, но и бедным человеком Тихомиров не был.
– Да, бред это все! Очередная «утка» журналистов. Выехала парочка потрахаться на ночь глядя в глухое местечко, а их кто-то грохнул, то ли муж ревнивый, то ли гопники местные. Пока нашли,пока спохватились, много времени прошло, вот трупы и разложились от сырости. А наши же…Вот что, девчат, у меня подруга лучшая – главный редактор «Вечернего Харькова», так вот, они такой ерунды до пяти статей в день печатают, то маньяки-некрофилы, то зоофилы, то еще чего…Один раз лично читал статью, в которой они публично называли начальника нашей полиции гуманоидом с планеты Церера. Вообщем, не забивайте себе голову ерундой!
– Ох, Дворкин! – вздохнула Люба, выбрасывая окурок.– Против статистики не попрешь, у нас только по области больше десяти зафиксированных случаев заражения, а ты гуманоиды! Света придет домой – расскажет, врач все-таки…
Спорить я не стал. Тем более, что Дашке надоело стоять без дела и слушать взрослые разговоры. Она захныкала и целеустремленно направилась мерить глубину не по-зимнему времени глубоких луж. Я еле успел подхватить ее у края одной из них.
– Светке привет!– махнула рукой мне на прощание Шуша.
– Обязательно!
Кое-как выбравшись из сплошного потока воды, медленно текущего по покрытому толстым слоем льда асфальту. Я двинулся вместе с дочкой в Рубежанский переулок, надеясь, что Дарье скоро надоест бродить по такой погоде, и она удовлетворив сове детское любопытство захочет домой.
Но в самом конце переулка меня ждал еще один сюрприз. Черный тонированный мерседес, примостившийся у одного из подъездов, несколько раз призывно мигнул мне фарами, привлекая внимание. Хлопнула дверь и наружу вылез мой старший товарищ, олигарх, владелец фабрик, газет, пароходов в рамках всей нашей Харьковской области господин Заславский. Слава ничуть не изменился с того самого момента, когда я его последний раз видел. Та же широкая улыбка, те же здоровенные лысые охранники за спиной, даже тот самый пиджак от Гучи…Или не тот? Кажется последний раз он был в синем, а сейчас в строгой тройке…
– Саша!– призывно помахал мне рукой он, подпрыгивая от нетерпения на месте.– А я все жду, когда кто-то из вас появится во дворе, уже думал, что вы законопатились у себя в связи с пандемией и зимовать собрались дома.
– Мог бы и позвонить…– напрягся я. Надо же, и этот про вирус твердит. Что же это за штука такая, если даже миллионер про него знает? Мы с Дарьей переглянулись. Она понимающе вздохнула, с интересом бросившись разглядывать носки своих крошечных сапожков. Она у меня умненькая и послушная, когда сама этого хочет.
– Не телефонный разговор это…Дворкин…– Заславский оглянулся по сторонам, словно кто-то в этот миг его мог подслушать.– Пройдемся?
Я виновато поднял руку с Дашкой, мол никак тет-а-тет разговора не выйдет, но он только махнул рукой. Мол, какая разница отходить от дочки в сторону, если так и так чародейка все сама услышит даже на расстоянии. Мы двинулись по брусчатке вниз, огибая по широкой дуге грязно рыжие талые лужи, затянутые серым льдом, словно в панцирь. Рядом топала Дарья, беззаботно меряя глубину тих луж своими сапогами, пользуясь тем, что я занят. Позади,утробно урча своим мощным двигателем, катился мерседес Заславского.
– И о чем таком секретном ты хотел поговорить. Что даже по телефону позвонить было нельзя?– спросил я, рассматривая своего излишне взволнованного сегодня и какого-то вздернутого товарища.
– Тут как бы…не только моя история…– замялся Славик, потупив глазки, словно школьница девятиклассница перед молодым физруком.– Скорее даже не моя…а общая…Скорее даже государственная…
– Блин, Заславский!– разозлился я.– Говори уже как-нибудь…Иначе я совсем запутаюсь, пошлю тебя к черту и отправлюсь с Дашкой домой. Тем более дождик начинается…
С серого, затянутого тугими стального цвета облаками неба действительно закапало нечто среднее между снегом и дождем, забарабанив во всю свою мощь колкими острыми льдинками по моему пуховику.
