Александр Иванович Бородулин
Литературные ошибки
Впрочем, сейчас мы говорим о литературе, а точнее об ошибках в литературе.
Другой, всемирно известный писатель Артур Конан Дойл в одном из рассказов о детективе Шерлоке Холмсе и его друге докторе Джоне Ватсоне, который называется «Пестрая лента», допускает ошибку в том, что описывает змею, приученную впадать в агрессивное состояние при звуках свиста.
Хотя, даже школьникам, хорошо известно, что все виды змей не обладают таким чувством как слух. Взамен этого, Природа одарила змей способностью улавливать малейшие колебания поверхности. Для ползающих, то есть для тех, кто постоянно соприкасается большей частью своего тела с поверхностью, такая способность намного полезнее способности улавливать колебания воздуха.
Про эту особенность змей весьма полезно помнить находясь в лесу или в степи. Чтобы случайно не наступить на притаившуюся рептилию и не получить болезненный, а порою и смертоносный укус, следует, время от времени, притопывать ногой. Для змеи это будет ощущаться так, как для нас ощущается рычание. А, поскольку змеи являются весьма осторожными животными, они предпочтут удалиться от источника таких неприятных колебаний.
В экранизации этого рассказа режиссером Игорем Масленниковым была успешно исправлена эта нелепая ошибка детективного автора. Свист просто заменили на постукивания. И все стало вполне логичным и естественным. К слову сказать, создатели этой экранизации обнаружили еще один пробел в знаниях писателя: болотная гадюка не лазает по шнуру или по веревке.
А вот в более поздней экранизации, которая была осуществлена крупной телевизионной компанией из Великобритании эти ошибки, с тупым упрямством, повторили.
Не менее известный мастер детективного жанра Агата Кристи в рассказе «Сон» (в смысле сновидение) повествует о хитром убийстве, замаскированном, как это частенько бывает, под самоубийство.
Интрига заключалась в том, что перед смертью владелец фабрики пытался проконсультироваться у знаменитого детектива Эркюля Пуаро на предмет преследовавших его сознание сновидений. Миллионер сетовал, что постоянно видит один и тот же сон, как пускает себе пулю в висок, при этом зная точное время совершаемого суицида. Пуаро не был толкователем снов, но, с целью хоть как-то помочь жалобщику, предложил осмотреть место предполагаемого самоубийства. Но получил от миллионера решительный отказ. Тогда детектив вежливо откланялся.
На следующий день стало известно, что владелец фабрики был найден в своем кабинете застреленным в висок. Слышащие выстрел служащие сообщили время самоубийства. Оно точно совпадало со временем, указанным фабрикантом, когда тот рассказывал о сновидениях детективу.
На первый взгляд складывалось впечатление, что фабрикант был психически болен, и идея суицида, приходившая к нему в повторяющихся сновидениях, была реализована.
Но знаменитый детектив Эркюль Пуаро не был тем, кем он был если бы, полагался на первые впечатления. Маленькие серые клеточки, как Пуаро называл кору головного мозга, проделали огромную работу, в результате которой выяснилось, что человеком, вызвавшим детектива для консультации, был вовсе не фабрикант, а загримированный под него секретарь. Комната секретаря находилась, как это обычно бывает, рядом с кабинетом начальника. Фабрикант имел привычку ежедневно в одно, и то же время выглядывать из окна своего кабинета для того, чтобы убедиться в своевременном включении некоторых фабричных устройств. Этим и воспользовался убийца. Как только, в очередной раз, фабрикант высунул голову, коварный секретарь выстрелил ему в висок, затем вбежал в кабинет своего босса, закрыл окно, и вложил пистолет в руку убитого. Затем, с притворным испугом, возвестил о самоубийстве владельца фабрики.
Однако, хитроумный план секретаря не мог бы сработать в действительности. Дело в том, что рана, полученная от выстрела с некоторого расстояния, существенно отличается от раны, произведенной выстрелом в упор. Отсутствуют ожоги и следы пороха. Это известно любому, даже начинающему, криминалисту. А если бы об этом было известно "королеве детективов", то читатели лишились бы одного из ее запутанных рассказов.
Вообще говоря, авторы детективных рассказов обязаны предоставлять, в ходе повествования, все необходимые сведения для того, чтобы внимательный и думающий читатель смог самостоятельно определить картину преступления. Если же автор детективной истории о некоторых ключевых обстоятельствах замалчивает, то это, по меньшей мере, не профессионально.
Не менее захватывающими внимание читателей являются повести и рассказы про разведчиков и шпионов. Определенно, мастером таких рассказов можно назвать Юлиана Семеновича Семенова. Его перу принадлежит множество невероятных историй о работе органов государственной безопасности и о деятельности различных разведывательных служб. Многие из его произведений были с успехом экранизированы. Одной из таких экранизаций стал телевизионный фильм Татьяны Лиозновой, снятый по одноименному роману, «Семнадцать мгновений весны». Фильм получился настолько притягательным, что большинство зрителей не столько следили за развитием сюжета, сколько любовались блистательной игрой актеров, и, особенно, безупречным и филигранным поведением нашего разведчика в тылу коварного врага. И, все же, автор заставил читателей и зрителей изрядно поволноваться, поставив главного героя на грань провала.
Наш разведчик служил в центральном управлении службы безопасности государственного аппарата в должности, равной той, по которой в нашей стране военнослужащие получают звание «полковник». Как вам хорошо известно, Ребята, это – высшее офицерское звание. Выше – уже генералы. И, как многие из вас, Ребята, знают, что агентурная сеть только условно называется "сетью". На самом же деле, систему расстановки добытчиков и переносчиков информации лучше назвать агентурной россыпью. Иными словами тот, кто доставляет секретные сведения, не может знать того, кто эти сведения получает. В противном случае, сотрудникам контрразведки было бы достаточно легко установить всю цепочку утечки секретной информации обнаружив хотя бы одно из звеньев.
Даже если допустить, что такая связь все-же имела место, то для разведчика такого уровня было бы крайней небрежностью оставлять отпечатки пальцев на рации.
Но самой нелепой в этой истории была причина провала радистки, которая во время родов находилась в бредовом состоянии, и якобы кричала на диалекте той местности, в которой родилась.
Разумеется, что роды в некоторых (но, далеко, не во всех) случаях проходят болезненно, и роженицы, по обыкновению, стараются заглушить боль громкими криками. При этом, в обычных условиях, им нет необходимости церемониться и они вполне могут выкрикнуть что-то на своем родном языке, ибо так, попросту, легче. Ну так это обычные женщины, в обычных условиях.
А разведчиков для длительной работы в тылу врага готовят так, что они не только в совершенстве владеют языком врага, но и думают на языке врага! Да и в любых стрессовых ситуациях, от коих они не застрахованы, включая бессознательные состояния, они выражаются исключительно на языке врага.
Так что, в каком бы состоянии ни находилась радистка во время родов, ее подсознание не позволило бы подставить под удар, не только себя и ребенка, но и своих соратников!
И, пожалуй, наиболее увлекательными для читателей, особенно для читателей младшего возраста, являются сказки. В сказках весьма трудно ошибиться, ведь в сказках все допустимо и все может быть! Однако, порою, и в сказках можно обнаружить не мало ошибок…