– Вообщем, с тобой хочет встретиться один человек. Очень важный человек…– после недолгой паузы выпалил олигарх, пряча руки в карманы дорогой дубленки, о которой даже с моими авторскими гонорарами мне приходилось только мечтать.
– Так…– нахмурился я.– Славик…Ты же прекрасно помнишь о том, что я тебе говорил много лет назад?
– О чем это ты?– притворно изумился Заславский.
– О том, что в политику я не лезу. Неинтересно мне это. Мое дело книжки писать, людей развлекать, а не эта вся ерунда с дележкой портфелей. Тем более, уж прости, дорогой друг, но в нашей стране политика столь грязное и отвратительное дело, что все остальные с их интригами, заговорами и революциями, тихо плачут в сторонке…
– Саша…
– Да, Слав! Это так!– резко отрезал я. И Дашка, чувствуя мою перемену настроения, вдруг нахмурилась, остановилась, сдвинув бровки домиком. Отчего окружающий мир резко потяжелел, клубясь силой, которую можно было не только почувствовать, но даже потрогать.
– Ты мне веришь?– опасливо косясь на мою дочь, спросил Славик. Он-то точно ощутил направленный на него заряд энергии. В висках олигарха застучало, резко разболелась голова, знаем, проходили…Особенно, когда мороженое в ларьке по Батицкого не купишь, так примерно Дашка недовольство свое и выражает.
– Верю…
– Вот и прошу, доверься мне! На сегодня в «Красном драконе» заказан столик на троих. Ресторан закрыт на спецобслуживание. Человек будет ждать вас там в восемь. Думаю, что он тебе все и объяснит…
Я поморщился. Мне не хотелось связываться со всеми этими тайнами мадридского двора, но и…А что я, собственно, теряю? Ну, выслушаю я предложение какого-нибудь олигарха, рангом повыше, чем мой товарищ, вежливо откажу, зато вместе со Светой поужинаю на халяву.
– Во сколько?– после недолго раздумья уточнил я.
– Часов в восемь устроит?– обрадовался Заславский, не сдержав победную улыбку. Ну, точно какой-то представитель крупного украинского бизнеса…Решил я для себя. Пообещал долю или процент, если привлечет меня на свою сторону, или может быть место в Раде, вот Славка и радуется, как маленький.
– Устроит…– хмуро кивнул я.– Может зайдешь?– кивнул я на окна нашей квартиры, где на балконе Эльвира Олеговна вывешивала свежевыстиранное белье, ругаясь на кота Кекса, то и дело норовившего выскользнуть за ней.
– Дела…Прости, как-нибудь в другой раз,– виновато пожал плечами Заславский.
– Так всегда…Все на бегу, все впопыхах, а жить-то когда?– пожал я ему руку, чувствуя, что она оказалась неприятно теплой и влажной. Оказывается олигарх нешуточно волновался во время встречи со мной. С чего бы это?
– На том свете, отдохнем,– дежурной улыбкой ответил Славик, оборачиваясь назад, давая своей охране поскорее подать машину. Взвинченный он какой-то был сегодня, словно разобранный…даже соврать мне толком не смог, хотя у наших украинских олигархов эта способность кажется в крови. Мерседес слегка ускорился, догоняя нас, ушедших чуть вперед. Мгновенно выскочил охранник, открыл двери, погружая бесценное тело своего хозяина в недры теплого, уютного немецкого автопрома.
– В восемь, не забудь, Дворкин!– напомнил мне на прощание Заславский.– на такие встречи не опаздывают!
Двери захлопнулись. Машина заревела двигателем набирая обороты. Важно перекатываясь через наши местные колдобины. Мерседес начал подниматься по Батицкого наверх, оставив нас с Дашкой перед подъездом в совершенном одиночестве.
– Какие такие встречи?– взглянул я на недовольную дочурку, которая вно мечтала не о такой прогулке.
– Сашуля, давайте домой!– прокричала теща, заметившая нас с балкона.– Я тут котлет нажарила, супчика подогрела! Бегом, а то промокли оба.
– Нано…– усмехнулся я немного грустно, подхватывая Дарью на руки. И правда не до прогулок сейчас. Погода мерзкая, да и мысли мои сейчас были далеко от заботы о ребенке. Мне не давала покоя таинственна встреча с неким инкогнито, на которую меня пригласил Заславский, о личности которого даже он предпочел умолчать.
4
Киев 2020 год
Март
– Доброе утро, дорогие наши телезрители. В эфире утренний выпуск новостей и его ведущая Владислава Карпович. По данным Министерства Здравоохранения на территории Украины зарегистрировано уже больше тысячи инфицированных новым вирусом, названным специалистами «Мышиным».
Напомню, то вспышка заболеваемости произошла в Харькове неделю назад на фоне обострения сезонного гриппа. Именно в первой столице Украины зафиксировано наибольшее количества заболеваемости, больше трехсот заболевших.
Заставка с сексапильной блондинкой с перекаченными ботоксом губами сменилась на лысого круглолицого толстячка, который радостно вещал об эпидобстановке в стране. Волошенко его знал. Пару раз встречались на заседании Рады, но лично был незнаком. Толстячок был из тех, кто всегда остается в тени, никогда не выпячивается, предпочитая синицу в руках, чем призрачного журавля в небе.
– На данный момент о вирусе известно то, что его переносчиками являются летучие мыши. Для них он безвреден и абсолютно неопасен. Они лишь являются его носителями, но, когда вирус попадает на слизистые оболочки организма человека, то он тут же мутирует, оказывает влияние на сердечно-сосудистую и дыхательную системы организма. Через пару часов человек перестает дышать, ощущается недостаток насыщения крови кислородом, оттек легких и смерть. Вирус очень опасен. Так как попав в организм человека, он способен передаваться воздушно-капельным путем к другим, окружающим инфицированного людям. Министерство Здравоохранения убедительно просит на время вспышки «мышиного гриппа» соблюдать масочный режим и другие гигиенические требования, полный список которых вывешен на сайте минздрава.
Картинка снова сменилась. Теперь оператор снимал летящую по магистрали скорую с включенными проблесковыми маячками. Голос толстячка сменился красивой дикторшей. У Петра возникла мысль пригласить эту телку на ужин, но он тут же эту мысль отмел. Слишком напряжен был, слишком много работы, чтобы позволить себе расслабиться.
– А что же власть? Готова ли она защитить людей перед лицом новой опасности?– округлив глазки, истерично завопила Карпович.
– На сегодняшний день развернуто несколько полевых госпиталей,– на экране появился серьезный доктор в очках и маске,– двадцать семь пациентов находятся на аппарате ИВЛ, медики борятся за их жизни, сорок человек погибло. У них взятые анализы подтвердили «мышиный грипп». Государственный Институт Вирусологии УАН приступил к разработке вакцины, но как долго ее ждать пока данных нет.
Закадровый голос блондинки прервал выступление доктора.
– А что же кабинет министров? Наш специальный корреспондент Тарас Попко взял интервью у нашего премьера господина Гончарука. Вот, что он ответил на наши вопросы:
На экране возник бородатый тощий лупоглазый мужик, безмерно уставшего вида, больше похожий на компьютерного геймера, а не на премьера, каким-то чудом вырванного из плена какой-нибудь стрелялки.
Из новых…С неудовольствием подумал Волошенко. Все они – современная команда Президента мало похожи на чиновников. Скорее всего их по этому принципу и отбирали, и неважно насколько они компетентны в тех или иных вопросах. Все хорошо, лишь бы не с пузиком, не наглый и ранее не замеченный во власти. Тьфу! Сплюнул Петр Алексеевич. Такая самодеятельность была ему противна. Ведь выбились сейчас вперед по сути теневики, вечно вторые. А чем его кабинет был плох? Или губернаторы? Он тоже в свое время разбавил своих дружков – проверенных бюрократов новыми лицами! Чего только одна Светлана Столичная стоит – губернаторша Харькова. Ну и что, что кроме умения хорошо делать минет у нее других способностей не было? Зато сумела каким-то чудом и не развалить все…
– Хотел бы обратиться к нашим гражданам,– после небольшой паузы проговорил Гончарук, собираясь с мыслями,– ситуация с вирусом сложная…Вирус не изучен, крайне быстро распространим и опасен. В связи с этим, в целях сохранения здоровья наших граждан и в случае дальнейшего распространения вирусной инфекции кабинетом министров разработана программа мер по стабилизации обстановки. Так при пересечении порога заболеваемости в сто человек в сутки – будут приняты меры по обязательному ношению защитных масок в общественных местах, при превышении порога в двести человек в сутки – закроются все общественные места пребывания людей, кафе, рестораны и кинотеатры, при тысячи и более – остановится общественный транспорт, и при превышении порога в пять тысяч – объявлен будет полный нокдаун, закрытие границ и комендантский час. Просим вас сохранять спокойствие и беречь здоровье себя и своих близких.
Ох, хитрецы! Подумал Петр, наливая себе в бокал виски и залпом опрокидывая его. А как же по-вашему экономика будет работать, если все к чертовой матери станет? Он весело рассмеялся. Такая паника действующей власти была ему по душе. Именно этого он и добивался, связавшись с Азой.
– Эта запись интервью с премьер-министром Гончаруком сделана вчера после заседания кабинета и экстренного совещания у Президента.– объявила грустным тоном блондинка – ведущая. На сегодняшнее утро в Украине порог заболеваемости вирусом «мышиного гриппа» перешагнул порог в десять тысяч человек в сутки и смертности в половине случаев. Президент объявил о введении экстренных мер по предотвращению вирусной инфекции.
– Черт!– рявкнул Волошенко, громко хлопнув кулаком по столу.– Аза! Аза!– позвал он ведьму, бросаясь на ее поиски.– Аза, черт бы тебя побрал, ты где?!
Задумав весь этот кошмар, Петр заранее приготовился, отправив всю свою семью подальше от Украины заграницу. Сын и без того занимался бизнесом в Лондоне. Дочь вышла замуж за еврея и жила в Израиле, а престарелую женушку он сплавил на Мальдивы, переведя той на карточку энное количество денег, чтобы быть свободным и ни от кого не зависящим. И в огромном особняке было бы пусто, если бы не враз похорошевшая цыганка Аза.
– Аза?!
– Что случилось?– Петр вздрогнул, когда на его пути, будто из воздуха возникла цыганка прямо посреди коридора. Волошенко отшатнулся, хватаясь за сердце.– Нельзя ли появляться менее эффектно, Азочка?– выдохнул он, пытаясь унять испуганно колотящееся сердце.
– Ты орала, как резаный, я думала, что СБУ тебе уже яйца на забор наматывает,– рассмеялась ехидно ведьма, недобро прищурившись,– вот и спешила…
– Не очень удачная шутка,– выдавил побледневший Волошенко. Пока ускользать лишившемуся неприкосновенности бывшему президенту Украины от лап Службы безопасности Украины удавалось только благодаря своим старым связям и большим деньгам.
– Чего хотел?– бросила недовольно цыганка, выходя из фантома в реальное тело. Еще секунду назад ее силуэт был расплывчат и неуловим, и вот, она уже касается рукой поникшего плеча олигарха. От этого прикосновения Петр вздрогнул. Могильный холодок пронесся по телу, ныряя под дорогой шелк сорочки, сползая куда-то к животу.
– Поговорить…– кое-как Волошенко собрался с мыслями. Сделал несколько шагов назад недовольно хмурясь. Ты говорила, что я буду Президентом Украины! Наместником вашего князя на Земле!
– Говорила…– усмехнулась Аза, перебирая золотые кольца, которыми были усыпаны пальцы обеих ее рук.
– Только умолчала о том, что править мне будет неким!– рявкнул зло Волошенко, но тут же осекся, опасаясь гнева колдуньи. Ведьма подняла на него глубокие, черные, как омут дьявольские глаза и рассмеялась, весело, задорно, словно Петр говорил о чем-то действительно смешном, а не о жизни миллионов людей.
– Что тут смешного? Что?– стерилизатор Волошенко.– Они дохнут тысячами!
– Дурак ты, Петя…Дурак…Идем…– она взяла его за руку и повела куда-то вниз по коридору. Туда, где по просьбе ведьмы ей выделили отдельный кабинет в огромном особняке олигарха. В нем Волошенко никогда не был, и даже не знал, что там находится. Теперь ведьма решила открыть перед ним и этот секрет. Или…Он испуганно отшатнулся от колдуньи, вырвав руку из крепких ладоней цыганки. Кто их чародеек знает? Сейчас заведет внутрь без охраны, превратит в какого-нибудь скворца или навозного жука, да и выкинет на идеально подстриженную лужайку перед домом..
– Не бойся…Ты мне нужен,– улыбнулась ведьма, распахивая дверь в свой кабинет.
Осторожно, словно по минному поле, постоянно оглядываясь, Петр зашел за своей спутницей. Кабинет ведьмы мало представлял собой то, чему так настойчиво учат книжки из жанра фэнтези. По скупой и устаревшей фантазии авторов тут непременно должны висеть крысиные хвосты, пучки трав по углам, гореть открытый огонь, на котором в обязательном порядке обязан кипеть котел с неприятным мерзким варевом зеленого цвета, но нет…Здесь все было прилично и благородно. Более того, все вокруг напоминало кабинет преуспевающего врача или ученого-химика. Белые стены, стерильная чистота. Окна закрыты плотными жалюзи. У окна стол, заваленный бумагами. Петр осторожно подошел к нему и взглянул на них. Ничего интересного! Какие-то разрозненные записки с временем и показаниями приборов, формулы химических реакций. Чуть левее клубились в огромных пробирках какие-то сиреневые вещества, по своей расцветки очень напоминающие марганцовку. Из одной из пробирок вверх поднимался еле заметный серый дымок. Правее, прямо по центру комнаты высился длинный хирургический стол, автоклав, полка рядом с ним с чистыми скальпелями, зажимами и ватой. На столе прикрытое простыней лежало чье-то тело. Две синюшно-бледные пятки далеко выступали за края стола из-под чистой простыни. Петр поморщился. Он не любил мертвецов.
– И что это?– кивнул он на труп, отводя взгляд в сторону.– Почему это в моем доме? Неужели нельзя было препарировать это где-нибудь месте? Аза, ты же знаешь, какие непростые у меня отношения с СБУ. А если они сейчас неожиданно припрутся ко мне с обыском? Что тогда? Что я им скажу? Что моей знакомой просто нравится резать трупы людей, потому я и решил устроить анатомический театр прямо у себя дома?
– Отмажешься…– улыбнулась Аза. Ей нравилось ощущение того, что Волошенко боится ее. Нравилось производить на него впечатление и трепать нервы. – В крайнем случае денег дашь…Полиция у вас такая, что если не поскупиться, то они закроют глаза даже на то, если ты тут откроешь частный морг.
– Я…
– Тсс!– каким-то неведомым образом ведьма оказалась уже рядом с олигархом. Приложила палец к его губам, не давая продолжить. Петр, приглядевшись, вдруг увидел, как из-под изящной нежно-розовой молодой кожи проступает мерзкий, сморщенный, прошитый насквозь венами кривой палец с длинным грязным ногтем. Его чуть не вырвало.– Я не за тем тебя сюда позвала…
Ведьма видимо ощутила, что морок спал, и резко спрятала руку.
–Пора тебе узнать, Петя, каков весь наш план…– колдунья демонстративно смахнула простыню с мертвеца, лежащего на столе, обнажив гнилую вдавленную грудную клетку, пустые глазницы и препарированный живот с отсутствующими внутренностями.
Эээ…Петр ломанулся в сторону, прикрывая рот ладонью. Его вырвало, фонтаном забрызгав идеально вымытый кафель. Он покачнулся пытаясь совладать с собой. Схватился за первый попавшийся под руку стакан, но тут же выбросил его, опалив ладони.
– Что это, черт тебя побери?– прохрипел он, баюкая ошпаренную руку.
– Это смесь ртути и корня желтого трилистника, собранного в ночь на Ивана Купала и замоченного в крови девственниц…– с легкой улыбкой сообщила Аза.
– Зачем она тебе?– кривясь от боли, попытался вытереть испачканный костюм Волошенко.
– Чтоб такие как ты, любопытные, не хватали со стола, что не попадя!– разозлилась неожиданно цыганка.– Ты готов меня выслушать?
Петр кивнул, плюхнувшись с опаской на стул. В кабинете ведьмы можно ожидать чего угодно, и стул вдруг окажется не стулом, а каким-нибудь заколдованным инспектором из налоговой. Расколдуется этот инспектор, вымолит у ведьмы прощение и припомнит чья задница покоилась на его личике, когда он был предметом интерьера. Горя потом не оберешься…
– Я так поняла, что ты взволнован огромной смертностью от нашего вируса среди твоих соотечественников?– нахмурилась колдунья, разглядывая Волошенко. Олигарх кивнул. Рука горела огнем, покрывшись красными яркими пятнами.– Конечно смешно…То есть, когда ты затевал войну на Востоке, получал с этого бабки, сляпал прошлый Майдан, загнал народ в такую жопу, что их почти столько же дохнет от голода, сколько от вируса, ты не переживал за них, а теперь вдруг взволновался?
– По телеку сказали, что его не остановить, а такими темпами я стану президентом страны без людей…
– Не бойся, Петруччо!– рассмеялась Аза.– Вирус нам нужен только лишь для того, чтобы посеять панику, свалить экономику, заставить людей ненавидеть беспомощную власть. К тому же в нем есть одно несомненное преимущество…
Ведьма зашептала какие-то слова, делая ловкие широкие пассы над лежащим на столе трупом. Перекрестила его неправильно, перевернутым знамением, и влила внутрь пустых глазниц, схваченную со стола с пробирками, одну ей известную жидкость. Волошенко с опаской наблюдал за движениями колдуньи, вжавшись в подоконник.
– Инкантум белаторе! Исигниум!– закричала она, снова перекрестившись наоборот.
Оглушительный грохот, дым и молнии разлетевшиеся по комнате осколочными снарядами, на миг ослепили Петра. Он зажмурился, инстинктивно прикрывая голову руками, но ничего так и не произошло. Небо не рухнуло сверху, даже потолок не пошел трещинами, лишь только остро запахло серой и чем-то копченым. Волошенко открыл поочередно глаза. Сначала правый, потом левый. Ведьма стояла рядом с хирургическим столом, оперевшись одной рукой на его край, а другой прикрыв глаза и тяжело дыша. Видимо, яркая вспышка ее тоже ослепила.
– А-а-аза…– чуть заикаясь от страха, позвал ее Петя, стоя на коленях возле подоконника. С табуретки он слетел, едва загрохотало, ведь чувство опасности, почти звериное никогда его не подводило ни в жизни, ни в политике.
– Чего тебе?– недовольно нахмурилась цыганка, восстанавливая дыхание.
– Что теперь будет?
Труп, до того безмятежно лежавший на столе, вдруг зашевелился. Сначала дрогнули голые ступни, потом стали сжиматься пальцы а ногах, словно от холода, а потом мертвец резко подскочил с ложа и сел, водя пустыми глазницами по сторонам, словно выискивая кого-то.
– Ой, блин!– отшатнулся Волошенко, намереваясь закричать, но в горле пересохло.
– Хозяйка!– громко и отчетливо позвал воскресший мужик чуть хрипловатым, словно со сна голосом.
– Я здесь!– тихо произнесла ведьма. И бывший труп ничуть не удивился. Довольно ловко для своего прошлого состояния развернулся и почтительно поклонился.
– Слушаюсь и повинуюсь…
– Спать!– коротко приказала Аза, махнув на вновь приобретенного слугу рукой.– Мне еще с тобой надо поработать немного…Вот видишь, Петенька, твой народ будет не таким уж мертвым, как кажется в начале,– мертвец суетливо подобрал ноги под себя, свернулся калачиком, натянув на голову простынку, и бывший президент Украины был готов поклясться, что из препарированной грудины раздается самый настоящий храп.
– И все же, удовольствие не из приятных, скажем прямо, руководить странной оживших зомби…– хмыкнул Волошенко, по-тихоньку отживая и приходя в нормальное сознание. Страх ушел, осталось лишь искреннее и вполне себе человеческое любопытство. Он подошел аккуратно к трупу и брезгливо провел обожжённой ладонью по простыне.
